Текст книги "По праву рождения"

Автор книги: Александр Казанков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

   Александр молча, разглядывал девушку, не мешая ей думать. Он надеялся, что она поможет ему. Легкая тень пролегла на ее лице, выдавая ее задумчивость, но тут же разгладилась. Глаза осветились, прежде незнакомым Александру, блеском.

   – Я знаю, где вы можете остановиться, – радостно произнесла девушка. – Там вас никто не будет искать. Только обещайте мне одну вещь.

   – Обещаю, – поспешил ответить Александр.

   Сейчас он был готов на все, что угодно. Оставаться на улице становилось уже опасно.

   – Обещайте, что не сделайте ни единой попытки встретиться с Луизой.

   Луиза. Александр из-за всех этих неприятностей за этот день ни разу не вспомнил о ней. Но когда Виктория произнесла ее имя, сердце защемило тупой и ноющей болью.

   "Все пустое, – подумал молодой человек. – Я принял решение. Нам лучше расстаться".

   – Я обещаю, – твердо произнес он.

   – Вы можете спрятаться в домике для гостей сэра Генри, – удовлетворенная его ответом, произнесла Виктория.

   – Вы хотите, чтобы я остановился в доме сэра Генри? – Удивился Александр. Такая мысль ему даже в голову не могла прийти. Находиться рядом с ней в одном доме с мужем своей любимой.

   – Не в одном доме, – поправила его мисс Вуд. – Это отдельный домик, небольшой, но очень уютный. Он всегда готов для гостей. Прислуга убирается там два раза в неделю. У вас есть три дня.

   – А если я не успею?

   – Спрячетесь куда-нибудь. Потом вернетесь. У меня есть ключи. Пойдемте. – Она прикоснулась к руке молодого человека, приглашая его пойти с ней. Она была уверена, что если кто и может помочь Николаю, так это Александр Романов. А значит, она должна сделать все, что в ее силах, чтобы помочь Александру. Так она внесет свой вклад в освобождение любимого человека.

   Александру не очень понравилось предложение Виктории. Но выхода у него не было. Не оставаться же, в конце концов, на улице. Что ж, может действительно это не плохой вариант? Уж искать его в доме бывшего английского посла в России точно никто не станет.

   – Да, идемте, – улыбнулся Александр, приняв решение. – Спасибо вам, мисс Вуд. – Александр взял руку девушки и с благодарностью коснулся губами ее руки.

   Виктория ничего не ответила, а лишь улыбнулась ему в ответ и они, молча, пошли прочь, мечтая быстрее укрыться от людских глаз.

   Вера не находила себе места. Вот уже две недели, как о Василии ничего не было слышно. Такое и раньше с ним случалось после их ссоры. Он по нескольку дней не приходил домой, оставаясь у друзей. Или, по крайней мере, Вера надеялась, что он был у них, а не с другой женщиной. Но сейчас все было иначе. Василий пропал после той ужасной ночи, когда пытались убить его высочество. Она пыталась отогнать от себя ужасную мысль, которая не покидала ее. «А что если...» Нет, она не должна так думать. Василий не мог совершить покушение на Романова. Должна быть какая-то другая причина его исчезновения. Но какая? Он не появлялся ни на службе, ни дома, ни у знакомых. Вера пыталась потихоньку узнать у его друзей, где он, но все безрезультатно. Она боялась спросить их прямо. Как бы ни привлечь внимания к его исчезновению. Может быть, это очередное задание государя. Неужели он стал настолько безразличным к ней, что не мог сообщить ей о том, куда направляется. Но даже это было для нее лучшим объяснением. Пусть лучше он разлюбил ее, пусть у него появилась другая. Только не попытка убийства его высочества.

   Измученная и уставшая Вера Петровна, наконец, приняла решение узнать о судьбе мужа. Прибежав утором во дворец, Вера отпросилась у императрицы и вот уже больше часа ожидала в приемной императора. Ей сообщили, что его величество занят и не сможет сегодня принять ее. Но Вера, вопреки своему характеру, проявила удивительное упрямство и продолжила ждать. Придворные, ожидавшие аудиенции, поглядывали на девушку с легким интересом. Адъютант его величества выходил из кабинета и одного за другим приглашал их к императору. Он с укором посмотрел на Веру, но ничего ей не сказав, снова скрылся в кабинете. Вера понимала, что ведет себя неподобающе, но только император мог поведать ей о судьбе мужа. Время тянулось медленно. Утро сменилось на полдень, который плавно переходил в вечер. Девушка сидела на стуле, как прикованная, не смея пошевелиться. Она понимала, что уже давно должна была появиться у императрицы, но не могла заставить себя подняться и уйти. В приемной стали зажигать свечи, чтобы развеять полумрак.

   Адъютант его величества вышел из кабинета и, посмотрев на Веру, покачал головой:

   – Мадам, шли бы вы домой, – сочувственно произнес он. – Его величество сегодня очень занят и он не сможет вас принять.

   – Но мне очень нужно, – тихо произнесла Вера.

   – Всем нужно. Но вас много, а его величество один.

   – Но я не отниму у него много времени, – настаивала девушка.

   – Мадам, да поймите же, у его величества даже минуты свободной нет. Приходите завтра. – Пытался адъютант выпроводить графиню.

   – Я не уйду, даже если мне придется здесь ночевать.

   – Ну, как хотите. Только все это напрасно. А, находясь здесь, вы рискуете навлечь на себя гнев его величества. Поэтому, когда вы попадете к нему, не удивляйтесь, если получите совсем не то, на что вы рассчитываете.

   – В чем дело? – Услышала Вера совсем рядом громкий мужской голос.

   – Ваше высочество, – приветствовал адъютант Романа Александровича.

   Повернув голову, девушка встретила его холодный равнодушный взгляд. Его высочество вошел в приемную гордой, но не много не твердой походкой. Она не видела его с самого бала: немного бледный, уставший.

   – Да вот, графиня желает видеть императора, а его величество не может принять ее.

   Роман Александрович внимательно разглядывал девушку. Встреча была ему не приятна. Он знал, зачем она здесь и о чем хочет поговорить с государем. Ростопчин был арестован, а она об этом не знала. Он прочел в ее взгляде такой страх, что ему стало жаль ее. Он понял, что она догадывалась о том, куда подевался ее супруг. Но он, ни чем не мог ей помочь.

   – Как, вы разве не знаете, что перечить воли императора нельзя? – Холодно улыбнулся Роман.

   – Знаю. – Еще больше побледнела Вера Петровна. – Тогда, может быть, вы сможете мне помочь.

   – Помочь? – Снова улыбнулся он.

   От этой улыбки Вере стало дурно. Она тут же вспомнила, как в прошлый раз просила его о помощи, и чем все это закончилось. Она покачнулась, едва удержавшись на ногах. В комнате было душно от большого количества народа, толпившегося здесь весь день.

   Роман Александрович тут же подхватил ее за руку. От резкого движения не затянувшаяся рана снова заныла, что заставила его поморщиться.

   – С вами все в порядке? – С легким беспокойством спросил его высочество.

   – Да. Все хорошо. – Вера ухватилась за его руку, чтобы не упасть.

   Он усадил ее на стул.

   – Принесите воды, – велел он адъютанту.

   Тот тут же выскочил из комнаты.

   Вера посмотрела Роману в глаза. В них уже не было ни холодности, ни безразличия, а только жалость. Та страшная мысль, которую она безуспешно гнала от себя, снова посетила ее. Почему он так смотрит на нее? Почему жалеет?

   Адъютант вернулся со стаканом воды и протянул его высочеству.

   Роман Александрович присел рядом с Верой. Девушка взяла бокал из его рук, но не притронулась к нему.

   – Я прошу вас, я умоляю, скажите мне, что с моим мужем, – с мольбой в голосе, произнесла графиня.

   Роман Александрович посмотрел на адъютанта и попросил его уйти. Тот, поклонившись, поспешил выполнить просьбу Романова.

   – К моему великому сожалению, мне не чем вас обрадовать.

   Вера закрыла глаза, не желая смотреть на него. Она уже знала, что он скажет. Но он продолжал молчать, не произнеся больше ни слова.

   – Прошу вас, скажите, что это не правда. Что это не Василий... вас.... – Она открыла глаза, с мольбой смотря на него.

   Роману невыносимо тяжело было сейчас смотреть на нее. В этот момент он понял, почему император не пожелал ее принять.

   – Не скажу. – Тихо ответил он. – Ваш муж пытался меня убить. Он арестован.

   Рука, державшая бокал, опустилась, и он упал на пол. Ковер, покрывавший пол, смягчил удар, и стекло не разбилось.

   Роман смотрел на мокрое пятно на ковре, не в силах отвести от него взгляда. И тут же перед взором предстало другое пятно: кровь на его собственном мундире. Злость снова охватила его, когда он вспомнил о Ростопчине, о покушении, о своей собственной беспомощности. Он резко встал со стула и отошел от нее.

   – Этого не может быть. Это не правда, – твердила девушка. – Это не возможно. – Слезы струей хлынули из ее глаз.

   – Идите домой, Вера Петровна. – В его голосе снова появились холодные металлические нотки, не терпящие возражений. Он подавил в себе чувство жалости к ней, которое делало его слабым. Ему было жаль ее, но Ростопчин должен был ответить за свое преступление.

   – Что с ним теперь будет? – Спросила графиня, устремив на Романова заплаканные глаза.

   – Идите домой. – Он посмотрел на нее, желая, чтобы она поскорее ушла. – Вас проводят. И не задавайте больше подобных вопросов ни мне, ни кому другому. Поверьте, так будет лучше. – Бросив на нее последний взгляд, его высочество открыл дверь и вошел в кабинет императора.

   А Вера продолжала сидеть на стуле измученная и опустошенная, поглядывая на закрывшуюся резную дверь. Слезы текли по ее щекам, и ей казалось, что эта дверь закрыла все ее мечты и надежды на счастье.

   Было уже холодно. Николай сидел на жесткой постели, укутавшись в тонкое одеяло. Лучи дневного света почти не проникали в камеру. Руки молодого человека совсем замерзли. Он пытался согреться, но все безрезультатно. По подсчетам Николая он провел здесь три дня. Первый день совсем не кормили. Он мучился от холода и от голода. Но когда принесли завтрак, поручик не смог заставить себя съесть эту отраву.

   Как же все было глупо. Он мечтал о блестящем будущем, о карьере, о выгодном браке, о любви с английской девушкой, а получил холодную сырую камеру. Про него просто забыли: ни допросов, ни обвинений. Ничего. Он вспомнил Петербург, своих друзей, Анну. Как залезал к ней в окно, караулил в парке. Потом вспомнил Викторию, такую любящую и любимую. Но даже она в этот момент казалась ему далекой и не реальной. Вся его жизнь раскололась на две части: до нападения и после. И все, что было до, казалось ему прекрасным и счастливым воспоминанием, которое, к сожалению никогда больше не вернется.

   Уныние и безысходность завладели молодым человеком. Как хотелось закрыть глаза, а, открыв их, оказаться в Петербурге, дома. Но это были всего лишь мечты. Николай не очень надеялся на Александра. Что он мог сделать? Если бы Александр мог помочь, то Николая давно бы уже выпустили. Где он сейчас? Может быть, уже по дороге домой? Хотя, нет. Николай был уверен, что Романов в Лондоне и в беде его не оставит. Только вот освободить его Александр не в силах.

   В этот момент послышались шаги, заскрипел засов. Камера открылась, и вошел солдат с миской похлебки. Он безразлично скользнул взглядом по камере и, поставив чашку, снова пошел к двери.

   – Подождите! – В отчаянии крикнул Николай.

   Солдат обернулся и не довольно посмотрел на поручика.

   – Я замерз. – Произнес Николай. – Может быть, вы дадите мне что-нибудь потеплее.

   Англичанин пожал плечами и произнес что-то по-английски. Репнин понял, что тот его не понимает. Тогда он указал на тонкое одеяло и показал жестом, что замерз.

   Англичанин же, бросив на него пустой взгляд, ничего не сказав, вышел из камеры.

   Николай снова услышал скрип засова.

   – Вы не имеете права меня здесь держать! – Закричал русский. – Я русский дворянин, вы не имеете права!

   Но ответом ему было лишь молчание. Молодой человек схватился руками за голову, провел ладонями по лицу. И только тогда заметил на щеках колючую щетину.

   " Ну, и пусть, – подумал он. – Для кого мне здесь прихорашиваться. Здесь нет прекрасных дам. Здесь вообще никого нет. Одни крысы".

   И только он вспомнил об этих мерзких животных, как одна из них выставила из-за угла свою противную морду. Николай хотел запустить в нее чем-нибудь, но передумал. Зачем? Хоть одно живое существо рядом. А может и не одно.

   "Ну, для вас я прихорашиваться уж точно не стану", – невесело усмехнулся Николай. Он лег на постели, стараясь не думать о жутком холоде. Подложив руки под голову, он стал смотреть в потолок, который был еле различим в этом полумраке.

   "Как же непостоянна эта жизнь, – думал он. – Сегодня ты имеешь все, а завтра,... а завтра ты никто. Тебя не будет, ты исчезнешь, и никто о тебе даже не вспомнит".

   Он закрыл глаза, мечтая отрешиться от происходящего.

   "Надо забыть. Не думать. Только так я смогу это пережить".

   Николай вспомнил свое прошлое заточение, там в Тильзите. Тогда они ссорились, переживали. Но каждый из них в глубине души знал, что им ничего не грозит, и они скоро окажутся на свободе. Сейчас же ему уже никто не поможет.

   Роман Александрович вошел в гостиную. Анна сидела в кресле и пила чай. Рядом на столе стояла еще одна пустая чашка. Анна была одна, ее гость только что ушел. Роман знал, кто приходил к его дочери. Сначала хотел выйти, чтобы не оставлять их наедине, но не вышел. Решил поговорить с ней позже.

   Девушка не сразу заметила, вошедшего отца, который внимательно разглядывал ее какое-то время. Ей было приятно общество Петра Меньшикова. С ним было весело и легко и не нужно было претворяться. Она могла быть самой собой и знала, что он ее не осудит. К тому же Анна была очень благодарна ему за то, что он поддержал ее в ту ужасную ночь. Только многим позже она поняла, каким нелепым было ее предложение вместе помолиться. Меньшиков и церковь – они такие несовместимые. Но Петр пошел. И она была ему за это благодарна. А еще ей нравилось то, что Петр не испытывает к ней никаких романтических чувств. Он не смотрел на нее с той собачьей преданностью, с какой смотрели на нее другие молодые люди. Нет, в его взгляде было нечто другое, скорее напоминавшее взгляд Александра. И это тоже ей очень нравилось в нем. Анна вдруг подумала, что романтические чувства не скрепляют, а скорее портят отношения. Во что превратилась ее дружба с Николаем? Когда-то он нравился ей, ей было с ним интересно. А теперь Анна еле выносила его присутствие.

   – Вижу, твой гость ушел, – произнес Роман, отвлекая девушку от ее мыслей.

   – Папенька, – улыбнулась Анна, оборачиваясь на звук его голоса. Он стоял неподалеку и с теплой улыбкой смотрел на нее.

   Роман Александрович прошел в гостиную и сел напротив дочери. Нежный взгляд скользнул по ее прекрасному личику. Он уже давно не злился на дочь, с ужасом вспоминая тот день, когда вышел из себя и сделал ей больно. Сейчас хотелось только одного – забыть. Забыть обо всем, как о кошмарном сне.

   – Как вы себя чувствуете, папенька? – С беспокойством спросила Анна.

   – Все хорошо. Не бойся. – Он взял ее за руку, нежно поглаживая пальчики. – Как быстро ты выросла, – с легкой грустью произнес он. – Молодые люди толпятся в гостиной, желая видеть тебя.

   – Ты о Петре Алексеевиче? Это совсем не то, что ты подумал. Он не ухаживает за мной. Мы просто друзья.

   – Друзья? – Иронично улыбнулся он. – Как мило. Поручик Меньшиков... необычный молодой человек. Он тебе не пара, Анна.

   – Папенька, вы меня совсем не слышите. Я же говорю, мы просто друзья.

   – Анна, – Роман перестал улыбаться, – Анна, девочка моя. Я очень сильно сомневаюсь, что дружба между мужчиной и женщиной вообще возможна. Но... – он поднял указательный палец вверх, видя, что она собирается что-то сказать, – даже если она возможна, то только не между тобой и поручиком Меньшиковым.

   – Почему? – Удивилась девушка.

   – Потому, что, как я уже сказал, ты уже не ребенок. Еще годик другой и придет время думать о твоем замужестве. Сейчас же ты должна думать о своем имени и репутации. А посему, тебе не стоит принимать у себя поручика, даже в качестве друга.

   – Но это же нелепость! – Вскочила девушка. – Какая глупость! Он, он хороший. Он молился со мной за твое здоровье.

   – Да что ты говоришь, – рассмеялся Роман. – Ну, если молился, тогда конечно. – Он протянул ей руку. Анна подошла к нему, поудобней устроилась у него на коленях.

   – Не смейтесь. – Обиженно произнесла девушка. – Он, правда, очень хороший друг. Александру очень повезло.

   – Александру – да, а тебе не стоит. – Роман продолжал улыбаться, но его улыбка была обманчивой. Уступать дочери в этом вопросе, он не собирался. – Ну, я прошу тебя, побудь еще немного моей маленькой девочкой. Успеешь еще упорхнуть отсюда.

   – А я совсем не выйду замуж. – Уверенно произнесла Анна, обняв отца за шею. – Я останусь с вами и с маменькой.

   – Какая же ты глупенькая, – рассмеялся Роман Александрович. – Конечно, выйдешь. И к моему великому сожалению очень скоро.

   – Вы о Николае Репнине? – Нахмурилась Анна.

   Роман отстранился от нее, внимательно разглядывая девушку:

   – Так не желаешь этого брака? Не бойся. Я никогда не отдам тебя Репнину. Ни ему, ни ему подобным. Когда придет время, я сам найду тебе достойную пару.

   – Но я сама...

   – Сама ты уже нашла Репнина, – перебил его высочество дочь, не дав ей договорить.

   Анна надула губки недовольная таким напоминанием.

   Роман коснулся губами щеки дочери в примирительном жесте:

   – Ну, хватит. Не сердись. Просто забудь. Да?

   Анна тут же улыбнулась, снова обхватив отца за шею. Она положила голову ему на плечо:

   – Вы ведь всегда будете любить меня, правда? Даже когда я выйду замуж?

   – Глупенькая. – Роман провел рукой по волосам дочери. – Ты всегда останешься для меня моей маленькой девочкой. Чтобы не случилось. Всегда.

   Премьер – министр думал о чем-то своем, мирно покачиваясь в карете. Как он любил подобные прогулки, когда ему никто не мешал, и он мог побыть наедине с самим собой. Жаль, что эти моменты были так коротки. Не мог премьер – министр великой державы уделять себе столько времени, как бы хотелось.

   Вдруг на улице он услышал какой-то шум, потом крик. Он недовольно скривился, предвидя неприятности. В этот момент дверь кареты распахнулась, и Канинг увидел Александра Романова. За спиной молодого человека тут же возникли два офицера из охраны премьер – министра. Молодой человек был без шляпы с непокрытой головой, очевидно потеряв ее во время столкновения с охраной. Офицер схватил русского за руку и грубо дернул.

   – Отпустите меня! – Крикнул Романов, оттолкнув англичанина. – Мне нужно с вами поговорить, – обратился он к Канингу. – Прошу вас, уделить мне немного времени.

   Англичанин улыбнулся, услышав эти слова. Полиция уже сбилась с ног, разыскивая русского. А теперь он сам явился к нему собственной персоной.

   – Что ж, прошу вас, – пригласил Канинг Александра сесть к нему в карету. Потом махнул рукой охране, приказывая закрыть двери. Александр опустился на мягкое сидение напротив премьер – министра. Он внимательно разглядывал англичанина, пытаясь понять, что происходит. Вот уже три дня, как молодой человек пытался встретиться с ним, но безрезультатно. И вот сегодня он решился на отчаянный шаг – бросился к карете Канинга, рискуя быть убитым охраной премьер – министра. К его счастью, охрана была не готова к подобному нападению, и он успел добраться до кареты. Он не мог больше ждать, не зная, что с другом. Как долго длится суд в Англии и как быстро исполняется приговор? Каждый день мог стать для Николая последним.

   – Александр Романович, очень неожиданно увидеть вас здесь. – Произнес Канинг, прервав затянувшееся молчание.

   – О, да, я понимаю, что неожиданно, – дерзко произнес молодой человек, но тут же понял, что совершил оплошность. Следует сменить тон, от этого человека зависела их судьба.

   – Так в чем дело? Учтите, у вас мало времени. Скоро мы приедем в министерство, и я не смогу вам уделить ни минуты времени.

   – Понимаю. Зачем тратить на меня время, если я персона нон грата в этой стране.

   – Вы сами в этом виноваты. Вы забыли, что вы не в России, и что вы не можете делать здесь все, что захотите.

   "Так значит он в курсе. По его приказу меня выслали из Англии. Неужели провокация и именно он подослал людей, напавших на нас".

   – Да. – Улыбнулся Александр, не очень обрадованный своим мыслям. – Я не политик. Давайте не будем ходить вокруг да около.

   – Давайте, – улыбнулся в ответ англичанин. – К моему великому сожалению вы ввязались в драку. Ваш друг убил человека. Уважаемого и влиятельного человека. Вы тоже постарались и ранили второго. Мне не хотелось бы обострять и без того сложные отношения с Россией. Потому вы просто должны уехать. Ваш друг, к сожалению, должен остаться здесь и предстать перед судом.

   – Но все было совсем не так. Они сами напали на нас. Мы просто защищались. А что мы должны были делать? Дать себя убить? Николай не убийца.

   – Как я уже сказал, поручик Репнин предстанет перед судом и суд во всем разберется.

   – Разберется, как же, – с иронией усмехнулся Александр.

   – Вы сомневаетесь в наших законах? – Жестко произнес Канинг. Эти русские заявились в его страну и смеют устанавливать свои правила.

   – Я не сомневаюсь, – более миролюбиво и спокойно произнес молодой человек. – Но я же говорю, мы просто защищались.

   – А у меня другая информация от людей, которым я склонен доверять больше, чем вам. И они говорят, что это вы напали на них, когда они шли по улице.

   – Кто эти люди? – Воскликнул Романов, сжимая руки в кулаки. Он знал, что ему следует быть более сдержанным, но обуздать свою горячность был не в состоянии.

   – Сэр Генри Беннет, – спокойно ответил Канинг, следя за реакцией русского. В этот момент в его голову пришла одна мысль: а почему бы не использовать Романова в своих интересах. Он должен согласиться, от его решения зависит жизнь друга. Канинг и раньше догадывался, что у сэра Генри свои счеты с русским, а сейчас убедился в этом окончательно. Александр Романов не лгал.

   – Он лжет, – пораженно ответил Александр.

   "Так вот в чем дело. Сэр Генри хотел избавиться от меня. Сначала хотел убить, но вышло все не так, как он ожидал. И тогда он решил наказать меня другим способом – Николая в тюрьму, меня вон из Англии. Умно. Соперника нет и при этом не надо пачкать руки в крови. Николая же повесит правосудие".

   Весь гнев покинул Александра в тот момент, когда он понял, что именно он виноват во всех неприятностях Николая. Его любовь к Луизе повлекла за собой ужасные последствия.

   – Отпустите Николая. Я возьму на себя убийство Уорика.

   – Как благородно. – Улыбнулся Канинг, окончательно уверившись, что Александр согласится. – Только я уже сказал, что не желаю ухудшать и без того ужасные отношения с Россией.

   Александр был в отчаянии. Канинг не желает помочь ему. В тиши и полумраке медленно движущейся кареты, ему в голову стали приходить ужасные мысли. Но он заставил себя спокойно сидеть на месте.

   – Я вас прошу, – с усилием произнес Романов, – помогите Николаю.

   – Хорошо. Если бы я согласился помочь вам, на что вы готовы пойти, чтобы спасти друга?

   – На что? – Переспросил молодой человек до конца, не понимая, куда клонит англичанин. – На все, что в моих силах.

   – Замечательно. – Улыбнулся министр.– Я могу освободить вашего друга, и вы спокойно покинете Англию. Взамен же, я потребую от вас одно небольшое одолжение.

   – Какое?

   – Всего-навсего, ну, допустим один раз в неделю, присылать мне дружеские письма. Ничего особенного. Так, настроение императора, русского двора, планы на будущее.

   Александр побледнел, услышав эти слова. Да как он смеет! Он предлагал ему, Александру Романову, шпионить в пользу Англии. Как у него язык повернулся, предложить такое. Негодяй.

   – Да как вы смеете! – Прошипел Александр, едва держа себя в руках. С каким бы наслаждением он придушил этого высокомерного лощеного негодяя. – Вы предлагаете мне, мне...

   – Не нужно так нервничать, Александр Романович. Я предлагаю вам сделку. А вы что думали, что я так просто выпущу убийцу из тюрьмы и позволю ему беспрепятственно выехать из Англии? На что вы надеялись, придя сюда?

   – Я надеялся на вашу честь. Но, похоже, вы не знаете, что это такое.

   – Вы совершаете ошибку, оскорбляя меня. Очень неразумно с вашей стороны. – Холодно произнес премьер – министр.

   – Я никогда не соглашусь на ваше предложение. Это подло и низко. – Высокомерно ответил Александр. Он очень хотел помочь Николаю, но то, что предлагал Канинг, было просто не возможно. Александр не мог пойти на это, ни при каких обстоятельствах. Он не мог предать свою страну даже ради спасения Николая.

   Канинг же смотрел на молодого человека, и противное чувство разочарования поднималось в нем. Странно, он был уверен, что Романов согласится. Александр Романов не произвел на него большого впечатления. Слишком не сдержанный, горячий и импульсивный. Ему казалось, что молодой человек пойдет на все, чтобы спасти друга.

   – Что теперь? – Усмехнулся молодой человек. – Я арестован? Или вы позволите мне уйти?

   – Идите. – Улыбнулся Канинг. – Разве я вас держу? Но вам лучше покинуть Англию, как можно скорее. – Он стукнул тростью в стенку кареты, приказывая остановиться.

   Александр встал с кресла и открыл дверь:

   – Не отказывайтесь так сразу, – остановил его голос Канинга. – Подумайте.

   – Я уже подумал. Так как я гость в вашей стране я не вызову вас на дуэль, как сделал бы если бы мы были в России. Своим предложением вы унизили меня, но я прощаю вам это унижение. Я не уеду из Англии и сделаю все, чтобы помочь Николаю. – Молодой человек выпрыгнул из кареты.

   – Жаль, что все ваши усилия окажутся бесполезными, – услышал Александр за спиной.

   Молодой человек сжал руки в кулаки, бросив гневный взгляд на премьер – министра, но ничего не ответил, поспешив скрыться за поворотом.

   – Трогай, – распорядился Канинг.

   И карета снова продолжила свой путь.

   "Жаль, – улыбнулся Канинг, – очень жаль".

   Его высочество впервые после ранения задержался в Зимнем дворце допоздна. Он сидел за столом, сосредоточено просматривая бумаги. Это были донесения из Англии от Александра. Последнее пришло две недели назад. С тех пор – ничего. Тишина. Роман не мог понять, почему Алекасандр молчит. Все ли там в порядке? И почему не возвращается. Неприятное предчувствие терзало его высочество. Ему казалось, что с сыном что-то случилось. Он не говорил Екатерине, что от Александра давно нет вестей. Не хотел волновать ее.

  – Ваше высочество.

  – В чем дело? – Недовольно нахмурился Романов. Было уже поздно для посетителей.

  – К вам графиня Ростопчина. – Отрапортовал адъютант. – Я сообщил ей, что сегодня вы уже никого не принимаете, но она не желает уходить.

   Услышав это, его высочество недовольно откинулся на спинку кресла, бросив перо, которым недавно писал, на лист бумаги. Только этого ему еще не хватало. Она решила утомить его разговорами о супруге и о его судьбе.

  – Уже очень поздно, – холодно произнес его высочество. – Проводите Веру Петровну до дома.

  – Слушаюсь, – поклонился адъютант и скрылся за дверью.

   Роман Александрович снова взял перо и принялся писать письмо сыну. Но не успел он вывести и пары слов, как за дверью послышался шум: сначала громкий женский голос, потом стук женских каблучков по паркету. И в следующую минуту дверь распахнулась и в комнату ворвалась графиня Ростопчина.

   Роман Александрович, ужасно раздосадованный подобным явлением, едва скользнул взглядом по девушке и снова уткнулся в бумаги. Он какое-то время просто смотрел на почти чистый лист, перо замерло в его руках. "Да как она посмела". Он был готов взорваться от гнева, но усилием воли заставил себя успокоиться.

   Вера стояла в дверях, с ужасом поглядывая на его высочество. Вся решимость покинула ее, как только она переступила порог этой комнаты. Но она тоже заставила себя успокоиться. Она во чтобы-то ни стало должна помочь Василию.

  – Ваше высочество, я предупредил Веру Петровну, – мялся адъютант, не осмеливаясь выпроводить девушку.

  – Значит, плохо предупредили, – жестко произнес Роман Александрович.

  – Я прошу уделить мне немного вашего времени, ваше высочество, – упрямилась Вера. Теперь отступать было уже поздно, даже если бы она захотела.

   Роман Александрович посмотрел на Веру гневным взглядом. Как же все-таки обстоятельства меняют людей. Разве он мог подумать, что эта хрупкая, застенчивая и воспитанная девушка будет так бесцеремонно врываться к нему и требовать уделить ей время. Сейчас он не чувствовал к ней жалости, лишь безмерное недовольство.

  – Разве вам не сообщили, что я занят? – Надменно произнес он.

  – Сообщили, – смутилась Вера. – Но...

  – Но вы посчитали, что имеете право вторгаться сюда без приглашения. – Перебил ее он. – Наверное, я сам в этом виноват. Я был слишком мягок и терпелив с вами.

  – О, да, слишком мягки, – уколола Вера Романа, намекая на их близость в этой самой комнате.

   Роман Александрович побледнел от гнева, недовольный этим напоминанием. Он уже сожалел о той оплошности, которую совершил. Эта девчонка не принесла ему ничего кроме неприятностей.

  – Вы забываетесь, – обманчиво мягким голосом произнес Романов.

   Вера была ужасно напугана, но знала, что отступать некуда. Она затеяла опасную игру. Но его высочество не желал помочь Василию по доброй воле. Значит надо его заставить.

  – Так вы примите меня? Или я продолжу разговор при вашем адъютанте. – Вера сжала руки в кулаки. Ее ладони вспотели от страха.

   Роман Александрович посмотрел на девушку взглядом, который не обещал ей ничего хорошего. Потом все же кивнул адъютанту, показывая, что тот может уйти. Офицер тут же вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

  – Прошу, – зло улыбнулся его высочество, указывая девушке на кресло.

  – Я постою, – отказалась она от приглашения.

  – Воля ваша. Так чем я могу вам помочь на этот раз, Вера Петровна? – Иронично спросил он.

  – Я хочу поговорить о моем муже. – Вера Петровна отошла от двери и подошла к столу, но на предложенное кресло не села.

  – Конечно о муже. Разве у нас могут быть другие темы для разговора? Только мне кажется, я вам по этому поводу уже все сказал.

  – Вы сказали, а я нет, – еле выдавила из себя девушка.

  – Даже так, – улыбнулся Роман Александрович, оценивающе разглядывая Веру. Он видел ее безумный страх перед ним. Да, так ужасно его приключения еще никогда не заканчивались.

  – Я больше не буду просить вас помочь Василию. Я...я. – Она пыталась не смотреть на него, собираясь с силами. Но язык не желал повиноваться. Вера бросила на него взгляд и увидела его циничную недобрую улыбку. Она придала ей силы и позволила сделать то, зачем она сюда пришла. – Я знаю, что Екатерина Алексеевна не знает о... нас с вами. – Слова давались ей с трудом, но она упрямо продолжила. – Я знаю, что вы не желаете, чтобы она узнала. Не желаете так же, как я не желаю гибели моего мужа. И, если Василий умрет, Екатерина Алексеевна обо всем узнает.