Текст книги "Тарзанариум Архимеда"

Автор книги: Алексей Кацай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)

18 октября 2002 года,
кратер Кондратюк (Луна)

Дэн брезгливо вытер слюну на щеке, пролившуюся из раскрытого рта во время его короткого, но мертвецки крепкого сна. Это было что-то новенькое. В течении сорока лет он вообще не знал, что такое сон. Это в детстве… А потом лишь иногда на протяжении двух-трех суток на него нападало мимолетное оцепенение, во время которого пуговица чипа-усилителя, встроенная в его затылок покойным Блейком, стремительно раскалялась и так же стремительно остывала. И все. Он даже боли почувствовать не успевал.

А на протяжении последних пяти дней он засыпал уже дважды. И каждый раз… Маккольн повернул голову, сверяя свои внутренние часы с электронными. И каждый раз ровно на пятнадцать минут. Непозволительная трата времени! Что-то с ним происходило. Дэн поднял голову с лабораторного стола, сидя за которым он отключился и взглянул на влажную руку. Слюна была какого-то мертвенно серого цвета. Взял салфетку, тщательно вытерся и взглянул на лежак, на котором замер не активизированный Арданьян.

Называть его андроидом с сегодняшнего утра у Маккольна не поворачивался язык. Хотя гладко выбритая голова Джона с панковского вида щетиной из тонких электродов, натыканных Маккольном, более соответствовала этому определению.

Дэн поднялся из-за стола и обошел вокруг лежака, пытаясь подавить свое беспокойство. В том, что с ним происходит, он скоро разберется. Устал просто. Наверное, все произошедшее за последние дни чрезмерно даже для его, электронно-усиленной, нервной системы. Вон ведь как заорал, когда «Лунная Республика» вырывалась из каменной ловушки! В этом тоже было что-то противоестественное. Для него противоестественное.

Хотя, запугать архимедову братию было необходимо любыми путями. Спокойных слов они не разумеют. Да и проигрывать на сухую со счетом 2:0 он не привык. А его ведь во второй раз обламывает непонятная конкурирующая фирма. Ну, ничего! Скоро счет изменится. Размочим мы его, а там… Дэн задумчиво прикоснулся к щеке Арданьяна. Одна была холодна и безжизненна.

За спиной кашлянули. Маккольн, уже окончательно взявший себя в руки, повернулся к двери. Очень спокойно и размеренно повернулся. В дверях стоял Чжан. За ним маячило унылое лицо Тресилова. Синяки, заработанные им во время последнего взлета «Республики», скорее напоминающего бегство, уже почти сошли. Раскосые глаза Чжана были по привычке насторожено прищурены.

– Что будем делать, босс? – спросил он. – «Республику» мы отрихтовали. Можешь опять воевать. Ларсен со своей чертовой аккуратностью там уже порядок наводит. А Раджив спрашивает, что с плазерами делать будем? Устанавливать их на «Республике», или как?

Плазеры были их последними, совместно с Радживом, разработками, совмещающими мощь, уже традиционных для них, плазмеров и большую дальность боевых лазеров. Морочились они с ними долго, но когда парни из ЦРУ ознакомились с экспериментальными образцами – к главным секретам Дэн их, естественно, не допустил – то добро на операцию было дано чуть ли не мгновенно. Что было чудом неизъяснимым для некоторых чиновничьих структур.

Более того, их начали подгонять чуть ли не пинками. Независимому, привыкшему к четкому регламентированию своих действий, Маккольну тогда это очень не понравилось. Но, чего не сделаешь для осуществления своих личных планов?

– Так что будем делать, босс? – переспросил Чжан.

Дэн включил экраны обозрения и задумчиво посмотрел на яйцо «Лунного Президента», истекающего во тьме ярким светом прожекторов. Дубль-корабль прибыл три дня назад после сеанса экстренной гиперсвязи, на которую «Республика» выплеснула все остатки своей энергии, оставшейся после бегства с Апеннин и перелет на обратную сторону Луны.

Сели тогда в Кондратюке, который понравился Маккольну тем, что гор, могущих скрывать внутри себя таинственные лайстоны, вокруг не наблюдалось. Да и от Архимеда их отделяла вся толща промороженной лунной глыбы. Даже ощущение наружного наблюдения если и не исчезло, то сошло почти на нет. Осталось только пакостное чувство внутреннего изучения самого себя, направляемое, почему-то, снаружи. Психология, чтоб ее!..

Впрочем, эта психология тоже немного успокоилась на вторые сутки. Вокруг, кроме кипучих работ по ремонту «Республики» и тягучего ожидания подмоги с Земли, ничего не происходило. Луна, как ей и положено, была пустынна и безжизненна. Складывалось впечатление, что от всяких погонь и слежек они оторвались. Хотя бы на время.

– Я думаю так, Чжан, – повернулся Дэн к китайцу. – Ничего мы пока переставлять и устанавливать не будем. Времени нет.

Чжан согласно кивнул головой;

– Да, Земля вообще-то торопит.

– Вот, вот. Значит, пусть пока «Президент» остается нашим кулаком, а «Республика» – координирующим центром. Мозгом, так сказать. А для того, чтобы они взаимодействовали умно и слаженно, ты, Чжан, вместе с Ларсеном, «косточку» запустите. Подвесьте на селеностационар – пусть поболтается над Архимедом. Для наведения элементарного порядка нужно собрать побольше информации.

– А, может, черт с ней, с информацией? – еще плотнее прищурил глаза Чжан. – Ситуация осложняется. В Индонезии, на Бали, Аль-Каида отель грохнула. Начальство думает сроки перенести на побыстрее. Волнуется. Может, черт с ней, с информацией? – повторил он. – Давай того Архимеда не трогать пока. Сядем где-нибудь в сторонке. Аппаратуру развернем, а дальше – по обстоятельствам.

– Мы уже пробовали «сесть в сторонке», – заметил Маккольн. – Да и начальство не мое, а твое. С меня – как с гуся вода.

Чжан пожевал тонкими губами:

– Тогда давай я сейчас «Президента» подниму да грохну по Архимеду. Плазеры, они же пол-Луны разнести могут.

– Там находится землянка, – напомнил Дэн, взглянув на окаменевшее лицо Тресилова.

– Русская, – скривился Чжан.

– Украинка, – поправил Маккольн. – Но разницы особой нет. Однако, живой же человек.

– А в Нью-Йорке, в Торговом центре, одиннадцатого сентября не живые люди были? – глаза Чжана окончательно превратились в узкие щелочки. – Одну пожалеем – тысячи погибнут. Хуссейна давить надо, а не антимонии разводить! Скоро операция начнется, а мы тут на месте топчемся. Непохоже это на тебя.

«Непохоже», – мысленно согласился Маккольн. Но Чжан видит ситуацию только со своей колокольни. Колокольни Лэнгли. А у него, Дэна Маккольна, сие строение немного повыше.

– А что, боевые действия в древней Месопотамии завтра начинаются? – тоже прищурив глаза, спросил он. – Или уже послезавтра Бен Ладен десант на Белый дом высаживает?.. Времени, конечно, мало. Но оно есть. Потому, – выразительно произнес Маккольн, – вы с Ларсеном сейчас подвесите «косточку» над Архимедом. Раджив пусть садится за сбор данных. И прикажи, чтобы малейшие движения фиксировал!

«Косточкой» они называли миниатюрный наноспутник-шпион, размером с теннисный мяч. Но, размер – размером, а информацию он качал отлично. Во всех диапазонах. Дэн сам расстарался, когда еще надежные контакты в верхах искал.

Чжан пожал плечами и, иронично бросив: «Есть, босс!», вышел из лаборатории, в которой Маккольн жил пару последних суток. Тресилов потянулся было за ним, но Дэн остановил его:

– Олег, останься!

Тот неуверенно замер на пороге, а потом сделал тяжелый шаг в направлении Маккольна:

– Ну?

Дэн молча изучал его помятое лицо. В космосе повреждения тканей восстанавливались медленно – энергетика митохондрий была ослаблена – но русская шкура Тресилова зарастала на удивление быстро.

– Я правильно сделал? – спросил он его.

Олег отвел глаза в сторону, натолкнулся взглядом на, ощетинившийся электродами, череп Арданьяна и снова посмотрел на Маккольна.

– Да. Спасибо. Но… – замялся он. – Но, Дэн… Тут оказывается замешана политика. Ты мне этого не говорил. – Тресилов опять отвел глаза в сторону. – Не нравится мне это.

– Мне тоже, Олег. Но на данном этапе для достижения коммерческих целей поддержка политиков просто необходима. Ты должен это понять.

Тресилов молчал. Дэн тяжело вздохнул. Черт, а нужен ли ему этот российский балласт? Он быстро прикинул расклад. Чжана завербовали и теперь он стопроцентный человек ЦРУ, приставленный к ним с Радживом после того, как Маккольн наотрез отказался выкладывать детальные расчеты и схемы некоторых своих установок. Плазмера, например. Или той же «косточки».

Дэн выяснил по своим каналам, что Чжан не только дипломированный физик, но и был в свое время сотрудником АНБ[12]12
  АНБ – Агентство национальной безопасности США, занимающееся электронной разведкой.


[Закрыть]. Виду не подал, насколько его обеспокоила эта информация, но держаться с ним стал предельно осторожно. Да и Ларсен… Хотя его привел Раджив, но те же каналы подсказали: по наводке Чжана. На самого Раджива, конечно, можно положиться. Однако в пределах лояльных отношений с правительством. Олег… Слабоват Олег. Однако, если вытащат Руслану… Хотя, с ней тоже проблемы могут быть.

Да, основная его беда состоит в том, что жизнь слишком рано приучила его работать в одиночку, не полагаясь на чересчур разболтанный разум своих земляков. Землян, в смысле. Независимо от гражданства и национальности. А приучила жизнь его к одиночеству еще с тех далеких времен, когда папочка взорвал свое бомбоубежище, похоронив себя в нем вместе со всеми, кто мог хоть что-то знать про секрет Маккольнов. И в первую очередь, с вечно угрюмым доктором Блейком. Но… Но недостаток одиночества компенсируется некоторыми особенностями Дэна. Он ведь сильнее всех на этой чертовой планете! И он ей еще покажет.

– Так вот, – произнес Маккольн, отворачиваясь от Тресилова и подходя к лежаку с Арданьяном, – чтобы, значит, политики не мешали нашей коммерции, Олег, мы сами вытащим всю необходимую нам информацию. И будем ли мы делиться ею с ними, это – очень большой вопрос. Ведь, кто владеет информацией, Олег, тот владеет… Луной, – коротко хохотнул он.

Тресилов смотрел в сторону. Маккольн посерьезнел. Подошел к столу, выдвинул ящик, вытащил из него плазмер и протянул Олегу:

– Держи.

Тот недоуменно хлопнул глазами:

– А это еще зачем?

– Ну, не в политиков же стрелять. Подстрахуешь меня немножко. Сейчас мы с этим красавцем, – Дэн мотнул головой в сторону лежащего Арданьяна, – разговоры разговаривать будем. Я, брат, кажется, привел его в чувство.

Тресилов бросил задумчивый взгляд на андроида:

– А по виду не скажешь. Мертвее, вроде, и не бывает.

– Бывает, брат, бывает. Поверь моему опыту. – Маккольн крякнул и умостился за небольшой пульт, стоящий возле лежака. – Только ты, если что, по конечностям стреляй. Или по туловищу. Но в голову – ни в коем случае. Ее, Олег, беречь надо. Много чего интересного в этой голове.

Дэн что-то сделал на пульте и по телу Арданьяна прошла волна мелкой дрожи. Тресилов непроизвольно поднял ствол плазмера. Андроид пару раз хлопнул глазами, широко раскрыл их и бессмысленным взглядом уставился в потолок.

А Маккольн что-то еще пару раз подкрутил, на что-то нажал, и лабораторию наполнило тихое постукивание, напоминающее стук метронома. Оно успокаивало и возбуждало одновременно, заставляя каждую клетку тела пульсировать ему в такт. Плазмер в руках Тресилова чуть задрожал, а Дэн, осторожно, пытаясь не заслонить собой сектор обстрела, встал и подошел к лежаку. Остановился в метре от него и чуть наклонился, пристально вглядываясь в лицо Арданьяна:

– Здравствуй, Джон, – тихим бесцветным голосом произнес он. – Я долго шел. Но я пришел. И я тебя нашел.

«Шел-шел-шел», – сливался легкий шелест с постукиванием метронома. По кончикам электродов, вставленных в череп Арданьяна, пробежали едва заметные голубоватые искорки. Тресилов почувствовал, что по его телу поползло что-то теплое и очень приятное. Однако Маккольн бросил на него быстрый взгляд, и Олег вздрогнул, сбрасывая с себя сонливое оцепенение. А Дэн уже еще больше наклонил корпус в сторону лежащего андроида и повторил:

– Здравствуй, Джон. Вот и я, твой отец. Я пришел помочь тебе, Джон.

Тресилов, отрезвленный цепким взглядом Дэна, хмыкнул про себя. Вот дает! Прав Чжан: с Дэном что-то происходит. Надо же, к механизму, как к живому существу обращается! Однако реакция андроида остудила иронию Олега.

– О-тец, – как-то по складам, не двигая глазами, выдавил из себя Арданьян. – Те-бя нет. Тебя никогда не было. Ма-ма… Мама тебя ждала. Всю жизнь ждала.

– А я всегда был рядом с вами. Всегда, – очень напряженно произнес Маккольн и Тресилов понял, что что-то идет не по плану. – Но злые люди не пускают меня к вам. Не пускают. Помоги мне избавиться от злых людей, сынок. Помоги.

– Злые. Да. Помоги. Я могу помочь.

– Помоги… По-мо-ги… По… мо… ги…

Монотонные слога сливались с постукиванием метронома и не останавливали своего звучания даже тогда, когда Дэн замолчал и снова подошел к пульту, сделав над панелью несколько быстрых движений. Искорки на электродах слились в едва различимое сияние. Тресилову показалось, что он находится в пещере древнего колдуна. Однако же экраны вокруг, электроника, приборы всякие… Или все это антураж? Что происходит?!

А Маккольн уже снова подходил к Арданьяну:

– Злые люди – рядом с тобой, сынок. Злые люди живут вместе с тобой, сынок. Кто эти злые люди? Ты же знаешь, ты знаешь. Ответь мне. Кто вы?..

Последняя фраза прозвучала как вскрик от внезапной боли, и Тресилову показалось, что неподвижные до этого глаза Арданьяна слегка шевельнулись.

– Мы?.. Независимая исследовательская группа.

– Из какой страны?

– Штаты. Америки. Соединенные.

Так, все-таки американцы. Земляки Дэна.

– Кто вас сюда направил?

– Мы сами. Мы независимые.

– Сколько вас?

– Трое…

– Еще.

– Кала.

– Кто такая Кала?

– Робот первого поколения. Сейчас модернизированный.

– Еще.

– Семь такотанов.

– Кто такие такотаны?

– Зависимые роботы второго поколения. Ведомые.

– Еще.

– Четверо манов.

– Кто такие маны?

– Роботы третьего поколения. Киборги с электронно-усиленным мозгом обезьян.

– Еще.

– Хорты.

– Сколько?

– Неизвестно. По некоторым оценкам от пятидесяти до ста тысяч.

– Кто такие хорты?

– Самоуправляемые роботы-синтезаторы.

– И все?

– Еще – Архимед.

Тресилову показалось, что Маккольн вздрогнул.

– Какой Архимед?

– Комплекс.

– Та-а-ак, – протянул Дэн, – все?

– Архимед существует, благодаря лайстонам.

– А что такое лайстоны, сынок? – голос Маккольна был вкрадчивым-вкрадчивым.

– Не знаем. Исследуем. Исследуем. Не знаем, – тело Арданьяна начало дергаться нарастающими волнами, а внезапно ожившие глаза завращались в своих орбитах. Голубоватое сияние электродов заволновалось короткими вспышками. – Отец, я тебе помогу. Отец, я смогу тебя защитить. Отец…

Внезапно его тело изогнулось крутой дугой и если бы не привязные ремни, то скатилось бы на пол.

– Бог… – захрипел Арданьян, – Бог родился, отец! Бо-о-ог…

Его хрип был страшен. Олегу даже показалось, что он материализовался бледным голубоватым сиянием, сквозь которое уродливой тенью метнулось к пульту тело Маккольна. Мерцание электродов на черепе Арданьяна на мгновение стало насыщенным и резко погасло. Андроид дернулся в последний раз и снова застыл на лежаке. Глаза его были плотно закрыты. Словно и не оживал вовсе.

– Хватит, – выдавил Дэн, устало опираясь на пульт. – На первый раз хватит. Ну, как я его?.. – обернулся он к Тресилову.

Тот наконец опустил поднятый плазмер.

– Что это ты с ним?..

– Вылечил я его. Или отремонтировал. Это уж, как тебе нравится. – Дэн еще раз прошелся рукой по пульту и стук метронома смолк. – Хватит, – повторил он. – Главная заповедь врача – не навреди.

– А механика – не сломай, – бросил Олег.

– Нет, брат. В данном случае – именно врача, – серьезно возразил Маккольн и включил один из экранов: – Смотри.

Раздалось тихое жужжание, и к голове Арданьяна опустилась мутная по цвету, чуть прозрачная полусфера. Одновременно с этим на экране возник матово-зеленый отпечаток человеческого черепа с огромными мертвыми глазницами. Они всматривались в напряженного Тресилова из квадратной могилы монитора, гипнотизируя его и затягивая в свой потусторонний мир. Поэтому, когда череп вздрогнул и, рывком бросившись вперед, занял собой весь экран, Олег даже отшатнулся от него.

А изображение черепа продолжало увеличиваться нервными короткими пульсациями. Вернее даже уже не его, а группы пятен, на которые он распался. Пятна в свою очередь рассыпались на мерцающие искры, группирующихся в виде каких-то ячеистых структур. Маккольн приостановил увеличение.

– Узнаешь? – спросил он Тресилова.

Тот уже без страха, а с нарастающим любопытством смотрел на экран.

– Вроде… – замялся он. – Вроде похоже на какую-то упорядоченную структуру.

– Электронную структуру, брат. Это участок электронного мозга Арданьяна. Причем для построения схем использовался не только молекулярный, но и атомарный уровень. У него, кстати, все тело такое.

– Ты хочешь сказать?! – мгновенно сообразил Тресилов.

– Да, – Дэн задумчиво потер подбородок, – да, он соображает всем телом, построенным из чего-то, напоминающего жидкие кристаллы. Хотя, я бы не назвал их так. Это какая-то переходная форма. Я бы назвал их пластическими кристаллами.

– Фантастическая технология! – поразился Олег.

– Не без этого, – согласился Маккольн. – Однако… Смотри дальше.

И он, зачем-то уменьшив разрешение, начал сдвигать изображение ячеистых структур в сторону. До тех пор, пока в их массе не появился участок, переполненный непонятными образованьями, напоминающими маленьких паучков с длинными, тонкими, переплетенными между собой, лапками. Или же похожих на распластанных по плоскости миниатюрных осьминожков. Или – перепутанную рыбацкую сеть с застрявшей в ней рыбой.

– Это что еще… – начал было Олег, но его перебил голос, раздавшийся из динамика. Переплетенные паучки застыли на экране.

– Босс, – громыхнул где-то под потолком динамиковый Чжан, – у нас неприятности.

– Ты, как всегда, меня обрадовал, – обернулся Дэн на источник звука. – Что там еще такое?

– Посмотри сам. На пятом.

Маккольн повернулся к экранам наружного наблюдения. Внимание Олега раздвоилось. Что же напоминал ему хаотический участок, окруженный геометрически правильными ячейками искр? Внезапно он вспомнил фотографии из какого-то медицинского журнала с нейронной сетью человеческого мозга. Нейроны?!

А на пятом экране медленно перемещалось изображение поверхности Луны, искрещенное хаотическим нагромождением кратеров самого разного размера. Ни дать, ни взять, та же нейронная сеть. Только без длинных отростков синапсов. А может, они просто засыпаны многовековой пылью?

Область нагромождения кратеров сменилась выпуклой равниной, потом – округлыми пиками гор. И снова равнинным участком. В углу экрана зеленый светлячок, обозначающий орбитальное положение «косточки», полз по лунному глобусу. Олег, наконец, понял, что монитор показывает панораму, открывающуюся с ее «борта».

Вот по экрану начала проплывать местность, показавшаяся Тресилову знакомой. Очень знакомой. Реликтовые окаменелости угрюмых гор. Потусторонние провалы трещин. Пологие террасы. Ему показалось, что в левом углу промелькнула котловина, затянутая мутной пеленой, так и не осевшей, пыли. А монитор уже высвечивал отвесную поверхность внутренней стены кратера.

«Архимед», – понял Тресилов. И еще он понял, что съемка прокручивалась в замедленном режиме. Потому, что перед тем, как тонкая игла начала вырастать из темноты, кажущегося небольшим с высоты, изгиба стены кратера, Олегу показалось, что он различил на ней мерцание окон комплекса. А игла луча росла, росла, превращаясь в тонкое острое жало, и все быстрее и быстрее приближалась к «косточке». Самостоятельно маневрировать она не могла. «Лунный Президент» с помощью явно опаздывал. Вспышка. Экран затянулся изморосью серебристых помех.

Губы Маккольна сжались в тонкую ниточку:

– Без какого-либо предупреждения? – спросил он у пространства. – Сразу же?

– Ты же видел, – отозвалось пространство голосом Чжана. – С ходу. Только «косточка» из-за горизонта появилась. И как разглядели?

– Да, – отозвался Маккольн, – как? Ничего, мы им гляделки-то выцарапаем! Чжан, – спросил он, – сколько нужно времени, чтобы снять с «Президента» легкий плазер?

Тот ответил, не задумываясь:

– Так минут десять. Только чтоб вынести. Мы его не устанавливали, босс.

– Очень хорошо. А тяжелый?

– В полной боевой.

– Еще лучше. Кто пойдет гляделки выцарапывать?

Наступила короткая пауза.

– Не понял, – крякнул после нее динамик.

– А что тут понимать? – пожал плечами Маккольн. – Каждое неправильное действие должно быть наказано. Это, брат, закон дрессировки. Вот я и спрашиваю: кто дрессировщиком будет?

– Вообще-то, я командир «Президента»… – неуверенно начал динамик, но Маккольн уже принял решение.

– Значит так, командир. Берите с Ларсеном тяжелый плазер и тащите сюда, на «Республику». Это на всякий случай. А чтобы этот самый случай не случился… Раджив! Ты меня слышишь, Раджив?

– Да, Дэн, – отозвался, как всегда – тихий, голос индийца. Только ему, да с недавних пор – Олегу, Маккольн разрешал называть себя просто по имени.

– Раджив, на тебя вся надежда. Через пятнадцать минут поднимай «Президента» и дуй к Архимеду. Только попробуй с другой стороны подойти, через море Дождей. И четко определи время выхода из-за горизонта. Секунд за пять до этого включай плазер на среднюю и пропахай этот чертов кратер. В любом случае, я думаю, луч сработает и как защитное поле. Только ты его не выключай, пока снова за горизонт не зайдешь.

– Дэн, – ответил Раджив, – мы и на средней мощности планету на полкилометра разворотим.

– И черт с ней! Сможет Архимед уберечься – хорошо. Нет – и черт с ним! – повторил Маккольн.

– Вот это по-нашему! – хохотнул динамик голосом Чжана.

– Ты еще там? – оскалился Маккольн. – Пошевелиться не можешь?

– Бегу, босс, бегу! Лечу на крыльях любви к «Лунной Республике».

– Летун! – тихо, но зло, сплюнул Маккольн в сторону, поворачиваясь к Тресилову. И внезапно замер. Прямо на него смотрело прямоугольное дуло плазмера.

– Дэн Маккольн, – тихо, но зло, как перед этим и сам Дэн, сплевывал слова Тресилов, – у тебя есть два варианта. Первый – вообще отменить старт «Президента». Второй – отправить меня вместе с Радживом, приказав нам действовать по обстоятельствам.

Ч-черт! Как же он упустил из виду этого русского вместе с его долбаной девчонкой?! Теперь изворачиваться придется. Конечно, он всегда сможет уйти от прямого попадания плазмера, но расстояние маленькое – может зацепить. Неправильная ситуация.

Маккольн осторожно, пытаясь не испугать Тресилова резким движением, поднял руку.

– Олег, брат, успокойся. Ты же видишь, что они никого – и даже ничего – к себе не подпускают. Не пробираться же нам к ним пешедралом?

– Если нужно будет – пробираться. Пока есть хоть малейший шанс – пробираться. Отмени старт.

– Олег…

– Отмени старт.

– Брат, дай мне пятнадцать минут и я тебе все объясню. Потом решай сам.

Тресилов взглянул на электронные часы, висящие прямо над монитором, на экране которого застыли паучки, похожие на нейроны. Или наоборот.

– Даю тебе десять минут. Если потом не отменишь старт, пеняй сам на себя.

Маккольн тоже бросил быстрый взгляд на часы, на неуловимое мгновение зацепившись им об экран:

– Хорошо, хорошо, брат… – он сделал короткую паузу и такой же короткий шаг в сторону, заставляя Тресилова немного повернуться и уводя тем самым и экран, и часы, из поля его бокового зрения.

– Стой на месте, – голос Олега был ломким донельзя.

– Хорошо, хорошо. Успокойся. Давай продолжим то, на чем мы остановились. Как ты думаешь, что это такое? – мотнул головой Маккольн в сторону монитора.

Тресилов, напряженно следящий за каждым движением Дэна, поворачиваться к экрану не стал и заметил:

– Не тяни время. Осталось восемь минут.

– Да дай же мне все объяснить! – деланно возмутился Маккольн. – Не перебивай.

– Объясняй, если считаешь, что это нужно, но помни… – ствол плазмера слегка, но угрожающе покачнулся из стороны в сторону.

– Хорошо, хорошо. То, что ты видишь на экране… Ведь ты же видишь?

– Вижу, вижу, – не поворачивая головы, ответил Тресилов.

Маккольн подавил внутреннее разочарование.

– Так вот, брат. Это – нейроны. Обычные нейроны обычного человеческого мозга. Таким образом, в электронную схему на жидких – или пластических – кристаллах вделан участок живого органического вещества.

– Так уж и живого, – засомневался Тресилов.

– Живого, живого, можешь мне поверить. Я пока нашел его, пока допер, что это значит, несколько цепей пережег.

– И что же это значит?

– А значит это то, что Арданьян не андроид. Скорее – киборг. Причем киборг с подавленными электронными функциями. То есть, активизированными человеческими. Ты же видел, как я его гипнотизировал. Правда, чуть не сорвалось. Кто же знал, что он – сплошная безотцовщина? Ну, ничего, обошлось. Но зачем нужно все это, не пойму. Я такого никогда не встречал.

– Все мы никогда не встречали того, с чем встретились на Луне. Выводы лучше давай делай. Шесть минут осталось.

– Угу, выводы. Помнишь, он сказал, что их в Архимеде – трое?

– Ну.

– Так вот. Их никого в Архимеде нет.

Тресилов удивленно хлопнул глазами, но плазмера не опустил.

– «Никого» – это не значит «ничего». «Чего» там есть. Роботы. Эллис, вот этот, – указал взглядом Маккольн на лежак с Арданьяном, готовясь к решающему броску, – и тот голопузый. Все трое – верхушка пирамиды, в которую зачем-то внедрены человеческие мозги. Все остальное – вспомогательный персонал. Правда комплекс меня смущает: кто кем управляет… И лайстоны…

Внезапно Маккольну показалось, что он видит Тресилова с какой-то другой точки обзора. Со спины, что ли.

А тот, задумчиво посмотрев на Дэна, спросил:

– Слушай, а что это он там насчет Бога?..

И немного опустил плазмер.

Этого было достаточно. Дэн стремительно бросился на Олега, краешком сознания с удивлением фиксируя ощущение того что его тело размазывается по огромному расстоянию размером, как минимум, с поверхность Луны. Потом оно на мгновение замерло и резко схлопнулось в одну из неисчислимого множества точек Вселенной, носящей название «Дэн Маккольн».

Точка материализовалась вплотную к другой точке с именем «Олег Тресилов», коротким движением выбила у нее из рук плазмер и нанесла сокрушительный удар в челюсть, от которого Тресилов взмыл в воздух и, полетев по крутой дуге, ударился спиной о край лежака, сломался и начал закатываться под него. Нажать на спусковой крючок плазмера он даже и не попытался. Не успел.

А Дэн уже разворачивался на носке правой ноги и ударом пятки левой закреплял успех. Олег только коротко выдохнул воздух и обмяк.

В дверях возникло бесстрастное лицо Чжана. Он хотел было что-то сказать, но, увидев скрюченное тело Тресилова, бросил взгляд на упавший возле пульта плазмер и только невыразительно хмыкнул:

– Что, бунт на корабле, босс?

Маккольн, прислушиваясь к себе, повернулся к китайцу. Вся громадина Вселенной сдвинулась вместе с ним. Что-то происходило. Он хотел сказать нечто типа: «Тресилов напал на меня», но вслух произнес:

– Было нападение вот.

И сам поразился неуклюжему построению фразы.

Чжан, впрочем, на это внимания не обратил.

– Я всегда говорил, что русским доверять нельзя, – прищурившись, бросил он.

«А тебе можно?» – мелькнуло у Маккольна, изо всех сил пытающегося взять себя в руки. Тщательно следя за своей речью, он произнес:

– Как Раджив? Готов?

Чжан взглянул на наручные часы:

– Сейчас должен стартовать.

По «Лунной Республике» прошла волна мелкой вибрации.

– Взлетел, кажется.

Дэн подошел к экранной панели, по дороге подняв с пола оружие, и включил сразу все мониторы. «Лунный Президент», истекая струями плазмы, поднимался в черное небо и стремительно превращался в оранжевую точку, скатывающуюся за горизонт. Горизонт был пуст и печален.

– «Президент», «Президент», – произнес Маккольн, включая дальнюю связь, – здесь «Республика». Инструкции все понятны?

– «Республика», я – «Президент». Все ясно, Дэн, – отозвался, довольно отчетливо слышимый, голос Раджива. – Единственное сомнение. Может, давай не по Архимеду ударим, а рядышком? Демонстрация, так сказать, силы.

Маккольн бросил косой взгляд на неподвижное тело Тресилова.

– «Президент», я – «Республика». Никаких отклонений от инструкций. Удар – только по комплексу!

За спиной хмыкнул Чжан. Маккольн повернулся к нему.

– Не теряй времени. Бери Ларсена, и разворачивайте систему на борту. Ситуации разные бывают. Возможно, Радживу помощь потребуется.

– Ты, кажется, в чем-то неуверен, босс?

Дэн отвернулся, включая сейсмографы – мощность удара неплохо бы определить – и пожал плечами:

– Мы испытывали только опытные образцы. Натуральные, так сказать, просто негде было: развалили бы к чертям собачьим какой-нибудь континент. И хотя, согласно расчетам, мощность плазеров возрастает по экспоненте, но точно так же она может и падать. – Он на мгновение замолчал. – Давай работать, Чжан. Нас ждут великие дела.

– А с этим что делать? – мотнул китаец головой в сторону, слабо зашевелившегося, Тресилова.

Маккольн даже головы не повернул.

– Выкинь за борт. Без скафандра. Инвентаря жалко. – И добавил: – Вот надоело всем тут.

Чжан без лишних разговоров нагнулся к Тресилову, который попытался приоткрыть глаза, пару раз для профилактики въехал ему по физиономии своим сухоньким, но крепким, кулаком и, крякнув, перекинул вновь обмякшее тело через плечо. Взглянул на Маккольна, молча наблюдающего за ним, и, странно расширив свои узкие глаза, уперся ими во что-то, находящееся за спиной Дэна:

– Эт-то что за?!..

Маккольн резко обернулся, всем телом ощутив какой-то внутренний толчок неимоверной силы. Словно в него с разгона въехала вся лунная масса. На экранах сейсмографов высветился крутой пик, а потом пошли затухающие колебания. Как будто кто-то в колокол с размаха ударил. Или грохнулся на поверхность Луны.

– Раджи-и-ив!!! – заорал Маккольн. – Раджи-и-ив!!! Ответь «Республике»!

Эфир, в отличии от лунной глыбы, молчал. Только на одном из экранов над печальным, траурным горизонтом всплыло медленно вращающееся, мутное облачко и начало медленно рассеиваться в угольной пустоте.