Текст книги "Небо в огне (СИ)"

Автор книги: Alexandrine Younger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

– У меня ребёнок в слезах по тебе купается, а ты там будешь дальше продолжать торчать?! Или спасибо скажешь, что не героиновый, а куришь только «Marlboro»?

– Я Лизке сказал, что брошу, когда надо будет!..

– Ещё завтраками будешь нас кормить? Да мне до фонаря твоё меню, ты учти это! Также быстро, как я вас поженила, я вас, голубков, и разведу! Допрыгаешься!..

– Бодаться буду, – коротко отрезает Космос, четко показав, что свои границы он выстроил, – не отдам её никому. Понятно объясняю?

– Соответствуй, Космос, раз так говоришь, – Ёлке больше нечего сказать мужу племянницы, – а жизнь ты моей Лизке уже поломал, а про свою и думать забыл. Вот и сиди в своей Москве один! Может, вспомнишь что!..

– Всё лучше всех помню, знаю!..

– Сомневаюсь…

Часто Ёлка размышляла о своём взрослом ребенке так: лучше бы заставила эту молодую влюбленную дурочку развестись. По своему горькому опыту Чернова знает, что мужья ещё как сменяемы, покруче любого представителя власти у руля кормушки. Но в случае с Космосом и Лизой дело осложняла их болезненная привязанность и наличие крохи, ради которой стоило жить и бороться. И как разлучить? Грех на душу взять?

– Ну вот и что ты опять вещи собираешь? Отсиделась бы тут, в квартире, которая теперь полностью твоя, а я бы чай с мелиссой тебе помешивала! – Чернова видит метания Лизы, но ничего не может с ними поделать. Строптивая укрощению не поддавалась. – Лиза! Ты меня слушаешь или нет?

– Я тебя слушаю, родная. Клянусь, что слушаю! – громогласно чеканит слова Лиза, ритмично пакуя чемоданы. – Но мне на ближайший самолёт… Не могу я здесь больше!

– Тут себе хотя бы нервы сохранишь, – Ёлка пытается настоять на своём. – Лиза! Ты замужем и давно сама всё решаешь, но я всё ещё твоя тётка! Прислушайся ко мне хоть раз. Остановись!

– А зачем? Какая разница, если здесь не лучше? Что будет там с ним?..

Лиза хочет домой. Она не находит себе места и возможности для отдыха в Петербурге, если все земные и потусторонние силы тянут её обратно в Москву. Лиза давно определила, что её дом – это Космос, и ей наплевать на то, что кто-то посмотрит на неё, как на умалишенную, потому что «этому отморозку» никто не нужен. Что вообще значила для Холмогорова семья, если друзья не устают доносить по телефону, с каким кайфом Кос стал проводить время в местах, о которых Лиза и размышляла-то с пренебрежением? Кто его туда направлял? Кокс, убитые амбиции? Злость? Всё и сразу?

Эти логичные вопросы, зреющие в головах у друзей Космоса, едва ли беспокоили Лизу, гнувшую свою линию во взаимоотношениях с мужем. Семейная жизнь, больше похожа на вулкан, а не на устроенный домашний очаг, стала притчей во языцех в глазах окружающих, но меняло ли это ситуацию? Станет ли лучше, если Лиза будет обозленно топать ножкой, как капризный ребёнок, только потому что ей требовалось больше терпения в борьбе с зависимостью самого близкого на свете человека?

Скажут, что сломает Космосу последнюю здоровую конечность, пока добьётся от него хоть капли понимания?!..

Вопросов больше, чем ответов, но Лизу не лечит родной город, а лишь оставляет в растерянности. Поэтому её ждала Москва.

– Метеорит на голову упадёт, – у Елены Владимировны единственный вариант развития событий в семье Лизы, – или ты думаешь, что приедешь, и он как в копанный остановится? Гулять перестанет?

– Я хотя бы приеду, – с хлопком закрыв чемодан, Лиза усаживается на кровать, откинув светлые распущенные локоны за спину, – может, легче станет. Может, ещё хуже. Родная, не знаю. Просто не знаю…

– Ты о себе совсем не думаешь? – можно было не задавать этот вопрос, потому что Лиза не привыкла отделять себя от мужа ещё с той поры, когда начала с ним встречаться.

– Так, дорогая, подумай об Аре? – первая здравая мысль за день приходит к Холмогоровой моментально. – Больше всех о ней думаю, особенно, Ёлочка, когда вижу её грустные глазки. Мама, ну почему? Я же дома хочу с папой остаться, я не хочу туда ехать! Мало лет, а всё чувствует… Папе плохо? Я должна тебя ждать в комнате и мультик смотреть? Чушь полная, но пока обманный маневр работает!

– Дело не в наркоте, – неожиданно для себя заключает Чернова, понимая, что обратный отсчёт следовало бы вести с момента, когда муж племянницы решил, что труд на законной ниве ему не по карману. – С его-то жизнью, на которую ты сама согласилась, случился бы не кокс, что другое – и было бы также, если не во стократ больнее. Думаешь, завяжет, и станет легче? Возможно, но руки отмывать долго придётся. Если ты понимаешь, дочка, к чему я веду?..

Ещё бы не понимать!

Однажды Лиза шокировала тётку тем, что выходит замуж в восемнадцать лет по большой и светлой любви, а ещё через два года призналась в том, что их с Космосом жизнь мало вписывается в общепринятые рамки приличного московского общества, пусть он и сын уважаемого академика. Немного воды утекло с того времени, но Ёлка и сейчас понимает, что ничего бы не изменила своим вмешательством в судьбу племянницы. Лиза всё равно бы осталась с Холмогоровым, убежав из Питера, если бы Чернова запретила ей любые контакты с возлюбленным; прилетела бы к инопланетному чудищу с Луны, если бы это от неё потребовалось. Никаких полумер.

Нехитрая математика, но как выбраться из ямы, в которую Космос каждый раз закапывался? А ведь ничего у них не получится, если по отдельности.

Вот поэтому-то Лиза и пакует чемоданы, и, хватая Арьку за руку, меняет билеты на ближайший рейс до столицы.

– Ты права, – совершенно спокойно говорит Лиза, рассматривая свой идеальный красный маникюр, – я сама согласилась, а теперь – пожинай плоды… Вот и поеду обратно. Чего ещё там меня может удивить? Драконом огнедышащим обернётся?

– Главное, чтоб не мумией в цинковом ящике…

– Что верно…

Лиза хотела бы нервно забиться в приступе хохота. Да не получалось.

– А ну, бабы, заканчивайте! Развели сопли ручьём на палубе!.. – появившийся в комнате Леонид Рафалович, заметно прихрамывающий, заставил женщин прекратить свои разглагольствования, смотря на них едва ли не с укором. За Космоса ему обидно, хоть и в редких разговорах с родственником устал твердить ему, что добром его увлечение не закончится. И мир криминала тоже имеет свой срок годности. Но в отношения двух взрослых людей не вмешивался, представляя, чем чреваты последствия чужого влияния. – Хватит вам уже пацана списывать! Икает там, бедняга…

– Кто бы защищал тут сирых и убогих, Лёня? Пират ты наш! – Ёлка и сама получала от Пчёлкина за то, что часто заступалась за Космоса, но Раф, явно подслушавший их с Лизой разговор, попался под горячую руку. Пускай Чернова и говорила с мужем не без доли усмешки, которая сопровождала их общение на всем долгом пути знакомства.

– Сказать хотел, что карета готова, – Рафалович не любил долго переживать, не советуя близким практиковать уроки драмы, – водитель ждёт, а мы с вами в аэропорт отчалим…

– Проводим, – невесело отмечает Чернова, не зная, какой расклад ждёт Лизу дома.

– Ну вот и славно!..

Холмогорова не таит надежды, что кто-то встретит её в Домодедово, тем более трубка Космоса снова молчала, но есть ли у неё выбор?!..

Выбора нет, но она на то согласна. Как ни крути…

***

Солнечный свет поглотила бездна. Тихая и спокойная, но мрачная и бесноватая. И ничего вокруг, кроме отзвуков выстрелов, как в темень попал, хоть они и заперлись в тир средь белого дня. Но Космос не особенно обращал внимание на друзей, скорее, проклиная их на чём свет стоит. Собрались тут, языками чешут за спиной, как будто не братья ему, а змеи ядовитые. Белому больше всего доставалось, пусть и не было друга детства золотого рядом. Дела решал, под обстоятельства подстраивался. Стратег хренов.

Раз, два…

И небольшая доза кокаина снова решила все проблемы бытия в считанные минуты, даруя Космосу право на свободный воздух, которого ему так не хватало. Хоть и февраль выдался душным, тошным и безликим. Потому что он так внезапно остался наедине с собой и белым наркотическим пакетом в кармане, а алмазное солнце, как и ожидалось, улыбаться ему перестало. Лучи косые вроде бы и грели, но напряжённо и на дальнем расстоянии, будто бы порвётся тонкая нить любви очень скоро. С треском.

За что ж так, Лиза?!..

Милая, хорошая, родная. Космос так давно любит её, что к сердцу прижмёт и никуда не отпустит, а всё не то, не так ей стало рядом с ним. Потому что кокс всему царь там, где Лиза привыкла распоряжаться, а на полумеры и пустые обещание жена Холмогорова никогда не согласиться. И уехала красивая обратно в свой град на Неве, а Кос звонить лишний раз боится, понимая, что если Лизе и голос его не понравится сразу, то договорить не даст. Сбросит вызов, а голосок дочурки придётся ждать до следующего захода, когда Лиза без крика начнет разговаривать с непутёвым мужем.

Когда ж они дошли до жизни такой? Почему?!..

Космос не хочет признаться, что он один во всем виноват, и что помощь ему нужна уже от врача нарколога, а не простое дружеское внушение или родственная помощь, вытягивающая из пучины бед за уши. Не хочет признаться, потому что белая пыль опять принесла ему облегчение, от проблем отвлекла. И Кос бы не старался услышать надоедливые укоры друзей, которые обвиняли его в том, что он совсем с катушек летит и мнения чужого за правду не признает. И Космос не слушает доводы Фила, когда Пчёлкин заставляет его заткнуться. Уверенным жестом направляет в сторону брата жены пистолет, а когда Валера препятствует выстрелу, заходится громогласным криком.

Ведь он…

– …Я знаю правду! – неистово ревел Кос, злобно изрывая Пчёлу взглядом. – Потому что ты и твой корешок Белый пошлёте оружие тем, кто мочит наших пацанов!

– Космос, ты не прав! – Филатов знает, что бочка все-таки громыхнёт, но не оставляет шанса затормозить скандал на пике. – Ты сам знаешь, как всё срослось!

– Чё ты с ним разговариваешь?! – Пчёлкин не видит смысла метать перед скотиной бисер. – Слышь, ты, толстовец! Ты сам эту тему нарулил, а теперь тебе в лом, что тебя с неё подвинули!

– Да потому что войны ещё не было, – Космос не откажется от своей правды, – и вас ещё не обрезали ваши корешки, понял?!

– Да пошёл ты, козёл! – Пчёла переставал считать Коса за человека, особенно в состоянии полного отрицания адекватности.

– Чё ты сказал?! Иди сюда, ублюдок!..

– Сука!..

Лучшие друзья готовы стереть друг друга в порошок, не считаясь с тем, что общее дело в бизнесе – это далеко не то, из-за чего им следовало бы бодаться лбами, ненавидя и лютуя. Фил напрасно пытается разнять их, заставляя сбавить обороты. Даже разведя Космоса и Пчёла по разным углам, Валера не перестаёт слышать обоюдные проклятия друзей, которые, отойдя от темы оружия и войны, перешли на самые болевые точки, которые уж точно должны оставаться личными и неприкосновенными.

– Хуев идиот! Сделаю так, чтоб сестра с тобой нахер развелась! Близко не подойдёшь! – Пчёла говорил, что у Космоса и Лизы не всё будет гладко? Вот он, чёрт дери, лишний повод убедиться, что от Холмогорова лучше держаться подальше. – Отъебись от неё, и сам куда-нибудь провались! Придурок! Ненавижу!..

– Пристрелю, если ещё раз хлебальник свой поганый откроешь! Сам бабу свою удержать не смог, так к людям не лезь! – Космос отразил удар на больное… больным. Софе, конечно, давно уже не икается с этого бедствия в своей цивилизованной Дании, но чем аргумент плох? Главное, чтобы к Лизе не подскребался, иначе Космос Юрьевич за себя не отвечает. – Говна кусок! Чтобы не приближался!..

– Заткнули пасти оба! – Валера заревел не менее истошно, чем Космос или Пчёла, заставляя обоих забыть свой разговор, никогда к нему не возвращаясь.

– Ненавижу!..

– Захлопнись!..

Взаимные оскорбления продолжают сыпаться градом. Ничего более.

О каких клятвах про дружбу может идти речь?

Прости, Валерка!

Космос уносится прочь от Фила и Пчёлы, а последующая перепалка с Белым не приводит к разумному итогу. Заклятый друг грозится исключить Холмогорова из движения. Морально, физически? Похоже, что всё-таки всеми способами, чтобы Косу окончательно кислород перекрыть и дороги преградить к разделу всеобщего пирога.

Убедить Космоса в своей никчёмности пытаются. Как бы не так!

Заехал домой…

Оживление, свет в детской, тихий женский голос. Не послышалось?

Но только Лиза, едва выйдя от спящей дочери, испугалась, увидев бледную физиономию Холмогорова прямо перед собой. Не ожидала.

– Я же говорил, алмазная… – начинает Кос. – Соскучилась? В Питере всё-таки дует? Со мной оно надёжнее?

– Подумал бы, как таким сюда заявляться, Космос, – Лиза не терялась в догадках – две недели её муж продолжал терять связь с реальностью. – Или мне уехать? Тебе же так лучше по кабакам шататься?

– Сам уеду! – куда глядят глаза. – Не увидишь! Раз не сдался!..

– Понимаешь вообще, что несёшь?

– Убей меня!..

– Дурак!

– Дура!

Вот и поговорили.

В безмолвной тишине проходит ночь и наступает рассвет. Робкая дрема подступает к Холмогоровой ближе к семи утра. И только днём Лиза просыпается от телефонного звонка, от которого чуть ли не седеет. Спешно оставляет дочку на старенькую соседку, безбожно обманывает скоростные режимы, но пулей мчится в Склиф. Застаёт там загнанного свёкра и молодого врача, назвавшуюся Евгенией Станиславовной Гальской.

И именно эта миловидная девушка с горящими глазами бодрым голосом объявляет:

– Да будет твой драгоценный пританцовывать, подруга! Сама гипс накладывала… Гарантия!

– Живой?! – всклокоченно вырывается у Лизы. – Гипс?..

Мысленно Холмогорова успела растерзать себя на куски, рисуя перед собой самые мрачные картины.

– Тебе, конечно, вдовье платье подойдёт, но не настолько, – настойчиво предостерегла Гальская, – а на перевязки приезжайте по расписанию…

И как не доверять авторитетному врачебному мнению?

========== 95-й. О признаниях ==========

Комментарий к 95-й. О признаниях

Новогодняя глава совсем уж неожиданно даже для меня появилась в «Алмазах», но «Небо в огне» дождалось своего продолжения спустя почти месяц, что для меня – срок довольно серьёзный. Продолжаем небезопасную езду по кочкам 90-х!

И всем спасибо за внимание к истории Космос/Лизы! Это безумно приятно…

Особенная благодарность Camomille и Follia за поддержку и понимание моих далеко идущих планов на протяжении не одного года. Chary и JennyZal – спасибо за вдохновительные пиночки и обоюдное нытье, которое двигает нас к абсолюту. Люблю безмерно!

OST:

– Би-2 – Чёрное солнце

Гостиная в квартире академика Холмогорова наблюдала много анекдотичных и драматичных картин, но то, что в моменте происходило между Космосом и Лизой не подпадало под рамки однозначного объяснения. Третьему лишнему можно было бы собирать ставки на большой куш, когда грозовая туча, поселившаяся рядом с супругами, громыхнет что есть силы, а пока приходилось терпеть напряженное молчание. Ведь Лиза закрывала побледневшее лицо рукой, пытаясь вспомнить, как давно они с мужем успели докатиться до такой кошмарной жизни, а Космос хранил обет молчания, будто бы воды в рот набрал. Иного выхода в сложившейся ситуации у него и не было. Не обострять бы, иначе сотрясением и двумя переломами здесь дело не обойдется.

Разбавляла обстановку Аря. Первый испуг от вида забинтованного папаши прошёл спустя пять минут после того, как Лиза привезла её в дом свёкра, и, пользуясь тем, что маме явно не до её воспитания, Арька беззастенчиво носилась по квартире. Пару раз она пыталась испытать на прочность отцовский гипс, угрожая белоснежной амуниции зеленым фломастером, но музыка играла недолго. Когда Аря подбежала к Космосу, не теряя твердого намерения раскрасить хотя бы пострадавшую руку, Лиза решила, что громоотводу пора ужинать, а не визгливо радоваться тому, что в ближайший месяц папа будет дома. С костылями и перевязанной головой…

– Аря, суп на кухне, – Лизе приходилось играть в злую воспитательницу, пока доброму папе Ариадны ничего не оставалось, как кивнуть поникшей головой, давая однозначный знак: мама худого не скажет. – Арюша, беги!

– С вами хочу, – ровные бровки Ари нахмурены, – папк, скажи маме!..

– Аря, пусти папину ручку, а то ещё что-нибудь ненароком ему сломаем…

– Ну, мам, не хочу!

– Ариадна!..

Лизе нелегко: она пытается собраться с мыслями и силами, а жалкий взгляд дочери без малого добивает её покорёженное сознание. Космос должен спасибо сказать, что его где-то в больнице не изолировали, а домой привезли, хоть и к отцу, но вместо этого он изображает великого страдальца. Ничего нового!

Отпустить бы ситуацию, но быстро только кошки родятся.

А уж после такого особого случая…

Сказали же ей сначала, что муж хлопнулся. Возможно, что насмерть. Чуть не поседела за час неизвестности, а оно живо и здорово. Санитаров материт. Чёрт дери!

– Ёжик, беги к деду, потом поиграем, – Космосу кажется, что он упустил счастливый миг, когда мир отвернулся от него. Шут его знает, но может оно и к лучшему было, если б он коньки отбросил за рулем дорогого авто? Сам мучается с того, что творит, но бороться с собой – нелегкое дело. Особенно когда видишь, что кому-то ты всё ещё нужен. Дурной. – Беги, Ёж, мы тебя позовём…

Аря, недоверчиво глянув на родителей, вняла внушению отца, вприпрыжку удаляясь в сторону кухни, где её ждал дедушка. Лиза и благодарна мужу за то, что его дар убеждения срабатывал с Арькой по расписанию, но злостью себя изводит из-за того, что ситуация с аварией мало напугала Космоса. Если сидит, обыденно разговаривая с дочкой, а едва глянет на Лизу, то сразу же строит из себя обиженного. Неужели по башке так слабо ударило, что ничего не понял?!..

Лиза не заметила, что произнесла последнюю мысль вслух.

– Со всей дури прибило, не видишь? – откликается Кос, ощущая себя кругом виноватым.

Он знает, что Лиза будет плакать по его беспокойную душу. Это сейчас она такая агрессивная и пожары алмазными глазами метает. Арюшку из комнаты в комнату гоняет, на него волком смотрит. А когда злость в себе копить устанет, то слёзы польются градом.

Что Космос может сделать, чтобы Лиза не металась раненой волчицей? Прекрасно знает, как надо действовать… И на тонкой нити проскальзывает догадка, что авария не зря с ним случилась. Нужно взять себя в руки, к разуму воззвать. Иначе деградация неизбежна, хотя… Куда ещё ниже? К чёртовой матери?

– Как будто мало тебе, – отвечает Лиза, не тая в голосе горьких нот, – врач как на семейку дураков смотрела, а ты ещё там всех обругал. Позорище, Холмогоров!

– А какого хера они со мной, как с мешком?!..

– Так тебе и надо!

– Знаешь, чё, мать, ты б успокоилась… Кончай нитки из меня вить!

– А у тебя не нервы, а стальные канаты. Портить можно сколько угодно!

– Ещё бы ты этим занималась…

– Так, Космос, я устала слушать твои стенания, – Холмогорова хочет прекратить словесное безобразие первой, – лучше обдумывай то, что ты доигрался.

– Я думаю, – скорее, огрызается Космос, чем парирует в ответ своей половине.

– Я проверю, – потаённо Лиза носит в себе надежду, что муж в действительности что-то поймет. О себе и о ней, о бизнесе своем. О том, что наркота чуть на тот свет его не отправила. А очень старалась…

Но сегодняшний бой выигран. Все дома. Лиза может дать сердцу слабину, забывая дневные тревоги на несколько часов. Страхи коварной ночи и туманного утра остались в прошлом, куда она точно не вернётся. Нужно перестать полоскать себя без остановки.

Раз, два, три… Сосчитала дальше, до двадцати. Выдохнула.

Выпрямила спину, ладони больше не сцеплены в замок.

Скоро отголоски гнева окончательно покинут сознание Лизы, и, возвращая себя на грешную землю, она погружается в окружающий быт: прислушивалась к тому, как свёкор на кухне уговаривает Арю съесть две ложки куриного супа за маму и папу. Эти потешные уговоры не удивили Лизу, и она начинает бесцельно перебирать кнопки на пульте, не обращая внимания на то, что Космосу не нравятся её манипуляции.

Мумия в бешенстве!

Пускай мумию никто и не спрашивает.

– И так башня трещит, а ты ещё больше добавляешь, – едва ли не рыдал Кос, метая молнии в сторону жены, – Лиз?!..

– Всё для тебя, фараон, – нарочито беззлобно отвечала Елизавета, продолжая перебирать каналы передач, – развлекаю, как могу. Нет, не как египетских царей, конечно, не претендую.

– Не тот способ выбрала, – радует ли Космоса то, что жена внезапно передумала спускать на него всех собак, остывая после того, что увидела в больнице? Однозначно! Но он иного от неё хотел…

Чтобы по голове погладила, обнимая вкрадчивой ласкучей кошкой? Допустим. Только бы Лиза не мучилась пустыми переживаниями, не отталкивала, как пса подзаборного. Быть везде виноватым ему не привыкать. Переживёт и это падение.

– Инвалидов не спрашивали…

Ручного зверька ждёте, Космос Юрьевич? И не надейтесь!

Обмен грозными взглядами под рокотание телевизора продолжился бы и дальше, если бы не раздался дверной звонок, а через несколько секунд не послышался голос Александра Белова, здоровающегося с хозяином квартиры и его внучкой. Ариадна бодро отвечала на вопросы дяди Саши, спрашивающего, как дела у крошечной космонавтки, а Юрий Ростиславович без лишних жестов пригласил гостя в зал, где временно обитали Космос и Лиза.

– Там Белый приехал, – Холмогорова поднимается с места, понимая, что сейчас Космосу и Белову будет о чём поговорить, – встречай гостей, а я с Арькой посижу. Не ты у нас дома самый маленький.

– Я не хочу ни с кем разговаривать, – загробным тоном произносит Кос, кривя губы в недовольную линию. – Закрой двери! Нет меня. Лежу под капельницами…

– У тебя выбор есть, Космос? – муж далеко не сбежит. – С твоими переломанными костями!

– Лиз, о чём с ним базар вести? Тебе напомнить, каким хером он меня покрывает последние полгода? – бешенство по шкале Холмогорова не думало поставить себя на паузу.

– Как о чём? – не зря же Белов приехал к ним. От Пчёлы Лиза знает, что Сашку занесло и в Склиф, а это что-то значило. Помнит, что такое дружба? – У тебя тема для разговора найдётся, Кос, я в тебя верю!

– Лиза!.. – заставить жену притормозить у Космоса не выходит, но, похоже, на иной исход рассчитывать не приходилось.

– Я оставлю тебя, – категоричное выражение лица Елизаветы красноречиво свидетельствует о том, что она всё равно пойдёт наперекор мужу, – не слишком хочу общаться с нашим товарищем. Пожалуйста, не поубивайте друг друга!

– В этом помещении сжечь меня хочешь только ты!

– За всё хорошее, – не отрицает Лиза, – скоро начну, готовься…

– А всё потому что ведьма ленинградская, – алмазная, – даю тебе последний шанс остаться!

– Не мешаю, – Кос обязательно решит, о чем ему говорить с другом, а Лиза же надеялась, что друзьям хватит мудрости не скандалить.

Тем более…

Лиза лучше других знает, что Космосу нелегко даются признания.

Ей, кстати, тоже.

Если вспомнить недавнее прошлое, то в юности будущим супругам Холмогоровым проще было бегать на конспиративные свидания друг с другом, прежде чем произносить громкие любовные клятвы. Они изначально не собирались размениваться на пустое времяпровождение в приятной компании. Возможно, что в начале своих отношений они просто не хотели спешить с решающим выбором, но в заветный момент, когда решающее признание прозвучало, жить стало ощутимо легче. Крылья расправились, барьеры рухнули, а наветы и неутешительные прогнозы окружающих казались дурной шуткой. Не дождётесь!..

Как бы Космос и Лиза не стремились оправдать чужих недобрых надежд.

И потому слова очень важны, несмотря на всю ценность и значимость поступков. В особенности если они предназначены для близкого человека, влияя на его настоящее и отражаясь в прошлом. Что же до будущего, то делать ставки не стоит. Всё равно не угадать, куда ведёт извилистая тропа судьбы.

Но Космос наконец-то должен признаться…

Нет, не в очередной раз в любви к Лизе. Он же знает, что эти слова должны звучать в более мирной обстановке, предполагающей улыбку милой сердцу и душе.

Да и авария безусловно сделала день Космоса, а после добавила красок в мутную реальность: всю дорогу до квартиры отца Кос молчал, претерпевая боль от свежих переломов, пока Лиза распевалась на него во всё горло, а Холмогоров-старший никак не пытался остановить праведный гнев невестки. Не самое лучшее зрелище…

– Нет, мне говорят, что он хлопнулся насмерть! Лиза, доставай вдовье… Блин! Лечу веником к нему, ребенка кидаю на соседку – Арька в слёзы! Страшно, жутко! А оно ещё на врачей кидается, осторожнее с ним! Королевская особа, мать твою! Придурок! Прибить бы тебя!.. – Лиза, не стесняясь Юрия Ростиславовича, голосила во все своё горло. Она не думала о том, обидно ли пострадавшему мужу, а реакция свекра читалась однобоко – солидарность. – Да тачку жалко, больше потому что пострадала за твои грехи, Холмогоров! Ремонту не подлежит… Как и мозги твои дурные! Да, дядь Юр, кошмар?!

– Лизонька, дочка, ты следи за дорогой… Не спеши! – только и мог добавить профессор Холмогоров, глядя на взбудораженную невестку и хмурого забинтованного сына.

Муж и жена больше похожи на две яростные грозовые тучи, чем на обычных людей. Того и гляди, что искры полетят без остановки!

– Мне ж мало досталось, лепи бинт куда захочешь! – недобро бурчит Космос, скорее, себе под нос, претерпевая своё болезненное состояние. – А тут, бля, снова навернёмся! Твою дивизию!..

– Замолчи, негодяй, немедленно замолчи! – прикрикнул на Коса Юрий Ростиславович, ощущая, что находится между двух огней. И как укротить обоих? Решительно невозможно! – Думай, балбес, что не видать тебе ничего теперь до лета, под конвоем будешь сидеть, пока шарниры на место не встанут. Догулялся! Свинья!..

– Спасибо, дядя Юра, это именно то, что я хотела сказать по такому случаю… – Лиза старается не обращать внимания на мужа, пусть у неё это плохо получалось. Свернуть ему шею, пожалеть или оставить наедине со своими проблемами? Выбор без выбора. – А побитым пиратам, Космос, слово не давали!.. – не забывает сказать Холмогорова перед тем, как автомобиль притормаживает.

Привычка подслушивать не характерна для Лизы, но всё-таки острый слух её не подвел. Через несколько минут, прошедших с начала беседы её мужа и Белого, открылась не самая приглядная правда, о которой до сегодняшнего дня знали двое.

Ведь когда-то именно Космос одним выстрелом порешил Муху, запуская маховик событий, из-за которых вчерашний сержант Белов стал маститым криминальным авторитетом.

Саша сделал вид, что будто бы догадывался о том, что во всем в действительности виноват Космос, благими намерениями прокладывая дорогу в общий горящий котёл, но куда теперь бежать с аварийного самолёта, на который запрыгнули вместе?

Что ж, когда-то Белый должен был узнать, что Космос искусно дополнил элемент мозаики, стоившей ему обыкновенных устремлений жизни простого советского гражданина. Но Лиза сомневалась, что слова, сказанные мужем на изломе, что-то кардинально изменят в его дружбе с Беловым. Станут ли друзья ценить друг друга, как в юности, смогут ли доверять, если существует недосказанная злость, которая извечно остаётся за ширмой тайны? Потому что каждый хочет кусок пирога получше, каждый хочет независимости, авторитета и силы. Всё легко объяснимо.

– Ты знала? Лиз? – осторожно спрашивает Александр у Холмогоровой, когда заходит на кухню, чтобы попрощаться. Он не рассчитывает на честный ответ, но должна же эта женщина знать, за кем она вообще замужем? Но… судя по отрешённым и холодным глазам… Лиза всё прекрасно знает! Покрывала просто своего астронавта, как и всегда это бывало. – Павлова-Холмогорова, отзовись, приём!..

С полминуты Лиза молча курит в форточку, всё ещё пытаясь прийти в себя после пережитых событий. Как бы жить пришлось, если Космос разбился насмерть, как бы пошла дальше? Одна…

Белов, закрыв дверь в коридор, достает из кармана пальто собственную пачку бело-красных, решив, что за совместным курением диалог пойдет куда лучше, но Лиза, тряхнув золотистыми волосами, резко тушит сигарету. Голубоглазая открывает окно, впуская в помещение свежий воздух, и, обманывая ожидания Саши, восклицает:

– Какая всё-таки гадость ваше курево, фу, – Лиза смотрит на беспокойный город без тени тревоги, – что скажешь, Саш, пора бросать? Пора?

– Знала, да?..

Белов не удивлен, что Лиза пропускает его слова мимо себя. Играется, привыкла. Интригует, кошка чёрная. Космическая.

– Знала, – захлопнув окно, Елизавета оборачивается к Александру, опускаясь на табурет, – а что это меняет? Грехи замаливать побежишь?

– А если бы побежал? – розовые очки разбились об омоновские пули ещё осенью восемьдесят девятого, но Саша не отрицает, что в свои двадцать мог что-либо поменять.

Не факт, что в Горный бы попал, но…

Нет, никаких «но». Ничего бы не изменил. Добился же того, чего хотел.

Что выше? Поживем – увидим!

– Космоса и братца моего с собой возьмёшь? – вот уж кому следовало подумать о душевном равновесии, наконец-то зарывая свои обиды глубоко в песок. – Да ну, белый человек… Не смеши мои штанины!

– Не пойдут, – и все-таки Белову грустно.

Потому что с другом всё по-дурацки складывалось, и сам не знает, как ему помочь. Потому что дома Олька смотрит зверьком озлобившимся, а Лиза, знакомая с детства, не хочет понимать его, затаив обиду на то, что муж отодвинут от самых центровых дел «Бригады», вдобавок рискуя собой. Представляла же птичка ленинградская, что Космосу веры особенной нет, не зря конфликтовал и с Пчёлой, и с Сашей. Терял себя парень, никто не считал его зависимость своей проблемой, но сегодня Белый напугался всерьёз.

Офис оставил на плечи Пчёлы, Коса бедного душеспасительными беседами загрузил. Что-то новое для себя узнал, однако никак не поменял отношения к другу. Кос же знал, что иначе бы Белова порешили на месте, а потом себя спасал… Логично же, кто бы на его месте сделал иначе. Надо друга поблагодарить, быть может.

Но вчерашний день – далеко не главное. Стоит ли о нём зарекаться, когда проблем в настоящем выше крыши. И в будущее грозятся, черти, перелезть…

Что изменится после аварии? Отпустит ли Космоса от кокса, или посидит недельку-другую дома, а потом полетит во все тяжкие. Саша знать не знает. С докторами готов помочь, организовать лечение проблемы нет, но ведь надо, чтобы оно впрок пошло.

Нельзя тут ничего заранее предугадать. Неизвестно, когда у космонавтов крышу срывает.

И всё-таки Белов желает Лизе Павловой большой удачи. Сердечный дружок её не сразу от наркоты откажется, потому что всё Космосу шутки, ничего не боится. Даже с переломами… Сидит за столом, как король на именинах.

– Мы не пропадём, – Лиза не спешит благодарить приятеля за напутствия, а говорит с ним так, словно сознательно отделяет свою семью от зоны военных действий, где Кос варился лет с девятнадцати, – как-то, но справимся, Саш. Не привыкать.