Текст книги "Санта-Барбара 5"
Автор книги: Александра Полстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)
– Ладно, твоя злая тетка покидает тебя, – с презрением в голосе произнесла она. – Ты остаешься наедине с Тэдом, но помни, что я предупреждала тебя…
Закрыв за ней дверь, Хейли снова задумалась над тем, что ей предпринять. Действительно, если сказать Тэду всю правду сейчас, немедленно, то, скорее всего, это станет концом их отношений. Скорее всего, это был бы неразумный, опрометчивый шаг. Джина, может быть, и хитрая, добивающаяся своих целей интриганка, но в чем-то она права. По крайней мере, сейчас Тэду нельзя говорить о том, что они близкие родственницы. Он неправильно это поймет. Он решит, что Хейли делала это все из тех же побуждений, что и Джина, когда выходила замуж за СиСи Кэпвелла – а точнее из-за огромных денег семейного клана Кэпвеллов.
Раньше она как-то не задумывалась над этим. А если и задумывалась, то не придавала особого значения тому, что Тэд действительно является первым наследником в семье. И, соответственно, с уходом СиСи от дел, получает право распоряжаться огромными богатствами, ведь СиСи может запросто сделать его вице-президентом, а после своего ухода – президентом Кэпвелл Энтерпрайзес, и тогда Хейли окажется одной из самых богатых женщин Южной Калифорнии. Такая перспектива и радовала, и страшила ее. На самом деле она не этого желала, она просто была влюблена и хотела жить с любимым. Но жить самостоятельно, как равноправные партнеры, во всем прислушиваясь друг к другу и доверяя друг другу.
Однако не все получалось так, как хотелось Хейли, точнее, все получалось как раз наоборот. Если сердцем Тэд, возможно, это и понимал, то разумом поступал совершенно по-иному. Этим и были обусловлены их многочисленные ссоры и размолвки.
Но беда была даже не в этом. Беда была в том, что изначально Хейли поддалась уговорам Джины и скрыла, что они были близкими родственниками. Это была своеобразная мина замедленного действия, заложенная под будущую совместную жизнь Тэда и Хейли.
Она уже поняла, что совершила ужасную ошибку, но пока не знала, как изменить положение. Признаться сейчас наверняка означало полный разрыв с Тэдом, потому как устойчивая отрицательная репутация Джины в семье Кэпвеллов служила как бы клеймом, печатью порока, которой были отмечены все, кто поддерживал с ней отношения, а также ее родственники.
Вот почему Хейли стояла сейчас перед дилеммой: либо признаться во всем и надеяться на бога и судьбу, либо снова промолчать, постаравшись лишь восстановить прежние отношения с Тэдом. Хейли склонялась ко второму варианту.
Натянув на себя одежду и не слишком заботясь о своем внешнем виде, Кортни торопливо сказала:
– Если я должна ехать, то мне уже пора.
Перл вскочил с постели и тоже стал одеваться. Приглаживая рукой волосы, Кортни повернулась к Перлу и с безнадежной улыбкой на устах сказала:
– Ты знаешь, как все происходит в волшебных сказках?
– Чудо? Ты имеешь в виду это?
Она улыбнулась.
– Да. Ты должен дождаться последней минуты, а потом взять и передумать. Ну так вот, эта минута пришла.
Перл виновато посмотрел на девушку. Поначалу он хотел что-то сказать, но потом, словно запнувшись, опустил голову. На глазах Кортни проступили слезы.
– Я готова даже подвезти тебя, – тихо сказала она. Перл огорченно помотал головой.
– Кортни, не нужно так расстраиваться, пожалуйста, это же не навсегда. Я приеду к тебе после того, как вернусь оттуда, обещаю. Я обязательно приеду.
Она смахнула слезинку.
– Мы на пороге какого-то чуда, – она сначала сделала первую попытку улыбнуться, а потом вдруг спросила:
– Ты любишь меня?
Перл так задумчиво посмотрел на нее, что она вскинула голову вверх и в изнеможении простонала:
– О боже мой, зачем я это спрашиваю?
Он чувствовал, что надо что-то сказать, что-то сделать, как-то подбодрить ее, успокоить, привести в чувство, но язык не поворачивался. Ноги были, как каменные, а язык во рту присох к небу, не желая повиноваться даже самым настойчивым пожеланиям хозяина.
Сделав над собой невероятное усилие, Перл шагнул навстречу Кортни. Но он не нашел в себе сил, чтобы просто обнять ее. Вместо этого, он растерянно погладил ее по плечу и отвернулся:
– Я не знаю, Кортни, – глупо сказал он. – Я не знаю, люблю ли я тебя или нет. Понимаешь, со мной раньше никогда такого не было, и я не знаю, как это назвать.
Она резко обернулась.
– Не знаешь?
Увидев ее полные разочарования глаза, он смущенно опустил голову.
– Когда же ты будешь знать? – продолжила она. – Ведь прошло уже столько времени. На что мне надеяться?
Ее губы дрожали, из глаз мелкими слезинками проступала влага. Она вот-вот готова была разрыдаться, но пока еще сдерживалась.
Его состояние, в общем, было похожим, с той лишь разницей, что он готов был расплакаться от бессилия, от невозможности заставить самого себя поверить в эту любовь. Правда, он не мог упрекнуть себя в том, что ничего не делал. Он пытался совершить над собой усилие и убедить себя в том, что именно это и называется любовью. Однако все это было не так, как он мечтал видеть. Его представлению о любви скорее соответствовали те чувства, которые он испытывал к Келли. А то, что было между ним и Кортни, для него похоже, скорее, на легкий флирт со школьной подружкой.
Но, возможно, у них еще что-нибудь получится… Во всяком случае, кроме этого Перлу нечего было сказать. Поэтому, когда Кортни обернулась к нему и посмотрела мокрыми от слез глазами ему в лицо, то он торопливо произнес:
– Единственное, что я могу тебе сказать – между нами еще не все закончено. Наверное, у нас еще все впереди. Я верю в это.
Когда она заговорила, в ее голосе Перл услышал слабые нотки надежды:
– Ты еще вернешься ко мне? Он мог сказать только одно:
– Да, конечно. Я обязательно вернусь к тебе, и мы еще много времени проведем вместе.
Он задумчиво посмотрел на нее:
– Кортни, я могу сказать тебе очень много, но боюсь, что ты не поверишь.
Она всхлипнула.
– И все же одну вещь я хотела бы услышать от тебя.
Перл с готовностью подался вперед.
– Говори.
Она гордо вскинула голову. Несмотря на заливавшие ее лицо слезы, она сейчас была прекрасна. Свежая, юная, искренняя, порывистая, решительная, слабая. Услышав ее просьбу, Перл недоверчиво усмехнулся:
– Что я должен делать?
Она упрямо мотнула головой.
– Обещай мне, что ты никогда не влюбишься ни в какую другую женщину, – повторила Кортни. – Говори же прямо сейчас, я хочу слышать.
Он растерянно развел руками.
– Но пообещать такое – это то же самое, что пообещать не попасть под колеса грузовика.
Она шагнула ему навстречу.
– Нет, это не то же самое.
– А зачем тебе это? Она поджала губы.
– Так надо.
Глаза Перла бессмысленно шарили по комнате, как у человека, пребывавшего в полной растерянности. Ему ничего не оставалось делать, как снова пожать плечами и пообещать:
– Ладно, не влюблюсь. Наверное, Купидон промахнется, – он сделал движение, изображающее, как он будет уворачиваться от беспрерывно летящих в него с разных сторон стрел маленького бога любви.
Кортни, помимо своей воли, расхохоталась, потому что это было ужасно смешно. Но, спустя мгновение, возбуждение у них прошло, и они снова молча опустили головы.
Когда Джулия следом за Августой покинула церковь Св. Инессы, Мейсон, наконец-то, остался в желанном одиночестве. Он молча уселся на колени перед алтарем, на котором была установлена мемориальная доска. Губы его дрожали. Проведя рукой по резным буквам мемориальной доски, он сквозь слезы прошептал: осталась, как была, Мэри Дюваль.
Он еще некоторое время стоял на коленях перед алтарем, затем поднялся и тихо прошептал:
– Мэри, подай мне какой-нибудь знак, скажи, что любишь меня и, пожалуйста, прости меня, прости.
Он снова рухнул на колени и зарыдал, уже не стесняясь своих слез. На этот раз Мэри не появлялась, и нигде никакого знака от нее не было. Ровно горели свечи, деревянные скульптуры бесстрастно взирали на распростершегося у их ног человека…
Кортни медленно подошла к двери и, вскинув голову, спросила:
– Перл, с тобой все будет хорошо?
Он кивнул:
– Да. А с тобой?
Она робко посмотрела ему в глаза.
– Может быть, мне стоит остаться здесь и ждать тебя?
Не поднимая на нее глаз, он отрицательно покачал головой.
– Нет, уезжай, – с этими словами он отвернулся.
На мгновение задержавшись у порога, Кортни сказала:
– Я люблю тебя.
Чувство невероятной горечи переполнило Перла, когда она ушла. Невероятно – но он заплакал. Правда, не так, как плачут женщины, не бурными, полными слез, рыданиями, без истерик и зарываний лицом в подушку. Просто в уголках глаз у него проступили слезы, которые он вытер уголком больничной пижамы. Сейчас, после того, как он расстался с Кортни, перед ним встала другая, куда более важная, как он считал, для него проблема: необходимо было возвращаться в клинику доктора Роулингса. Скорее всего, его ожидало там наказание. Однако Перл был уверен в том, что справится со всеми трудностями, которые могут встретиться на его пути. Он поможет Келли и другим пациентам и благополучно вернется назад.
Однако это было слишком оптимистично…
Тэд медленно поднялся по ступенькам и нерешительно толкнул дверь в квартиру Хейли. Она стояла посреди комнаты, не скрывая своего волнения. Когда он, едва шагнул за порог, Хейли бросилась ему на шею.
– Прости меня, прости, – торопливо заговорила она, всем телом прижимаясь к Тэду.
Он облегченно вздохнул и поцеловал ее в ухо.
– Кое в чем ты была права, – признался он. Она отшатнулась от него.
– Нет, я была не права, ты должен извинить меня.
Тэд смущенно улыбнулся.
– Нет, ты была права. Я слишком резко разговариваю с отцом. С ним так разговаривать нельзя, иначе ничего не получится.
Она преданно смотрела ему в глаза.
– Тэд, я наговорила много лишнего. Он пожал плечами.
– Хорошо, что ты все высказала. Ты же давно хотела расставить все точки над i. Я даже рад, что ты наконец решилась на это.
Она отчаянно замотала головой.
– Нет, я сказала не совсем то, что хотела.
Он улыбнулся:
– Я тоже. Знаешь, я люблю тебя. Если бы мы повторяли это почаще, мы бы с тобой не ругались.
Она тоже виновато улыбнулась.
– Да, по-моему, в этот раз нас занесло куда-то в сторону. Не стоило бросать друг другу такие обвинения.
Тэд осторожно взял ее за руку и с надеждой глядя ей в глаза, произнес:
– Но мы с тобой ведь не такие уж ужасные люди, правда?
– Нет, – шепнула она.
– Я понимаю, почему ты так поступила, Хейли. Ты выместила на мне обиду из-за моего отца. Мне иногда тоже не нравится, как он с тобой разговаривает, но то, что важно для него – твоя семья, твое происхождение – меня абсолютно не волнует и о том, чтобы пожениться, я говорил вполне серьезно. Я уже давно об этом думаю.
– Да?
– Я уже давно хотел сказать тебе об этом, но не знал, как ты отреагируешь на моего отца. А скандала я не боюсь. Собственно, я и не хотел скандалить, это получилось само собой, помимо моей воли, т. е., – он засмеялся, – это даже не был скандал в обычном смысле этого слова. Просто отец хотел отчитать меня, как подростка, а у меня не было никакого желания выслушивать его нотации, вот поэтому мы с тобой и ушли из церкви.
Она грустно покачала головой.
– Тэд, я не хочу быть причиной твоего разрыва с отцом.
Тэд с напускной бравадой махнул рукой.
– Не бойся, Хейли, этого никогда не произойдет.
– Почему?
– Ты же знаешь его, мы разговариваем, он кричит на меня – это норма наших взаимоотношений.
Хейли недоверчиво взглянула на Тэда.
– Даже так? Понимаешь, прежде чем мы поженимся, я бы хотела, чтобы ты… – она не успела договорить, потому что Тэд резко вскинул перед нею руки.
– Погоди, погоди, помолчи, – настойчиво сказал он. – Давай договоримся так. Когда мы будем спорить, не будем позволять себе отвлекаться на посторонние вопросы, ладно?
Он взял ее за плечи и пристально посмотрел в глаза:
– Сейчас я не хочу говорить о том, испорчен ли я или развращен…
– Нет, – поспешно воскликнула она, – «и хочу ли я спать с тобой, – закончил он. – А если хочу, то почему».
Она опустила глаза.
– Извини, я сморозила невероятную глупость.
Он беспечно махнул рукой.
– Ничего, ничего. Я понимаю, ты не хотела. Ладно, давай больше не будем, – улыбнулся он.
Она тоже сделала попытку улыбнуться.
– Хорошо, если ты простил меня…
Хейли с надеждой взглянула на него.
– Тэд, неужели мы будем вместе всю оставшуюся жизнь?
Он нервно рассмеялся, закинув назад голову.
– А что, ты бы этого не хотела? Это ведь не очень страшно, по-моему, да?
Он обнял ее за шею:
– Ты для меня все, – прошептала она, бросаясь в его объятия.
Они еще долго стояли посреди комнаты, прижавшие друг к другу. Ни слова больше не падало с их уст, но слова здесь были не нужны.
Джина настойчиво нажимала на кнопку звонка у двери в дом Кэпвеллов до тех пор, пока ей не открыла Роза. Смерив Джину пронзительно холодным взглядом, она, сквозь едва разжимавшиеся губы, произнесла:
– Что вам угодно?
Джина гордо вскинула голову.
– Мне назначена встреча с мистером СиСи, – ничуть не сомневаясь, соврала она.
Роза недоверчиво повела головой.
– Мистер Кэпвелл ничего не говорил мне об этом.
Джина в таких ситуациях выворачивалась без всяких видимых усилий.
– Он не обязан извещать всех своих слуг каждый раз, когда собирается с кем-то встретиться, – ядовито сказала она.
Этот прием подействовал. Роза шагнула в сторону, открывая перед ней дверь. Джина быстро вошла в гостиную, но СиСи здесь не было. Ей пришлось подождать несколько минут, пока он вышел из коридора.
Когда Ченнинг-старший увидел свою бывшую супругу, он едва не задохнулся от возмущения.
– Что за черт, – пробормотал он. – Сегодня куда ни брошу взгляд, везде – ты. Почему так происходит? Что случилось? Неужели на мой дом села стая саранчи? Ну-ка убирайся отсюда, – он решительно взмахнул рукой, показывая Джине на дверь.
Но она торопливо воскликнула:
– Погоди, погоди, выслушай меня.
СиСи сверкнул глазами.
– Что ты можешь сказать мне такого, что может заинтересовать меня?
Джина торопливо замахала руками.
– Речь идет о твоем сыне.
СиСи нахмурился.
– Что, Мейсон опять что-нибудь натворил?
Джина отрицательно помотала головой.
– Нет, речь идет о другом сыне. Речь идет о Тэде и Хейли.
– А что, с ними что-то случилось?
– Ты говорил с ними после церкви? – спросила Джина.
Он шагнул навстречу ей и обеспокоенно спросил:
– А что случилось?
Джина развела руками.
– Да нет, ничего, ничего, я просто слышала, как вы с Софией говорили об их предстоящей женитьбе и подумала, что могу помочь.
Брови СиСи удивленно полезли наверх.
– О, ты хочешь со мной снова подружиться? – скептически воскликнул он. – Какое невероятное намерение.
Ее глаза суетливо забегали.
– Но ты сказал, что собираешься нанять частного детектива, чтобы побольше разузнать о Хейли, о ее прошлом, о ее родственниках, связях и т. д.
Он непонимающе посмотрел на нее.
– Ты похожа на частного детектива и биопсихолога одновременно.
Она усмехнулась.
– Как бы то ни было, но я уже знаю все, что ты хотел узнать.
СиСи равнодушно махнул рукой.
– Можешь не стараться, Джина. На этой неделе ты не вытянешь из меня ни копейки.
Она чуть подалась вперед.
– Но ведь тебе нужна информация.
Он снисходительно улыбнулся.
– Неужели ты думаешь, что я, СиСи Кэпвелл, не смогу узнать того, что известно тебе, Джине.
С восхитительной наглостью она заявила:
– Может быть, и нет.
– Ах вот оно что, – воскликнул СиСи. – Да, может быть, я и не узнаю, но дверь – вон там, – он снова решительно взмахнул рукой. – Убирайся.
Как любой мастер интриги, Джина знала, в каком месте разговора нужно поставить замечание, которое полностью обескуражит собеседника. СиСи уже готов был отвернуться и выйти из гостиной, когда Джина решительно заявила:
– Хейли – моя племянница.
Такое выражение безграничного удивления на лице СиСи было, наверное, только пару раз в жизни и касалось оно, кстати говоря, самой Джины. На этот раз она сама произвела подобный эффект разорвавшейся бомбы одной короткой фразой.
СиСи замер посреди гостиной как вкопанный, затем медленно повернулся к Джине.
– Что? Твоя племянница?
Женщина в белом платье, белых туфлях на высоком каблуке и с белой сумочкой на плече осторожно вошла в дверь церкви Св. Инессы. Возле алтаря никого не было видно. Однако она знала, что Мейсон здесь.
Так и оказалось на самом деле. Он лежал без сознания на полу возле алтаря. Рядом с ним, оплывая воском, лежала все еще горевшая свеча.
Женщина осторожно подошла к алтарю и, наклонившись, погасила свечу. Затем она внимательно осмотрела Мейсона и, взяв его за руки, потащила в проход между скамьями.
ГЛАВА 4
Перл возвращается в клинику. Доктор Роулингс отправляет его в строгий изолятор. Тиммонс встречает Сантану в ресторане «Ориент Экспресс». Джейн Уилсон возвращается домой. Хейли объявляет ей о своей помолвке с Тэдом. СиСи возмущен. Ник Хартли снова появляется в Санта-Барбаре.
Доктор Роулингс, склонившись над бумагами, сидел в своем кабинете, когда в дверь постучали.
– Войдите, – крикнул он, отрываясь от бумаг. На пороге показалась медсестра миссис Ролсон:
– Он здесь, мистер Роулингс, – сказала она. На лице доктора Роулингса иезуитская улыбка:
– Что ж, введите.
Два крепких санитара, держа упиравшегося Перла за руки, втащили его в кабинет. На нем была измятая соломенная шляпа и вид его напоминал одетого в больничную пижаму фермера Среднего Запада. Роулингс встал из-за стола и надменно сложив руки на груди, бросил оценивающий взгляд на Перла.
– Итак, добро пожаловать домой, мистер Капник, – торжественно возвестил он. – Правда, я думал, что это случится гораздо раньше. Вы задержались. Здесь все соскучились. Нам очень вас не хватало.
Перл снова вошел в роль, изображая непонятого президента.
– Я был бы вам признателен, если бы ваши парни отпустили меня. Ведь отсюда и птица не вылетит, – скривившись сказал он.
Роулингс сделал едва заметное движение рукой.
– Отпустите его, я думаю, что мистер Капник не причинит нам беспокойства. Мы должны спокойно поговорить с ним.
Перл дергался так, что санитары пока не осмеливались выполнить указание доктора Роулингса.
– Вы слышите, – возмущенно завопил Перл, – вам приказали отпустить президента.
Лишь повторная команда доктора Роулингса заставила их отойти в сторону. Перл, подбоченясь, горделиво прошелся по кабинету, поправляя на себе пижаму.
– Так что же случилось в сенате? – недовольно воскликнул он. – Похоже, вы всех удалили отсюда. Вам опять подложили бомбу? Коридоры сената выглядят вымершими.
Роулингс криво улыбнулся.
– Ничего страшного, мистер Капник, просто я распорядился, чтобы всех пациентов надежно изолировали в их палатах, когда узнал о вашем возвращении.
Перл озабоченно посмотрел на главврача клиники.
– Что ж, я вынужден признать, что вы неплохо это придумали. Этот тонкий ход достойный помощника президента.
Роулингс усмехнулся.
– Я думаю, что это надежно оградит вас от неприятностей и неприятных воспоминаний. Поскорее бы они забыли о вас. Через неделю они и не вспомнят о вас, мистер Леонард Капник. Как, впрочем, и вы сами, – в его голосе прозвучала явно выраженная угроза.
Перл понял, что его ожидают по возвращении в клинику крупные неприятности, но нельзя было выходить из образа.
– Мне понятен ваш план, господин Муссолини, – с вызывающей резкостью заявил он. – Так вот, если вы будете продолжать гнусные политические интриги, я взорву атомную бомбу. Мое имя войдет в анналы истории, я стану знаменит, как Иисус Христос.
Роулингс выслушал его с невозмутимостью, достойной надсмотрщика над рабами на хлопковой плантации в Техасском поместье середины прошлого века.
– Хорошо, – спокойно сказал он. – Это ваши проблемы, но уверяю вас, это никому не интересно.
Перл едва поморщился, но промолчал. В этой ситуации самым разумным для него было бы продолжать свою роль. Роулингс повернул голову к медсестре:
– Миссис Ролсон, – обратился он к ней, – наш пациент очень устал. Вы не могли бы отвести его в изолятор и установить за ним круглосуточное наблюдение?
Перл понял, что основательно влип. Впрочем, ничего другого от доктора Роулингса в такой ситуации ожидать не приходилось. Это было вполне естественным ходом иезуита-врача, в клинике которого один из пациентов нарушил строго установленный порядок. Сейчас от Перла требовалось одно – терпение и выдержка. Он должен с честью перенести выпавшее на его долю испытание, а для этого надо набраться мужества и при этом не забывать о том, что он по-прежнему – президент.
Когда санитары снова схватили его под руки, он возмущенно завопил:
– Как вы относитесь к первому лицу в государстве? Где руководитель аппарата сотрудников Белого Дома? Почему он не контролирует обстановку в подчиненном ему ведомстве? Здесь происходят возмутительные вещи, но это оставляют без внимания. Я буду жаловаться в Организацию Объединенных Наций. К тому же, где моя охрана из морской пехоты? Что они себе думают? Президента уводят прямо из овального кабинета. Кто будет исполнять мои обязанности? Где вице-президент? Я ведь еще вчера назначил вице-президента. Вы хотите сказать, что он тоже арестован? В таком случае, я обращусь в Объединенный комитет начальников штабов. Они должны мобилизовать войска и Национальную гвардию. В стране чрезвычайная ситуация.
Когда его утащили в расположенный дальше по коридору изолятор, Роулингс удовлетворенно хмыкнув, вернулся к своим делам.
– Итак, мистер Капник, приготовьтесь к тому, что вас ожидают радикальные меры воздействия, – с мстительной улыбкой пробормотал он.
Наступил вечер. Сантана Кастильо одиноко сидела в ресторане «Ориент Экспресс», ощущая все сильнее овладевавшее ею чувство тоски и душевного беспокойства. Чтобы хоть как-то заглушить овладевшее ее ощущение безнадежности, она полезла в сумочку и высыпала на руку несколько таблеток из небольшого пузырька.
Она разом отправила их в рот и запила водой. Руки ее при этом дрожали. После этого прошло несколько минут, но Сантана все еще никак не могла успокоиться. Она беспокойно вертела головой по сторонам, ожидая появления хоть одного знакомого лица. Тем не менее, услышать за спиной голос Кейта Тиммонса было для нее такой неожиданностью, что она вздрогнула.
– Привет, – тихо сказал он.
Сантана оглянулась. Это был окружной прокурор Кейт Тиммонс, который с загадочной улыбкой подошел к ее столику и остановился возле Сантаны.
– Кейт, – растерянно пробормотала она. – Я не ожидала тебя здесь увидеть. Для меня это настоящий сюрприз.
Всем своим видом он демонстрировал явное недовольство.
– Почему ты не позвонила мне?
Она стала суетливо поправлять прическу.
– Я? Я не смогла, – не осмеливаясь поднять на него глаз, пробормотала она.
Тиммонс хмуро посмотрел на нее.
– Ты считаешь, что в наших отношениях должен наступить перерыв?
Она продолжала суетиться.
– По-моему, вчера мы с тобой совершили ошибку. И я не нахожу себе оправдания.
Он довольно раскованно оперся на спинку ее стула и наклонился к Сантане.
– Ты опять считаешь себя виноватой? – с легким укором произнес Тиммонс. – Почему бы тебе не перестать постоянно винить себя? Зачем ты терзаешься? Разве ты никогда прежде не совершала поступков, о которых сожалела в последствии?
Она нервно тряхнула головой.
– Ты никогда не понимал меня.
Тиммонс был невозмутим.
– Это надуманная проблема, – спокойно констатировал он. – Но я предвидел, что нам с тобой придется разрешить ее. Я звонил тебе несколько раз, но тебя не было дома, или ты не хотела подходить к телефону, – на лице его блуждала загадочная улыбка. – Нам надо было встретиться, и я рад, что нашел тебя. Ты разрешишь мне присесть за твой столик? Нам нужно поговорить.
Не дожидаясь позволения, он отодвинул стул и уселся напротив Сантаны. Она пребывала в полной растерянности.
Тэд и Хейли долго целовались, стоя посреди комнаты. Когда раздался стук в дверь, Тэд недовольно оторвался от девушки и пробурчал:
– Ну кто там еще? Почему нам мешают наслаждаться друг другом? Вот так всегда – не успеешь заняться чем-то приятным, как тут же приходиться прерываться.
Стук в дверь повторился.
– Хейли, открой, – это была Джейн Уилсон. Они все еще не могли оторваться друг от друга.
– Да ну ее, – шепнул Тэд. – Сама откроет. У нее же должен быть ключ.
Не говоря ни слова, Хейли снова принялась целовать его.
Стук повторился снова.
– Хейли, открывай же, – кричала Джейн. – Я знаю, что ты дома. Я видела, что в окнах горит свет.
Оторвавшись от губ Хейли, Тэд в изнеможении простонал:
– Ну что тут поделаешь, опять эта полиция нравов. Он уже собрался было направиться к двери, как
Хейли схватила его за руку.
– Что? – настороженно спросил он.
Молча улыбаясь, она стерла тыльной стороной ладони помаду, равномерным слоем размазанную по его лицу. Он рассмеялся:
– Ах вот оно что.
Хейли, насколько это было возможно, постаралась привести себя в порядок, сделав то же самое с собственным лицом. Тэд распахнул дверь и с широкой улыбкой произнес:
– А, Джейн, привет. Рад тебя видеть.
Она подозрительно посмотрела на него.
– Я сильно сомневаюсь.
Джейн держала в руках несколько толстых полиэтиленовых пакетов, на плече у нее висела большая дорожная сумка, а подмышкой она едва-едва удерживала готовую упасть картонную коробку, перевязанную тонкой лентой. Пряча в уголках губ улыбку Тэд спросил:
– Тебе помочь?
Она стала пробираться в комнату, роняя на ходу свои вещи. Это не помешало сказать ей:
– Не надо, я сама справлюсь.
Она нагнулась и подобрала упавшие пакеты.
– Привет, Хейли, – без особой радости сказала Джейн.
Смущение на их лицах было для Джейн лучшим признаком того, что во время ее отсутствия Тэд и Хейли даром время здесь не теряли. Стараясь прервать неловкую паузу, Хейли спросила:
– Как поездка?
Та изобразила на лице натянутую улыбку.
– Прекрасно. Потом расскажу
Пока Джейн стояла повернувшись к нему спиной, Тэд начал корчить ужасные гримасы, которые были так забавны, что Хейли едва не прыснула со смеха. Почувствовав, что у нее за спиной что-то происходит, Джейн резко обернулась. Тэд вынужден был изобразить на лице широкий зевок, что выглядело весьма неестественно. Джейн подозрительно посмотрела на него.
– Что, так и будем стоять и таращиться друг на друга? – угрюмо буркнула она.
Тэд беспечно пожал плечами:
– А что такого?
Джейн бросила взгляд на висевшие на стене круглые часы.
– По-моему, Тэд, ты опаздываешь на передачу.
Он тоже озабоченно взглянул на часы и с показным беспокойством воскликнул:
– О, да-да, я уже опаздываю мне пора. Ну извини.
Когда Джейн, гордо подняв голову, удалилась в дальний конец комнаты, Тэд снова скорчил забавную рожицу. Потом, дернув себя за галстук, он изобразил повешенного, болтающегося на виселице, причем, не знал сам – пытается ли он изобразить себя либо Джейн. Затем, с улыбкой чмокнув Хейли в губы, он прошептал:
– Пока.
Закрыв за ним дверь, Хейли вернулась в комнату. На лице у нее было написано столь явно выраженное удовольствие, что Джейн не выдержала и спросила:
– Кажется, ты не рада меня видеть? Выкладывай, или я поверю всем сплетням, которые услышу.
Хейли по-прежнему не могла сдержать улыбки.
– Хорошо, поговорим, – радостно сказала она. – Только ты должна мне обещать, что будешь молчать, как рыба.
Джейн приторно улыбнулась.
– Хорошо, хорошо, я клянусь. Рассказывай, и поскорее, а то я уже сгораю от нетерпения и любопытства. Как ваши дела?
Лицо Хейли сияло.
– У нас все очень хорошо. Но ты даешь торжественную клятву?
Джейн подняла вверх правую руку.
– Я же тебе уже сказала – клянусь. Если очень хочешь услышать снова, то могу повторить – клянусь дважды.
Хейли, наконец, удовлетворенно кивнула.
– Хорошо. Правда, я не знаю, как ты отнесешься к этому.
Джейн слегка нахмурилась.
– А что такое?
Хейли несколько мгновений колебалась, а потом выпалила:
– Мы с Тэдом помолвлены.
На лице Джейн переменилась целая гамма чувств – от разочарования до ярости – прежде чем она смогла сделать невероятное усилие над собой и криво улыбнулась:
– Вот как? И давно это произошло?
Хейли пожала плечами:
– Да нет, только сегодня. Днем мы решили пожениться.
Хейли вдруг озабоченно присмотрелась к лицу Джейн.
– Что с тобой? Ты так побледнела?
Дабы не выдать себя с головой, Джейн отвернулась.
– Ничего страшного, – махнула она рукой. – Наверное, устала с дороги. Мне надо отдохнуть. Все-таки, как ты сама понимаешь, путешествие – вещь утомительная. Но ты не обращай внимания, рассказывай дальше.
Хейли развела руками:
– Да вот, в общем, и все. Больше пока рассказывать нечего.
– А где вы будете жить? – полюбопытствовала Джейн.
– Ну я не знаю, наверное, будем снимать квартиру. У нас уже было несколько вариантов, но не все они подходят.
– Я слышала, что Тэд ушел из дома. Это правда?
Хейли смущенно пожала плечами.
– Да, наверное, он немного поссорился с отцом.
– Да, – едва слышно пробормотала Джейн, – представляю себе, какое счастье испытывает СиСи, узнав о предстоящей женитьбе сына.
Но вслух она сказала совсем другое:
– Наверное, его отец будет очень рад тому, что вы женитесь.
Хейли грустно покачала головой.
– По-моему, как раз наоборот. Ну ничего, это меня не пугает. Если мы с Тэдом останемся вместе, мы будем счастливы в любых обстоятельствах.
СиСи не находил себе места от возмущения. Он метался по гостиной, словно загнанный в ловушку зверь.
– Джина, почему ты скрыла, что Хейли – твоя племянница? – воскликнул он. – Объясни мне. Ты понимаешь, какие последствия это может вызвать?
Джина принялась оправдываться.
– Когда она приехала в Санта-Барбару, ей необходима была работа. А ты бы ее не взял к себе в дом, если бы знал, что она моя племянница.
СиСи всплеснул руками. Сейчас поток чувств захлестывал его, лишал его обычной сдержанности и хладнокровия.
– Но ведь ты заслала шпиона в мой дом. Ты сделала это для того, чтобы она постоянно извещала тебя о том, что происходит в нашем доме. Вот какую роль она должна была исполнять. Ты наверняка продумала все это заранее.
Джина отбивалась, как могла:
– Это не входило в мои планы. Просто так произошло. Появление Хейли в городе было для меня полной неожиданностью. СиСи, это просто стечение обстоятельств. Хейли – сирота, ей нужна была работа, а ты искал себе прислугу. Я решила, что все будут этим довольны.
Эти аргументы не убедили СиСи.
– Ты лжешь, – решительно заявил он. – Впрочем, это неудивительно, ты лгала всю свою жизнь, у тебя такая привычка. Держу пари, ты подучила Хейли, и она окрутила Тэда. Сама она никогда в жизни не додумалась бы до такого.
– Почему же это?
– Потому что в этом доме другие нравы. Здесь не принято было заводить романы со слугами. Слуги в нашем доме всегда держались на почтительном расстоянии. Это не замок где-нибудь в аристократической Англии, где застоявшаяся в жилах лордов кровь толкала их на интрижки с гувернантками и горничными. По собственной инициативе Тэд никогда в жизни не обратил бы внимания на какую-то прислугу.
