Текст книги "Собрание сочинений-3.Гиброиды"

Автор книги: Альфред Элтон Ван Вогт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц)

Альфред Элтон Ван Вогт
Гиброиды

Собрание сочинений

Война против Руллов

1

Едва космический корабль скрылся в дрожащем тумане Эристана-II, Тревор Джеймисон вытащил бластер. [1]1
  Космическое оружие, излучатель смертоносных лучей. – Прим перев.


[Закрыть]У него кружилась голова, а после долгих минут болтанки в штормовом выхлопе огромного корабля он чувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Держась на стропах подвесной системы, связывавшей его с парящей наверху антигравитационной пластиной, он чувствовал опасность, которая не позволяла ему расслабиться. Прищурившись, он посмотрел на извала, который разглядывал его сверху, свесившись через край “воздушного плота”.

Все три его глаза серо-стального цвета, расположенные на одной линии, смотрели на Тревора не мигая, а поворот крупной синей головы выдавал настороженность и – Джеймисон знал это – готовность немедленно среагировать, прочитай он в мыслях Тревора желание пустить оружие в ход.

– Что ж, – хрипло сказал Джеймисон, – вот мы и оказались оба за тысячи световых лет от своих планет. И оба спускаемся в ад, который ты, знакомый только со своим мирком на планете Карсона, даже не можешь вообразить, хоть и умеешь читать мои мысли. Здесь в одиночку не выживет даже такой извал, как ты – весом в шесть тысяч фунтов.

Огромная когтистая лапа соскользнула с плота, подцепила одну из трех тонких строп подвесной системы, державшей Джеймисона, и резко дернула. Оборванная стропа издала тонкий металлический звук, а сила рывка была такой, что Джеймисона подбросило на несколько футов вверх. Очутившись опять внизу, он завертелся на двух оставшихся стропах, как на трапеции. Неуклюже повернув голову и сжимая бластер, Джеймисон старался защитить от нападения оставшиеся стропы.

Однако извал больше не предпринимал никаких угрожающих действий и только внимательно смотрел, наклонив голову, спокойным немигающим взглядом. Наконец у Джеймисона в голове зазвучали слова, размеренно и бесстрастно.

“В настоящий момент меня беспокоит только одно. Из ста или даже больше человек на твоем корабле в живых остался один ты. Таким образом, из всей человеческой расы ты один знаешь, что извалы с планеты, называемой вами планетой Карсона, являются не тупыми животными, лишенными разума, а существами, обладающими интеллектом. Мы знаем, что доставляем немало хлопот вашему правительству при заселении нашей планеты колонистами, поскольку нас принимают за опасную, но вместе с тем неотъемлемую часть природы. Мы хотим, чтобы вы и впредь так считали. Стоит людям осознать, что мы – наделенные разумом враги, они начнут целенаправленно и систематически уничтожать нас. Это серьезно помешает нашим усилиям выдворить всех непрошеных гостей из нашего мира. Поскольку ты это знаешь, я решил не рисковать на случай, если тебе удастся чудом спастись в джунглях этой планеты, и забрался на плот в тот самый момент, когда ты протискивался через иллюминатор”.

– А почему ты все-таки уверен, – спросил Джеймисон, – что, уничтожив меня, решишь все проблемы? Ты разве забыл о втором корабле с матерью и детенышем извалов на борту? Во время последней связи его командир сообщил, что им удалось избежать нападения руллов, уничтоживших наш корабль, и сейчас они, скорее всего, подлетают к Земле.

“Мне это известно, – возразил извал без тени смущения. – Мне также известно и то, что командир этого корабля не скрывал своего сомнения, когда ты намекнул ему, что извалы могут обладать большим интеллектом, чем представляется людям. Ты один мог бы убедить правительство Земли в своей правоте, потому что ты один в ней не сомневаешься. Что касается других извалов, захваченных вами, то они никогда не предадут своих”.

– Извалы вовсе не обязательно окажутся такими альтруистами как тебе хотелось бы, – цинично отозвался Джеймисон. – В конце концов, ты сам забрался на антигравитационный плот, спасая свою жизнь. Ты не смог бы управлять аварийно-спасательным катером и уже наверняка разбился бы. Кажется, что даже извалу…

Он замер от неожиданности, увидев, как извал вдруг резко подался назад, обнажив огромные синие клыки и выпустив острые как стилет когти. Прямо на них, сложив крылья, пикировала чудовищных размеров птица. Джеймисон уловил свирепый взгляд ее выпученных глаз и блеснувшие серповидные когти, которыми она нацелилась на извала.

Столкновение двух гигантов было таким сильным, что плот закувыркался в воздухе, как щепка в бушующем море, и Джеймисона начало бросать из стороны в сторону. Звуки борьбы, доносившиеся до него, заглушались хлопаньем крыльев, напоминавшим раскаты грома. Джеймисон судорожно старался прицелиться. Белое пламя, вылетевшее из дула бластера, разорвало надвое одно из крыльев, и в этот момент извал, собравшись с силами, столкнул птицу с плота. Кувыркаясь в воздухе, она падала все ниже и ниже, пока не превратилась в точку и не исчезла где-то в джунглях.

Неожиданный резкий звук, раздавшийся сверху, вернул внимание Джеймисона к плоту. Сбросив птицу, извал потерял равновесие и теперь отчаянно старался удержаться на плоту, зацепившись за самый край двумя лапами. Остальные четыре лапы беспомощно хватали воздух. Огромным усилием извалу удалось наконец вскарабкаться на плот, и через некоторое время он опять свесил голову, разглядывая Джеймисона. Джеймисон опустил бластер.

– Видишь, – сказал он, – мы едва справились с одной лишь птицей, и я мог бы запросто пристрелить тебя. Но я этого не сделал по одной простой причине: ты нужен мне, а я нужен тебе. Положение, насколько я понимаю, выглядит так: наш корабль к этому времени уже упал где-то на материке неподалеку от Пролива Дьявола – массива воды шириной около двадцати миль, отделяющего большой остров под нами от материка. Мы покинули корабль как раз вовремя: еще минута – и сила воздушного потока замуровала бы нас внутри. Но сейчас наш единственный шанс – добраться до корабля. Там есть большие запасы продовольствия, и в нем можно укрыться от самых прожорливых и свирепых представителей животного мира, которые только известны в Галактике. Кроме того, вполне возможно, мне удастся починить субкосмическую радиостанцию или даже один из аварийно-спасательных катеров.

Но чтобы добраться туда, потребуется все, на что мы оба способны. Первое – это примерно пятьдесят миль опасных девственных джунглей отсюда до Пролива Дьявола. Затем нам нужно построить плот, который не только должен держаться на воде, но и быть достаточно большим, чтобы защитить нас от морских чудовищ, которые могут запросто проглотить тебя целиком. Чтобы преодолеть такой путь, понадобятся вся твоя невероятная сила и умение драться, а также все мои знания и мое оружие. Что ты на это скажешь?

Ответа не последовало. Джеймисон сунул бластер в кобуру. Было глупо убивать единственное существо, которое могло помочь ему спастись. Оставалось только надеяться, что извал тоже постарается не причинять ему вреда.

Его лицо омывал влажный теплый воздух, доносивший первые сладко-терпкие запахи земли. Плот находился все еще очень высоко, но через клубы поднимающегося тумана уже можно было различить темные массивы джунглей и проблески водной глади.

С каждой минутой картина становилась все более четкой и фантастичной. На север, насколько мог охватить взгляд сквозь клубы испарений, простиралась полоса растительности. Джеймисон знал, что где-то за ней, невидимый за дымкой испарений, находится Пролив Дьявола. Таким был бескрайний, полный опасностей мир Эристана-II.

– Поскольку ты молчишь, – мягко продолжал Джеймисон, – я должен сделать вывод, что ты рассчитываешь выбраться в одиночку. Всю свою долгую жизнь, на протяжении многих поколений своих предков ты и тебе подобные рассчитывали выжить, полагаясь только на свое великолепное тело. В то время как страх загонял людей в пещеры, где они использовали огонь как хоть какую-то защиту, отчаянно изобретали неведомое до них природе оружие, всегда на грани насильственной смерти – все эти сотни веков извалы с планеты Карсона скитались по ее огромным плодородным материкам без страха и боязни, не имея себе равных ни по силе, ни по интеллекту, не испытывая нужды в укрытии, огне, одежде, оружии…

“Приспособление к окружающей среде, – холодно перебил извал, – является логической целью высших существ. Человеческие существа создали то, что они называют цивилизацией и является не чем иным, как барьером между ними и окружающей средой. Этот барьер настолько сложен и нерационален, что на его содержание уходят все силы расы. Сам по себе человек – легкомысленный доверчивый “раб”, который всю свою жизнь полностью подчиняет служению этой искусственности и в конце концов умирает от какого-нибудь изъяна в своем пораженном болезнями организме. Именно это слабое самонадеянное существо со своим ненасытным желанием властвовать представляет самую большую опасность для здравомыслящих рас Вселенной, полагающихся только на себя”.

Джеймисон рассмеялся:

– Но ты, наверное, согласишься, что, даже по твоим меркам, людям надо воздать должное за то, что такая незначительная форма жизни смогла вопреки всякой вероятности не только выжить, но и, овладев знаниями, добраться до звезд.

“Чепуха! – в словах извала звучало раздражение. – Человек и его мысли – это болезнь. Доказательством служит то, что на протяжении последних минут ты выдвигал всякие благовидные аргументы, чтобы в конечном итоге заручиться моей помощью. Характерный пример лживости людей… Другое доказательство, – продолжал извал, – состоит в том, что я знаю, что нас ожидает после приземления. Даже если предположить, что я не буду пытаться причинить тебе вред, твое жалкое тело будет постоянно в опасности. Ты не можешь не согласиться с тем, что хотя внизу и есть животные, превосходящие меня по силе, но не настолько, чтобы мой интеллект с лихвой не компенсировал эту разницу. В действительности же я сомневаюсь, что внизу найдется хоть один хищник сильнее и быстрее меня”.

– Один хищник – нет, – терпеливо сказал Джеймисон. Он чувствовал напряжение и волновался, зная, что каждый его довод может означать жизнь или смерть. – Но не забывай, что даже твоя густонаселенная планета может показаться пустынной по сравнению с этой. Даже хорошо подготовленный и прекрасно вооруженный солдат не может долго противостоять толпе.

Ответ не заставил себя ждать.

“В таком случае, невелика разница, если солдат будет двое. Особенно если один из них – калека от рождения и будет скорее обузой второму, несмотря на наличие оружия, на которое он возлагает слишком много надежд”.

Джеймисон изо всех сил старался не потерять присутствия духа. Он продолжал:

– Я не возлагаю слишком много надежд на свое оружие, хотя было бы неправильно его недооценивать. Важно то, что…

“Ты наделен интеллектом, – язвительно отозвался извал, – который подсказывает тебе затянуть эту бессмысленную дискуссию до бесконечности”.

– Не “я”, – торопливо вставил Джеймисон, – а “мы”. Я имею в виду преимущество…

“Что ты имеешь в виду, не имеет никакого значения. Ты убедил меня, что не сможешь выжить на острове внизу. Поэтому…”

На этот раз в воздухе мелькнули в синхронном движении две огромные лапы, и оставшиеся стропы, на которых держался Джеймисон, лопнули, как гнилые нитки. Удар был таким мощным, что тело Джеймисона описало дугу в сто футов, прежде чем начало падать во влажном тяжелом воздухе.

В его голове зазвучали слова, холодно и насмешливо:

“Я вижу, что ты предусмотрительный человек, Тревор Джеймисон. Ты запасся не только рюкзаком, но и парашютом. Это позволит тебе благополучно достичь земли. Начиная с момента приземления у тебя будет прекрасная возможность испробовать свои ораторские способности на любом из обитателей джунглей, с которым тебе посчастливится встретиться. До свидания”.

Джеймисон дернул за кольцо и, стиснув зубы, замер в ожидании. Долго, очень долго его падение продолжалось без всяких помех. Он неловко повернул голову, опасаясь, что парашют запутался в обрывках подвесных строп. Убедившись, что парашют начал потихоньку вытягиваться, он вздохнул с облегчением. Вероятно, из-за большой влажности парашют сильно отсырел, и даже после раскрытия потребовалось несколько секунд, чтобы купол наполнился воздухом.

Джеймисон отстегнул обрывки строп подвесной системы и выбросил их. Теперь благодаря плотности воздуха, составлявшей на уровне моря восемнадцать фунтов на квадратный дюйм, он приближался к земле гораздо медленнее. Он скорчил гримасу: уровень моря. Очень скоро он сам окажется на уровне моря.

Посмотрев вниз, он увидел, что под ним нет моря. Правда, кое-где между разрозненными группами деревьев виднелась вода, но это было не море. Остальная часть суши была похожа на пашню, хотя и не совсем. Она имела сероватый отталкивающий вид. Внезапная догадка заставила его похолодеть от ужаса. Трясина! В панике он стал дергать за стропы парашюта, как будто этим мог перенести себя в джунгли, такие близкие, но все же недосягаемые. Он быстро прикинул в уме, что до них не более четверти мили. Он застонал и съежился, заранее ощущая, как его засасывает в небытие вонючая липкая грязь, от которой его отделяли считанные секунды.

Отчаяние заставило его действовать. Осторожно натягивая разные стропы, он старался продержаться в воздухе как можно дольше. Вскоре он понял, что не сможет дотянуть до лесного массива. От смертельной трясины его отделяло менее пятисот футов. Примерно на таком же расстоянии к северо-западу начинались джунгли. Чтобы добраться до них, нужно было опускаться под углом не меньше сорока пяти градусов, а без ветра это было невозможно. Едва он об этом подумал, как легкое дуновение ветра качнуло купол парашюта и чуть приблизило его к заветной цели. Но ветер стих так же неожиданно, как и появился, так что особой разницы не получилось.

Развязка приближалась быстро. До границы джунглей оставалось двести футов, затем сто, и наконец он понял, что через несколько секунд его ноги коснутся серо-зеленой стоячей жижи. Он поднял ноги как можно выше и, намотав на руки стропы парашюта, неимоверным усилием подтянулся и занял почти горизонтальное положение. Этого было мало. Он упал в жижу за добрых тридцать футов до ближайшей поросли, указывавшей на твердую почву.

В тот же миг он распластался на поверхности и чуть не задохнулся от резкого зловонного запаха, источавшегося жижей. Он успел ослабить стропы парашюта в надежде, что купол отнесет как можно дальше.

Везение не оставило его до конца. Обмякший купол застрял в ближайших кустах. Он потихоньку потянул за стропы – купол держался. Тело Джеймисона уже наполовину погрузилось в мягкую засасывающую трясину. Он еще несколько раз дернул за стропы и потянул посильнее. Грязь обволакивала его с пугающей настойчивостью.

В отчаянии Джеймисон потянул за стропы изо всех сил. Его тело слегка освободилось, но в то же время раздался треск рвущейся ткани, и стропы, за которые он держался, ослабли. Он лихорадочно стал перебирать другие стропы, пока не нащупал те, что держали прочно. Он опять потянул изо всех сил. На этот раз ему удалось освободить тело полностью. Еще две попытки, и он наконец оказался на пузырящейся, но все-таки относительно твердой почве.

Не выпуская строп из рук, он потихоньку продвигался вперед, пока не нащупал рукой твердый корень какого-то растения. Последним отчаянным усилием он резко рванулся вперед и очутился в кустах возле порванного парашюта, клочья которого висели на невысоком дереве.

Несколько минут он приходил в себя, не шевелясь и ничего не замечая вокруг.

Но стоило ему оглядеться, как его постигло разочарование, особенно обидное после всего, что пришлось пережить. Он очутился на маленьком островке, отделенном от основного лесного массива трясиной шириной почти в сто футов. Островок был около тридцати футов длиной и двадцати пяти – шириной. Его растительность составляли пять деревьев, самое высокое из которых было около тридцати футов. Больше здесь не росло ничего.

Разочарование сменилось надеждой. У него в рюкзаке был маленький топорик, а общая высота деревьев, если их сложить вместе, составляла более ста футов. Вполне достаточно. Но радость быстро померкла, едва он представил, как будет рубить деревья, очищать их от сучьев, крепить между собой и, наконец, располагать там, где нужно. Эта была непростая и трудоемкая задача.

Джеймисон сел на землю, впервые обратив внимание на тупую боль во всем теле, особенно в плечах, и изнуряющую жару. Солнце – белый шар с размытыми туманным небом краями – стояло в зените. Это означало, что на этой медленно вращающейся планете до темноты оставалось еще около двенадцати часов. Он вздохнул, сообразив, что лучше воспользоваться относительной безопасностью островка, чтобы немного передохнуть. Хорошо помня недавнее нападение гигантской птицы, он тщательно выбрал место и устроился под густым навесом веток одного из деревьев. Растянувшись на влажной земле, он прикрылся листьями.

Здесь было не так жарко, хотя солнце кое-где и пробивалось сквозь листву. Ярко-белое небо слепило глаза, и он прикрыл их. Наверное, он задремал. Когда он открыл глаза и поискал взглядом солнце, оно оказалось гораздо ближе к горизонту. Значит, прошло не меньше двух—трех часов. Потянувшись, Джеймисон понял, что сон пошел ему на пользу. Он чувствовал себя отдохнувшим, да и боль утихла. Вдруг он замер от неожиданности. Увиденное так поразило его, что он на мгновение потерял дар речи. Через трясину, разделявшую его островок и большую землю, был проложен мост из деревьев, каждое из которых было больше и прочнее тех, что росли рядом. Когда Джеймисон вновь обрел способность соображать, ему стало ясно, кто мог проделать такую колоссальную работу так быстро. Хотя его догадка оказалась верной, у него все же екнуло сердце от первобытного страха, когда он увидел синий ящероподобный силуэт извала и встретился взглядом с тремя глазами серо-стального цвета. В голове у него зазвучало:

“Тебе нечего бояться, Тревор Джеймисон. Поразмыслив над твоими словами еще раз, я пришел к выводу, что они не лишены определенного смысла. Я решил пока тебе помочь и…”

Хриплый смех Джеймисона прервал извала:

– На самом деле ты столкнулся с чем-то, что оказалось тебе не по зубам. Поскольку ты разыгрываешь альтруизм, мне, видимо, стоит подождать и выяснить, что произошло.

Он взял рюкзак и направился к мосту:

– Как бы то ни было, у нас впереди долгий путь.

2

Гигантская змея тяжело выползла из джунглей в десяти футах от моста и тридцати от извала, уже перебравшегося на большую землю.

Джеймисон, находившийся примерно на середине моста, сначала заметил движение высокой фиолетовой травы с острыми концами багряного цвета и замер на месте, едва из травы показалась широкая безобразная голова и первые двадцать футов желтоватого блестящего тела толщиной не менее ярда. Какое-то время голова змеи была повернута в сторону Джеймисона, и ему показалось, что ее маленькие поросячьи глазки сверлят его холодным безучастным взглядом.

Джеймисон похолодел от ужаса и в то же время разозлился на свое невезение, столкнувшее его со смертельной опасностью, когда он так беспомощен. Парализованный взглядом горящих глаз змеи, Джеймисон не мог пошевельнуться; все его тело застыло в огромном напряжении. Но это спасло его. Безобразная голова повернулась в сторону и сосредоточила свое внимание на новом объекте – извале, несомненно заинтересовавшем ее больше Джеймисона. Джеймисон слегка расслабился. Обращаясь к извалу, он с издевкой произнес:

– Я полагал, что извалы, читая мысли, могут чувствовать приближение хищных животных.

Извал не ответил. Чудовищная змея выползла на поляну: ее плоская рогатая голова, тускло отсвечивая, плавно покачивалась над извивающемся кольцами телом. Сознавая, что он не в силах противостоять этому чудовищу, извал потихоньку пятился назад.

Немного успокоившись, Джеймисон опять обратился к извалу:

– Тебе может показаться интересным, что мне, как ведущему ученому Межзвездной военной комиссии, поступил недавно доклад об Эристане-II. По мнению нашей исследовательской экспедиции, целесообразность использования этой планеты в качестве военной базы весьма сомнительна. Это обусловлено двумя причинами: наличием на этой планете самых плотоядных растений во Вселенной и вот этих малюток. Здесь миллионы и тех и других. Каждая змея на протяжении своей жизни дает потомство, исчисляемое сотнями. Общее количество змей ограничено только запасами пищи, которой является практически весь остальной животный мир. Именно поэтому их невозможно уничтожить. Их размеры достигают ста пятидесяти футов в длину, а вес – около восьми тонн. В отличие от других хищников планеты эти змеи охотятся днем.

Продолжавший пятиться извал, которого отделяло от змеи уже пятьдесят футов, на этот раз отозвался:

“Появление змеи действительно удивило меня: ее привело простое любопытство, вызванное необычными звуками. У змеи не было желания убивать. Но в данном случае это не важно. Важно то, что она здесь и что она опасна. Она не уверена, что может со мной справиться, но взвешивает свои шансы на победу. Естественно, этот процесс мышления носит самый примитивный характер. Несмотря на ее очевидный интерес ко мне, опасность в основном грозит тебе и никому другому”.

Джеймисону было не до шуток.

– Не обольщайся насчет своей безопасности. Тело этой подруги – сплошные мышцы, и, если она бросится, она пролетит первые триста—четыреста футов как стальная пружина.

“Я могу пробежать четыреста футов быстрее, чем ты сосчитаешь до десяти”, – самонадеянно ответил извал.

– В эти джунгли? Двадцать футов вглубь – и почва там вязкая, как мат. Вернее, как несколько матов, положенных один на другой. Кроме того, хоть я и уверен, что ты сможешь протащить свое огромное тело сквозь заросли, но сомневаюсь, что тебе удастся сделать это быстрее змеи, тело которой приспособлено именно для этого. Конечно, в таких зарослях она может потерять столь мелкую добычу как я, но что касается тебя…

“А почему, – перебил извал, – я должен как глупец бежать в джунгли, если я запросто могу свернуть в сторону?”

– Потому, – холодно ответил Джеймисон, – что тогда ты сам заманишь себя в ловушку. Если я правильно помню, как выглядел этот участок земли с воздуха, джунгли постепенно подходят к самой воде. Я бы не стал рассчитывать на то, что змея этим не воспользуется.

После очевидного замешательства извал спросил: “А почему бы тебе не пустить в ход свое оружие и не спалить ее?”

– И переключить на себя ее внимание, не успев добраться до мозга в ее покрытой броней голове? Эти змеи живут здесь всю жизнь и передвигаются в трясине так же свободно, как и по земле. Извини, я не могу пойти на такой риск.

Последовавшее молчание было напряженным и выдавало нерешительность. Однако долго медлить было нельзя, и извал это понимал. Наконец он неохотно спросил:

“Что ты предлагаешь? Только быстро!”

Джеймисона покоробило, что опять, в который раз, извал обращался к нему за помощью, зная, что тот не откажет, и ничего не обещая взамен. Но времени торговаться не было. Его мысли были четкими инструкциями:

– Мы должны действовать сообща. Прежде чем нападать, змея начнет раскачивать головой. Этим движением почти все известные во Вселенной рептилии пытаются загипнотизировать свою жертву. Фактически это отчасти и самогипноз, позволяющий змее сосредоточить все свое внимание на намеченной жертве. Через несколько секунд после того, как она начнет раскачиваться, я выстрелю в область глаз, и ее зрение будет повреждено. Ты тут же прыгнешь ей на спину – тут же! Ее мозг расположен сразу позади рога. Возьми ее там в клещи, прокуси, если удастся, а я буду отвлекать внимание выстрелами в туловище. Началось!

Огромная голова начала двигаться. Джеймисон медленно поднял бластер, стараясь унять дрожь в руках. Тщательно прицелившись, он нажал на спусковой крючок.

Завязавшаяся борьба подтвердила, что змея отнюдь не собиралась сдаваться без боя. Даже полчаса спустя, когда Джеймисон, спотыкаясь, добрался до берега и упал без сил, ее дымящиеся останки все еще шевелились. Придя в себя, Джеймисон увидел сидящего неподалеку извала, который пристально его разглядывал. В лоснящейся на солнце синей шкуре, под которой угадывались мощь и ловкость мышц, он представлял собой странное, но красивое зрелище. Было приятно думать, что по крайней мере сейчас эти мощные мышцы, разорвавшие в клочья гигантскую змею, были на его стороне.

Он выдержал взгляд извала и спросил:

– Что случилось с антигравитационным плотом?

“Я оставил его за тридцать ваших миль к северу отсюда”.

Помедлив, Джеймисон сказал:

– Нам нужно к нему вернуться. Я почти полностью разрядил бластер на змею. Для перезарядки можно воспользоваться портативным реактором, имеющимся на плоту. Бластер нам еще понадобится – с этим, надеюсь, ты не будешь спорить.

Извал промолчал, и Джеймисон, помедлив, решительно произнес:

– Совершенно ясно, что добраться туда быстро я могу только на твоей спине. Для этого можно воспользоваться парашютными стропами, которыми я привяжусь, чтобы не соскользнуть во время пути. Что ты на это скажешь?

На этот раз Джеймисон почувствовал, каких усилий стоило гордому извалу согласиться на роль вьючного животного.

“Несомненно, – наконец изрек он презрительно, – это единственный способ передвижения такого слабого тела, как твое. Что ж, тащи свои стропы”.

Через несколько минут Джеймисон решительно подошел к извалу и с уверенностью, которой отнюдь не чувствовал, положил возле него смотанные в клубок стропы. Вблизи тело извала казалось еще внушительнее. На расстоянии благодаря легкости и даже грациозности движений оно казалось меньше, чем на самом деле. Джеймисону было явно не по себе, когда он пытался сделать упряжь для этого шестиногого бегемота.

Не раз и не два, касаясь тела извала, Джеймисон чувствовал, как по телу животного пробегает дрожь отвращения.

– Должно сойти, – наконец произнес Джеймисон, осмотрев творение своих рук. Он продернул легкие стропы между передними и средними лапами извала и затянул их на спине, сделав из лоскутьев парашюта примитивное подобие седла. Такая конструкция никак не стесняла движений извала. Перекинутые через шею животного обрывки строп вполне могли служить своеобразной уздечкой.

Забравшись на спину извала, Джеймисон почувствовал себя не таким беззащитным.

– Прежде чем мы тронемся в путь, – мягко произнес он, – что же все-таки заставило тебя передумать? Мне кажется…

Он чуть не вылетел из своего самодельного седла при первом же прыжке извала, и затем все его усилия были направлены только на то, чтобы удержаться. Судя по всему, извал совсем не старался хоть как-то облегчить участь непрошеного наездника. Спустя некоторое время Джеймисон кое-как приспособился к своеобразному галопу шестиногого существа и даже почувствовал возбуждение от этой самой безумной из всех немыслимых скачек. Слева мелькала сплошная стена джунглей, пока, свернув, они не очутились в самой чаще. Но и здесь извал продолжал двигаться с той же скоростью, как будто сомкнувшиеся над ними ветви образовали тоннель. Управляемый каким-то неведомым инстинктом, извал мчался по тому же пути, по которому добрался сюда.

Внезапно в мозгу прозвучала команда:

“Держись крепче!”

Джеймисон еще сильнее вцепился в поводья и пригнулся, сжимая коленками туловище извала изо всех сил. Он успел вовремя. Мышцы под ним напряглись, и извал сделал резкий прыжок в сторону. Еще несколько прыжков – и они опять очутились “в тоннеле”.

Почти тут же резкий ритм движения вновь сменился на обычный галоп, и Джеймисон смог обернуться. Он успел заметить несколько крупных четырехногих животных, напоминавших огромных гиен, но они быстро исчезли среди деревьев, отказавшись от попытки пуститься в погоню. Они не прогадали, подумал Джеймисон. Великолепное животное, на котором он восседал, было крупнее дюжины и опаснее сотни львов. Без сомнения, оно было отлично приспособлено для выживания на этой планете.

Джеймисону не пришлось долго испытывать чувство искреннего восхищения. Скользнув взглядом по макушкам деревьев, он заметил какое-то движение на небе. Присмотревшись внимательнее, он увидел серый корпус космического корабля, медленно плывущего в туманном небе Эристана-II.

Военный корабль руллов!

Он узнал его сразу, как бы маловероятно это ни было. Большой корабль с характерным хищным носом, похожий на рыбу-меч, медленно развернулся над джунглями и исчез. Было ясно, что он собирался приземлиться, и Джеймисон даже не пытался скрыть свое удивление – уж слишком сильным оно было. Появление большого корабля руллов таило не меньшую потенциальную опасность, чем все, чего ему чудом удалось избежать до сих пор.

В голове зазвучали слова извала, произнесенные не без злорадства:

“Мне известна мысль, промелькнувшая у тебя в голове. Чтобы не попасть в руки руллов и не явиться источником ценной информации, которая может быть извлечена из твоего мозга против твоей воли, ты скорее разрушишь этот мозг с помощью оружия. Такого рода героизм довольно широко распространен в конфликте людей с руллами, причем у обеих сторон. Предупреждаю: не вздумай вынимать оружие – я этого не допущу!”

Джеймисон с трудом проглотил комок, подступивший к горлу. Его душила злость при мысли о том, какие удары один за другим ему наносила судьба. Корабль руллов, именно здесь и именно сейчас!

В отчаянии он закрыл глаза и покорился мерному ритму галопа. Какое-то время он ощущал только легкое дуновение ветра, насыщенного незнакомыми запахами, и слышал легкую поступь шести лап, когда они касались земли. Вокруг них были джунгли, застывшие в тишине, прерываемой изредка какими-то чавкающими звуками. Все смешалось – и невероятность этой скачки человека верхом на существе, похожем на хищника, и ненависть этого существа к человеку, и корабль руллов.

– Ты сумасшедший, – произнес он наконец бесстрастным голосом, – если рассчитываешь на какие-то поблажки себе и своему племени со стороны руллов.

Эта тема была ему так хорошо знакома, а истина настолько очевидна, что он мог легко развивать ее без особого напряжения. Тем временем, внутренне собравшись, он выжидал момент в надежде, что ему удастся спастись. Он закончил свою мысль с убежденностью, которая была вполне искренней:

– Руллы – это предатели, шовинистически настроенные…

В самый последний момент, прикидывая расстояние для опасного прыжка, он, должно быть, на секунду потерял бдительность и позволил этой мысли оформиться в голове. Внезапно извал развернулся и резко затормозил. Джеймисон больно ударился о твердое, как броня, мускулистое плечо. Слегка оглушенный, он чудом сохранил равновесие и машинально еще крепче вцепился в извала, который не спеша развернулся и устремился в самую чащу. Все внимание Джеймисона было направлено на то, чтобы уворачиваться от веток, больно хлеставших его по голове и плечам. Вскоре они оказались на пляже изумрудно-зеленой морской бухты. На слежавшемся коричневом песке, полоса которого тянулась вдоль воды, извал снова возобновил свой быстрый неутомимый бег.