Текст книги "Разорванная Земля (СИ)"

Автор книги: Александр Воронич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Глава 12. Начало

Бледное солнце начинало своё путешествие по свинцовому небу. Тяжёлая туча, движимая не ветром, но радужными потоками, пыталась настигнуть его, но каждый раз газовый гигант успешно ускользал.

Стоя на опушке густого леса, трое мутантов внимательно изучали город. Некоторое время они не отрывали жадных глаз от скучных серых зданий, находившихся по другую сторону поля. Хромоплазма им нисколько не мешала. Между тем, Шабаны постепенно просыпались. Наиболее отсталый и бедный район Шахтинска наполнялся гулом людских голосом и звуками разнообразных активностей.

– Он точно там? Вы двое уверены? Отвечай, Гавриил, – раздался приглушённый, свистящий голос.

– Так точно, Пантелеймон Иванович. Мы лично видели, как он вошёл в городишко, прихватив с собой несколько человек. Кажется, он тоже заметил нас, но мы отступили, чтобы не торопить события. Ведь вы самолично хотели наказать эту блоху.

– И что же он потерял в таком месте? Обычно этот изворотливый малый прятался по лесам, а здесь решил, значит, пойти наперекор своим привычкам?

Крокодайл промолчал, не зная, что на это ответить. Вместо него высказалось существо с внешностью жабы.

– Я думаю, он просто пытается запутать следы. В последний раз мы почти загнали его, и теперь парнишка наверняка в панике.

– В последний раз? – раздался шипящий голос. – Это когда вы двое потеряли нашего пса, недоумки?

Карло кивнул, испытывая некоторую тревогу.

– Я думаю, не навсегда. Тотошка ещё вернётся. Он ведь любит нас.

В этот момент из леса появился огромный дикий медведь. Его морда лишь наполовину казалась нормальной. Другая же половина, похоже, начинала гнить, источая тошнотворный запах. Никто из душманов даже не поморщился, увидев зверя. Мёртвый серый глаз посреди красной воспалённой плоти, повернулся в сторону Изверга.

– Ну что, Мишутка, ты их нашёл? – нетерпеливо поинтересовался босс.

– Идут… за мной, – прорычал зверь.

И в самом деле, через пару минут из глухой чащи появились ещё двое. Голодный Клу и Молчаливый Энгельс. Ещё более разношерстная парочка, чем Карло и Крокодайл.

– Ну вот и ладненько, – удовлетворённо пробормотал Пантелеймон Зиверг по кличке Изверг. – Вся банда в сборе.

– Что теперь, Изверг? – спросил Клу, покачивая своей болванкой на цепи.

– Теперь мы получим то, что нам причитается и покажем людишкам, что с нами шутки плохи. Первым делом вы должны уничтожить врата, через которые эти черви способны проходить по обе стороны барьера. Так мы замедлим вспомогательный отряд, который наверняка скоро заявится сюда. Вторым делом, мы должны вернуть Сферу.

– И как же мы отыщем нашего зайчонка? – с ухмылкой спросил Крокодайл. – Вряд ли он будет пользоваться в городе артефактом.

– Не беспокойся об этом, – ответил шипящий голос. – Мы устроим там такой кавардак, что он не сможет оставаться в тени. Иначе мы просто уничтожим весь город…

Пантелеймон первым направился к полю, разделяющему лакуны. Остальные мутанты с ухмылками двинулись за ним: Карло и Крокодайл, Голодный Клу и Энгельс, а замыкал грозное шествие самый пугающий среди них – Мишутка Гризли. Чудовищные, искорёженные Фрагментацией существа сейчас чувствовали сильное возбуждение, которое обычно предвещало им приятные развлечения.

***

Крабстер с напарником кое-как дотащили Бориса обратно в цех и бросили внутри, прямо у входа, не желая тратить на него лишнее время.

– Заканчивай с этим, Шрамик. Никто здесь не собирается возиться с болезными, – сурово отчитала его наёмница и вышла наружу, с лязгом заперев за собой ворота.

Борис, лёжа на полу, пытался подавить в себе внезапное чувство паники. Ничего подобного он не испытывал с того самого дня, когда вытащил брата живым из школы. И вот оно снова. Отвратительное ощущение, как будто весь мир превратился в тяжёлую плиту, которая стремится выдавить из груди всяческую решимость вместе с остатками воздуха. Чтобы справиться с этим, Борис закрыл глаза и сфокусировался на одном единственном звуке – ударе механической кувалды, которая с запрограммированной периодичностью крошила куски руды в пыль. Через несколько минут ему полегчало. Ну что он, в самом деле? Почему так доверчиво воспринял слова полковника? Ясно же, что тот врёт, как дышит. Никогда не верь военным, напомнил себе Борис. Для них правда – всё равно что яд.

Пошатываясь, он поднялся на ноги. Так и есть. Ему не почудилось. Лента скользила по цеху, перемещая осколки руды от места загрузки к гидравлическому прессу, а вокруг сновали люди в спецодежде. Партия городских «полурабов», догадался юноша. Занятые работой, они не обращали на него никакого внимания. Оно и понятно, зачем он им. Своих дел полон рот.

Придерживаясь за стенку, Борис направился в сторону помещения, где ещё недавно находился отец Эльвиры. Собственно, он и сейчас был там, Фёдор Белоус, таинственный узник Барона.

Добравшись до решётки, юноша медленно осел около неё, продолжая ритмично дышать. Фёдор поднял голову. При виде гостя его осунувшееся лицо немного ожило.

– Эй, парень, как тебя там? – прошептал он.

Задумчиво глядя на него, юноша ответил:

– Борис.

– Это правда, что ты видел мою дочку?

– Мне незачем врать. Хотя это лишь часть правды. В прошлый раз я не мог тебе сообщить всего, потому что не хотел, чтобы нас слышали.

В голосе юноши скрывалось нечто, что заставило Фёдора побледнеть.

– Я повстречал Элю в соседней лакуне, когда она искала тебя и свою мать. В то же время на неё охотилась стая волков. А затем только один из них, но хуже всех остальных.

В глазах Белоуса вспыхнул ужас. Он понял, о чём идёт речь.

– Не беспокойся. Мы с братом спасли её от Альфы и привели обратно, в вашу деревню. Странная она девочка, только не обижайся. Видит невероятные вещи. Деревенские полагают, что это признак какой-то болезни и сторонятся её. Но это ложь, уж я-то знаю.

– Я тоже знаю, – прошептал отец Эли. – Это из-за меня она такая. И что же случилось потом, Борис? Что заставило тебя прийти в город?

Юноша криво усмехнулся.

– Ряд обстоятельств непреодолимой силы.

– Не понимаю.

– Твой друг Степан отправил людей, чтобы связать меня и выдать Барону. Увижу, прибью паскуду.

– Это наверное из-за листовок с твоей физиономией. Не обижайся на Степана. Скорее всего он поступил так, чтобы умиротворить Клешню и вытащить меня и остальных отсюда. Иногда мы поступаем некрасиво, если считаем, что можем спасти кого-то важного для себя.

– Очень по-христиански для сына священника, – злобно фыркнул молодой человек, – спасти одних, отдав других на растерзание. Ладно, забудем. К тебе это точно не имеет отношения.

– Ты так и не сказал мне, зачем ты пришёл в город?

Борис неуверенно пожал плечами.

– Теперь и сам не знаю. Видимо, чтобы освободить тебя. Видишь ли, у меня есть младший братишка, совсем дурачок, и он похоже втюрился в твою дочурку. Тоже мне, мелкий ловелас, нашёл идеальное время, чтобы играть в благородного рыцаря. Представляешь, отказался бежать из Слободы, пока я не вытащу тебя отсюда. А тут ещё прошёл какой-то слух, что тебя то ли пытают, то собираются повесить.

– Вот значит как? – покачал головой Фёдор. – Ты настолько хороший человек? Давненько мне не попадались такие.

– Это вряд ли, – усмехнулся Борис. – Просто ни в чём не могу отказать своему младшему. Однажды я чуть было не потерял его, и с тех пор дал себе слово, что никогда снова не расстрою его. Глупо, наверное.

– А где сейчас наши дети?

– Об этом можешь не беспокоиться. Прежде чем отправиться за тобой, я спрятал ребятишек в школе. Какое-то время им там ничего не грозит. Хотя уже не знаю. Похоже, что мы с тобой и сами оказались в безвыходном положении. Разве что… – он замолчал, обдумывая что-то.

– У тебя есть план?

– Да так. Всего лишь глупая мыслишка. Возможно, у нас ещё появится шанс, если я не ошибся. Расскажи лучше о себе. За какие заслуги они засунули тебя в клетку? И почему остальных слободчан не освободили вовремя, как обычно?

Фёдор снова опустил голову. Похоже, он всё ещё не до конца доверял Акуднику. Но затем мужчина решился. Видимо, заключение подломило его гордую натуру.

– Ты же знаешь, что деревенские не очень любят меня?

Борис подтвердил.

– Слышал об этом. Они полагают, что ты зазнавшийся профессор, которому не место среди них. Но кого волнует мнение толпы? Уж точно не тебя, – в голосе юноши проскочила насмешка.

– Ты не прав. Меня волнует их мнение. Но за все эти годы мне так и не удалось изменить его. Когда-то я работал в местном политехе, преподавал модифицированную теорию струн. А затем в одной из шахт обнаружили необычный металл, и меня сразу же привлекли к его изучению.

– Аридиум?

Фёдор кивнул.

– Он самый. В то же время случилось событие, известное местным как война Четырех Банд. В конце концов осталась только одна. Банда Барона. Он как раз тогда потерял свою руку, и местный кулибин смастерил для него эту уродливую клешню, из-за которой он получил своё второе прозвище. А когда он прижал всех врагов к ногтю, то весьма и весьма заинтересовался свойствами нового металла, о которых я ему сообщил по своей невообразимой глупости.

– Почему это, по глупости?

– Да потому, что после того этот жадный упырь превратил мою жизнь в настоящий ад. Заставил меня вместе с супругой жить на базе и работать в шахте № 1. В то время она ещё функционировала. Несмотря на барьер, Клешня, похоже, отыскал какой-то способ экспортировать аридиум наружу, и более того, завёл отношения с военными некоего территориального образования на северо-западе.

– ССВЛ, – вставил Борис, но Фёдор проигнорировал его слова. Он был погружён в свои собственные воспоминания, а его глаза блестели от нескрываемых слёз.

– Незадолго перед самым концом мы стали с Анастасией настоящей семьёй. Она родила мне мою дочь. Эльвиру… Как же я был счастлив тогда. Если бы я знал, что это счастье скоро закончится…

Он замолчал, а затем перескочил на другое:

– В то же время я чисто случайно открыл ЭГР – эффект глюоной ремиссии – на основе чудесных свойств нового металла. Этот эффект позволил мне собрать на скорую руку особый модулятор пространства-поля, который изменил здесь всё. Я был довольно горд собой, но затем всё это потеряло для меня смысл.

– Что-то случилось с твоей женой?

– Именно, – резко ответил Фёдор. – Она… У неё оказались слабые лёгкие. Извечная пыль аридиума, от которой невозможно избавиться, в конце концов свела её в могилу. И вероятно она же повлияла на организм Эльвиры… Итак, я остался совсем один, беспомощный и разбитый, с грудным ребёнком на руках. Ты можешь представить, каково это?

Юноша кивнул, вспоминая о том, что у в его семье была схожая ситуация. После смерти матери отец сразу замкнулся в себе и отдалился от них с братом. Что ни говори, а жизнь человеческая не очень-то оригинальная штука: раз за разом повторяет свои сценарии.

– У меня тогда случилась истерика, – продолжил мужчина. – Я отказался работать, и Клешня сломал мне руку, чтобы переубедить. Но затем он понял, что это ничего не меняет, что угрозы больше не действуют, и предложил другой вариант.

– Я уже понял, – кивнул Борис. – Ты выторговал у него право жить в Слободе вместе с дочерью?

– Так и есть. И это была хорошая жизнь, мирная и приятная, как нам мечталось когда-то с супругой. Степан, добрая душа, приютил нас, а потом помог построиться. В обмен, я постоянно находился на связи с лабораторией Клешни, доводя до ума своё изобретение, базовая версия которого работала на границе с первых же дней, а также помогал очищать аридиум от примесей, что не так уж и просто.

– Ты можешь рассказать подробнее про ЭГР? Это что-то вроде обратного поля, изменяющего поляризацию глюонов?

По удивлённому взгляду Белоуса Борис сразу понял, что выдал себя.

– Ты что, физик? – спросил он.

Борис пожал плечами.

– Скорее уж человек широких интересов. Физик и химик, математик и лирик, – он слегка хихикнул, чтобы сгладить признание.

Федор задумчиво кивнул.

– Тогда ты прав. Этот эффект подавляет бесконтрольное высвобождение глюонов, и тем самым отменяет процесс распада материи на отдельные кварки.

– Замечательное изобретение, – выдохнул Борис. – Очевидно, что оно не могло остаться без внимания Центра-0.

Белоус с подозрением посмотрел на него.

– Вот скажи мне, откуда в таком захолустье появился человек, знающий основы физики частиц? Кто ты такой?

Борис ненадолго задумался, а затем пришёл к выводу, что скрывать это не имеет особого смысла.

– Когда-то я работал лаборантом в одном военном институте под руководством профессора Акудника. Кафедра изучения хромоплазмы во ВНИИ, слышал о такой?

Белоус ошарашенно выпучил глаза.

– Акудник? Знавал я когда-то одного Акудника, Льва Вениаминовича. Двадцать лет назад мы вместе с ним учились у моего старика… – продолжил Фёдор, но тут же осёкся, как будто едва было не сболтнул лишнего.

– Погоди-ка, – теперь уже в голосе Бориса прозвучало подозрение. – У твоего старика? Но ты же… Фёдор Белоус? А мой отец был аспирантом на кафедре профессора Беликова, того самого, который создал теорию спиралей и цветовых вихрей, зарождающихся внутри хромоплазмы? Ты что, и в самом деле его отпрыск?

Фёдор прикрыл лицо руками и затрясся в приступе смеха.

– Так и есть, парень. А ты, значит, сын Льва? Вот так совпадение.

Затем он с насмешкой констатировал:

– Стоило ли бежать с женой на край света только для того, чтобы встретиться здесь с наследником знаменитого Акудника…

– Знаменитого?

– А как же! Он ведь был лучшим учеником и последователем моего бати. За все годы учебы я ни разу не смог обойти его, ни по одной лабораторной.

– Это на самом деле удивительное совпадение, – Борис всё ещё чувствовал оторопь. – Тогда скажи, почему ты сменил фамилию? Чем тебя не устраивала прежняя?

– А то ты не знаешь? – фыркнул Фёдор.

– Откуда? В какой-то момент Беликов просто исчез из мира науки, и никто среди учёных не знает, куда и почему.

– Кому надо, тот знает, – угрюмо ответил Фёдор. – Но это длинный разговор, для которого сейчас не лучшее время.

– Согласен. Так что мы с тобой будем делать? Не находишь, что это странно, для отпрысков двух великих научных династий сидеть в плену у какого-то дегенерата с клешнёй и ничего не предпринимать, чтобы это исправить.

– А что мы можем? – потеряно спросил Белоус. – Сила на его стороне.

– Не согласен. Сила у того, кто готов её применить. Кстати, ты всё ещё не объяснил мне, почему тебя снова посадили в клетку? Разве вы с Клешнёй не договорились обо всём?

– Я здесь по той же причине, что и остальные Слободчане. Барон заключил взаимовыгодное для себя соглашение с объединением северо-восточных лакун. Согласно контракту, он обязан поставить союзнику какое-то невероятное количество металла. Рук в забое попросту не хватает.

– Но почему ты тогда в клетке, а не в забое?

– Я здесь потому, что Барон судит всех по себе. И он боится, что ССВЛ переманит меня. Вот почему он решил, что я должен провести немного времени за решёткой, чтобы исключить моё бегство к союзникам.

– Звучит логично, – признал Борис. – Так значит, тебе ничего не грозило? Он просто изобразил для всех, что ты отказываешься сотрудничать, чтобы оправдать твоё отсутствие?

Фёдор кивнул.

– Так и есть. Я, конечно, просил его, чтобы он поместил меня хотя бы в политех, но он решил, что это небезопасно для его планов.

– Так ты хотел бы вернуться обратно в цивилизацию или нет? – решил уточнить Борис. – С твоим открытием тебе безусловно дали бы исследовательскую группу в подчинение и лучшую лабораторию ВНИИ.

Фёдор покачал головой.

– Я думал об этом однажды и пришёл к выводу, что не хочу повторять грехи отца.

– Как это понимать? Что произошло с ним? Ты его в чём-то винишь?

Фёдор насупился.

– Не хочу говорить об этом.

– Почему же? – взорвался Борис. – Как я могу тебе доверять, если ты скрываешь от меня нечто важное?

Пленник усмехнулся.

– А знаешь, ты действительно похож на него. Я имею в виду твоего отца. Такой же упорный и не желающий слышать слово «нет». Ладно, я расскажу тебе. Всё равно об этом знают слишком многие. Ты ведь слышал о том, что Эдуард Беликов, мой любимый папочка, ответственен за разработку Красного Протокола?

Борис кивнул.

– А знаешь ли ты, что написано в официальном отчёте расследования, которое провёл Центр-0 сразу после Первой Волны?

– Хм… неет.

– Там написано, что именно он испортил синхронизацию отдельных кластеров сети, участвующих в Протоколе, в результате чего весь мир развалился на части.

В глазах Акудника появилось недоверие.

– Другими словами, это он виноват во всех наших бедах.

Борис молчал, не зная, что сказать, и Фёдор продолжил:

– Незадолго до запуска отец заставил меня собрать вещички и бежать из Москвы вместе с женой. Я даже не пытался с ним спорить. Знал, что это бессмысленно. По его протекции мне оформили годовую командировку от нашего института прямиком в Сибирь. А затем случилась катастрофа, и до меня дошли слухи о его причастности. Тогда я снова взял семью и с некоторым трудом перебрался в Шахтинск. В городе я представился уже другим именем.

– А что же мой отец? – в горле Бориса запершило.

– Спрашиваешь, знал ли он о готовящемся преступлении? Не могу знать… Скорее всего нет, ведь его оставили на свободе.

– Это ничего не доказывает, – пробормотал юноша, погрузившись в свои переживания. Затем он передёрнул плечами, как будто сбрасывая с себя некую невидимую пелену.

– Ладно, – воскликнул он, вскакивая на ноги, – мы ещё поговорим об этом позже, а сейчас я пробегусь по цеху и, возможно, найду что-нибудь, чем мы сможем открыть твою консерву.

Напоследок он не удержался и бросил колкость:

– Пообещай только, что никуда без меня не уйдёшь.

– Вот это я тебе обещаю, – с грустной ухмылкой ответил Белоус.

Глава 13. Нападение

Крабстер, которая только закончила опорожнять кишечник в мужском туалете (женских в военном бараке отродясь не водилось), вымыла руки с мылом и вышла на улицу небрежной мужской походкой. На самом деле её настоящее имя звучало как Полина Креветка, однако из-за фамилии девушку с раннего детства жестоко дразнили, и потому она взяла себе более благозвучную кличку. С её точки зрения «Крабстер» звучало намного лучше.

Со стороны аванпоста неожиданно раздался подозрительный шум. Нахмурившись, наёмница сделала несколько шагов по направлению к бревенчатым баракам, за которыми находился шлагбаум и пост. Внезапно утреннее спокойствие промзоны разорвала автоматная очередь.

– Какого чёрта, – выругалась девушка и вытащила из кобуры пистолет.

Очередь повторилась, перемежаясь человеческими криками, в которых отчётливо слышались ужас и отчаяние. Крабстер рванула вперёд, и в тот момент, когда собиралась обогнуть угол здания, навстречу ей выбежали двое охранников. Один из них запнулся и упал лицом вниз. Крабстер с изумлением увидела посреди его спины оплавленную дыру, как будто кислота напрочь разъела тело бойца, вместе с рёбрами и позвоночником. Чудовищная характерная вонь ударила в ноздри.

У второго охранника тоже присутствовало ранение, не совместимое с жизнью. Его рука была как будто оторвана, причём это не было похоже на результат применения оружия. Рваные лоскутья мышечной ткани намекали на то, что конечность несчастного угодила в жернова какого-то механизма… ну, или в пасть акулы. Через секунду мужчина рухнул на землю, как и первый, истекая кровью.

Крабстер была довольно смелой особой, однако увиденное заставило её переменить решение. Что есть сил она рванула обратно и забежала в барак.

– Мы атакованы! – рявкнула девушка во всё горло. – Всем немедленно отражать нападение.

В этот момент в лагере включилась сирена. Отвратительный режущий звук наполнил промзону, заставив несколько сотен бойцов схватиться за оружие.

«Кто же это там такой наглый? – с изумлением подумала Крабстер, уже чувствуя некую вину и смущение из-за того, что повела себя как трусливая мамзелька. – Надо было взглянуть хотя бы одним глазком».

– Душманы, – раздался крик со стороны улицы, и Крабстер вздрогнула.

Ещё никогда ей не доводилось встречаться с этими существами. Только слышала жуткие рассказы, распространяемые скаутами у ночного костра. Говорили, что они появляются в «особых» зонах, в которых ни один нормальный человек или зверь никак не мог бы выжить. А эти твари каким-то образом приноровились, обретя при этом невероятные, порой пугающие силы.

Внезапно в ухе Полины запищал портативный передатчик. Бессознательно она включила трансляцию и сразу же услышала команды, передаваемые по широкой связи:

– Всем немедленно собраться у штаба, – впервые на памяти Крабстер голос Барона дрожал. – Эти твари атакуют нас. Гангрена, где ты, чёрт побери?

Полина усмехнулась. Кажется, она видела его недавно, правую руку Барона по кличке Гангрена. Только вот бежал он совсем в другую сторону, трусливая мразь. Ещё бы, подумала девушка, это тебе не слабака-одиночку целым отрядом брать. Сама она тоже не относила себя к категории верных псов, готовых отдать жизнь за хозяина, но в этот момент разумно предположила, что легче всего отбиваться вместе, там, где соберутся наибольшие силы. Рванув обратно по улице, среди рабочих и бойцов промзоны, она в какой-то момент отделилась от толпы, чтобы обогнуть административный корпус и выйти к чёрному входу. Незачем толпиться со всеми вместе на открытом пространстве. Занятно, кстати, почему до сих пор она так и не увидела ни одного мутанта? Где же они?

Девушка вбежала в актовый зал, где всего полчаса назад Клешня пытался разговорить парнишку с афиши. Замерев у входа, Крабстер внимательно осмотрела зал. Зрелище, которое предстало перед ней, было весьма необычным. В стене красовалась дыра, словно гигантская болванка обрушилась в неё с обратной стороны. А посреди комнаты на корточках сидело странное существо – огромный мужчина в широких штанах с подтяжками, из которых почти вываливалось его необъятное пузо. Он сидел спиной к Полине и был весьма чем-то увлечён.

Прошло несколько бесконечных секунд, прежде чем она кое-что поняла. Чудовище со смаком глодало человеческую ляжку и при этом сытно урчало. Рядом с ним лежал огромный металлический шар, покрытый пылью и кровью. Глаза Полины наполнились ужасом, а ноги стали ватными. Ещё через секунду она увидела поодаль оторванную голову и рядом с ней оторванный протез руки в виде клешни. Открытый рот Барона казался кричащим от невыносимой боли.

В тот же момент сознание почти отказало девушке. Она начала оседать прямо у двери, когда внезапно мужские руки поддержали её тело и так же вовремя заткнули рот, чтобы она не закричала. Одновременно неизвестный вытянул её обратно в коридор, и мутант, секундой позже повернувший голову ко входу, никого не увидел. Всхрапнув с досады, он продолжил набивать бездонное брюхо.

***

Оставив Фёдора в его клетке, Борис отправился на поиски того, что могло бы им помочь сбежать отсюда. Идя вдоль стены, он старался не привлекать к себе внимание работников, беспокоясь, что они могут помешать ему. Однако эта тревога оказалась беспочвенной. Никому здесь не было до него дела. Каждый был занят своей работой.

Обнаружив подсобные помещения, Акудник занялся исследованием их содержимого. Ему было нужно что-то вроде молота, чтобы сорвать им амбарный замок с решётки Беликова. Однако ничего подобного здесь не было. В основном, сломанные станки или их части.

– И какого чёрта я поверил этой старухе, – Борис запоздало погрузился в самобичевание. – Захотел поваляться в горячей ванне? То же мне, спаситель маленьких девочек и чужих отцов.

С чувством злобы к самому себе юноша пнул какой-то ящик, и тот отозвался металлическим звоном. В глазах Бориса зажглась искра надежды. Отбросив крышку, он вывалил содержимое ящика на пол и не был разочарован. Среди кучи мусора обнаружились силовые кусачки, в просторечии, болторезы. С таким снаряжением он точно мог освободить пленника. Воодушевленный собственным успехом, Борис засунул кусачки под рубашку, сразу же пожалев о своём плаще, оставленном в квартире старухи. В этот момент звуки сирены пронзили промзону и заставили его вздрогнуть. Не понимая, что происходит, Борис поспешил обратно.

На этот раз работники уже не казались ему равнодушными и отчуждёнными роботами. Напротив, пронзительные звуки, доносившиеся из лагеря, заставили их сгрудиться в центре, где они о чём-то отчаянно спорили. Борис прошмыгнул мимо них, не привлекая внимания.

– Что там происходит? – с тревогой поинтересовался Фёдор, когда юноша вновь показался в его каморке.

– Думаешь, я знаю? – злобно огрызнулся Акудник. – Вот выпущу тебя отсюда, тогда и выясним.

Некоторое время ему понадобилось на манипуляции с амбарным замком, но вскоре решетчатая дверца была распахнута, и Борис занялся цепью, приковывающей пленника к батарее.

– Пожалуйста, давай быстрее, – поторопил его Беликов. – Чувствую, что всё это неспроста. Красный код просто так не включают.

– Красный код?

– Да. Опасность уровня вражеской атаки. В прошлом я уже дважды слышал его, когда здесь ещё велись войны банд.

– Значит, надо поторопиться, – пробормотал Борис, рыча от усилий.

Цепь на Фёдоре оказалась на удивление прочной, и ему пришлось приложить все свои силы, чтобы перекусить её звенья. Наконец он справился.

– Давай сюда, – сказал бывший пленник, выхватывая кусачки из рук своего спасителя.

– Зачем это тебе? – удивился тот.

– Неплохое оружие, если что. А теперь не отставай от меня, парень. Пора уже выяснить, что происходит снаружи.

Борис и Фёдор покинули комнатушку и присоединились к людям в сортировочной зоне. Среди криков и пререканий они сумели разобрать ключевую мысль: некоторые из рабочих хотели бежать, но остальные боялись охраны Барона. Беликов вышел вперёд и насмешливо фыркнул прямо в лицо работников, привлекая всеобщее внимание.

– Предполагаю, что вы до самой смерти будете трепетать от любого слова и действия своего хозяина. К вашему сведению, уважаемые жители Шахтинска, звуки сирены говорят о нападении. Думаете, Барону есть дело до ваших жизней теперь, когда его собственная в опасности? Этот трусливый ублюдок наверняка трясётся сейчас от страха.

– Заткнись, Белоус, – рявкнул кто-то из толпы. – Не подбивай людей на восстание.

– Какое ещё восстание, идиот, – рассмеялся сын знаменитого физика. – Отказываясь спасаться, вы как собаки поджимаете хвосты, в надежде на милость хозяина. Но этот мерзкий звук и то, что никто до сих пор за вами не пришёл, говорит об одном – атака врага довольно серьёзная. Хотите умереть в норе? Ваше дело. Но я не стану…

– Я думаю, это душманы, – внезапно произнёс Борис, и глаза присутствующих округлились.

– И кто после этого утверждения из нас идиот? – со смешком воскликнул измождённый мужчина в спецовке, однако при этом его голос ощутимо дрогнул.

Фёдор тоже изумленно посмотрел на Бориса.

– Что? Надеюсь, ты шутишь?

– Отнюдь, – тот пожал плечами. – Они преследуют меня уже около года, и, кажется, я видел одного, когда входил в город. Наверное, я не смогу избавиться от них до самого Форта.

– Да кто же ты такой, парень, чтобы за тобой гнались мутанты? – фыркнул один из работников, а потом ещё один испуганно выдохнул: – Этот же тот самый террорист, которого ищут вояки? Я видел его рожу на стенде около входа в промзону.

– А ведь точно, – воскликнул ещё один.

– Вы прямо как маленькие, – рассмеялся Борис, пытаясь не дрогнуть под натиском черни. – Верите всему, что написано на заборе? Да, вояки из Центра-0 меня действительно ищут. Но не потому, что я террорист.

– И причём здесь душманы? – Фёдор наконец задал главный вопрос.

Юноша пожал плечами.

– У меня есть кое-что, что нужно им всем.

Последовала гнетущая пауза.

– Ладно, пацан, и что теперь ты предлагаешь нам делать? – спросил один из работников.

– Я уже сказал вам всем, что надо делать, – рявкнул в ответ Фёдор. – Выметаться отсюда к чёртовой матери, если вам жизнь дорога.

Он развернулся и сделал несколько шагов по направлению к воротам. Его слова неожиданно подействовали. Настроение в толпе после признания Акудника моментально переменилось. Сомневающиеся замолчали, получив по рёбрам, а наиболее смелые вышли вперёд, уже имея в голове готовый план. Фёдор ехидно подмигнул Борису.

– Это ты вовремя придумал эту байку, Акудник, – удовлетворённо прошептал он. – Теперь они готовы действовать. И пусть солдатики посторонятся. Мужицкий бунт он такой, бессмысленный и беспощадный.

Борис не стал убеждать отца Эльвиры в том, что он не врал. Проводя Колесникова и его громил через прокол, юноша действительно заметил поодаль кого-то похожего на Карло, а рядом с ним был ещё и Энгельс. Неужели пуля в лицо не смогла остановить его навсегда? А это значит, где-то рядом наверняка ошиваются как минимум ещё двое – Крокодайл и Клу, во всем своём омерзительном великолепии. Неужели этих ублюдков действительно ничто не берёт, ни огнестрельное оружие, ни промышленные химикалии? Как в таком случае иметь с ними дело?

Тем временем работники расхватали свои инструменты и дружной толпой направились к воротам. Вначале они пытались стучаться в них, однако добиться ответа не сумели. Тогда ещё одна группа мужиков притащила к воротам бетонную трубу, килограмм на триста, и в сотню рук начали методично долбить в металлическую дверь. Вскоре приваренные петли глухо затрещали и, ещё секунд через десять, с грохотом были сорваны внушительной массой импровизированного тарана.

– Готово, парни, – крикнул кто-то, и толпа остервенело вырвалась наружу.

Борис и Фёдор были в последних рядах.

***

Сильные мужские руки волокли Крабстер по тёмному коридору, пока она не пришла в себя.

– Да хватит уже, – прорычала девушка и размаху саданула кому-то в лицо.

Неизвестный отпустил её, и только теперь она поняла, что это полковник Метисов собственной персоной.

– Ты что творишь, дура? – злобно прошептал он.

– А сам?

– Спасаю тебя, что не понятно?

Наёмница Барона, ныне покойного, была вынуждена согласиться с этим утверждением.

– Что здесь вообще происходит, Олег? Почему эти твари атаковали нас?

– Ты серьёзно намерена искать какой-то мотив в поведении Искажённых? – изумился полковник.

– А почему бы нет? – стояла на своём девица. – До сих пор они не появлялись в Шахтинске. Да и в окрестных селениях тоже. Заезжие скауты и траперы говорили, что эти твари водятся рядом с некими зонами, в которые обычному человеку нет хода.

– Всё верно, – кивнул Метисов. – Аннулированные Зоны второго типа.

– Аннули…?

– Не важно. Давай поговорим об этом в другой раз. Сейчас здесь творится полный бедлам. Я отправил своих людей собрать необходимые припасы, и теперь мы, кажется, готовы к отступлению. Тебя встретил по чистой случайности, когда вернулся за саквояжем того парнишки. Кстати, где он сейчас? Было бы неплохо прихватить и его?