Текст книги "Санта-Барбара 5"

Автор книги: Александра Полстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

– Ты хитра, как дьявол, Джина Кэпвелл, – с улыбкой произнес окружной прокурор.

Продемонстрировав свое удовлетворение, она язвительно улыбнулась.

– Мне далеко до вас, мистер Тиммонс, – парировала Джина.

Он натянуто рассмеялся.

– На что ты намекаешь? Она тоже рассмеялась.

– Я ни на что не намекаю. Я говорю о том, что в этом городе мало кто может сравниться с окружным прокурором по изобретательности и выдумке.

СиСи только успел вернуться домой, как в дверь позвонили.

Он вышел в прихожую и открыл.

Это был Ник Хартли.

– Здравствуйте, мистер Кэпвелл, – сдержанно сказал он.

– Здравствуй, Ник.

Появление Хартли в его доме было неудивительно для СиСи. Именно он распорядился, чтобы Ника нашли и передали ему просьбу главы семейства Кэпвеллов посетить Келли в клинике доктора Роулингса.

Поэтому СиСи сразу же перешел к делу.

– Тебе передали мою просьбу?

– Да, – кивнул тот.

– Ты был в клинике доктора Роулингса? Тебе разрешили повидаться с Келли?

– Вы разрешите мне войти?

Сетуя на свою забывчивость, СиСи поспешно распахнул дверь.

– Да, да, конечно, входи. Извини, что я забыл тебя пригласить.

Закрыв за Хартли дверь, СиСи следом за ним направился в гостиную.

– Так ты видел ее?

– Да, мы даже поговорили.

– И как она себя чувствует?

Ник неопределенно пожал плечами.

– Я думаю, что дела ее идут к лучшему.

Это известие обрадовало СиСи.

– Так ты считаешь, что она пошла на поправку? – с энтузиазмом спросил он.

Ник уверенно кивнул.

– Да, прогресс очевиден.

СиСи повернулся к Нику.

– Как она ведет себя?

Ник на мгновение задумался.

– Ну, в общем, весьма спокойно.

СиСи понимающе кивнул.

– С тех пор, как ты был у нее в последний раз, она стала намного спокойнее?

– Да, конечно.

Кэпвелл облегченно вздохнул.

– Спасибо за приятные известия. Ты обнадежил меня, Ник. Когда в последний раз видел Келли, она очень нервничала. Она была очень расстроена. Каким-то образом Келли убежала из больницы и умоляла меня не отправлять ее обратно. Я отказал ей.

Ник чуть подался вперед.

– Почему? – удивленно спросил он. СиСи развел руками.

– Я решил, что так будет лучше для ее же собственного блага.

Хартли с сомнением покачал головой.

– Вы уверены, что поступили правильно? Может быть вам все-таки стоило оставить?

СиСи тяжело вздохнул.

– Знаешь, Ник, у меня сердце обливалось кровью, когда я видел, как санитары уводили ее в машину.

Ник сочувственно покачал головой.

– Да, представляю себе. Наверное, это было зрелище не из самых приятных. Да, здесь трудно решить, что лучше, а что хуже.

СиСи продолжил:

– Она и сейчас не совсем еще здорова, а в тот момент, она полностью потеряла контроль над собой. Мне было очень трудно сладить с ней. Она впала в истерику, кричала, размахивала руками, плакала. Мне было очень жаль ее, но в тоже время, я понимал, что сейчас ее нельзя лишать присмотра врачей. Она слишком не управляема. Ты должен понять меня, Ник. Мне действительно было тяжело, очень тяжело принимать это решение. Однако, я вынужден был это сделать.

Ник стал задумчиво расхаживать по комнате.

– Возможно, вы были правы. Во всяком случае, сегодня она вела себя тихо и как-то странно, – он на мгновение задумался. – Честно говоря, я был потрясен переменами в ее характере, она была вежлива, сдержанна и соблюдала дистанцию.

СиСи недоуменно развел руками.

– Я думаю, что на нее оказали свое влияние строгие порядки, установленные доктором Роулингсом в своей клинике. Он не слишком позволяет пациентам своевольничать. Возможно, это верный подход. В любом случае, Роулингса нельзя отнести к сторонникам либеральных методов лечения психически больных пациентов. Но, что, собственно говоря, тебя удивило в таком ее поведении?

Ник сокрушенно покачал головой.

– Но ведь мы любили друг друга… Мы были помолвлены и собирались пожениться. У меня сложилось такое впечатление, что она либо не хочет вспоминать об этом, либо все напрочь забыла.

СиСи опустил голову.

– Мне очень жаль, Ник. Ты должен понимать сам, прошло столько времени… Возможно, в характере Келли произошли какие-то необратимые изменения. Ведь ей пришлось столько пережить. Ты должен простить ее за это.

Ник резко повернулся к СиСи и немного нервным голосом произнес.

– Я понимаю, конечно, что это означает полный и окончательный разрыв, но вы же представляете как мне больно…

СиСи решил выразить свое сочувствие и подбодрить Ника. Он подошел поближе и положил руку на плечо Хартли.

– Время залечивает раны, – ободряющим голосом сказал он. – Я бы посоветовал тебе не спешить с выводами. Еще не все решено. Поверь моему жизненному опыту. Тебе нужно набраться терпения и подождать, пока Келли выйдет из больницы. А потом, вы сможете поговорить в более спокойной обстановке. Я думаю, что все окончательно прояснится именно тогда. А сейчас, нужно ждать.

Тяжело вздохнув, Ник опустил голову.

– Да, наверное, это будет лучшим выходом, – скрепя сердце сказал он. – Мистер Кэпвелл, я не смогу ее больше навещать, это слишком тяжело для меня. Но если я смогу чем-то помочь Келли, то, пожалуйста, дайте мне снова знать. Я сделаю все, что в моих силах.

СиСи сочувственно посмотрел на Ника.

– Я и не сомневаюсь в этом. Ты же знаешь, как я отношусь к тебе. Ты – замечательный человек, Ник, и много сделал для Келли. И тогда, и сейчас…

Почувствовав, что разговор исчерпан, Ник в прощальном жесте положил руку на плечо СиСи.

– Мне пора идти, мистер Кэпвелл. Провожать меня не надо. До свидания.

Судя по его походке, Ник пребывал не в лучшем настроении. СиСи с сожалением проводил взглядом его фигуру.

Все, что он мог, он уже сказал, и добавить ему было уже нечего.

Нику сейчас было необходимо решать свои проблемы самому, в одиночку.

Хартли еще не успел выйти, как дверь дома распахнулась и в прихожую влетел Тэд.

Увидев Ника, он с удивлением застыл посреди прихожей.

– Привет, Тэд, – хмуро сказал Хартли, проходя мимо. Не дожидаясь ответа, Ник Хартли покинул дом Кэпвеллов. У Тэда был сейчас такой вид как будто ему пришлось бросить все и бежать через полгорода. Собственно, так оно и было, с той лишь разницей, что он не бежал, а ехал на машине.

Воротник его рубашки был расстегнут, галстук съехал набок, одна пуговица на рубашке расстегнулась.

Немного отдышавшись, он бросился в гостиную, где из угла в угол задумчиво ходил СиСи.

Увидев его, Тэд воскликнул:

– Отец, ты разговаривал с Джейн?

СиСи остановился и непонимающе посмотрел на сына.

– Джейн, какая Джейн? – удивленно спросил он.

– С Джейн Уилсон, которая вместе с Хейли снимает квартиру…

СиСи поморщился.

– Ах, вот ты о чем… Ну и что?

Тэд возмущенно взмахнул рукой.

– Отец, ты не ответил на мой вопрос! Ты с ней говорил о Хейли и Джине?

СиСи сочувственно посмотрел на Тэда.

– Ты ничего не знал об этом?

Тэд едва сдерживался от того, чтобы не кричать.

– Отец, иногда я не понимаю тебя, – повышенным тоном сказал он. – Почему ты решил, что Хейли и Джина родственницы?

СиСи попытался что-то возразить.

– Послушай меня, Тэд…

Однако, тот уже не хотел ничего слушать.

– Отец! Твоя больная фантазия заставила тебя поверить в такую чушь!.. У тебя, наверняка, слишком разыгралось воображение! – закричал Тэд, уже не заботясь о том, чтобы соблюдать внешние приличия.

СиСи удрученно развел руками.

– Но ведь это правда, Тэд.

– Нет! – воскликнул тот. – У Хейли от меня нет секретов! Это естественно, ведь мы собираемся пожениться. Ей известно, что я думаю о Джине.

СиСи безнадежно покачал головой.

– Именно поэтому Хейли хранила молчание. Она слишком хорошо успела узнать тебя.

Тэд разъяренно заорал:

– Отец, я попрошу так не говорить о Хейли! Ты несправедлив к ней! Ты считаешь, что только ты имеешь право выносить суждения о людях. Уверяю тебя, это не так!

Тэд порывисто повернулся, чтобы уйти. Но СиСи воскликнул своим обычным властным тоном:

– Подожди-ка секунду! Тэд, я обращаюсь к тебе!

Тот замер на месте, но не обернулся. Поэтому СиСи был вынужден разговаривать с ним через спину.

– Я сам слышал это от Джины, – холодно сказал Ченнинг-старший. – Она призналась во всем. Она была здесь.

Услышав это, Тэд изумленно обернулся.

– Джина? Сама призналась?..

СиСи бросал слова тяжелые, как обвинительная речь.

– Да, она сама сказала мне о том, что Хейли ее родственница.

Тэд в растерянности отступил на шаг.

– Этого не может быть… – прошептал он. – Хейли сама должна была рассказать обо всем этом. Почему же она молчала?..

ГЛАВА 7

Окружной прокурор не хочет принимать предложение Джины. Тэд не верит отцу. Роулингс продолжает добывать сведения о новом пациенте. Келли встречается с Перлом. Тиммонс приглашает Сантану в гостиничный номер. Тэд Кэпвелл сильно разочарован.

Тиммонс бросил рассеянный взгляд на богатую обстановку президентского номера в отеле «Кэпвелл».

– Как бы то ни было, – с ядовитой улыбкой сказал он, – я не думаю, что здесь самое подходящее место для нашего разговора.

Джина пожала плечами.

– Почему же? Мне кажется, что именно здесь удобнее всего поговорить. Тут нас никто не увидит. Это куда более уединенное место, чем, например, ресторан, где тебя знает каждый официант.

Тиммонс усмехнулся.

– Так вот, благодаря моей репутации, я уверен в том, что никто не подумает ничего дурного, когда увидит меня, разговаривающего с тобой в баре. А вот если нас застанут здесь… Мне будет трудно предсказать последствия.

Джина снисходительно улыбнулась.

– Ну что ж, если ты так уверен в своей репутации там и не уверен в ней здесь, мы можем спуститься в бар.

Когда они вышли из номера, Тиммонс закрыл дверь ключом и положил его себе в карман. Джина не скрывала удовлетворения.

– Я вижу, что президентский номер тебе понравился, – с улыбкой сказала она. – Надеюсь, что он понравится и Сантане.

Тиммонс ухмыльнулся.

– А вот это уже будет решать сама Сантана. Пока что, мне не хотелось бы обсуждать этот вопрос.

Они прошли мимо открытой двери в зал ресторана «Ориент Экспресс», направляясь сразу к стойке бара.

По пути Джина вытянула шею и заглянула в зал.

Сантана в одиночестве сидела за столом, теребя волосы.

Судя по ее дрожащим рукам, она сильно нервничала. Очевидно, даже таблетки, которые она постоянно принимала, уже не помогали ей.

Джина удовлетворенно улыбнулась и направилась к окружному прокурору, который занял место за стойкой.

Он неторопливо потягивал виски из небольшого стаканчика.

Джина подошла к стойке и принялась подзуживать Тиммонса.

– Ну так, когда ты начнешь действовать? Что ты все время медлишь? Не забывай о том, что время уходит зря. У тебя остается не больше, чем полтора часа.

Тиммонс поднял голову и уныло посмотрел на висевшие за спиной бармена часы. Была половина десятого.

– Не торопи меня, – кисло сказал он. – Всему свое время.

Джина вся дрожала от нетерпения, словно гончая, увидевшая безнаказанно пробегающего мимо зайца.

– А тебе надо поторопиться, надо, – настойчиво повторила она. – Вот увидишь, сейчас все выскользнет из твоих рук!

Тиммонс молча пил крепкий напиток, словно не обращая внимания на слова Джины.

Это заставляло ее нервничать еще сильнее.

Из-за медлительности и нерешительности окружного прокурора ее план находился под угрозой срыва. И угроза эта была весьма реальна и ощутима.

– Вот увидишь, – мстительно сказала она. – Сейчас приедет Круз, расплатится по счету и увезет Сантану домой. Тогда ты останешься с носом!..

Тиммонс равнодушно махнул рукой.

– Ну и что из этого?

Джина взбеленилась.

– Как, что из этого? – привлекая внимание окружающих, воскликнула она.

Когда публика, сидящая вокруг стала озираться, она перешла на театральный шепот:

– Ты упускаешь такую шикарную возможность провести время в президентском номере!.. И не один, а вместе с Сантаной…

Тиммонс недовольно скривился.

– Джина, мне непонятна твоя горячая заинтересованность в этом деле? Почему это ты занялась сводничеством? Из чистых побуждений.

Джина гордо вскинула голову.

– Плевать я хотела на твои оскорбления! – решительно заявила она. – Если тебе не нравится, можешь не верить мне!

Тиммонс с недоверием посмотрел на нее.

– Что-то непохоже, чтобы тебе были безразличны мои обвинения – слишком уж живо ты реагируешь.

Джина, некоторое время поколебавшись, сказала:

– Хорошо, я расскажу тебе о своих мотивах. Мне кажется, что это должно убедить тебя. Может быть, после моих слов ты успокоишься.

Тиммонс хмыкнул.

– Ну, ну, продолжай. Я внимательно слушаю тебя. Впервые слышу, чтобы Джина Кэпвелл рассказывала кому-то об истинных причинах, толкающих ее на совершение того или иного поступка. По-моему, такого еще в истории Санта-Барбары не было. Можно сказать, что я являюсь свидетелем исторического события. Итак, я весь внимание.

На сей раз, Джина пропустила мимо ушей совсем не безобидные высказывания окружного прокурора. Сейчас ей было не до этого.

Оглянувшись по сторонам с опаской и убедившись, что никто их не подслушивает, Джина быстро сказала:

– Мне кажется, что Иден Кэпвелл нужно выйти замуж за Круза Кастильо, а тебе нужно жениться на Сантане. Так будет лучше всем! После этого уже никто не будет мучиться и постоянно врать.

Тиммонс презрительно усмехнулся.

– А тебе-то какое до этого дело? Ты что, крошка Долли, которая решила выдать замуж всех своих подруг?

– Они мне не подруги! – взвинчено воскликнула Джина. – Ну ладно, не хочешь – как хочешь!

Джина в сердцах повернулась и зашагала к выходу. Однако, увидев через дверь, как Сантана призывно вскинула руку, чтобы подозвать официанта, Джина мгновенно позабыла обо всех обидных словах, только что сказанных ей прокурором, и буквально вприпрыжку вернулась назад, к стойке бара.

– Послушай, Кейт, – торопливо заговорила она. – Сантана уже собирается расплатиться. Она только что подозвала официанта. Не сиди как пень, расплатись по счету, это доставит ей удовольствие и понравится ей. Женщины с южной кровью обожают, когда за ними ухаживают, ну знаешь, цветы, конфеты, подарки… Ей же просто не хватает внимания. Дешевые мотели и пляжи не для нее!..

Последние свои слова она произнесла так многозначительно, что Тиммонс с изумлением воззрился на нее.

– Ого! Я недооценивал тебя, Джина, – покачав головой протянул он. – Оказывается, ты неплохо осведомлена о некоторых делах…

Джина польщенно улыбнулась.

– Просто я немного научилась разбираться в людях.

Но это не могло ввести в заблуждение окружного прокурора.

Тиммонс укоризненно посмотрел на нее и сказал:

– Да ты просто шпионишь за мной!.. Я даже знаю, для чего ты это делаешь. Я тоже научился неплохо разбираться в людях.

Улыбка сползла с лица Джины, сменившись выражением холодной неприступности.

– Какое это имеет значение? – процедила она сквозь зубы.

Тиммонс спокойно продолжил:

– Я думаю, что это имеет большое значение для тебя. Ты хочешь уличить Сантану в супружеской неверности, чтобы добиться возвращения своего ребенка. Только, пожалуйста, не говори, что я неправ.

Джина сверкнула глазами.

– Да, именно этого я и добиваюсь, – отчужденно сказала она.

Тиммонс надменно покачал головой.

– Я думаю, что это неудачный способ, тебе мало чего удастся добиться. Во всяком случае, я сильно в этом сомневаюсь.

Джина снисходительно посмотрела на Тиммонса.

– Ты ошибаешься. Все обстоит как раз наоборот. Тиммонс ухмыльнулся.

– Кажется, мне все становится понятно. Ты готова пойти на любой шаг, пусть даже авантюрный, лишь бы добиться своего. Нет, надо быть полным идиотом, чтобы иметь с тобой дело… Так что, извини.

Тиммонс поставил стакан на стойку бара и зашагал к выходу. Затем, немного задержавшись в дверях, он все-таки вошел в зал ресторана.

Джина зло выругалась про себя, но это не помешало ей, словно опытному шпику, осторожно последовать за окружным прокурором.

Сеанс гипноза в кабинете доктора Роулингса подошел к концу.

Главный врач клиники остановился за спиной Келли и, положив ей руки на плечи, вкрадчивым голосом сказал:

– А сейчас мы начинаем отсчет, Келли. Ты проснешься, когда я назову цифру «три». Ты позабудешь обо всех неприятных моментах нашего разговора. Ты проснешься в прекрасном настроении, посвежевшей и бодрой. Приготовься, – он сделал небольшую паузу и медленно произнес. – Раз… Два… Три…

На счет «три» Келли тряхнула головой, как будто освободилась от тяжких оков сна.

Она с некоторым удивлением огляделась по сторонам и спросила:

– Что со мной случилось? Я спала?

Роулингс успокаивающе поднял руку.

– Да, ты спала, Келли. Но это было совсем недолго. Можешь не беспокоиться об этом.

Келли с сомнением посмотрела на Роулингса.

– Вы говорите неправду, – неожиданно сказала она. – Вы загипнотизировали меня. Я не понимала что делаю.

Роулингс вдруг засуетился и стал перебирать бумаги на столе.

– О чем я говорила, доктор Роулингс? – настойчиво спросила Келли.

Скрывая в уголках глаз победоносную улыбку, главный врач как-то невнятно ответил:

– Я услышал много любопытных и очень полезных фактов. Это весьма и весьма плодотворный сеанс.

Келли вскочила со стула и пристально посмотрела в глаза Роулингса.

Тот, не выдержав, отвел взгляд.

– Мы говорили что-нибудь о мистере Капнике? – обеспокоенно спросила Келли. – Только прошу вас, доктор, ничего не утаивайте от меня.

Роулингс безразлично пожал плечами.

– А я от тебя ничего и не утаиваю. Разве ты помнишь, чтобы мы упоминали о мистере Капнике в нашем разговоре?

Келли мучительно пыталась вспомнить что-нибудь, однако, доктор Роулингс действительно был мастером своего дела – ничего из сказанного ею во время сеанса гипноза не выплыло у нее в памяти.

– Нет, я не помню… – растерянно пробормотала она. Губы Роулингса растянулись в широкой улыбке.

– Ну, вот видишь, значит ничего такого и не было. Тебе не о чем беспокоиться. Все хорошо. Я надеюсь, что сегодня ты будешь спать крепко и увидишь хорошие сны. Спокойной ночи, Келли.

– Спокойной ночи… – ответила Келли и медленно зашагала к выходу из кабинета.

В глубине души она догадывалась, что Роулингс пользовался запрещенными методами, под гипнозом выведывая у нее сведения о Перле. Но никаких воспоминаний от сеанса гипноза у нее не осталось.

Келли медленно шла по коридору клиники, задумчиво разглядывая фотокарточку с изображением Ника Хартли.

Навстречу ей, толкая перед собой тележку, шла Элис. Она остановилась рядом с Келли и с любопытством посмотрела на фотографию.

Улыбнувшись, она ткнула пальцем в снимок и что-то промычала.

– Что, что ты хочешь сказать? – спросила Келли. Радостно улыбаясь, Элис, по-прежнему, тыкала в фотографию.

– Да, это Ник, Ник Хартли, – сказала Келли. – Он сегодня приходил ко мне. Ты же его видела.

Элис в подтверждение сказанного стала трясти головой. Потом она вдруг схватила с тележки пустой пластиковый стаканчик и стала тыкать в него пальцем.

– Что? – непонимающе спросила у нее Келли. – Купить? Что купить?

Элис выхватила у нее из рук фотографию и, попеременно показывая Келли то фотографию, то стаканчик, снова стала что-то мычать.

– Я не понимаю, что ты хочешь мне сказать, Элис. Келли развела руками.

Элис вдруг подняла чашку, из которой стали вдруг одна за другой капать капли недопитого кем-то кофе.

– Что ты хочешь мне сказать? Капли? Капает? – пробормотала Келли.

Вдруг до нее дошло.

– Капник?! Леонард Капник?

Элис обрадованно улыбнулась и снова стала трясти головой.

– Капник, Капник… – едва слышно промолвила она.

– Капник? Что с ним? – обеспокоенно спросила Келли. – Он здесь?

Элис стала тыкать пальцем куда-то дальше по коридору.

– Он вернулся? Где он? Что, он пришел сюда, в клинику? Он вернулся? – возбужденно воскликнула Келли.

Утвердительным кивком головы Элис подтвердила это. С трудом выговаривая слова она сказала:

– Я видела… Я видела… Из-из…

– Что, он в изоляторе?

Элис снова начала энергично трясти головой.

– Ты проведешь меня в изолятор?

Элис снова стала кивать головой.

– Не буду ни о чем спрашивать тебя. Я поняла, что ты хотела мне сказать. Я полностью доверяю тебе… – торопливо произнесла Келли.

Элис развернула тележку и они зашагали по коридору, туда, где в изоляторе сидел Перл.

Роулингс нажал кнопку на своем столе. В кабинет заглянула медсестра.

– Миссис Ролсон, приведите ко мне, пожалуйста, Оуэна Мура.

Медсестра медленно направилась по коридору к палате, в которой находился Мур.

Спустя несколько минут, он уже был в кабинете доктора Роулингса.

– А вот и ты, Оуэн! – с напускным радушием воскликнул главный врач. – Заходи, я очень рад тебя видеть.

Испуганно теребя ногти, Оуэн прошел к столу.

– Не надо нервничать, – успокаивающе сказал Роулингс.

Он усадил Мура на стул и добродушно похлопал его по плечу.

– Не надо нервничать, Оуэн. Все хорошо.

Мур испуганно озирался по сторонам.

– Я в чем-то провинился? Почему вы вызвали меня в такой поздний час, доктор?

Улыбнувшись, Роулингс покачал головой.

– Ну как ты мог в чем-то провиниться? Ты ведь образцовый пациент, Оуэн. Я всегда ставил твое поведение в пример другим. Это большая редкость. В основном, я имею дело с неизлечимыми больными, которые проведут в больнице остаток своей жизни. Оуэн, здесь неплохо!.. Но жить на свободе несравненно лучше, не правда ли?

Роулингс подошел к небольшому столику в углу своего кабинета, на котором стояли кофейник и несколько пластиковых стаканчиков.

Налив себе кофе, главврач клиники сделал несколько мелких глотков и, повернувшись к испуганно съежившемуся на стуле Муру, он еще раз спросил:

– Так ты хочешь оказаться на свободе, Оуэн? Я не слышу твоего ответа. Успокойся, ты не должен бояться меня.

Тот недоверчиво посмотрел на доктора.

– Да, конечно… – растерянно произнес он.

– Значит ты хотел бы вернуться домой? – с елейной улыбкой на устах произнес Роулингс. – Это приятно слышать, хотя…

Мур понял причину некоторого неудовольствия Роулингса и тут же торопливо произнес:

– Я, конечно, хотел бы вернуться домой, но мне нравится здесь, в клинике. Я чувствую себя здесь очень хорошо… Вы понимаете, о чем я говорю? Я хочу сказать, не обижайтесь, доктор Роулингс, мне здесь действительно очень хорошо. Но, понимаете, я бы хотел вернуться домой. Вы не представляете, как я соскучился по дому. Близкие перестали меня навещать. Я бы хотел повидаться с ними, но…

– Да, да, – удовлетворенно сказал доктор Роулингс. – Я очень серьезно отношусь к своему врачебному долгу и перед тем, как выписать тебя из больницы, я должен убедиться в том, что ты сможешь нормально жить в обществе людей. Ведь сам понимаешь, для того, чтобы жить в коллективе, необходимо брать на себя определенные обязательства. И не только брать, но и исполнять их. Я должен быть твердо уверен, что ты полностью готов к этому.

Эти душеспасительные разговоры были только тонко рассчитанным ходом, тактической уловкой для того, чтобы развязать язык пациенту.

На самом деле, разумеется, доктор Роулингс ничего подобного и в мыслях не держал.

Пользуясь элементарной тактикой кнута и пряника, он таким образом добивался того, что больные попадали к нему в полное подчинение и зависимость.

– Ну так что? Ты согласен с моими словами? – доверительным тоном спросил Роулингс.

Мур заулыбался.

– Доктор, так вы считаете, что у меня есть надежда вернуться домой? Скажите мне, я уже здоров? Да или нет? Вы можете сказать мне правду?

Роулингс подошел к пациенту и уселся рядом с ним на краешек стола, мягко улыбаясь он сказал:

– Ты уже почти здоров, Оуэн. Но сначала я должен убедиться в том, что ты способен трезво мыслить.

Мур стал испуганно трясти головой.

– Но, но… Я думаю, что у меня все в порядке, я, наверняка, уже способен хорошо думать. Доктор, скажите только, с головой у меня все в порядке?

Роулингс уверенно кивнул.

– Да, я почти не сомневаюсь в этом. Но, как ты сам понимаешь, мне необходимо последнее доказательство.

Мур испуганно посмотрел на главного врача.

– Что вы имеете в виду? Какое доказательство?

– Я должен убедиться в том, что абсолютно здоров, – ласково улыбаясь, сказал доктор. – Мне нужно всего лишь небольшое свидетельство этого.

– Какое свидетельство?

Роулингс доверительно наклонился к Муру.

– Как ты сам понимаешь, главный врач клиники, чтобы лучше лечить своих пациентов, должен больше знать о них. Сам понимаешь, какую ценность для меня имеет информация о наших больных.

Мур снова перепуганно съежился.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Ведь вы все обо мне знаете. Я вам уже столько раз о себе рассказывал.

Роулингс улыбнулся самой обезоруживающей улыбкой, на которую был способен.

– Видишь, Оуэн, как ты прекрасно меня понимаешь. Ты относишься к числу тех пациентов, которые помогают врачам и во всем идут им навстречу. Но теперь, меня интересует информация о другом пациенте.

– О ком же?

Роулингс понизил голос до низкого шепота:

– Меня интересует наш новый больной. Мистер Леонард Капник… Ты не мог бы разузнать о нем побольше и рассказать мне об этом?

Мур озадаченно посмотрел на доктора.

– Вы поручаете мне шпионить за ним?

Испугавшись собственных слов, Мур стал озираться по сторонам.

Чтобы успокоить его, Роулингс рассмеялся, стараясь выглядеть как можно более естественно.

– Не говори ерунды, Оуэн. Я не прошу тебя шпионить. Мне просто ненавистно это слово.

Мур мгновенно обрадовался.

– Да, да. И мне тоже… Я тоже ненавижу это слово.

Роулингс отхлебнул кофе и продолжил:

– Да и вообще, Мур. Подумай сам, как можно шпионить за человеком, которого даже нет в клинике?

Оуэн потрясенно глядел на главного врача.

– Да, да, вы правы. Действительно, это невозможно, это правда.

– Ну разумеется, это правда, – убежденно сказал Роулингс. – Вот видишь, я не обманываю тебя. Я отношусь к тебе абсолютно честно. И ты должен относиться ко мне так же. Обещаешь?

У Мура не оставалось другого выхода.

– Да, – прошептал он.

– Ну, вот и хорошо.

Роулингс удовлетворенно прошелся по комнате.

– Поговори со своими приятелями, а потом зайди ко мне. Расскажешь все, что тебе удалось узнать. Договорились?

Мур растерянно опустил глаза.

– Да.

Тиммонс неспешно проследовал в зал ресторана «Ориент Экспресс» и уселся на стул, стоявший рядом с Сантаной.

Увидев его она торопливо полезла в сумочку.

– Я уже собралась уходить, Кейт. У нас с тобой ничего не получится, – поспешно сказала она.

Окружной прокурор поморщился.

– Это в такую-то рань? Сантана нервно взглянула на часы.

– Я не считаю, что еще рано. Наступил вечер и мне пора возвращаться домой. Скоро вернется Круз. Я должна расплатиться и уйти.

Пока она торопливо копалась в сумочке, Тиммонс, стараясь добиться максимальной театральности от произведенного эффекта, вынул из кармана ключ от президентского номера и помахал им перед глазами Сантаны.

– Еще только половина десятого, – успокаивающе сказал он. – А Круз приезжает не раньше, чем в одиннадцать.

Дрожащими руками она перебирала банкноты, пытаясь поскорее уйти.

– Кейт, я не хочу больше задерживаться! – возбужденно сказала она. – Я и так провела целый вечер в этом ресторане.

Тиммонс лукаво улыбнулся.

– Поверь мне на слово, в президентском номере стоит побывать хоть раз в жизни. Давай заглянем туда. Только ненадолго. Ты просто посмотришь на обстановку и, может быть, мы выпьем по чашечке кофе.

Его слова действовали на Сантану почти гипнотически.

Растерянно улыбнувшись, она сказала:

– Ты снова обольщаешь меня, Кейт. Он торжествующе улыбнулся.

– Да. И я не скрываю этого. Ты можешь говорить все что угодно, но я вижу в твоих глазах пламя страсти. Забудем обо всем. Пойдем. Подари мне хотя бы один божественный час.

Сантана молчала, не осмеливаясь что-нибудь сказать.

Тиммонс долгим, пристальным взглядом впился в ее глаза.

Чтобы окончательно не поддаться его влиянию, она опустила голову.

– Ну ладно, – примирительно сказал он. – Ладно. Можешь не отвечать. Я ухожу, а эти ключи оставляю тебе. Ты поднимешься в номер, я буду ждать тебя там. И не беспокойся, все оплачено.

Сантана снова почувствовала, что не может справиться с собой, со своими эмоциями, которые захлестывали ее. Эта порочная страсть снова проявила себя.

Сантану неудержимо тянуло к Тиммонсу.

Тиммонс делал свое дело как опытный змей-искуситель. Она не могла отказать ему.

Тиммонс сунул ключи от номера в руку Сантане и, сжав ее пальцы, поднялся из-за стола.

Затем он снова нагнулся к ней, как будто забыл что-то сказать.

– Я люблю тебя… – прошептал он на ухо Сантане. В ее глазах блеснула надежда, смешанная со страстью.

– Я буду ждать, – повторил он.

С этими словами Тиммонс медленно прошел по залу ресторана и, задержавшись на секунду в дверях, чтобы обменяться взглядами с пристально наблюдавшей за ним Джиной, вышел в холл.

Джина удовлетворенно улыбнулась и полезла в сумочку за сигаретой.

Несмотря на то, что Тиммонс долго сопротивлялся, все получилось именно так, как она хотела.

Он, наверняка, отправился в номер. Вскоре там окажется и Сантана. В этом Джина была совершенно убеждена.

К сожалению нынешний прокурор не знал, что его предшественник на этом посту, своим распоряжением, установил в президентском номере аппаратуру подслушивания и видеозаписи.

Пока все шло по плану, построенному Джиной. Если это будет продолжаться и дальше, то вскоре в ее руках окажутся такие компрометирующие материалы, о которых никто даже не догадывается.

Вот тогда Джина окажется на коне. Тогда все узнают, что она из себя представляет, что она значит. С ней будут считаться. От нее не будут брезгливо отворачиваться. Мало того, на этом деле она хорошенько погреет руки. А деньги ей сейчас ох как нужны.

Чувствуя, как ее переполняет возбуждение, Джина торопливо сунула в рот сигарету. Руки ее дрожали, когда она пыталась найти в сумочке зажигалку.

Однако, спустя несколько мгновений, ее планы оказались под угрозой.

В зал ресторана взъерошенный и взмокший от быстрой ходьбы влетел Тэд Кэпвелл.

Увидев стоявшую к нему спиной в углу зала Джину, которая пыталась прикурить сигарету, Тэд бросился к ней.

– Вот ты где?!! – возбужденно воскликнул он. – Хорошо, что я тебя, наконец-то, нашел!

Увидев Тэда, Джина выронила сигарету.

– Что ты хочешь, Тэд?

Вместо ответа он схватил ее за руку и потащил куда-то за портьеру.

– Что ты делаешь, Тэд? – возмущенно воскликнула Джина. – Мне же больно. Куда ты меня тащишь?

Когда они оказались в углу, Тэд задернул портьеру и, резко схватив Джину за плечи, развернул ее перед собой.

– Нам надо поговорить.

– Отпусти меня! – недовольно воскликнула она. – Мне же больно…

– А мне плевать, – нервно сказал Тэд. – Я хочу поговорить с тобой – и точка.

Она поняла, что громким выражением неудовольствия и криками ничего не добьешься. А потому, перешла на более миролюбивый тон.

– Тэд, давай поговорим в другой раз, – пытаясь освободиться от его крепкой хватки, хныкающе протянула она. Он дышал так тяжело, как будто ему только что пришлось перенести с места на место один из холмов, окружавших Санта-Барбару.

– Никакого следующего раза не будет! – нервно заявил Тэд. – Я должен услышать все немедленно, сейчас же.