355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Пыжиков » Питер - Москва. Схватка за Россию » Текст книги (страница 24)
Питер - Москва. Схватка за Россию
  • Текст добавлен: 21 апреля 2017, 01:30

Текст книги "Питер - Москва. Схватка за Россию"


Автор книги: Александр Пыжиков


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Корнилов, тогда же утвержденный главковерхом, категорически возражал против этого решения, угрожая собственной отставкой. В итоге Черемисова отозвали в распоряжение Временного правительства[1339]1339
  См.: Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 1. М., 2003. С. 531.


[Закрыть]
. Заступив на новый пост, Корнилов сразу обратил внимание на председателя Могилевского совета прапорщика Гольдмана. При Алексееве этого деятеля с полномочиями Петроградского совета нарочито игнорировали; Брусилов же наладил с прапорщиком тесный контакт[1340]1340
  См.: Воспоминания адъютанта главного квартирмейстера штаба Верховного главнокомандующего Ф.Ф. Кирхгофа // Архив Дома русского зарубежья им. А.И. Солженицына. Ф. 1. Оп. 1. Д. 180. Л. 76.


[Закрыть]
. Корнилов поступил иначе: по его приказу Гольдмана, обвинив в дезертирстве, арестовали, а все ходатайства об освобождении оставались без последствий[1341]1341
  См.: Арест Гольдмана // Русские ведомости. 1917. 28 июля.


[Закрыть]
. Показательно распоряжение главковерха, чтобы начальники штабов всех действующих армий предоставили списки офицерских чинов, имеющих отношение к большевистской партии. Это смутило управляющего Военным министерством Савинкова: контроль над политическими убеждениями не входил в компетенцию ставки и мог вызвать нежелательные последствия[1342]1342
  См.: Большевики-офицеры // Русское слово. 1917. 20 августа.


[Закрыть]
. В ответ на корниловские новации солдатская секция Харьковского совета рабочих и солдатских депутатов приняла резолюцию с требованием отстранить его от должности и выражением готовности бороться за права солдата-гражданина[1343]1343
  См.: Без руля // Русские ведомости. 1917. 22 июля.


[Закрыть]
. Но Корнилова подобные акции не смущали. Мало того, резкое неприятие главковерха распространилось и на министров-социалистов. Так, он с нескрываемым недоверием относился к министру земледелия Чернову, а главу министерства внутренних дел Авксентьева называл неподготовленным[1344]1344
  См.: Савинков Б.В. К делу Корнилова. Париж, 1919. С. 20.


[Закрыть]
. Да и сам Керенский не вызывал у генерала восхищения. Как заметил один из современных биографов премьера:

«Керенский недооценил Корнилова. За предыдущие месяцы он привык к тому, что рядом с ним нет человека, равного ему по масштабу. Тем более он не ожидал найти такого среди генералитета... Но Корнилов был не просто генералом. Он стремительно превращался в политическую фигуру. Пост Верховного главнокомандующего ставил его вровень с премьером, а учитывая, что Россия была воюющей страной, в чем-то даже и выше. Может быть, другой на его месте и смог бы оставаться в рамках „технического назначения“, но Корнилов уже думал о большем»[1345]1345
  См.: Федюк В.П. Керенский. М., 2009. С. 224.


[Закрыть]
.

К этой справедливой оценке остается добавить одно: имея опору в лице столичной финансовой элиты, мало кто – а уж тем более темпераментный генерал – удержался бы от попытки «снять банк», представ в образе лидера российского государства.

Столкновение на политическом Олимпе казалось делом времени. Керенский готовил почву для отстранения только что назначенного главковерха, в частности налаживая отношения с бывшим главнокомандующим Алексеевым, который находился не у дел с момента отставки в конце мая 1917 года. 16 июля в Могилеве, на совещании по итогам разгрома российских войск Алексеев предложил премьеру свои услуги, сделав шаг навстречу в этой сложной ситуации[1346]1346
  См.: Новосильцев Л.Н. Воспоминания // ГАРФ. Ф. 6422. Оп. 1. Д. 1. Л. 216об.


[Закрыть]
. Керенский отреагировал довольно быстро: 1 августа Временное правительство приняло постановление, которым генералу Алексееву назначалось содержание, равное окладу министра кабинета[1347]1347
  См.: Заседание №145 от 1 августа 1917 года // Журналы заседаний Временного правительства. Т. 3. М., 2004. С. 211.


[Закрыть]
. Таким образом, он как бы приравнивался к действующим членам правительства. А вскоре Керенский обратился к бывшему премьеру Г.Е. Львову с просьбой уговорить Алексеева принять пост Верховного главнокомандующего, хорошо зная, что последний «весьма скептически относился к военным талантам Корнилова»[1348]1348
  См.: Вырубов В.В. Воспоминания о корниловском деле // Минувшее. Вып. 12. М., СПб., 1993. С. 9.


[Закрыть]
. Львову вместе с его племянником В.В. Вырубовым, к которому генерал относился весьма доброжелательно, удалось склонить Алексеева к согласию. Они договорились, что примерно 20 августа тот приедет в Петроград для окончательного выяснения всех вопросов, связанных с назначением. В ответ Алексеев предложил Вырубову стать комиссаром по делам общественных организаций на правах товарища военного министра с обязательством руководствоваться приказами ставки[1349]1349
  См.: Там же. С. 10.


[Закрыть]
. После этих, прямо скажем, необременительных хлопот дело оставалось за малым: уговорить Корнилова покинуть свою должность. Нетрудно догадаться, что это было гораздо сложнее. Из воспоминаний Вырубова нельзя понять, как, собственно, они предполагали справиться с этой проблемой. Уговорить Корнилова уйти с поста главковерха в командующие одним из фронтов в обмен на удаление какого-то высокопоставленного и конфликтующего с ним комиссара – этот план представляется крайне легкомысленным. Еще более удивительными кажутся призывы к Корнилову осознать необходимость уступок левым кругам[1350]1350
  См.: Там же. С. 12.


[Закрыть]
. Очевидно, что никакого разумного плана по отстранению Корнилова у Керенского и Алексеева просто не было – да и мог ли он быть вообще?

Весь август политический вес главковерха Корнилова стремительно рос. Имея прочные договоренности с петроградской буржуазной группой, он обратился теперь к московским кругам. Октябрист Н.В. Савич упоминает в своих мемуарах о трех встречах накануне Государственного совещания в Москве; к этому времени здесь собрались общественные деятели, члены Государственной думы. На одну из встреч с ними прибыл сын известного депутата-октябриста А.А. Лодыженского: он являлся доверенным лицом начальника штаба главнокомандующего А.С. Лукомского. Этот молодой человек проинформировал собравшихся о якобы готовившемся перевороте с целью свержения действовавшей власти, опиравшейся на социалистов. Заговорщики, по словам Лодыженского, предполагали установить диктатуру, которая разогнала бы совдепы и обеспечила суровую дисциплину в армии и стране. По поводу Керенского было сказано так: если он пойдет со ставкой – хорошо, а нет – справятся и без него. Корнилов, утверждал докладчик, надеется на общественных деятелей при реорганизации государственного аппарата. Присутствовавшие на встрече представители буржуазных партий приветствовали подобные намерения, но аккуратно заметили, что сами они не смогут принести большой пользы: ведь старые общественные организации утратили какую-либо опору в массах и потому не представляют реальной силы. Посланец штаба был явно разочарован[1351]1351
  См.: Савич Н.В. Воспоминания. СПб.; Дюссельдорф, 1993. С. 248.


[Закрыть]
. (В эмиграции Лодыженский вспоминал о своем докладе общественным деятелям в более мягких тонах: он говорил, что Корнилов не собирался свергать или уничтожать Временное правительство, а намеревался лишь избавить его от вредного влияния Совета[1352]1352
  См.: Лодыженский А.А. Воспоминания. Париж, 1984. С. 92.


[Закрыть]
.) Аналогичная встреча состоялась у кадета Н.М. Кишкина, где подобные планы излагал Л.Н. Новосильцев, лидер Союза офицеров, размещавшегося непосредственно в ставке. Смысл сказанного был тот же: всякому диктатору необходим компетентный государственный аппарат, а для его формирования требуется помощь всего мыслящего общества. Новосильцев уверил присутствующих в активном содействии намерениям ставки со стороны офицерских чинов[1353]1353
  См.: Савич Н.В. Указ. соч. С. 249.


[Закрыть]
. По воспоминаниям Н.В. Савича, от участников заседания не ускользнуло, что вся затея с переворотом казалась посланцам ставки:

«какой-то легкой военной прогулкой, которая не встретит и не может встретить сопротивления ни со стороны Керенского, ни со стороны революционной демократии».

Но стоило углубиться в детали, как становилось ясно:

«Все, решительно все в этой авантюре не продумано и не подготовлено, есть только болтовня и добрые намерения»[1354]1354
  См.: Там же. С. 249-250.


[Закрыть]
.

На другой день подобное совещание прошло на квартире князя Е.Н. Трубецкого. Здесь выступал близкий родственник хозяина князя Г.Н. Трубецкой, состоявший при ставке по дипломатической части. Он также просил гражданские элементы о помощи в осуществлении переворота. Здесь встречные сомнения высказал лидер кадетов П.Н. Милюков: эти патриотичные планы ставки не найдут отклика в широких массах, а общественные деятели крайне ограничены в своих возможностях и не смогут направить процесс в нужное для ставки русло[1355]1355
  См.: Там же. С. 251.


[Закрыть]
.

В середине августа в череде этих событий наступила кульминация: в Москве состоялось Государственное совещание, а за два дня до него – совещание общественных деятелей (его называли генеральной репетицией Госсовещания[1356]1356
  См.: Совет общественных деятелей в Москве. 1917-1919 годы // На чужой стороне. 1925. №9. С. 92.


[Закрыть]
). Собрался весь цвет политической и деловой элиты, включая и руководство питерских банков. Некоторые исследователи полагают, что в кулуарах этих совещаний лидеры двух предпринимательских групп пытались найти точки соприкосновения[1357]1357
  См.: Селезнев Ф.А. Путилов и выступление генерала Корнилова (апрель-август 1917 года) // Падение империи, революция и гражданская война. Сб. статей. М., 2010. С. 82-83.


[Закрыть]
. Но это представляется весьма сомнительным, поскольку атмосфера совещания общественных деятелей 8-10 августа совсем не располагала к конструктивным переговорам. Более антипитерское мероприятие – а были приглашены и питерские финансисты – сложно себе представить. Московские ораторы соревновались в унижении своих вечных оппонентов. Князь Е.Н. Трубецкой говорил об антинациональных традициях столицы, где сам воздух пропитан антирусским духом[1358]1358
  См.: Отчет о московском совещании общественных деятелей. 8-10 августа 1917 года. М., 1917. С. 13.


[Закрыть]
. А.А. Чаманский объявил Петроград:

«самым злоумышленным городом России, который питался заграничным сырьем, возил себе из Англии топливо и, расширяя за счет этого свои заводы, вследствие войны стал тащить все необходимое для себя».

Более того, каждый заказ на новое оборудование, сделанный питерским заводам, оратор предлагал приравнять к государственному преступлению. «Петроград зарезал нас!» – в сердцах восклицал Чаманский[1359]1359
  См.: Там же. С. 115-116.


[Закрыть]
. Удивительно, что после таких речей столичные гости вообще не покинули заседание и продолжали терпеливо выслушивать московских обличителей. Очевидно, полемика не входила в их планы: они строго следовали намеченным курсом, главным ориентиром которого выступал Корнилов. К его приезду на Государственное совещание Москву наводнили портреты и биографии генерала[1360]1360
  См.: Верховский А.И. На трудном перевале. М., 1959. С. 308.


[Закрыть]
. Огромной рекламной кампанией руководил все тот же Завойко. Особой театральностью отличалась встреча на вокзале:

«дамы в белых платьях с цветами и крики „ура“ со стороны не совсем трезвых кавалерийских офицеров – все это носило следы какой-то бутафории, казалось, что у кого-то был определенный расчет подчеркнуть торжественность встречи генерала Корнилова по сравнению с приемом членов Временного правительства»[1361]1361
  См.: Протокол допроса полковника, командующего войсками военного округа К.И. Рябцева. 24 сентября 1917 года // Дело Корнилова. Т. 2. С. 295.


[Закрыть]
.

Кроме того, в ставке решили перебросить в Москву на время проведения Государственного совещания 7-й Сибирский казачий полк, чему категорически воспротивился командующий Московским военным округом А.И. Верховский[1362]1362
  См.: Там же. С. 295-296.


[Закрыть]
. Перед открытием совещания прошел обед, который устроил для участников М.В. Родзянко. Заметим, что перед банкетом доклад о внешнеполитическом положении России делал А.Ф. Аладьин – советник Корнилова по международным вопросам; в окружении генерала он неизменно находился в прямом и переносном смысле рядом с Завойко, в квартире которого остановился по приезде из Англии[1363]1363
  См.: Протокол допроса бывшего управляющего Военным и морским министерством Б.В. Савинкова. 13-15 сентября 1917 года // Там же. С. 302.


[Закрыть]
.

Дни Государственного совещания продемонстрировали, что достичь соглашения между двумя сторонами невозможно. Питерские банкиры, возглавляемые Путиловым и Вышнеградским, чувствовали себя рулевыми; было видно, что инициатива у них в руках. Воспользовавшись пребыванием в Москве Корнилова, они ознакомили его с положением в стране, подчеркнув катастрофическое углубление кризиса в экономике. Их вердикт был пессимистичным: продолжение хозяйственного хаоса отбросит Россию из числа ведущих мировых держав и приравняет к Персии и Турции[1364]1364
  См.: Банки и состояние страны // Коммерсант. 1917. 23 августа.


[Закрыть]
. На встрече обсуждались также намечаемые шаги: собеседники Корнилова подтвердили наличие средств на счетах крупнейших петроградских банков. А Путилов заверил главковерха, что они могут в кратчайшие сроки аккумулировать для его нужд еще 10 млн рублей[1365]1365
  См.: Заговор Корнилова (из воспоминаний А.И. Путилова) // Последние новости. 1937. 20 января.


[Закрыть]
. И это были не просто слова: 31 мая 1917 года комитет съездов представителей коммерческих банков призвал вносить по 0,5% от основного и запасного капитала для образованного «Общества экономического возрождения России», на специальные счета в ведущих питерских банках[1366]1366
  См.: Письмо А.И. Вышнеградского в правления акционерных коммерческих банков. 31 мая 1917 года // РГИА. Ф. 630. Оп. 1. Д. 106. Л., 116.


[Закрыть]
. Также к финансированию затеи генерала активно присоединился Сибирский торговый банк; Корнилова посетил председатель правления Бессарабских железных дорог Николаевский, оставшийся очень довольным встречей (сношения по этой линии поручались Новосильцеву, так как частое появление Николаевского в ставке могло броситься в глаза[1367]1367
  См.: Новосильцев Л.Н. Воспоминания // ГАРФ. Ф. 6422. Оп. 1. Д. 1. Л. 181.


[Закрыть]
).

Главковерх мог быть вполне удовлетворен поддержкой петроградского бизнеса. Примечательно, что он просил банкиров побудить москвичей к более активной помощи. И эта просьба была более чем оправданна: московское купечество явно не торопилось заключить генерала в объятия. Например, визит Новосильцева, ответственного за связь с московскими кругами, к П.П. Рябушинскому успешным назвать трудно. После долгой беседы тот передал лидеру Союза офицеров небольшую сумму (10 тыс. руб.), что очень напоминало вежливый отказ от обсуждения финансового вопроса[1368]1368
  См.: Там же. Л., 186 об.


[Закрыть]
. Поэтому Путилов решил встретиться с С.Н. Третьяковым, которому пересказал пожелания Корнилова. Но сподвижник Рябушинского ответил, что «в таких авантюрах не участвует», и Путилову пришлось удалиться ни с чем[1369]1369
  См.: Заговор Корнилова (из воспоминаний А.И. Путилова) // Последние новости. 1937. 20 января.


[Закрыть]
. Правда, уже в эмиграции, опровергая рассказ Путилова, Третьяков утверждал, что этой встречи не было, а виделся он только с Завойко, который приходил к нему. Путилов же продолжал уверять в обратном, говоря, что прекрасно помнит эту встречу; да и не мог он не выполнить просьбы Корнилова «растормошить» москвичей. Завойко же он поручал лишь передать генералу о неудаче своей миссии[1370]1370
  См.: Заговор Корнилова (А.И. Путилов и С.Н. Третьяков) // Последние новости. 1937. 29 января.


[Закрыть]
. Трудно разобраться, кто же был прав на самом деле, однако Корнилов едва ли стал бы направлять Завойко к Третьякову или к кому-либо еще из купеческих тузов. Это можно заключить из мемуаров Новосильцева: хорошо зная настроение Первопрестольной, он уже ранее сообщал Корнилову, что Завойко там считают откровенным авантюристом[1371]1371
  См.: Новосильцев Л.Н. Воспоминания // ГАРФ. Ф. 6422. Оп. 1. Д. 1. Л. 233.
  Кроме этого, Завойко вызывал резкое неприятие у управляющего Военным министерством Савинкова. Борьба за влияние на Корнилова быстро привела их к столкновению. Савинков требовал у генерала удалить Завойко, но безрезультатно (см.: Савинков Б.В. К делу Корнилова. Париж, 1919. С. 6-7).


[Закрыть]
. Добавим, и в отношении самого Корнилова у московской деловой элиты сложилось устойчивое предубеждение, поскольку она уже пребывала в полной уверенности, что бравый генерал «являлся только исполнителем чужой воли и чуждых сил»[1372]1372
  См.: Временное правительство в августе 1917 года (Воспоминания П.П. Юренева) // Последние новости. 1924. 3 апреля.


[Закрыть]
, чьего усиления допустить ни в коем случае нельзя.

Общение лидеров финансово-промышленного Петрограда с московскими коллегами все же состоялось – 16 августа 1917 года на совещании по выработке плана экономической политики при Московском биржевом комитете. Состоявшаяся дискуссия касалась организации совместной работы в данном направлении. Московские деятели хотели увязать ее с программой кадетской партии и ратовали за соглашение кадетов с торгово-промышленными кругами. (Правда, ради приличия Третьяков предложил пригласить представителей и других партий, а также беспартийных, известных своими знаниями и опытом.) Более того, они предлагали приурочить подготовку экономического плана к открытию кадетского съезда[1373]1373
  См.: Протокол совещания при Московском биржевом комитете по вопросу о выработке плана финансово-экономической политики. 16 августа 1917 года // ЦИАМ. Ф. 143. Оп. 1. Д. 632. Л., 1-1 об.


[Закрыть]
. Однако столичные гости отказались обсуждать хозяйственные проблемы в партийном ключе. Они были готовы обсуждать продовольственную сферу, железнодорожное строительство, денежное обращение исключительно с профессиональных позиций, а не ради шлифовки каких-либо партийных программ[1374]1374
  См.: Там же. Л. 2-2 об.


[Закрыть]
. Прийти к согласию стороны так и не смогли. Единственное, о чем в эти дни питерским банкирам удалось договориться с москвичами, так это о необходимости соблюдать более сдержанный тон в выступлениях на самом Государственном совещании (в частности, удалось успокоить неистового Рябушинского, который постоянно находился на грани срыва[1375]1375
  См:.Любош С. Церетели и Бубликов // Биржевые ведомости. 1917. 17 августа (утро).


[Закрыть]
). Питерским дельцам это было важно: публичное обострение ситуации накануне предстоящих событий в их планы не входило. Во время Государственного совещания они демонстрировали прохладное отношение к Керенскому. Гучков, выступавший в роли их публичного рупора, назвал пламенную речь премьера «ужасной и по форме и по содержанию»[1376]1376
  См.: Видные политические деятели о речи Керенского // Биржевые ведомости. 1917. 13 августа (утро).


[Закрыть]
. В то же время орган московских капиталистов «Народоправство» совсем иначе оценил его ораторское искусство: «Впервые глава демократической России говорит языком великодержавного народа», в нем, заявляла газета, чувствуется священная одержимость[1377]1377
  См.: Вышеславцев Б.В. Государственное совещание // Народоправство. 1917. №7. С. 2.


[Закрыть]
. А вот о корниловском выступлении сказано было весьма сдержанно[1378]1378
  См.: Внутреннее обозрение // Там же. С. 21-23.


[Закрыть]
. Тем не менее, как говорили очевидцы, Корнилов уехал с московского совещания в глубоком убеждении, что «всякий его смелый шаг будет поддержан восторженным сочувствием всей общественности»[1379]1379
  См.: Из мемуаров русского министра В.Н. Львова // Последние новости. 1920. 27 ноября.


[Закрыть]
.

Участие столичной финансовой элиты, безусловно, являлось большим плюсом в организации переворота, однако не было решающим. Напрямую успех этого рискованного предприятия зависел от офицерства. А точнее, от боеспособности, решимости и морального состояния тех, кто взялся исполнить столь нелегкую миссию. А вот с этим, как выяснилось, были проблемы. Прежде всего их почувствовали сами банкиры, взявшиеся финансировать будущих участников переворота. Путилов вспоминал, как к нему явились полковники Пронин и Десиметьер. Они предъявили письмо от Корнилова (написанное Завойко), содержащее просьбу о выдаче им 800 тыс. рублей. Однако офицеры запросили два миллиона. Путилов выдал первую сумму, а по поводу 1200 тыс. руб. решил посоветоваться с коллегами. Хотя внушительная разница всех смущала, деньги после обмена мнениями в квартире Гучкова, решили выделить. Но сделать этого не удалось, поскольку просители не явились. Путилов и Белоцветов разыскали их в обществе сорока офицеров в одном из фешенебельных ресторанов Петрограда. Шумная компания изъявила полную готовность принять деньги на святую борьбу, после чего банкиры незамедлительно удалились[1380]1380
  См.: Заговор Корнилова (из воспоминаний А.И. Путилова) // Последние новости. 1937. 24 января.


[Закрыть]
. Уже в эмиграции полковник Сидорин опровергал этот рассказ Путилова[1381]1381
  См.: Заговор Корнилова (письмо в редакцию генерала Сидорина) // Последние новости. 1937. 26 февраля.


[Закрыть]
.

Однако сегодня исследователи располагают мемуарами офицера Ф.В. Винберга, где тот рисует ту же картину, что и Путилов, внося в нее дополнительный штрих: офицеры были причастны к «Республиканскому центру». Эта организация, в которой состояло немало армейских кадров, использовалась в качестве опорной для подготовки корниловского выступления. Винберг пишет об активной деятельности «Республиканского центра»; возглавляли его председатель правления общества «Бессарабская железная дорога» Николаевский и один из директоров той же фирмы Финисов, а сама организация располагалась в Петрограде в здании правления общества[1382]1382
  См.: Винберг Ф.В. В плену у «обезьян» // Верная гвардия. М., 2008. С. 176-177.


[Закрыть]
. Заметим, что это частное железнодорожное предприятие находилось в сфере влияния столичного Сибирского торгового банка. По словам Винберга, «Республиканский центр» «имел в своем распоряжении очень большие суммы и широко раздавал их ради того большого политического дела, которое, разумеется, требовало расходов»[1383]1383
  См.: Там же. С. 178.


[Закрыть]
. Ключевую роль здесь играли военные, которые должны были координировать и согласовывать действия офицеров, находившихся в городе, с подступающими частями генерала Крымова. Также Винберг сообщает о множестве агентов центра, занимающихся банальным прикарманиванием выдаваемых средств под предлогом работы с нужными для дела людьми. Эти «спасители отечества» предавались кутежам и карточной игре, некоторые даже снимали роскошные квартиры; ходили слухи о присвоении нескольких сот тысяч рублей[1384]1384
  См.: Там же. С. 178-179, 184.


[Закрыть]
.

Тем не менее выступление Корнилова все же состоялось. В то время многие сочли его просто недоразумением, происшедшим между Керенским и главковерхом. До сих пор не утихают споры о том, кто и против кого выступал, какие имелись договоренности и т.д. Разумеется, свой интерес преследовала каждая из сторон. Керенский был не прочь использовать Корнилова для того, чтобы поставить на место Совет, довольно сильно ему мешавший.

По свидетельству В.Н. Львова, сыгравшего в те дни печальную роль, премьер собирался ввести деятельность Совета в строгие рамки, превратив его в нечто подобное профсоюзу рабочих. А вот советы солдатских депутатов он хотел уничтожить, так как, по его убеждению, они революционизируют общую атмосферу[1385]1385
  См.: Из мемуаров русского министра В.Н. Львова // Последние новости. 1920. 30 ноября.


[Закрыть]
. Корнилов был настроен более решительно, планируя не только разгон советов, но и серьезную реорганизацию Временного правительства. В окружении генерала с энтузиазмом составляли списки будущего корниловского кабинета. Причем предполагалось издание особого закона, по которому отказ от занятия какой-либо правительственной должности квалифицировался бы как преступление[1386]1386
  См.: Показания ординарца генерала Корнилова прапорщика В. С. Завойко 6 сентября 1917 года // Дело Корнилова. Т. 2. М., 2003. С. 103.


[Закрыть]
. В показаниях Завойко приводятся два варианта состава правительства: на пост министра финансов намечались кандидатуры Путилова, Ватолина и самого Завойко, в Министерство продовольствия – опять Батолин. Отметим, что Министерство торговли и промышленности отдавалось купеческой буржуазии в лице Третьякова[1387]1387
  См.: Там же. С. 103, 106.


[Закрыть]
. Керенский должен был остаться в новом кабинете в качестве заместителя премьера (то есть Корнилова); это признавалось необходимым, поскольку его имя служит знаменем для солдат[1388]1388
  См.: Из мемуаров русского министра В.Н. Львова // Последние новости. 1920. 9 декабря.


[Закрыть]
. Интересно, что после своего ареста Корнилов, говоря о кандидатурах на министерские посты, называл разных московских деятелей, с которыми лично даже не был знаком, а о Путилове, Вышнеградском, Батолине не упомянул вообще[1389]1389
  См.: Показания Верховного главнокомандующего Л.Г. Корнилова. 2-5 сентября 1917 года // Там же. С. 197.


[Закрыть]
. Хотя в ноябре 1917 года, после большевистского переворота, генерал не замедлил обратиться все к тем же питерским банкирам – за пожертвованием на борьбу с большевизмом; доверенным лицом по сбору средств он назвал своего ординарца[1390]1390
  См.: Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 2. С. 101-102.


[Закрыть]
. (Кстати, в эмиграции Путилов открещивался от связи с Завойко, утверждая, что тот не представлял никаких промышленных кругов и не играл никакой роли[1391]1391
  См.: Заговор Корнилова (из воспоминаний А.И. Путилова) // Последние новости. 1937. 24 января.


[Закрыть]
. Приведенные факты показывают, что знаменитый банкир лукавил. А вот и еще одна деталь: в сентябре 1917 года за «ненужного» арестованного Завойко ходатайствовало Средне-Азиатское промышленно-торговое общество «Санто», чей контрольный пакет принадлежал Русско-Азиатскому банку. Правление предприятия просило следствие освободить Завойко под залог или поручительство ввиду необходимости его участия в производственных процессах[1392]1392
  См.: ГАРФ. Ф. 1780. Оп. 1. Д. 93. Л. 255.


[Закрыть]
.)

Итак, у Керенского и Корнилова имелись и общие, и самостоятельные задачи. Перспектива разогнать генеральскими руками Совет не могла не привлекать премьера. Впоследствии В.Н. Башкиров, занимавшийся во Временном правительстве продовольственными вопросами, напоминал на встрече с Керенским в Нью-Йорке, как тот давал распоряжения приготовить фураж и продукты для идущих на Петроград корниловских отрядов. Записавший их беседу Р. Гуль уверял, что Башкиров говорил «сущую правду» и премьер был связан с этим «нелепым восстанием генерала»[1393]1393
  См.: Гуль Р.Б. Я унес Россию. Апология эмиграции. М., 2001. С. 74-75.


[Закрыть]
. В согласованных действиях главковерха и премьера мало кто сомневался и в самой ставке[1394]1394
  См., напр.: Показания заведующего особым делопроизводством Управления 2-го генерал-квартирмейстера при Верховном главнокомандующем К.В. Сахарова. 4-6 сентября 1917 года // Дело Корнилова. Т. 2. С. 317.


[Закрыть]
. Но вместе с тем Керенский чувствовал, что только разгоном Совета дело не ограничится и корниловский триумф не позволит ему удержаться на вершине власти. Отсюда его колебания в отношении выступления конца августа 1917 года. Это видели многие участники тех событий. Например, комиссар при ставке М.М. Филоненко прямо объяснял провал выступления «придворными интригами». На просьбу пояснить, где теперь могут вестись придворные интриги, он отвечал: там же, где и раньше, – в Зимнем дворце (место пребывания Керенского)[1395]1395
  См.: На лекции М.М. Филоненко // Петроградские ведомости. 1917. 12 сентября.


[Закрыть]
. О неоднозначной позиции премьера высказывался – уже в эмиграции – и хорошо информированный И.Г. Церетели:

«У Керенского была подлинно двойная игра. Он вел переговоры с Корниловым, но хотел сам возглавить восстание (против Совета. – А.П.). Корнилов же этой роли ему не давал. Из-за первой роли и произошел разрыв. Когда Керенский увидел, что Корнилов первой роли ему никогда не даст, а может быть, и расправится в конце концов с ним, Керенский переметнулся к революционной демократии»[1396]1396
  См.: Гуль Р.Б. Я унес Россию. Апология эмиграции. С. 94.


[Закрыть]
.

Добавим, что переметнулся он не только к революционной демократии, но и к московской буржуазии. Разногласия премьера и главковерха усугубляло то, что они опирались на разные финансово-промышленные группы и придерживались разных подходов к формированию государственной власти. Купеческие тузы выступали за создание правительства доверия на базе совещания общественных деятелей. Питерские дельцы ратовали за кабинет, состоящий из технократов-профессионалов, а не публичных политиков. Выбор одного из этих подходов означал усиление либо того, либо другого клана. Московские дельцы, видя, кто готовит «деловой кабинет», предпочли сохранение премьера. И в конечном счете они, так же как Керенский, в решающий момент не включились в корниловскую силовую акцию. Как отмечают исследователи:

«именно 27-28 августа в московских деловых и политических кругах произошел какой-то несомненный, хотя и трудноуловимый перелом в отношении к Корнилову»[1397]1397
  См.: Лаверычев В.Я. Русские монополисты и заговор Корнилова // Вопросы истории. 1964. №4. С. 42.


[Закрыть]
.

Москвичи по разным причинам уклонились от визита в ставку, куда планировали выехать восемь человек: М.В. Родзянко, князь Г.Е. Львов, В.А. Маклаков, Н.В. Тесленко, П.П. Рябушинский, С.Н. Третьяков, Д.С. Сироткин и Н.Н. Львов[1398]1398
  См.: Показания статского советника И.А. Добрынского. 16-17 октября 1917 года // Дело Корнилова. Т. 2. С. 74.


[Закрыть]
. Родной брат последнего – Владимир Львов – представлял и в ставке, и в правительстве интересы московских кругов. Именно ради них он осуществлял «челночную дипломатию» между Керенским и Корниловым, которую многие считали нелепой. Следует согласиться, что именно арест В.Н. Львова поставил точку в хлопотах вышеназванных деятелей[1399]1399
  См.: Там же.


[Закрыть]
. Купеческая буржуазия хорошо понимала, что в случае победы Корнилова с последующим формированием делового правительства питерские банкиры быстро вернут себе положение главенствующей силы в отечественной экономике. И потому, не одобряя деятельность Временного правительства, они в то же время не спешили поддерживать главковерха. Кроме того, москвичи были резко против появления в правительстве В.С. Завойко и советника генерала по международным вопросам А.Ф. Аладьина[1400]1400
  См.: Показания бывшего члена Временного правительства П.Н. Милюкова. 21 сентября 1917 года // Дело Корнилова. Т. 2. С. 245.


[Закрыть]
.

Повторим: поражение Корнилова и победа Керенского давали московской буржуазной группе очевидные преимущества. Так и произошло: уже 31 августа Керенский предложил видным представителям московского клана сформировать новый кабинет. Во Временном правительстве произошло крушение так называемой партии Керенского, заправлявшей в третьем составе кабинета в июле–августе 1917 года. Наиболее достойно держался министр иностранных дел М.И. Терещенко. В эти тревожные дни он сразу взял сторону премьера, не поддержав даже Крымова, с которым его связывали дружеские отношения. Свою симпатию к нему Терещенко пришлось продемонстрировать только на похоронах генерала: после провала корниловского мятежа Крымов покончил жизнь самоубийством[1401]1401
  См.: Верховенский А.И. На трудном перевале. С. 358-359.


[Закрыть]
. Происшедшая трагедия так потрясла Терещенко, что на этой почве у него наметилось некоторое охлаждение в отношении к премьеру[1402]1402
  См.: Набоков В.Д. Временное правительство // Архив русской революции. Т. 1. Берлин, 1922. С. 46.


[Закрыть]
. Совсем иначе повел себя другой ближайший сподвижник Керенского – Н.В. Некрасов. В отличие от Терещенко он находился в контакте с питерскими финансистами и выстраивал свои перспективы в соответствии с их намерениями. Очень интересна характеристика, данная ему в донесении английского посла Дж. Бьюкенена. По мнению британского дипломата, активный заместитель Керенского:

«не внушает доверия, так как он слишком непостоянен и не один раз менял партии с целью улучшить свое личное положение. Его стремление – сделаться премьер-министром»[1403]1403
  См.: Ллойд Джордж Д. Военные мемуары. Т. 3. М., 1938. С. 79.


[Закрыть]
.

Поведение Некрасова в дни корниловского выступления было странным – об этом мы можем получить представление из мемуаров Вырубова, входившего тогда в окружение премьера. После начала мятежа Керенский ознакомил с ситуацией Некрасова, показав ленту разговоров со ставкой. Ошеломленный Некрасов заявил, что ему нужно ненадолго отлучиться, дабы осознать происшедшее. Через некоторое время он вернулся к удивленному премьеру с уверениями в искренней преданности. После чего развил бурную деятельность по противодействию корниловским отрядам, предлагая пустить им навстречу пустые паровозы, чтобы вызвать крушение на железнодорожных путях. Затем он с энтузиазмом принял участие в составлении известного правительственного сообщения, где Корнилов объявлялся государственным изменником[1404]1404
  См.: Вырубов В.В. Воспоминания о корниловском деле // Минувшее. Вып. 12. М., СПб., 1993. С. 13-14.


[Закрыть]
. Вырубов оставил весьма интересную запись:

«Некрасовым был составлен текст этого сообщения, и я лично был свидетелем того, как Керенский категорически предложил ему этого сообщения не опубликовывать. По неизвестным мне соображениям Некрасов самовольно разослал эту телеграмму по всей России. Таким образом, мосты были сожжены»[1405]1405
  См.: Там же. С. 15.


[Закрыть]
.

Эта важная информация полностью соответствует показаниям Алексеева: генерал подтверждает некрасовское авторство телеграммы, лишившей стороны всякой возможности прийти к соглашению[1406]1406
  См.: Показания М.В. Алексеева. 7 сентября 1917 года //Дело Корнилова. Т. 2. С. 23.


[Закрыть]
. Что это – элементарная паника или желание замести следы? В любом случае Керенский почувствовал неладное и удалил Некрасова из правительства на пост генерал-губернатора Финляндии. Тем более что в кабинет уже входили представители московского купечества, тесно связанные с кадетами, и с ними Некрасову было уже не по пути.

Неудача Корнилова самым серьезным образом отразилась на общем положении дел в России. Во внешних делах наметился разрыв единого союзнического фронта. Не секрет, что Англия открыто симпатизировала главковерху, связывая с ним перспективы наведения порядка в армии, а значит, и продолжения военных действий. Глава британской военной миссии при ставке Ч. Бартер всячески превозносил Корнилова, а Керенского называл «оппортунистом», на которого нельзя положиться. Английский представитель предлагал Лондону поддержать Корнилова, поздравив премьера с теми мерами, которые проводил главковерх для укрепления порядка в стране[1407]1407
  См.: Колоницкий Б.И. Британская миссия и А.Ф. Керенский // Россия в XIX-XX веках. Сб. статей. СПб., 1998. С. 69-70.


[Закрыть]
. Неудивительно, что после провала мятежа сотрудничество с Англией пошло на спад, в частности с осени 1917 года сократились британские военные поставки. Да и в целом в отношении стран-союзниц к России стало проскальзывать пренебрежение. Особенно явно это проявилось в совместной ноте послов Англии, Франции и Италии, переданной Керенскому в конце сентября. В ноте отмечалось, что последние события в России заставляют ее партнеров по коалиции опасаться, в состоянии ли она продолжать войну и выполнять союзнические обязательства. А ведь общественность западных стран может потребовать у своих правительств отчета за предоставленную материальную помощь (это был прозрачный намек на возможность сокращения поставок и кредитов). Русским властям, заявляли европейские дипломаты, следует на деле доказать свою решимость восстановить боевой дух в армии и обеспечить должное функционирование государственного аппарата в тылу. Керенский пришел в бешенство – как от содержания ноты, так и от формы, в которую оно было облечено[1408]1408
  См.: Там же. С. 72.


[Закрыть]
. Но это был вполне осознанный выпад: нота полностью отражала мнение глав правительств союзников. Лидеры западных держав позволяли себе не менее резкие заявления. Например, британский премьер-министр Д. Ллойд Джордж уверял, что «Россия как боеспособная сила распадалась на части»[1409]1409
  См.: Ллойд Джордж Д. Военные мемуары. Т. 5. М., 1938. С. 84.


[Закрыть]
. И когда в начале октября 1917 года немцы провели высадку 12 тыс. человек на острова близ Финского залива, Великобритания не помогла России, просившей направить английские корабли в Балтийское море[1410]1410
  См.: Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. М., 1991. С. 295, 296.


[Закрыть]
.

Совсем иначе повели себя в данной ситуации США: американский посол Д. Фрэнсис не присоединился к своим европейским коллегам, вручившим Керенскому скандальную ноту. И российский премьер лично посетил посла, чтобы поблагодарить его за этот демонстративный поступок. Однако позиция США вполне объяснима. Североамериканцы с момента вступления Керенского в должность главы Временного правительства интенсивно шли на сближение с российскими властями, делая ставку на молодого премьера. Накануне Государственного совещания в Москве президент США В. Вильсон направил Керенскому личное приветствие, где говорилось о единении двух наций[1411]1411
  См.: Биржевые ведомости. 1917. 16 августа (утро).


[Закрыть]
. А по итогам совещания американская сторона объявила о скором предоставлении России займа в размере 5 млрд долларов, который предполагалось реализовать на американском рынке[1412]1412
  См.: Биржевые ведомости. 1917. 17 августа (вечер).


[Закрыть]
. Напомним, с середины августа 1917 года в России активно действовала американская миссия Красного Креста, наделенная самыми широкими полномочиями и располагавшая крупными денежными суммами. Миссию возглавлял профессор медицины Ф. Биллинг; в нее входили двадцать четыре специалиста (инженеры, банкиры, журналисты), изучавшие конкретные пути сотрудничества в самых разных областях[1413]1413
  См.: Биржевые ведомости. 1917. 9 августа (вечер).


[Закрыть]
. Советником Министерства путей сообщения был назначен опытный инженер Стивенс (один из строителей Панамского канала): американцы рассматривали возможность аренды Транссибирской магистрали. Вызывало у них интерес и приобретение в счет военных поставок некоторых дальневосточных территорий (в качестве прецедента вспоминали о продаже Аляски)[1414]1414
  См.: Афанасьев А., Баранов Ю. Одиссея генерала Яхонтова. М., 1988. С. 7-9.


[Закрыть]
. Вообще отношения России и США становились разносторонними, и корниловские события нисколько не помешали их стремительному развитию. Постоянную и тесную связь премьера с представителями США поддерживал личный секретарь Керенского Д. Соскис; кроме того, он непосредственно участвовал во многих проектах, продвигаемых американской стороной[1415]1415
  См.: Там же. С. 20-21.


[Закрыть]
. Кстати, в октябре 1917 года сын Соскиса, служивший инженером в правительственном Главном управлении по заграничному снабжению, был откомандирован в распоряжение полковника Томсона из той же американской миссии Красного креста[1416]1416
  См.: ГАРФ. Ф. 1778. Оп. 1. Д. 367. Л. 93.


[Закрыть]
. Сам Д. Соскис входил в состав учрежденного Комитета гражданского воспитания свободной России, объединившего ряд общественно-политических сторонников Керенского во главе с Е.К. Брешко-Брешковской. Комитет ставил главной задачей нейтрализацию большевистской пропаганды и подготовку правительственных агитаторов. На эти цели петроградское отделение New-York City Bank предоставило кредит в 12 млн долларов[1417]1417
  См.: Октябрьская революция перед судом американских сенаторов. Официальный отчет «Оверменской комиссии» сената. М., 1990. С. 162-163.


[Закрыть]
. Советские историки утверждали, что тем самым американский капитал «взял эсеровскую верхушку прямо на жалованье»[1418]1418
  См.: Покровский М.Н. Историческое значение Октябрьской революции // Покровский М.Н. Избранные произведения. Т. 4. М. 1967. С. 95.


[Закрыть]
.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю