Текст книги "Университет языков (СИ)"

Автор книги: Александра Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 49 страниц)

Глава 35. Три с половиной дня

В понедельник за завтраком Мэт снова украдкой бросал на Ниа удивлённые взгляды, а Рейчел толкала его в бок.

– Ладно, я пойду в класс, – сказала Ниа, ставя в сторону стакан с недопитым кофе. – Увидимся после занятий.

Она поднялась и пошла к выходу

– Я же просила, чтобы ты не вёл себя, как идиот! – раздался сзади громкий шёпот Рейчел.

В коридоре Ниа встретила множество удивлённых взглядов. Чуть ли не каждый считал своим долгом обернуться и посмотреть на неё. «Ты всё преувеличиваешь, ещё немного – и начнутся галлюцинации. Эти люди смотрят вовсе не на тебя».

Занятия сегодня были вялыми. Вэле казался усталым, всё путал. Ниа даже подумала, что он заболел. Записав домашнее задание, юноша сложил в сумку тетради, учебник и спросил, глядя ей в глаза:

– Это правда, что вы встречаетесь с профессором Альгеди?

– Э…?

– Лора видела вас с ним в парке.

Ниа не знала, кто такая Лора, наверное, студентка.

– Если видела, значит, правда… – протянула она, глядя в пол.

– Ясно, – Вэле взял сумку, открыл дверь и замер. – Незачем было и спрашивать, – пробормотал он.

Ниа медленно собрала вещи. Если какая-то Лора знает, то, наверное, знает весь университет. Похоже, сегодня утром они смотрели именно на неё… Какой ужас!

Обречённо вздохнув, она вышла в коридор и остановилась. У окна стоял Солус.

– Что-то случилось? – испугалась Ниа.

– Ты, кажется, говорила, что кому-то нужно перестать изображать из себя мертвеца и обедать вместе с остальными? – на губах заиграла улыбка.

– Я… это… – смущённо пробормотала она.

– Как занятие? – спросил Солус.

Ниа смутилась ещё больше.

– Нормально… А у вас?

– Да, всё хорошо.

Идя по коридору рядом с Солусом, она не отрывала глаз от пола, мечтая слиться с каменными плитами. Страшно было даже подумать, как смотрят на неё теперь студенты и преподаватели.

Мэт с Рейчел уже сидели за столиком. Ниа пробормотала, краснея:

– Приятного аппетита…

– Я могу сесть рядом с вами? – вежливо спросил Солус.

– К-конечно! – Мэт чуть не подскочил, отодвигая его стул.

– Спасибо.

Ниа уткнулась в тарелку.

– Дай мне, пожалуйста, хлеб, – попросил её Солус.

– Что? – словно очнулась девушка.

– Хлеб, – мягко повторил он.

– А… – она протянула ему тарелку с хлебом.

– Спасибо.

«Какая же я нелепая!» – в отчаянии подумала Ниа.

Пока она ковыряла свою котлету, Солус успел поговорить о чём-то и с Мэтом, и с Рейчел. К концу обеда Мэт уже считал его своим лучшим другом, а вот с Рейчел дело обстояло сложнее. Она готова была признать Солуса самым обаятельным человеком в мире, но всё ещё сомневалась в серьёзности его отношения к Ниа.

– Опять это дурацкое заседание! – протянул Мэт, ставя на стол пустой стакан из-под компота. – Убить три часа жизни!

– Мне надо взять тетрадь, – вспомнила Ниа.

– Я с тобой, – сказал Солус.

– Увидимся на заседании! – помахал им рукой Мэт.

– Может, тебе его фанклуб организовать? – с мрачным ехидством спросила Рейчел.

– Не обижайся, но я всё понял. Ты просто завидуешь Ниа.

– Я? Ты с ума сошёл!

– А чем ты тогда недовольна?

– Всем я довольна! – резко ответила Рейчел. – А через несколько месяцев стану просто счастлива! Быстрее доедай свою вторую порцию, я из-за тебя опаздывать не собираюсь.

Они пришли как раз во время. Солус с Ниа уже были там. Девушка спрятала лицо в тетрадь, между серых прядей выглядывали порозовевшие ушки.

«Бедная дурочка», – грустно улыбнулась Рейчел.

– Все собрались, можем начинать заседание, – сказал заместитель ректора.

Он снова долго говорил об основных итогах и задачах университета, менялись только названия месяцев и национальности групп. Ниа почти наизусть выучила все формулировки и могла с большой долей вероятности угадать, чем советник Ситис закончит ту или иную фразу.

Доминик перечислил группы, закончившие обучение в октябре и собирался перейти к ноябрю, когда Ливора сказала:

– Прошу прощения, заместитель ректора, но вы забыли назвать Нубеса Суболеса.

– Я ничего не забыл, профессор Атис, – холодно произнёс Доминик. После визита президента Нафта, отношения между ним и его помощницей испортились. Видимо, Доминик догадывался, что именно она рассказала албалийцам об Эридане. – Что касается Нубеса Суболеса, то он продолжит обучение в университете.

– В таком случае, я подберу для него новую работу.

– Не торопитесь. Профессор Альгеди был так любезен, что согласился сам оплачивать обучение своего ученика.

Солус выразительно посмотрел на Доминика: похоже, он не собирался оповещать всех о своей щедрости.

– Конечно, – произнесла Ливора и бросила насмешливый взгляд на Ниа.

– Теперь о ноябре. В этом месяце заканчивает курс обучения албалийскому Байри Нэрви. Как вы оцениваете его знания, профессор Феста?

– Хорошо оцениваю… – протянул Мэт.

– Очень содержательная оценка… Что ж, кажется, это всё. Да, ещё одно. Четвёртого ноября в Мейсе пройдёт конференция, посвящённая алгольскому языку. Я хотел бы, чтобы в ней приняли участие, конечно, вы, профессор Альгеди, и вы, профессор Сатабиша. Вы с совершенстве владеете этим языком и много лет преподавали его.

– Прошу прощения, – сказал Хидори, – но, учитывая состояние моего здоровья, не уверен, что мне будет полезна эта поездка. Может быть, мы предложим принять участие в конференции профессору Вирго?

Ниа вздрогнула, услышав своё имя.

– Не думаю, что у неё достаточно опыта для подготовки подобного доклада. Говорить на языке и знать его – разные вещи, – строго сказал заместитель ректора. – Кроме того, насколько мне известно, она никогда не преподавала алгольский.

– Конечно… я… я не… – забормотала Ниа.

– Значит, поедет только профессор Альгеди. На этом заседание закончено. Солус, задержитесь, пожалуйста, мне нужно кое-что обсудить с вами по поводу конференции.

Ниа нерешительно пошла к выходу, не зная, можно ли ей подождать Солуса.

– Тебя, похоже, надо поздравить? – усмехнулась Ливора.

Ниа не ответила.

– Только вот надолго ли его хватит? Посмотри, – она почти повернула её лицом к Солусу, – он такой красивый, умный, богатый, и рядом…

– Ты говорила, в нём нет ничего особенного! – вырываясь, сказала Ниа.

– Но не по сравнению же с тобой, – с презрением произнесла Ливора.

Ниа быстро вышла из зала и перегнулась через перила лестницы. Теперь у Рейчел с Ливорой появилось что-то общее, и не только у них. Она и сама…

– Всё в порядке? – спросил подошедший Солус.

– Да.

– Что тебе сказала Ливора?

– Ничего особенного…

– Тогда почему у тебя такое лицо?

– А когда вы уезжаете?

– Об этом я тоже собирался поговорить. Ты не хочешь поехать со мной?

– Конечно, хочу, просто… Заместитель ректора прав, я никогда не преподавала алгольский и…

– Причина только в этом?

В этом. Она не хочет показывать свою глупость, а главное – слишком боится встречи с его прошлым. Проходи эта конференция в какой-нибудь другой стране, хотя бы в другом городе… Но Мейса! Его дом, школа, где он познакомился с Риной, улицы, по которым они гуляли вместе… Она ещё не готова увидеть всё это.

– Да.

– Ну, хорошо, – вздохнул Солус. – Но ты поможешь мне приготовить доклад?

– Конечно!

Они поужинали, погуляли с Хаски и пошли к Солусу. На пороге своей комнаты он остановился, вспомнив вчерашний вечер, и с сомнением посмотрел на Ниа. Она быстро опустила глаза.

«Ладно, не могу же я писать доклад у неё», – подумал он.

Ниа бесшумно прошла по ковру и села на краешек дивана.

– Почитай пока это. Я как раз начал писать одну статью. Из неё должен получиться неплохой доклад, – сказал он, пододвигая к ней ноутбук, а сам сел за компьютер.

Читая текст, Ниа поняла, что не ехать на конференцию было правильным решением. Хотя она свободно говорила по-алгольски и понимала всё, сказанное Солусом, в этом тексте знакомыми были только буквы и некоторые слова (в основном предлоги и союзы). Названия у статьи ещё не было, поэтому Ниа даже не могла точно ответить, о чём она.

– Очень интересно… – робко пробормотала девушка.

– Я уже кое-что исправил, ты не подиктуешь мне? – он протянул ей распечатанную статью.

– Да, конечно.

Диктовать она могла. К счастью, правила чтения в алгольском были несложными.

Это оказалось удивительно приятно. Она читала, а он печатал. Когда не могла разобрать почерк, подходила и спрашивала, а потом возвращалась на свой краешек дивана.

Через пару часов Ниа продиктовала последнее предложение, написанное на полях красной ручкой, и с опаской посмотрела на Солуса. Вдруг сейчас он повернётся и скажет: «Спасибо, дальше я сам».

– Спасибо, – он распечатал статью и снова стал что-то править.

Ниа с робкой улыбкой наблюдала за ним из своего уголка. Наверное, ему хочется, чтобы всё было идеально. И у него всегда так получается… «Да, особенно с тобой. Ты, конечно, просто образец идеальности!» Она вздохнула.

– Напиши, пожалуйста, моё имя на пропуске, – Солус протянул ей карточку, не отрываясь от текста.

– Это Доминик дал?

– Да.

Ниа взяла лежащую на столе ручку и вывела красивыми буквами Солус Альгеди.

– А что значит «Солус»? – спросила она.

– Это название цвета. Его мама придумала. Оттенок тёмно-синего.

– Понятно… – улыбнулась Ниа.

Дочитав статью, Солус отложил бумаги в сторону. Поднявшись, он снял пиджак, галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки и прилёг на диван.

– Остальное доделаю завтра, – он потёр глаза.

– Устали? – робко спросила Ниа.

– Просто глаза немного болят от компьютера.

– Когда глаза болят, нужно делать так, – она пододвинулась к нему. – Меня бабушка научила. Закройте глаза.

– Ниа…

– Ну, пожалуйста, закройте!

Он вздохнул и послушно закрыл глаза.

Ниа потёрла одну ладонь о другую и поднесла к его чуть дрожащим векам.

– Нужно подержать несколько минут. Мне это всегда помогает… Вот, теперь открывайте… Ну, как? Получше?

– Кажется, да… – Солус вдруг замолчал, поняв, что лежит перед ней в полурасстёгнутой рубашке. Он быстро встал, стараясь не коснуться её, и подошёл к окну.

– Я уезжаю в среду утром, в субботу постараюсь вернуться, – он, нахмурившись, разглядывал занавески.

«Среда, четверг… – считала про себя Ниа, загибая пальцы. – Три с половиной дня… Ничего, можно потерпеть».

– Понятно… – протянула она. – А вы…

– Можешь говорить мне «ты».

– Правда?

– Можешь даже называть меня Сол, если тебе так больше нравится.

– Нравится, – робко улыбнулась она. – Так Эридан вас называл.

– Кстати, об Эридане. Я хотел тебе отдать… – он достал из ящика стола старый фотоальбом. – Мы с Хидори решили, что это должно быть у тебя.

– Спасибо.

Их взгляды встретились, и рука, протягивающая фотоальбом, замерла. Он положил его на краешек стеклянного стола и сказал:

– Тебе пора.

– Но я ведь ничего не сделала! – оправдываясь, жалобно вскричала Ниа.

– Ниа, пожалуйста, – глухо произнёс Солус.

– Извините… – она взяла альбом и вышла из комнаты.

Вернувшись к себе, Ниа дёрнула за шнурок ночника и открыла альбом. Комната с дорогой мебелью и занавесками, в центре – кресло. В нём девочка – красивое, как у куклы, платье, ободок с бантиком держит серые слегка вьющиеся волосы. На подлокотнике сидит мальчик в школьной форме. Сорора с мишкой, Сорора с большим леденцом на палочке, в школе за партой, в хоре, в классе для рисования… Да, их лица казались очень похожими, и всё-таки… В глазах юной графини де Сомни были едва уловимые, но так сильно отличающие её от Ниа, спокойствие и уверенность. Даже на фотографиях, сделанных после смерти родителей, в приюте, в старом поношенном платье… даже тогда… Словно спокойствие она черпала не из окружающей обстановки, а из себя самой.

Ниа закрыла альбом и уткнулась лицом в подушку. Быстрее бы завтра, а потом сразу суббота.

***

Кроме коротких встреч за завтраком и обедом, у них не получалось побыть вместе. После занятий с Нубесом, у него был урок с Игни, а она пошла вечером к профессору Сатабиша. На этот раз взгляд у него не был таким обеспокоенным, Ниа даже показалось, что он радуется. Приободрившись, девушка отправилась к Солусу.

Остановившись около двери, она постучала и, дождавшись ответа, осторожно вошла в комнату.

Он сидел за компьютером и печатал. Рубашка была застёгнута на все пуговицы.

– Добрый вечер. Я подумала, если… я могу чем-нибудь помочь?

– Спасибо, я почти закончил.

Ниа подошла и заглянула через плечо.

– Ты посмотрела альбом? – спросил он, продолжая печатать.

– Да… Эридан и Сорора… Вы… верите в Бога? – спросила вдруг она.

– Кажется, мы уже перешли на «ты», – уклончиво сказал Солус.

– Ты… – произнесла Ниа, пробуя на вкус новое слово. – Ты веришь в Бога?

– В детстве, наверное, верил, а потом… – он встал, помог Ниа снять мантию и положил на спинку дивана. – Я физик… После их смерти я долго пытался найти в этой огромной Вселенной место, где мог бы существовать Бог. Но не нашёл… А ты?

– Не знаю, наверное, верю… Какой-то смысл ведь должен быть…

– Какой-то смысл… – протянул Солус.

В голосе его послышалась холодность, и взгляд стал чужим. Посмотрев на него, Ниа поняла, что он сейчас уже не здесь, а в Мейсе, в городе, где она лишняя.

– Извините, я, наверное, пойду… Надеюсь, конференция пройдёт хорошо, и… Уверена, ваш доклад всем понравится. Извините, – она быстро вышла из комнаты и побежала к себе.

Она всё время убегает, может, надо было остаться и… «Ему неприятно тебя видеть! Ты что, не понимаешь? Понимаю, конечно, понимаю…» Поэтому она и не поехала с ним. Боялась, что так будет.

Не хотелось ничего делать. Она сходила в душ и легла в кровать. Поворочалась немного и вдруг резко села, вспомнив, что забыла у Солуса мантию.

– Вот глупая! – начала она ругать себя. – Что теперь делать? А вдруг заместитель ректора увидит на занятии без мантии?.. Но Солус…

Ладно, может, он ещё не лёг спать. Она сунула ноги в тапочки, накинула халат и пошла к нему. У двери постояла несколько минут, прислушиваясь. Тихо… Вдруг он уже спит?

Постучалась. Ничего… Потом торопливые шаги и чуть хриплый голос.

– Кто это?

– Я… Я забыла мантию.

Снова шаги, звук отпираемого замка.

– Вот, держи… – рука, сжимающая чёрную ткань, опустилась.

На волосах ещё дрожат капельки воды. Одна упала и покатилась по щеке, шее, груди до жёлтой тесёмочки на вырезе ночной рубашки. Вторая упала…

Он притянул Ниа к себе, она робко обняла его.

– Уходи… – то ли слово, то ли поцелуй. Потом ещё много таких слов. Потом отпустил её.

Ниа подняла лежащую на полу мантию и пошла к себе.

***

Три с половиной дня. Иногда это ужасно долго. Единственный способ спастись от времени – что-то делать. А для этого нужен чёткий план, от которого нельзя отступать ни на секунду.

Итак, среда.

1) прогулка с Хаски

2) завтрак

3) занятие с Вэле

4) обед

5) прогулка с Хаски

6) занятие с Рои

7) ужин

8) прогулка с Хаски

9) подготовка к занятию на четверг

10) домашнее задание по языку Аин

11) работа над учебником

12) спать!

Остаются ещё перерывы между занятиями и время, пока идёшь по коридору. Но с этим уже ничего не поделаешь. Если станет совсем тяжело, можно считать про себя: один, два, три, четыре… Главное, не думать.

Теперь четверг. Он будет самым трудным, потому что впереди ещё пятница. Значит, нужно придумать побольше дел. В первой половине дня как обычно.

1) прогулка с Хаски

2) завтрак

3) занятие с Вэле

4) обед

5) прогулка с Хаски

6.1) помочь Мэту сделать домашнее задание по языку Аин

6.2) работать над учебником (если Мэту не нужна будет помощь)

7) ужин

8) прогулка с Хаски

9) подготовка к занятию на пятницу

10) занятие с профессором Сатабиша

11) подготовка к занятию на пятницу (продолжение)

12) работа над учебником

13) спать!

В пятницу уже можно будет думать о субботе. Вернее так, в пятницу уже невозможно не думать о субботе. В пятницу…

1) прогулка с Хаски

2) завтрак

3) занятие с Вэле

4) обед

5) прогулка с Хаски

6) занятие с Рои

7) ужин

8) прогулка с Хаски

9) подготовка к занятию на понедельник

10) подготовка к занятию на вторник

11) подготовка к занятию на среду

…и так, пока хватит сил.

Ждать – самое ужасное. Это Ниа поняла ещё в детстве, когда её отправили к бабушке Ави. Она любила бабушку, но каждый день надеялась, что за ней приедут папа или мама. Она постоянно видела их во сне. Иногда ждать становилось так больно, что хотелось кричать. Конечно, она не кричала. Просто сжимала кулачки и пряталась под подушку.

Особенно ей запомнился день, когда бабушка сказала:

– Сегодня за тобой приедет папа.

В этот день стрелки больших круглых часов, висящих на кухне, словно остановились. Как ни посмотришь, постоянно показывают одно и то же время. Она то смотрела мультики, то листала книжку с картинками, а потом бежала на кухню проверить, сколько ещё осталось. Папин автобус должен был приехать в восемь пятнадцать вечера, и Ниа казалось, это время никогда не настанет.

Чтобы развлечь девочку и порадовать сына, бабушка Ави решила приготовить торт. Ниа тогда не давали даже кружочки теста вырезать, да и для торта они были не нужны. Единственное, что ей разрешили, – облизать тарелку из-под крема.

Самым ужасным был промежуток между семью и восемью вечера. Девочка сидела на кухне и, не отрываясь, смотрела на часы. Тогда она узнала, сколько секунд в минуте и сколько минут в часе.

Наконец, сжалившись над внучкой, бабушка сказала:

– Пойдём, погуляем немножко вокруг вокзала.

На вокзале стояло много автобусов, они рассмотрели их все. А потом приехал папин, такой же красный и старенький.

Папа легко спрыгнул со ступеньки, поднял Ниа на руки и поцеловал.

Потом они сидели на кухне и ели торт с цветочками из белого крема. Ниа смотрела на папу и радостно улыбалась. Она ещё не знала, что мама за ней не приедет никогда.

Субботу Ниа провела, как и тот последний день, двадцать лет назад. Просто сидела и смотрела на часы. Солус не сказал, во сколько вернётся, поэтому Ниа сама придумала время: восемь пятнадцать, как папин автобус.

Половина восьмого она спустилась на первый этаж, села на низкую скамейку у входа, сняла с руки часы и положила на колени. Теперь можно считать: один, два, три, четыре…

Солус открыл тяжёлую дверь, посмотрел на девушку и сказал:

– Здравствуйте, Ниа.

Глава 36. Порванный эскиз

Ниа поразило даже не окончание слова «здравствуйте», а то, что он произнёс его по-албалийски.

– Здравствуйте… – испуганно повторила девушка.

– Нам надо поговорить, – он прошёл мимо и начал подниматься по лестнице.

Ниа вскочила и побежала за ним.

Открыв дверь своей комнаты, Солус вошёл первым, бросил на пол сумку, снял пальто и шарф. Движения нервные, злые. Ниа, прижавшись к стене, наблюдала за ним.

– Что… что-то случилось? – жалобно прошептала она.

Солус не ответил. Включил свет, достал с полки на кухне коньяк, налил полный стакан, сделал несколько больших глотков. Ниа никогда не видела, чтобы он пил.

– Кажется, случилось, – он резко поставил стакан на стол.

– Я могу чем-нибудь помочь? – она пыталась поймать его взгляд, но он всё время ускользал.

– Вряд ли, – он снова наполнил стакан и поднёс его к губам.

– Пожалуйста, не надо! – Ниа схватила его за руку, коньяк выплеснулся на пол. – Не надо делать этого! Поговорите со мной!

– Я напомнил вам отца? Простите, совсем забыл, – он усмехнулся. Ниа вдруг поняла, что он уже пьян и, похоже, пил всю дорогу.

– Что с вами?

– Со мной? Ничего особенного. Просто я вдруг понял, что сделал. Вернее, чуть не сделал.

– Чуть не сделал? – повторила она. – Это вы обо мне?

– Да.

Он налил ещё коньяку и выпил. На этот раз Ниа не стала ему мешать.

– Прошлое – странная вещь. Встречаешься с ним снова и понимаешь, что никакое оно не прошлое. Оно всегда было и всегда будет с тобой. А вот то, что ты считал настоящим, всего лишь жалкая попытка воскресить то, что невозможно убить!

– Жалкая попытка…

– Боже, что я наделал!.. – простонал Солус. В его голосе была такая боль, что Ниа испугалась.

– Ничего, вы же сами сказали, ничего вы не сделали! Не волнуйтесь, пожалуйста!

Он поднял на неё воспалённые глаза и прошептал:

– Вы спросили, чем можете мне помочь. Исчезните из моей жизни, навсегда!

– Что?

– Уезжайте, чтобы я больше никогда вас не видел!

– Что вы говорите… – одними губами произнесла Ниа. – Что вы говорите?

– Я не хочу вас видеть, не хочу вас слышать, не хочу помнить вас!

– Но что, что я такого сделала?!

– Рина – единственная, кого я любил… кого я люблю… Вы не должны были позволять мне… вы не должны были…

– Я думала… я думала… вы немножко, чуть-чуть лю…

– Я никогда не говорил, что люблю вас! – закричал он так, словно это было его самым главным оправданием.

– Не обязательно же говорить… Я тоже не говорила, потому что вы мне не разрешили… но я, правда, очень люблю вас… – она не заметила, в какой момент начала плакать. – Вы для меня самый дорогой человек в мире, с самого первого дня в университете…

– Зачем сейчас-то это говорить? – прошептал он.

– Я не знаю… Не знаю, что сказать, что сделать, чтобы вы позволили мне остаться рядом с вами.

– Вы плохо слышите? Я сказал, что не хочу вас видеть.

– Это не правда… это не может быть правдой…

– Я не хочу причинять вам боль, просто мне… Лучше будет, если вы уедете.

– Я не могу уехать… моя работа…

– Хидори может заменить вас.

– Но можно же…

– Нельзя! – перебил он. – О чём мы спорим?! Я любил и всегда буду любить только Рину!

– Но ведь можно, как раньше… – рыдания уже мешали различить её слова. – Как раньше… просто…

– Да вы что, не понимаете?

– Как раньше… – бессмысленно повторяла Ниа, – чтобы было, как раньше…

– Как раньше уже ничего не будет! Уезжайте отсюда!

– Пожалуйста!

– Ниа, уезжайте! Не мучьте ни себя, ни меня!

– Лучше так, чем…

– Убирайтесь! – закричал он, швырнув стакан в стену.

Ниа сжалась, закрыв лицо руками, и выбежала из комнаты

Следующие двенадцать часов она почти не запомнила. Всю ночь её рвало, пошла кровь из носа. Она заснула только под утро, накрыв лицо платком.

Проснувшись, долго не могла понять, почему на нём кровь. Потом вспомнила. Сейчас это казалось обыкновенным кошмаром. Это не могло, никак не могло произойти на самом деле. Даже Солус был одновременно знакомым и незнакомым человеком. Он словно нарочно пытался причинить ей боль.

– Неправда, неправда… – повторяла она в потолок. Потом её снова вырвало.

Ниа боялась, что придёт Рейчел, но она, похоже, решила не мешать подруге провести день с любимым человеком. С любимым человеком… Да, да, да! Вот это единственная правда! А всё остальное… Он много раз сердился на неё, а потом оказывалось, что всё хорошо! Просто он вспомнил Рину и, конечно… Но теперь он здесь и… Надо поговорить… Она больше не будет плакать, как ребёнок, она…

Ниа встала и схватилась рукой за стену: перед глазами всё поплыло. Посидела, пока не перестала кружиться голова, и пошла.

Дверь в его комнату была не заперта. Ниа собиралась постучать, но потом подумала, что он, наверное, не пустит её. «Может, войти самой?» Она тихонечко приоткрыла дверь.

– Сделайте так, чтобы она ушла из университета!

– Солус, Ниа очень важна для меня, ты же знаешь…

– Она должна уйти!

– Но я не могу просто выгнать её. Она ведь ничего не сделала.

– Придумайте что-нибудь! Хидори, я не хочу, чтобы она здесь оставалась!

– Она имеет право сама решать. Если…

– Никаких «если»! Всё кончено! Всё кончено!..

Дальше слушать Ниа не стала. Она прикрыла дверь и побрела к себе.

Это был тот Солус, которого она знала. Он говорил по-алгольски, и в его голосе звучали отчаяние и боль. Он неизмеримо страдал оттого, что чуть не предал Рину, и хотел, чтобы причина этого поскорее исчезла отсюда. Чтобы она исчезла. «Я не хочу причинять боль, просто…» Просто ему самому больно, вот он и пытается защитить себя.

«Прости, но я не могу… не могу уехать… Даже если ты попросишь, не могу…»

Весь день Ниа пролежала на кровати. От слабости трудно было даже дойти до кухни, чтобы выпить воды. Хорошо, что она подготовила уроки почти на всю неделю, хотя сейчас мысли о работе казались смешными. Напуганный Хаски, не отрываясь, смотрел на неё.

– Не зови никого, – попросила Ниа. – Я сегодня полежу, а завтра всё будет хорошо.

Щенок лёг рядом и заскулил.

– Хоть ты меня не бросай, ладно?

Хаски снова заскулил.

– Не грусти, не грусти, не грусти… – повторяла Ниа, пока не заснула.

***

На следующее утро она встала перед завтраком и пошла в столовую. Лучше сразу сказать Рейчел и Мэту.

Увидев её, ребята радостно замахали руками. Ниа села на стул и пододвинула к себе тарелку с кашей.

– Как прошла конференция? Кстати, где Солус? – весело спросила Рейчел.

Ниа тихо улыбнулась. Забавно, что в чьём-то сознании живёт ещё та, другая Ниа, вечно смущающаяся, нелепая, но иногда такая счастливая.

– А Солус больше не придёт, – тихо сказала она.

– То есть как это не придёт? – не поняла Рейчел.

– Ну… мы… мы больше не…

– Он тебя бросил? – медленно произнёс Мэт.

– Нет, не то чтобы… просто… У него была девушка. Она умерла, давно… И… он всё ещё любит её.

– Ты знала об этом? – нахмурилась Рейчел.

– Конечно, так что… Но всё в порядке… Скоро занятие, я пойду.

Она встала и медленно пошла в класс. На столе осталась нетронутая тарелка каши.

Вэле сразу заметил перемену в её настроении. Весь урок он молчал, а в конце спросил:

– Ниа, у вас всё хорошо?

– Да, спасибо, – улыбнулась она.

Юноша открыл дверь и, посмотрев на пустой коридор, спросил:

– Почему этот человек не ждёт вас?

– Этот человек больше никогда не будет меня ждать.

За обедом друзья пытались заставить её съесть суп.

– Ты и утром ничего не ела! Нельзя же так! – возмутилась Рейчел.

– Ты же знаешь, я не люблю кашу, – оправдывалась Ниа. – И потом я, кажется, немного отравилась… Есть совсем не хочется.

– Хорошо, но если не придёшь на ужин, я сама тебя притащу в столовую, – угрожающе сказала подруга.

– Ладно-ладно… – улыбнулась Ниа.

Вернувшись в комнату, она легла на кровать и встала только к вечеру. Рейчел ведь такая: сказала, что притащит, значит, притащит.

Выпив бульон, Ниа снова забралась под одеяло. Хорошо, что на завтра не надо готовиться. Даже домашнее задание по языку Аин она уже сделала.

Впервые после той первой поездки к Эридану Ниа не хотела видеть профессора Сатабиша. Он будет жалеть её, а это сейчас нужно меньше всего. Хидори, действительно, не мог скрыть беспокойства. Казалось, тихая, улыбающаяся Ниа напугала его больше, чем если бы она билась в рыданиях.

– Если тебе надо поговорить… я всегда готов выслушать тебя, – сказал он, прощаясь с ней.

– Нет-нет, говорить не надо… Но большое вам спасибо.

Оставалась ещё Рои. Но её, похоже, уже предупредила Рейчел. Девочка ни о чём не спрашивала, только в конце прикоснулась груди Ниа там, где сердце, и показала:

– Больно.

– Только чуточку, – улыбнулась Ниа и погладила её по голове.

Дальше потекли одинаковые дни: столовая, класс, кровать. В выходные – всё тоже самое, кроме класса. Прошла одна неделя, и началась вторая. Хаски теперь повсюду ходил за ней, даже на занятия. Ниа смеялась над ним, но он не обращал на это внимания.

Она почти не ела. Рейчел, отчаявшись впихнуть в подругу столовскую еду, приносила ей фрукты и соки. На утро они исчезали, и Рейчел приносила их снова. Но Ниа с каждым днём становилась всё тоньше и бледнее.

– Я же низкого роста, поэтому не могу много есть, – разводила она руками. – А сок вчера был очень вкусный, правда.

В четверг, придя к профессору Сатабиша, она виновато посмотрела на него.

– Простите, я так устала, что не смогла сделать домашнее задание. Давайте сделаем его вместе?

– Ниа, ты… – начал было Хидори.

– Всё хорошо, – улыбнулась она.

Наступила пятница. Пятница – хороший день, потому что потом начинаются выходные. Можно спать, сколько хочешь, или просто лежать и смотреть в окно. В столовую она сегодня не пошла, просто сил не было. Без пяти девять встала, взяла сумку и побрела к двери. Хаски вскочил и побежал за ней.

– Ты что, всегда будешь, как хвостик, за мной ходить? – ласково улыбнулась Ниа. – Лучше бы погулял. Вон погода какая хорошая. Может, солнышко даже выглянет.

Но Хаски упрямо смотрела на неё.

– Ну, как хочешь…

Разложив на столе учебник и бумаги, Ниа повернулась к доске, чтобы написать число и тему урока. Число… Какое сегодня число?.. Кажется, девятнадцатое. Один, девять… Какой бледный мел… Теперь месяц. Ноябрь. Как по-лабрийски первая буква?.. Нет, это совсем не похоже. Слишком длинная линия через всю доску…

Она выронила мел и упала на пол. Последним, что видела Ниа, был Хаски, с громким лаем выскочивший в приоткрытую дверь.

Она пришла в себя уже в госпитале. Белое одеяло, простыни, подушка. По трубочке в вену течёт прозрачная жидкость. Ниа с трудом повернула голову. Рядом с кроватью стоял Солус.

– Что вы делаете? – медленно произнёс он.

– Я… я ничего…

– Хотите, чтобы я всю жизнь мучался от угрызений совести?

– Нет… я не…

– А, вы просто так решили убить себя?

– Убить?.. Нет… просто…

Странно… Можно ли покончить с собой, не осознавая этого?.. Не осознавая… Когда впервые появилась эта мысль? Наверное, в ту ночь. Рвало, шла кровь, но чем меньше оставалось в ней её, тем легче становилось. Если она исчезнет, исчезнет и боль. Простая математика.

– Вы же сами говорили мне, что человек должен продолжать жить, несмотря ни на что! – резко сказал Солус.

– Говорила…

– Ну, так живите!

– Я не знаю… не знаю, как жить… – жалобно протянула Ниа.

– Кроме вас, никто не сможет ответить на этот вопрос.

Заглянула медсестра, и он ушёл. Ниа закрыла глаза.

Она провела в палате все выходные. Тонкая трубочка постоянно вливала в неё силы жить, но, к сожалению, не могла подарить желание. В воскресенье вечером ей разрешили вернуться к себе и даже работать, если она пообещает хорошо питаться. Потом выставили в ряд пузырьки с витаминами и стали рассказывать, в каком порядке их употреблять. У Ниа голова пошла кругом от всевозможных форм и цветов таблеток, поэтому она только послушно кивала и улыбалась.

– Не улыбайся! – прикрикнула на неё Рейчел. – Я всё записываю! Будешь делать то, что врач говорит!

– Да…

– Ну, я готова, – сказала подруга, закончив свой длинный список.

Мэт помог Ниа встать, и они втроём пошли в университет.

– Может, на лифте поедем? – предложил юноша.

– Нет! – испугалась Ниа.

– Хорошо, хорошо, не волнуйся.

Они почти поднялись на пятый этаж, когда идущий впереди Мэт вдруг остановился. На верхней ступеньке стоял Солус. Ниа дёрнулась, но Рейчел крепко схватила её за локоть. Мэт подошёл к Солусу и ударил его кулаком по лицу. Тот пошатнулся и упал, из носа пошла кровь.

– Ну, ты и сволочь, – медленно сказал юноша.

– Нет, Мэт, не надо! – закричала Ниа, вырываясь из рук Рейчел.

– Он чуть не убил тебя!

– Мэт, перестань! – она почти повисла на нём. – Он не виноват! Я же объяснила!

– Знаю! Но тогда зачем было пудрить тебе мозги?

– Идиот, – произнёс сквозь зубы Солус, вставая.

– Сам такой! – обиженно выкрикнул юноша и замер, увидев, как изменилось лицо Ниа.

Добрый, мудрый Мэт… Он сразу сумел уловить главное. То, чего она не замечала или не желала замечать… Дело было не в Рине. Вернее, не только в Рине. Солус любил Рину, но он хотел начать новую жизнь. Просто с ней новая жизнь оказалась для него невозможна… Говорят, с расстояния всё видится лучше. Стоило ему уехать, и он понял…