Текст книги "Кион-Тократ (СИ)"

Автор книги: Александр Воронич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

– Ну всё, – выдохнул он с облегчением. – Теперь можно расслабиться.

Наивный мальчишка! Ужасный грохот первым возвестил об очередной опасности. А затем уже возопили все остальные органы чувств. Артур обернулся и увидел пренеприятную картину: каким-то образом позади него оказался огромный, идеально круглый валун. Он практически полностью занял пространство коридора и при наличии уклона покатился вниз, набирая обороты. Всего несколько метров отделяло валун от Покинутого.

Артур осознал опасность и, не желая превращаться в лепёшку, помчался по тоннелю, проклиная мастера Осириса, почём свет стоит. Когда сверху изверглась струя пламени, он лишь пригнул голову и пронёсся мимо. Обожжённая кожа на лице и обугленные волосы казались сейчас не настолько важными, чтобы обращать на них внимание. Тяжёлый гул за спиной нарастал. Уже около метра было между Покинутым и каменным шаром. Внезапно впереди показался просвет, и Артур обрёл уверенность. Три невероятных прыжка вынесли его из тоннеля. Отскочив в сторону, юноша позволил шару пронестись мимо, и тот рухнул в специальное отверстие, которое тут же захлопнулось металлическим люком.

Только сейчас Смилодон смог отдышаться, параллельно осматриваясь по сторонам. Он находился в огромном, даже скорее циклопическом помещении куполообразной формы. Кладка стен казалась здесь ещё более древней, чем сама Проклятая Цитадель. Всюду, насколько хватало глаз, находились изображения змей, различных видов, размеров и цветов. Это был настоящий змеиный храм, и когда на стенах зала вспыхнули факелы, душу Покинутого посетил смутный страх. Тьма, оккупировавшая центр храма, развеялась, и он увидел возвышение, на котором стояла отвратительная статуя, пятнадцати метров высотой. Это был чудовищный монумент, изображавший десятирукого монстра, голова которого скрывалась под глухим шлемом с четырьмя глазными прорезями. Существо было заковано в багрово-чёрные доспехи, каждое сочленение в которых сочилось жидкостью, напоминающей кровь. Десятирукое чудовище, алкающее крови и… душ.

Странное дело, Артур с первого взгляда узнал Его. Никогда прежде он не видел ничего подобного, и, тем ни менее, определённо помнил этот образ, наводивший ужас и олицетворяющий само Безумие.

– Аканти, – сорвалось с губ, – Алчущий Душ…

В глазных прорезях шлема сверкнули огоньки, как будто Алчущий действительно смотрел на него. И по спине Артура пробежали мурашки. Не выдержав взгляда древнего Повелителя Харата, Покинутый опустил глаза и увидел у подножия статуи прямоугольный алтарь из чёрного стекла, напоминающего обсидиан. На нём лежала девушка, прикованная цепями к золотым кольцам. Сердце юноши сжалось от нехорошего предчувствия. Что всё это значит? Он бросился вперёд и уже полностью рассмотрел несчастную жертву.

Это была прехорошенькая девушка лет пятнадцати-шестнадцати, ровесница Смилодона. На загорелом лице юноши появились пунцовые пятна, когда он понял, что она абсолютна нага. Длинные ноги с аккуратными ступнями, изящные руки, маленькие соблазнительные груди. Голова девушки была запрокинута назад, а чёрные волосы разметались вокруг роскошным ореолом. Она казалась воплощением самой невинности, и у Артура перехватило дыхание.

– Эй, кто ты? – спросил он и тут же осознал всю нелепость своего поведения.

Незнакомка, очевидно, пребывала в наркотическом дурмане и не могла воспринимать реальность адекватно.

Артур подошёл ближе, стараясь не смотреть на прелести красавицы. Он должен был освободить её и унести отсюда как можно дальше. Но едва он прикоснулся к цепям пленницы, глухой металлический звук привлёк его внимание. Он явно исходил из утробы гигантской статуи. Покинутый запрокинул голову вверх, и здесь его настигла чёрная магия. Из четырёх глаз Аканти брызнули пурпурные лучи, которые ударили в самую грудь Смилодона. Юноша отшатнулся и упал на колени. Тьма нависла над ним удушающим покрывалом.

– Что происходит? – прохрипел студент, чувствуя колоссальные изменения, происходящие в его теле.

В какой-то миг он подумал, что умирает. Но нет! Его состояние не имело никакого отношения к смерти. Артур поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к алтарю. Он не видел себя со стороны, а жаль. Посмотреть было на что! В глазах Токра горел огонь вожделения, лицо и руки побелели, словно у мертвеца. Но часть разума всё ещё принадлежала ему!

Юноша навис над пленницей, осознавая, что с ним произошло что-то непоправимое. Он пристально посмотрел на неё, и был поражён. Взгляд проник под кожу несчастной, распознавая кровеносные сосуды, органы и сердце, методично бьющееся в грудной клетке. Кровь непрерывно двигалась по кругам, доставляя кислород к каждой клеточке и унося продукты выделения.

А затем пришла Жажда. Он сразу понял, что это такое. Глубокое и неодолимое физиологическое стремление познать её… на вкус. Его нельзя было сравнить ни с одной человеческой потребностью. Жажда скрутила рассудок в тугой узел, заставила рычать от безумного желания.

Пленница открыла глаза, и Артур увидел в них мутную наркотическую дымку, а спустя секунду – беспредельный ужас. Даже теперь она поняла, что случится дальше. Девушка пронзительно закричала, разрывая в клочья тишину Змеиного Храма.

– Не нужно кричать, не бойся меня, – запинаясь, прошептал Покинутый, а затем неожиданный ментальный толчок отбросил его разум вглубь сознания. На смену ему пришёл иной разум, невероятно жестокий и первобытно-дикий. Охотник!

Артур не мог бороться. Он больше не владел своим телом, да и самого его, по большому счёту, уже не было в Храме. Охотник хищно улыбнулся, облизывая посиневшие губы, а затем жадно набросился на свою Куклу. Острые клыки прокусили её шею, как пергамент, и вампир блаженно заурчал…

Глава 4. Откровение

Глава 4

Откровение

«Дитя невинно и свежо.

Напоено теплом Рассвета.

Но Смерти, право, всё равно,

Что Жизнь… Что Боль…

Что Счастье лета…»

Олаф с Перьями, «Поющие во Тьме»

Смилодон спал в своей кровати, покрывшись холодным потом и скрежеща зубами. Пожалуй, сейчас он видел самый жуткий сон в своей жизни. Туманные видения перенесли его в центр лесной поляны, где расположился дикий саблезубый зверь, свирепо бьющий хвостом с тёмной кисточкой о землю. Своими белоснежными клыками он терзал огромного, ещё агонизирующего самца-оленя. Ни жалости, ни сопереживания не было в душе дикой кошки.

Видение померкло, а через мгновение снова прояснилось. Однако картинка уже слегка отличалась. На месте оленя оказалась юная девушка, чьи длинные волосы ниспадали на обнажённую грудь.

Мигнуло.

И снова произошло перевоплощение. Саблезубый хищник стал человеком, вызывая у незримого наблюдателя чувство отвращения. Он низко склонился над жертвой, припадая ртом к прекрасной шее. Когда кровопийца наконец оторвался от бесчувственного тела и поднял голову, Артур ужаснулся… ибо это был он сам.

Хищный оскал зверя, с длинных клыков которого стекают две струйки крови. Бледное лицо. Крылья аристократического носа раздуты, словно у обезумевшего. А вместо глаз две бездонные ямы, наполненные кровью и жестокостью, хотя нет, скорее безумием. Сомнений не оставалось, это был он.

Артур забился в конвульсиях, не желая мириться с действительностью.

В ту же секунду он почувствовал, как невидимая сила подхватила его и начала трясти, как тряпичную куклу. А затем он проснулся.

– Кошмары замучили, дружок? – раздался тихий сочувствующий голос.

Смилодон приподнял голову с подушки и увидел над собой человека, которого сложно было спутать с кем-то другим. Зеркальная маска отражала собственное лицо Артура, и в этот раз в нём не было ничего зловещего. Напротив, юноша увидел свои испуганные глаза и как-то сразу успокоился. Кошмар окончательно отступил.

– Милорд, – пробормотал студент, делая попытку подняться.

– Нет-нет, лежи спокойно и не тревожься ни о чём.

– Что это было? Пожалуйста, скажите, что мне всё приснилось!

Зерат сочувственно, а может быть насмешливо покачал головой.

– Всё зависит от того, о чём ты говоришь. Если в твоём «сне» присутствовала некая очаровательная милашка, из которой ты выкачал всю кровь до последней капли, то я не могу отрицать реальность.

По телу студента пробежала судорога. В тонких чертах его лица проявилась боль, от которой невозможно было убежать или скрыться. Уже больше года он знал о подлинной природе Токра, и всё равно не был готов к тому, что случилось. Ненависть к самому себе как будто пыталась разорвать его изнутри. Зерат внимательно наблюдал за юношей, цепким взглядом подмечая всё, что творилось у того в душе.

– Я вижу, что тебе неприятны мои слова. И всё же, ты не удивлён?

Дождавшись кивка, Безликий тихо фыркнул.

– Значит, твой бывший наставник всё-таки нарушил Устав.

– Почему? – выдавил из себя Артур.

– Потому что, наставники не имеют права рассказывать ученикам о том, кто мы такие. Наше воспитание не должно зиждиться на природе вампиров. Мы Токра, и это гораздо больше. Неразумно привязываться полностью к той части себя, которая не может существовать отдельно от Ночи. Таковых и без нас предостаточно в этом мире. Вот почему мы утаиваем от учеников часть правды до того дня, когда они могут принять её адекватно.

Артур кивнул, хотя на самом деле ничего не понял.

– Ну, да ладно, – усмехнулся Зерат, – я закрою глаза на то, что Агно нарушил Устав. Тем более, как мне кажется, теперь это не важно. Настал момент, когда ты должен узнать всё о себе и своих собратьях.

Зерат замолчал, собираясь с мыслями, а потом начал рассказ:

– Да, мы вампиры. Это значит что мы пьём кровь, как и остальные представители кровососущей братии. Она нужна нам не для того, чтобы жить (что верно для всех прочих), но лишь для того, чтобы успокоить Охотника. Ты должен знать, что в Мире насчитывается около десятка разновидностей нашего вида. Это и гонусы, и маковиты, и вельзуры, почти такие же древние, как и мы. Однако, мы всё же стоим особняком. Нас часто называют Высшими, поскольку нам не свойственны те недостатки, которые присущи остальным. И главный среди этих недостатков, как ты понимаешь, это боязнь солнца. Оно действительно убивает наших ближайших сородичей. Почему Токра лишены этого изъяна, никто тебе не ответит. Это не результат применения мутагенов, и не следствие ритуальной магии. Как известно, наши ближайшие, можно сказать кровные, родственники, не найденные Кион-Тократ вовремя, также нисколечко не боятся солнечных лучей. Ты ведь уже знаешь про них?

– Вы говорите об Отверженных?

Зерат кивнул.

– Про них самых. Итак, Токра рождаются среди людей. Способ их появления отличается от того, который дан нашим младшим братьям. Мы не обращаем неофитов, как водится у них. Напротив, искра сама находит избранных Тенебрисом. Как именно это происходит и от каких факторов зависит, я расскажу чуть позже.

По мере взросления, обычно, к десяти годам своей жизни, Токра обречён погрузиться в особое состояние, которое нельзя классифицировать иначе, как безумие. Таких Токра принято называть Тёмными, Падшими или Отверженными. Последний вариант встречается чаще остальных. Что ещё о них можно сказать? Пожалуй, не много. Во-первых, они себя не контролируют, поскольку их разумом руководит деструктивная сущность, которую мы называем Охотником. Не подумай чего-либо, это вполне научный термин, введённый Фернандом Элатским. Охотник представляет собой Эго, полностью захватившее контроль над телом Отверженного. И это доминантное Эго жаждет схватки, убийств и мучений. Монстр, вышедший на тропу войны и живущий только ради неё. С моей точки зрения, незавидная участь. Пережиток древней магии.

– Магия? – удивлённо воскликнул Артур, перебивая главного мастера. – Что вы имеете в виду?

Лорд Ахарис подошёл ближе и присел на краешек кровати.

– Существует древняя легенда, которая дошла до нас в нескольких весьма видоизменённых формах. Я расскажу её в том виде, в котором прочёл много лет назад в одном полуистлевшем свитке. Представь себе молодой Мир, в котором только-только начали формироваться человеческие империи. Эльфийский Ахерон всё ещё самая могучая держава Саул Тай, а огромное пространство Первоземли покрыто дикими джунглями, в которых обитают твари, пострашнее нынешних. Всё это происходит задолго до Смутных Времён Гарата, самих же Всесильных ещё нет и в помине. Представил? Так вот, миром правят Титаны – великие и могучие, сильные и справедливые. Именно они создали людей и дварфов, дабы разнообразить разумную жизнь. Это ты должен знать из уроков чародея Френэ. Но Титаны не единственная сила, которая претендует на всевластие. Помимо них Миром стремятся управлять некто Перворождённые, о которых известно весьма немного. А также тот, чьё имя звучит как проклятие – Алчущий Душ или Аканти.

Зерат увлёкся рассказом и не заметил, как Смилодон вздрогнул. Студент не понимал, почему его взволновали слова главы Шандикора. Перворождённые Эрфины и Лорды-Драконы! Почему у него такое чувство, как будто он слышал о них прежде? Тот случай, когда наставник Агно упомянул о них в Дан-Мире, не в счёт. Смилодон знал это абсолютно точно, и от подобного дежавю не мог найти покоя. А ведь помимо Эрфинов были еще Всадники Апокалипсиса и тот, от зловещего взгляда которого он обратился в Охотника.

Аканти, Господин Безумия, Властелин Харата, Алчущий Душ – всё это был один образ, преследующий Смилодона во множестве снах. К его счастью, он не запоминал их. Холодная испарина и бешено бьющееся в груди сердце были единственным доказательством его ночных кошмаров.

Резкий окрик Зерата, в котором отчётливо слышалось раздражение, вернул Артура к действительности:

– Что с тобой происходит, мальчишка? Ты слушаешь меня, или как?

– Прошу извинить меня, лорд Ахарис. Я немного задумался.

– О чём же, интересно знать?

– Наставник как-то рассказывал мне о Перворождённых. Я просто сопоставлял информацию.

– Вот как? Мастер Агно был истинным сыном Кион-Тократ и хорошо понимал, в чём наша сила. Ладно, не будем отвлекаться. На чём я остановился?

– На Аканти, – подсказал Артур, недоумевая по поводу последнего замечания.

– Аканти, – задумчивым голосом повторил глава Шандикора. – Алчущий Душ… Он был могущественным порождением Тенебриса, можно сказать, первым из них. Я не называю его богом лишь потому, что ныне этим словом разбрасываются слишком многие и непозволительно часто. Сейчас богами называют Всесильных, хотя они всего лишь кучка недомерков, которые воспользовались предательством, зарождённым в триединой плеяде Титанов. Однако вернёмся к Аканти. Сейчас само имя его уже забыто, но уникальные свидетельства из той эпохи позволяют мне сказать – когда-то произносить его вслух считалось величайшим проклятием. Об Алчущем боялись даже думать, не то, что говорить. Он был олицетворением ужаса и первопричиной мирового зла.

Когда Титаны создали людей, Аканти решил пошутить в характерной для него манере. Он высадил в центре Мира саженец "cinerosus lignum", иначе известном как пепельное дерево или Древо Безумия. Оно было взращено на проклятой почве Харата и впитало в себя нечестивую воду из Озера Смерти. Никто не заподозрил неладное, пока Древо Безумия не начало плодоносить. Как ты думаешь, какие плоды можно было собрать с этого дерева?

Артур вздрогнул от мрачной догадки.

– Именно. Чёрные яблоки, также известные, как «плоды ярости». Каждое из этих яблок было средоточием болезней, пороков и биологических мутаций. В скором времени, деревья распространились по всему Миру, неся в себе Тлен. Отвратительные пороки вышли наружу и поразили многие народы, но люди почему-то оказались наиболее восприимчивы к ним, и это поставило всю расу на грань вымирания. Казалось, люди обречены, ведь Титаны не сумели найти противоядие. Магия Алчущего была чуждой их пониманию.

В этот момент в ситуацию вмешались никто иные, как Перворождённые. Как я уже говорил, о них почти ничего не известно, кроме того, что они были непримиримыми противниками Аканти. Возможно, эльфы знают больше о них, ведь Эрфины были их творцами.

Перворождённые изучили геном Чёрных Яблок, и его влияние на смертных существ, после чего провели над Древом Безумия вивисекционный ритуал при помощи техник Каюдаши. Они добились успеха – частично искоренили, частично модифицировали влияние плодов ярости, а главное запустили в Древе Безумия процесс генетического самоуничтожения, так называемый «терминальный апоптоз». Таким образом, за последующие сто лет пепельные деревья вымерли полностью, больше не грозя истреблением жизни в Саул Тай.

Безусловно, тех, кто был заражён в первой волне, не смогли спасти, и они быстро погибли. Однако мутации продолжали появляться, даже после уничтожения деревьев. Они привели к появлению оборотней, виндиго и вампиров. Последние оказались весьма многообразны, отличаясь друг от друга порой разительно. Маковиты, гонусы, вельзуры, серые упыри, ламии. И Токра.

Помимо того, что мы не испытываем проблем с солнцем, у нас есть и другие отличительные особенности, выделяющие нас среди остальных пасынков Аканти. В Токра нельзя обратить, они появляются сами собой, когда специфические гены-носители обоих родителей объединяются в клетке. Токра не может быть женщиной. Из-за сложностей с воспроизводством Кион-Тократ вынужден выделять огромные суммы на поиски недавно родившихся братьев по всему Варуму.

Каждое доставленное в Орден дитя подвергается очищению, которое принято называть ритуалом Благостного Эльфирода. Эта процедура сковывает Охотника, не позволяя нам обратиться в Тёмных. И всё-таки она не идеальна. Мы не можем полностью избавиться от него. Охотник стремится вырваться из плена. И каждый раз, когда приходит Жажда, он становится сильнее. Впервые это случается в твоём возрасте, когда ученики переходят на новый уровень.

– Неправда! – воскликнул Смилодон и сам поразился своей дерзости. – Я не чувствовал никакой Жажды, и никто не пытался завладеть моим телом. Это случилось в тот момент, когда статуя в храме, под замком Айбэш-Зу, атаковала меня неизвестным двеомером.

– Частично ты прав, – согласился Зерат. – Действительно, в первый раз мы искусственно пробуждаем Охотника. Это связано с многолетними исследованиями, ведущимися в Проклятой Цитадели. Чародеи доказали, что можно улучшить статистику положительных инициаций. Это подобно прививке от оспы. Если невозможно противостоять болезни, лучше самостоятельно спровоцировать её в более щадящем режиме, чтобы затем её легче было вылечить. Статуя, о которой ты упомянул, есть ни что иное, как монумент самого Алчущего. Он был установлен под Айбэш-Зу в момент его постройки, задолго до того, как здесь появился Кион-Тократ. На самой деле в статуе нет никакой магии, она всего лишь проводник Рю, поток которой направляют на Покинутого, чтобы инициировать его.

Поэтому, когда приходит время, каждого студента отправляют в Смертельную Петлю, которая выматывает его тело и разум для того, чтобы он не мог сопротивляться Кровавой Инициации. По сути она и есть завершающая часть ритуала Благостного Эльфирода. Всё это было задумано для того, чтобы, ложась вечером спать, ты не боялся наутро проснуться безумцем, ослеплённым жаждой смерти. Вопросы есть?

– Я читал легенду о появлении Токра, – задумчиво произнёс Артур, – правда, она звучала несколько иначе, чем в вашем варианте. Согласно ему пепельные деревья и плоды ярости были делом рук Зловещей Пятёрки. В то же время, людей исцелили не Перворождённые, а Всесильные Боги Элинады, во главе с Яматом Огненным.

– Всё верно, – заметил Зерат. – Легенда-первоисточник была адаптирована под современные реалии. Ведь теперь никто не слышал об Алчущем, зато Пятёрка, как и вся Терфиада, заставляет их жалкие души трепетать, вне зависимости от того, поклоняются ли они ей или ненавидят больше жизни. По мнению смертных, нас, Токра, выплюнули на свет боги Тьмы, и такая трактовка людей вполне устраивает, ибо очень неплохо укладывается в узкие понятия их мировоззрения. Знаешь ли ты, что раз в год, в день весеннего равноденствия[1] в некоторых империях проводят молитвенные песнопения, на которых жрецы Элинады просят своих божков уничтожить всех сыновей Ночи. Весьма занимательное и уморительное зрелище, советую посмотреть как-нибудь, если будет возможность.

Зерат тихо рассмеялся, припомнив что-то смешное. Артуру же было не до смеха.

– И что теперь? – не скрывая горечи, спросил он. – Мне придётся убивать людей ради их крови?

– Для начала, не людей, а кукол. Возможно, так тебе будет проще, если ты такой неженка. Лучше сразу настроить себя на то, что эти объекты не люди, а всего лишь ходячие бурдюки, которые мы можешь в любой момент осушить.

Циничные слова Зерата заставили Артура сощуриться, чтобы скрыть потрясение. Однако было заметно, что юноша едва держит себя в руках. Казалось, из его глаз вот-вот брызнут искры.

– Эй-эй, – воскликнул глава Шандикора, – не надо сердится. Я-то здесь причём? Подумаешь, матушка-природа сделала тебя вампиром, нашел трагедию всех трагедий. Теперь у тебя есть два пути: смириться с самим собой, либо продолжать грызть себя до самой смерти. В любом случае, обойтись без человеческой крови ты не сможешь. Никто ещё не смог. Пока тебе не понять, ведь даже та Жажда, которую ты постиг в Змеином Храме, была вызвана искусственным путём. Но поверь, уже в скором будущем ты станешь мечтать о нежной бархатной шейке, на которой набухла такая аппетитная вена, – при этих словах лорд причмокнул, и это вызвало на лице Артура гримасу отвращения.

– Хватит, – закричал он, – я не хочу это слышать.

Зерат снова рассмеялся.

– Как пожелаешь, дружок. Но запомни одну вещь: от себя невозможно убежать. Никогда!

Лорд Ахарис поднялся с кровати и направился к выходу.

– Подождите, – опомнился юноша. – Вы сказали что-то о наставнике. Про то, что он был истинным сыном Ордена. Что вы имели в виду?

Зерат остановился, но не спешил поворачиваться. Возможно, он опасался того, что даже маска на лице не скроет его торжество. Мальчишка сам шёл в расставленные сети. Когда верховный глава заговорил, в его голосе был холод, разбавленный лёгкой ноткой вселенской скуки.

– Если тебе так приспичило покопаться в грязном белье, поинтересуйся у старших братьев, почему брата Агно однажды окрестили Свирепым. Уж поверь, это наивысшая похвала для Покинутого. Вспомни хотя бы, как вы называете учителя Малициуса – Хряком, я прав? А Турчедум у вас, кажется, Медведь. Не очень впечатляет, правда? Но эта история не про мастера Агно.

Так и не обернувшись, лорд Ахарис покинул комнату. Юноша смежил веки и погрузился в горячечную полудрёму, в которой ему не было покоя. Вновь и вновь, снова и снова перед глазами Смилодона вставало испуганное личико юной девушки, которая умоляла пощадить её. Однако ни слёзы, ни стенания не действовали. Ни разу в его сне Охотник не снизошёл до мольбы несчастной.

[1] Пляска Жизненной Энергии – официальное название дня весеннего равноденствия в империях Севера. Утверждено Святым Официумом Белой Королевы.