Текст книги "Разорванная Земля (СИ)"

Автор книги: Александр Воронич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Глава 3. Волки

Пугающее пронзительное завывание вырвало Бориса из оков его сна, заставив подскочить на развёрнутом плаще, засыпанном опавшей хвоей. Первым делом он бросился к брату, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Мальчишка тоже проснулся и протирал заспанные глаза рукавом.

– Что случилось? – растерянно спросил он.

– Пока не знаю, помолчи, пожалуйста.

Борис отошёл на пару метров от тлеющего костра, дотронулся до дерева и прислушался. Всё было, как и раньше. Где-то вверху проплывали как будто разорванные лохмотья хромоплазмы, переливающиеся таинственным перламутром. Тёплый ветер заставлял деревья поскрипывать, донося из леса запах грибов и мха. Неужели, ему почудилось?

Нет!

Снова раздался тот же самый ужасный вопль, в котором не было ничего даже отдалённо звериного. И тем ни менее это точно был зверь. Почти.

Шон тоже узнал этот звук.

– Альфа! – прошептал мальчик, расширенными глазами глядя в темноту.

– Ты прав, – кивнул брат.

В этот момент ветер донёс до них издалека ещё один звук, уже не такой пугающий и потусторонний, но сердце Бориса сжалось куда сильнее. Где-то там, посреди чёрной чащобы, кричал ребёнок. Звуки надрывного плача прекратились так же внезапно, как и донеслись. Наверное ветер изменил направление.

Борис не знал, что сказать. Он не смотрел на Шона, догадываясь о том, что увидит в его глазах. Ожидание и осуждение.

– Девочка ещё жива, – прошептал брат.

– Возможно, – уклончиво согласился Борис.

– Ты должен спасти её, – настойчиво продолжил мальчик.

Старший кивнул. Времени, да и желания, спорить не было, поэтому он бросился к своему саквояжу, откинул кожаную потёртую крышку и извлёк наружу странный прибор – медный шар, который отозвался на его прикосновение вибрирующим гулом. Активировав управляющий контур, он позабыл о шаре, который самостоятельно взмыл в воздух на пару метров и завис над его головой. Далее Борис извлёк из саквояжа ещё один необычный предмет, напоминающий очки пилота. Натянув их на голову, он коротко велел брату оставаться в лагере, а сам бросился в заросли кустарника, словно медведь-шатун. Рука крепко сжимала древнюю беретту отца, а датчик вихревого анализатора фиксировал норму. Поле в регионе было стабильным. Никаких флуктуаций. Фиолетово-изумрудная патока застилала пространство, неторопливо перемещаясь от центра лакуны, в ста пятидесяти километрах севернее, к её границам.

Борис ещё раз услышал таинственный звук, пронизывающий до костей, но на этот раз не позволил страху взять над собой вверх. Ну Альфа, и что с того? По сути обычный волк, только чуть более дикий и сильный. Всякое бывает в природе. Чего бояться-то, Акудник?

Угодив в заброшенный медвежий лог, он выскочил из него, слегка ударив колено, и дальше бежал чуть более сдержанно, на ходу прикидывая, сколько осталось патронов в магазине. На той неделе ему довелось стрелять в фазана, чтобы им с братом было чем набить брюхо. Кажется, тогда он потратил три патрона. Значит, всё не так уж и плохо. Главное верить, что Альфу можно завалить оставшимися.

В этот момент, пробежав по лесу почти километр, Акудник выскочил на широкую прогалину. Надо же, ещё не заросла, и вышки линии электропередачи стоят через каждые пятьдесят метров, как и положено. Жаль только, что больше не работают. Против законов физики не попрёшь.

Огромный лунный диск выбрался из-за туч и, пробившись сквозь пелену хромоплазмы, озарил часть просеки мертвенно-синим светом. Сердце Бориса сжалось, когда он увидел перед собой трупы животных. Окровавленные волки лежали на пожухлой траве, равномерно распределенные на небольшом пятачке. Голова одного из зверей была оторвана и валялась чуть дальше.

Кто это мог сделать? Альфа? Как странно. Обычно они не убивали своих младших собратьев. Лидера стаи могли прикончить, но как только остальные подчинялись, убийства заканчивались. Здесь явно произошло что-то другое.

– Идём дальше, – раздался испуганный голос Шона.

Борис резко обернулся и с раздражением увидел младшего брата.

– Ты что здесь делаешь? Я же велел тебе оставаться у костра.

– Ага. Знаешь, как там страшно в одиночестве. Я лучше с тобой.

Борис стиснул зубы, но не стал спорить.

– Ладно, пошли, непослушный ты ребёнок. Но потом я с тобой обязательно разберусь.

Он махнул рукой, и они двинулись дальше. Пройдя место звериного побоища, углубились в просеку и направились к ближайшей вышке. Кажется, там что-то происходило. Через минуту оба замерли.

– Есть там кто? – дрогнувшим голосом крикнул Борис.

Поначалу ему никто не ответил, но затем раздался тоненький писк.

– Пожалуйста, спасите меня.

Борис сразу же хотел броситься вперёд, но Шон удержал его на месте, вцепившись рукой в его штанину.

– Что такое?

– Посмотри. Там есть кто-то ещё.

– Где?

Борис до боли в глазах начал всматриваться в синеватую пустошь и вскоре всё понял. Окуляры вихревого детектора фиксировали странное. Пузырьки глюонной пены преследовали необычное существо, которое перемещалось в пространстве рывками, напоминающими телепортацию. Оно двигалось по кругу относительно вышки ЛЭП, постепенно сужая радиус.

– Кто это? – с ужасом спросил Шон. – Альфа?

– Не просто Альфа, – сдавленно ответил брат. – Чёрный Альфа. Помнишь того дядьку из Кричева, который в пивнушке рассказывал о таком звере? Никто ему тогда не поверил. Да и как поверить-то? Когда вокруг тебя слишком много чертовщины, сознание упрямо отвергает её, прячась за стеной отрицания. Такова уж природа человека.

Движения животного казались смазанными. Оно напоминало ловкую и проворную тень, этакий выходец из потустороннего мира. Каждый раз, когда зверь перемещался к следующей точке, пузырьки пены сразу устремлялись за ним. Казалось, бестия забавлялась тем ужасом, который она вызывала у своей жертвы, загнанной к самому подножию ЛЭП. Возможно, так и было. Обычные Искажённые, они же мутанты Фрагментации, не часто обращали на людей своё внимание. Они жили в другом, несколько отличающемся от нашего мире. Но кто знает, на что способны Чёрные? Такие твари явно не могут быть как другие. Возможно, они даже питаются эмоциями смертных.

Борис вздохнул, собирая в себе решимость. Активированный артефакт над головой пока ещё защищал их с братом, закрывая от адского существа. Но как только он вмешается в ситуацию и попробует вырвать жертву из лап зверя, всё моментально изменится. Не дрейфь, подумал Акудник, Альфу можно убить, если постараться. Но что, если Чёрный окажется сильнее обычного?

– Что же мне делать? – пробормотал юноша.

Внезапно на выручку брату подоспел Шон, родив весьма оригинальную идею.

– Послушай, братик, помнишь ту пакость, в которую мы едва не вляпались под Кричевом? Используй её.

Старший хотел возмутиться нелепому предложению, но вдруг замер. А ведь Шон прав. Это на самом деле неплохая идея. В тот раз они оба едва не угодили в Ведьмину Яму, как её называли простые жители. Учёные ВНИИ дали ей название посолиднее – «Коллапс 0–3 диффузионного воздействия». Сама штука представляла собой аномалию, которые встречались не так уж редко юго-восточнее Атомграда. Неживая материя не взаимодействовала с ней никак, но вот биологическая, то что называется «плоть», попав в область воздействия Ведьминой Ямы, претерпевала мучительные схлопывающие метаморфозы, пока наконец не превращалась в окровавленный шарик размером с кулак. Причём, судя по рассказам, жертва не погибала мгновенно, а имела несколько длительных секунд, наполненных невообразимыми страданиями. Кто-то, впрочем, верил, что страдания не заканчивались и после Схлопывания. Действительно, разве сложно представить, что человек или зверь может чувствовать нечто, обратившись в скользкую бобину с кровавыми прожилками.

Бориса передёрнуло, но он тут же взял себя в руки. Брат прав. Такая страшная штука действительно имелась сейчас в арсенале его артефакта. Сфера Римана была не просто инструментом для картографии, а чем-то большим – настоящим кладезем необычных возможностей. Она умела не только проецировать карту лакун с указанием точек, пригодных для прокола, но также поглощала «аномальные разрывы», питаясь ими словно бутербродами. Это позволяло ей поддерживать постоянный запас энергии, но также вынуждало Бориса частенько блуждать по странным, порой пугающим местечкам, чтобы накормить прожорливый предмет. Однако он знал по опыту, что Сфера не поглощает сразу же захваченные объекты. Какое-то время те хранились в «запаснике» – от недели до трёх, в зависимости от того, сколько артефакту требовалось энергии. Случай с Ямой произошёл чуть меньше двух недель назад, и с тех пор они использовали Сферу лишь дважды, в качестве Разрывателя для создания проколов. А значит шанс есть. Нет, не так. Всё должно обязательно получиться, подумал бывший лаборант и прикоснулся к браслету на своей руке.

Сфера тут же поняла, что от неё требуется, как будто и в самом деле обладала разумом. Между ними и башней ЛЭП появилось некое пятно, освобождённое из РИМ или Резерва Искажённой Материи. Оно всё ещё было мертво и фиксировалось лишь необычным отсутствием хромоплазмы в окулярах Бориса. Всё правильно. Нельзя позволить Альфе узнать о нависшей угрозе раньше времени.

– Эй ты, мерзкое животное, – внезапно охрипшим голосом рявкнул Акудник, держа перед собой пистолет. – Иди сюда. Оставь ребёнка в покое.

Зверь замер на месте. Судя по всему, он был озадачен и не особо понимал, откуда раздаётся голос. Глюонный Полог работал как надо.

– Я здесь, мразь, – снова крикнул Борис, отключая защиту. – Давай же.

Огромный волк нисколько не удивился. В его зловещих глазах плясали чёрные всполохи, не предвещая ничего хорошего. Внезапно Борис испугался. Что если Чёрный настолько чужд их миру, что уже не имеет в себе ни грамма биологической плоти? Что если его плоть тождественна флуктуациям хромоплазмы? В таком случае Яма не сработает на нём, и они с Шоном оба обречены.

Сглотнув комок, Борис выпрямился и сделал решительный шаг вперёд. Не время для сомнений. Впереди что-то одно – либо победа, либо смерть…

– Иди сюда, я сказал, – снова крикнул парень и на этот раз выстрелил в зверя из своего оружия.

На удивление даже попал. Огромное мохнатое плечо дёрнулось и как будто покрылось фиолетовой кровью. Это значительно приободрило Бориса. Если у врага имеется кровь, значит у них тоже есть какой-никакой шанс.

Зверь зарычал и переместил вперёд, не дойдя до ловушки всего пары метров. Акудник снова испугался, что чудовище просто проскочит Яму в прыжке. В тот момент когда волк приготовился к последнему рывку, Борис выстрелил в него трижды, и, похоже, это спасло положение. В чётко выверенное время «Коллапс 0–3 диффузионного воздействия» был активирован Сферой. Чёрные полосы – нечто среднее между щупальцами и водорослями – мгновенно взметнулись и плотно обхватили Альфу за шею, после чего начали затаскивать внутрь пятна.

Братья не могли оторвать глаз от необычного зрелища, заворожённо глядя на то, как чудовищная зверюга упирается всеми лапами и рычит, но не способно ничего противопоставить ужасной силе. В какой-то момент Ведьмина Яма сытно дрогнула и схлопнулась сама в себя. Разрыв полностью закрылся. Теперь его нельзя было даже зафиксировать окулярами, не то, что вернуть обратно. Опасная аномалия уснула, до следующего пробуждения от голода. Вместо неё на земле остался лежать необычный сгусток то ли материи, то ли энергии – всё, что осталось от Альфы. Через секунду Сфера поглотила его, и Борис ощутил внутри себя необычную наполненность. Управляющий браслет, связывающий его с артефактом, позволял не только отдавать приказы, но и получать определённую диагностическую информацию. Похоже, у его Сферы появился запас энергии на чёрный день, подумал Акудник.

Как только со зверем было покончено, Шон сразу же бросился вперёд.

– Погоди, – крикнул ему в спину брат, но тот не послушался.

Чертыхнувшись, Борис побежал следом и остановился только у вышки. Удивлённо он наблюдал за тем, как его младший приблизился к металлической конструкции, вибрирующей под напором ветра, и успокаивающе поднял руки.

– Как тебя зовут? – с улыбкой спросил он.

Голубоглазая светловолосая девочка шести-семи лет пугливо вздрогнула, глядя на своего сверстника, и робко ответила:

– Эльвира Фёдоровна. Так меня называет мой папа. А вы кто такие?

– Я Шон, – ответил мальчик, – а тот верзила – мой старший брат. Его зовут Борис Львович.

Девочка критически посмотрела на Бориса.

– Не такой уж он и верзила. Мой папа на голову его выше.

Акудник не смог сдержать улыбки. Было что-то забавное в том, с какими серьёзными лицами разговаривают эти дети. Внезапно его сердце пронзила острая боль. Куда они все докатились, чёрт побери, если детишки вынуждены жить в таком опасном мире? Где то светлое будущее, которое им всем обещали? Где космические путешествия и новый социальный порядок, полный гармонии и взаимоуважения? Подавив раздражение, Борис приблизился к девочке.

– Привет. Не бойся нас. Что ты здесь делаешь? Где твои родители?

Услышав его вопросы, Эля внезапно всхлипнула.

– Я не знаю. Степан сказал, что они отправились за грибами. Но мне почему-то кажется, что он соврал. Мама и папа пропали. Отец и раньше уходил на подработки, но мама никогда меня не покидала.

Борис медленно кивнул. Вот так дела, неужели где-то рядом находится поселение? Неожиданная информация.

– Давай-ка мы отведём тебя домой, – предложил он. – Где ваш поселок?

Девочка махнула рукой в сторону, чем удивила Бориса. Он точно знал, что в той стороне, где-то в двух километрах отсюда, проходит граница этой лакуны. Люди обычно не селились рядом с глюонными полями. Боялись мутаций.

– Ты уверена?

Девочка кивнула без тени сомнения.

– Да, я искала родителей и пошла за пузырьками. Они вывели меня в Чернолесье. А потом я испугалась и попыталась вернуться. Но ничего не вышло. Стена больше не пускала меня.

Глаза Бориса округлились. В эту историю сложно было поверить. Неужели она действительно способна видеть пену невооруженным взглядом? Совсем как мутанты Фрагментации? Удивительно.

– Так значит, ты живёшь в соседней лакуне? – Шон сообразил первым и, чтобы поддержать новую знакомую, взял её за руку.

Она растерянно пожала плечами.

– Наверное. Я не знаю.

Акудник вздохнул. Судя по всему, их путешествие слегка затягивалось.

– Ладно, давай свою руку. Я обещаю отвести тебя домой, но это мы сделаем утром, как только рассветёт, а пока мы вернёмся на поляну. Все наши вещи остались там.

Он протянул к ней ладонь, и девчушка робко схватилась за неё. Шон сжал вторую руку старшего брата, и они втроём, все вместе, пошли обратно, в направлении растерзанной волчьей стаи.

– Закрой глаза, милая, – посоветовал Борис. – Не стоит на них смотреть. Просто мёртвые собачки. Ничего страшного.

Глава 4. Переход

Атомград-49 был основан в одном из самых глухих мест западно-сибирской равнины. Это случилось в далёком 1945 году, сразу после завершения Великой Отечественной Войны. По задумке ведущих учёных Курчатовского НИИ и членов ЦК КПСС он должен был стать полигоном для обкатки передовых ядерных разработок, которые бы позволили Советам не уступить западному миру в гонке вооружений. Поначалу там производили большую часть оружейного плутония в Союзе, однако затем появились и другие закрытые города – Красноярск-45, Свердловск-44, Капустин Яр и Арзамас-16. Многие из них были более удобными в логистическом плане, и город со временем начал перепрофилироваться. Впоследствии он и вовсе был законсервирован.

Второе дыхание закрытый город обрёл после распада Советского Союза, однако уже в другой области, не связанной напрямую с ядерной военной промышленностью. После того, как профессор Эдуард Беликов научился воспроизводить новое агрегатное состояние вещества, названное западными коллегами хромоплазмой, и зафиксировал эффект кварк-глюонных циркуляций (так называемые цветовые вихри) городу дали второй шанс, построив в нем такой-же коллайдер, как и в ЦЕРНе[1]. Очевидно, что после этого он стал ещё более закрытым. Период Лжедержавия, породивший вторую холодную войну, даровал научному сообществу в этой части земного шара полный карт-бланш. Так получилось, что именно здесь учёные сумели воспроизвести устойчивое кварк-глюонное поле, опередив недружественных «коллег» с Запада.

Впрочем, история родного города не сильно волновала Бориса в данный момент. Он бежал по чистым и широким улицам, спроектированным строго согласно схеме взаимных перпендикуляров, и не обращал внимания на крики жителей, звон сирены и столбы дыма, поднимающиеся к небу. Судя по всему, после взрыва на станции, потрясшей город, огонь начал распространяться сразу в нескольких направлениях.

– Борис? Львович? Куда ты собрался? – послышался удивлённый голос с противоположной стороны улицы.

Молодой учёный повернул голову и увидел Никанора Середича, своего знакомого и такого же лаборанта, как и сам.

– Мне нужно в школу.

– С ума сошел! – крикнул Середич, выпучив глаза. – Там же самый ад. Похоже, душманы устроили бойню. Я слышал, что особый отряд Гробченко пытался выдавить их оттуда, но не сумел. Не нужно тебе туда…

Сердце Бориса покрылось ледяной коркой. Тотчас же позабыв о перепуганном Никаноре, он бросился вверх по улице, не думая о собственной безопасности. Всё, что сейчас его волновало, был его младший братец.

Шон.

Он не мог там погибнуть. Он ведь умный мальчишка, точно где-нибудь спрятался.

А вдруг…

Борис споткнулся и упал. С трудом подавив внезапный приступ паники, он поднялся на ноги и продолжил путь. По правую руку увидел вывеску книжного магазинчика. Забавно, он был здесь с братом два месяца назад. Подбирали ему книги к первому классу. Выбрали-таки Почемучку и Большую Детскую Энциклопедию. Он был так счастлив…

Где-то в отдалении раздалась стрекотня автоматов. Нужно уйти с прямой видимости, подумал Борис и свернул в проулок. Прошёл мимо больших школьных контейнеров с мусором, которые должны были сегодня вывезти, но не успели. Одна из мусорок горела, распространяя по округе едкий смрад. Чёрный вход привел его на кухню, откуда он незамедлительно попал в столовую. На пути ему не встретился ни один человек. Похоже, все убежали при первых признаках опасности. Или же не все? Главное, чтобы не Шон…

Выйдя в коридор, Борис задохнулся от ужаса. Вот и первые жертвы. Две старшеклассницы словно попали под циркулярную пилу. Розовые взбухшие кишки вывалились из одной и тянулись вдоль стены. Неужели она погибла не сразу же? Неужели ещё пыталась ползти куда-то, будто надеясь на спасение? Вторая точно погибла от первого удара. Её голова лежала в большом цветочном горшке. Какое же злодейство!

Борис не смог вынести этого зрелища и, отвернувшись, пробежал мимо. Что здесь вообще произошло? Зачем Искажённые проникли в школу? Впрочем, неужели он верит, что на этот вопрос существует хоть какой-то вразумительный ответ. Всем известно, что душманы – это просто кровожадные полубезумные чудовища. Всё, что их интересует – как можно причинить больше страданий окружающему миру. Возможно, так они мстят ему за свои собственные муки.

Борис почувствовал, что его мутит. Хорошо, что он ничего не ел с самого утра, иначе бы точно не сумел бы удержать завтрак в желудке. Поднявшись на второй этаж, он направился в корпус младших классов. Первое, что он увидел, была некая осклизлая масса, расползшаяся по бетонному полу. Она напоминала кусок оплавленной плоти. Действие сильной кислоты не вызывало сомнений. По глупости присмотревшись к «объекту», Борис вздрогнул. Он узнал это лицо. Лидия Ромуальдовна, преподавательница его брата по математике. Как же так? С каждой минутой всё происходящее начинало казаться Акуднику одним ужасным и безумным кошмаром.

– Шон, Шон, где же ты? – закричал он, отстраняясь от тела. – Шон, пожалуйста! Отзовись!

Молодой лаборант обследовал несколько пустых классов и нигде не смог отыскать ни малейшей подсказки. Наконец он в отчаянии добрался до учительской и услышал в ней некий шум. Неоправданная, глупая надежда разом вспыхнула в нём, заставив ворваться в комнату. Вроде ничего. Деревянный стол и стулья, вешалка, покосившийся шкаф из дсп.

– Шон! – вновь поддаваясь безысходности, закричал юноша, и внезапно застыл. Его молитвы, наконец, были услышаны Всевышним.

Дверца шкафа скрипнула, и из него показалась светлая детская головка. Огромные перепуганные глаза с надеждой смотрели на старшего брата.

– Шон, – выдохнул Борис, бросаясь вперёд. – Я знал, что ты не мог здесь погибнуть. Как же я перепугался. С тобой всё в порядке?

Он тряс и тряс младшего за хрупкие плечи и никак не мог остановиться. А потом, наконец, выдохся, и просто обнял его, чувствуя, как по лицу струятся горячие слёзы. За этот час он постарел на несколько лет.

***

Едва только первые лучи солнца, разложенные по всей спектрограмме после прохождения через перламутровый купол лакуны, наполнили поляну цветовой палитрой, Борис открыл глаза, моментально вспоминая, насколько ответственный им предстоит денёк. Даже тяжёлый и душный сон не мог отвлечь его от забот и опасений грядущего.

– Подъём, малышня, – зычно рявкнул он, вскакивая с плаща.

Шон открыл один глаз, но не стал выбираться наружу из мешка. Эльвира вообще не отреагировала.

– Брат, – умоляюще протянул младший, – ну ещё немного. Эта ночь была совсем короткой. Позволь ей поспать.

– Дома отоспится, – фыркнул Борис. – Всё! Не желаю ничего слушать. Встаём, моемся, перекусываем и в путь-дорогу.

– Тиран, – буркнул Шон, но не осмелился ослушаться старшего.

Вскоре они уже двигались по тропинке, засыпанной опавшей листвой. Борис тащил в руке потёртый саквояж, а за спиной покачивался тяжёлый рюкзак. Верная беретта уютно расположилась в кобуре на поясе. Дети вприпрыжку бежали за ним, едва поспевая.

– И как называется твоё поселение? – спросил через некоторое время Борис.

Девочка ответила незамедлительно:

– Красная Слобода.

– О как! – рассмеялся Акудник. – Ты знаешь, а наша бабушка тоже жила в Красной Слободе. Не в твоей, конечно. По всей нашей Родине таких Слобод было бесконечное количество.

– А почему Красная? – поинтересовался Шон. – Там что, дома красят в красный?

– Ну что ты, дурачок, – хихикнула Эля. – Красная, потому что это цвет крови, пролитой людьми, когда они защищали страну от фашисткой гадины.

– Что за гадина? Нечто вроде гадюки, которую мы с братом видели в лесу?

– Не знаю, – немного смутившись призналась девочка. – Так папа говорил. Пока не пропал.

– Расскажи о своих родителях, – попросил Борис. – Чем они занимаются, когда не пропадают?

– Тем же, чем и остальные. Мать следит за домашним хозяйством. Отец работает на ферме. Иногда он водил нас с мамой в лес, где мы собирали с ним грибы и ягоды. Потом продавали их на рынке Шахтинска. А в последнее время он с другими жителями начал ходить на подработки к Барону.

– К какому ещё Барону? Какой-то зажиточный человек в ваших краях?

Девочка покачала головой, но не успела ответить, потому как впереди появились первые признаки поля. Даже без очков можно было увидеть перламутровое марево, слегка дрожащее в тёплом воздухе. Они как раз вышли из леса и остановились на краю обширного луга, заросшего клевером, вереском и багульником. Противоположная сторона была скрыта туманом.

– Так, погодите немного, детишки. Мне нужно подготовиться, – сообщил Борис и снова расчехлил содержимое чемодана. Надев окуляры, он внимательно всмотрелся в разноцветную пену, которая пузырилась и распространялась по округе, как будто разносимая ветром. Оставалось обнаружить в поле слабое место, а затем с помощью Сферы разорвать его.

– Всё, я готов. Идите за мной, шаг в шаг, и не вздумайте отставать. Того, кто задержится, поле затянет обратно, и от перегрузок несчастный лопнет, словно перезрелая слива. Всё понятно?

Дети сосредоточенно кивнули. Шон не сильно боялся, уже знакомый с работой Разрывателя. А девочка просто оказалась мужественной и не по годам стойкой.

Сделав несколько шагов, Борис почувствовал некоторое сопротивление. Воздух как будто уплотнился вокруг них. Ещё через несколько шагов он стал эластичным, напоминая каучуковую плёнку, пытающуюся вытолкнуть нарушителей в обратном направлении. Руководствуясь вихревым датчиком, Борис взял немного левее – и давление уменьшилось. Всё верно, нужно было приблизиться к точке зарождения вихря как можно ближе, а затем воспользоваться Сферой Римана в режиме Разрывателя.

Внезапно позади юноши раздался всхлип. Эльвира? Не хватало только, чтобы сейчас она испугалась чего-то и сбежала от них.

– Что такое, малышка? Ничего не бойся.

Обернувшись, он осёкся. В глазах ребенка не было и тени страха. Напротив, в них скрывалось восхищение.

– Как же здесь красиво, – прошептала она. – Вы видите эти цветы? А деревья?

Борис понял, что девочка говорит о странных порождениях пены. Красочные хлопья перемещались вокруг них под действием вихревых линий, в основном, красных и голубых.

– Ты действительно видишь их? – изумился молодой учёный.

– А вы разве нет?

Акудник кивнул.

– Чуть-чуть, но лишь благодаря этой штуковине у меня на лице. Без неё я бы видел только цветной туман.

– Жалко, – почему-то расстроилась Эля. – В посёлке тоже никто не видит.

Они продолжили путь в тишине и двигались, пока датчик Бориса не уведомил его, что до центра вихря остаётся всего несколько метров.

– Пора, – сообщил он и прикоснулся к браслету. Это было вовсе не обязательно. Управляющее устройство не требовало тактильного контакта.

Акудник закрыл глаза и мысленно озвучил запрос. Перед внутренним взором возникло подобие окошка с переключателями. Визуализация командного терминала, предоставленная ему Сферой. Артефакт отлично реагировал на команды своего оператора. Выбрав режим Разрывателя, Борис активировал его и тут же почувствовал, как из Сферы ударил невидимый холодный луч, прямиком в центральную часть вихря. Практически сразу же тот стал трёхцветным, а затем как будто разорвал пространство, расширяясь в стороны тёмно-фиолетовым конусом. Физическое давление резко ослабло: глюонное поле исчезло, растворившись в потоке освободившихся кварков.

– Бежим, ребята! – крикнул Борис и первым подал пример: рванул в сторону высокого куста сирени. Ещё секундой ранее его практически не было видно, а теперь картинка прояснилась, а вместе с ней на эту сторону проникло тяжелое и приторное благоухание.

Акудник сдерживал свой шаг, чтобы дети не отставали от него. Оглядываться он не решался, поскольку процесс перехода через искусственный прокол требовал от него полной концентрации для наблюдения за всеми показателями. Только так можно было успеть вовремя среагировать на малейшее изменение в поле. К счастью, на этот раз прокол вышел чистым и приятным. Никаких посторонних флуктуаций.

Замерев на месте, Борис почувствовал два последовательных толчка сзади и не удержал равновесия. Детишки свалились вместе с ним и теперь лежали на траве, пытаясь отдышаться после опасного забега.

– Ну вот и всё, – констатировал старший брат, с улыбкой оглядывая подопечных. – Вы у меня молодцы.

Внезапно его взгляд зацепился за нечто, что моментально заставило его побледнеть. Чёрно-фиолетовый вихрь позади них начинал проступать наружу, напоминая бешеное торнадо. Оно расширялось концентрическими кругами, полностью соответствуя спирали Беликова, но отличалось от неё куда-большей интенсивностью и радиусом.

– Это Хобот, – вскрикнул Шон, сразу узнавая опасное проявление стихии.

Круша и сминая хромоплазму, словно папирус, необычное явление начало выбрасывать наружу длинные отростки, которые больше всего напоминали чёрные щупальца. Глюонные пузыри и цвет аномалии говорили о крайне высокой концентрации освобождающихся виртуальных частиц.

– Я вижу, – кивнул Акудник.

Затем он поднял ребят с земли и потащил за собой в противоположную сторону.

«Такое чувство, – подумал он, – что эта дрянь тоже преследует нас, как и все остальные в этом мире».

– Так-с, ребятня, слушайте меня – руки в ноги и прочь отсюда. Не нужно оборачиваться и смотреть туда, Шон. Это может быть опасно.

***

Как только прокол, уничтоженный чёрным вихрем, схлопнулся сам в себя, среди чащобы раздался обиженный голос:

– Ушли, ушли. Зря ты отпустили их, Ганя, – в голосе отчётливо слышались квакающие интонации, несвойственные человеческому горлу.

Ещё через секунду из глинистого обрыва на опушке леса вынырнули две необычные фигуры. Выйдя наружу, они остались чистыми, практически незапятнанные гравием или песком. Похоже, они свободно чувствовали себя под землёй.

– Успокойся, Карло. Всё под контролем. Мы не могли глупо рискнуть всем, чего достигли за последние месяцы. Помнишь же, чем закончилось дело в Горыни для Клу?

– Ага, – рассмеялся Карло. – Этот прожорливый ублюдок лишился почти всей своей кожи. Потом ещё неделю восстанавливался.

Необычные существа замерли среди деревьев, глядя своими нечеловеческими глазами на компактную долину, покрытую густым ковром из вереска и багульника. Одна из фигур – пухлая и низкорослая, метра полтора, не выше, а вторая, напротив, высокая и немного сутулая. Лица обоих мутантов мало походили на человеческие. Они как будто были искажены, точнее, подправлены рукой безумного вивисектора. Например, лицо пухляша напоминало жабью морду. Покрытое зелеными бородавками, с плоским ноздреватым носом и широкой линией рта, оно внушало отвращение.

Физиономия тощего, в свою очередь, походила на морду аллигатора, с острыми, слегка загнутыми зубами. Одежда обоих значительно отличалась: коротышка носил на себе свободные тряпки и, очевидно, не сильно переживал по вопросам моды. Зато второй словно только недавно покинул подмостки модных показов от кутюр. Прекрасный непроницаемый пиджак из кожи крокодила, выкрашенный в тёмно-синий цвет, а также жилет и галстук, делали его похожим на удачливого дельца или сутенёра.

– И всё равно, я считаю, зря, – продолжил Карло. – А всё из-за тебя, Ганя. Так и скажу Извергу, когда он будет распекать нас.

– Да пожалуйста, – оскалился длинный. – Думаешь, я боюсь его?

– Ой ли, ой ли. А кто давеча описался в штаны, когда Пантелеймон Иванович приказал Мишутке оторвать ему хвост?

– Хвост? Плевать на хвост. Все равно вырос новый, лучше прежнего. Самое неприятное с Извергом, когда он лично берётся за тебя. Вот тогда ты можешь не только описаться.

Карло хихикнул.

– Согласен, такие реакции нельзя контролировать. Когда твой мозг рвут на куски, последнее, о чём ты думаешь, это соблюдение приличий.

– Но это не значит, что я его боюсь, – повторил Крокодайл. – Да и к чему мне бояться? Ведь у меня имеется подходящий ответ для босса о причинах нашего провала.