Текст книги "Собрание сочинений-3.Гиброиды"

Автор книги: Альфред Элтон Ван Вогт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)

* * *

Темнота. Темнота внутри и снаружи. Джеймисону казалось, что он лежит на дне глубокого колодца и пытается заглянуть из ночи в сумерки. Затем какая-то сила стала поднимать его все выше и выше, почти на самый верх колодца, где он уже сам уцепился за край и из последних сил выглянул наружу. Он пришел в сознание.

Он лежал на возвышении посередине комнаты, по стенам которой располагались, как мышиные норы, проходы в соседние отсеки. Он увидел, что двери были странной формы, чужие и непривычные. Он с ужасом понял, где очутился. Военный корабль руллов!

Он не мог точно определить, движется ли корабль, но ему казалось, что да. Руллы не будут долго оставаться в окрестностях планеты.

Повернув голову, он увидел, что ничем не привязан, но двигаться почему-то не мог. Затем он заметил источники гравитонных лучей, пересекавших его тело крест-накрест, не давая возможности пошевелиться.

Это открытие мало что меняло, и он стал готовиться к неминуемой смерти. Смерти от пыток.

Это была довольно простая процедура. Уже давно было открыто, что если человек заранее знал, какие именно мучения ему уготованы и что он будет испытывать, когда его будут пытать, а чувство страха при этом уступит место злости и бешенству, то он оказывался на грани смерти, испытывая минимальную боль.

Джеймисон быстро перебирал в уме, какие он знал пытки руллов, когда плаксивый голос в его ухе внезапно сказал:

“Поедем домой, а?”

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы оправиться от неожиданности. Ну конечно, плоянцу не были страшны энергетические взрывы, сбросившие катер с горы. Прошла долгая минута, прежде чем Джеймисон тихо сказал:

– Я хочу, чтобы ты мне помог.

“Конечно”.

– Заберись в тот ящик и пропусти через себя энергию. “Вот здорово! Мне так давно хотелось туда залезть!” Через несколько мгновений поток электроэнергии, питавший гравитонное излучение, был направлен в другую сторону, и Джеймисон слез со стола.

– Вылезай! – торопливо позвал он плоянца.

Но ему пришлось позвать несколько раз, пока плоянец наконец отозвался.

– Ты осмотрел весь корабль? – спросил Джеймисон.

“Да”, – последовал ответ.

– Есть ли здесь отсек, через который подается вся электроэнергия?

“Да”.

Джеймисон глубоко вздохнул.

– Ступай туда и пропусти через себя всю энергию. Потом возвращайся обратно.

“Ты так добр ко мне”, – отозвался плоянец.

Нужно было быстро принять меры предосторожности, и Джеймисон, отыскав неметаллический предмет, встал на него. Он едва успел занять безопасное положение, как в каждом металлическом предмете раздался треск разряда в сто тысяч вольт.

“Что теперь?” – спросил плоянец спустя пару минут.

– Обойди корабль и посмотри, есть ли еще живые руллы.

Почти тут же Джеймисон узнал, что в живых осталось около ста инопланетян. По сообщениям плоянца, выжившие руллы уже избегали любых контактов с металлом. Внимательно все выслушав, Джеймисон описал плоянцу, как выглядит радиорубка, и в заключение сказал:

– Если кто-нибудь попытается воспользоваться находящейся там аппаратурой, ты должен забраться внутрь и пропустить ток через себя. Тебе понятно?

Когда плоянец подтвердил свою готовность исполнить любые команды, Джеймисон добавил:

– Периодически держи меня в курсе событий, но только тогда, когда никто не пытается воспользоваться радио. И ни в коем случае не заходи в главную рубку управления без моего разрешения.

“Все будет сделано”, – отозвался плоянец.

Через пять минут он нашел Джеймисона в отсеке управления вооружением.

“Кто-то только что пытался использовать радио, но у него ничего не получилось, и он ушел”.

– Хорошо, – сказал Джеймисон. – Продолжай наблюдение и присоединяйся ко мне, как только я отсюда выйду.

Джеймисон знал, что у него было завидное преимущество перед руллами – в отличие от них он знал, когда можно касаться металлических предметов. Руллам для этого требовалось разработать специальную аппаратуру, а пока они были беспомощны.

В отсеке управления вооружением Джеймисон перерезал все силовые кабели. Теперь воспользоваться сверхмощными бластерами корабля руллы могли, только полностью исправив повреждения и восстановив проводку.

Закончив задуманное, он направился в грузовой отсек, где стояли катера. Плоянец присоединился к нему, когда он хотел свернуть в один из коридоров.

“Там есть руллы, – предупредил плоянец. – Лучше свернуть здесь”.

Они благополучно добрались до ближайшего катера и через несколько минут уже были в открытом космосе. Их подобрали спустя пять дней.

* * *

Высокочтимый Эйяш Йила не был на борту корабля, куда поместили взятого в плен Джеймисона. Он, естественно, не мог оказаться среди погибших и узнал о случившемся далеко не сразу. Когда ему наконец сообщили, что произошло, все ждали неминуемой расправы над выжившими членами экипажа.

Вместо этого он задумчиво произнес:

– Так, значит, вот каков наш враг! Очень опасен и силен!

Он молча размышлял о том, что ему пришлось пережить в эти последние недели. Он почти полностью восстановил все чувствительные рецепторы своего тела и стал отличаться очень необычным для руководителя руллов его ранга образом мышления. Включив радиосвязь, он спросил:

– Полагаю, Главнокомандующий впервые посетил театр боевых действий. Так ли это?

Это было так. Главнокомандующий впервые за все время оставил свой штаб в глубоком тылу и оказался на передовой. Верховный военачальник оставил безопасность родной планеты, и вся Риа содрогнулась от ужаса, узнав, какой опасности он решил подвергнуть свою бесценную жизнь.

Величайший из руллов продолжал размышлять вслух:

– Мне представляется, что разведывательные данные о человеческих существах, полученные нами, не полностью отражают действительность. Существует определенная тенденция недооценивать их способности, и хотя я ценю те чувства, которые порождают эту тенденцию, я полагаю, что война вряд ли может когда-нибудь завершиться полной победой. В этой связи я рекомендовал бы Центральному Совету пересмотреть мотивацию продолжения нами военных действий.

Я считаю, что постепенное снижение уровня военного противостояния вполне реально, если наша доктрина в этой части Галактики будет носить оборонительный характер и акцент наших действий сместится в другие галактики.

* * *

В этот момент за сотни тысяч световых лет от планеты Риа Джеймисон докладывал Галактическому конгрессу:

– По моему мнению, это был рулл, занимавший очень высокое положение, и поскольку мне удалось продержать его в гипнотическом трансе некоторое время, я полагаю, что мы можем рассчитывать на благоприятное развитие событий. Я постарался внушить ему, что руллы недооценивают человеческие существа, что война не может завершиться победой и что им лучше направить свое внимание на другие галактики.

Еще предстояло пройти годам, прежде чем люди могли окончательно увериться в окончании войны с руллами. Но в тот момент члены Конгресса были восхищены действиями Джеймисона, использовавшего телепатические способности извала для установления контакта с невидимым плоянцем, и тем, как этот новый союзник помог Джеймисону бежать с боевого корабля руллов, да еще с такой важной информацией.

Это было торжество многолетних и терпеливых усилий людей, проводивших политику дружбы и сотрудничества с чуждыми расами. Подавляющим большинством голосов Конгресс создал для Джеймисона новую должность: Координатор Рас.

Джеймисон еще вернется на планету Карсона, и уже не просто в качестве высшего представителя дружественной извалам расы, но как Главный представитель землян в переговорах с руллами.

Это было началом окончания галактической войны землян с руллами.

Слэн

Глава 1

Он чувствовал холод крепко сжимавшей его ладонь материнской руки.

Они шагали по улице, и ее страх вливался в него, словно быстрый поток. Кроме того, в его мозгу мельтешили сотни чужих мыслей – мысли людей из толпы, сгрудившихся вокруг них, мысли тех, кто находился в зданиях, мимо которых они шли. Однако лишь мысли матери он воспринимал чисто и связно, хотя в них и бился страх.

“Они идут за нами, Джомми, – вот что думала мать. – Они еще не до конца уверены, пока это только подозрения. Не стоило так часто рисковать выбираться в столицу. Но я думала, что на этот раз все же отыщу старый ход в катакомбы, хранящие тайну твоего отца. Если случится худшее, Джомми, ты знаешь, что делать. Мы с тобой много раз говорили об этом. Не бойся. Помни, что по развитию ты не уступаешь пятнадцатилетнему. А ведь тебе нет еще и девяти…”

“Легко советовать: не бойся”, – скрытно подумал Джомми. Конечно, матери не нравилось, когда он начинал темнить и ставить защитный экран. Но могли же быть у него свои мысли, не подлежащие огласке! Зачем ей знать, до какой степени он испуган?

Все здесь было для него ново, все действовало возбуждающе. Он всегда чувствовал себя тревожно, когда из тихого пригорода, в котором они жили, попадал в сердце Центрополиса. Огромные парки, небоскребы высотой в целую милю, толпы… Чего же и ожидать от столицы мира, если не размаха. Ведь именно здесь находилось правительство и где-то здесь жил Кир Грей – абсолютный диктатор планеты. А когда-то давным-давно, сотни лет назад, здесь правили слэны. Они крепко держали в руках Центрополис. Правда, недолго.

“Джомми, ты чувствуешь их враждебность? Ты способен ощущать такие сложные эмоции на расстоянии?”

Он напрягся. Сквозь водоворот обрывочных мыслей толпы отчетливо слышалось:

“Говорят, несмотря на принятые меры, в городе еще остались слэны. Вышел указ стрелять в них без предупреждения”.

“А это не опасно? – донеслась еще одна мысль. Скорее всего, это был заданный вслух вопрос, хотя Джомми уловил лишь неясный образ. – Можно по ошибке ухлопать невиновного”.

“Именно поэтому полиция редко открывает огонь в присутствии посторонних. Подозрительных сначала изолируют, а потом направляют на проверку. Говорят, их внутренние органы отличаются от наших, а на головах…”

“Но в указе говорится, что отстрел разрешен не только полиции, но и частным лицам. Могу представить, какой будет бедлам!”

“Джомми, ты слышишь их? Они за квартал от нас. В большом автомобиле! Ожидают подкрепления, чтобы устроить западню. Они не теряют времени даром. Ты можешь уловить их мысли?”

Он не мог! Он даже вспотел от напряжения, посылая свою мысль снова и снова. Именно этим отличался зрелый слэн от ребенка, пусть даже не по годам развитого: мать могла прощупывать окружение на большом радиусе, синтезируя из удаленных мыслеобразов целостные картины.

Ему хотелось обернуться и посмотреть, но он не осмеливался. Быстро переступая ножонками, хоть и длинными для его возраста, он почти бежал, стараясь поспеть за торопливым шагом матери. До чего страшно быть маленьким, беспомощным и неопытным именно тогда, когда от зрелости и мужества зависит сама жизнь.

Он снова услышал материнские мысли: “Джомми, несколько человек обошли нас спереди, остальные переходят улицу. Пора, малыш. Помни, о чем я тебе говорила. Ты должен посвятить себя слэнам, вернуть им нормальную жизнь. Для этого необходимо убить Кира Грея, нашего заклятого врага. Ты должен сделать это, если даже придется проникнуть в его дворец. Не выдавай себя, когда начнутся стрельба и паника. Удачи тебе, Джомми!”

Мать, прощаясь, в последний раз сжала его руку – и отпустила. И Джомми ощутил резкую перемену мыслей. Страх отступил, и теперь ее мозг излучал спокойствие, снимал напряжение и замедлял биение обоих сердец.

Джомми спрятался за спины идущих позади мужчин и женщин и сразу же заметил людей, которые устремились к высокой фигуре матери, ничем не отличавшейся от остальных людей – просто женщина в брюках и розовой блузке, с волосами, туго перевязанными платком. Мужчины в гражданском, с лицами, омраченными предстоявшей им неприятной миссией, переходили улицу. В их мыслях, извергшихся на Джомми черным водопадом, явственно проскальзывало недовольство, разбавленное ненавистью. Он уже собрался бежать, но эти их чувства парализовали его. Кому нужна его жизнь? И жизнь его замечательной, нежной и умной матери? Это какая-то ошибка!

Подобно громадному драгоценному камню, сверкнул на солнце автомобиль, притормозил у тротуара.

– Вон ее ребенок! – раздался сзади резкий голос – Не дайте ему скрыться. Ловите мальчишку!

Люди останавливались и с удивлением глядели вслед стремглав бежавшему Джомми. В их мыслях не было злобы. Джомми юркнул за угол и помчался по Кэпитал-авеню. Впереди газанул лимузин. Мальчик рванулся и ухватился сильными пальцами за задний бампер. Подтянувшись, он повис на борту. Автомобиль, набирая скорость, влился в плотный поток машин. Издалека донеслась мысль:

“Будь счастлив, Джомми!”

Несмотря на то что все девять лет мать готовила его к разлуке, у Джомми запершило в горле, на глаза навернулись слезы.

“Ты тоже, мама!” – мысленно прокричал он в ответ.

Автомобиль мчался, пожирая мили. Прохожие останавливались, опасливо глядели на малыша, прилепившегося к сверкающему бамперу. Джомми чувствовал на себе пристальные взгляды и ловил пульсирующие мысли-вскрики, адресованные водителю. Но тот либо их не слышал, либо не обращал внимания.

Следом потянулись мыслеформы людей, спешивших к телефонным будкам, чтобы сообщить в полицию о мальчике, пристроившемся к бамперу машины. Джомми съежился, выискивая глазами патрульный автомобиль, который с минуты на минуту должен был появиться сзади и сигналами остановить мчащуюся машину. Он переключился на тех, кто был внутри автомобиля.

Навстречу ринулся поток импульсов, излучаемых двумя пассажирами. Джомми вздрогнул и едва не разжал руки. Опустив взгляд, мальчик глянул вниз, на мостовую, и почувствовал головокружение – автомобиль мчался так быстро, что поверхность дороги сливалась в бесконечную ленту.

Его сознание осторожно установило контакт с мозгом попутчиков. Мысли водителя были полностью заняты управлением. Лишь однажды он вспомнил о пистолете в кобуре под мышкой. Сэм Андерс был личным водителем и телохранителем сидящего рядом Джона Петти – начальника тайной полиции всемогущего Кира Грея.

Мысль о том, что автомобиль принадлежит начальнику полиции, поразила Джомми будто током. Знаменитый охотник на слэнов сидел расслабившись, не обращая внимания на бешеную скорость, а мысли его кружились медленно и лениво.

Какой могучий разум! Здесь мало что можно было прочесть, кроме нечетких контуров. В том, что Джон Петти мог сознательно контролировать свои мысли, для Джомми не было ничего удивительного. Однако в данном случае он столкнулся с барьером не менее надежным, чем барьер, который мог выстроить слэн. Некоторые отличия все же имелись. Сквозь барьер пробивались обертоны, свидетельствовавшие о вышколенном, блестящем, но беспощадном интеллекте. Внезапно мальчик уловил сильный всплеск эмоций, пробивший панцирь внешнего спокойствия:

“Придется шлепнуть эту слэнку Кетлин Лейтон. Пожалуй, это единственный способ подкопаться под Кира Грея…”

Джомми попытался ухватиться за эту мысль, однако та мгновенно исчезла в лабиринтах мозга. Тем не менее суть уловить удалось: слэнке по имени Кетлин Лейтон придется расстаться с жизнью, чтобы кто-то смог подкопаться под Кира Грея.

“Шеф, – послышалась мысль Сэма Андерса, – может, стоит повернуть переключатель? Красная лампочка – сигнал общей тревоги”.

В сознании Джона Петти не зажглось ни искорки интереса. “Пускай трезвонят, – фыркнул он. – Все эти тревоги – для идиотов”.

“Давайте все-таки узнаем, в чем дело”, – предложил Сэм Андерс.

Сэм потянулся к дальнему краю панели управления, и автомобиль замедлил ход. Джомми, примостившийся на краю бампера, выжидал момент, когда можно будет безопасно спрыгнуть на дорогу. Белая полоса бетонки все так же быстро бежала назад, так что если спрыгнуть сейчас, то грохнешься как следует. Мальчик вновь прижался к бамперу, и тут его окатила волна мыслей, поднявшаяся в сознании Сэма Андерса.

“…всем патрульным машинам на Кэпитал-авеню и прилегающих улицах. Приказываю организовать поиск мальчика-слэна по имени Джомми Кросс, предположительно сына Патриции Кросс. Десять минут назад миссис Кросс была застрелена на углу Мейн-стрит и Кэпитал-авеню. По свидетельству очевидцев, мальчик запрыгнул на бампер автомобиля, скрывшегося на большой скорости в неизвестном направлении”.

– Послушайте, шеф, – сказал Сэм Андерс, – мы как раз находимся на Кэпитал-авеню. Может, остановимся и подключимся к поискам? За голову слэна теперь платят десять тысяч долларов.

Заскрипели тормоза, автомобиль начал тормозить, и сила инерции вдавила Джомми в багажник. Мальчик спрыгнул на дорогу, не дожидаясь полной остановки. Ноги сами понесли его прочь. Джомми пулей промчался мимо готовой алчно вцепиться в него старухи и выскочил на пустырь, за которым высился ряд темных кирпичных и бетонных строений, ограничивающих торгово-промышленную зону города.

Вслед за ним из автомобиля устремилась пропитанная злобой мысль: “Наконец, Андерс, до вас дошло, что десять минут назад именно мы отъехали с перекрестка Мейн-стрит и Кэпитал-авеню. А этот мальчишка… Вот он! Стреляйте в него, идиот!”

Ощущения человека по имени Андерс, вытаскивающего пистолет из кобуры, были настолько яркими, что Джомми, казалось, слышал звук, с каким металл прикоснулся к коже. Он, считай, увидел, как этот человек берет его на мушку столь отчетливой была мысленная картина, будто их не разделяло полтораста футов.

В тот момент, когда пистолет изрыгнул глухое “бум”, Джомми метнулся вбок. Он вскарабкался по ступенькам и вскочил сквозь широко распахнутые двери в просторное темноватое помещение какого-то склада. Сзади донеслось:

“Не беспокойтесь, шеф, добудем мы вам этого мальца”

“Идиот, ни один человек не может загнать слэна в тупик, – огрызнулся Петти и отдал распоряжение: – Окружить район Пятьдесят седьмой улицы… Собрать все патрульные машины и прислать сюда подкрепление”.

Мир внезапно потемнел. Джомми знал, что, хотя мышцы слэна и не ведают усталости, взрослому мужчине потребовалось бы не много времени, чтобы догнать его. Громадный склад терялся в сумраке, наполненном смутно угадывающимися очертаниями ящиков, сложенных штабелями. Им не было ни конца ни края. Пару раз его сознания коснулись спокойные мысли людей, занятых перетаскиванием ящиков где-то в левой части склада. Похоже, эти люди не были в курсе того, что происходило снаружи. Вдалеке замаячил ярко освещенный прямоугольник двери. Джомми двинулся туда и, когда наконец добрался до выхода, почувствовал себя полностью измотанным. На боку расплылось влажное и липкое пятно. Мышцы потеряли прежнюю эластичность, а мысли сделались вялыми и непослушными. Джомми остановился и осторожно выглянул наружу.

Его взору открылась улица, совсем не похожая на широкую и шумную Кэпитал-авеню. грязная, с потрескавшимся асфальтом. Дома на противоположной стороне были, наверное, столетней давности. Построенные из практически вечных материалов, они все еще сохраняли первоначальный яркий цвет, хотя и несли на себе приметы времени. То тут, то там на когда-то идеальной поверхности стен виднелись каверны, выеденные пылью и копотью. За газонами и вовсе никто не следил, повсюду были навалены кучи лома.

На первый взгляд улица казалась пустой. Из обшарпанных строений до мальчика долетел робкий шепот мысли. Но Джомми слишком устал, чтобы тратить силы на выяснение, откуда именно доносятся мысли.

Джомми соскочил с края разгрузочной платформы на твердый бетон улицы. Острая боль в боку на мгновение ослепила его, но тело не собиралось сдаваться, хотя прыжок с такой высоты наверняка кончился бы для обычного человека травмой. Удар оказался настолько сильным для мальчика, что внутри у него все содрогнулось.

Перебегая через улицу, Джомми почувствовал, что пелена, окутывающая мир, сделалась еще плотнее. Он покачал головой в надежде разогнать туман, но безуспешно. С превеликим трудом отрывая от земли налитые свинцом ступни, он втиснулся в узкое пространство между двухэтажным домом с потемневшими от времени стенами и высокой многоэтажкой с обтекаемыми формами цвета морской волны. Он не заметил и не почувствовал женщину на веранде, пока та не размахнулась шваброй. Импровизированное оружие подвело: в последний момент Джомми заметил тень и увернулся.

– Десять тысяч долларов! – заорала женщина вслед убегавшему ребенку – По радио передали – десять тысяч долларов. Он мой, слышите? Слэн – мой, я его первая заметила!

В голове Джомми мелькнула мысль, что женщина, должно быть, обращается к другим женщинам, которые выскочили из многоэтажки. Слава богу, хоть мужчины на работе!

Страх придал мальчику новые силы, и он помчался по узкой дорожке вокруг дома, а в спину ему несся грозный вал жадности. Он сжался под напором злобы и пронзительных криков нищих, как церковные мыши, людей, бросившихся в погоню за богатством, которое они были не в силах вообразить даже в самых сокровенных мечтах.

Его охватил ужас от одной мысли о том, что его могут просто забить до смерти этими швабрами, мотыгами, метлами и граблями и оставят лежать на тротуаре с разбитой головой, переломанными костями и искромсанной плотью. Пошатываясь от усталости, мальчик забежал за угол. Бурлящая толпа не отставала. Он чувствовал, что преследователи начинают нервничать: россказни о слэнах несколько охладили их. Однако сознание единства придавало смелости каждому в отдельности. Толпа напирала.

Джомми очутился во внутреннем дворике, одна из стен которого была заставлена штабелями пустых ящиков. Они высились темной горой, вершину которой, несмотря на солнечный день, заволакивал туман. Мелькнула спасительная мысль, и Джомми начал карабкаться по ящикам.

Боль острыми клыками впилась в бок. Выбравшись наверх, мальчик осторожно пролез в глубину и полуприсел-полуупал в свободное пространство между двумя рядами. В сгустившейся темноте его глаза различили неясное темное пятно на пластиковой стене здания. Джомми выставил вперед руку и ощупал край дыры. Еще мгновение – и он протиснулся внутрь, обессиленно рухнув на сырую землю. Острые камешки вонзились в тело, но мальчик слишком устал, чтобы обращать внимание на подобные пустяки. Джомми лежал, затаив дыхание, а толпа бушевала во дворе.

Темнота подействовала успокаивающе, подобно мыслям матери передТем, как она приказала ему скрыться. Над головой послышались шаги, и это означало, что он находится в небольшой полости под лестницей. Джомми с удивлением подумал: чем, интересно, можно было пробить такой прочный материал, как пластик?

Свернувшись калачиком, он думал о матери, уже мертвой, если верить радио. Мертвой! Теперь ей нечего бояться. Джомми хорошо знал, что мать с нетерпением ждала дня, когда сможет вновь соединиться на том свете с мужем. “Но прежде, Джомми, я должна поставить тебя на ноги. Покинуть этот жестокий мир было бы легко и приятно, но пока ты не вырастешь, я обязана защищать твою жизнь. Все годы жизни с твоим отцом мы провели, работая над его великим изобретением, но наши усилия пойдут насмарку, если ты не продолжишь эту работу”.

Почувствовав, что сейчас разрыдается, мальчик переключился на другое. Сознание мало-помалу прояснялось: небольшой отдых, как видно, пошел на пользу. Правда, теперь он гораздо острее чувствовал боль от мелких, впившихся в тело камешков. Джомми попытался переменить позу, но расщелина оказалась слишком узкой.

Джомми попробовал разровнять камни под собой и сделал открытие: это были вовсе не камни, а осколки пластика, попавшие внутрь, когда в стене пробивали отверстие. Размышляя о дыре, он вдруг осознал, что кто-то за стеной тоже думает о ней. Эта неясная мысль, донесшаяся снаружи, обожгла мальчика как огнем.

Джомми в панике попытался выделить из общего фона как саму мысль, так и сознание, ее породившее. Однако вокруг было слишком много посторонних мыслей, слишком много суеты. Солдаты и полиция рассредоточились по узкому проходу между домами, обшаривая каждый закоулок. На мгновение ему удалось уловить в хаосе ясную и холодную мысль Джона Петти:

“Так где вы видели его в последний раз?”

“Он завернул за угол, – сказала какая-то женщина, – и сразу исчез”.

Джомми дрожащими руками начал собирать с земли осколки пластика. Усилием воли он заставил себя успокоиться и принялся аккуратно и быстро заделывать дыру, используя влажную землю в качестве цементирующего раствора. При этом он прекрасно понимал, что все его старания окажутся напрасными, если кому-нибудь взбредет в голову внимательно осмотреть стену.

Все время, пока он работал, мальчик ощущал слабую, но настойчивую мысль того, другого человека, которая должна была бы быстро утонуть в водовороте, бурлившем в его сознании. Этот некто продолжал думать о дыре. Джомми никак не мог разобрать – мужчина это или женщина, однако мысль – дьявольское порождение извращенного разума – присутствовала постоянно.

Мысль эта, туманная и волнующая, все еще была здесь, когда преследователи начали отодвигать ящики, осматривая пустоты, а затем постепенно удалилась вместе с шумом погони и сопутствующими алчными образами толпы. Его искали в другом месте. Джомми еще долго слышал шум, потом наконец все стихло. Мальчик понял, что наступила ночь.

Возбуждение продолжало витать в воздухе. Из домов доносился шелест мыслей обывателей, обсуждавших события, очевидцами которых они стали.

Наконец наступил момент, когда Джомми понял, что больше медлить нельзя. Где-то снаружи оставался бодрствующий разум, знающий о его местонахождении, хотя и – предпочитающий помалкивать. Недоброе предчувствие охватило Джомми, и он решился. Дрожащими руками он разрушил импровизированную стену и, одеревеневший от долгой неподвижности, осторожно протиснулся наружу. Каждое движение отзывалось острой болью в боку, волна слабости затуманивала сознание, однако он все же решился покинуть убежище. Джомми пробрался к краю штабеля и начал спускаться вниз Когда ноги готовы были коснуться земли, раздались быстрые шаги и маленький слэн впервые почувствовал присутствие человека, доселе скрывавшегося в засаде.

Тонкая рука вцепилась мальчику в лодыжку, а старческий голос торжествующе произнес:

– Вот и славненько! Слезай-ка к Бабуле. Бабуля позаботится о тебе, будь спокоен Бабуля у нас умненькая: она была уверена, что ты забрался в дыру, о которой те недоумки даже не подумали. Да, Бабуля у нас умненькая. Она сделала вид, что уходит, а потом вернулась. Ей известно, что слэны могут читать мысли, поэтому она думала очень-очень тихо, и только о кухонных делах. Это-то и сбило тебя с толку, верно? Так и должно было случиться. А сейчас пойдем, Бабуля присмотрит за мальчиком, ведь она тоже жутко не любит легавых.

От страха у Джомми перехватило дыхание: он узнал разум той жадной старухи, вставшей на пути, когда он удирал от Джона Петти. Одного мимолетного впечатления вполне хватило, чтобы запечатлеть в сознании образ этого злобного существа. А сейчас от нее исходила такая волна черных мыслей, такими омерзительными были ее намерения, что мальчик только дико взвизгнул и что есть силы пнул ее ногой.

Тяжелая палка старухи опустилась на его голову в тот самый миг, когда он понял, что бабка вовсе не беззащитна. Удар оказался достаточно сильным, чтобы отключить сознание слэна. Мышцы свело судорогой, и тело мальчика рухнуло на землю.

Джомми почувствовал, как ему связывают руки, потом, приподняв, волокут по земле. Наконец старухе удалось втиснуть мальчика в шаткую тележку. Она набросала сверху тряпья, пропахшего конским потом, машинным маслом и мусорными ящиками.

Тележка покатилась по выбоинам переулка, и сквозь перестук колес Джомми уловил ворчание старухи:

– Бабуля была бы самой настоящей дурой, если бы позволила легавым сцапать тебя, мой драгоценный. Десять тысяч в награду – держи карман шире! Мне бы наверняка не досталось ни цента Кто-кто, а Бабуля знает, что почем в этом мире! Когда-то она была известной актрисой, а теперь – просто старьевщица, которой не то что сто раз по сто долларов никто не даст, но и сотни никто не подбросит. Плевать я на них хотела! Бабуля еще покажет, что можно сотворить с молодым слэном. Уж я – то точно сумею сколотить состояние при помощи этого дьяволенка…