Текст книги "Кион-Тократ (СИ)"

Автор книги: Александр Воронич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Отбросив голову прочь, Граникус внимательно посмотрел на собеседника.

– Не беспокойся, сделаю, – процедил Артур, отряхиваясь от пыли и каменной крошки. Плащ с адамантовой подкладкой сослужил в эту ночь хорошую службу.

– И вот ещё что, – заявил Граникус, – ты поступил очень глупо, не приняв мутаген, как советовал Тарчет. Я видел. Даже такие никчёмные Токра, как этот, способны разорвать тебя на части, освободив своего Охотника. В следующий раз не будь таким глупцом.

– А вот это уже не твоё дело. Я сам решу, как мне поступать.

– Конечно, решишь, – ядовито усмехнулся Келноз.

Его взгляд скользнул куда-то за спину юноши и остановился.

– Ага, кажется, я понимаю!

Артур тут же вспомнил о своих подопечных. Неужели они всё ещё здесь? Почему не сбежали, пока была такая возможность? Тяжело вздохнув, юноша положил руки на рукояти сабель и выразительно посмотрел Граникусу в глаза. Тот рассмеялся.

– Вот значит в чём весь сыр-бор! Ты защищал этих людишек от магикорцев? Это похоже на тебя, Смилодон. Совсем как в тот раз, когда мы были учениками. Помнишь того мальчишку, которого привёл Тарчет, чтобы мы позабавились? В тот раз ты также встал на его защиту.

– Помню, – хмуро ответит юноша. – За это ты с дружками прозвал меня «мягкотелым».

– Было дело, – кивнул воин. – Только напрасно ты за него заступился. Ведь сам знаешь, его участь осталась неизменной. Кровь – слишком ценный продукт в Кион-Тократ. И, кстати говоря, твой сегодняшний героизм также может оказаться бессмысленным.

– Почему?

– Сражение почти закончилось. Главари восстания уничтожены, а остальные мятежники скоро будут окончательно разбиты. Минут через двадцать здесь появятся мамелюки. Им приказано зачистить территорию. Лорд-канцлер Пирон велел всем нам собраться в бывшем штабе восстания. Так что оставь это, как есть, и пошли со мной.

Артур покачал головой.

– Нет, Граникус. Я не поступлю так. Надеюсь, ты не станешь мне мешать?

Келноз пожал плечами, будто сомневаясь.

– Наверное, не стану. Было бы странно с моей стороны сначала спасти тебя, а потом отправить к праотцам. Сделаю вид, что меня здесь не было. Бывай, Смилодон.

Артур проследил взглядом за удаляющимся Токра и повернулся к женщинам, которые начали медленно стекаться к нему, бесконечно радостные, что уцелели.

– А теперь самое время убираться, – слабо улыбнулся юноша. – Скоро здесь появятся солдаты.

***

Солнечный свет наполнял воздух, заставляя его дрожать под действием тепла. Шварки змеились по небу вереницей, держа курс в долину Солнечного Дня. Артур с грустью смотрел вниз, не в силах забыть события минувшей ночи. Они крепко держали его в плену, заставляя перебирать в уме каждое мгновение, каждую секунду.

Поединки с чародеями, как это ни странно, почти не оставили следа в памяти. Даже предательство Ларса теперь казалось Артуру чем-то незначительным. Напротив, оно стало далёким и бесцветным, подобно воспоминаниям из другой жизни. Разочарование утратило свою остроту, оставив в душе Покинутого очередной шрам, не такой глубокий, как остальные, а значит, недостойный обсуждения. Артур уже начал привыкать к предательствам со стороны близких.

Однако в череде событий прошедшей ночи были и другие моменты, которые вызывали у Смилодона не боль, а чувство глубокого удовлетворения. К таким моментам, безусловно, относилось спасение группы беженцев, которых он чудом вывел из окружения солдат Себанги Четвёртого и сопроводил к безопасному убежищу за городом. Он ни о чём не жалел, и теперь был обеспокоен только их дальнейшей судьбой. Но это уже лежало за пределами его власти.

Поступок Граникуса также крепко держал его, заставляя мысленно возвращаться к нему раз за разом. С чем же связана удивительная метаморфоза в поведении недруга? Возврат долга? Но разве он способен на чувство благодарности? Или же Смилодон совсем не знает его? Что он прошептал Такеру перед тем, как убил его? Юноша не знал это наверняка, но почему-то в тот миг ему показалось, что губы Граникуса сложились в фразе, состоящей из трёх слов: «Забудь. Смилодон мой». Возможно это только его мнительность, но что если Граникус жаждет убить его собственноручно? Этот вопрос терзал юношу до тех пор, пока возглас мастера Щерготуса не заставил его отвлечься.

– Брат Тарчет, посмотри туда, что ты видишь?

Вентарец указал рукой на северо-восток, в сторону излучины реки с необычным названием Трикет. Каратели посмотрели в указанном направлении, но не каждый увидел то, что взволновало мастера.

Артур увидел. И не поверил своим глазам. Практически на изломе горизонта имелось уродливое коричневое пятно непонятного происхождения. Оно разъедало огромную равнину, словно зараза на челе прокажённого.

– Что это? – спросил Граникус. – Неужели армия?

– Всё верно, – процедил Малициус. – Объединённая армия возрождённой Золотой Империи. Судя по цветам, в авангарде находятся Коричневые Черепа, а за ними туранские мамелюки. Кажется, в мире начинается кое-что пострашнее жалких конфликтов между королевствами.

– И с кем же они собрались воевать? – удивлённо спросил Спелум.

Тарчет насмешливо посмотрел на молодого мастера, совсем не столь опытного, каким должно быть заседателю в совете Четырёх Домов.

– Как с кем? Ну не с Марадоном точно. Там хватило бы и десяти тысяч мамелюков.

– Неужто со Свободным Союзом!? – догадался Спелум.

Тарчет кивнул.

– И не только. Никса, Джипур, Лария, Тарак, Этраска – все западные державы нынче под ударом. Марадон, как и другие королевства, раздавят, не слишком отвлекаясь на них. Хорошее положение.

– Если так, надо спешить в Орден. Совет должен узнать об этом как можно скорее.

Тарчет усмехнулся.

– Я думаю, там и без нас уже обо всём известно.

Артур незаметно поддался унынию. Он уже видел в своём воображении пылающие города и гниющие трупы, сотнями сваленные в ямы, по которым ползают чумные крысы и тучами вьются мухи.

– Война, – прошептал Покинутый, чувствуя, как его переполняет безысходность.

[1] Ра-Хаан – Кровавый Конь (староэльф.)

Конец второй части

Часть третья: Наставник Агно. Глава 23. Отец против сына

Часть третья: Наставник Агно

Мой гнев на мастера Агно со временем только усилился. Я до сих пор не мог без содрогания думать о том, что рассказал учитель Малициус. Его слова абсолютно не совпадали с тем образом наставника, что был запечатлён в моей памяти. Однако я не мог их отрицать, ибо уподобился бы в таком случае слепцу, отвергающему реальность.

Время от времени я видел один и тот же сон, в котором ко мне приходил наставник. Его взгляд таил в себе нечто, что заставляло моё сердце обливаться кровью. Это была любовь отца к сыну, безграничная и невозможная. Наутро я с одержимостью сумасшедшего доказывал самому себе, что сон – всего лишь мистификация, порождённая моими безумными мечтами. Однако в душе продолжала теплиться надежда.

Надежда! Это она не дала мне пройти через абсолютное опустошение, когда любовь и ненависть одновременно наполняли сердце, разрывая его на части. Сомнения и боль стали моими единственными спутниками в том нелепом существовании, которое продлилось без малого два года.

Артур Смилодон

Глава 23

Отец против сына

«Я смотрел на вас целое утро с высоты башни Петрарки. Наблюдал, как вы струитесь шумными кричащими потоками по улицам Белого Крондора в направлении Висельной площади. Вы сладко смеялись, а ваши тщедушные жестокие сердца радостно бились в груди в предвкушении кровавого зрелища. Вы были восхищены тем, что ныне случится невероятное – вы, слабосильные пугливые овцы, отведаете крови настоящего зверя, хищного и прекрасного, самой природой поставленного над вами.

Все это время я был вынужден идти у вас на поводу. Презреть величие своего гения и красоту своего любимого Сына. Я был столь жалок, столь нерешителен, и это позволило вам полагать, что вы взяли вверх в борьбе за мою душу.

Поэтому говорю вам сегодня. Я есть Истина. Я глядел на вас, на вашу немощность и вашу гордыню, и на детей ваших, которые играя у ног своих родителей, также, как и вы, мечтали о Смерти для моего Сына. И душа моя в тот миг исполнилась ненависти к ним, ибо они ненавидели мое возлюбленное чадо.

О, как вы смеялись, когда я занес над его буйной головой секиру Ишанура – древний Фулгарион. Вы думали, что длань Кармадонского Быка оборвет нить этой жизни, и я утрачу смысл своего никчемного существования. В тот миг я заглянул в глаза возлюбленного Сына моего и понял, что уже слишком поздно. В его очах я узрел искупление кровью и меня накрыли ужасающие видения – я надрываюсь от крика, а он не слышит меня; бьюсь о плиты его склепа, но он никогда не проснется; стою в одиночестве посреди обожженной пустыни и перевожу взор с залитой кровью земли, где зарыт свет очей моих, к страшным, пустым небесам. И отчаяние овладевает мной…

И вот теперь время пришло. Вот оно, отпущение грехов, о котором я грезил столько лет, находясь в изгнании. Но не спешите заблуждаться, я не желаю вашей смерти – нет, это было бы слишком простой участью для вас, порождения ехидны. Я дам вам тот же шанс, что и вы дали мне когда-то. Смотрите перед собой – вот ваши дети, они же ваше спасение! Берите! Я бросаю их вам, как бросают кость своре злобных собак! За пир уплачено дорогой ценой, и мне любопытно, в какие пределы отчаяния ввергнет вас осознание этой цены, ведь она превосходит стоимость алмазов – ибо она цена крови ваших детей.

Давайте же, смейтесь как прежде, ешьте досыта, овцы, питающиеся мертвечиной! Смотрите: вон со ступенек эшафота течет горячая, дымящаяся кровь! Она течет из тел детей ваших, и она пролита за вас! Лакайте же её, вымажьте себе лицо этой кровью! Деритесь за право порвать на куски их тела… и тогда, обещаю, я пощажу вас!»

Фернанд Элатский, «Мемуары», воспоминания о сотворении Клохкура,

недописанная глава «Возвращение Патриарха»

Свирепый ящер в последний раз взмахнул зелёными крыльями и тяжело приземлился на каменную площадку перед гигантскими воротами Цитадели Молний. Через секунду с его спины спрыгнул худощавый воин в кожаных доспехах, с отличительными знаками высокого статуса Дома Шандикор. Тотчас же к нему подбежала парочка рабов с металлическими крюками-ошейниками, чтобы принять и сопроводить ящера в подземные загоны.

Воин быстрым шагом прошёл через ворота замка, удостоив группу молодых учителей лишь холодным взглядом, который кому-то мог показаться надменным.

– Что это за фрукт? – спросил один из них. – Ходит словно павлин. На нас посмотрел так, будто мы не воины, а какие-то молокососы. А сам старше меня лет на тридцать, не больше.

– Не шуми, Маркус, – одёрнул обиженного учителя один из приятелей. – Ты только что окончил свой период Становления и ничего не знаешь о том, что произошло в долине за это время. Это был Агно Свирепый – самый молодой мастер Шандикора. Он больше десяти лет заседал в Совете, но затем повздорил с лордом Зератом. Об этом до сих пор ходят сплетни. После такого Безликий отправил его в ссылку, если это можно так назвать. Сделал его управителем Дома в Огненном Городе.

– Хороша ссылка, – присвистнул Маркус. – Каждому бы в такую.

– Ещё бы, – согласился с ним приятель. – Но вот, что я тебе скажу – не смотри на мастера Агно таким вызывающим взглядом. Он великий воин, возможно даже лучший в Доме Шандикор. Я иногда наблюдал за его тренировками, ещё тогда, когда он был в любимчиках у нашего главы. И теперь определённо могу заявить – я не вышел бы с ним сразиться на Ковёр Смерти. Он разделал бы меня, да и тебя заодно, под орех.

– Не преувеличивай, – ответил Маркус, но уже совсем другим тоном. Слова старшего приятеля произвели на него сильное впечатление.

***

Агно преодолел главный холл замка стремительно, не тратя времени на пустые разговоры и приветствия. Вслед ему обернулось несколько Покинутых, чтобы проводить заинтересованными взглядами до лестницы. В крыло Шандикора он попал через одну из потайных дверей, охраняемых стражами Дома. Ему даже не пришлось называть секретный пароль. Страж с первого взгляда узнал мастера, несмотря на то, что Агно отсутствовал в Ордене довольно долго.

– Рад видеть вас, мастер Серканис, – охранник почтительно поклонился.

Агно кивнул, отвечая на приветствие домочадца. Оказавшись в знакомых коридорах Шандикора, он направился в свои апартаменты, собираясь принять ванну. Горячая вода и мыло – вот всё, что требовалось ему в этот момент. Его лицо было хмурым и сосредоточенным, в глазах скрывался страх. Чего же он, воин, известный в Ордене своим неукротимым духом и бесстрашием, так боялся? Только одного – встретить здесь, в одном из узких коридоров, своего воспитанника. Ему было известно, что Артур изменился, и уже не тот, каким был прежде. Но одно дело – знать что-то на словах, а другое – получить неоспоримое подтверждение. И это было выше всяких сил, душевных и физических. Он мог сорваться, и тогда ничто не удержало бы его от кровавой расправы. Возможно, не только над мальчиком, но и над самим собой.

«Что же, – мелькнула горькая мысль, – возможно, так было бы лучше».

Войдя в свои покои, Агно безучастным взглядом осмотрел комнату и столь же безучастно про себя отметил, что за два с лишним года здесь ничего не изменилось. Агно снял со спины ножны с мечами и бросил их на кровать. На ходу сбрасывая одежду, он направился в другую комнату, в которой его уже ждала наполненная ванна. Рядом с ней стояли склянки с душистым мылом и ароматической жидкостью.

«Надо же, – подумал воин, – фераши всё предусмотрели. Идеальное обслуживание. А может рабство действительно их призвание? – cогнав с лица циничную ухмылку, Агно опустился в воду, позволяя своему телу расслабиться. – О Ситас, как же хорошо вернуться домой!»

Поймав себя на этой мысли, мастер удивлённо вздрогнул. С каких это пор Цитадель Молний стала ему домом? Ведь он ненавидел долину Солнечного Дня всю свою жизнь, с того далёкого дня, когда впервые осознал свою сущность. Агно задумался и внезапно понял со всей очевидностью, на которую был способен в своём состоянии. Айбэш-Хаурум стал ему домом в тот самый день, когда он обрёл в своей душе любовь к маленькому мальчугану, который так жаждал этой любви. Они стали друг для друга не просто учеником и наставником. Нет, этого слишком мало, чтобы описать ту степень привязанности, которую они испытывали. Два одиноких островка, нашедших друг друга посреди огромного океана равнодушия и боли. Этот образ острым уколом отозвался в сердце Покинутого.

– Ненавижу тебя, Зерат. Будь ты проклят вместе со своими планами, – взорвался Агно пронзительным криком. Его боль вырвалась наружу, оставив после себя мокрый след на щеке и новый шрам в душе. – Ненавижу, – повторил мастер, закрывая глаза, в надежде спрятаться от окружающего мира.

Сколько он так пролежал в тёплой воде, мастер не знал. Возможно, он даже заснул. Но когда раздался негромкий стук в дверь, Агно подскочил в ванне, устроив в комнате небольшой потоп.

– Иду! – рявкнул мастер, поднимаясь из воды.

Накинув на бёдра широкое полотенце, Покинутый открыл дверь и увидел молодого раба. Последний испуганно мялся у входа, не осмеливаясь поднять глаза.

– Что надо? – жёстко спросил воин, не испытывая к фераши ни тени жалости.

– Мастер Агно, – промямлил парень, – вас вызывает господин Ахарис. Он просил вас нанести ему визит как можно скорее.

Агно раздражённо сузил глаза.

– Да неужели? И ради этого ты оторвал меня от моих дел, щенок?

Раб побледнел и затрясся от страха. Он знал, что любой Покинутый может прикончить его одним ударом руки, если пожелает.

– Пошёл вон. И передай своему господину, что я приду тогда, когда закончу со своими делами.

Парень судорожно кивнул головой и едва ли не вприпрыжку убежал по коридору. Мастер захлопнул дверь и вернулся в комнату.

– Ты хочешь видеть меня, Зерат? – пробормотал он, надевая чистую одежду. – Так и быть, я навещу тебя в твоём крысином логове. Но берегись, я уже не тот наивный глупец, которого ты помнишь. Теперь мне известно гораздо больше. И мы ещё поиграем по моим правилам, обещаю…

***

– Проходи и садись, брат Агно, – раздался из глубины комнаты голос Зерата. – Давно не виделись. Дай хоть на тебя посмотреть.

– А чего на меня смотреть? – ядовито ответил мастер. – Чай, не бордельная красотка.

– Да уж, нисколько не изменился, – весело воскликнул Зерат. – Мрачен и суров, как и прежде.

Агно поморщился. Шутливый тон Безликого его явно раздражал. Усевшись в предложенное кресло, Агно испытующе посмотрел в зеркальную маску главы Шандикора.

– Рассказывай, – велел Зерат. – Что заставило тебя оставить Ариф-Кангуран? И зачем ты вернулся в Айбэш-Хаурум?

От Зерата ощутимо повеяло холодом, но Агно остался невозмутим.

– Я улетел из Огненного Города по одной причине. – глухо произнёс он, – Мне захотелось побывать в альма-матер! Или, может быть, у вас с этим какие-то проблемы, лорд Ахарис?

– Ну что ты, брат Агно, какие могут быть проблемы. Просто, я ожидал, что ты руководствуешься более серьёзными мотивами в своих поступках, – пальцы Безликого непроизвольно сжались в кулак, выдавая его ярость.

– Это как посмотреть. Может быть, так оно и есть.

– То есть, – требовательно спросил Зерат, – что ты имеешь в виду, брат Агно? Хватит ходить вокруг, да около. Рассказывай.

Мастер пожал плечами.

– Как угодно. Я действительно прилетел по важному делу. Произошло нечто весьма интересное.

– Не тяни, – поторопил Зерат.

– Мир катится в Харат. На открытом собрании в Ариф-Кангуране горожанам было объявлено о создании Золотой Империи Циранус. Её костяком стали Туран, Замир, Эледон и несколько менее значимых королевств.

– Так, – задумчиво произнёс Зерат. – Значит, это всё-таки произошло. Они объявили всенародно о том, что скрывали почти десять лет. А это значит, что война уж не за горами, как и предсказывала Ханга.

– Война уже началась, – язвительно улыбнулся Агно.

– Что? – воскликнул Зерат. – Уже началась? Не может быть.

– И тем ни менее это так. Императором Цирануса стал калиф Турана, конечно, не без участия Шаал-Дуран и Чёрной Церкви. Под их чутким руководством в ускоренном порядке была создана имперская армия. Что-то около ста пятидесяти тысяч воинов. В настоящий момент всё это воинство направляется в сторону Свободного Союза и Этраски, чтобы расправиться с ними одним ударом.

– Колесо истории набирает оборот, – пробормотал Зерат, не замечая недоуменного взгляда мастера.

Внезапно раздался негромкий стук в дверь, прервавший разговор двух Покинутых. У последних не возникло сомнений в том, что стучит фераши.

– Кто там такой несмелый? – раздражённо рявкнул Зерат. – Войдите.

Дверь медленно приоткрылась, и Покинутые увидели испуганное лицо раба. Он с большим трудом заставил себя войти внутрь, но так и не смог оторвать глаз от пола. Совсем как тот юноша, что совсем недавно пригласил Агно на аудиенцию к Безликому. Страх к Покинутым, очевидно, пустил глубокие корни в человеческих душах.

– Господин, – потупившись, пролепетал фераши, – мне велено сообщить вам, что каратели вернулись в долину.

– Когда?

– Только что.

Зерат довольно потёр ладони.

– Хорошо. Можешь идти.

Фераши замялся у входа.

– Ну что ещё? Говори и проваливай.

– Из замка Зу пришёл посланник. Он велел предупредить вас, что магистры просят всех мастеров-заседателей собраться в Зале Смеха.

– Замок Зу? – удивлённо спросил Агно.

– Он имеет в виду Проклятую Цитадель, – насмешливо фыркнул Зерат.

– Понял, не дурак, – обиделся мастер.

Фераши поспешно покинул помещение, и Зерат поднялся с кресла, собираясь уйти. Агно также поднялся, ожидая объяснений.

– Сам слышал, магистры ждут меня на Совете. Но не волнуйся, мы продолжим нашу беседу. Возможно, завтра.

Агно кивнул.

– Как вам будет угодно. Но у меня есть один вопрос. Насчёт «карателей»? Правильно ли я понял, вы инициировали третью поправку?

Прежде чем ответить, Зерат выдержал длинную паузу:

– Всё верно, брат Агно. Кион-Тократ собрал небольшой отряд Покинутых, призванный выполнять приказы Совета. В основном он состоит из молодых студентов, однако, хочу заметить, это лучшие студенты Ордена.

– Лучшие? – пробормотал Агно.

– Конечно. Естественно, Смилодон относится к их числу. Он ведь доказал на турнире Белой Цапли, что является самым лучшим. Спасибо тебе за то, что воспитал Лорда Войны.

Агно пропустил шпильку мимо ушей.

– Вот как? Значит, каратели только что прибыли в цитадель? Интересно узнать, откуда?

– Они разбирались с одним дельцем по заказу лорда Сальвоса. Кажется, усмиряли восстание в Марадоне.

– Усмиряли?! – в глазах мастера появилась тень боли. Появилась и тут же исчезла. Лицо стало непроницаемым, словно камень.

Когда Зерат ушёл в Айбэш-Зу, Агно Свирепый больше не мог сдерживать свои чувства. Его глаза кричали о душевой муке, на лице застыла растерянность.

– Я должен был убить тебя, малыш, – прошептал он, прислоняясь к стене. – Но не смог. Я оказался слаб и этим погубил тебя, обрёк на медленное гниение в этом кошмаре. Это я во всём виноват…

Агно закрыл глаза и стоял, не двигаясь, несколько минут. Затем выпрямился и быстрым шагом направился на первый этаж, к воротам замка. Мастер больше не мог находиться в его пределах. Он чувствовал, как атмосфера Цитадели Молний, словно жгучая кислота, разъедает его разум, отнимает силы и волю к жизни.

Добравшись до Большой Колонны, Агно увидел высокого и стройного Токра, в чёрном кожаном плаще с глубоким капюшоном. Он шёл по центру зала и не замечал Агно за колоннами. Мастер пригляделся и не сумел сдержать удивлённого возгласа. Эта походка, эта фигура… Нет, ошибки быть не могло.

– Так спешишь, что нет времени поприветствовать наставника? – Агно с трудом узнал свой собственный голос. Он казался безжизненным, лишённым эмоций, хотя в душе мастера кипела настоящая буря.

Покинутый в плаще застыл, как вкопанный. Затем медленно повернулся к мастеру, судорожным движением сбросил капюшон на плечи и… Их взгляды встретились.

Агно вздрогнул, будто от удара хлыста. Он был готов ко всему, но не к этому. На всё ещё юношеском лице Артура были видны следы недавнего ожога. На губах застыла ядовитая презрительная улыбка, а из глаз волнами изливалась ненависть. Агно растерянно смотрел на своего воспитанника и не мог поверить в то, что это он. В этом озлобленном, наполненном враждой, воине не было ничего от того искреннего любопытного мальчика, образ которого мастер носил в своём сердце последние годы.

– Агно Серканис собственной персоной, – ядовито улыбнулся Артур, наполняя душу мастера новым отчаянием. Голос воспитанника был так же красноречив, как и лицо. – Или лучше мне называть тебя Свирепым? Хорошее имечко. Опасное.

– Как же они тебя изломали, мой мальчик, – с выражением ужаса на лице прошептал Агно. – Прости меня, что я не смог противостоять им, не смог спасти тебя. Я виноват…

– Виноват? – жутким голосом спросил юноша, делая шаг в направлении мастера. – Почему же ты так считаешь, наставник? Разве я не стал тем, кого желают видеть во мне мои собратья Токра? Разве я не стал подобен тебе, жестокий отец? Вы все желали взрастить негодяя. Вам это удалось, любуйтесь своим произведением, своим подобием! Я убиваю невинных. Женщин и мужчин, детей и стариков. Я наслаждаюсь страданиями живой плоти, как и все вы. Радуйтесь! Ликуйте!

Агно отшатнулся. Слова Артура опалили его рассудок расплавленным свинцом.

– Что? – наконец он нашёл в себе силы, чтобы грозно зарычать. – И ты гордишься этим, дитя? Неужели я так ошибался в тебе? Неужели не узрел ростков Тлена в твоей душе? Отвечай.

Глаза Агно полыхнули огнём, пронзая Смилодона насквозь. Казалось, они могли сжечь его дотла. Но взгляд Артура был не менее яростным. Он готов был взорваться от злости, настолько циничной и беспринципной показалась ему тирада мастера.

– Мой Тлен – отражение вашего Тлена, мои пороки – ваши пороки. Никто не пеняет на зеркало, будучи в здравом уме и рассудке.

– Вот как? – выдохнул Агно. – Значит, это моя вина? Превосходно, мой мальчик. В таком случае я имею возможность прекратить всё это раз и навсегда.

– Прекратить? – презрительно улыбнулся Артур. – Каким образом?

– Единственно возможным. Встретимся через час. Я буду ждать тебя во дворе замка. Пусть мечи определят дальнейшую судьбу двух Токра. Я вызываю тебя на Ковёр Смерти.

Артур оторопел от удивления. Он не ожидал услышать подобное предложение от бывшего наставника. Мастер Агно заметил удивление на лице студента и по ошибке принял его за неуверенность.

– Боишься?

– Вот ещё, – юноша сверкнул глазами. – Через час я буду на месте.

Резко развернувшись, Смилодон ушёл прочь. Агно проводил его взглядом затравленного зверя.

***

– Приветствую вас, братья, – подчёркнуто официальным тоном произнёс Кицум Ванакис. – Я собрал внеочередной совет для того, чтобы мы обсудили кое-какие события, на днях имевшие место. Все вы знаете, что каратели вернулись в долину сегодня утром. Они выполнили поставленное перед ними задание, однако не могу сказать, что всё закончилось так, как мне хотелось бы.

– Что случилось, магистр Кицум? – насторожился Диртанис. – Я разговаривал с мастером Щерготусом и он доложил, что миссия закончилась полным успехом. Наши каратели практически не встретили сопротивления в Марадоне. Не так ли, брат Спелум?

Все посмотрели на молодого вентарца. Тот кивнул и натянуто улыбнулся. Покинутый явно не понимал, о чём говорит магистр Кицум.

– Это объясняется весьма просто, брат Диртанис. – сухо ответил Ванакис, – проблемы, о которых я упомянул, касаются только Дома Магикор. И перестань улыбаться, брат Осирис. Может так случиться, что проблемы Магикора станут проблемами Дома Шандикор, если мы не получим сейчас же внятных и разумных объяснений.

– Прежде чем обвинять нас в чём-то, извольте изложить суть вопроса, – раздался из-под зеркальной маски спокойный и уверенный голос.

– Хорошо, – кивнул магистр. – Итак, каратели вернулись в Орден, и что же выяснилось? Ни один Токра из трёх Военных Домов не погиб, зато двое наших воспитанников были убиты. Два адепта из трёх, посланных Магикором в Марадон! Разве это не кажется вам странным? Мне лично кажется.

– Тем более, – встрял Садомиус, – что маги не должны были участвовать в непосредственном сражении. Их задачей была дистанционная поддержка остальных карателей.

– И что же из этого следует? – не теряя хладнокровия, спросил Зерат,

– Им помогли уйти из жизни, и помог небезызвестный всем нам юноша из Дома Шандикор.

Голос магистра наполнился желчью. Дом Магикор был весьма малочисленным. Каждый ученик в нём был на счету, не говоря уже о таких перспективных адептах, как Юлиус Джун и Ларс Такер, чей магический уровень лет через двадцать мог бы сравниться с уровнем самых сильных чародеев Магикора.

– Кто их убил? – удивлённо воскликнули мастера.

Кицум гневно выпрямился:

– Токра, завоевавший ранг Варлорда. Артур Смилодон.

В зале установилась гробовая тишина. Наконец, раздался холодный голос Зерата:

– Где доказательства?

– Не беспокойся, Безликий, они есть. Один из карателей-мазадоржцев был свидетелем того, как твой Смилодон сражался с адептом Джуном.

– Каратель из Мазадорга? Ну мне всё ясно.

– Что тебе ясно? – взорвался лорд Сальвос. – Думаешь, это я приказал своему студенту оклеветать твоего знаменитого Варлорда? Подумай головой, зачем мне это?

– Сальвос здесь ни при чём, – гневно произнёс Кицум. – Не нужно переводить стрелки, Безликий.

Зерат промолчал.

– Предлагаю выслушать свидетеля, – продолжил магистр. – И, надеюсь, тогда ни у кого не останется сомнений.

Следующие четверть часа заседатели почти не разговаривали, терпеливо ожидая свидетеля. Наконец, дверь приоткрылась и в Зал Смеха вошёл коренастый Токра с бегающими глазами и неуверенной улыбкой на лице.

– Проходи, – почти ласково произнёс Кицум, обращаясь к студенту. – Не тревожься понапрасну. Мы просто хотим задать тебе пару вопросов.

Каратель подошёл к столу и невольно поёжился, когда взгляды мастеров-заседателей и магистров скрестились на его скромной персоне.

– Итак, Марко, расскажи нам, что ты видел в ту ночь, когда ваш отряд атаковал лагерь мятежников, – приказал лорд Сальвос.

Студент кивнул:

– Наша группа довольно быстро разметала внешнюю оборону противника. Мы продолжили сражение уже в лагере, но не придерживались какой-то определённой стратегии. Каждый сам искал для себя сражений и… развлечений. Я обнаружил группу из пяти вражеских солдат и сразу же атаковал их. Троих убил на месте, – в голосе студента проскользнули хвастливые нотки, от которых магистры поморщились, – а оставшиеся бросились бежать. Я начал преследование, во время которого краем глаза заметил нечто странное.

– Что странное? – не вытерпел Осирис.

– Я увидел, как кто-то (явно, из магикорцев) напал на Варлорда. Да-да, это был Смилодон, сомнений нет. Уже потом я разглядел, что маг – это тот несносный адепт, которого звали… Кажется, Джун.

– Юлиус Джун, – добавил Кицум. – Ну что, Зерат Ахарис, тебя не убедили слова свидетеля?

– В чём убедили? – насмешливо спросил лорд. – Пока что, я услышал одно – ваш адепт напал на моего домочадца. Интересно послушать, что было дальше?

Взгляды заседателей снова вернулись к студенту, и тот, запинаясь, сообщил:

– Честно говоря, я не знаю.

– Почему?

– Я продолжил преследование мятежников, и забыл о поединке между Смилодоном и магом. Охотник хотел убивать, и я не мог ему противиться.

– Сейчас я здесь кого-то убью, – раздосадованно прошипел Кицум.

– И это всё, что тебе известно, Марко? – поспешно спросил лорд Сальвос, отвлекая внимание магистра от одного из своих лучших студентов.

– Д-да, – побледнел Токра, – то есть, нет.

– Что это значит?

– Я, как бы, видел ещё кое-что, но уже потом, когда убил своих беглецов и возвращался обратно. Там лежали два трупа, а возле них стояли Варлорд и второй, тоже шандикорец. Как же его…

Студент старательно напряг лоб, всем своим видом показывая серьёзный мыслительный процесс.

– Да, его зовут Граникус.

– Граникус, – изумлённо выдохнул Осирис. – Что он там делал, они же со Смилодоном, как кошка с собакой? С самого детства не терпят друг друга.

Студент пожал плечами.

– Ничего особенного они не делали. Просто разговаривали. Что было потом, не знаю. Я пошёл к центру лагеря. Надеялся найти там ещё несколько мятежников, а то уж очень быстро закончилось сражение.

– Ясно, – сухо сказал Кицум. – Можешь идти, каратель. И лучше не распространяйся о нашей беседе. Лучше для тебя.

Студент ушёл, и в Зале Смеха установилась длительная тишина.

– Что скажете, братья? – наконец, спросил Кицум.

– Давайте побеседуем с этим Граникусом, – внёс предложение Садомиус. – Кажется, он стал вторым победителем турнира Белой Цапли, не так ли, брат Ахарис?