Текст книги "Кион-Тократ (СИ)"

Автор книги: Александр Воронич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава 26. Жизнь и…

Глава 26

Жизнь и…

«Чего стоит Жизнь, если её нельзя без малейших сожалений отдать, защищая того, кто стал для тебя целым миром? Чего стоит Жизнь, если её единственной ценностью для тебя является личное умиротворение. Принцип собственной выгоды управляет круговоротом сознания, и в этом нет ничего удивительного. Однако здесь кроется величайший парадокс человеческого бытия. По своему определению, Жизнь без готовности идти на жертвы во имя близких, пуста и бессмысленна. Настоящую ценность, а точнее «бесценность», она приобретает лишь в тот момент, когда предает себя в руки Смерти, презрев правила собственной Пользы и Выгоды. Во имя Любви, Надежды и Веры»

Олаф с Перьями, «Апологет Жизни, апологет Смерти»

На следующий день рано утром Агно первым делом встретился с Артуром. В глазах мастера стояла смертельная тоска. Юноша предположил, что она связана с предстоящим ему допросом в Айбэш-ЗУ, и постарался успокоить наставника.

– Не тревожься, – попросил он, – магистр Ванакис задаст мне несколько вопросов, чтобы удостовериться, что Джун и Такер первыми начали наш бой. Это всего лишь формальность. Благодаря Граникусу, который подтвердил мою версию, меня никто не тронет.

– Ты прав, малыш, – улыбнулся мастер. – Всё будет хорошо. Завтра ты вернёшься из Проклятой Цитадели, и мы навсегда покинем Кион-Тократ. К этому времени у меня всё будет готово. Обещаю тебе.

Артур радостно кивнул, снова безоговорочно веря своему наставнику. И только потом, много позже, размышляя об этом моменте, он понимал, что на сердце у Агно покоился камень, гораздо более тяжёлый, чем он мог представить.

***

За несколько часов до описанного разговора, поздней ночью, Агно вошёл в покои лорда Ахариса, даже не представляя, какой разговор его ожидает.

– А вот и наш блудный сын пожаловал, – раздалось из угла позади мастера насмешливое восклицание. Агно узнал голос Осириса.

– Помолчи, Осирис. Остуди свой пыл, – раздражённо рявкнул Зерат. – Проходи, брат Агно, не слушай этого болтуна.

Агно, сохраняя на лице видимость безмятежности (увы, только видимость), прошёл в центр комнаты и остановился перед Безликим, который сидел в кресле, закутавшись в своё нелепое одеяние, напоминающее халат. Лишь изредка на памяти Агно лорд Ахарис представал в потёртых кожаных доспехах, в основном, во время поединков с наглецами, бросающими ему вызов.

– Вызывали? – спросил мастер, игнорируя хмурый взгляд Осириса.

– Всё верно, – кивнул Безликий. – Я пригласил тебя, чтобы наконец разобраться со всеми противоречиями, которые сложились между нами. Видишь ли, брат мой, мне известно, что ты замыслил опасное мероприятие, которое не сможет закончиться позитивно ни при одном раскладе. Ты понимаешь, о чём я говорю?

Агно лихорадочно соображал, чувствуя опасность, нависшую над ним. Отбросив несколько предположений, он пришёл к единственному выводу, который невозможно было отрицать – Зерат узнал о планах Серканиса и его ученика. Глубоко вздохнув, Агно вперил взгляд в зеркальную маску и мрачно произнёс:

– И что теперь? Вы попытаетесь нас остановить?

В комнате повисла тишина, прервавшаяся смехом Зерата:

– Попытаюсь? Ты явно недооцениваешь меня, если смеешь использовать предположительные категории. Неужели ты действительно поверил, что у тебя хватит ума и сил противостоять мне?

Агно почувствовал прилив злости. Его лицо заострилось, а кулаки сжались сами собой.

– Значит вы отказываетесь оставить Смилодона в покое? – прорычал мастер, краем глаза наблюдая за Осирисом. – В таком случае я оставляю за собой право ответить вам аналогичным образом.

Осирис вскочил с дивана, на котором развалился с вальяжным видом. Недобро сверкнув глазами, он направился к Агно. В лице чернокожего мастера читалось явное намерение наказать своего зарвавшегося ученика. Но он забыл, что Агно уже не тот мальчик, которым он помыкал в далёком прошлом. Сейчас это был взрослый Токра, ощутивший отцовскую связь с другим существом, ради которого он готов был пожертвовать самым ценным. Росчерк клинка и брызнувшая кровь вызвали немое изумление на лице Осириса.

– Не советую повторять, – сухо сказал Агно, ногой отпихивая отрубленную кисть к стене комнаты. – И вообще, лучше беги к чародеям, пока не подох от воздействия драгонита. Или он на тебе не работает?

Осирис не ответил. Он мрачно замер, зажимая пальцами кровавый обрубок вместо руки. Его кисть лежала неподалёку, как напоминание о беспечности.

– Я убью тебя, – проревел чернокожий мастер, справившись с оторопью.

– Хватит уже, Осирис, – вмешался Безликий. – Оставь нас наедине, прошу тебя.

– Но Зерат!

– Я сказал, оставь нас, – в голосе лорда прорезались металлические нотки. – Иди, обработай свою рану. А ещё лучше, обратись к магам, как посоветовал Агно, если не хочешь отращивать новую конечность пару месяцев. Они тебе эту приставят на место, – Зерат указал на отрубленную кисть.

– Ты шутишь? Или забыл, кто я? – в голосе Осириса прозвучала скрытая гордость.

Закрыв глаза, он вошёл в состояние транса, в котором воззвал к своему Призванию. Агно с неподдельным любопытством наблюдал за тем, как рука наставника покрылась пузырями крови, которые внезапно лопнули, обнажив новую конечность. Это было удивительно, но Агно отреагировал сдержанно, помня о прошлом поединке с Осирисом, в котором он практически полностью уничтожил его тело, но это не остановило противника.

– Я уже видел такое, – фыркнул мастер. – Но не думай, что я не подготовился к сражению с тобой. Даже денатос Крови сегодня не остановит меня.

– Какой дерзкий мальчик, – снова завёлся Осирис. – Может проверим?

– Что я велел тебе, брат! – внезапно рявкнул Зерат. – Выйди вон! У нас с братом Агно есть, что обсудить наедине.

Осирис хмуро кивнул и, подобрав с пола кусок плоти, вышел из комнаты. Агно тут же вложил оружие в ножны.

– Итак, брат Агно, пора нам поговорить серьёзно, – неожиданно мягким тоном промолвил Зерат. – Как принято среди разумных людей.

– Я готов, если это будет конструктивный диалог.

– Вот и отлично. Тогда забудь о своём намерении забрать Смилодона из Ордена. Ты прекрасно знаешь, что я не позволю Губителю покинуть Кион-Тократ. Он нужен мне.

– Я догадываюсь, зачем Тёмному Магу может понадобиться Губитель, – словно оскорбление выплюнул Агно.

– Что? – Зерат действительно изумился. – Тебе известно, кто я?

– Ну а как иначе. Весьма полезно понимать, с кем разговариваешь. Особенно, когда под маской скрывается лицо…

– Замолчи!

– … лицо Шуастры Валуа ди Бри, известного как Шуастра Злобный! Тёмный Маг, канувший в пучине веков, он же денатос Четырёх Стихий, одно из восьми Чад Малкори. Тот самый Шуастра Злобный, который убил Смилодона Завоевателя, чем вызвал многочисленные пересуды в магическом братстве. Тот самый Шуастра, который якобы был убит своим братом-денатосом по имени Кузгар. Тот самый Шуастра, который обманул всех и скрылся среди Покинутых от мести многочисленных врагов. Я ничего не забыл?

– Всё сказал? – насмешливо спросил Зерат, внезапно обретая властную и горделивую осанку, достойную древнего чародея. – Интересно, где же ты выкопал всю эту интригующую информацию? Ещё никто до тебя не сумел самостоятельно проникнуть в мою тайну.

– Это было не так уж легко, – согласился Агно. – Мне пришлось посетить Храм Адаманта, провести несколько недель в Архиве Кондакора, а также завести контакты с послушниками Шаал-Дуран. Я долго исследовал, думал и сопоставлял факты, и однажды передо мной сложилась картина, пусть не во всей полноте, но этого хватило, чтобы я подготовился к нашей встрече. Меня смущает только один момент.

– Какой же?

– Я не могу понять, как тебе удалось провести магистров? Почему они сделали тебя главой Шандикора? Ведь ты даже не Токра…

– Глупости! – оборвал его Зерат. – Я Токра. Ты прав в одном, я не такой как ты или Осирис, не Покинутый. Но это не делает меня меньше Токра, чем все вы. Скорее наоборот. Твоё невежество лишний раз доказывает, что ты поторопился бросать мне вызов. Возможно в будущем у тебя мог быть шанс, но не теперь.

– Ты Токра? Но не Покинутый! – с недоумением пробормотал Агно. – Хочешь сказать, что ты…

– Отверженный, – миролюбиво кивнул Безликий. – Тёмный, или Падший, можешь использовать любой эвфемизм.

– Но как это возможно? – Агно всё ещё не мог оправиться от шока. – Отверженные безумны. Они напоминают скорее диких зверей.

– Когда-то давно так и было. Но я не хочу погружаться в воспоминания. Это заняло бы слишком много времени, а его у нас с тобой как раз и нет.

Агно кивнул, а затем выпалил, осенённый неожиданной мыслью:

– Значит магистры в курсе твоей личности? Возможно, они даже состоят с тобой в сговоре?

Зерат покачал головой:

– Не все. Только старина Ванакис знает обо мне. Что же касается твоего дикого предположения о сговоре, то сразу же хочу его отмести, поскольку оно просто нелепо. Уж поверь, узнай магистры о Губителе, его сразу же отправили бы в иной мир. Так что тебе не удастся шантажировать меня тем, что расскажешь о моих планах магам Ложи. Ведь они приговорят твоего «малыша» к смерти, чего ты не можешь допустить.

Агно вспыхнул от негодования.

– Зря ты полагаешь, что у меня нет способа тебе противостоять. Неужели ты думаешь, что я прилетел в Орден, не подготовившись?

Зерат презрительно отмахнулся:

– Я понимаю, к чему ты клонишь. Думаешь сдать меня агентам Шаал-Дуран? Ну что ж, это всё равно тебе не поможет. В конце концов, я и так собирался объявить о себе в ближайшее время. Ты лишь ускоришь поток событий. Не стану спорить, что это разрушит некоторые из моих замыслов, но уж точно не станет приговором.

– А мне кажется, ты лукавишь, – усмехнулся Серканис. – Можно, конечно, проверить, но я предлагаю тебе принять другое решение.

– Осирис был прав, – задумчиво протянул Безликий. – Он всегда предупреждал меня, что ты не успокоишься. И не один раз предлагал устранить тебя.

– Я не удивлён, – буркнул Агно.

– Кажется, ты действительно загнал нас в патовую ситуацию. Лорд Башни против Ласточки Бурь. Интересная комбинация. Знаешь, у меня, пожалуй, найдётся для тебя предложение, которое может сдвинуть ситуацию с мёртвой точки.

Агно с подозрением уставился на собеседника.

– Какое ещё, к Ситасу, предложение?

– Я тебе сейчас кое-что покажу, – сказал Безликий, залезая рукой в карман халата.

Немного покопавшись, он вытащил на свет полупрозрачную статуэтку. Приглядевшись, Агно увидел внутри неё живую пульсацию света, напоминающую биение сердца. Мастер с первого взгляда узнал артефакт, при помощи которого Зерат вдохнул жизнь в умирающее тело Артура.

– Хитори Иноцу! – пробормотал Агно.

– Узнал, что это такое?

Воин покачал головой, стараясь не выдать глазами своё любопытство. Однако не сумел обмануть проницательность главы Шандикора.

– Это, друг мой, духовное ядро самого Губителя, которое когда-то было извлечено из его тела неизвестными мне богами. Слышал о технике Каюдаши? Нет? Ты меня разочаровываешь. Для того, кто столько времени провёл в Архиве Кондакора, ты знаешь на удивление мало.

Агно в очередной раз испытал чувство досады. Зерат вновь и вновь наносил ему ментальные удары, заставляя мастера чувствовать себя придавленным собственным невежеством.

– Ладно, не важно. Тебе следует знать, что эта статуэтка-танагра воплощает в себе древнюю звериную сущность, которая сильнее чем у любого из Зверей Апокалипсиса. Когда-то Губитель стоял вровень с ними. Да что там, он был единоутробным братом самого Альтаира фиц Корум. Слышал о нём?

Агно кивнул.

– Два Падших Брата. Лорд Малакат и Лорд Апокалипсис.

– Хм, кажется, что-то тебе всё-таки известно. Действительно, они оба столь древние и могущественные, что даже мои Отцы, Титаны, не решались на открытое столкновение с ними. Пока не случилось Антеймо. Вероятно тогда Малакат лишился своей души и стал тем, кого принято называть Губителем. Впрочем, это всего лишь мои догадки. Теперь ты понимаешь, глупое дитя, кого выбрал себе в сыновья? Он по-прежнему останется для тебя «малышом»? – в голосе Зерата послышалась издёвка.

– Какая сила заложена в этой статуэтке? – спросил Агно, не обращая внимания на ехидство Зерата.

– Сила? Неправильное слово! Духовное ядро нельзя назвать источником силы. Тем ни менее, это часть души, без которой Губитель не представляет от себя прежнего и десятой части. Когда ты неразумно ранил его и поразил драгонитовой болезнью, я воспользовался своими познаниями о Хитори Иноцу и создал временный шлюз между ними. Это позволило Губителю дотянуться до своей природной силы и восстановить баланс тау в организме.

Агно пропустил шпильку Зерата мимо ушей. Сейчас его волновали другие вещи.

– Но как она оказалась у тебя?

– Это неважно. Но хочу прояснить, что благодаря ей, я всегда могу отыскать Смилодона, в какой бы части света он не прятался. Да, мой друг, пойми уже, что ваш побег не самый лучший вариант.

Агно застыл, будто молнией поражённый. Картина постепенно вырисовывалась в его сознании, и по мере этого на душе мастера становилось всё тяжелее. Вот как Безликий узнал о том, в каком городе должен родиться Губитель! Вот как обманул магистров шестнадцать лет назад на Церемонии Распределения. Всё тайное становилось явным.

– Но если ты имеешь над ним такую власть, – неожиданно ослабевшим голосом спросил Агно, – то почему не использовал её в прошлом?

– Кто сказал? А как по-твоему я победил Смилодона накануне атаки на Белый Крондор? Благодаря танагре зверя, я никогда не проиграю ему. Но, к сожалению, статуэтка не даёт мне власти над его духом и волей. Вот почему мне нужна добровольная помощь Губителя, ибо, в противном случае, он будет тратить свои силы на борьбу со мной. Это недопустимо.

Агно кивнул. Он нисколько не сомневался в словах Безликого. Тому уже было подтверждение – смерть Смилодона Завоевателя от рук Шуастры Злобного, когда тот не смог подчинить варвара и заставить отступить от последней на тот момент цитадели Терфиады в Саул Тай.

Внезапно мастера накрыла ярость. Неужели, всё бесполезно? Неужели у них нет ни малейшего шанса освободиться от дьявольского ига денатоса Четырёх Стихий.

– Отдай мне статуэтку, – охрипшим голосом прорычал Агно, чувствуя, как ярость переполняет его.

Зерат непринуждённо рассмеялся. Агно сделал шаг вперёд, но его тут же отбросило волной. Преодолеть магическую стену, стоявшую между ним и Безликим, не представлялось возможным.

– Не будь глупцом, – презрительно выдохнул лорд Ахарис, поглаживая танагру. – У тебя нет даже шанса отобрать её у меня. Но, если хочешь, мы можем сыграть в одну игру, которая определит, кто из нас прав и кто больше достоин любви и преданности Губителя.

– Что за игра и что на кону? – с ненавистью в голосе спросил мастер.

– Если ты одержишь победу, я обещаю, что передам тебе статуэтку Зверя, и отпущу вас обоих восвояси. Слово Тёмного Мага.

В душе Серканиса забрезжила надежда. Ему было известно, как щепетильно относятся к своему слову Тёмные Маги. Однако, если бы он знал, что Шуастра всем сердцем ненавидит гильдию, он не стал бы так легковерно относиться к обещаниям Безликого.

– Я согласен, – прошептал мастер. – Каковы правила в твоей игре?

– Очень простые. Прямо сейчас ты отправишься в Дан-Мир, чтобы встретиться со своим противником. Ты должен будешь с ним сразиться. Проиграешь – умрёшь, выйдешь победителем – душа Смилодона твоя.

– Его свобода, – пробормотал мастер.

– Называй, как хочешь.

Агно тряхнул головой.

– Я знаю, что ты уверен в моём поражении, иначе не стал бы предлагать эту игру. Но, пожалуй, я соглашусь. И уж поверь, у меня найдётся, чем тебя удивить.

– Да, конечно, не сомневаюсь, – прогнусавил Зерат. – Действуй, брат. Своего противника ты найдёшь недалеко от Тракта Ярости. Желаю удачи.

Покидая Зал Для Аудиенций, Агно не сказал ни слова.

***

Вернувшись в свои покои, мастер первым делом направился к письменному столу. Положив перед собой лист бумаги, абсолютно чистый и девственный, он ненадолго задумался, а затем целиком погрузился в написание письма. На это ушло минут десять, после чего, окинув взглядом написанное, Агно пробормотал:

– Надеюсь, оно не понадобится, но рисковать нельзя.

Мастер поднялся со стула и направился в оружейную. Именно здесь он провёл многие часы, обучая своё дитя всем боевым техникам, которые знал сам, весело общаясь и обмениваясь историями из жизни, бурно текущей в Айбэш-Хаурум. Сейчас этот период представился мастеру, как самый счастливый в жизни.

Сняв со спины ножны с драгонитовыми клинками, Агно повесил их на стену, на самое видное место. Он не собирался брать их с собой в Дан-Мир, поскольку не мог гарантировать, что вернётся обратно. А это оружие не должно было затеряться вместе с ним, ведь на самом деле оно по праву принадлежит другому.

«Мечи Птолиана, сотворённые для взаимной ненависти. Теперь они вернутся к последнему хозяину».

Агно подобрал себе другую пару отличных клинков из закалённой стали, купленные у Крила Фаргота.

– Эти вполне сгодятся, – критично высказался Токра и проследовал к гардеробу.

Сменив свой плащ, забрызганный кровью Осириса, Агно понял, что его более ничто не задерживает в Цитадели Молний.

Глава 27. …Смерть

Глава 27

… Смерть

«В чертогах обезумевшей души

Над телом окровавленного бога

На миг застыл посланник Темноты,

Склонившись у печального порога…»

Олаф с Перьями, «Поющие во Тьме»

Главная дорога, ведущая из Лабиринта в Дан-Мир, называлась Трактом Ярости. Она начиналась у Голубых Врат и устремлялась вглубь, постоянно петляя и уводя путника к центру Саул Тай. Первый десяток пещер Тракта считался относительно безопасным, но далее Ночная Мгла сулила своим гостям встречи с многочисленными подземными тварями. Крупный отряд, следуя некоторым правилам безопасности, мог игнорировать их, но одинокий путник неизбежно становился целью разнообразных существ, рыскающих в поисках пищи. Агно вздрогнул, вспоминая отвратительных вертишеек, обосновавшихся в Эбонитовой Пещере, едва не ставших причиной смерти его воспитанника.

Войдя в очередную пещеру из второго десятка, Покинутый понял, что он на месте. Интуиция Охотника, наполовину освобождённого при помощи мутагенов, кричала, что рядом находится чрезвычайно опасный враг, сила которого неизмеримо выше, чем у вертишеек или элементалей. Осторожно ступив под своды пещеры, Агно пробудил Око Вазириса. Теперь он мог ориентироваться в темноте ничуть не хуже, чем тёмные эльфы. При этом оставался неуязвим для световых атак, чем мастер тут же и воспользовался. Разбросав по сторонам несколько световых шариков из своего запаса, он отступил к стене, готовый к внезапной атаке. Где-то неподалёку раздался приглушённый стон, который вскоре сменился недовольным возгласом:

– Грязно играешь, Покинутый. По твоей милости я чуть не ослеп. Хорошо, что заранее предусмотрел твой поступок и наложил на себя Кокон Анти-Света. Но всё равно неприятно.

– Покажись, – прорычал Агно, чувствуя, как ярость Охотника всё быстрее гонит кровь по венам.

– Ну зачем так нервничать? Вот он я, можешь любоваться, – в голосе незнакомца звучала та же ирония, которую мастер частенько слышал от главы Шандикора.

Из дальнего угла вышел драуг в кожаных доспехах, подогнанных под фигуру. Они скорее напоминали костюм, нежели броню, способную сдержать прямой удар меча. Но Агно не обманывался на этот счёт. Он имел представление о том, какими искусными оружейниками являются тёмные эльфы. Белые волосы драуга были уложены в странную причёску, напоминающую те, которыми кичились альвары. На поясе висели сабли из чёрного адаманта. Руки до локтей были защищены костяными наручами, на которых были вырезаны непонятные символы. Лицо драуга казалось резким и более пронзительным, нежели у светлых. В глазах, лишённых зрачков и радужной оболочки, можно было потеряться.

– Кто ты? – прямо спросил Агно, переходя на язык тёмных эльфов. – К какому клану принадлежишь? Судя по одежде, Каори'Тенши?

– Ого, – приятно удивился драуг. – Ты знаешь тёмное наречие Кали-Дро? Я впечатлён. Даже денатос Стихий не снизошёл до того, чтобы выучить мой язык. Но, что ещё удивительнее, ты знаешь о наших родословных линиях. Это вызывает интерес.

– Кто ты? – повторил Агно, сурово сдвинув брови.

– Да что ты заладил, «кто ты», «кто ты». Неужели нет других тем для разговора?

– Возможно, и найдутся, когда ты представишься.

– Хорошо, – поморщился эльф. – Если ты такой страстный любитель этикета, пусть будет по-твоему. Когда-то я возглавлял клан Шазги'Теламон. Ты был почти прав, это старший род, из которого пару тысячелетий назад отделился клан Каори'Тенши.

– Ты не мог возглавлять Шазги'Теламон, – безапелляционно заявил Агно. – Я знаком с Ланором де Ферратом и его братом Гользеном. Они управляют кланом Шазги.

– Серьёзно, Токра? Ты знаком с моими потомками? Это просто удивительно. Как же давно я не захаживал в Трюмон де Флер, если подобное прошло мимо меня.

Агно покачал головой, пытаясь привести мысли в порядок.

– Потомки. Что за чушь? Каждому из них почти под тысячу лет? Ты с ума сошел, драуг?

Даже на третьем уровне освобождения Охотника Агно не утратил способность удивляться. Он недоверчиво посмотрел на эльфа, надеясь увидеть на его лице признаки того, что он шутит.

– Ты так и не сообщил, как тебя зовут?

– Эх, какой же ты настырный. Ну что тебе с моего имени? Ладно уже, если хочешь, можешь называть меня Картушем.

В голове Агно забрезжило понимание.

– Картуш? Тот самый Картуш Огненосец? Урождённый Леррой де Феррат из клана Шазги'Теламон? Древний предок моих друзей из Слизиды?

– Да-да. Тот самый Картуш, командующий легионами Терфиады в Смутные Времена. Тот самый, который заставил собратьев предать своих Богов и уйти с полей сражений в Дан-Мир.

– Это просто невозможно, – сказал Агно, отчётливо понимая, что ему не лгут.

– Нет ничего невозможного, – усмехнулся эльф. – Теперь ты поведай мне, как могло получиться, что ты посвящён в дела моего народа больше, чем можно ожидать от кровососа?

Наглость драуга и это обращение «кровосос» возмутили Агно, но глупо было препираться по такому незначительному поводу.

– Когда-то я имел удовольствие познакомиться с юным (по вашим, конечно, меркам) странником, который оказался Альтором де Ферратом. Мы несколько раз спасали друг другу жизни, а потом наши пути разошлись. Уже много позже, когда мой период Становления подошёл к концу, я имел удовольствие гостить в его родовом поместье. Где был радушно принят магистром Гользеном и, гораздо менее радушно, князем Ланором. Также он представил мне своего сына – малыша Кроно. Ты удовлетворён?

– Вполне. После такого даже не знаю, как мне тебя убивать. Видишь ли, я горячо люблю своих потомков, хотя они и не подозревают о моем существовании. Для них я, как и для всего мира, всего лишь легенда.

– Легко быть легендой, когда ты Чадо Малкори? Не так ли?

Картуш криво усмехнулся.

– А ты сообразителен, Покинутый. Все верно, денатос Ярости, к твоим услугам.

– Значит вот, что вы с Зератом замыслили? Убить меня твоими руками, чтобы никто не заподозрил о его причастности к этому событию? И тогда он надеется, что Артур признает его в качестве своего гуру.

– Артур, это, как я понимаю, тот самый Губитель, из-за которого весь сыр-бор? В таком случае, ты прав. Именно это и планировал Безликий. В любом случае, я не являюсь единомышленником своего брата. Мне в целом наплевать на Губителя и фантазии Шуастры.

– Тогда зачем ты здесь?

– Как лучше объяснить? Солидарность. Пожалуй, это слово вполне описывает моё отношение. У каждого из нас есть своя толика ответственности перед кем-то, и порой, даже будучи несогласны с ними, мы переступаем через своё мнение, чтобы поддержать наших близких и вселить в них уверенность. Ты понимаешь меня, Токра?

– Вполне. В таком случае, нам больше не о чем разговаривать. У меня тоже есть ответственность.

– Погоди, о какой ответственности ты говоришь? Перед кем? Перед Чудовищем Хаоса? Серьёзно? – снисходительные нотки в голосе драуга порядком утомили Серканиса. Охотник внутри него всё громче требовал крови и безумия.

– Тебе не понять, – прорычал он, давая освобождение своему бешенству. – Это для вас он Чудовище, потому что вы и сами такие. Стремитесь вознестись за чужой счёт, игнорируя чужие жизни и чаяния. Для меня же он мой сын, и ничего более. Вот почему я здесь – чтобы уничтожить тебя и ваши желания.

– Смело! – с насмешкой выдохнул тёмный эльф. – Только одного ты не учёл. Не важно, одолеешь ли ты меня или нет, Шуастра никогда не отдаст тебе Губителя. Он слишком долго ждал и слишком многое вложил в него, чтобы позволить сейчас на финишной прямой кому-то разрушить его планы.

Агно потряс головой, с трудом осмысливая слова Картуша. Красная пелена уже застилала ему глаза, требуя немедленных действий.

– Это мы ещё посмотрим!

Мастер издал пронзительный вопль берсерка и бросился на драуга. В его руках оказались мечи, хотя только что они покоились в ножнах. Картуш увидел их в последний момент, когда лезвия пронеслись около его шеи. Короткая вспышка телепорта унесла эльфа из области досягаемости. Через секунду он появился в пятнадцати метрах от Агно, и на сей раз лицо Картуша впервые являло уважение. Теперь он смотрел на мастера совсем другими глазами.

– А Шуастра-то был прав относительно этого Токра, – пробормотал Картуш, снимая с пояса сабли. – Похоже он действительно лучший боец Дома Шандикор. Ну что ж, это вселяет оптимизм.

В следующую секунду их клинки скрестились. Удар Агно был столь силён, что Картуша Огненосца просто смело в сторону. Мутагены придали Покинутому невероятную силу, сравнимую с исполинской, и драуг по достоинству оценил своего врага. Тёмный эльф с раздражением понял, что не может вступать в силовое противоборство. В скорости Охотник также не уступал ему, а скорее превосходил.

– Хорош, чертяка, – выдохнул Картуш, с трудом блокируя удар Агно и одновременно проводя ногой подсечку.

Однако Покинутый словно чувствовал биотоки, текущие в теле драуга, и мог заранее предсказать любое действие противника. За долю секунды он отступил, чтобы затем резким выпадом ноги нанести Картушу сокрушающий удар в живот. Драуг отлетел от мастера, словно мячик, но приземлился на ноги, как кошка. Агно не тратил время. Он снова мчался к врагу, готовый рубить и кромсать всё живое. Он был берсерком, почти таким же, как их описывал в своем талмуде Аланиус Бельский[1].

Когда Агно уже собирался смести эльфа своим слоновьим напором, тот внезапно воспарил – в прямом смысле вознёсся к сводам пещеры, укрывшись темнотой, будто гигантским плащом. Охотник замер, прислушиваясь к шорохам. Через секунду начался камнепад. Драуг явно не собирался следовать каким-либо нормам и правилам поединка. Впрочем, такими глупостями занимаются в основном слабые существа, способные умереть от любого чиха, что, очевидно, не имело никакого отношения к данному поединку. Расколотые в щебень сталактиты оказались прекрасным способом отвлечь Охотника.

Агно, рыча от ярости, принялся уворачиваться от камней. Некоторые, самые крупные из них, он отбивал мечами. Более мелкие иногда попадали по телу, но Токра не замечал урона. Боль придёт потом, если он выживет. А сейчас нужно сконцентрироваться на другом. В момент, когда Агно неудачно отбил крупный булыжник, сталь клинка не выдержала и с характерным щелчком треснула у гарды, оставив Охотника с единственным мечом. Камнепад прекратился почти сразу же, после чего раздался язвительный смех драуга.

– Тебе так же весело, как и мне? – спросил он, налетая на на Покинутого, мастерски вращая саблями.

Агно не был готов к нападению, и с большим трудом отбил первую волну. Внезапно эльф безумным кувырком бросился под ноги Токра, буквально заставив его споткнуться о своё тело. Агно упал, перекатился на спину, и едва успел поставить перекрёстный блок. Сабли Картуша звякнули по нему и отскочили.

Снова Покинутый и древний денатос кружили по кругу, выискивая бреши в защите друг друга. Лишившись одного меча, Агно больше не мог проводить столь ошеломляющие атаки, как прежде, и драуг почувствовал это, тут же увеличив напор. Его сабли порхали словно опасные насекомые, охаживая противника со всех сторон. На теле Агно появились раны, не очень опасные для Токра, но весьма неприятные. Из пореза над бровью сочилась кровь, заливая глаза Охотника.

– И это всё, на что ты способен? Давай же, дерись. Докажи, что ты лучший!

Слова эльфа не доходили до сознания Агно. Он чувствовал, как внутри него рвётся на ментальных цепях чудовище, жаждущее целиком завладеть телом. Агно не хотел его освобождения, но внезапно понял, что не справится с противником без дополнительной силы. В тот же момент цепи распались на звенья, спуская с поводка безумное чадо Алчущего.

Атака Картуша безрезультатно завершилась сложной комбинацией на мече Агно. В этот момент Охотник занёс руку над головой, и в белёсых глазах драуга забрезжило понимание. Око Познания, заблаговременно оформленное в виде подвески на тонком контуре эльфа, позволило ему отчётливо рассмотреть вихреобразное колебание энергии рю, растущее из руки Охотника. Двеомер Крови, имевший физическое воплощение, напоминал лапу зверя с пятью когтями карминового цвета.

– Когти Рогула из техники Этратиус, – воскликнул Картуш. – Это интересно.

Агно не услышал его, потому что его захватила первобытная жажда крови. Охотник прошипел нечто невразумительное и резким движением опустил руку на драуга. Тело эльфа окуталось сиянием Щита Ярости, черпающим силу из Призвания денатоса. Когти Охотника вонзились в Щит и начали медленно, с натугой разрезать его, будто лист металла. Рука Агно дёрнулась вниз, оставив в защите драуга рваную дыру. Но не только в щите. На кожаном корсете эльфа также осталась отметина в виде пяти продольных разрезов, почти доставших до мягкой плоти.

– Чёртов вампир, – выругался Картуш, – совсем новая вещь была. Ладно, сейчас ты узнаешь, на что способен денатос Ярости.

Магическим толчком тёмный эльф отбросил Охотника к стенке, хорошенько припечатав его. От удара меч вывалился из ладони. Впрочем, он уже был ему не нужен. Вампир оскалился, напоминая зверя.

Картуш презрительно сощурился.

– Я ПОКАЖУ ТЕБЕ, ЗА КАКИЕ ЗАСЛУГИ МЕНЯ НАЗВАЛИ ОГНЕНОСЦЕМ!

От голоса эльфа стены пещеры начали вибрировать, а ранее уцелевшие сталактиты разлетелись вдребезги.

Этот голос привёл Охотника в неописуемую ярость. Он вызвал из обрывков памяти, принадлежавших Агно Свирепому, одно воспоминание, в котором некто по имени Зерат посмел говорить так же, обращаясь к Нему, Воплощённому Безумию Тенебриса. Воспоминание о былом унижении исторгло из груди Охотника вопль негодования. Драуг развёл руки в стороны, после чего вспыхнул как факел. Всё тело Картуша оказалось объято темным пламенем. Сабли из адаманта также горели в его руках, откликнувшись на Призвание денатоса.