Текст книги "Университет языков (СИ)"

Автор книги: Александра Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 49 страниц)

– Не за что, я мимо шла и подумала…

– У меня сегодня счастливый день, все хорошие люди мимо идут и ко мне заходят, – улыбнулся он. – Ты завтра работаешь?

– Да, а что?

– Хотел поменяться сменами. Раз Ниа приехала…

– Всё нормально, – сказала Ниа, – я с Байри погуляю. Не надо из-за меня ничего менять.

– Байри по воскресеньям занимается в школе.

– Я тренируюсь, здесь соседи ругаются. Они говорят, что стены картонные, – объяснил мальчик.

– И отлично, я съезжу с тобой в школу. Можно?

– Конечно…

– Вот мы и решили! – с излишней радостью сказала Ниа.

Мэт, нахмурившись, смотрел на неё.

Заметив его взгляд, Ниа сказала Кайли:

– Это здорово, что ты умеешь готовить пиццу. У нас около университета, где я училась, была пиццерия, мы там всегда собирались после экзаменов или на дни рождения.

– Я не умею готовить пиццу, – покраснев, пробормотала Кайли, – я официанткой работаю.

– А… ну… официантка – это тоже здорово… – попыталась сгладить неловкость Ниа. – Я вот такая неуклюжая, не смогу даже поднос донести – обязательно опрокину.

Совсем некстати вспомнился васильковый чай, пролитый у неё на ковре.

– А чем ты ещё занимаешься? – вопрос был глупым, но Ниа нужно было поскорее что-нибудь спросить, чтобы Мэт слушал ответы и не смотрел на неё.

– Я люблю рисовать, – робко сказала Кайли.

– Она потрясающе рисует! – поддержал её Мэт.

– Я бы хотела делать анимационные фильмы…

– Ты учишься на аниматора?

– Нет, я… я просто хотела бы… – девушка опустила голову.

«Какие же глупости я сегодня говорю!» – в отчаянии подумала Ниа.

– А мой дедушка был архитектором. Он рисовал очень красивые здания, правда, ни одно из них так и не построили… Но рисунки были очень красивыми. Замечательно, что ты рисуешь…

«О боже…»

После ужина Мэт пошёл проводить Кайли. Через несколько минут он вернулся и пристально посмотрел на Ниа. Та быстро надела улыбку, но он успел заметить безжизненный взгляд на бледном осунувшемся лице.

– Хорошая девушка, – сказала Ниа.

– Мы просто работаем вместе, и живёт она через дорогу.

– Всё равно хорошая.

– Крутится побольше меня. Отец умер, мать болеет, пятеро детей, а она старшая. Вот и приходится…

– Она мне очень понравилась…

– Ниа, что с тобой? – перебил ей Мэт.

– Со мной?

– Когда Кайли пришла…

– Я просто вспомнила… Солус опрокинул один раз чашку, и чай разлился по ковру…

– Ниа…

– Я увидела, как ты разговариваешь с ней, смотришь на неё, помогаешь ей, и… Никогда не думала, что я такая… Господи, неужели я завидую этой девушке? – она провела рукой по лбу. – Последнее время я совсем об этом не думаю… о любви… А тут… Сама не понимаю, что со мной. Извини, пожалуйста.

Мэт подошёл и молча обнял её.

***

На следующий день он рано утром убежал на работу, а Ниа с Байри позавтракали и поехали в школу.

Музыкальная консерватория, при которой учился Байри, находилась в одном из центральных районов города. Они доехали туда на автобусе, а потом несколько минут шли пешком. Школа располагалась в небольшом двухэтажном здании с колоннами.

– Если вас спросят, скажите, что вы моя старшая сестра, – посоветовал Байри.

– А Мэт кто? Старший брат?

– Ага, – он взялся за ручку стеклянной двери.

– Подожди, – остановила его Ниа. – Я хотела тебя попросить… Помоги мне, пожалуйста, встретиться с твоим учителем.

– С доктором Фэрри?

– Доктором?

– Он доктор наук, поэтому его так называют, – объяснил мальчик.

– Ясно. Мне очень нужно поговорить с ним.

– Вы поэтому приехали? – спросил вдруг Байри.

– Что?

– Вам больно, вы не хотите показывать этого Мэту, но приехали… Чтобы встретиться с доктором Фэрри?

Ниа посмотрела на мальчика. Как и Рои, он умел замечать то, чего не замечали другие.

– Помоги мне, пожалуйста. И ничего не говори Мэту, – сказала она.

Байри кивнул.

Пройдя по коридорам, покрытым красными ковровыми дорожками, они остановились около кабинета доктора Фэрри, но его там не было.

– Наверное, он в зале, – предположил Байри. – Пойдёмте.

Чем ближе они подходили к залу, тем отчётливее слышались звуки скрипки – казалось кто-то плачет один в тёмной комнате.

Мальчик подождал, пока мелодия стихнет, и осторожно открыл дверь.

– Здравствуйте, доктор Фэрри, – сказал он, подойдя к сцене, где стоял старый скрипач.

– Привет, Байри, – тёмная, цвета горького шоколада кожа собиралась в морщинки, когда он улыбался.

– Это Ниа Вирго. Преподаватель из университета, где я учил албалийский язык. Пожалуйста, поговорите с ней!

Никто не умеет просить так наивно, как дети.

– Здравствуйте! – Ниа низко поклонилась.

– Здравствуйте. А о чём мы будем разговаривать? – Сонар Ферри внимательно посмотрел на девушку.

– Байри, ты можешь оставить нас? – сказала мальчику Ниа.

– Я пойду играть, – послушно ответил он.

Ниа подождала, пока Байри выйдет из зала, и повернулась к Сонару Фэрри.

– Я понимаю, что вы меня не знаете, но я умоляю вас помочь мне! – её голос звучал как его скрипка несколько минут назад.

– Я постараюсь помочь вам, – сказал старый скрипач. – Сядьте и объясните, что произошло.

– Один врач в Ситулии пытается приготовить лекарство для больных. И ему нужно это вещество, – она показала листок с современным названием препарата. – У нас есть деньги, но если Албалия не захочет продавать его…

– А если и захочет, то запросит такую сумму… – произнёс Сонар, едва взглянув на листок. – Я знаю, что это за вещество. Какую болезнь вы собираетесь лечить с его помощью?

Ниа молчала.

– Понятно. Ответ албалийского правительства будет таким: зачем тратить драгоценный препарат на тех, кого невозможно спасти.

– Может быть, их удастся спасти, – едва слышно произнесла Ниа.

Теперь Сонар Ферри поражённо замолчал.

– А вот этого им никак нельзя говорить, – произнёс он, наконец. – Представляете, что будет с вашим доктором из Ситулии и какой бизнес устроят здесь, в Албалии?

– Тогда что же делать?

Сонар поднялся, взял свою скрипку, некоторое время смотрел на неё, потом убрал в футляр.

– Я достану для вас этот препарат, – просто сказал он.

– Но… как?

– Это мои проблемы… Не волнуйтесь, я редко обещаю что-то, но всегда держу слово.

– Спасибо… – медленно произнесла Ниа, не решаясь поверить ему.

– Понимаю, вы не знаете меня, но я прошу вас поверить мне, – проговорил с улыбкой Сонар.

– Простите, – она опустила голову.

– А вот в отношении меня вы ошиблись. Я знаю вас. Мелодия, которую я играл, когда вы вошли… Её сочинил Байри. Она о вас.

Ниа быстро посмотрела на него.

– Удивительный мальчик. С помощью музыки он может рассказать обо всём. Я теперь знаком почти со всеми обитателями вашего университета. Ну, и с Мэтом, конечно. Ещё один удивительный случай. Не часто встретишь людей, так мало знающих о себе. Вы тоже из их числа.

Своими непонятными словами доктор Ферри напомнил Ниа Венатора. Оба они были словно из другого мира. Но если один никак не желал спускаться со своих высот, то другой стоял сейчас здесь и обещал сделать по её просьбе почти невозможное.

– Спасибо вам, – прошептала Ниа.

– Не за что, – серьёзно сказал старый скрипач, – для каждого из нас приходит время измениться и стать чем-то большим, чем мы являемся сейчас. К сожалению, многие становятся чем-то меньшим. Посмотрим, на что способен я… Оставьте координаты вашего доктора, когда достану препарат, я отправлю ему… Или, может, даже сам отвезу. Кажется, я засиделся в Албалии… Вы собираетесь подождать Байри?

– Да, если можно.

– Можно.

– Хотите послушать, как он играет?

– В другой раз, – опустив глаза, сказала Ниа. – Я бы хотела немного поработать.

– Я провожу вас в класс. Там вас не будут отвлекать.

– Спасибо.

– Не волнуйтесь, я сделаю, что обещал.

***

После занятий Ниа с Байри зашли в пиццерию. Мэт приготовил для них огромную пиццу, которую принесла Кайли. Вернувшись домой, они съели ужин, приготовленный бабушкой Тутеллой, а потом Мэт отвёз Ниа на вокзал. Всю дорогу он хмурился. Когда они поднялись на платформу, лицо юноши было мрачнее тучи.

– Ну, чего ты дуешься? – не выдержала Ниа.

– Не хочу отпускать тебя туда, – буркнул он.

– Там моя работа, – напомнила Ниа.

– Можно и здесь работать.

– Мэт, кому в Албалии нужен лабрийский? – улыбнулась она.

– Скоро у Байри начнутся каникулы, и мы к тебе приедем, – пообещал Мэт. – Мне нужно продолжить изучать язык Аин, а Байри по Рои скучает.

– Приезжай! – с энтузиазмом поддержала Ниа, а сама подумала, как будет объяснять другу свои вечерние занятия.

– Твой поезд. Береги себя! – он обнял Ниа.

Запрыгнув в вагон, Ниа помахала рукой и крикнула:

– А Кайли, действительно, очень хорошая девушка!

– Знаю! – крикнул в ответ Мэт.

«Нет, не знаешь, – подумала Ниа. – Доктор Фэрри прав, ты многого о себе не знаешь, Мэт».

***

Она вернулась в университет в воскресенье вечером. Идя по главной аллее, Ниа почувствовала, как сердце заполняет тепло. Уезжать от него каждый раз было для неё мукой. Она понимала, что ничего не может сделать, да ему и не нужно, чтобы она что-то делала. Но находиться вдали от него было совсем невыносимо.

Ниа взяла отпуск до среды. Сначала она хотела сказать заместителю ректора, что выйдет в понедельник на занятия, а потом решила: работа никуда не денется. За два дня она успеет выучить новые слова, перевести ещё несколько страниц, подготовиться к уроку профессора Сатабиша, набрать материалы учебника по языку Аин (в начале июля должна приехать Эдита) и просто выспаться.

Оставив вещи в комнате, Ниа спустилась на третий этаж, гадая, ждёт ли её Венатор.

Он, конечно, сидел в своём кабинете.

– Я смогла вернуться пораньше, – сказала она.

– Поздравляю.

Ниа села за парту и открыла тетрадь.

– Как прошла поездка? – спросил он.

– Хорошо, – пожала плечами Ниа.

– Доктор Залюбер догадался, что это ты переводишь книгу?

Ниа молчала, сжав руки.

– Так догадался или нет?

– Да.

– Ясно.

– Я не говорила ему, правда!

– Знаю, ты слишком боишься, что я исчезну, и поэтому не нарушишь мой запрет, – в его голосе были гордость и презрение.

– Как вы догадались? Что доктор понял?

– Люди похожи на компьютеры, только более сложные. Введи туда биографию, характер, обстоятельства – и получишь ответ.

– Вы тоже компьютер?

– А ты как думаешь? – прищурился Венатор.

Вот оно – то, чем отличаются Венатор и Сонар Ферри.

– Думаю, вы считаете себя программистом. Вы сидите по ту сторону экрана, а весь мир для вас забит в один большой монитор. И вы наблюдаете, как люди и вещи выполняют заданные вами команды.

– Тепло, очень тепло, – улыбнулся он.

– Вы сумасшедший… – прошептала Ниа.

– Обычно сумасшедшими называют тех, кого не могут понять, – спокойно сказал Венатор.

– Извините, я не должна была так говорить. Вы действительно много знаете, очень много, но было бы лучше, если бы вы… тоже пришли к нам и жили бы вместе с нами.

– Лучше для кого? – спросил он.

– Для нас… – тихо ответила Ниа.

Он улыбнулся и сказал:

– Начнём урок?

***

Через неделю к Ниа прибежала Рои и показала письмо, которое получила от Байри. Постскриптум был коротким, всего одно предложение: «Доктор Ферри просил передать Ниа, что всё в порядке».

Глава 45. Вино для кукольного сердца

Ниа выпила ещё одну чашку кофе и склонилась над словарём. Чем дольше она переводила книгу, тем бледнее становился образ мудрого старца, записывающего на берегу моря драгоценные строки. В самом деле, как давно бы ни жил старый врач, он мог бы сделать рецепт более понятным. А эта книга скорее напоминала собрание загадок.

Почти всю субботу Ниа просидела над коротким отрывком. Она по несколько раз проверяла значения слов, но перевод получался примерно одинаковым. «О, путник, услышь мой голос! Оставь позади поля и тихие реки. Смири своё сердце и войди под сень леса. Пройди по тропе и остановись около дерева, какого ты не встретишь в других лесах. Корни его пьют воду из самых глубин земли, а ветви достигают звёзд. Поклонись ему и попроси, чтобы спустилась из кроны его печальная птица. Собери слёзы этой птицы». Вот и всё. Какая птица? Какие слёзы? Зачем нужно было так писать?

Хаски нервно пошевелил ушами и бросился за невидимым врагом: в открытое окно залетела бабочка.

– Хаски, перестань! – прикрикнула на него Ниа.

Он обиженно фыркнул и снова улёгся на ковёр.

Ниа взяла полотенце и хотела поймать бабочку, но та села на потолок. Она была красивой. В Лабрии таких называли шоколадницами из-за цвета крыльев. Интересно, как будет «шоколадница» на алгольском? Бабочка из шоколада, шоколадная бабочка… Печальная птица… Может, это название? Название птицы, переведённое с другого языка?

Ниа вскочила и побежала в библиотеку.

В тёплый июньский день на госпоже Брилле был надет шерстяной костюм. Похоже, в её календаре не было такого времени года, как лето. Взяв составленный Ниа список, Брилла с недовольным лицом скрылась между полками. Вернувшись через пятнадцать минут, она бросила книги на кафедру и сказала резко:

– А этой у нас нет!

Похожн, здесь брать книги в субботу является преступлением.

– Ничего, надеюсь, мне будет достаточно оставшихся.

Расписавшись в формулярах, Ниа поднялась в комнату и стала листать энциклопедии с красочными фотография. Она просматривала подписи под иллюстрациями, когда внимание привлекла одна птичка. Наверное, Ниа заметила её потому, что птичка была маленькой и серой. «Серебристая иволга», – прочитала Ниа. Ничего себе – серебристая! Так и про неё можно сказать: «У девушки были серебристые волосы…» Другие варианты названия: птица, живущая у воды, птица-плакальщица, птица печали… Печальная птица! Иволга? Ей нужно собрать слёзы иволги? Сочетание слов показалось знакомым. Она точно слышала его раньше, но где? Слёзы иволги, слёзы иволги… В школе на уроке зоологии? Вряд ли её память способна хранить такую древнюю информацию. Здесь, в университете? Солус не рассказывал про птиц, в Матаре иволг вроде тоже не было… Серебристая иволга, серебристая… Ручка с серебристыми нитями – подарок Солусу на Новый год… Ливора! Ливора подарила ей серёжки из янтаря. Цанийскую смолу называли слезами иволги!

Надо поговорить с Ливорой! Ниа выбежала из комнаты и столкнулась с бывшей подругой.

– Ливора! Можно кое-что спросить у тебя?

– Не видишь, я занята! – в руках у неё были папки с документами.

– Подожди, пожалуйста! – Ниа схватила девушку за рукав. – Помнишь, ты подарила мне на Новый год серёжки из янтаря? Ты рассказывала, что их делают из смолы очень редкого дерева. Как называется это дерево? Можно сейчас достать его смолу?

– Тебе зачем? – прищурившись, спросила Ливора.

– Дело в том, что… – Ниа пыталась придумать правдоподобное объяснение.

– А я знаю, в чём дело! – Ливора придумала причину раньше неё. – Ты, похоже, уже утешилась? Интересуешься побрякушками, разъезжаешь по миру, с мужчинами встречаешься.

– С какими мужчинами?

– Это я у тебя хочу спросить. С кем ты вернулась в прошлом месяце?

Прошлый месяц… А, это она с Абелем ехала.

– Просто знакомый.

– Ну, конечно!

– Ливора, это неважно! Пожалуйста, расскажи мне про дерево!

– Не собираюсь я тебе ничего рассказывать! – резко ответила девушка и пошла в свою комнату.

– Не получилось… – грустно протянула Ниа. – Что же теперь делать?

Тут она вспомнила, что завтра приезжает Эдита. Она любит украшения и должна знать об этом камне.

– Попробую завтра сходить к Эдите, – решила Ниа.

Но идти Ниа никуда не пришлось, Эдита сама прибежала к ней. Они выпили бесконечное количество чашек кофе, пока молодая женщина не рассказала обо всех событиях, произошедших в её жизни за последнее время.

– Эдита, я хотела спросить… – осторожно начала Ниа, когда собеседница замолчала. – В Цании есть особый вид янтаря, его делают из смолы, которая называется «слёзы иволги». Ты что-нибудь знаешь об этом?

– Да, очень красивый камень! – кивнула Эдита. – У меня серёжки, кольцо и несколько бус из него.

– А ты не могла бы достать для меня смолу, из которой его делают? Я не знаю, сколько это стоит, но я обязательно найду деньги!

– Смолу? – удивилась Эдита. – Не камень, а смолу?

– Да, смолу.

– Хорошо… У меня есть знакомый ювелир. А насчёт денег ты не волнуйся, он мне так всё принесёт, – Эдита хитро улыбнулась.

– Спасибо большое! А когда ты сможешь…

– Я через месяц приеду за очередным уроком, нормально?

– Нормально, – вздохнула Ниа. – Только, пожалуйста, не говори об этом профессору Сатабиша, – попросила она.

– Не скажу, – понимающе кивнула Эдита. – Знаешь, я ведь зашла к тебе, потому что… Ты не переживай из-за этого. Наш профессор, конечно, гениален, но у него всё-таки старомодные взгляды. Даже не старомодные, а… Он идеалист. Хочет, чтобы всё было идеально. Это и понятно. Хотя в его жизни произошла страшная трагедия, сама-то жизнь была безупречной. Замечательные родители, прекрасная жена, сын, профессия, которую Хидори обожает, язык Аин, в который он вкладывает свою душу. Всё кристально чистое… Но в нашем мире часто случается по-другому, – в голосе Эдиты послышалась горечь. – А этого он понять не может. Или не хочет… Почему ты должна вечно хранить память об этой несчастной любви? Посвятить себя работе и забыть о других радостях? Нельзя же всё время жить несбывшимися мечтами! Я просто хотела сказать, что я на твоей стороне. И я тебя не осуждаю.

– Спасибо, – с грустной улыбкой ответила Ниа. Она понимала, как раньше Ливора пыталась записать её в клуб разбитых сердец, так сегодня Эдита пришла потому, что теперь у них появилось что-то общее – они обе разочаровали профессора.

– Ты молодец! – Эдита хлопнула её по плечу. – Я посмотрю урок, который ты мне дала… И привезу тебе смолу.

– Спасибо, Эдита!

– Не за что! – она весело подмигнула Ниа.

***

На следующий день после занятий, на которых Вэле писал контрольную работу, а она дремала, делая вид, что читает книгу, Ниа пошла на заседание университета. Теперь первый понедельник месяца был её самым нелюбимым днём: несколько часов впустую потраченного времени и потом ещё бесконечное исправление протоколов.

Склонившись над тетрадью, Ниа машинально записывала речь заместителя ректора и думала о своём. Разобравшись со «слезами иволги», она взялась за новую загадку. Для того чтобы приготовить следующий элемент лекарства, нужно было найти сердце куклы с льняными волосами. Ниа в детстве часто играла в кукол, шила одежду, но об их сердцах почти ничего не знала. Кажется, раньше сердца для кукол делали из красной ткани и набивали чем-то.

– …и совершенно недопустимы опоздания! Преподавание в Университете языков – высокая честь! И эта честь требует предельной ответственности и серьёзности! А если кому-то трудно соответствовать таким высоким требованиям…

Заместитель ректора сделал паузу, и Ниа вдруг заметила, что он смотрит на неё.

– Что? – удивлённо спросила она.

– А вы посмотрите, что записано в вашей тетради, – холодно улыбнулся Доминик.

Ниа прочитала последнюю пару строк и опустила голову.

– Профессор Вирго, подобно великим полководцам древности, обладает удивительной способностью делать несколько дел одновременно.

– Я постараюсь больше не опаздывать на занятия. Но это был единственный раз и…

– Мы не должны допускать даже единственного раза! – перебил её Доминик.

– Извините.

– Профессор Вирго, вы говорили, что серьёзно относитесь к работе, но в последнее время ваше отношение трудно назвать серьёзным. Если вы не собираетесь дальше преподавать в нашем университете…

– Прошу прощения, заместитель ректора, – тоном актрисы произнесла Ливора, – я только хотела напомнить всем присутствующим о тяжёлой ситуации, в которой оказалась Ниа. Мы глубоко сочувствуем ей. Конечно, проблемы в личной жизни не должны отражаться на работе, но все мы люди…

Ниа первый раз порадовалась тому, что Солус больше не приходит на заседания.

– Спасибо, Ливора, ты очень добра, – пробормотала она с нервной улыбкой.

– Благодарю вас за замечание, профессор Атис, – строго посмотрел на Ливору Доминик. – А я, в свою очередь, хочу сказать, конечно, лабрийский язык достаточно редкий. Здесь его знает только профессор Сатабиша. Но при необходимости мы найдём, кем вас заменить, профессор Вирго, вы поняли меня?

– Да, заместитель ректора, – ответила Ниа.

– На этом сегодняшнее заседание закончено.

Девушка закрыла тетрадь и подошла к Доминику.

– Извините, но я хотела попросить два дня отпуска в середине месяца.

– Опять? – не поверил своим ушам Доминик. – Вы не слушали меня?

– Я работаю в университете почти два года, значит, у меня должно быть два месяца отпуска. В прошлом году я никуда не уезжала, поэтому в этом…

– Не надо ставить мне условия! – рассердился заместитель ректора.

– Я не ставлю условия, я просто прошу.

– А если я не дам вам отпуска?

– Я очень надеюсь, что дадите, – тихо проговорила она.

– Хорошо, два дня, не больше!

– Спасибо.

Подняв голову, Ниа увидела стоящего у двери Хидори. Он грустно смотрел на неё.

А вечером на неё с любопытством смотрел Венатор.

– Похоже, плохи твои дела, – довольным голосом сказал он.

– Ничего, переживу, – Ниа провела рукой по лбу.

– Устала?

– Сегодня у Вэле была контрольная, так что удалось немного поспать, – улыбнулась она.

– Как книга?

– Как обычно. Разгадаешь одну загадку и сразу встречаешь другую.

– Почему ты называешь это загадками?

– Потому что это и есть загадки. Почему вместо «слёз иволги» не написать просто название дерева и название смолы?

– В разных языках названия разные. Может, в его языке эта смола так называлась, – пожал плечами Венатор. – Он же не обязан был знать албалийский. Когда он жил, Албалия, наверное, ещё была крошечным малозначительным государством.

– Я и не говорю, что он должен был писать по-албалийски. Но вот, например, сейчас мне нужно использовать для приготовления лекарства сердце куклы. Откуда я знаю, какую куклу он имеет в виду и из чего сделано её сердце?

– Я тоже не знаю.

– Простите, все мои слова – просто от отчаяния. Давайте начнём занятие.

Вернувшись в свою комнату, Ниа с грустной улыбкой посмотрела на ковёр, заваленный книгами. Она не успела сдать энциклопедии о птицах. Сложив тома в высокую стопку, Ниа решила убрать несколько медицинских словарей в шкаф. Но они оказались слишком толстыми, какую-то книгу нужно было вынуть. Ниа взяла с полки подарок господина Инсоли. Расставив словари, она стала думать, куда положить эту книгу. «Сказка»… без продолжения. Прямо как у неё… Ниа открыла оглавление, которое оказалось общим – на оба тома. Она рассеянно просматривала названия глав, когда вдруг… Одна из глав во втором томе называлась «Кукольное сердце».

«Наверное, это другое сердце. Не может рецепт приготовления такого важного лекарства быть связанным с детской сказкой! А что если автор специально так сделал, чтобы никто не догадался?.. Глупость какая! Зачем писать рецепт, который никто не сможет понять после твоей смерти?.. Всё равно нужно проверить…»

На следующий день после урока с профессором Сатабиша Ниа спросила его об алгольской сказке, но Хидори такой сказки не знал.

– Тебе лучше поговорить с Солусом, – сказал он, складывая свои бумаги.

Ниа посмотрела на профессора. «Да если бы это от меня зависело, я бы всю жизнь с ним говорила!» – с горечью подумала она.

– Не уверена, что это хорошая идея, – сказала она вслух. – И ещё… я хотела попросить вас. У Байри с июня каникулы. Мэт тоже собирается взять отпуск и приехать к нам на лето. Вы не могли бы поговорить с заместителем ректора, чтобы он разрешил…

– Не волнуйся, я всё улажу с заместителем ректора.

– Мэт мечтает продолжить изучать язык Аин, – Ниа хотелось увидеть улыбку профессора.

– Я рад, – спокойно ответил Хидори, его улыбка предназначалась не ей.

Попрощавшись с профессором, Ниа пошла к своему второму учителю. Венатора она тоже спросила об алгольской сказке, но он лишь рассмеялся:

– Разве я похож на человека, который любит сказки?

На такого человека он не был похож.

Ниа всю ночь думала, где ей найти второй том. После завтрака она даже забежала в библиотеку, но там книги, конечно, не оказалось. Похоже, профессор Сатабиша был прав – нужно идти к Солусу.

Это решение было самым простым и самым желанным. Она не видела егооколо двух месяцев. Но Ниа запретила себе саму мысль об этом, она твёрдо помнила данное обещание и собиралась его сдержать. Только когда других путей не осталось, она позволила себе подумать, представить, что скоро – через три пары – увидит его, услышит его голос… Рука медленно выводила на доске буквы – красивые лабрийские буквы. Вэле, нахмурившись, смотрел на свою преподавательницу.

***

Нубес собрал учебники и нерешительно посмотрел на профессора. Последнее время он похудел, стал бледнее, резче. Казалось, что-то точит его изнутри, постоянно причиняя боль. Иногда профессора мучил кашель. Юноша много раз собирался спросить его о здоровье, но боялся. Была ещё одна вещь, о которой Нубесу нужно было непременно поговорить с ним.

Сегодня профессор казался особенно раздражительным, сегодня явно был неподходящий день для таких разговоров, но времени уже не оставалось.

– Извините, пожалуйста, профессор Альгеди! – выпалил Нубес. – Могу я попросить вас?

– О чём? – Солус недовольно посмотрел на него.

– Дело в том, что… Моя младшая сестра… Она хотела бы работать в университете… Убирать или готовить… У нас с работой совсем плохо, Векси из сил выбивается, но заработанного даже на еду с трудом хватает. Я подумал, здесь ей будет полегче. Она ведь молоденькая совсем, ей только в этом месяце восемнадцать исполнится. Если бы вы поговорили с заместителем ректора…

– Хорошо, я поговорю, – коротко ответил Солус.

– Спасибо… – прошептал Нубес, поражённый, что всё оказалось так просто.

Он кивнул и склонился над своими бумагами.

– Профессор, я ещё хотел спросить… сказать… – забормотал юноша.

– Что? – не поднимая головы, спросил Солус.

– Вы… с вами… – он не знал, как это спросить.

– Наше занятие закончено, Нубес, увидимся завтра, – холодно сказал Солус.

Юноша постоял немного и пошёл к двери.

– Ой, извините! – испуганно воскликнул он, чуть не задев дверью входящую Ниа.

– Привет, Нубес!

Солус резко поднял голову.

– Извините, вы не больно? – от волнения Нубес забыл грамматику.

– Всё в порядке, – успокоила его девушка.

– Что вы здесь делаете? – выдавил Солус, когда Нубес, наконец, ушёл.

– Извините, я помню, что обещала, – быстро заговорила Ниа, – но мне очень нужно… нужна одна книга. Я спросила профессора Сатабиша, но он не знает такой книги. И я… мне больше некого спросить, а мне…

Ниа произносила бессмысленные слова, а сама жадно смотрела на него.

– Какая книга вам нужна? – нервно перебил Солус, пытаясь спрятаться от её взгляда.

– «Сказка». Это название. Мне продавец в Сайфе подарил один том, но мне нужен второй. А второго у него не было – поэтому он и подарил мне книгу… Вот, – она достала из сумки первый том и хотела протянуть Солусу.

Но он не взял книги.

– Да, у меня есть оба тома, – сказал он.

– Правда?

– Конечно, правда, что вы ерунду спрашиваете!

– Извините, это я просто обрадовалась… боялась, что не найду… А вы не могли бы дать мне второй том?

– Могу, – он быстро поднялся, словно радуясь возможности уйти.

Ниа собиралась пойти вместе с ним, но Солус сказал резко:

– Ждите меня здесь!

Оставшись одна, Ниа обвела взглядом класс. Последний раз она была здесь, когда он кашлял, а на паркете лежали осколки разбитого стакана. Их, конечно, уже убрали… Ниа провела рукой по столу, коснулась лежащих бумаг и медленно опустилась на стул. Не видеть его было мучением, но это… это ещё больнее… Он изменился. Не так сильно, как Джина, но изменился… Ниа опустила голову на руки.

– Ваша книга, – хрипло произнёс Солус.

Она вскочила.

– Спасибо большое! Я вам потом принесу!

– Это совсем не обязательно… Хотя, нет, верните мне книгу, когда прочитаете, – перебил он себя, видимо, не желая, чтобы у неё оставалось ничего, связанного с ним.

– Хорошо, – послушно сказала она. – Ещё раз спасибо! Извините! – она наклонила голову и выбежала из класса.

В коридоре Ниа остановилась, подождала, пока перестанет колотиться сердце, и только потом пошла в столовую.

Рейчел во всю готовилась к приезду Мэта и Байри. Были закуплены упаковки шариков, красочные растяжки, хлопушки (и бутылки вина – для взрослых). До субботы оставалось ещё несколько дней, но все разговоры были только о Мэте (и Кайли). Рейчел очень завидовала Ниа, которой удалось познакомиться с загадочной девушкой из пиццерии.

Постаравшись, как могла, поддержать праздничное настроение подруги, Ниа побежала на урок к Рои. И только вернувшись в свою комнату после ужина, она открыла книгу Солуса. Листая страницы, Ниа чувствовала себя воровкой. Он дал ей книгу, чтобы она читала, а не думала о нём. Но это запретить себе Ниа уже не могла.

Найдя главу «Кукольное сердце», она попала в странный мир, полный всевозможных героев. К счастью, история о кукле оказалась вставным эпизодом – бабушка рассказывала сказку главной героине.

В большом доме, увитом розами, жила красивая девочка. Каждый день, после завтрака, няня одевала её в новое платье и вела в парк на прогулку. В парке гуляло много детей. С некоторыми девочка дружила, с некоторыми – просто вежливо раскланивалась, а с некоторыми вообще не разговаривала. Например, с тем мальчиком в рваных штанишках. Он всегда играл в стороне от остальных. И что у него были за игрушки? Палочки, камешки и старые пуговицы. Вот у девочки была игрушка так игрушка! Папа привёз эту куклу из заграничной командировки. Бледное фарфоровое лицо, льняные волосы, блестящие на солнце, прозрачные голубые глаза и улыбка! Иногда ей казалось, что она живая.

Девочка не знала, что кукла действительно была почти живой. Когда хозяйка брала её с собой в парк, кукла всегда смотрела на мальчика, раскладывающего на песке палочки, камешки и пуговички. Кукла очень хотела поговорить с ним, но говорить она не умела. Она знала, что мальчик мечтает о мятных конфетах. Кукла слышала, как он сказал об этом отцу, но вместо конфеты получил очередную затрещину.

Когда в большом доме становилось темно, кукла вставала, шла на кухню и искала мятные конфеты. Там, в высоких шкафах, лежали разные конфеты – шоколадные, с корицей, земляничные леденцы, трюфели, но мятных не было.

Однажды девочка как обычно гуляла в парке. Вдруг к ней подошёл мальчик и сказал:

– Я люблю тебя.

Девочка рассердилась. Ведь она даже не сказала ему ни одного слова! Как он смеет говорить ей такое? В раздражении девочка бросила в него свою куклу. Кукла ударилась об асфальт у ног мальчика, и из разбитой фарфоровой груди выпала мятная конфета.

Ниа закрыла книгу и прижала к себе.

Вечером она сказала Венатору:

– А я теперь знаю, что такое кукольное сердце.

– И что это? – без особого интереса спросил он.

– Мятная конфета.

– Куклы, конфеты – всё это не очень похоже на элементы лекарства, – заметил Венатор.

– Элемент не конфета, а мята, – объяснила Ниа.