Текст книги "Небо в огне (СИ)"

Автор книги: Alexandrine Younger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

– Пострелять тоже хочешь? Дочь, мало ж до двенадцати осталось, пожалей нас с мамой. Как потом домой бежать? – Космос, кстати, не отказался бы пострелять, чтобы немного потерять свою злость, но не при ребёнке же любимом и единственном.

– Ты салюты не видел?!..

– Арь? Ну к деду на дачу поедем, и там я тебе хоть двадцать этих салютов пущу. Честное пионерское!

– А на улице лучше! – Ариадне не страшны морозы, а вот увидеть новогоднюю сказку в действии очень хотелось. И отца с места сдвинуть.

– Давно сопливым носом шмыгала, космонавтка? – что-то в детских насморках Космос давно соображал. Несмотря на то, что какие-то моменты из взросления Ари для него безнадежно потеряны.

Кого в том винить? Опустим грустный факт. Жизнь идёт!

– Папка, ведь Новый год!.. – расстроенно восклицает Аря, недовольство которой читается по упрямому лбу.

В тучные моменты маленькая Холмогорова похожа на мать более обычного. Не везде наружу просился целый сын профессора астрофизики. Однако глаза девочки говорили о многом, и отражались в зеркале тяжёлым синим взглядом.

Отцовским.

– Ладно, пакуй маму и выйдем прогуляться во двор, а то целый год мне этого не простишь потом, – как будто бы у Космоса Юрьевича был выбор? Идея-то хорошая, что и говорить о правоте Ари, а он бы окончательно скис, пялясь в голубой экран. – Лиз, слышала? Бросай чашки, у хозяйки свой план!

– А посуду кто-нибудь домоет? – Холмогорова показывается из кухни, не выпуская намыленной тарелки из ладоней. – Космос!..

– Не я показал ребёнку салюты, – Кос неспешно двигается в сторону жены, и, настигнув её, коротко прислоняется лбом ко лбу, успевая прошептать короткую мотивирующую фразу: – Хватит тебе, красивая, взлетаем!

– Ладно, уговорил, – произносит Лиза со смехом, – а посуду Дед Мороз помоет, пока нас дома не будет. И подарок оставит!

– А как же Снегурочка, она с ним? – непосредственно интересуется дочь Космоса, которая начинала догадываться, что история с подарком под Ёлкой не была чиста настолько, как представляла её мама.

– Не надо Снегурочке лишней посуды, поверь мне, дочь!..

Через десять минут Ариадна беззаботно играется в снежки со соседскими детьми, а Холмогоровы присматривают за дочерью, сидя на лавочке. Кос покуривает, не изменяя своей пагубной привычке, а Лиза прислонилась к нему, удерживая в руках свободную левую ладонь, не покрытую кожаной перчаткой. Он как всегда про них забыл, но ему не холодно. Лиза же полностью ощущает все прелести морозного воздуха, поэтому жмётся к мужу, прячась от зимы. Всё привычно.

Только вот толком не говорят, а лишь прикрикивают в сторону Арьки, когда она начинает слишком юрко бегать из стороны в сторону. То ли декабрьская усталость одержала над супругами победу, то ли напряжение последнего года, грозившееся вылиться в крупный скандал Космоса с друзьями, никуда не уходило даже в день, когда, казалось бы, всё должно быть хорошо. Или всё нарядно только для детей?

Лишь Аре положено быть безмятежной, потому что её покой оберегают мама и папа. Вопреки тревогам, которые шли за Космосом по пятам, не отступая.

– Странный Новый год у нас выходит, тебе не кажется, Кос? – Лиза решилась начать говорить первой, раз уж Космос забыл все слова и просто пускает клубы дыма к небу. – Алло, Земля вызывает космонавта! Срочно, Холмогоров!

– Какая ж ты жительница Земли, алмазная? – терять перед этой красотой нечего, и Космос готов открыть свою очередную тайну, если Лиза решилась его расколоть. – Кого ты обманываешь? Мужа родного? Не пытайся, не надо…

– Из нас двух – самая настоящая, – отобрав у мужа сигарету, Лиза затушила её, раздавив лакированным каблуком, – а курить здесь нельзя, кстати. Не только дом высокой культуры и быта, но и дети рядом. Какой пример подаёшь?

– От меня и не такие номера здесь видели, нашла чем этих человеческих детёнышей пугать, – современные дети вообще взрослели быстрее, чему виной и время, и место, – но чего тебя смущает? Замерзла?

– Что смущает? Года четыре назад меня бы это только обрадовало, но мы давно так Новый год не встречали. Считай, что никогда, и чтобы все спрятались по углам, Космос… – да так умело, что телефон звонил строго по расписанию. – Отец и то ретировался от нас куда подальше. О здоровье подумал!

– Ничего удивительного, целый год друг другу надоедали, – Юрию Ростиславовичу мало памятник поставить за то, что он помогает сыну и невестке с Арькой в любое время дня и ночи, а также понимая, что внучка взрослеет, забавлял не только новыми игрушками, но и учил её читать и писать. – Ёж у него вечно кочует. Дай старику отдохнуть!

– Я совсем про другое, – Космос не оставляет попытки увильнуть от темы, которая не могла не волновать Лизу. И его самого. – Понимаешь же!

– Опять претензия, красивая моя? – пора записывать, чтобы случайно не забыть.

– Да нет же, Кос, – Лиза крепко удерживает большие мужские ладони, стремясь согреть их шерстяными варежками, в которых прятала руки от холода. – Должна я сказать о том, о чём ты думаешь!

– Тогда я весь внимание, Лиз, – главное для них сейчас – не поругаться под самый бой курантов, и они очень постараются быть терпеливыми, – говори!..

Космос готов слушать жену долго и терпеливо, но сейчас он примерно догадывался, о чём она скажет. Лиза же всё по его лицу читает, подсказки за столько лет вместе без надобности. Кос начинает фразу, а она может продолжить без запинки и с его же интонацией.

Совпадали. Но не уставали отражаться в любящих глазах.

– Ты снова думаешь о том, что Пчёла – сволочь, а Белый никому не даст самостоятельности. Все же пойдет по одному месту, когда мой брат уедет в Германию, там же останется, да? – Лиза не пыталась напомнить о том, что когда-то Космос и его друзья задумывали общее дело. Не самое честное, поправшее законы и мирскую мораль, но своё. – Не знаете, куда вас дружков коллективно заносит, а разойтись мирно не получается? Скажи честно!

– Ты всё знаешь, жена, умная же, – или по его косматому лицу сразу всё читается? Ну и по телефону Космос говорил на повышенных тонах. В спальне, пока Лиза искусно делала вид, что спит. – Слух у тебя, опять-таки, хороший. Не жалуешься же?

– Собачий ещё скажи, – нелестный комплимент, – но смотрю на тебя, а потом думаю, что мы не этого хотели… И точно не этого странного Нового года!

– А на что рассчитывать приходится? Чего ждать? Пока друган старый братанов своих разводит, а всё побоку ему что при случае все в дерьме по уши окажутся!

– Всё сказал?

– Далеко не всё!

– Тебе легче?

Снег медленно падает, заставляя Лизу теснее прижаться к Космосу. Его непокрытая голова усеяна снежинками, но есть ли Холмогорову разница?

В голубые озера жены смотрит, оторваться не может. Заблудился.

– Возможно…

– Но?..

– Нелегко теперь из-за того, что ты этим грузишься.

– Но я же с тобой!

– И ты не можешь иначе…

– Не смогу!

Лиза за брата переживает, а за мужа…

Фил сказал, что глотку перегрызёт. Вопреки тому, что в чем-то Кос изменился безвозвратно, и для его жены это было не самым приятным открытием.

В глубине души Космос может пожалеть о том, что в зеркале не узнает себя прежнего. Меньше поводов для улыбки, меньше причин для того, чтобы доверять собственным друзьям, которых знал с детства.

Братьям!..

Да и они не лучшего мнения о Холмогорове. Всё ждут, когда мажору крышу снесёт в очередной раз. Не верят, что Кос в завязке, потому что слишком сильно заносило.

Лиза верила. Отец верил. Арька вообще не знала о том, что у отца могут быть проблемы с наркотиками, и, наверное, Лиза сделала так, что даже не догадывалась. И это поддерживало на плаву, перечеркивало страхи за будущее и спасало.

Но только жена права – наступающий год ощущается до чёртиков странным!

Космос предчувствует, что ничего хорошего с ними не произойдёт, а громыхнёт масштабно. Подводили же к этому, неслись к взрыву бешенными темпами, но кому-то из них казалось, что на его правоте мир построен. Креститься бы надо в таком случае.

Но всё мимо…

– А я малого хочу, Кос, – Холмогорова всегда знает, что для неё неизменно, – чтобы ты рядом был с нами. Ветер переменчивый, но мы с чем-то не справимся?

– Справимся, алмазная, справимся, – мужчина хочет успокоить голубоглазую, поэтому гладит её по нежной щеке, покрасневшей от холода, – но я прикидываю все возможные расклады. И не хочется тебя пугать. Очень не хочется!..

– Космос, смени пластинку… – Лиза не знала, что может напугать её сильнее осознания, настигшего её весной девяносто четвертого.

Её мужа затягивает, а она ничего не может с этим сделать. Ничего!

Но нет мысли о прошлом. А будущее тянуло к ним руки.

– Рискуем испортить эту ночь окончательно? – а заодно и настроение ребёнку.

– Я бы дала ей шанс, – Лиза смотрит на наручные часы мужа, чтобы поторопить его, – время уже без пяти, Холмогоров. Домой пора!

– Аря, закругляйся!..

Космос первым окликает дочь, порядком позабывшую о том, что в это время она обычно сладко спит. И Ариадна понимает, что надо послушаться. Она подбегает к родителям, светя лучезарной улыбкой и безбрежным мечтательным взглядом, которые бы любой лёд растопили без шансов. Сразу же вклинивается между взрослыми, хвалясь тем, что фигуры из снега получаются у неё на отлично. Никто в том не сомневается.

Космосу и Лизе легче. Арька опять стала лучшим лекарством.

И давно сделалась самым важным человеком в жизни.

И всё равно, что праздник советской детворы не был таким безоблачным, как в юности. Всё проходит!

Но любовь не пройдет…

Комментарий к 96-й. Какой-то странный Новый год!

https://vk.com/wall-171666652_1557

https://vk.com/wall-171666652_1559

========== 97-й. Навзничь упавшие ==========

Комментарий к 97-й. Навзничь упавшие

97-й! Как долго мы к нему шли!🌌

Холмогоровы – ❤️❤️❤️

Спасибо за ваше внимание! Приятного чтения!

https://vk.com/wall-171666652_1575

OST:

– Ночные Снайперы – Разбуди меня (Космос/Лиза)

Ничем не примечательное январское утро. Серое, тяжкое. Февраль!..

За окном унылейший темный пейзаж. Никаких вам белых снегов, радовавших глаз к новогодней ночи, а просто надоедливая зима, заковавшая в свои цепи и забывшая ключи где-то на дальней заставе. С таких размышлений начинался новый день Космоса Холмогорова, который он бы с удовольствием поставил на паузу, продолжая лежать на животе, без особого стремления куда-то выйти и что-либо сделать. Нет желания ловить пары усталого зимнего воздуха, потому что холод никуда не собирался уходить, плавно плывя по венам отравляющей субстанцией. Темень совершенно застилает глаза, а выйти из комнаты равносильно ошибке. Поэт был прав.

Но почему-то не получалось удержать себя на месте, когда сон ушёл, не обещая вернуться скоро, и потому Косу нужно побороть себя, несмотря на нелюбимые морозы и дурное настроение. Ещё и сигареты предательски закончились с вечера, а в запасе пачки не оказалось. Вот и вся зима, которую Лиза и Арька так любили, а Космос почти не переносил на дух, несмотря на то что не боялся огромных сугробов и суровых льдин. Он и сам как явление природы. Чтобы запоминали раз и навсегда. Развидеть не выйдет.

Стрелки едва доходят до цифры шесть, а Кос поднялся с постели, пытаясь не тревожить сон жены. Лизе сегодня рано не вставать и не заставлял Космос себя провожать, не маленький же мальчик, но человек она рабочий, студентам в голову знания вбить пытается, делом полезным занимается. Отдых необходим по всем предписаниям, учитывая, что и сметливая Ариадна никогда не дает расслабиться, накануне особенно развеселив отца и мать новостью, что вместо уже ненавистной ей музыки хочет заниматься футболом. Купите форму, бутсы и новый мяч. Запросы росли вместе с ребенком…

Но дело не в причудах Аречки, у которой одно хобби в силу возраста быстро сменяется другим. Об этом они с Лизой обязательно поговорят потом, когда космонавтик примет точное решение. Просто Космосу жаль рушить тишину из-за своей бессонницы, но он не спешит выбраться в коридор, оставляя Лизу одну. Пространство вокруг согрето теплом и уютом, что даже любое фото в комнате подскажет – здесь живут те, кто очень давно и крепко связан.

Каждый сантиметр комнаты окутан любовью, о чём скажет любая фотокарточка в рамке. Лиза старалась, делая маленький домашний мир отличным от иных похожих обстановок. Чтобы отсюда совсем не хотелось уйти. И пусть кто-нибудь только попробует сказать Космосу, что он не достоин тех, кто окружает его дома. Не получалось из него ангела в сахарном сиропе. Сам не понимал, где на буйную головушку находил напасти, но Кос знал, что размениваться глупо.

Ударит же по всем со страшной силой. Особенно по милой девочке с фотографии, задувающей пять свечей на своем именинном торте.

Аре неведомы печали взрослых.

Или не будем о грустном?

Холмогоров отметает от себя плохие сценарии, минуя то, что они с Лизой едва восстановили то, что строили долгие годы. Убедил же себя, что держаться в завязке – это его главная святая обязанность. Кокс больше не возьмёт его так, чтобы голову вскружило надолго, и друзья могут больше не прикалываться по поводу того, что в мутной голове здравых мыслей не осталось. И жить Космосу положено так, чтобы не вздумал лезть в карман за дозой, а то доведёт же себя до нового визита в Кащенко. Как будто без эскулапов сын профессора астрофизики не знает своих проблем!

Нет, не будем. О проблемах Кос поразмышляет, когда на встрече в клубе ему опять скажут, что он не прав и наводит суету на ровном месте, а сейчас…

Космосу не удержаться от романтического вероломства.

Да и зачем в этом случае давать себе шанс на отступление?

Холмогоров обнял мирно спящую Лизу, целуя её в мягкую щёку. Она светло улыбнулась и слабо провела ладонью по темным волосам Космоса, прижимаясь к нему теснее, но продолжила сладко перебирать сновидения. В её движениях не было тревожности, а только доверчивость и умиротворенность. Это очень обрадовало Космоса, и ему ещё сильнее захотелось послать свои важные делища в одном известном трехбуквенном направлении, о котором детям до шестнадцати знать запрещается, но день ожидался насыщенный. Нервный.

Даже стальные канаты не выдержат, если кто-то доведёт до ручки. Но ради чего весь разговор в пользу бедных? Чтобы друзья в очередной раз поняли, как друг другом недовольны? Что пора собственными движениями заниматься независимо и новые пути чертить, а не сопли жевать, ожидая разрешения от Белого на вдох и выдох? Как собака по команде…

Всем давно известно, что общая лодка стала ощутимо узка, грозясь обрушить всех в море вниз головой. А Пчёлкин пытается сделать вид, что в Европе связями нелишними заручиться собрался. Не через офшорный берег деньги провести, а через германцев. Кос не верил ему, зная, что этот жук на всё ради своей наживы способен, как и в то, что после командировки в Германию что-то может поменяться к лучшему.

И добром всё эти лясы по черным душам гостей с гор не закончатся. Космос говорил об этом раньше, и скажет ещё раз, если потребуется для пущего понимания. И пускай окружающие будут уверены в том, что он сотрясает воздух. Кос не за зря, а в сторонке молча стоять не сможет. По определению!

И от Лизы в моменте отойти сложно. Космос не размыкает объятий, оберегая чуткий сон жены от случайного пробуждения. Однако Елизавета все-таки проснулась, подсознательно чувствуя, что муж бодрствует один. Без неё!

Желание удержать Космоса рядом с собой подольше оказалось сильнее чар царства Морфея. С добрым утром, Холмогорова!

– Космос, на часы смотрел? – недовольно произносит Лиза. Она бы напомнила себе капризного ребенка, которого отрывают от любимой игрушки, но в самом деле отпускать от себя Космоса не было ни малейшего желания. Грел отлично, друг сердечный, и в такое темное утро хотелось лишь лениво склонить голову на мужское плечо, чтобы продолжать спать до победного. И Косу полезнее. – Космос?!..

– Надо в офис раньше сегодня, – в действительности же – перехватить Белого, пытаясь отговорить от новой встречи с кавказцами по нефти. Но что жене душу бередить разговором о том, как её двоюродный братец достал её же муженька по самые помидоры? Поэтому Холмогоров отшучивается, не показывая негатива. – Как тебе такое, жена? Пустишь к серым волкам?

– Отвратительно, генерал, – Лиза предчувствовала, что Космос опять ищет конфликт на свою упрямую голову с завидным упорством. Не раз же слышала, как он что-то упорно доказывает Саше по телефону или же уверяет Валеру в том, где кроется правда. – Бодаться будешь? До посинения, чёрт возьми!

– Ясен перец, а потом поеду в клуб, чтоб рожу засветить хмурую, – ну не получается у Коса покинуть пределы спальни, когда его уже прибрали к своим алмазным заботливым ручкам. Поцеловали нежно, поманили своей близостью, по спине гладят. Рай земной! – Ты только, мать, не гаркай за отлучку. Ты же десять лет почти замужем, чего тебе бояться? Лиз?..

– Бояться надо меня, потому что в гневе я и в драку могу полезть. Ещё одного перелома ты не вынесешь, да, моя ворчливая мумия?

– Ну не припоминай, еле выжил, блять!

– Да ладно, сам же сказал, что железо пострадало больше?

– Держись!..

Космос начинает щекотать жену, попутно оставляя следы жадных поцелуев на её шее и ниже, а она неумело уворачивается, ёрзает, всем видом показывая, что не жалеет о сказанных словах. Лиза смеётся, заражая любимого беззаботностью, которой есть место только в сокровенном уединении. Она прекрасно помнит, что может его окружать, но не бросается раздражённой кошкой на каждый взор, пущенный в сторону её мужа. Из прочих соблазнов, положа руку на сердце, Лиза страшилась лишь одного. Но не переставала бороться, когда тень зависимости незаметно подступала снова. И не перестанет.

– Или кидаюсь ещё тем, что в руку попадёт, тарелки бью! – Лиза пыталась шутливо показать, что может быть и сварливой женой из анекдотов. Чтобы благоверный в тонусе был. – Солнце, какой вариант тебе больше нравится?

– Ни один из предложенных!

– И что у тебя на уме?

– Показать?..

Космос безвозвратно тонет в сонных глазах Лизы, давно не пытаясь найти спасательного круга. Она доверяет ему свою душу, ломает ради него свои принципы, и Кос признает, что кошмары отступают, стоит вновь напомнить себе, что его любят. И он любит. Очень сильно.

Никто не отнимет у него своё.

Свою…

Космос не дожидается ответа на вопрос, а со всей страстностью и нетерпением накрывает розовые губы поцелуем, растворяясь в своём счастливом обладании. Лиза, желая быть как можно ближе к своему мужчине, прислоняется так, что между ними нет малейшего шанса на сопротивление, отзываясь с трепетом на каждое любовное движение и прикосновение. Время застыло, и казалось, что во всем мире есть только они, эта небольшая комната и одно сердце на двоих. Хотелось быть рядом, беречь друг друга и никогда больше не узнать, что такое холодность. Любить.

Этого мало?..

– Может, никуда не поедешь? Погода дурацкая, а на дорогах заносы обещали… – с робкой тоской в голосе произносит Лиза, когда пришлось на немного отпустить Космоса, приводя дыхание в порядок, но после снова приникая к нему, положив голову на грудь. – Кос, ты меня слышишь?

– Заднюю не дам, далеко всё зашло, милая, а ты не накручивай, – хоть и сложно было, учитывая события последних шести месяцев, себя не накрутить и держать в неведении. – И одинаковому с лица своему передай привет, не забудь!

– Сам и передашь, – конфликт брата и мужа не мог выйти из головы Лизы, изматывая и без того натянутые нервы. Но если Пчёла считает, что Космос не достоин ничего, кроме ненависти, то Лиза не могла резать свое сердце без наркоза, – а я о тебе думаю. О тебе!

– И мне больше ничего не надо…

Космос каждой клеткой ощущает волнение, которое владеет Лизой, думающей о том, что ему постоянно грозит несусветная опасность, к которой он давно привык, но…

Он и есть опасность?

В первую очередь для неё. Но голубоглазая чувствует себя рядом с ним защищённой и любимой. Не хочется никуда бежать, а если бы беда и настигла, то большое любящее сердце притянуло бы эту странную пару обратно. К своему огню.

– И что с тобой делать прикажешь, Кос?

За окном уже светает: небо медленно и с расстановкой просыпается, но только Лиза с особой тоской готовит себя к новому дню, не отпуская руки Космоса из своего цепкого захвата. Сама не знает, почему этим промозглым утром расстаться так сложно, будто бы совсем невозможно. Не первый год же замужем, знает прекрасно обо всех подводных камнях и наземных якорях, кто не скажет, а на душе кошки скребли и выли волки. Попробуй тут себя вылечить, неизлечимая. Неугомонная!

– Сильно не бить, – Космосу и самому сложно сделать над собой усилие, чтобы встать, расставаясь с женой до конца дня. Убедить себя, что ничего особенно важного сегодня не приключиться. И что ему, в первый раз доказывать истины, с которыми по любому несколько особо одаренных особей не будут согласны? Переживет же.

– Тогда чайник поставь, – нужно сделать первый шаг против дурного настроения, маячившего на горизонте назойливой усмешкой, – и мне с лимоном, пожалуйста. И две ложки сахара не забудь!

– Хороший трюк, а я-то думал, что тебе меня жалко, – зарывшись с головой в золотистую копну волос Лизы, Космос устало вздыхает, но, крепко поцеловав свою алмазную мечтательницу, встает с постели первым. Не привыкать, – но я же все равно тебя люблю, заразу. Смекнула?

– Быстрее, чем ты мог бы предположить, – Лиза поднимается вслед за мужем, помогая ему найти халат, спешно брошенный где-то между покрывал вчерашним более чем приятным вечером, – и ты не забыл? В обед к тётке поеду, а Арька будет у твоего папы. Он как раз справки наведёт, чем она там заниматься хочет, а то наши увещевания больше не действуют.

– Ну надоели человеку дурные родители, а дед же академик!

– И я о том, нас же должен кто-то рассудить.

– Значит, алмазная, встретимся у моего старика, – запахнув пояс темно-синего халата, Кос придирчиво осматривает свое заспанное лицо в трюмо, и, оглушительно зевнув, зябко трёт ладони, – и всё равно холодрыга чёртова!

– Кос, начнём снова греться – не выйдем отсюда, – одёрнув шелковую сорочку, Лиза тянется к расчёске, чтобы привести свои локоны в божеский вид, – знаю я, как с тобой играться. Ребенок оголодает, к деду уедет такими темпами…

– Знаешь, Лизка, а не пользуешься крутыми возможностями, – не дав жене спокойно привести себя в порядок, Кос порывисто обхватывает её плечи, опустив темную голову на её затылок, – но я не гордый, сам подойду!

– Задавишь же, тигр? – расчёска падает на пол, но Лиза не спешит исправить эту оплошность. С Космосом хорошо вопреки прогнозам. Живут своими чувствами, как два инопланетных создания. И это главное, и это спасает и тогда, когда совсем тошно.

– От большой, но чистой любви, – часы мерно тикают, подсказывая Космосу, что его пораньше уже наступило, но никто не будет переживать, если в фонде он окажется ближе к одиннадцати, – а к ночи жду на нашем сеновале, поняла, неугомонная?

– Буду вовремя, без опозданий…

Лиза гладит мужские руки, сложенные в замок на её животе, думая лишь о том, что с каждым днём любит всё сильнее. Они спасались своим взаимопониманием, а свобода ощущалась только вместе, а не на дальних расстояниях. Испытания не позволили сердцу закрыться. Учит ли чему-нибудь жизнь? Столько раз было больно, что дышать с трудом получалось, как будто кислорода не было. Но ещё больнее и труднее становилось без рук, которые не давали Холмогоровой упасть и поникнуть духом. Нестерпимо.

Холмогорова ещё вспомнит о важности своего выбора, ломая голову над тем, почему смогла впустить птицу раздора в их общую с Космосом судьбу. И поймет, что не может быть ошибки в том, что однажды они встретились, выбирая личное счастье, а не одиночество в двух столицах. Последнее губило хуже некуда.

– Время… – потягивает Космос, осторожно распрямляя спину. – Назначаю тебе свидания дома. Кина не будет!

– Зато в своем доме, – Лизе по душе и такая романтика, – собственно, как и в самом начале, помнишь?

– Но ты уже не боишься, что нас кто-то накроет, – посмотреть бы сейчас на себя восемнадцатилетних, но тоска же возьмет от недостижимости прошлого, – сама разгонишь всех поганой метлой…

– Могу, – остаётся подтвердить догадки мужа, – но не думаю, что ты бы об этом жалел!

Через полчаса проснулась Аря, вновь наотрез отказываясь идти в детский садик на целый день. Ничего нового она там не узнает, ей скучно, а у деда дома, начнём с того, телевизор круглосуточный, а ещё компьютер новомодный, в котором она уже что-то понимает. Космос разрешительно махнул рукой, понимая, что не в этом доме сильна дисциплина, а Лиза не препятствовала. Но родители не были бы собой, если бы не взяли с Арьки обещание подумать про то, каждый день ли у них с дедом выходные…

– Ну ладно, – Арюша выслушивала папу и маму, одновременно попивая молоко из чашки с нарисованным зайцем, – но можно я завтра про это подумаю, пап?

– Хитро, Ариадна Космосовна, но завтра-то суббота, – замечает Лиза, предвидя, что завтра эта юная Скарлетт О’Хара и мысли не обронит про то, что в понедельник утром ей нужно будет куда-то собираться. – Папа, что скажете?

– Уговор, я сегодня добрый, и я поел, – Кос дает согласие, не слишком сопротивляясь идеям единственной дочери, – а забудешь, Ёж, то папка напомнит. Обязательно!

– Я не забуду, – Холмогорова-младшая согласно закивала головой, косвенно подтверждая догадки матери, – но всё, мам, спасибо!

– Наелась, Арь? – назидательно интересуется Елизавета, убирая столовые приборы дочери в раковину.

– Ага, – Арюша деловито разводит руками, всё ещё желая доказать маме свою правоту, – ты же лучше готовишь…

– Чем в саду каша с комками? – Космосу бы эту проблему в главные. И решаемые.

– Да, пап, у мамы вкуснее!

– Вот Лиса, а не Аря!..

Аречка вскакивает со стула, и, понимая, что папа снова встал на её сторону, удобно уместилась у него на коленях. Космос смирился с тем, что не допьёт свой чай, да и не столь это важно, когда рядом есть целый человек, который нуждался в его заботе и постоянном внимании. Маленький человек, очень похожий на свою маму, но смотревший на мир его прямым строгим взглядом. Арька!..

– Вашу банду я накрою вечерком, – Лиза легонько щелкает притихшую дочь по носику, усаживаясь по правую руку от Космоса, – увидите!

– Мы разве против?..

В этой семье давно победил матриархат.

***

Несуетливая обстановка в квартире Пчёлкиных нарушалась мерным рокотанием телевизора. Но теперь техника в старой хрущёвке это не видавший виды «Рубин», переключаемый плоскогубцами, а вполне себе модный «Панасоник» с удобным пультом и яркой бесперебойной картинкой. Всё чинно и благородно, а Валентина Анатольевна и Павел Викторович очень довольны, что наконец-то неуловимые сын и племянница собрались вместе в родительской квартире. Но несмотря на внешнюю умиротворенность, Лиза терпеливо выжидала момент, когда поговорит с Пчёлой с глазу на глаз, а брат сидел прямо перед тёткой, помогая с вязанием. Рвения потолковать с Лизой без свидетелей Виктор не выказывал, а родители бы не поняли, какая кошка пробежала между детьми, услышав взаимные упрёки в неправильном поведении.

Да и сознавал Пчёла, что время добрых советов упущено. Лизе и Космосу вместе всю жизнь барахтаться, если уж иного для себя не видят. Витя свое отрицательное мнение насчёт их идеального брака высказал не вчера. Сейчас его беспокоит грядущая стрела в клубе, после которой он полетит в Германию. Так или иначе, но новая командировка многое для него решит и подскажет: оставаться ли в одной игре с Белым или грести одному, начав борьбу за банк, который был полностью его детищем и начинанием? Пора резать пирог…

Фил будет отнекиваться, молча не одобряя поступки Пчёлы. Примет сторону Саши, в чём сомнений не существовало. Про гневные проклятия Коса Пчёлкин совсем не думал, потому что не видел за мужем сестры ни серьезности, ни разборчивости. На что вообще Холмогоров со своим профессорским рылом претендовал? Придурок!

Сколько Космос времени профукал, пока не долбанулся прямиком в самосвал? С чеченцами работать брезговал, толстовцем себя посчитал, а на деле занимался самыми банальными направлениями работы. Встретить, проверить, посчитать, отпустить азиатов, а на том и дело с корешами покойного Фары заканчивалось. Барыши неплохие получал, из доли его никто не выкидывал, пока он якобы своим бесценным здоровьем занимался (втайне понюхивая в час тревог, уж что-то Пчёла знал, но сестре не доносил). Задумал спорткомплекс построить на окраине Москвы, по местам возможного размещения ездил и котлован рыть начали, но какой выхлоп это приносило общему делу? Видимость!

Пчёла внять того не мог, не видел в черной дыре просвета, а Кос укорял, что из-за зеленой бумажки он и родину продаст запросто. Речи не шло о восстановлении прежнего общения. Круг замкнутый и идиотский, губительный, но негласная война продолжалась. Никто не собирался идти на компромиссы.

Кроме Лизы, которая на чудо надеется свято? Не видела и не слышала, как брат и муженёк орут про то, что когда-нибудь дробовики достанут из-за пазух? Женщина!

Тем временем Холмогорова понимает, что у неё не так-то и много времени: Пчёла заметно торопился. И на встречу не хотел опоздать, и про скорый самолёт не забывал. На просьбы матери и отца реагировал с вниманием, лекарства точно закупить не забудет. Однако все равно постоянно посматривал на часы. Но ничего. Там, где его присутствие необходимо, подождать могут.

Свои люди.

Но только почему-то с завидной регулярностью про это забывающие…

– Лизонька, проснись… – Валентина Анатольевна окликается племянницу, задумчиво смотрящую в сторону зимнего окна. – Лиза, ау!..

– Да, дорогая, что такое? – Лиза скоро тряхнула головой, показывая свою готовность к разговору. Нет и нет, она совсем не потерялась в собственных размышлениях. Просто копается в себе до синих человечков в глазах. От мужа привычку переняла. – Вахту сменить, а то Вите на перекур пора?

– У него получается, а тебе не по душе это занятие, – Пчёлкина продолжает наматывать пряжу на длинные пальцы сына, надеясь, что он ещё немного побудет дома перед отлётом, – правильно?

– Пять минут бы посидела, не рассыпалась, – строго говорит Пчёла, посмотрев на Лизу укоризненным взглядом, – отец, правду я говорю?

– Не трогай девчонку, сын, дай отдохнуть, – Павел Викторович привычно заступается за Лизу, едва ли не как в детстве.

Пусть Елизавета шесть лет как стала женой и матерью, но всё равно за неё до жути страх берёт. Хоть и не знал всех подробностей семейной жизни племянницы фронтовик, не лез в душу. Хуже бы стало от внезапного вмешательства. Когда ветер задувал, то Лиза не глупила, а сама приходила. Старики и рады были помочь. Не советом, так просто лишний часок посидеть с Ариадной, у которой и сомнения возникнуть не должно, что у матери с отцом её что-то не то случилось. Неладное.