Текст книги "Разорванная Земля (СИ)"

Автор книги: Александр Воронич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Глава 23. Оборона Замка

Полковник Метисов откинулся на спинку кресла и уставшими, замыленными после топографической карты, глазами, уставился на часы. Половина десятого. Самое время немного перекусить.

Достав из выдвижного ящика стола тарелку с засохшим бутербродом, он сделал укус, недовольно поморщился и продолжил жевать. Кстати говоря, подумал полковник, что-то давно сержант Бугай не появлялся в штабе. А ведь он должен был доложить, как проходит дежурство. Судя по тишине, относительно неплохо. Вот что значит, гамма-конвертер, о котором ещё недавно военные даже не помышляли. Теперь же он стал их единственной надеждой против такого противника, как душманы, давая людям какой-никакой шанс пережить эту ночь.

Полковник поднялся из кресла и подошёл к окну. Бархатистая тьма за стеклом совсем сгустилась. Ливень вроде прекратился, однако чёртова аномалия в небе по-прежнему шевелилась, начиная уже раздражать своим зловещим присутствием. Неожиданно снаружи раздался громкий заунывный звук тревоги, и практически сразу за воротами комплекса начали происходить боевые действия. Три прожектора, установленные на крышах всех трёх башен, моментально развернулись и осветили происходящее. Метисов криво ухмыльнулся. Ну что, час икс наконец пробил. Скоро они узнают, кто окажется проигравшим, а кто заслужил право на жизнь.

Полковник достал из кобуры семизарядный наградной револьвер «Кобальт-М» с деревянными накладками на рукоятке. Хорошая вещь, хотя и менее эффективная, чем современное оружие. Такая игрушка скорее пристала коллекционеру, нежели командиру боевого отряда. Впрочем, Метисов усмехнулся, если ситуация дойдет до того, что ему понадобится отстреливаться, значит тогда их дела совсем плохи.

Бросившись вниз по лестнице, он внезапно кое-что вспомнил. От группы у городских ворот до сих пор не пришло никаких известий. С того момента, как они замолчали четыре часа назад, так и продолжают молчать. А это весьма плохой знак, ведь армия Центра-0 уже скоро должна прибыть в Шахтинск. Метисов поморщился, представив себе, как будет недоволен генерал-майор. Ну и чёрт с ним. Сейчас у него другие проблемы. Нужно сдержать чудовищ и сохранить плацдарм.

Полковник разогнался, перепрыгивая за раз через несколько ступенек, и чуть не влетел в человека, внешний вид которого казался довольно потрёпанным.

– Товарищ командир, – залепетал незнакомый мужчина, выбежавший из примыкающего помещения, – что там такое происходит? Мы слышали звуки стрельбы. Снова. Нас атакуют? Пожалуйста, ничего не скрывайте.

В этот момент на лестничную площадку вышло ещё несколько человек. Все, словно ожидая чего-то, смотрели на полковника. Всё понятно, нахмурился тот. Несчастные беженцы, горожане и деревенские, которых они приютили, просто не могут сидеть спокойно и не создавать дополнительных проблем. И где сейчас эта Полина, когда она должна успокаивать толпу овец?

– Отставить, – грозно рявкнул Метисов. – Как звать, рядовой?

Потрёпанный человек неосознанно сделал шаг назад и испуганным голосом ответил – Исаак.

– Ньютон что-ли, – прорычал полковник. – Полное имя и звание, солдат. И выпрямись, когда разговариваешь со старшим по званию.

Мужчина слегка задрожал под грозным взглядом военного.

– Исаак Боровик, бригадир второй группы, составленной из жителей Красной Слободы.

– Ясно, Исаак, – Метисов сменил тон на более мягкий. – Можешь расслабиться. А теперь, если ты и в самом деле бригадир, бери своих людей и тащи их наверх. Там безопаснее. Твоя задача – проследить, чтобы никто не потерялся, не отстал и не свалился в шахту лифта. Всё понятно? Тогда я ушёл.

Тон полковника не терпел отлагательств и возражений. Через секунду он умчался вниз, а люди начали медленно подниматься наверх, не решаясь выражать своё недовольство. Когда Метисов покинул их, ещё какое-то время он не мог стереть с лица кривую ухмылку. Ох уж эти гражданские, вечно они чем-то обеспокоены, но при этом не способны принять важные решения и сделать что-то самостоятельно. Именно поэтому в этом мире всегда будут востребованы такие персонажи как он – спокойные, целеустремлённые, знающие, что предпринять в любой ситуации, даже самой отчаянной.

Выбежав на шестиугольную площадку под Замком, Метисов сразу же увидел группу солдат, бегущих к воротам. Все были взбудоражены, практически на пределе. Полковник перехватил одного из рядовых:

– Доложи ситуацию, боец.

Тот вытянулся по струнке.

– Нас атакуют, товарищ полковник. Враг пытается прорваться за ворота, но мы сдерживаем его при помощи шквального огня. К сожалению, это Клу. Сами знаете, какая у него защита. Мы не можем его прикончить.

– Понятно? А что с другими душманами?

– Другие Искажённые пока не были замечены, но мы слышали где-то поблизости рев Мишутки.

– Ладно, я тебя понял. Скажи мне, где сейчас сержант Бугай? Почему я его нигде не вижу?

Боец замялся.

– Честно говоря, мы не можем его найти. Солдат-техник, который работал вместе с ним, настраивая периметр, убит прямо в рубке, а конвертер почему-то обесточен. Похоже, его сломали или случилось что-то ещё. Сейчас этим вопросом занимается главный техник.

Услышав столь неприятные новости, Метисов почувствовал раздражение.

– И ты только сейчас мне об этом докладываешь?

Солдат виновато потупился.

– Извините. Мы начали заниматься этим вопросом, но Клу практически сразу перешёл в атаку. Времени совсем не было…

– Ладно, – кивнул Метисов, – потом разберёмся, кто виноват. А сейчас срочно отыщи мне сержанта Бугая. Достань его хоть из туалета, если понадобится.

– А как же…

– Здесь я отдаю приказы, – свирепый взгляд начальства сломил волю подчинённого, и он убежал выполнять данное ему распоряжение.

– Так бы сразу, – прорычал полковник и, резко развернувшись, направился к воротам комплекса.

Последние были усилены металлическими пластинами, так что можно было надеяться, что никто без труда не прорвётся сквозь них. Хотя, как известно, надежда глупое чувство, горько подумал Метисов, проходя через турникет.

Оказавшись у проходной будки, он увидел группу солдат, ведущих огонь по крупному мутанту. Всё как и днём. Кровожадный урод застыл в пятидесяти метрах от них, прикрываясь своим орудием. Казалось, он намеренно провоцировал людей, чтобы те истратили весь боезапас.

– Используйте гранатомёт, – приказал полковник, прежде чем войти внутрь.

Почти сразу же он увидел двух бойцов, которые тащили наружу чьё-то тело. Ах-да, погибший техник. Хорошо, что не последний, иначе им всем пришлось бы туго. Прямо сейчас за пультом управления сидел Дмитрий Александрович Кашкин – пожилой и самый опытный техник в команде полковника. Повернув голову на шум, он недовольно проскрипел:

– Вот и ты, Олежа. Хоть что-то, а то я было подумал, что один здесь должен работать.

Полковник примирительно поднял руки.

– Не один, не один. Успокойся. Что здесь у вас происходит?

– Что происходит? – снова взорвался Дмитрий Александрович, – а то сразу не видно? Кто-то недавно перерезал горло Дегтерёву, моему лучшему сотруднику, когда тот заканчивал настройку резервного питания. И непонятно, где шатается Бугай.

– А что с самим гамма-конвертером? – горло полковника внезапно пересохло.

Дмитрий Александрович с неодобрением покосился на Метисова. Нельзя же так равнодушно реагировать на новость о чьей-то смерти.

– Всё с железякой нормально, – насупившись, ответил он. – Я забирал её на диагностику. Неизвестный диверсант ничего не испортил.

– Так в чём проблема? – удивился полковник. – Включай!

– Я бы рад, но энергии нет! Хранилище с генератором недоступно. Сейчас пытаемся в этом разобраться.

Неожиданно в рубку забежал солдат, отправленный Метисовым на поиски Бугая.

– Что случилось, боец?

– Беда, товарищ полковник, – взахлёб закричал тот, горя от переизбытка исполнительности. – Хранилище заблокировано не просто так. Неизвестный перебил кучу нашего народа, взял в плен Бугая, а также наёмницу Клешни, и заперся с ними внутри.

– Илью и Полину? – переспросил полковник, сжимая кулаки

– Так точно.

– Может, эта девушка и есть наш злоумышленник, – саркастически предположил Кашкин. – Ребята слышали от нее по рации некоторое время назад какое-то странное сообщение. Но связь неожиданно ухудшилась из-за вихря хромоплазмы над городом. А она, возможно, в тот момент выдвигала нам свои условия.

– Не говори глупостей, Дмитрий Саныч. Крабстер хорошая девушка.

– Все они хорошие, до поры, до времени, – крякнул седовласый мужчина. – Пока не найдут другого дурачка…

Полковник закатил глаза к потолку, не желая вдаваться в подробности личной жизни своего техника. Солдат тут же поспешил вставить реплику:

– Скорее всего, вы правы, товарищ полковник. Полина не при чём. Наш враг это тот архивариус, который целый день мешался у нас под ногами, всё время что-то выискивая.

Метисов от неожиданности выругался.

– Почему ты так решил? – ошарашенно спросил он.

– Кто-то из ребят видел его в этой будке, незадолго до всех событий.

– Вот как? Чувствовало моё сердце, что надо было пинками гнать его отсюда. Этот тип мне сразу не понравился. Ладно, не будем об этом. Взорвите к чертям ту дверь, и достаньте мне мерзавца. Хочу лично пообщаться с ним.

– К сожалению, там не обычная дверь, – робко ответил солдат, – а массивная плита из армированной стали. Такую можно использовать и для ядерного убежища. С ней не получится разобраться быстро.

– Тогда просто взорвите стену, – рявкнул Метисов. – Мне что, вас всему надо учить?

– Понял, товарищ полковник, – взбодрился боец и сразу выбежал из комнаты.

– Умеешь ты мотивировать личный состав, Олежа, – усмехнулся Кашкин.

– Ну а ты, Дмитрий Саныч, не отвлекайся от своей задачи, – продолжил командир. – Если конвертер сейчас бесполезен, выпускай в воздух наш Рой.

– А ты думаешь, чем я всё это время занимался? – сварливо ответил техник. – Смотри сюда.

Полковник приблизился к своему специалисту и встал у него за спиной, внимательно глядя в экран переносного центра управления. А посмотреть было на что. Двенадцать камер на двенадцати летающих крохотных устройствах передавали не самую приятную картинку. Полковник вздрогнул, увидев на экране мохнатую тушу, ярко пылающую в инфракрасном спектре. Мишутка цеплялся когтями за обрывистый склон и неумолимо продвигался вперёд, всё выше и выше.

– Как видишь, они разделились. Хотят одновременно нанести по нам массированный удар с двух сторон.

– Дряньство, – сплюнул Метисов. – Это не оставит нам шансов. Эх, жаль, что Гурам всё ещё где-то таскается. У нас слишком мало живой силы.

– Не беспокойся, – усмехнулся техник. – С помощью моих малышек, мы накажем их за дерзость.

– И что ты намерен делать? – в голосе полковника прозвучала тревога.

– Сейчас увидишь. Как только этот увалень поднимется повыше, чтобы больнее было падать. Не оставим в его теле ни одной целой кости.

Метисов понимающе улыбнулся. Через минуту Дмитрий Александрович положил руку на джойстик, принимая на себя управление, и отправил группу из двенадцати дронов в сторону мутанта. Одно из летающих устройств подлетело совсем близко к нему, и тот, в ответ на раздражающее жужжание, попытался отмахнуться, но дрон с лёгкостью увернулся от его лапы. Вращая уродливой головой, Гризли показал на камеру правую, скрытую до этого момента, половину морды. Она была почти полностью изгрызена неведомой инфекцией, распространяющейся кругами вокруг глазницы. Мутант снова отмахнулся от назойливого устройства, и снова оно увеличило дистанцию.

– Перестань, – хмыкнул Метисов. – Этот не тот враг, с которым можно забавляться.

Техник молча кивнул и отправил к мутанту сразу два дрона. На этот раз Гризли удалось зацепить лапой один из них, и тот взорвался, окутав его облаком мельчайших осколков. Практически одновременно взорвался и второй прибор, ударив в область мохнатой спины. Кашкин сразу же переключился на третье и четвёртое устройство в Рое. Очередные взрывы прогремели в отдалении, и Метисову показалось, что вибрация добралась даже до них. Звериная туша не смогла удержаться на высокой обрывистой скале и тяжёлым камнем рухнула вниз, в расщелину. Полковник удовлетворённо кивнул. Даже если они не прикончили тварь, всё равно здорово её покалечили.

– Покажи, что там внизу, Саныч, – попросил Метисов.

Техник направил оставшиеся дроны к подножию холма, и через минуту они зависли над массивной тушей, распростёртой на радиоактивных камнях. Оба затаили дыхание, всматриваясь в неподвижную фигуру. К сожалению, их ждало разочарование: зверь не был мёртв. Сначала он шевельнул одной лапой, а затем другой. Было не совсем понятно, насколько он пострадал. Возможно, просто потерял сознание от падения.

В этот момент рядом с кабиной раздались крики солдат. Метисов оторвал взгляд от экрана и побледнел. Клу словно почувствовал то, что случилось с его собратом, и пришёл в движение. Широкими шагами он направился к проходному пункту.

– Почему никто не стреляет? – рявкнул полковник, имея в виду тяжёлое вооружение; пулеметы и автоматы из без того захлебывались.

Словно отвечая на его вопрос, один из солдат выбежал вперёд и выпустил ракету из переносной установки Корнет. Кумулятивный снаряд средней мощности самостоятельно навёлся на цель и взрывным действием откинул гиганта на несколько метров. Данный взрыв прочувствовался каждой точкой, каждым органом в теле полковника.

– Так его, – Метисов на мгновение потерял самообладание, поддавшись порыву радости.

Однако его ждало разочарование. Когда огонь и дым развеялись, он увидел, что шар, которым себя прикрывал Клу, оплавился и обуглился, а сам мутант выглядит довольно истерзанным. Несмотря на это, душман, пусть раненный и покрытый запёкшимися струпьями плоти, продолжал улыбаться во всю ширь лица. Его гримаса произвела на людей неизгладимое впечатление. На мгновение они поддались панике, поверив, что это существо непобедимо, самое сильное и опасное в стане врага.

– Пора выбираться из этой душегубки, – пробормотал полковник, уже предчувствуя дальнейшее. – Быстрее, Саныч. Оставляй всё.

Выбежав на улицу, они устремились к воротам. Одновременно полковник отдал новый приказ:

– Всем отойти за периметр и занять вторую линию обороны.

Солдаты беспрекословно подчинились своему командиру, проявляя чудеса оперативной сноровки, достигаемой только бесконечной муштрой. Покинув внешние позиции, они перешли на стену, откуда продолжили стрельбу. Метисов не отставал от них, в азарте разрядив в душмана целую обойму своего допотопного револьвера.

Через минуту Клу был уже совсем близко. Раскрутив на цепи вокруг себя раскуроченный шар, он ударил им прямо в ворота. Металлические пластины прогнулись, сварка в нескольких местах лопнула. Полковник сразу понял, что эта позиция продержится не дольше предыдущей. Неужели мы все сегодня погибнем, подумал он. Отогнав прочь мысли о худшем, Метисов начал отдавать приказы.

– Слушать сюда, – рявкнул он. – Приступаем к плану «бета»: всем покинуть ворота и перейти в здание. Дмитрий Саныч, остальное на тебе.

Пожилой техник мрачно кивнул, активируя взрыватели у турникета.

– Понял, полковник. У вас пара минут.

Солдаты переместились к одной из башен, начиная баррикадировать вход в вестибюль заранее заготовленным хламом. В этот момент от очередного удара ворота Замка буквально сорвало с петель. Трёхметровая туша Голодного Клу появилась между стоек с тротиловыми и динамитными шашками. Не С-4, конечно, но тоже мощно.

Громыхнуло. Каменная крошка заполнила собой всё, мешая дышать.

– Ну что там? – негромко поинтересовался полковник, выглядывая через разбитое стекло в двери.

– Кажется, его засыпало обломками, – так же негромко ответил Кашкин. – И это очень хорошо для нас. Возможно, немного задержит супостата.

– Тогда закрываем проход и отступаем наверх, – сказал Метисов, и сделал знак бойцам.

– А что будет с теми, кто оказался в западной башне?

Полковник угрюмо покачал головой.

– Будем молиться о том, чтобы они справились. В настоящий момент мы всё равно не можем им помочь. Следуйте плану. Отступаем медленно, тормозя противника на каждом шагу и активируя ловушки. Мы должны выиграть время. Если дотянем до утра, возможно, помощь успеет вовремя.

– Возможно? – хмуро пробормотал Дмитрий Саныч. – Какое хорошее слово.

Глава 24. Чёрный Лебедь

Пока твои приятели умирают где-то там, я, если ты не возражаешь, продолжу наше милое общение. Уж больно это приятно, предаваться воспоминаниям о времени, когда ты был ещё таким юным и глупым, ещё таким доверчивым, полагающим что умудрённые старцы уж точно знают, как им правильно вести цивилизацию к процветанию. О да, какое же наивное и бестолковое дитя тогда было вместо меня. Это теперь мне понятно, что все эти угрюмые деды ни черта не смыслили ни в одной области. Жалкие, трусливые и злобные посредственности. Все, за исключением профессора. Он точно знал, что в его расчётах, в которые все поверили, закралась опасная ошибка. Кому, как ни ему было знать, основоположнику теории вихрей.

Однако, знаешь, что было самым забавным? Никто ему попросту не поверил. Объявили благодарность от лица Родины и отправили на почётную пенсию. Когда слова учёного начинают противоречить логике чиновников, учёный внезапно становится «сумасшедшим». Так было всегда. Но в этом случае глупость партии могла стать последней для человечества.

По твоему лицу я вижу, что ты ни черта не понимаешь. Честно говоря, я тоже не очень. Слишком уж необычная и сложная эта научная дисциплина, гораздо сложнее обычной квантовой механики. Однако посуди сама. Разве нет в этом чего-то зловещего? Хромоплазма вне стен лаборатории… первичное состояние вселенной, возникшей после Большого Взрыва. Думаешь, такое мероприятие могло пройти успешно, без сучка и задоринки? Что-то я сомневаюсь.

Итак, на чём же я остановился? Ах-да, Чёрный Лебедь. Тебе известно, в честь какого термина они так назвали эту тюрьму? Нет? Я так и знал. Сам термин появился с подачи Насира Талеба, одного из многочисленных биржевых торгашей 20-го века, и означает, ни много ни мало, некое трудно прогнозируемое событие, которое обязательно происходит и полностью изменяет состояние системы. Забавно, что создатели тюрьмы именно так назвали это место, и именно так оно себя и проявило. Ведь там, пожалуй, случился величайших среди чёрных лебедей со времён падения метеорита, который уничтожил динозавров.

Так вот, сама тюрьма на самом деле была великолепным образчиком человеческой мысли. В чём наша великая Родина преуспела, так это в тюрьмах. Но самое забавное, никто из её обитателей – охранников или заключённых – даже не подозревал, что под ними работает такая чудовищная махина. В случае поломки центрального коллайдера, связанного с генератором цветовых вихрей, все бы они погибли, даже не осознав, что стало тому причиной. Идеальное прикрытие для столь масштабной лаборатории.

К слову, по всей стране таких лабораторий было немалое множество. Если не ошибаюсь, Беликов говорил о семидесяти. Но я снова отвлёкся. Итак, моя задача была устроить бунт. В определённый день и час все закоренелые преступники столицы должны были встать как один и начать безобразие. Смерти, насилие, всё-что угодно для того, чтобы отвлечь силовиков внутри лаборатории, и позволить профессору сделать всё остальное. На правах гения и уважаемого человека, пусть и слегка помешенного, ему удалось убедить генералов, что он должен присутствовать при запуске Красного Протокола. Таков был план. Однако в последний момент, всё едва не пошло прахом.

Да. Велико стремление человека к познанию, но ещё больше его корысть. Как ты думаешь, что едва не поставило всю нашу затею на край пропасти? Не знаешь? Я расскажу. Мне удалось договориться с пятью самыми опасными криминальными боссами столицы, членами печально известного Московского Синдиката. Трое из них согласились на предложение отца практически сразу: Клубень, прославившийся своим непомерным аппетитом, Гавриил по кличке Стиляга, а также Карл Бруннер, финансист подпольного мира. Они давно сотрудничали с агентством «Зиверг и Сыновья», и полагали, что отец не стал бы им предлагать что-то настолько безумное, как вмешательство в дела партии. Однако Энгельс и Михаил Грязнов по кличке Гризли, движимые корыстью, не упустили свой шанс в последний момент продиктовать отцу новые условия. И этим едва не подставили всех нас под трибунал.

***

Коротко стриженный бледнокожий человек с глазами цвета лаванды, похоже страдающий формой альбинизма, презрительно посмотрел на гостя, вошедшего в комнату для свиданий. За спиной альбиноса застыл огромный ухмыляющийся детина с гнилыми зубами и кровожадным выражением на лице. Михаил Грязнов – человек, последнее дело которого прогремело на всю страну: лично убил всех до единого членов конкурирующей шайки, разорвав им глотки своими зубами. Кличка Гризли подходила ему куда лучше, чем другое обращение – Мишутка. Иногда их совмещали и получалось забавное – Мишутка Гризли.

– Можешь ступать, Макс, – велел бледнокожий охраннику, который только что привёл в помещение юношу приблизительно двадцати пяти лет от роду. – У нас с Пантелемошей здесь тайная, можно сказать кулуарная встреча.

Охранник осклабился, довольный панибратским отношением самого опасного преступника, запертого в Чёрном Лебеде. Энгельс Дьяченко даже отсюда, из охраняемой федеральной тюрьмы, умудрялся управлять одной из криминально-финансовых групп в составе разветвлённой мафиозной структуры снаружи. Не малую роль в этом играла и юридическая компания, принадлежавшая отцу его гостя.

– Садись, дорогой, – Энгельс показал на кресло напротив себя. Теперь их разделял только ослепительно белый стол, на котором лежала стопка страниц, аккуратно сложенная, и остро заточенный карандаш.

Молодой адвокат с тревогой посмотрел на альбиноса, но не стал перечить ему. Он всё ещё полагал, что они играют на одной стороне.

– В чём дело, Энгельс? – осторожно спросил он, пытаясь сохранить невозмутимость. – Ты хотел что-то обсудить? Разве мы уже обо всём не договорились?

– Договоримся, когда я скажу, – ухмыльнулся преступник.

Пантелеймон кивнул.

– Тогда я слушаю.

Огромный Михаил Грязнов приблизился к гостю и навис над ним. Спутанная копна немытых волос разметалась по гигантским плечам.

– Видишь ли, мой дорогой мальчик, – начал Энгельс. – У меня было время тщательно обдумать предложение твоего отца. И я пришёл к выводу, что он хочет меня подставить. Бунт посреди федеральной тюрьмы, в день приезда парочки партийных шишек. Всё это выглядит крайне подозрительно, не находишь?

Молодой Зиверг сглотнул слюну. Всё происходящее начинало напоминать плохую театральную постановку.

– Уверяю, Энгельс, отец ничего подобного не замышляет против тебя. Возможно, я плохо объяснил. Цель отца – сместить баланс в политической игре. Его попросил об этом один политик, который копает яму для своего коллеги, желая получить его должность. Что за должность, спросишь ты? Высшее в министерстве юстиции. Эта история может быть крайне выгодна для всего Синдиката. Подумай сам, мы можем наладить великолепные отношения с новым министром.

– Хватит мне заливать, – лениво ответил Энгельс. – Думаешь, я какая-то шестёрка, которой можно присесть на уши и безнаказанно вешать лапшу? Я тоже имею связи среди серых и бриллиантовых пиджачков и поспрашал снаружи о вашем деле. И знаешь что, мой милый? Никто в номенклатуре не пытается сейчас вырваться вперёд другого. Вся страна находится на пороге войны. Возможно, уже завтра нас накроют ядерные ракеты и бомбы.

– Лучшее время для ведения интриг, – попытался возразить адвокат, чувствуя, что всё идёт не по плану.

– Хватит, – неожиданно рявкнул альбинос, и его товарищ Грязнов, словно по сигналу, отвесил Пантелеймону увесистую затрещину.

В голове парня словно что-то взорвалось. В ушах мерзко зазвенело.

– Ну зачем же так жёстко, Мишутка? – снова спокойным голосом поинтересовался Дьяченко. – Это всего лишь мальчишка. Неразумный щенок своего зарвавшегося папаши. Не будь с ним суров.

– Что вы собираетесь делать? – спросил адвокат, когда пришёл в себя.

– А это весьма хороший вопрос, – улыбнулся преступник. – Сейчас я всё объясню. Поскольку твой отец сыграл так грубо, так нагло и топорно, наш Синдикат не может оставить его на своём месте. Он должен убраться из города, переведя все активы на моё имя.

– Так не делается, – слабо возразил молодой человек. – Другие боссы не потерпят самоуправства.

– С мужиками я как-нибудь договорюсь, – ответил Энгельс. – А сейчас не перебивай.

Он засунул руку в карман тюремной робы и бросил на стол мобильный девайс.

– Я даю всей вашей семейке крохотный шанс сохранить свои шкуры в целости. Звони отцу и передай ему мои требования. Тогда тебя отпустят. А если нет, подохнешь здесь как шелудивая собака.

Пантелеймон протянул к мобильнику дрожащую руку и обнаружил в нём уже вбитый номер офиса отца. Вызов связи пошёл, но к сожалению никто не ответил.

– Не поднимает, – мрачно сообщил он.

– Не страшно, – усмехнулся Дьяченко. – У тебя есть ровно сутки, чтобы договориться с папашей. Иначе ничем хорошим для тебя это не закончится. Завтра мы с Мишей вернёмся сюда и узнаем твои результаты. А пока посиди и подумай о жизни. Адьос, амиго.

Больше не сказав ни слова, Энгельс поднялся со стула, и они вместе с Гризли синхронно покинули помещение. Снаружи раздался характерный щелчок замка, неприятно отозвавшийся в голове Пантелеймона. Он остался сидеть за столом, не понимая, как же всё так могло получиться. И что теперь будет с планом профессора? Запуск протокола безопасности был назначен на завтра. Неужели всё сорвётся из-за такой ерунды? Чёртов альбинос.

***

В этот момент Зиверг замолчал. Его глаза с любопытством смотрели на девушку, которая совершила внезапный кульбит, а затем ещё один кувырок в сторону ранее выпавшей из рук беретты.

– Тебе стало со мной скучно, и ты решила развлечь себя гимнастикой? – с усмешкой поинтересовался лже-Шестов.

Полина не ответила. Вместо этого она схватила оружие и укрылась за военными ящиками, рядом с трупом солдата.

– Да ладно, милая, хватит играть в эти игры, – увещевающим тоном сказал душман. – Ты же понимаешь, что не сможешь причинить мне вред этой пукалкой.

– Это мы ещё посмотрим, – рявкнула Крабстер, а затем высунула руку из-за укрытия и нажала на спусковой курок.

На этот раз она целилась повыше. Девушка знала, что мутанты обладают феноменальной устойчивостью к свинцу, но не могла ещё раз не проверить. Пуля попала в голову Зиверга и забрызгала позади него половину стены. Спереди же, посреди высокого лба, появилась лишь крохотная дырочка. Глаза Полины расширились.

– Ну зачем всё это? – посетовал душман. – К чему столько грязи?

Повернувшись к стене, он некоторое время изучал потёки крови, осколки собственного черепа и кусочки мозга.

– Как же всё-таки люди омерзительны, – с неподдельным отвращением пробормотал Зиверг. – Ваша плоть – воистину отражение вашей грешной души.

Полина с ужасом и глубочайшим разочарованием продолжала смотреть на затылок душмана. Большая, как будто вывернутая наизнанку, дыра сперва испускала кровавые пузыри, но затем постепенно начала зарастать необычной желеобразной субстанцией. Полина даже не поняла, насколько она материальна. Больше всего данная субстанция напоминала плоть Искажённых – полупрозрачный и светящийся студень.

– Ну что, теперь ты довольна? – с насмешкой спросил Зиверг. – Окончательно убила своего приятеля. После той пули в грудь он мог бы ещё выжить. Я остановил тогда кровотечение. Но теперь точно без шансов.

– Так вот что произошло, – пробормотала девушка, начиная понимать. – Ты не просто принял его внешность. Ты захватил его тело.

– А разве сразу это было не очевидно? Похоже, я переоценил твои умственные способности. Но ничего. Отдай сержанту оружие, и мы продолжим наш разговор.

Бугай сделал шаг вперёд. Полина тут же выставила пистолет перед собой.

– И что теперь? – усмехнулся Зиверг. – Убьёшь второго? Я думал, он тебе нравится. Ну давай, я не против.

Бугай сделал ещё один шаг. Рука Полины дрогнула. Несмотря на каменное лицо сержанта, наёмнице показалось, что в его глазах отражается борьба. Неужели он всё понимает? Не в силах выстрелить, девушка резким движением отбросила пистолет в сторону.

– Ну вот и умница, – мягко кивнул душман. – Хотя на твоём месте я бы попытался расстрелять весь боезапас. Глядишь, и уложила бы нас.

Полина с отвращением посмотрела на ухмыляющегося врага. Он действительно был настоящим чудовищем. Не таким неуязвимым, как Клу или Гризли, но куда более коварным.

***

Этот день тянулся для Пантелеймона целую вечность. Ещё несколько раз он повторял свои попытки дозвониться до офиса, но ему никто не отвечал. Только под вечер он догадался, что можно сделать: позвонил своему другу, и тот раскопал телефон секретарши. Мерзкая бабёшка. Она даже не скрывала того, что спит с его отцом.

– Я слушаю, – раздался жеманный голос на другой стороне.

– Джоан? Это ты?

– Да, это я, а кто спрашивает?

– Слушай, отец с тобой?

Последовала пауза.

– А, это ты, Пантелей. Конечно со мной, где же ему ещё быть? – она вульгарно рассмеялась, и молодой человек догадался, что девушка находится подшофе.

Через секунду отец перехватил трубку.

– Пантелеймон? – властный голос заставил юношу скукожиться. – Где ты сейчас? Что-то случилось?

Несколько минут понадобилось парню, чтобы обрисовать ситуацию. Когда он замолчал, отец ехидно фыркнул:

– Не ожидал, что этот белокожий червь обо всём догадается. Что ж, это уже не важно. Он контролирует в Лебеде только третий и четвёртый сектор. Все остальные находятся под надзором других боссов, а значит мой план сработает.

Молодой адвокат почувствовал смятение. Он перестал что-либо понимать.

– Что ты хочешь этим сказать, отец? Ты ведь всё ещё собираешься помочь профессору?

– Помочь? – Зиверг-старший расхохотался в трубку. – Скорее уж, это он мне помог. Благодаря этому безумцу, мне в голову пришла великолепная идея, как можно избавиться от самых заносчивых и наглых типов Синдиката. Я просто подставлю их под мясницкий нож, позволю нашему любимому правительству разделаться с этими дегенератами, когда они посмеют вмешаться в дела государственной важности.

Сказать, что молодой адвокат был удивлён, значит не сказать ничего. Он был ошарашен и раздавлен. Всё-таки Энгельс был прав. Во всей этой истории только сам Пантелеймон оказался круглым дураком, если, конечно, не считать профессора Беликова. Тоже нашёл кому можно довериться, старый дурак.

– А сообщить мне об этом ты не догадался? – сухо спросил он, пытаясь не сорваться на крик.

– Ты лучше играешь свою роль, когда ни о чём не догадываешься, – насмешливо ответил отец.