Текст книги "Клава Назарова"
Автор книги: Алексей Мусатов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Картошка
После занятий Анна Павловна вместе с Клавой просмотрели классный журнал шестого «Б» и обнаружили в нём много неутешительного.
Часто получали замечания за плохое поведение Ваня Архипов и Федя Сушков. Не раз пропускала занятия Люба Кочеткова, а позавчера ей была поставлена вторая неудовлетворительная оценка по геометрии. Не порадовал учительницу и Боря Капелюхин – он тоже заработал по геометрии «неуд».
– Странный мальчик этот Капелюхин. – Анна Павловна сокрушённо покачала головой. – Способности у него есть, учиться он может, а то и дело выкидывает какие-нибудь коленца. То с Дембовским не поладил, теперь с математиком.
Клава опустила голову. Что же делать с Борькой? Сколько раз она беседовала с ним, стыдила его, убеждала взяться за ум, и ей казалось, что мальчик всё осознал и понял. А выходит, что все разговоры с ним как горох о стенку.
– Ну, ну, ты не отчаивайся! – успокоила вожатую Анна Павловна, заметив её расстроенный вид. – Наша с тобой работа только ещё начинается. Найдём и к нему свой ключик… – Поговорите о мальчике на совете отряда или на звене… Неплохо бы над ним шефство взять, особенно по геометрии.
А на другой день пришло новое огорчение. Анна Павловна встретила Клаву после занятий и сообщила ей, что Боря Капелюхин вот уже второй день неизвестно куда исчезает с последнего урока. Да не один, а вместе с Любой Кочетковой.
– Ты разберись, Клава, – попросила учительница. – Что это у них за дела такие срочные в учебное время? Да и вообще Люба тревожит меня за последние дни. Какая-то она скрытная стала, вялая…
Клава немедленно отыскала Диму Петровского, вожатого звена Сашу Бондарина и спросила их, знают ли они, куда исчезают с последних уроков Боря и Люба.
– Борька говорит, что ему картошку в детдоме надо копать, а Люба вообще отмалчивается… – сказал Саша.
– Капелюхин наговорит, разведёт турусы на колёсах, – недоверчиво махнул рукой Димка. – Нахватали двоек с Кочетковой, весь класс на дно тянут.
– А вы кто… товарищи или нет? – в сердцах вырвалось у Клавы. – Почему не поможете им?
– Поможешь тут, – помявшись, сказал Саша. – Борьку с Кочетковой водой не разольёшь… Он к ней никого не подпускает: и уроки ей помогает готовить и всё такое…
– Как же он помогает, если сам по геометрии «неуд» схватил? – удивилась Клава.
– Да нет, тут другое… – И Саша объяснил, что произошло на уроке. Преподаватель Воронцов поставил Любе Кочетковой «неуд» и вызвал к доске Борьку. А тот вдруг заявил, что отметка Кочетковой поставлена неправильно, и отказался отвечать урок.
– Отказался отвечать? – вскрикнула Клава.
– Да ещё как! – подтвердил Димка. – «Вы, – говорит Борька математику, – придираетесь к Кочетковой, а раз так, тогда и мне «неуд» ставьте». Тоже мне рыцарь!
– А может, и впрямь Сергей Захарович ошибся… – осторожно заметил Саша. – Ты помнишь, как дело-то было…
– Ты брось на учителя наговаривать, – строго перебил его Димка. – И Борьку незачем выгораживать. Нагрубил он учителю, так и скажи! Весь класс наш опозорил. Объявить ему строгий выговор за такое дело, вот и будет знать!
– Ох, и строг же ты, председатель! – покачала головой Клава. – Всё бы тебе взыскать да наказать. А может, по-другому попробовать? Взять да и сходить всем звеном к Борьке и к Любе Кочетковой.
– Звеном? По домам ходить? – удивился Саша. – А чего мы там делать будем?
– Поговорим о Боре с директором детского дома, с воспитателями. У Кочетковых с матерью Любы побеседуем.
– А когда идти надо? – спросил Саша. – У нас сбор звена теперь не скоро будет…
– Хорошо бы сегодня сходить… по свежим следам, – посоветовала Клава. – Вот собери-ка звено по цепочке.
Минут через двадцать Сашино звено во главе с Клавой направилось к детскому дому.
Дорога шла позади огородов, с которых хозяева уже успели убрать картошку и овощи.
Только на одном из огородов с покосившейся изгородью было полно картофельных кустов с пожухлой от заморозков ботвой. Здесь пионеры заметили Борьку и Любу Кочеткову.
Борька без кепки, в одной майке широким заступом подрывал картофельные кусты, а Люба быстро выбирала из земли розовые клубни и бросала их в корзину. Ей помогали две девочки поменьше и большеголовый увалень мальчишка.
– Видали! – торжествуя, произнёс Димка, кивая на Борьку. – И совсем он не в детском доме, а у Кочетковых на огороде работает. Вот они с Любкой с уроков-то куда убегают…
– Картошки здесь сколько… Прямо целое поле, – заметил Саша, оглядывая огородный участок. – Недели на две копать хватит.
– А Борька-то старается, аж вспотел весь! – фыркнул Димка. – Прямо-таки рыцарь картофельный… Для Любочки на всё готов.
– Да будет тебе, – остановил его Федя Сушков.
Клава с недоумением покосилась на Диму: и почему он так настроен против Капелюхина?
– Погодите, ребята, – сказала она. – Подойдём поближе!
Пионеры перелезли через изгородь и осторожно приблизились к Борьке и Любе.
– Копачам привет! – насмешливо приветствовал их Димка, потом обратился к Капелюхину: – Ты что же, так и будешь каждый день с уроков на картошку бегать? Копать тебе тут не перекопать…
Борька выпрямился, ладонью вытер взмокшее лицо и с неприязнью окинул взглядом Димку.
– Так и буду… А тебе чего?
Вскинув голову, растерянно оглядела пионеров и Люба.
– Ой, ребята! – вскрикнула она. – Куда это вы всем звеном? Дело какое-нибудь срочное? Да? – И она обратилась к Борьке: – Ты кончай тогда. Иди с ребятами, коли надо. А мы одни покопаем, пока не стемнело.
– Есть дельце, – ответил Димка. – И как раз касается тебя с Капелюхиным. Вот мы его сейчас и обсудим. – И он толкнул Сашу Бондарина в бок: – А ну, открывай сбор звена.
Саша потоптался на месте – начинать сбор звена здесь, на огороде, где шла такая дружная работа, было как-то непривычно.
– Понимаешь, Боря, – с трудом заговорил он. – Мы вот подумали и пришли…
– Вот и добре, что пришли, – вмешалась в разговор подошедшая к изгороди соседка. – Так вы из школы? – обратилась она к Клаве. – Давно бы девчонке пора подсобить. Совсем она тут с ног сбилась: малышей поить-кормить надо, козу обихаживать, картошку копать. Забот столько, что девчонке в пору хоть школу бросать.
– А где же Любина мама? – спросила Клава.
– Занемогла хозяйка, в больницу её отправили. Люба уж вторую неделю одна домовничает. Хорошо, что вы ей на подмогу парнишку прислали. – Соседка кивнула на Борьку. – Сноровистый мальчишка, работящий. И дров наколет и воды принесёт. Вот только с картошкой они с Любой запоздали. Ну, да теперь дело у них пойдёт.
Соседка отошла от изгороди и направилась к своему дому. Ребята в замешательстве переглянулись с Клавой, потом посмотрели на Борьку.
– Всё понятно? – обратилась Клава к пионерам.
– Ещё бы непонятно! – обрадовался Федя Сушков и, выхватив у Борьки заступ, вогнал его на полный штык в землю. – Дай-ка я покопаю!
Оживился и Саша. Он спросил у Любы, есть ли у неё ещё лопаты и корзины, и объявил сбор звена открытым.
– Начнём с картошки! – сказал он.
Картошку копали до глубоких сумерек. Оставшиеся рядки решили докопать завтра и послезавтра.
Потом все собрались в доме Кочетковых и завели разговор о школьных делах, об уроках. Клава спросила Борьку и Любу о злополучных «неудах» по геометрии.
– В последний раз я знала материал, – покраснев, призналась Люба. – Мы с Борькой накануне вместе занимались, как следует геометрию подготовили. А мне кто-то во время урока подсказывать начал. Я не слушаю, сама стараюсь задачку решить, а с первых парт шепчут и шепчут. Тогда Сергей Захарович решил, что я на подсказке выезжаю, и поставил мне «неуд». А Борька погорячился, начал меня защищать и тоже «неуд» получил.
– А всё равно Любе неправильно «неуд» поставили, – упрямо сказал Борька. – Она и без подсказки бы ответила.
– Верно, – поддержал его Федя. – Тут чужой язык всё испортил…
– Кто же из вас подсказками занимается? – спросила Клава.
– А пусть кто занимается, сам и скажет… – отводя глаза в сторону, буркнул Борька.
Все замолчали, пока наконец не заговорил Саша Бондарин.
– Ладно, хватит в молчанку играть! – И он выразительно посмотрел на Димку. – Чего уж тут, признавайся…
Тот недоумевающе развёл руками.
– Вот это здорово живёшь! Я же ещё и виноват! Да вы сами меня просите: подскажи да подскажи… Я, можно сказать, весь класс выручаю.
– А ты бы лучше с кем из отстающих позанимался, – раздались голоса.
– Всё тебе некогда да неохота.
– Задаёшься своими успехами!
Не успела Клава вмешаться, как разговор неожиданно перешёл на Диму Петровского. Мальчику припомнили многое: и как он любит похваляться своими способностями, и как мало интересуется жизнью ребят, и как привык по-начальнически покрикивать на пионеров.
Вспомнили и то, как Дима порвал дружбу с Любой Кочетковой только потому, что кто-то назвал его «девчатником».
– Да вы что! – удивился Димка. – Чего на меня-то навалились? Не обо мне же разговор, а о тех, кто «неудов» нахватал.
– А сбор, пожалуй, всех ребят касается, всего звена, – раздумчиво сказала Клава. – И знаете, чего вам недостаёт? Дружбы у вас мало, товарищества, нет ещё чувства локтя, не умеете вы жить по правилу: «Один за всех, все за одного». Вот Любе трудно пришлось, а вы и не знали об этом. Хорошо, что Борька оказался настоящим товарищем. Да и то глупостей натворил, преподавателю нагрубил. Дима подсказками занимается, а вы терпели это, не возражали, считали, что так и надо. Вот и подумайте, как дальше жить будете, как учиться…
– А давайте вместе заниматься, всем звеном… – предложил Саша. – Как вот Борька с Любой.
– И чтобы Димка больше не лез со своими подсказками, – добавила Люба. – Пусть он лучше заранее ребятам помогает, если он такой знающий…
– Верно, – поддержал Борька. – Запретить подсказки!
– И разные коленца не выкидывать, как вот Капелюхин, – вставил Димка. – Учителям не грубить.
Долго ещё длился этот сбор. Было решено, что с этого дня члены звена будут по очереди помогать Любе управляться с хозяйством и вместе готовить домашние уроки. С девочки же и Борьки ребята взяли слово, что они не пропустят больше ни одного часа занятий и разделаются с «неудами» по геометрии. Было также решено объявить в классе войну подсказкам и шпаргалкам.
Добрые дела
Как-то раз, возвращаясь из школы, Дима Петровский завёл с вожатой разговор о плане работы отряда на вторую четверть.
– А разве мы не по плану работаем? – удивилась Клава. – К походу готовимся, над детским домом шефствуем, за хорошую успеваемость дерёмся…
– Так-то оно так, – без особого подъёма согласился Дима. – Только при Зине у нас всё было точно расписано… По дням и по часам…
– Записано, расписано, а ребят на сборы силой затаскивали, – заметил шагавший рядом Саша.
– Ладно тебе! – отмахнулся Дима и вновь обратился к Клаве: – Наш отряд всегда первым план составлял… Зина, она ведь как… Закроется в пионерской комнате и за один присест столько всяких мероприятий напридумывает, что их на полгода хватает…
Усмехнувшись, Клава покачала головой.
План работы!.. Эти слова для ребят стали слишком обыденными и скучноватыми. Обычно всё, что намечает вожатый от себя, мало трогает ребят, оставляет их равнодушными и безучастными. Как же сделать так, чтобы каждое намеченное дело кровно касалось пионеров? Клава невольно вспомнила, какое оживление охватывало ребят, когда они сами находили интересное, увлекательное дело. Глаза их становились как бы острее и наблюдательнее. Пионеры замечали поломанные деревья в городском парке, залитую ржавой водой рытвину на улице города, через которую трудно было пробираться жителям, замусоренный пустырь позади школы, который при желаний можно было бы превратить в спортивную площадку.
– Вот если бы нам руки приложить, – обычно предлагали вожатой пионеры, сообщив о своих очередных наблюдениях.
«Значит, нужно сделать так, – размышляла Клава, – чтобы ребята привыкали вглядываться в жизнь, искали вокруг себя нужные, полезные людям дела…»
– Нет, Дима, – сказала сейчас Клава. – Ничего я вам сочинять не стану. И план мы будем составлять только вместе. Но прежде всего займёмся разведкой интересных дел.
– Как это – разведкой дел? – не понял Дима.
– Вспомни, например, как мы металлолом всюду разыскивали. Вот и посмотрите зорче вокруг себя. Ищите прежде всего то, что нужно людям, что мы, пионеры, можем сделать хорошего. Ищите в школе, на улице, в домах.
Через несколько дней пионерские звенья вышли в разведку. Они побывали на заводе, в учреждениях, в жилых домах. Вскоре от разведчиков стали поступать донесения: «На лесозаводе надо очистить от мусора строительную площадку», «В городском парке погибло двадцать деревьев. Необходимо весной посадить новые», «На чердаке райисполкома обнаружены залежи бумажной макулатуры», «Бабка Панфилова с Горной улицы нуждается в тимуровской помощи».
Немало дел обнаружили разведчики и в своей школе: в библиотеке куча растрёпанных книг, которые нужно переплести, в кладовке – поломанные столы, парты и стулья, в кабинетах – недействующие учебные приборы.
Добрых, полезных дел набиралось так много, что их теперь могло хватить на всю пионерскую дружину.
– Это вы здорово с разведкой-то придумали, – похвалил Клаву старший вожатый. – Всё, что ребята сами разведали, они теперь сделают на совесть, с интересом.
* * *
Утром Федя Сушков явился в школу с великолепным синяком под глазом, а Саша Бондарин – с распухшим носом. Они бочком прокрались к своим партам, до конца занятий не выходили из класса, и Федя даже старался отвечать уроки так, чтобы не показать учителям подбитого глаза. Но весть о синяках всё же разнеслась по школе, и ребята строили самые различные предположения: одни говорили, что Федя с Сашей не поладили друг с другом, другие утверждали, что они приняли участие в драке мальчишек Горной и Набережной улиц.
Анна Павловна не на шутку встревожилась.
– Это уж ни на что не похоже, – сказала она Клаве. – Пионеры, активисты – и заявились в школу с такими синяками. Неужели уличное хулиганство захватывает и наших школьников? Ты разберись, пожалуйста, прими меры.
Но Клава не спешила. Она уже взяла себе за правило не докучать ребятам назойливой опекой и расспросами о драках, ссорах и всяких других неурядицах. Куда отраднее было дождаться, когда пионеры сами придут к ней и по душам расскажут, что с ними случилось хорошего или плохого.
Так Клава поступила и в этот раз. Видя, что Федя и Саша сторонятся взрослых, она не подошла к ним ни в первый день, ни на второй и только на третий как будто невзначай встретила их после урока. Ребята вместе с Димой Петровским и Ваней Архиповым стояли в конце коридора и о чём-то спорили.
Заметив вожатую, Федя с Сашей умолкли и отвернули лица в сторону, но Клава сделала вид, что совсем не интересуется их синяками, и принялась расспрашивать, как учатся за последние дни пионеры второго звена.
– Ничего… Идём без «неудов», – ответил Саша и, помявшись, осторожно осведомился – А чего вы нас про синяки не спрашиваете?
– Подумаешь, событие, – фыркнула Клава. – Ну поцапались из-за каких-нибудь пустяков, а сейчас, вижу, вы опять вместе. Чего ж тут спрашивать?..
– Поцапались?! Мы с Федей?.. – изумился Саша. – Ну, нет!
– Тогда вас кто-нибудь поколотил… А вы сдачи не смогли дать…
– Эге! – присвистнул Федя. – Ещё как дали-то… Только силы были неравные: нас двое, их пятеро.
– Интересно, – прищурилась Клава. – Так вы с пятью и схватились?
– Вы думаете, что они ради озорства подрались? – вмешался в разговор Ваня Архипов. И он рассказал, что произошло.
Федя с Сашей собрали ребятишек своего двора, расчистили вместе с ними площадку и залили водой. Получился неплохой каток, на котором охотно резвились все школьники, проживающие на Горной улице. Но вот, как коршуны, во двор налетела компания великовозрастных подростков во главе с Сенькой Чубчиком – на улице их зовут мазуриками – и захватила каток в своё полное распоряжение.
Федя с Сашей вступились за малышей и девочек, завязалась драка, но силы были неравные, и друзьям изрядно досталось.
– А что ж дальше будет? – обратилась Клава к Саше и Феде. – Подрались вы с мазуриками, а каток, значит, так у них и останется?
– Ну, нет, – упрямо заявил Федя. – Мы тоже свою компанию подбираем. Вот и Ваня с нами пойдёт.
– Я этого Чубчика хорошо знаю, – сказал Ваня. – Мы ему нос утрём, если друг за дружку держаться будем…
– Зря всё это, – махнул рукой Димка. – Не осилить нам Чубчикову компанию. Про неё даже песенку сложили: «С Горной улицы мазурики нигде не пропадут, не сгорят и не потонут, ночевать домой придут».
– Что ж по-твоему, – рассердился Саша, – пионерам теперь из школы и носа не высовывать? Так и сидеть в четырёх стенах!..
– А по-твоему, драки на улице заводить, синяки получать?
– А может, иногда и подраться стоит? – заметила Клава и с упрёком посмотрела на Диму. – Эх ты, председатель тишайший! Чего же ты мазуриков-то испугался? Их сколько всего? Пятеро, шестеро. А сколько у нас пионеров в отряде?..
– Ну и что? – удивился Димка.
– А вот и то! Собирай-ка совет отряда. Сегодня же! Там и поговорим.
Ничего не понимая, Дима созвал членов совета. Клава коротко рассказала о происхождении Фединых и Сашиных синяков.
– То, что наши пионеры организовали во дворе каток для; ребятишек – дело похвальное, – добавила она. – И то, что они смело схватились с мазуриками, тоже делает им честь. Но на драках далеко не уйдёшь. Я так думаю, что всему нашему отряду надо поддержать почин Феди и Саши и взять шефство над катком.
И Клава повела членов совета отряда на Горную улицу. Здесь ребята отыскали управляющего домами. Узнав, зачем пришли пионеры, тот обрадовался:
– А я уж хотел в школу идти, просить, чтоб помогли нам. Нужно ребятишек как-то от улицы отвлечь. А то получается: придут они из школы, а деваться им некуда. За машины цепляются, прохожих задирают. Некоторые покуривают втихомолку, в карты играют, ругаются, дерутся. Да тут ещё Чубчик со своей компанией всех одолевает. А школе вроде и дела нет, будто и не её это ученики…
Из разговора выяснилось, что при домоуправлении имеется, красный уголок, но работы в нём никакой не ведётся, и он постоянно закрыт.
– Ну вот, ребята, нашлось нам и новое пионерское дело. Хорошее, большое дело, – сказала Клава членам совета, когда они расстались с домоуправом. – Теперь надо всё обдумать, наметить план работы, раскачать людей.
Клава рассказала о шефстве над Горной улицей директору школы и старшему пионервожатому, и те обещали ей всяческую помощь и поддержку.
Пионеры начали с того, что вымели из красного уголка мусор, вымыли пол, потом собрали из своих личных запасов небольшую библиотечку, раздобыли через домоуправа шашки, шахматы, духовое ружьё.
Потом они завели знакомство с родителями ребят, проживающих на Горной улице, и привлекли их к работе в красном уголке: отец Феди Сушкова стал руководить стрелковым кружком, портниха Самарина взялась обучать девочек швейному делу. С помощью директора школы Клаве удалось уговорить преподавателя математики Воронцова, чтобы тот занимался с мальчишками-радиолюбителями.
Дима Петровский, школьный чемпион по шашкам, вызвался каждое воскресенье давать одновременный сеанс игры в шашки на двенадцати досках, и в первое же воскресенье в красный уголок нельзя было протолкаться.
Чтобы Сёмка Чубчик со своей компанией не мешал работе красного уголка, Клава договорилась со старшеклассниками, и те выделили группу комсомольцев, которые теперь частенько похаживали по Горной улице и дежурили на катке.
Затем Клава решила провести лыжную вылазку своих пионеров и ребят с Горной улицы.
– А как с Чубчиком быть? – спросил Димка. – Его мазурики обязательно припрутся… задирать всех начнут.
– А давайте так сделаем, – подумав, предложила Клава. – Позовём их вместе с нами на лыжах кататься.
– Только смотрите, – предупредил Ваня Архипов, – они лихо с гор съезжают. И с трамплина здорово прыгают. Могут и обставить.
– Значит, готовиться надо, – сказала Клава.
Пионеры послали Чубчику вызов на лыжное соревнование, составили свою команду и стали каждый день заниматься тренировкой.
Соревнование состоялось в зимние каникулы. Сенька Чубчик явился на самодельных лыжах. Он так бесстрашно съезжал с гор и прыгал с трамплина, что обставил всех пионеров и пришёл к финишу наравне с Клавой. Но в командном первенстве пионеры сумели далеко опередить компанию Чубчика.
– Здорово вы своих натренировали, – признался Чубчик. – Да потом у вас и лыжи хорошие.
– А ты не хочешь возглавить сводную команду лыжников с Горной улицы? – предложила ему Клава. – Отберёшь, кто тебе по душе, сам потренируешь их, а потом вызовете на соревнование мальчишек с Набережной улицы.
Немного поломавшись, Чубчик всё же согласился, заявив при этом, чтобы набережновцы лучше и не лезли с ним состязаться.
