Текст книги "Санта-Барбара 5"
Автор книги: Александра Полстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)
Очевидно, он намеревался задержаться у двери, чтобы послушать, о чем пойдет речь между Келли и ее посетителями, но, увидев дежурящего здесь полицейского, гордо вскинул голову и неторопливо удалился.
Уитни проводил его подозрительным взглядом.
В этот момент он почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Пол беспокойно заерзал на стуле, оглядываясь по сторонам.
Наконец, спустя несколько мгновений, он понял, что привело его в такое смущение – из комнаты в дальнем углу коридора на него смотрела Элис.
Когда Пол заметил ее, она испуганно закрыла лицо руками и исчезла за дверью.
Оглянувшись по сторонам и убедившись в том, что ничего подозрительного вокруг не происходит, Пол покинул свой наблюдательный пост и направился туда, где только что видел темнокожую девушку.
Она скрылась в своей палате, оставив, однако, дверь открытой.
Пол уверенно вошел в комнату.
Элис стояла, повернувшись к нему спиной, и держалась за спинку кровати.
– Здравствуй, Элис, – стараясь быть как можно более приветливым и дружелюбным, произнес Уитни. – Ты помнишь меня? Ведь один раз мы с тобой уже встречались, я отвозил тебя в больницу. Это было вчера вечером.
Элис по-прежнему молчала, не поворачиваясь к нему.
– Ты что – все еще сердишься? Может быть я что-то сделал не так?
Элис, наконец, повернулась к нему, словно пытаясь что-то сказать. Однако, не издав ни звука, пристально посмотрела на грудь Уитни.
Он тоже озабоченно опустил голову и посмотрел на то место, куда был устремлен взгляд девушки.
– Что? Что такое? А, я понял.
На наружном кармане его пиджака был прикреплен большой полицейский значок. Именно на него так пристально смотрела Элис.
– Тебя смущает это? – мягко спросил Уитни. – Ты боишься полицейского значка? Не пугайся, без значка люди просто не смогут догадаться кем я работаю. Вот смотри.
С этими словами он снял значок и положил его на стол перед Элис.
Дрожащими руками она боязливо взяла значок и, словно обжегшись, вдруг отшвырнула его в сторону.
Пол недоуменно приподнял брови, однако, ничего не сказал.
Элис, стараясь унять дрожь в руках, снова отвернулась от него.
– Не бойся, я не сержусь, – улыбаясь, сказал Уитни. – Честно говоря, я и сам иногда испытываю острое желание сделать это.
Когда она снова подняла глаза, Пол не увидел в них прежнего страха.
Раскинув руки, Перл лежал на постели в своей палате. Мур озабоченно топтался около двери, то и дело поднимаясь на цыпочках, чтобы выглянуть в затянутое решеткой окно.
– Ну, что ты там увидел? – спросил Перл. Мур испуганно оглянулся.
– Ничего. Там только какие-то незнакомые люди.
Перл задумчиво смотрел в потолок.
– Да. А ты знаешь, что это гости, которые приехали к Келли?
Мур отвернулся.
– Что, Келли увозят домой? – дрожащим голосом спросил он.
Перл грустно улыбнулся.
– Сомневаюсь, что доктор Роулингс позволит Келли отправиться на свободу.
Мур низко опустил голову и с глухой обидой в голосе сказал:
– А ко мне уже давно никто не приезжает. Совсем никто… Почему меня не навещают? Почему?
Перл приподнялся на кровати.
– Да. За то время, которое я нахожусь здесь, я что-то не припоминаю, чтобы тебя кто-то навещал. Ты что – сирота?
Мур стал испуганно трясти головой.
– Нет, нет, что ты, у меня есть родные!
– А ты давно попал сюда? – спросил Перл. Мур подошел к Перлу и уселся на краешек его кровати.
– Я здесь уже полтора года, – заикаясь, произнес он. Перл присвистнул.
– Ого! Не маленький срок!
Мур покачал головой.
– Но это еще не все. До этого были и другие больницы, но из них меня иногда выпускали и я мог встречаться с родными.
Перл посмотрел на собеседника таким пристальным взглядом, что тот испуганно опустил глаза.
– Я знаю, почему тебя выпускали, – уверенно произнес Перл.
– Почему? – дрожащим голосом спросил Мур.
– Потому что ты боишься девушек…
Мур наморщил лоб.
– Да, наверное… Просто я их не знаю. Я мало что о себе знаю, – жалобно закончил он.
Перл ободряюще улыбнулся.
– Ну, разумеется, что ты можешь о себе знать, если от тебя это тщательно скрывают за завесой слов? Я прекрасно представляю, что они тебе говорили. Они даже, наверное, не рекомендовали тебе что-то, а давали советы, называясь не врачами, а искренними друзьями.
Мур оживленно кивал головой.
– Да, да. Именно так и было. Они все говорили, что они мои друзья.
Перл мрачно улыбнулся.
– Вот, вот, они всегда так говорят. Потом они еще начинают утверждать, что у тебя легчайшая форма заболевания, что ты и вовсе не болен, но что твой случай отличается от аналогичных более обширным участком поражения.
Мур снова подтвердил.
– Да, именно так и было. Они говорили мне, что я совсем не болен и, что опасность была совсем минимальной… —
… но болезнь охватила значительную площадь… – закончил за него Перл. – Процесс распада клеток еще в самой начальной стадии, а может быть даже и не начался… Но имеет тенденцию к распространению на обширные участки организма… Да, именно так они говорили?
– Да, да. Именно так. Именно поэтому, они сказали, мне нужно остаться в больнице и что они будут применять ко мне более современную и эффективную терапию.
– Но на самом деле, все оказалось не так. У них всегда особая точка зрения на каждый отдельно взятый случай. А потом, в результате, ты становишься по-настоящему больным. Они никуда не выпускают тебя, не дают ни с кем встречаться и ничего о тебе не говорят. Но… – он поднял вверх указательный палец. – Я мог бы помочь тебе узнать побольше о твоей болезни, но только с твоей помощью.
Мур испуганно посмотрел на Перла.
– Как это?
Перл возбужденно вскочил с кровати и стал расхаживать по палате.
– Я мог бы проникнуть в кабинет доктора Роулингса и найти там твое дело.
Мур боязливо огляделся по сторонам, словно боялся, что их подслушивают.
– А как ты намереваешься это сделать?
Перл улыбнулся.
– Это совсем не сложно. Я уже однажды бывал у него в гостях.
Мур озадаченно задумался.
– Это правда? Ты мне поможешь?
– Да, – уверенно заявил Перл. – Никаких проблем, ведь мы же друзья.
Мур с благодарностью посмотрел на соседа по палате.
– Спасибо, но может быть тебе не стоит нарываться на неприятности? Леонард, от доктора Роулингса можно ожидать всего, чего угодно.
Перл пожал плечами.
– Ладно, свистнешь, когда передумаешь.
Перл подошел к собеседнику и дружески потрепал его по плечу.
– Слушай, Оуэн, ты когда-нибудь раньше бывал в Бостоне?
Мур удивленно приподнял брови.
– Нет, а что?
Перл с сожалением посмотрел на него.
– Ничего, просто очень хороший город. Особенно мне нравились тамошние девушки. Мы с Брайаном, Брайан – это мой брат, отлично проводили там время. Брайан придумал «полярного ежика».
Мур недоуменно посмотрел на собеседника.
– А что такое «полярный ежик»? – заикаясь» спросил он.
Перл рассмеялся.
– Записывай. Водка, джин, виски, немного ананасового сока… Все это смешать, выпить залпом и закусить маслинкой.
Мур вдруг испуганно закрыл уши.
– Нет, нет! Ни слова больше!.. – воскликнул он. Перл пожал плечами.
– А чего ты испугался?
Мур стал отчаянно трясти головой.
– В этой больнице нет ни маслин, ни «полярных ежиков»… Будь лучше президентом, Леонард. Оставайся им. – Он стал метаться по комнате, вызвав искреннее удивление Перла.
– Что с тобой, Оуэн? Почему ты так разволновался? Но тот лишь отмахнулся.
– Прошу тебя, Леонард. Не надо больше об этом!.. Не говори о том, как хорошо на свободе, а то я целыми ночами не буду спать, мечтая о «полярном ежике»… Ты не представляешь себе, как это тяжело! А когда ты выступаешь от имени президента, сразу становится легче на душе. У тебя это так хорошо получается и у всех больных сразу же поднимается настроение, когда они слышат твои торжественные речи. Поверь нам это очень приятно!
Перл стал озадаченно грызть ноготь.
– Ну что ж, если ты так считаешь, то, может быть, мне действительно стоит пока оставаться президентом. Честно говоря, мне и самому это нравится. Правда, я не знал, как к этому относятся другие. Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление, что санитарам и медсестрам я уже надоел. Особенно меня раздражает эта толстуха, миссис Ролсон. По-моему, она постоянно шпионит за всеми и доносит об этом доктору Роулингсу. Оуэн, а ты не заметил, что за тобой шпионят?
Муру повезло, что в этот момент Перл не смотрел на него. Иначе от него не укрылось бы, что руки его соседа по палате стали ходить ходуном, а лицо побледнело и покрылось мелкими бисеринками пота…
Келли стояла посреди комнаты, низко опустив голову. Когда доктор Роулингс вышел из своего кабинета, Иден тут же обратилась к сестре с вопросом:
– Келли, объясни мне, что случилось? Что с тобой? Ты позвонила мне утром и по твоему голосу я поняла, что ты была напугана. Ты хотела что-то сказать об опасности, которая угрожает тебе. Или может быть ты имела в виду что-то другое?
Келли с тоской посмотрела на Иден:
– Я припоминаю что-то, но очень смутно. Затем она как-то неуверенно улыбнулась и, повернувшись к Иден, тихо сказала:
– Но теперь я чувствую себя лучше. Я не хотела тебя напугать, Иден. Но я очень благодарна тебе. Как хорошо, что ты навестила меня и тебе, Круз, спасибо за то, что ты приехал.
Он серьезно посмотрел на нее:
– Келли, значит с тобой ничего не произошло? Она все так же нерешительно улыбалась:
– Нет, ничего. Вы рассержены, да? Я оторвала вас от важных дел?
Она с такой тоской смотрела на Круза, что он не нашел в себе сил возражать.
– Нет, нет, все в порядке, Келли. Конечно же все в порядке, дорогая. Главное, чтобы у тебя все было в порядке.
Иден пристально смотрела на сестру:
– Ты знаешь, Келли, я все-таки беспокоюсь за тебя. Ты уверена, что с тобой все хорошо? Может быть тебе требуется какая-то помощь? Ты только скажи.
Келли испуганно оглянулась на дверь и отрицательно помотала головой:
– Нет, нет, мне ничего не надо. Я лучше вернусь в палату, иначе доктор Роулингс будет очень недоволен. Передавайте всем привет. Иден, поцелуй за меня отца.
Она виновато посмотрела на сестру и потянулась к ней, чтобы обнять Иден. Та прижала ее к себе:
– Келли, я тебя очень люблю. Мы всегда помним о тебе и будем навещать тебя.
Келли едва не заплакала:
– И я очень люблю тебя, Иден. Спасибо, что вы пришли. Приходите почаще.
Она поцеловала Круза в щеку и вышла из кабинета. Когда Круз и Иден остались вдвоем, она с сомнением посмотрела на только что захлопнувшуюся дверь:
– Знаешь, Круз, я не доверяю доктору Роулингсу. Здесь творится что-то неладное. Предчувствия меня не обманывают.
Круз задумчиво потер подбородок:
– Да, мне тоже это не совсем нравится. Однако, я успел заметить, что Келли уже пошла на поправку. Она ведет себя намного спокойнее. Если помнишь, пару месяцев назад, она была такой возбужденной и резкой. Сейчас ее поведение ни в какое сравнение не идет с тем, что было прежде. Наверное, все-таки методы лечения дают свои результаты.
Иден озабоченно прошлась по комнате:
– Круз, я хочу задать тебе один вопрос, – неожиданно сказала она. – Если суд все же состоится, какое обвинение может предъявить Келли окружной прокурор?
Круз обреченно покачал головой:
– Убийство второй степени.
– Что это означает?
Круз нахмурился:
– Это означает, что преступление произошло при невыясненных обстоятельствах, которые скорее всего, будут свидетельствовать не в пользу обвиняемой.
Иден испуганно посмотрела на Круза:
– То есть убийство при отягчающих обстоятельствах?
Он тяжело вздохнул:
– Не знаю. Если бы были какие-нибудь свидетельства, говорившие о том, что Келли защищалась, то формулировку можно было бы изменить. А, соответственно, тяжесть обвинения была бы иной. Но скорее всего у нас ничего не получится, ведь никаких доказательств у нас нет. Хотя…
Он умолк, задумавшись о чем-то. Услышав его слова, Иден едва не расплакалась. Лишь невероятным усилием сдержав слезы, она сказала:
– Ну что ж, Круз, спасибо за компанию. Утром, когда она звонила, я едва узнала ее голос. И мне совершенно непонятны причины такой перемены, которая произошла с ней.
Он хмуро кивнул:
– Не надо извиняться, я рад что приехал с тобой. Твой рассказ и то, что я увидел собственными глазами, насторожили меня. Но мне кажется, еще нет повода для беспокойства.
Увидев, как пристально смотрит на него Иден, он смутился:
– Знаешь, я пойду схожу за Полом. Он где-то там в коридоре. Сегодня у меня будет тяжелый день.
Не дожидаясь ее ответа он направился к двери и уже взялся за ручку, когда Иден неожиданно спросила:
– А что, Сантана сегодня не ночевала дома?
Круз оглянулся, и Иден увидела в его глазах столько боли и тоски, что эти чувства невольно передались ей.
– Прости, – опустив глаза, тихо сказала она.
Круз попытался придать своему лицу безразличное выражение, однако это плохо получилось у него. В конце концов, сокрушенно махнув рукой, он вышел из кабинета доктора Роулингса.
Иден проводила его таким взглядом, который лучше любых слов говорил о том, какие чувства она испытывает к этому человеку.
Нервно теребя в руках пузырек от уже израсходованных лекарств, Сантана ходила по комнате. Она мучительно пыталась найти выход из сложившейся ситуации. В каком-то смысле ей даже повезло – в тот момент, когда она пришла домой, в их доме находились посторонние люди: Пол, Уитни и Иден Кэпвелл. Именно это не позволило разразиться очередному семейному скандалу. Круз просто сдержался, чтобы учинять на людях громкую ссору. Объяснения он отложил на потом.
Это давало сильные козырные карты в руки Сантане. До его появления в квартире она могла обдумать план дальнейших действий и решить как поступать и какие объяснения ей предъявлять в свое оправдание. Пока еще время у нее было.
Самым лучшим было бы для Сантаны вообще не начинать этого разговора. Точнее найти такое оправдание, которое бы позволило просто обелить себя, сделать это так, чтобы Крузу стало стыдно за свою подозрительность и недоверие к жене. Вообще-то в такой ситуации любая женщина может найти тысячу объяснений – заночевала у подруги, у которой был испорчен телефон, уехала к матери и так далее. Кстати говоря… Сантана улыбнулась – надо позвонить матери. Если она не знает, что Сантана не ночевала дома, можно сказать, что алиби уже готово. В таком случае не придется ничего городить о внезапно заболевших подругах, которым обязательно требовалось ее личное присутствие или еще какую-нибудь подобную чепуху. Сантана решительно направилась к телефону и набрала номер дома Кэпвеллов.
Когда к телефону позвали Розу Андрейд, Сантана сказала:
– Здравствуй, мама. Как твое здоровье?
– Спасибо, не плохо. А как ты чувствуешь себя, Сантана? Приступы аллергии уже перестали мучить тебя?
Сантана многозначительно взглянула на пузырек из-под лекарств:
– К сожалению, пока нет. Мне приходится принимать таблетки.
– Но я надеюсь, тебе лучше?
– Да, мама, не беспокойся.
– Вы с Крузом не скучаете без Брэндона? Когда он вернется?
– Уже не долго осталось ждать. Он приезжает уже завтра.
В этот момент в кабинете Круза раздался звонок. Очевидно, Роза тоже услыхала его, потому что обеспокоенно спросила:
– Это звонят в дверь?
– Нет, мама, это телефон. По нему, обычно, звонят Крузу из полицейского участка по неотложным делам. Я включила автоответчик. Мама, скажи пожалуйста, – Сантана перешла на очень осторожный тон, чтобы не вызвать у матери подозрение. – А Круз звонил тебе вчера?
– А что, что-то случилось?
– Нет, нет, – торопливо сказала Сантана. – Просто мне любопытно. Ты же знаешь, как я отношусь к Крузу. Мне интересно знать о нем все, тем более, что мы должны были встретиться с ним в ресторане, но к сожалению, разминулись.
– Может быть вы с Крузом заедете к нам завтра вечером?
– Да, хорошо. К ужину мы будем. Можешь приготовить мои любимые мексиканские блюда. Только, пожалуйста, не делай «чили» слишком острым.
– Вы уже помирились с Крузом? – неожиданно спросила Роза. – В последний раз, когда я видела его, он был сильно расстроен. Вы тогда в очередной раз поссорились.
Сантана поторопилась свернуть этот разговор:
– Мама, у нас уже все хорошо. Не беспокойся. Думаю, что мы наладили отношения.
– Хорошо если так, – со вздохом сказала Роза.
– Да, да, мама. Давай мы созвонимся завтра, – быстро произнесла Сантана. – До свидания.
Сантана с облегчением положила трубку и задумчиво провела по окрашенной черной краской поверхности небольшой стальной коробочки автоответчика, стоявшего на столе рядом с телефонным аппаратом.
Спасительная мысль, наконец, пришла ей в голову. Точнее это было еще не спасение, это был шанс на спасение. Если Круз не успел с утра прослушать автоответчик, то она может без особого напряжения сделать так, что виноватым в предстоящем разбирательстве окажется Круз. Сантана сможет обвинить его в элементарной невнимательности и, таким образом инцидент будет исчерпан.
Но это возможно только в одном случае – если Круз не прослушал запись на кассете. Иначе ее действительно ожидают крупные неприятности. После того, что произошло сегодняшней ночью между ней и Кейтом Тиммонсом, она не смогла бы скрывать больше это. Ее выдали бы ее собственные нервы.
В общем иного выхода у нее сейчас не оставалось. Надо использовать этот минимальный шанс на все сто процентов. Сантана подняла трубку телефона, стоявшего в кабинете Круза и набрала их домашний номер. Когда включился автоответчик она, стараясь быть как можно более естественной, сказала: «Круз, это я, Сантана…»
В то же время на другом конце города, в баре отеля «Кэпвелл» Джина накручивала диск черного старомодного эбонитового телефона, набирая номер дома Кэпвеллов. К телефону подошла Роза Андрейд, которая только что поговорила с дочерью.
– Алло, я слушаю…
Услышав голос служанки, с которой Джина была в крайне натянутых отношениях, бывшая жена СиСи Кэпвелла поморщилась:
– Э… простите, а Иден дома? – сбивчиво спросила она.
– Нет, она уехала. Может быть вам нужен кто-то еще.
– Нет, – торопливо произнесла Джина. – Я рассчитывала застать ее дома в этот час.
– К сожалению, но миссис Кэпвелл совсем недавно уехала.
– Хорошо, я позвоню позже.
Джина положила трубку. Она едва успела закончить разговор по телефону, как рядом с ней раздался знакомый голос:
– «Кровавую Мери», пожалуйста.
Это был окружной прокурор Кейт Тиммонс. Пока официант готовил заказанный им коктейль, Тиммонс деловито осведомился:
– Ты что-то слишком хорошо выглядишь сегодня Джина? Не провела ли ты веселую ночь?
Она смерила его весьма выразительным взглядом:
– Я-то, можно сказать, не скучала. Но все это ерунда по сравнению с некоторыми.
Он потянулся рукой к стоявшим на стойке бара солененьким орешкам и насыпал себе горсть. Хрустя орехами, он спросил:
– Ты про что это, Джина?
Она торжествующе улыбнулась:
– Насколько мне известно, некоторым вчера очень сильно повезло. Кажется, кто-то сорвал вчера крупный куш – джек-пот.
Тиммонс снисходительно посмотрел на нее:
– У тебя снова разыгралась фантазия?
Она внимательно осмотрела его с ног до головы:
– Да нет, Кейт. Моя фантазия блекнет по сравнению с действительностью, – она взяла его за полы пиджака. – Кстати говоря, на тебе тот же самый костюм, что был вчера. Что, не успел переодеться?
Он держался по-прежнему высокомерно, еще не подозревая, какие аргументы против него имеются в руках у Джины.
– Да, в наблюдательности тебе не откажешь, – не прожевав как следует, произнес он.
Джина загадочно улыбнулась:
– Значит, я была права – Сантана сдалась на милость победителя.
Тиммонс недовольно поморщился:
– Я сейчас не в настроении, чтобы делиться с тобой своими личными впечатлениями. Да думаю, тебе это и не нужно.
С ангельской улыбкой на лице Джина придвинулась поближе к окружному прокурору:
– Да, в общем, это не существенно. Потомки в любом случае узнают все подробности этой бурной, великолепной ночи. – Она стала театрально кривляться, изображая, стонущую в объятиях Тиммонса, Сантану Кастильо. – Сделай мне еще раз так… Кейт… О боже…
Тиммонс побледнел от злобы. Не обращая внимания на то что делает, он крепко сжал Джину за подбородок, словно пытаясь заткнуть ей рот.
– Ты подслушивала, мерзавка, – с ненавистью прошипел он. – Что, под дверью топталась?
Джина резко оттолкнула его руку и не снимая с лица улыбки, ядовито сказала:
– Я наслаждалась диалогом.
Тиммонс готов был разорвать ее на куски. В другой обстановке Джине пришлось бы плохо – кулаки у него так и чесались. Он схватил ее за запястье, крепко сжав руку Джины пальцами.
– Ты зашла слишком далеко, – злобно сказал он. – Я предупреждаю тебя, что это может плохо закончиться.
Она издевательски усмехнулась:
– Ты что, выдвигаешь мне обвинение?
Он яростно сверкнул глазами:
– Я окружной прокурор и знаю о чем говорю. То, чем ты занималась, противозаконно. За это вполне можно загреметь в тюрьму.
Она резко и отрывисто бросила:
– Не надо угроз, герой-любовник. А теперь убери-ка ручки.
Чтобы не привлекать внимания окружающих, Тиммонс вынужден был отпустить руку.
– Что ты задумала, – прошипел он. Она брезгливо посмотрела на него:
– Огромное количество людей в Санта-Барбаре скучают без скандалов и сенсаций. Они целыми днями мечтают о громких разоблачениях и пикантных историях. Ты влип, мистер окружной прокурор! Обещаю тебе сладкую жизнь.
Она презрительно усмехнулась и покинула бар.
Тиммонс остался у стойки наедине с «Кровавой Мери», лихорадочно пытаясь сообразить, что его ожидает.
Если Джина раздобыла какие-либо доказательства о его любовной связи с Сантаной Кастильо, то ему действительно придется несладко. Вся его будущая карьера оказывается под угрозой из-за этой гнусной интриганки. Ситуация осложнялась еще и тем, что Тиммонс не знал, какие доказательства есть в руках у Джины. Возможно, она просто блефует. Хотя… Нет, ее тон был слишком уверенным, чтобы это смахивало на простую аферу. Наверняка она что-то пронюхала. Может быть в номере стоят какие-то подслушивающие устройства. А может быть Джина действительно топталась под дверью всю ночь. Судя по всему, ей и вправду что-то известно.
В таком случае нельзя оставлять ее угрозу без внимания. Ему необходимо что-то срочно предпринять. Но что?
Чувствуя свое полное бессилие, он резко опрокинул стакан водки с томатным соком, именуемый в народе «Кровавой Мери». Это не слишком помогло…
ГЛАВА 9
Сантане не откажешь в изобретательности. В семье Кастильо воцаряется непрочный мир. Доктор Роулингс пожинает плоды политики, известной со времен Александра Македонского. Иден переходит в атаку. Тиммонс неприятно удивлен.
Услышав звук поворачивающегося в дверном замке ключа, Сантана метнулась к двери. Сейчас ей необходимо было быть вежливой и предупредительной как никогда. К приходу Круза она привела себя в порядок. Сейчас в ее внешности не осталось почти никаких следов бессонной ночи, проведенной в бурных любовных ласках. Она переоделась, аккуратно уложила волосы, сделала хороший макияж, скрыв под толстым слоем грима, малейшие следы бурных любовных утех.
Круз был не слишком приятно удивлен, когда дверь перед ним внезапно распахнулась и Сантана с радостной улыбкой приветствовала его:
– Здравствуй, дорогой, а я уже заждалась тебя.
Круз быстро прошел в дом, лишь мельком взглянув на жену.
Остановился посреди гостиной с глубоко оскорбленным видом.
– Ну что ж, Сантана, – стараясь сдерживаться сказал он. – Я жду твоих объяснений.
Она уверенно выдержала его пристальный взгляд:
– Они будут. Но сперва, я думаю, тебе нужно будет извиниться.
От возмущения у него едва не полезли на лоб глаза:
– Что?
Она гордо вскинула голову:
– Да, именно так. Ты вел себя грубо, ничуть не стесняясь Иден и Пола.
После этого она перешла в атаку:
– Кстати говоря, почему ты провел ночь вне дома?
Он возмущенно воскликнул:
– Да я провел ночь не отходя от телефона! Я ждал твоего звонка до утра. После этого у тебя еще хватает совести предъявлять мне такие обвинения.
Она истерично рассмеялась:
– То что ты пытаешься поставить это себе в заслугу, это вовсе не проявление заботы – ты просто не ночевал дома и я не обязана отчитываться перед тобой, где я провела ночь.
Круз с негодованием воскликнул:
– О чем ты говоришь, Сантана. Я всю ночь провел здесь, вот на этом диване.
Но в отличие от прежних ссор, где Круз выступал в роли нападающей стороны, а Сантана защищалась, на этот раз обороняться пришлось ему.
– Ну почему же ты не отвечал на мои звонки?
Он просто опешил.
– Я провел тут целую ночь и телефон ни разу не звонил.
– Ты думаешь я не понимаю в чем дело? Ты просто включил автоответчик и смотался из дома. Я звонила тебе весь вечер.
Круз брезгливо поморщился и стал расхаживать по комнате, размахивая руками:
– Не надо, Сантана. Не надо меня обманывать. Это выглядит просто нелепо.
Она метнулась к столу, на котором стоял автоответчик с телефоном:
– Да ты даже не удосужился проверить пленку. Я могу это гарантировать.
Он возбужденно бросился следом за ней.
– Я же вижу ты этого хочешь, да? Ну хорошо, давай проверим.
Он ткнул на кнопку перемотки и в ожидании пока включится воспроизведение, пристально смотрел на Сантану. Но, как ни странно, в этот раз она не отводила взгляд. К своему невероятному удивлению, он услышал записанный на кассете автоответчика голос Сантаны: «Круз, это я, Сантана. Извини, что звоню так поздно – отец уехал, а матери скучно одной. Я останусь у нее. Звонить не надо, мы рано ляжем спать. Увидимся утром. Я люблю тебя».
Выражение лица Круза менялось на прямо противоположное по мере того, как он прослушивал запись на автоответчике. Сантана же, напротив, торжествующе улыбалась.
– И после этого ты будешь говорить мне, что прослушал пленку на автоответчике, – ехидно сказала она. – Ты наверно, даже руку к аппарату не протягивал.
Он тяжело вздохнул и отвернулся.
Она набросилась на него с еще большей силой,
– Меня не было целую ночь, а ты даже не проверил автоответчик! А если бы меня не было целую неделю…
Он, однако, осмелился перебить ее:
– Подожди, я не включал автоответчик потому что ждал твоего звонка. Телефон не звонил. Я могу поклясться, что не слышал звонка.
Сантана продолжала нападать на него:
– Никому не позвонил, ни у кого не поинтересовался. Сидел и ждал сложа руки. Просто сидел возле телефона, даже не подумав, что с него тоже можно звонить.
Тяжело дыша, он опустил голову:
– Я не звонил потому, что мне было неловко беспокоить людей. Извини, я не так выразился – мне было стыдно. Да, стыдился, хотя… Возможно, я боялся позора.
С деланным возмущением она воскликнула:
– О каком позоре ты говоришь! Разве можно считать позором то, что ты поинтересуешься, где находится твоя жена?
Он удрученно отвернулся:
– Неважно. Теперь это уже не имеет никакого значения.
Она вскипела:
– Как это неважно, как это не имеет никакого значения?! Нет, это очень важно. Думал, что я… провела ночь с Кейтом.
Она произнесла последние слова так, как будто сама боялась их.
– Да, Круз, – она всплеснула руками и стала расхаживать по комнате. – Замечательно, это просто замечательно. Подозревать меня в таком можешь только ты. А ведь все считают тебя образцовым мужем. Ты просто пример нравственности, образцовый семьянин. Такой образцовый, что даже не заботишься о собственной жене. Тебе все равно – где она, что с ней. Может быть она уже умерла. Может быть ее убили или украли. Нет, полицейский инспектор Круз Кастильо бдительно дежурит целую ночь у телефона. О, простите, я забыла, у тебя ведь был спутник – твоя любимая подушка, очевидно, вы дежурили по очереди.
Он хмуро смотрел на нее, не решаясь ничего возразить. Сантана заводила себя все сильнее и сильнее.
– Да, кстати, я забыла еще об одной важной вещи, – воскликнула она. – Кстати говоря, я не задала тебе не единого вопроса об Иден. Как она оказалась в нашем доме, да еще ранним утром? Может быть, это отнюдь не случайное совпадение?
Круз по-прежнему стоял отвернувшись.
– Ну, почему ты молчишь? – язвительно спросила она. – Или тебе нечего ответить. Что, я права?
Круз наконец повернулся и нерешительно пробормотал:
– Иден… Иден приехала незадолго до тебя. Так получилось. Это действительно случайное совпадение.
Она презрительно усмехнулась:
– Может быть у тебя есть доказательства? А что если я не поверила твоим словам?
Он развел руками:
– Но Пол может подтвердить. Келли позвонила из больницы. Иден была очень расстроена и мы поехали вместе к доктору Роулингсу.
Сантана поняла, что зашла слишком далеко в своих претензиях к мужу. Последствия этого разговора становились непредсказуемыми. Поэтому она резко нажала на тормоза:
– Хорошо, я принимаю твои объяснения, – заявила она с такой поспешностью, будто только этого и дожидалась. – Так почему бы тебе не поверить моим словам. Мне неприятно, когда меня обвиняют бог знает в чем. Я не виновата.
Круз виновато посмотрел на жену:
– Хорошо, я приношу свои извинения. Прости, – повторил он. – Я сделал поспешные выводы. Я рад, что ошибся.
Она сделала примирительный шаг навстречу:
– Прости и ты, Круз. Я вспомнила старые обиды и несправедливо набросилась на тебя.
Она подошла к мужу и нерешительно провела ладонью по его щеке. Он аккуратно снял ее руку с себя. Сантана на мгновение смутилась, но затем сделала попытку обнять Круза. Он снова отстранился.
– Никогда не лги мне, – тихо произнес он. – Никогда. Ложь я не смогу ни понять, ни простить. Только правда спасет наш брак. Только правда. Ложь его погубит. Это наш единственный шанс. У нас не остается ничего другого.
Она смотрела на него таким преданным взглядом, что еще мгновение и Круз не выдержал бы. Поэтому, сделав над собой невероятное усилие, он сказал:
– Мне надо идти. На работе скопилось много дел, а Пол один не справится. Я отправляюсь в участок.
С этими словами он быстро вышел из дома.
Проводив мужа взглядом, Сантана обессиленно рухнула на диван, словно этот разговор отнял у нее последние силы. В общем так оно и было. Сейчас у нее даже не было лекарств, чтобы поддержать стремительно иссякающие в организме силы. Тяжело дыша она закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Как бы то ни было, она сделала свое дело. Ей удалось убедить Круза в том, что она не виновата. Простой трюк с автоответчиком способствовал тому, что в семейной жизни супругов Кастильо наступила временная передышка. Это напоминало перемирие на фронте после долгих затяжных боев. Обе стороны, оказавшись не в силах сломить сопротивление друг друга, выбросили белые флаги.
Но судя по тому, что истинные причины раздоров, корни конфликтов, оставались невыкорчеванными, на долгое затишье, в продолжавшемся между Сантаной и Крузом конфликте, рассчитывать не приходилось…
Медсестра миссис Роусон распахнула дверь кабинета доктора Роулингса:
– Вот пациент, которого вы просили привести.
Роулингс широко улыбнулся. Перед ним, испуганно теребя пальцы, стоял Оуэн Мур. Сестра без особых церемоний втолкнула Мура в кабинет и захлопнула за ним дверь. Роулингс быстро вскочил со стула и медоточивым голосом произнес:
