Текст книги "Университет языков (СИ)"

Автор книги: Александра Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 49 страниц)

Глава 11. Печаль, страдание, скорбь

Девушки несколько дней доедали «праздничный ужин» и смотрели новогодние фильмы. Когда последняя салатница опустела, Ниа поняла, что праздник закончился. До начала занятий, правда, оставалась почти неделя. Днём она гуляла с Ливорой по заснеженному лесу, вечером были уроки с Рои и профессором Сатабиша, а после – фильмы с Ливорой или чтение. Половинчатый подарок господина Инсоли Ниа положила подальше на полку и принялась за сочинение Антоса.

Холодной зимой, когда за окнами плачет вьюга, удивительно приятно было читать о солнечном, тёплом Матаре. Название страны было частью фразы, означающей «счастливый дождь». Для матарийцев вода являлась богом. Она спасала от жары, с приходом дождя начинался новый год, и по всему Матару расцветали огромные деревья. Особенно красиво они цвели в Садалмелике. Бледно-розовые цветы превращались в белую вату, которая медленно падала на землю. Это время называли «временем белого ветра».

В лесах Матара можно было встретить редких ярких животных. Антос написал «ярких, как радуга». Главным из них был олень. В легендах его описывали как получеловека-полуживотное. Он был Хозяином лесов и защищал растения и животных. В Матаре никогда не охотились на оленей, потому что боялись убить Хозяина лесов. Но однажды в страну пришёл чужеземец, он не знал матарских традиций. Он увидел оленя и убил его. Этим оленем оказался Хозяин лесов. С тех пор страну преследовали голод, болезни, войны. Матар часто становился добычей разных государств и только полтора века назад обрёл свободу. А потом разразилась Четвёртая война. Катастрофа не коснулась маленькой страны, но и помогать развиваться ей стало некому: все были заняты спасением своих территорий. Старые государства поднимались из пепла, возникали новые, а Матар так и оставался страной, не имеющей ни дорог, ни поездов, ни больниц. Поэтому ребят и решили послать сюда. Чтобы они выучили язык страны, никогда не участвовавшей в войнах, страны, которая строила, а не разрушала.

Ниа перевернула последнюю страницу, сложила листы и прижала их к груди. Как и предполагала Ливора, ошибок там оказалось много. Но сейчас это было не важно.

На первом же январском занятии, Ниа сказала ребятам, что во втором семестре (она по привычке называла время после нового года вторым семестром, хотя такого деления в университете не существовало), кроме общего лабрийского, они будут изучать и специальный – в зависимости от профессии, которую собирается выбрать каждый из студентов.

Элафосу нравились языки, он мог бы стать кем угодно, но слишком любил слова. Ниа в тайне очень обрадовалась его выбору, ведь это было единственное, чему она действительно могла научить.

Тэрос хотел стать врачом. А братья мечтали строить. Ниа почти ничего не знала ни о медицине, ни о строительстве, но пообещала себе выучить всё, что будет нужно, лишь бы помочь им.

Теперь комната девушки стала похожа на магазин господина Инсоли: повсюду лежали учебники и справочники. Среди них едва хватило времени, чтобы начать читать книгу, подаренную профессором Сатабиша.

Кроме того, у Ниа была ещё одна идея. Получив очередную зарплату и кое-что посчитав, она пошла к заместителю ректора.

– Здравствуйте, профессор Вирго, – сказал он, отрываясь от своих бумаг. – Вы принесли мне очередной протокол?

– Да, – она протянула ему распечатанные листы.

– Я посмотрю и верну его вам.

– Конечно, – в этом Ниа не сомневалась.

– Что-то ещё?

– Да… Извините… Я хотела спросить вас… При университете есть школа для детей?

– Такая школа существует, а что? – он с подозрением посмотрел на девушку. Такая молоденькая – и уже мама?

– Нет-нет! – Ниа залилась краской до макушки. – Я не для себя! Просто я подумала… Когда Рои выучит албалийский, она сможет изучать и другие предметы.

– Профессор Вирго, простите, но прошу правильно меня понять. Я не могу заставить других преподавателей работать бесплатно. Тем более что девочка немая.

– Я понимаю, обучение стоит денег. Но я могла бы накопить и заплатить за Рои.

– Вот как? – он удивлённо посмотрел на Ниа. – Похоже, эта девочка вам очень дорога. Что ж, если вы готовы заплатить, то проблем быть не должно. Занятия в школе начинаются в сентябре, так что если вы до этого срока соберёте три тысячи пятьсот коэнов…

– Соберу, – уверенно кивнула Ниа.

Договорившись с заместителем ректора, она снова погрузилась в работу. Теперь занятия с ребятами шли по сложному графику, пришлось даже напечатать расписание. После уроков, если выдавалась свободная минутка, Ниа старалась помочь Ливоре. Советник Ситис позволил ей взять отпуск в феврале, но и поручений дал столько, что девушке одной было не справиться.

Сегодня Ливора решила разобрать стол в своём кабинете и перенести некоторые папки в зал заседаний.

– Иногда нужна какая-нибудь бумажка, а я не могу её найти. Точно помню, что делала, но в таком бардаке разве отыщешь? – вздыхала подруга.

Ниа радовалась, что сегодня вторник, иначе пришлось бы разрываться между Ливорой и Рои. А так она была свободна до восьми часов.

– Всю зиму можно печку топить, – подвела итог Ливора, глядя на стоящие у стены пакеты с бумажным мусором. – Я найду кого-нибудь, чтобы вынес это. А ты отнеси, пожалуйста, папки с анкетами в зал заседаний.

– Хорошо, – послушно сказала Ниа.

– Кстати, ты анкету заполняла? – вспомнила вдруг Ливора.

– Кажется, нет. А что это за анкета?

– Каждый преподаватель, поступая на работу в Университет языков, должен заполнить анкету, – тоном учителя объяснила Ливора.

– Нет, такого я точно не делала.

– Неужели я забыла? Столько дел, скоро забуду, как меня зовут!.. Держи. Она короткая, заполнишь – и положишь в папку, я потом разберусь.

– Конечно, – Ниа взяла папки и пошла наверх.

Странно было находиться в зале заседаний одной. Положив папки на стол, она взяла ручку и посмотрела в анкету. Ну, что ж, начнём…

АНКЕТА

Фамилия: Вирго

Имя: Ниа

Дата рождения: 16 сентября 2*87 года

Место рождения (страна, город): Лабрия, Гемма

Гражданство: лабрийское

Национальность: лабрийка

Отец (ФИ, профессия): _ Вирго Корнэ, лётчик

Мать (ФИ, профессия): ___________________

Здесь начинались проблемы. Ниа не знала, кем работала её мама. Папа никогда не рассказывал, а она сама не спрашивала – боялась его расстроить. Ниа наморщила лоб, пытаясь вспомнить лицо матери. Маленькая симпатичная головка, аккуратное каштановое каре – волосок к волоску. Сама не зная, почему, Ниа всегда представляла маму бухгалтером. Девочке казалось, что именно так должны выглядеть бухгалтеры. Ладно, всё равно никто проверять не будет.

Мать (ФИ, профессия): Вирго Кука, бухгалтер

Образование (университет, факультет): Университет Геммы, лингвистический факультет

Языки, уровень владения (хороший, средний, низкий):

алгольский (хороший), албалийский (хороший), матарский (низкий)

Ниа долго думала, какой уровень ей написать напротив алгольского и особенно албалийского, но потом решила, что раз она свободно общается со всеми преподавателями и даже с заместителем ректора, то слово «хороший» не будет слишком большим преувеличением. А вот в следующей графе пришлось поставить прочерк.

Опыт работы: —

Интересы: изучать языки, читать, вязать, гулять на природе

Интересов тоже получилось мало, но ничего другого Ниа придумать не смогла. Понадеявшись, что этого никто никогда не будет читать, она сунула листок обратно в файл и потащила папки в шкаф. Вдруг нога запнулась за краешек ковра, и Ниа упала на пол вместе со всеми бумагами.

– Какая я неловкая! Ливора меня убьёт! – она потёрла ушибленную ногу.

Листы разлетелись по всему полу. Когда боль в ноге немного утихла, Ниа стала ползать по ковру, доставая беглецов. Наконец, ей удалось сложить их в более-менее аккуратную стопку. Один листок никак не хотел занять своё место. Девушка осторожно заталкивала его в папку и вдруг прочитала.

Фамилия: Альгеди

Имя: Солус

Дата рождения: 19 января 2*76 года

Она быстро затолкнула листок в пачку. Нельзя так делать!

Забыв о ноющей лодыжке, Ниа схватила папки, засунула их в шкаф и побежала к Ливоре.

Спускаясь по лестнице, она увидела идущего навстречу профессора Альгеди. И тут Ниа поняла, что сегодня девятнадцатое. Сердце дёрнулось и замерло. Он должен был пройти мимо, как обычно, не заметив её. А она должна была молчать. Но когда он оказался на несколько ступеней выше, у Ниа вдруг вырвалось:

– Профессор Альгеди!

От волнения голос стал хриплым.

Он обернулся.

– Я… хотела… сказать… с днём рождения, – последние слова Ниа произнесла почти шёпотом.

Солус Альгеди посмотрел на неё так, словно она сказала что-то неприятное, неправильное, недопустимое. Потом, ничего не ответив, стал подниматься наверх.

Ниа стояла на лестнице, усталая и жалкая. Она знала, что не надо было этого говорить, что это ему не нужно, но всё равно сказала. Опустив плечи, девушка поплелась вниз.

– Что с тобой? – спросила Ливора.

– Да, так… – пробормотала Ниа.

– Ты не заболела?

– Споткнулась о ковёр и упала. Подвернула ногу.

– Может, в госпиталь сходишь? – предложила Ливора.

– Нет, уже почти не болит.

– Хочешь, я мазь принесу? Мне она помогает.

– Спасибо. Только сегодня…

– Помню-помню, твои дурацкие занятия. Я зайду попозже, если не усну, конечно, – проворчала подруга. – Ты анкету-то заполнила?

– Да… Только, знаешь, я, когда падала, уронила эти папки, и листы перепутались, – Ниа сразу решила во всём признаться.

– Я сама виновата, никак не найду время, чтобы разложить их, – неожиданно легко сказала Ливора. – Пойдём поужинаем, а потом ещё поможешь мне?

– Конечно, – улыбнулась Ниа.

Улыбка не покидала её весь вечер, пока девушка не пришла к профессору Сатабиша. Перед ним притворяться было трудно.

– У тебя что-то случилось? – спросил он, едва Ниа села и достала тетрадь.

– Я упала и подвернула ногу, – произнесла она заготовленную фразу.

– И это нанесло тебе тяжёлую душевную травму? – улыбнулся профессор.

– Я бы не назвала это такой уж тяжёлой травмой, – задумалась Ниа, – но немножко больно…

Все занятия с профессором Сатабиша начинались или заканчивались разговорами на личные темы. Ниа сто раз зарекалась говорить в его присутствии о чём-либо, кроме изучаемого языка, но ничего не могла с собой поделать.

Сегодня она занималась с особенным старанием и всё-таки, записывая домашнее задание, спросила:

– А среди этих слов есть те, которые придумал профессор Альгеди?

– Да, есть. Солус Альгеди хорошо знает язык Аин.

Ниа взяла свою тетрадь и ручки, попрощалась и пошла к двери. У порога она вдруг остановилась и сказала:

– А какие слова он назвал для вас?

Она не надеялась, что профессор ответит. Но Хидори Сатабиша внимательно посмотрел на неё и произнёс:

– Печаль, страдание, скорбь.

Глава 12. Падающая звезда

Ниа не любила февраль: праздник уже закончился, а до весны было ещё далеко. Новый год и снег – всё, что ей нравилось в зиме. Ливора уехала на неделю к родителям, поэтому теперь Ниа в одиночестве завтрака, обедала, ужинала, ходила по коридорам. Телевизор она одна не включала. Новогодние фильмы кончились, а слушать новости о ещё одной земле, вошедшей или не вошедшей в состав Албалии (в последнем случае виноват был, разумеется, очередной злоумышленник), было скучно. Занятия с ребятами шли трудно: осваивать язык специальности оказалось не таким весёлым делом. Зато у Рои всё было просто отлично. Она уже прочитала первую сказку из подаренной Ниа книги.

– Давай я тебя провожу, смотри какая метель? – сказала девушка, закончив урок.

Рои покачала головой.

– Меня дедушка встретит.

– Ну, тогда иди.

Девочка помахала ей и побежала.

Ниа собрала свои бумаги и собиралась идти, когда в класс вернулась Рои.

– Дедушка Викту не смог приехать?

– Профессор просил тебя зайти к нему в класс, – показала Рои.

– Какой профессор?

Рои подумала немного и изобразила слово «добрый».

– Наверное, это профессор Сатабиша. Сейчас зайду к нему. Спасибо, Рои.

Девочка кивнула и ушла.

Странно, профессор никогда не вызывал её к себе. Наоборот, она часто надоедала ему своими бесконечными вопросами по грамматике языка Аин. Тем более завтра четверг, они всё равно увидятся.

Подойдя к его аудитории, Ниа постучалась.

– Войдите.

– Здравствуйте! Рои мне сказала, что меня просил зайти добрый профессор, и я подумала… – она замолчала, заметив, что профессор был не один. Рядом с Хидори сидел Солус Альгеди.

– Очень милая девочка, – спокойно сказал профессор Сатабиша. – Садись, пожалуйста.

Третий стул был выдвинут из-за парты и поставлен прямо перед преподавательским столом. Ниа опустилась на него, чувствуя себя ужасно неловко. Она словно находилась на экзамене, который принимала комиссия.

Некоторое время профессор Сатабиша молчал, очевидно, собираясь с мыслями, потом переплёл пальцы стареющих рук и сказал:

– Ниа, у меня есть к тебе одна просьба.

– Да.

– Профессор Альгеди должен уехать на несколько дней из университета. Я хотел бы, чтобы ты сопровождала его.

– Что? – Ниа решила, что ослышалась.

– Я хочу, чтобы ты поехала с профессором Альгеди, – повторил Хидори Сатабиша.

Ниа, преодолев страх, посмотрела на Солуса Альгеди.

– Вы слышали, что сказал профессор Сатабиша. Вы согласны? – произнёс тот.

– Да, – в его присутствии у неё плохо получались длинные фразы.

– В таком случае я зайду за вами завтра в шесть часов.

– Завтра? – Ниа сглотнула и снова посмотрела на Хидори. – Профессор, но… у меня… у меня же в пятницу занятия.

– Знаю. Я заменю тебя.

– Тогда мне на урок можно больше не приходить. После вас ребята вряд ли захотят слушать мой детский лепет…

Ниа договорила и вдруг покраснела до корней волос. Рядом с профессором Сатабиша она чувствовала себя так спокойно, что совсем забыла о Солусе Альгеди.

– То есть… я… очень рада, что… вы… что они… – боже, что она несёт!

– Значит, мы договорились.

– А Рои?

– С Рои я тоже позанимаюсь, не волнуйся.

– Хо-хорошо. Спасибо, – пробормотала Ниа, не совсем понимая, за что благодарит.

– Можешь идти, – сказал профессор Сатабиша.

Девушка послушно встала и вышла из кабинета.

Хидори опустил голову на руки.

– Я всё же считаю, что это не очень хорошая идея, – нервно проговорил Солус Альгеди.

– Может быть, но другой у меня нет, – глухо отозвался профессор Сатабиша. – Ты обязательно найдёшь его, но он может не захотеть слушать тебя.

***

Ниа вернулась в свою комнату, села на кровать и посмотрела по сторонам. Всё было на своих местах, стены стояли там, где и раньше, в окно по-прежнему виднелось небо. Она удивилась. Произошло ведь нечто невероятное, почему же окружающий мир остался прежним?

Она едет куда-то с Солусом Альгеди. Ниа несколько раз прокрутила в памяти короткий разговор. Профессор Сатабиша выглядел строже, даже жёстче, чем обычно… Что она говорит, он никогда раньше не был жёстким! Даже предлагая изучать язык Аин, он оставлял ей выбор. Но сегодняшняя его просьба больше напоминала приказ.

Ниа вздохнула. Она всё равно бы поехала, в какой бы форме он ни сообщил ей об этом.

Завтра в шесть. Надо собрать вещи. Пропуск, деньги. Ниа достала из ящика стола деревянную шкатулку, туда она складывала деньги для Рои.

Боже, она даже не знает, куда едет. Сколько стоит билет? Хотя вряд ли в этом путешествии ей придётся платить самой… Она взяла триста коэнов, остальное хотела положить обратно в шкатулку, бумажки упали и разлетелись по полу.

Всё, хватит! Этому должно быть нормальное, логическое объяснение. Нужно подумать, и она всё поймёт… Точно! Наверняка, профессор Альгеди едет на конференцию, посвящённую алгольскому языку. Она тоже знает этот язык, поэтому профессор Сатабиша пригласил и её!

Придя к такому решению, Ниа почувствовала себя легче. Про доклад ей ничего не сказали, значит, она будет просто слушать. А уж слушать она умеет. Так что нет никаких, абсолютно никаких причин для волнения.

Разве что едет она с Солусом Альгеди. Ну, вот, вернулись к тому, с чего начали. Да, она едет с ним. И всё. И точка. А теперь нужно собирать вещи. Жаль, Ливоры нет рядом. Она, наверное, участвовала во множестве конференций, могла бы что-нибудь подсказать… А может, и хорошо, что она уехала. Она бы не одобрила ни одной идеи профессора Сатабиша.

Придётся думать самой. Сначала, в чём поехать. Шерстяная юбка в полоску и свитер с ромбиками – кажется, подойдёт. Может, взять ещё вот эту кофту с пуговицами в форме цветов – на всякий случай? Поездка продлится несколько дней, значит, придётся где-то ночевать. Нужны халат, ночная рубашка, тапочки. Ну, ещё всякие мелочи: зубная щётка, паста, расчёска. А что она будет делать в дороге? Книга! Ниа посмотрела на подарок профессора Сатабиша и вдруг остановилась. А вдруг Солус Альгеди подумает, что она специально взяла книгу на алгольском, чтобы показать, какая она умная? Нет, если так думать, она и шагу рядом с ним ступить не сможет! Ниа решительно положила книгу в сумку. А вот словарь взять не получится: слишком тяжёлый.

Оказывается, всё гораздо проще, если не волноваться!

Так как время ужина было упущено, Ниа съела то, что нашла в холодильнике. Потом проверила контрольные работы, просмотрела материалы к завтрашним занятиям и легла спать.

Но заснуть не получилось. Чтобы не думать, она стала считать слоников. Потом сбилась и начала считать овечек. Когда зазвенел будильник, Ниа пыталась сосчитать нули в гуголе: папа говорил, что это очень большое число.

Придя в столовую, она нарисовала улыбающуюся рожицу в тарелке с манной кашей, выпила какао и поплелась на занятия. Пары тянулись медленно, учительница сама делала ошибки. Наконец, стрелки часов доползли до двух.

– Ребята, – сказала она, собирая тетради, – я должна уехать на несколько дней.

– Завтра не учимся? – сразу сообразил Анемос.

– Нет, завтра занятие проведёт профессор Сатабиша.

– Класс! – с неподдельным восхищением произнёс юноша.

Ниа не переставала удивляться, как легко студенты запоминают подобные словечки.

– Вы едете долго? – спросил Тэрос.

Ниа на мгновение задумалась, переводя с матарско-лабрийского на лабрийский.

– Нет, в понедельник я, наверное, уже вернусь. Извини, Анемос, – она улыбнулась. – Всё, пока!

Попрощавшись с ребятами, она снова пошла в столовую. Есть совершенно не хотелось, но на ужин рассчитывать не приходилось, поэтому нужно было хотя бы пообедать (стакан какао вряд ли мог считаться полноценным завтраком).

Вернувшись к себе, Ниа села проверять тетради, чтобы как-то занять время, но взгляд то и дело скользил к часам. Отложив последнюю тетрадь, она несколько раз прошлась по комнате, проверила, положила ли пропуск и деньги, снова прошлась. Потом отнесла тетради ребятам.

Можно было бы немного поспать, но Ниа знала, что не уснёт. Она взяла наугад книгу из стопки и начала читать. Что-то о строительстве мостов. Перекладины, балки, подъёмные краны… Как она объяснит это?

Половина шестого.

А может, ей всё приснилось, и сегодня вечером, как обычно, будет занятие с профессором Сатабиша? Синяя тетрадь со звёздочками, она же её забыла! Ниа положила в сумку тетрадь и снова села на кровать. Вот глупо будет, если она придёт завтра к ребятам и скажет: «Сюрприз! Это опять я!»

Тут раздался стук в дверь.

Ниа вскочила с кровати и открыла дверь.

– Вы готовы? – без приветствия спросил Солус Альгеди. На нём было чёрное полупальто, из воротника которого выглядывало кашне с орнаментом цвета красного вина. На плече висела небольшая дорожная сумка, а в руках футляр с ноутбуком.

– Я… да… только возьму пальто… – пробормотала Ниа.

– Буду ждать вас внизу.

Значит, не приснилось!

Ниа быстро надела своё единственное клетчатое пальтишко, замотала шею шарфом. Ещё раз проверила содержимое сумки, закрыла дверь на ключ и побежала вниз.

Солус Альгеди стоял, прислонившись к чёрной машине. Сумку он бросил на заднее сиденье, в руках теперь был только ноутбук.

Ниа робко подошла к нему. Профессор молча открыл заднюю дверцу. Она неуклюже забралась внутрь.

– Возьмите, пожалуйста, мой ноутбук.

Ниа осторожно положила футляр на колени, и машина медленно поехала по обледеневшей дороге.

Ниа любила машины. Пока папа не продал свою, он часто катал её. Особенно девочке нравилось ездить по летнему ночному шоссе: шум ветра, успокаивающее мерцание огоньков вдали. Казалось, папа везёт её в прекрасную удивительную страну. Они прибудут туда, едва наступит рассвет. Но рассвет наступил, а в сказочную страну она так и не попала. Когда пришли незнакомые дяди и забрали машину, Ниа очень расстроилась, даже заплакала. Потом она подумала, что, может, это к лучшему.

В машине было тепло, девушка почувствовала, что у неё начали слипаться глаза. Надо было всё-таки поспать днём. Она покрепче сжала в руках ноутбук и стала смотреть в окно. Пейзаж был довольно однообразным: леса сменялись полями, а поля – лесами. Темнело, и становилось трудно отличить одно от другого.

Зато чем выше они поднимались, тем больше становилось видно неба и звёзд. Отец Ниа любил звёзды. В долгие зимние ночи, когда дочь не могла заснуть, он рассказывал ей сказки. И эти сказки всегда были о звёздах. Ему самому так и не удалось увидеть вблизи ни одну из них. Он так и не смог достичь звёзд.

На Ниа внезапно накатила такая волна грусти, что она сжалась, словно пытаясь уменьшиться. Ощущение было знакомым: огромный пустой холодный космос, и ты падаешь, падаешь, падаешь…

Машина сделала резкий поворот. Ниа ударилась головой о стекло, ноутбук чуть не выскользнул из рук.

– Простите, дорога очень скользкая, – через плечо сказал Солус Альгеди.

– Всё в порядке, – ответила Ниа. Это было почти правдой. Ушиблась она несильно, зато больше никуда не падала.

Сделав ещё несколько кругов по серпантинному шоссе, они, наконец, подъехали к станции. Солус помог ей выйти и, взяв свои вещи, пошёл к платформе. Она пошла за ним.

У скамейки он остановился и сказал:

– Подождите меня здесь, я куплю билеты.

Он уже собирался идти, когда у Ниа вырвалось:

– Сумка…

Солус вопросительно посмотрел на неё.

– Сумку… можно оставить… и ноутбук… я подержу… – она робко заглянула ему в глаза.

– Спасибо, – коротко ответил Солус.

Через несколько минут профессор вернулся, держа в руке два билета. Один он сразу положил в карман, а на второй смотрел с сомнением, словно не знал, можно ли доверить Ниа такую ценную вещь.

– Ваш билет, – сказал он, наконец.

– Спасибо, – она тоже положила его в карман пальто.

К ним подошёл начальник станции.

– Можем идти, господин Альгеди, – почтительно произнёс он. – Дочка, ты тоже едешь? – удивлённо спросил он, заметив Ниа.

Она кивнула.

– Я сейчас вернусь, – сказал Солус.

– Только машину в гараж загоним и сразу вернёмся, соскучиться не успеешь, – дедушка засмеялся, довольный своей шуткой.

Снова оставшись одна, Ниа стала разглядывать доску с расписанием. Жаль, что она не увидит сегодня поезда из Лабрии. Они проезжают станцию только по средам и воскресеньям. Девушка зябко постучала одной ногой о другую. Холодало, замшевые сапожки были явно не приспособлены для такой погоды. Когда Солус Альгеди и начальник станции вернулись, она успела уже несколько раз попрыгать вокруг скамейки.

– Всё, порядок! – радостно сообщил дедушка. – Как раз успели!

Через несколько секунд послышался шум приближающегося поезда. Взметнувшиеся снежинки дрожали в лучах больших фар. Поезд со скрипом остановился, начальник станции проводил двоих пассажиров к их вагону и помахал на прощание.

Помахав ему в ответ, Ниа пошла в купе. Солус забросил сумку на правую верхнюю полку, снял кашне и пальто, под которым оказался простой чёрный свитер с высоким горлом.

Ниа положила сумку, развязала шарф и хотела снять пальто.

– Здесь холодно, – не глядя на неё, сказал Солус. Он сел за стол, раскрыл ноутбук и вставил инфоблок.

Ниа почувствовала себя ребёнком: почему ему можно снять пальто, а ей нельзя?

Она придвинулась поближе к окну, но за стеклом была только темнота, даже фонари не горели.

– Приготовьте пропуск, – сказал через некоторое время Солус Альгеди.

Ниа послушно открыла сумку и достала корочку.

Поезд остановился, и в купе вошёл мужчина в форме. Посмотрев их пропуска, он молча ушёл.

Тьма за окном снова поплыла. От нечего делать Ниа достала из кармана билет. Хотя бы узнает, куда они едут. Целью их поездки значился город Джансар. То есть Ниа предположила, что это город.

– А где находится Джансар? – спросила она.

– В Синистрии, – ответил Солус Альгеди.

Следующий вопрос напрашивался сам собой, Ниа смущённо заёрзала на сиденье. Ладно, как говорил профессор Веспер: «Не стыдно не знать, стыдно не хотеть знать».

– А где находится Синистрия?

– На юго-востоке от Хатисы, – сказал он, продолжая печатать.

Не нужно было обладать особым умом, чтобы понять: разговаривать с ней он не собирается. «Зачем тогда брать меня с собой? – вздохнула Ниа. – А он и не брал, – ответила она себе. – Это профессор Сатабиша хотел, чтобы я послушала доклады».

Девушка ещё полчаса разглядывала тьму за окном, потом встала и тихо вышла из купе. Солус Альгеди даже не поднял головы.

Около купе проводника она нашла приклеенную к стене схему их поездки. Джансар был конечной станцией. Ниа снова достала билет. Сегодня четвёртое февраля. Прибытие шестого утром. Долго…

Она вернулась в купе и снова стала смотреть в окно. Теперь там стали появляться редкие фонари. Ниа нравились оранжевые фонари, они казались теплее. Но за окном был только снег, освещённый холодным белым светом.

Солус по-прежнему быстро стучал по клавиатуре. Ниа и не знала, что с компьютером можно делать такое. Сама она часто пользовалась инфоблоками, особенно когда писала диплом, но под его руками компьютер скорее напоминал фортепиано.

Убаюканная этими звуками Ниа не заметила, как заснула.

Когда она проснулась, солнце уже поднялось над горизонтом и пыталось растопить своими бледными лучами оставшийся снег. Здесь начиналась весна.

Ниа подняла голову и застонала. Шея затекла, правой руки она вообще не чувствовала. С трудом разгибая онемевшие пальцы, девушка вдруг поняла, что она в купе одна. Неужели профессор Альгеди сошёл раньше и оставил её здесь? Тут она заметила на верхней полке его ноутбук. Ниа облегчённо вздохнула: вряд ли бы он забыл в поезде такую ценную вещь.

Успокоившись, она подумала, может, ещё немного вздремнуть. Тут так уютно. Зря он говорил – под одеялом совсем не холодно… Под одеялом? Откуда здесь взялось одеяло?

Дверь открылась, и в купе вошёл Солус Альгеди. Он поставил перед ней дымящийся стаканчик с супом быстрого приготовления.

– Извините, ничего более съедобного у них нет, – сказал он.

– А вы?

Он не ответил, достал ноутбук и снова начал что-то искать.

Ниа вздохнула и начала наматывать на пластмассовую вилку длинные макароны.

Съев свой маленький завтрак, она сложила одеяло, сняла пальто и прогулялась по коридору.

Вернувшись в купе, Ниа немного посидела у окна. Солус стучал по клавиатуре, не обращая внимания на свою попутчицу. Она вздохнула и погрузилась в бумажные страницы.

В книге, подаренной профессором Сатабиша, рассказывалось о времени, когда люди, беспокоясь о безопасности своей жизни, решили оставлять тела в домах, а вместо них жили, работали, любили их тени. Но вот солнце начало понемногу остывать, и тени становились всё бледнее. Главный герой презирал это подобие жизни, он никогда не отпускал от себя свою тень, но и выйти в мир боялся, оставаясь добровольным пленником маленького домика за рекой… Около названия деревни, в которой происходили основные действия, девушка увидела написанное рукой профессора Сатабиша слово «корнэ». Рядом стояла завитушка вопросительного знака. Ниа улыбнулась, профессор Веспер поставил много таких в черновике её диплома. Наверное, он тоже не знал этого алгольского слова.

Девушка украдкой посмотрела на Солуса Альгеди. Тот продолжал что-то печатать. Вдруг он раздражённо захлопнул ноутбук и откинулся к стене. Наверное, он так и не нашёл того, что искал.

Ниа решила воспользоваться перерывом в его работе и спросила:

– Извините, что означает слово «корнэ»?

– Название площади в Мире, – ответил он, глядя в окно.

Мира была первой столицей Алголии. Она погибла во время Четвёртой войны.

– А что это за площадь?

– В древности на площади Корнэ определяли время. Тогда использовались солнечные часы. Это был вид смертной казни. Виновного ставили в центр площади. По длине его тени люди узнавали время. Если он шевелился, его убивали. Рано или поздно, каждый шевелился. Некоторые не ждали, желая поскорее прекратить пытку. Но большинство стояли. Даже такая жизнь казалась им лучше смерти… Во времена правления Амикуса V этот вид казни был отменён, и вместо людей для определения времени стали использовать обычные тисовые палочки.

– А по-лабрийски «корнэ» значит крыло, – тихо сказала Ниа. – Так звали моего отца.

Солус Альгеди быстро открыл ноутбук и застучал по клавишам. Вдруг он вскочил и выбежал из купе. Ниа испуганно вжалась в подушку.

Через несколько минут Солус вернулся и бросил короткое:

– Собирайтесь.

– Что? – удивилась Ниа. – Но до Джансара ехать ещё почти сутки!

– Собирайтесь! – резко сказал он.

Девушка убрала книгу в сумку, надела пальто и шарф.

– Возьмите, – он снова протянул ей ноутбук, – и идите за мной.

Они прошли по коридору в тамбур. Ниа специально посмотрела в окно: там были только пустынные поля, никакого признака приближающейся станции.

– Держитесь, – сказал Солус и нажал на стоп-кран.

Поезд резко дёрнулся, Ниа отлетела к стене. Раздался скрежет старого металла, и вагоны остановились. Солус раздвинул створки проржавевших дверей, бросил вниз свою сумку, потом спрыгнул.

– Давайте ноутбук и вашу сумку! – крикнул он снизу.

Девушка опасливо подошла к дверям. До поверхности было расстояние примерно в её рост.

– Быстрее! – поторопил Солус.

Ниа передала вещи, потом растерянно посмотрела вниз. Она так прыгать не умеет.

– Дайте мне руку, здесь невысоко.

Для него, может, и невысоко.

Она опустилась почти на колени и коснулась его прохладных пальцев. Потом закрыла глаза и прыгнула.

Сильные руки опустили её на землю.

– Можете открывать глаза.

Ниа покраснела: теперь он решит, что она трусиха. Но если для него в порядке вещей прыгать с поезда, то она это делает впервые.

– Ваша сумка.

Ниа забросила её на плечо и посмотрела на своего спутника, ожидая дальнейших указаний.

– Идите за мной.

Вот и все указания. За спиной раздался скрежет колёс: поезд продолжил свой путь.

Девушка побрела за Солусом, хотя не понимала, куда и зачем. Впереди до самого горизонта не было ни одного признака жилых мест. Кто решит устраивать конференцию в такой глуши? Тут ей в голову пришла забавная мысль. А что, если профессора Альгеди не пригласили на конференцию? И это их тайная миссия – выяснить место её проведения. Он выступит там с каким-нибудь докладом, раскрывающим великие тайны, а она… ну, она будет ему помогать. Ниа чуть не рассмеялась от такого бреда.