Текст книги "Санта-Барбара 5"

Автор книги: Александра Полстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Навстречу Элис, из-за угла, вышла Келли Кэпвелл и незнакомый мужчина в светлых летних брюках и свободного покроя рубашке.

– Элис, – окликнула ее Келли, – подожди минутку, я хочу представить тебя своему другу.

Элис остановила тележку и с любопытством посмотрела на высокого загорелого мужчину с крупными чертами лица.

– Это Ник Хартли, – представила его Келли. – Ник, это Элис.

Хартли протянул Элис руку и с улыбкой сказал:

– Здравствуйте.

Но девушка неожиданно низко опустила голову и быстро ушла, толкая перед собой тележку.

Непонимающе посмотрев ей вслед, Хартли опустил руку и едва заметно пожал плечами.

– Кажется, я не произвел на нее впечатления, – кисло сказал он.

Келли смущенно опустила глаза.

– Дело совсем не в тебе. Просто Элис не разговаривает. Сперва это кажется странным, но к этому быстро привыкаешь. Это так на самом деле, поверь мне.

Ник еще раз посмотрел вслед уже исчезавшей за поворотом Элис и покачал головой. Они прошли дальше по коридору и остановились у двери. Келли повернула ручку и толкнула дверь от себя.

– Вот, это моя палата, – сказала она, – заходи, Ник.

Он с любопытством вошел в небольшую комнату, все стены которой были завешены большими листами с карандашными рисунками. Рисунки довольно точно отражали внешность многих пациентов, которые находились вместе с Келли в клинике доктора Роулингса. Вполне определенно можно было сказать, что у Келли талант рисовальщика.

– О, мне нравится, что ты рисуешь, – с улыбкой сказал он. – И выглядит это довольно неплохо.

Ник Хартли подошел к столу, заваленному рисунками и стал перебирать большие листы с мужскими и женскими портретами.

– Да, это очень неплохо, – похвалил он. Келли смущенно улыбнулась.

– Все это потому, что у меня теперь появилось свободное время, – пояснила она.

Он посмотрел на нее с некоторым удивлением. Она смутилась еще больше и стала показывать рукой на прикрепленные к стенам рисунки.

– Это все я нарисовала. Правда, неплохо?

Он уверенно кивнул.

– Да, это очень хорошо.

Затем взгляд Ника упал на несколько книг, лежавших на тумбочке рядом с кроватью.

– Книги, откуда они у тебя?

Она немного смутилась.

– Это мой приятель принес несколько книг и комната приобрела вполне жилой вид, правда? И эти рисунки на стенах, книги.

Ник подошел к тумбочке и взял одну из книг.

– Любопытно, что ты читаешь?

– А, это американские поэты – ответила она, – хочешь, я почитаю тебе одно стихотворение, которое мне очень нравится? Я всегда читаю на ночь стихи, это помогает мне уснуть.

Она открыла книгу.

– Вот, это Уинстон Хью Оден. Особенно мне помогает уснуть его «Колыбельная». Вот послушай:

Любовь моя, челом уснувшем тронь

Мою предать способную ладонь.

Стирает время, сушит лихорадка

Всю красоту детей, их внешний вид,

И стылая могила говорит,

На сколько детское мгновенье кратко,

Но пусть дрожит иное существо

В моих объятьях до лучей рассветных —

Из всех виновных смертных, безответных,

Лишь ты отрада сердца моего.

Плоть и душа не ведают преград:

Любовникам, когда они лежат,

На склоне, зачарованном Венерой,

В очередном беспамятстве, она,

Ниспосылает свет иного сна —

Зарницу истинной любви и веры.

В то время, как пустынник среди скал

С его весьма абстрактным умозреньем,

Настигнутый любовным озареньем,

Испытывает плотских чувств накал.

Уверенность и вера канут в сон,

Как ночью зыбкий колокольный звон,

Который иссякает в дальней дали.

А новомодные педанты в крик:

На все есть цены. Оплати, должник

Все, что им карты мрачно нагадали —

Все ценности по ценнику тщеты!

Но эта ночь пусть сохранит до крохи

Все мысли, поцелуи, взгляды, вздохи,

Того, что в этом мире – я и ты.

Пусть наградит тебя он днем таким,

Чтоб взгляд и сердце восхищались им,

Найдя наш смертный мир вполне достойным.

Пусть видит полдень, полный духоты,

Что ты – источник силы животворной,

А полночь, полная обиды черной —

Как взорами людей любима ты.

Она умолкла.

– Да, это очень любопытно, – сказал Ник. – Кстати говоря, я тоже интересуюсь стихами американских поэтов. Мне, например, очень нравится Роберт Пэн Уоррен.

Она радостно улыбнулась.

– Да, в этой книге есть стихи Уоррена.

– Вот как? Я бы хотел прочитать тебе одно стихотворение, которое мне очень нравится. Позволь, я посмотрю.

Она передала ему книгу и, пролистав ее, он воскликнул:

– Вот, оно здесь есть, послушай. Стихотворение называется «Мир – это притча»:

Я должен спешить, я должен нестись

Куда-нибудь, где тебя нет и где

Не будет тебя никогда, я должен

Куда-то отправиться, где ничто

Реально в силу того, что только

Ничто есть реальность и сверх того

Есть море света.

Мир – это притча,

И мы – ее смысл.

Поток машин свою беготню начинает

И смысл во мне расцветает, словно бегония.

Этого я не решаюсь назвать по имени —

О, водитель, тот свет догони, ради бога,

Ибо приходит время,

Когда мы все хотим начать новую жизнь.

Все мифологии с этим согласны.

Прочитав стихотворение, Ник захлопнул книжку.

– Ну как, понравилось?

– Да, – кивнула она. – С некоторых пор я очень полюбила стихи. Они помогают мне успокоиться и прийти в себя. Я очень благодарна за это моему новому другу.

Ник с любопытством посмотрел на Келли.

– У тебя есть друг?

– Да.

– А кто он?

Она неожиданно смутилась и опустила голову.

– Мне не хотелось бы сейчас говорить об этом. Он просто мой приятель, и все.

Ник понимающе кивнул.

– Ясно.

Она суетливо сложила книги на место и, откинув со лба прядь волос, сказала:

– Я очень рада, что ты нашел время навестить меня. Тебя не было уже так давно, и я подумала, что что-нибудь случилось.

Хартли покачал головой.

– Нет, все в порядке. Келли, я вынужден был уехать из города.

Она виновато посмотрела на него:

– Надеюсь, это произошло не из-за меня? Ведь в последний раз, когда мы виделись, я, кажется, нагрубила тебе.

Он молча смотрел на нее, не сводя взгляда с ее таких для него знакомых и теперь таких далеких глаз.

– Прости, – сдержанно сказала она – это был просто нервы. Не обращай на это внимания. Сейчас все изменилось.

Он взволнованно облизнул губы.

– Да, я вижу, что все изменилось, – сказал Ник, – только не понятно, к лучшему или к худшему, я в этом пока еще не разобрался.

Она энергично кивнула.

– Думаю, что к лучшему. Я чувствую себя гораздо сильнее, а главное, у меня исчез страх.

Ник едва заметно улыбнулся.

– Я рад это слышать.

– Последнее время мы не очень-то ладили, – грустно сказала она и добавила – …к сожалению

Ник тяжело вздохнул.

– Да, к сожалению.

В этот момент дверь в палату открылась, и в комнату вошел доктор Роулингс.

– Господа, – сказал он деловитым тоном, – извините за то, что я прерываю ваш разговор, но Келли пора идти на процедуры. Я попрошу вас уйти, мистер Хартли.

– Да, я понимаю, – с неохотой сказал Ник.

Он повернулся к Келли и распахнул руки для объятия.

– Я очень рад был повидаться с тобой.

Однако, вместо того, чтобы прижаться к нему, она просто протянула ему ладонь для рукопожатия.

– Да, я тоже была рада увидеть тебя. Мне вообще приятно принимать гостей.

Тяжело вздохнув, он пожал ей руку.

– Не сомневаюсь.

Она внимательно смотрела ему в глаза, словно мучительно пытаясь вспомнить, кто же перед ней и какие отношения их прежде связывали. Ник понял, что кроме его имени и каких-то отдельных фактов из их прошлого она не помнит ничего. Это, конечно, не означало, что она стала хуже. Она просто стала другой.

– Ник, ты будешь навещать меня в клинике? – с надеждой спросила она.

– Да, конечно, – задумчиво ответил он.

Доктор Роулингс, до этого молча наблюдавший за их разговором, внезапно вмешался:

– Я провожу вас, мистер Хартли. Келли, спустя несколько минут я жду тебя в своем кабинете. Не забывай об этом, – он распахнул дверь и жестом пригласил Ника выйти из палаты.

В двери Хартли остановился и бросил прощальный пристальный взгляд на Келли. Ник и доктор Роулингс вышли в коридор. Здесь главный врач клиники деловито осведомился:

– Итак, как вы ее находите?

Задумчивый взгляд Ника блуждал по выкрашенным белой краской стенам.

– Она очень изменилась, – не скрывая своей грусти сказал он.

– В какую же сторону? – осведомился доктор Роулингс. – В лучшую или худшую?

Ник на мгновение задумался.

– Она стала… более самостоятельна, что ли. Менее зависима.

Роулингс победоносно улыбнулся.

– Да, это так.

Ник вдруг резко повернулся к нему.

– Скажите, доктор, вы продолжаете давать ей сильные транквилизаторы в тех же дозах, что и несколько месяцев назад, когда я был здесь в первый раз?

Вопрос, заданный мистером Хартли, немного смутил Роулингса, однако тот постарался не подать вида. Сунув руки в карманы, он бодро заявил:

– Да, но мы уменьшили дозировку. Надеюсь, вы заметили улучшение ее состояния.

Не сводя пристального взгляда с Роулингса, Хартли ответил:

– Да, я заметил это.

– Ну вот, – подхватил Роулингс, – это прекрасно. Я попрошу вас рассказать об этом факте ее семье.

Ник кивнул.

– Хорошо. Скажите, как мне выйти отсюда?

Торжествующая улыбка не покидала лицо Роулингса.

– Идите прямо по коридору и в конце его сверните налево.

Он показал Нику, в каком направлении нужно идти.

– Еще раз большое спасибо, доктор Роулингс, – ровным голосом ответил Хартли. – Надеюсь, что я смогу выйти без посторонней помощи. До свидания.

Гордо вскинув голову, Роулингс проводил его ровным взглядом.

Он не успел пройти и нескольких метров по коридору, как дверь в палату открылась и оттуда озабоченно выбежала Келли.

– Ник! – воскликнула она.

Он обернулся. У Хартли блеснула надежда – не вспомнила ли она сейчас, что их связывало прежде? Если это так, то ее состояние, возможно, не так безнадежно, как он себе представляет. Хартли быстро направился к ней.

– Да, Келли, я тебя слушаю, – заинтересованно произнес он.

– Я поблагодарила тебя за визит? – вдруг спросила она.

– Да, конечно, – разочарованно ответил он.

– О, очень хорошо, а то я иногда забываю это сделать. А нужно соблюдать правила хорошего тона.

Он молча смотрел на нее.

– В чем дело? – обеспокоенно спросила она. – Ты грустишь?

– В отличие от тебя, – ответил он. Она наморщила брови.

– Не понимаю.

Ник равнодушно махнул рукой.

– Это не имеет особого значения, не обращай внимания.

Он задумчиво погладил ее по плечу и, провожаемый непонимающим взглядом Келли, медленно зашагал по коридору.

В то же самое время, когда Келли мучилась в клинике от невозможности вспомнить, что произошло с ней тогда, другой человек, который никогда не испытывал ни сомнения, ни колебания, ни душевных мук просматривал видеокассету с записью тех событий.

Джина Кэпвелл зашла в редакторскую комнату радиостанции «КUSB» под предлогом встречи Хейли Бенсон, своей племянницы. Однако, пока в комнате никого не было, она достала из сумочки видеокассету и сунула ее в стоявший здесь вместе с телевизором видеомагнитофон. Запись прекрасно передавала напряженный характер разговора между Дилоном Хартли, который держал в руке пистолет и Келли.

– Дилон, зачем тебе оружие? – беспокойно спросила она.

– Теперь я не расстанусь с ним, – ответил Дилон.

– Почему?

– Келли, если Ника не будет, это разрешит все наши проблемы…

– Как понять «если Ника не будет»?

– Он мешает нам жить…

Услышав за дверью в коридоре шаги, Джина поспешно нажала на кнопку извлечения кассеты и торопливо засунула ее в сумочку.

В комнату вошла Хейли.

– Джина, что ты здесь делаешь? – недоуменно спросила она.

– Ничего, ничего, – поспешно ответила та. – Я просто зашла сюда, чтобы посмотреть на всякую электронику, разные там штучки. Ты же знаешь, как я это обожаю.

Хейли подозрительно посмотрела на нее.

– Ты зашла из простого любопытства?

Радостная улыбка на лице Джины должна была служить убедительным подтверждением ее слов.

– Да, конечно, конечно, – заявила она, быстро направляясь к двери.

– Ну все, Хейли, пока.

Она убежала с такой стремительностью, что невольно заставила Хейли задуматься, а вправду ли Джина приходила сюда из простого любопытства? На ее практичную, изобретательную тетку это было мало похоже. Она никогда не тратила времени для того, чтобы на мгновение забежать, поздороваться и тут же скрыться. Джина явно что-то задумала…

Критически осматривая обстановку в квартире, которую снимали Хейли и Джейн Уилсон, СиСи прохаживался в гостиной.

– Насколько я понимаю, вы недолго живете вместе и еще не успели узнать друг друга, – сказал он вопросительным тоном.

Джейн, одиноко стоявшая посреди комнаты, кивнула головой.

– Да, это так. Хейли – милая, приятная девушка, но во всяком случае, на это похожа. Она мне нравится, – Джейн пожала плечами.

– Ах, вам она нравится, – не скрывая своего возмущения заявил СиСи. – А вы знаете, что у всех проходимцев есть одна общая черта? Они неизменно внушают доверие с первого взгляда. Только это позволяет им уверенно шагать по жизни. Я думаю, что ваша подруга по квартире относится к их числу. Разумеется, я не стал бы столь возмущаться этим фактом, если бы они провели только меня, но бедный Тэд!

Джейн осторожно возразила:

– Но ведь они уже помолвлены.

СиСи резко взмахнул рукой.

– Помолвка будет расторгнута, – воскликнул он, – я об этом позабочусь.

Джейн пожала плечами.

– Но ведь здесь все зависит от Тэда. Что вы сможете сделать?

СиСи сверкнул глазами.

– Тэд сам расторгнет помолвку, когда узнает подробности из семейной жизни Хейли Бенсон.

Джейн почувствовала, как ее разбирает невероятное любопытство. Оказывается, рядом с ней, можно сказать, у нее под носом, происходят такие события, которые достойны описания в бульварных романах. А она ни сном, ни духом не ведает об этом. Тем более, что в этом замешан мужчина, в которого она тайно была влюблена – Тэд Кэпвелл. Ей безумно повезло, что она оказалась дома в этот час, когда СиСи решил заглянуть в их квартиру. Это может дать в ее руки очень сильное оружие.

– А какие семейные подробности из семейной жизни Хейли Бенсон вы имеете в виду? – осторожно, чтобы не выдать своего глубокого интереса к этому делу, спросила Джейн.

Однако СиСи это ничуть не смутило. Он и сам был не прочь сообщить об этом.

– Хейли – племянница моей бывшей жены, – сказал он.

У Джейн глаза полезли на лоб от изумления.

– Вашей бывшей жены? – переспросила она. – Простите, вы имеете ввиду?..

СиСи снисходительно посмотрел на Джейн.

– Вам известна Джина Кэпвелл?

Джейн едва не разинула рот от удивления. Во всяком случае, то, что произошло с ее лицом, обычно описывают в книгах двумя словами – отвалилась челюсть.

– Да, да, конечно, – протянула она. – Щиты с рекламой миссис Кэпвелл расставлены по всему городу.

СиСи презрительно скривился.

– Да, это именно так. Как раз о ней я и говорю. Представляю себе, какое удовольствие доставило Джине и ее племяннице Хейли эта помолвка с Тэдом. Но смеется тот, кто смеется последним. И если будет необходимо, я… Простите, что я впутал вас в эту историю, – почувствовав, что начал слишком сильно распаляться, он умолк.

Джейн пожала плечами.

– Да ничего, ничего. Я не имела ни малейшего представления о том, что Хейли – племянница вашей жены.

– Бывшей жены, – уточнил СиСи, – бывшей. Это существенная разница. Передайте Хейли, что я заходил.

СиСи холодно поблагодарил Джейн и направился к двери.

– Погодите, – воскликнула она. – Я должна попросить ее, чтобы она позвонила вам, когда вернется?

– Да, спасибо, если это возможно, – ответил он. Она метнулась следом за ним, тараторя на ходу:

– А, может, вы останетесь на несколько минут? Я бы угостила вас кофе. Я варю прекрасный кофе, у меня очень хорошо получается «экспрессе». «Капучино» я тоже люблю делать, однако, он получается у меня хуже.

Но СиСи уже решительно потянул на себя дверную ручку

– Нет, благодарю вас, – холодно ответил он. Она выскочила на порог, когда СиСи уже покидал их квартиру

– Ну как хотите, – торопливо произнесла Джейн. – Простите, можно я задержу ваше внимание на несколько секунд?

Он застыл на месте и недовольно повернулся.

– Да я слушаю вас.

Джейн с приторной улыбкой на лице спросила:

– Скажите, а у Хейли после этого будут неприятности?

С трезвой убежденностью, достойной человека его ранга, СиСи заявил:

– Да, я это обещаю, – с этими словами он решительно зашагал по коридору.

Джейн проводила его фигуру внимательным взглядом. То, что она только что узнала, нельзя было назвать просто информацией. Это была информация к действию. Она не должна просто так оставить все это. У нее, Джейн Уилсон, сейчас появляется шанс опередить события, точнее, стать непосредственным участником. Она не должна упустить столь благоприятный шанс для того, чтобы расстроить планы Хейли. Настало время действовать.

Джейн вернулась в квартиру и стала быстро одеваться.

ГЛАВА 6

Доктор Роулингс прибегает к запрещенным приемам. Келли под гипнозом выдает секреты Перла. Джина Кэпвелл по-прежнему пытается найти подход к окружному прокурору Кейту Тиммонсу. Ник Хартли рассказывает СиСи о своем посещении клиники доктора Роулингса.

Перл метался по больничному изолятору – небольшой комнате с окрашенными в белый цвет стенами, которые до уровня, примерно, двух метров были оклеены мягким изолирующим материалом – и лихорадочно пытался построить план дальнейших действий. «Ну давай же, давай, – шептал он сам себе, – соображай, ты должен найти выход из этого. Иначе, этот вивисектор сгноит тебя здесь…»

В этот же самый момент, усадив на стул Келли в своем кабинете, доктор Роулингс проводил сеанс гипноза. Когда Келли, повиновавшись его командам, впала в сомнамбулическое состояние и стала едва заметно раскачиваться на стуле, Роулингс стал задавать вопросы.

– Итак, Келли, – вкрадчивым голосом произнес он, – расскажи мне о Дилоне Хартли.

Она молчала, неподвижно глядя перед собой в одну точку. Но это не смутило Роулингса. Он повторял свой вопрос снова и снова:

– Келли, расскажи мне о том, что ты помнишь. Кто такой Дилон Хартли? Что произошло между вами? Помнишь ли ты, что он сказал в тот день перед смертью?

Она вдруг явственно вспомнила о том, что произошло в тот день в президентском номере отеля «Кэпвелл», и слова сами собой стали слетать с ее губ:

– Он сказал, что любит меня.

Роулингс осторожно направил разговор в необходимое ему русло.

– Очень хорошо, Келли, очень хорошо, что ты это помнишь. Вспоминай, что он тебе еще говорил, в чем пытался убедить. О чем вы разговаривали в тот день?

На лице Келли появилась странная блуждающая улыбка – точнее, это была полуулыбка, полугримаса, отражавшая сразу всю гамму чувств, которая вызвала у Келли напоминание об этом дне.

– Он сказал, что больше всего ему хочется, чтобы я была счастливой, – тихим, безразличным голосом произнесла она. – Он сказал, что не может жить без меня, и что Ник ему мешает…

Она снова умолкла и неподвижно застыла на месте, будто вспомнив о чем-то неприятном. Роулингс продолжал уговаривать ее:

– Все очень хорошо, очень хорошо, Келли, продолжай. Вспоминай все, что только сможешь вспомнить, это очень необходимо тебе самой.

Перл вдруг услышал шум тележки, катившейся по коридору. Он выглянул в маленькое, затянутое проволочной решеткой окошечко в двери палаты изолятора и увидел, как по коридору медленно двигается Элис. С тележкой перед собой она останавливалась возле каждой двери и разносила по палатам небольшие пластиковые стаканчики и блюдца, с лежавшими на них сладостями – положенную для пациентов легкую закуску. От радости Перл едва не закричал. Это был шанс, который нельзя было упустить

– Еще я помню, что Дилон просил меня стать его женой, выйти за него замуж, – медленно, словно в полусне, рассказывала Келли. – Когда я стала отказываться, он даже не хотел слушать… Потом он пытался изнасиловать меня…

– А куда он дел свой пистолет? – осторожно спросил Роулингс. – Пистолет, при этом, был у него в руках?

– Нет, пистолет он убрал. Нет, я не помню… – Она с сомнением наморщила лоб. – Я не помню, не помню. Я больше ничего не помню.

Она вдруг умолкла и опустила голову. Доктор Роулингс, пристроившись на краешек стола, перед стулом, на котором сидела Келли, осторожно произнес:

– Ну что ж, я доволен результатом нашей беседы. Ты вполне уверенно движешься к полному восстановлению памяти. Я рад, что с тобой происходят значительные улучшения. Как ты себя чувствуешь?

Она по-прежнему находилась под гипнозом.

– Хорошо, – ровным, бесцветным голосом ответила Келли.

– Очень хорошо, – едва сдерживаясь от желания удовлетворенно потереть руки, – сказал Роулингс. – Мы будем продолжать курс лечения. Но его успех зависит от нашей взаимной откровенности.

Она безразлично посмотрела на доктора.

– Да, я понимаю.

Келли сейчас напоминала послушный воле человека механический автомат, который, повинуясь командам с пульта, исполняет любое пожелание своего создателя. Роулингс прекрасно понимал это и поэтому пытался извлечь максимум пользы из подобных гипнотических сеансов.

– Итак, – едва скрывая усмешку, сказал он, – я хотел бы, чтобы мы с тобой, Келли, сейчас перешли к другой теме. Оставим пока в покое Дилона и поговорим о твоем новом знакомом, новом друге, мистере Леонарде Капнике.

Она вдруг дернула головой, как будто Роулингс нажал на неправильную кнопку на своем воображаемом пульте. Главный врач забеспокоился.

– Что, тебе неприятна эта тема? – стараясь не спугнуть пациентку, спросил он.

Но Келли пока не готова была сопротивляться гипнотическим силам.

– Нет, я не могу так сказать, – тихо ответила она.

– Прекрасно, – подхватил Роулингс. – Тогда расскажи мне все, что тебе известно об этом человеке.

Она по-прежнему молчала.

– Келли, ты понимаешь меня? – не сводя с нее пристального взгляда, повторил Роулингс.

Она стала медленно шевелить губами, как будто что-то смутно припоминая.

– Перл, – тихо сказала Келли, – Перл…

Когда Элис проходила мимо палаты изолятора, Перл осторожно поскреб пальцем по решетке, чтобы привлечь внимание девушки. Увидев его, она радостно улыбнулась и сделала попытку что-то сказать, но Перл приложил палец к губам и отчаянно замотал головой. Оглянувшись по сторонам, Элис увидела, что в коридоре никого нет. Оставив тележку, она осторожно подошла к двери изолятора и стала жестикулировать руками, пытаясь о чем-то сказать.

– Передай Келли, что я вернулся, – едва слышно произнес Перл. – Передай ей, что я здесь.

Лицо доктора Роулингса вытянулось от удивления.

– Кто такой Перл? – поспешно спросил он. – Какая связь существует между этим Перлом и мистером Капником? Скажи мне, Келли.

– Я не знаю, – безразлично ответила она. Роулингс заволновался.

– Извини, Келли, но я тебе сейчас не верю. Ты не должна ничего скрывать от меня. Помни, что процесс ломки стереотипов всегда сопровождается блокировкой подсознания. Келли, говори мне только правду. Прими этот дружеский совет и подумай о возможных совместных для нас последствиях.

Она вдруг начала морщиться, словно Роулингс говорил какие-то неприятные вещи.

– Я не знаю, – еще раз повторила она, однако, на этот раз, с еще большим равнодушием.

Роулингс едва не вскипел. Теребя пальцы, он лихорадочно пытался найти подход к Келли.

– Мне известно, что кто-то из пациентов изучал мой частный архив. Ты что-нибудь знаешь об этом? Кто это сделал?

Келли вдруг едва заметно вздрогнула. Но Роулингсу, как опытному врачу, одного этого движения было достаточно для того, чтобы понять, что он попал в точку.

– Говори же, Келли, – настойчиво повторил он, – говори. Это был Капник? Я не слышу твоего ответа, говори.

Она по-прежнему молчала.

– Келли, отвечай, – нервно воскликнул Роулингс. – Так это был Капник? Это он копался в моем архиве? Я повторяю – это мистер Капник изучал мой архив? Говори.

Она не выдержала.

– Да.

Роулингс удовлетворенно улыбнулся. Эта улыбка обещала для Перла очень большие неприятности. Теперь, когда Роулингс узнал о том, кто рылся в его архивах, для него не составляло большого труда выяснить и личность этого пациента. А что потом произойдет с этим пациентом – об этом было известно лишь одному господу богу и доктору Роулингсу, который для данной клиники и являлся вершителем судеб всех находившихся в ней людей.

Когда Джейн Уилсон вошла в редакторскую комнату радиостанции «KUSB», здесь никого не было. За стеной в трансляционной, за пультом ведущего сидел Тэд, представляя вечернюю музыкальную программу. Джейн услышала как из динамика на стене редакторской комнаты доносился его радостный голос:

– Итак, бесподобная Сьюзи исполнила свою бесподобную песенку-хит начала 1984 года «Я буду с тобой». А этот мотивчик вы наверняка ждали целый вечер. Особенно приятно его будет услышать всем влюбленным молодым парам, а также тем, кто уже помолвлен. Итак, композиция под символическим названием «Прыгай в мои объятия». Поехали.

Когда из динамика донеслась музыка, Джейн решительно открыла дверь в трансляционную и вошла в комнату.

– Тэд, ты видел Хейли? – спросила она.

Не ответив на вопрос, он удивленно уставился на Джейн.

– А что ты здесь делаешь? Ведь ты еще вроде в отпуске. Что, не можешь без работы? Так и тянет к своему столу?

Она попыталась изобразить на своем лице самую безобидную улыбку, на которую только была способна.

– Да, иногда хочется вдохнуть запах своего рабочего места.

Тэд поморщился.

– По-моему, ничего приятного в этом нет. На твоем месте я бы сейчас спокойно лежал на диване в собственной квартире, а не шатался по всяким там радиостанциям.

Она снова улыбнулась, но на этот раз улыбка получилась какой-то растерянной и жалкой.

– Тэд, ты не ответил на мой вопрос, – протянула она. – Где Хейли?

– Она поехала домой.

Джейн с притворным сожалением всплеснула руками.

– Черт, очевидно мы разминулись. А она мне так нужна.

Никак не отреагировав на эти слова Джейн, Тэд принялся делать какие-то пометки в своем рабочем блокноте. Всем своим видом он демонстрировал абсолютное безразличие к Джейн. Однако сейчас она пыталась не обращать на это внимания. То, ради чего она сюда пришла, требовало смириться и подавить в себе уязвленную женскую гордость.

Она по-прежнему нерешительно топталась у двери трансляционной, когда Тэд вскинул голову и недовольно произнес:

– Ты еще что-то хочешь сказать? Или, может быть, ты что-то забыла?

Она поспешно взмахнула руками.

– Нет, нет, я уже возвращаюсь домой. Мне очень жаль, что я не встретилась с Хейли. Я хотела ее предупредить.

Тэд, словно, не обратил внимания на ее слова.

– Разве что-то случилось? – равнодушно буркнул он, не отрываясь от блокнота.

Джейн почувствовала, что наступил тот самый момент, которого она дожидалась уже очень давно. Сейчас она скажет Тэду такое…

Пытаясь выглядеть как можно более естественно и ненавязчиво, она промолвила:

– Твой отец вышел, по-моему, на тропу войны. Ну, во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление.

Тэд медленно оторвал голову от блокнота.

– Как это понимать? – озабоченно спросил он. Джейн развела руками.

– Из-за тетки Хейли.

Тэд непонимающе уставился на Джейн.

– Из-за какой тетки? Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь.

Джейн, напустив на себя серьезности, тяжело вздохнула:

– Он все узнал.

Тэд обеспокоенно мотнул головой.

– Да о чем ты говоришь? Я не понимаю. Что он мог узнать? Какая тетка? При чем здесь тетка?

Джейн, с выражением сочувствия на лице, сказала:

– Я говорю о Джине.

– О Джине? – непонимающе спросил Тэд? – Какой Джине?

Джейн едва сдерживалась, чтобы выпалить всю правду разом. Это напоминало наслаждение, которое испытывает садист, не убивая свою жертву, а заставляя ее помучиться. Едва не лопнув от удовольствия, она сказала:

– Я говорю о Джине Кэпвелл.

Эти слова в почти полной тишине трансляционной комнаты прозвучали для Тэда, как гром среди ясного неба. Он ошалело смотрел на Джейн, медленно шевеля губами, будто не мог поверить услышанному. Джейн торжествующе повторила:

– У тебя что, проблемы со слухом? Я говорю о Джине Кэпвелл.

Он по-прежнему оцепенело смотрел на Джейн, не в силах вымолвить ни единого слова – столь сильно было его потрясение.

Человек, о котором только что шла речь в трансляционной комнате радиостанции «KUSB», в этот момент находился в президентском номере отеля «Кэпвелл». Непринужденно поигрывая ключами от номера, она сидела на диване, закинув ногу на ногу. Наконец, раздался звонок в дверь, которого она долго ожидала. Не скрывая своего радостного настроения, Джина направилась к двери, вертя ключи на пальце. Когда она распахнула дверь, стоявший на пороге окружной прокурор Кейт Тиммонс сделал удивленную гримасу.

– Я не совсем понимаю… – протянул он, заглядывая за плечо Джины в номер.

На ее лице была торжествующая улыбка.

– Чего ты не понимаешь?

– Я получил записку от Мейсона Кэпвелла, – растерянно произнес он.

– И что же? – с радостной улыбкой спросила Джина.

– Он просил меня подняться в этот номер, чтобы встретиться здесь с ним.

Джина уверенно кивнула.

– Да, я знаю.

Тиммонс непонимающе посмотрел на нее.

– Откуда ты знаешь? По-моему, я никому об этом не говорил. Или, может быть, это ты должна была передать записку и прочитала ее содержимое? А, понимаю, – протянул он. – Ты, наверное, подсмотрела в баре, как я читал эту записку.

Она победоносно покачала головой.

– Нет, записку от Мейсона написала я. Это одна из моих шуток.

На его лице появилось выражение крайнего изумления.

– Вот как? – недоуменно протянул он. Джина отступила в сторону.

– Может быть, ты все-таки пройдешь в номер?

Опасливо озираясь по сторонам Тиммонс шагнул через порог.

– Да, – с сомнением протянул он, – и что все это означает?

– Заходи, – снова настойчиво проговорила Джина.

Все еще борясь со своими сомнениями, окружной прокурор вошел в номер. Джина мгновенно захлопнула за ним дверь. Она повертела перед носом Тиммонса ключом.

– Вот ключ от царства, мой повелитель, – наслаждаясь произведенным ею почти театральным эффектом, торжественно провозгласила Джина.

Тиммонс непонимающе смотрел на нее.

– Вот как?

Джина широко улыбнулась.

– Да, этот ключ откроет для тебя дверь президентского номера. Это самый шикарный номер в гостинице.

Тиммонс нерешительно взял протянутый ему ключ.

– Это мне? А зачем?

Она испытывала нескрываемое наслаждение, глядя на Тиммонса.

– Эти ключи необходимы тебе для того, чтобы твои грезы стали явью. Извини, конечно, за такое избитое клише.

Он удивленно осмотрелся по сторонам.

– О чем ты говоришь, Джина?

Она торжествующе развела руками.

– Я говорю о твоей любви, Кейт, о Сантане.

Тиммонс ухмыльнулся.

– А при чем здесь Сантана?

– Но ведь она дама твоего сердца? У тебя появилась сказочная возможность покорить латиноамериканскую принцессу.

Он усмехнулся, пытаясь скрыть свою растерянность.

– А для чего мне покорять ее сердце?

– Ну что ты, – протянула Джина, – Круз уехал на дежурство, номер оплачен. От такого шанса тебе никак нельзя отказываться.

Он наконец-то пришел в себя и, протянув руку, без всякого стеснения притронулся к ее шее.