Текст книги "По праву рождения"
Автор книги: Александр Казанков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)
Он какое-то мгновение смотрел на нее, и глаза его горели яростью. Он как бы обдумывал ответить на ее вызов или нет. Но, наконец, очевидно приняв решение, произнес:
– Я всегда получал в вашем обществе большое удовольствие. И возможно при других обстоятельствах с удовольствием обсудил бы с вами этот вопрос, но сейчас извините, – он демонстративно развел руками, – нет времени. Прощайте, Мари. Вам повезло, мне сейчас не до вас. И поэтому я прощаю вам то, что вы сделали. – Больше он ничего не сказал, а только развернулся и вышел. Мари смотрела ему вслед, и слезы медленно текли по ее щекам. Она больше никогда его не увидит. Так она просидела какое-то время. Но потом подошла к зеркалу и вытерла их. Нет. Она больше не будет плакать. Ни один мужчина на свете не стоит ее слез. Мари улыбнулась своему отражению в зеркале и мысленно попрощалась с эти человеком, чувства к которому она сама себе не могла объяснить.
Роман Александрович, выйдя на улицу, медленно шел к карете. Он был рад, что распрощался с ней. Но странное дело, несмотря ни на что, уже не испытывал к ней неприязни.
Чернышев по-прежнему дожидался в карете. Он уже думал, что его высочество никогда не выйдет из этого дома. Граф знал, кому он принадлежит, и какие отношение связывали Романова и хозяйку этого дома. Но он так же знал, что лучше ему помалкивать об этом. "Нет. Мадам конечно хороша. Но они что не нашли другого времени попрощаться". Увидев, что князь вышел из дома, граф выпрыгнул из кареты, желая хоть немного размяться. Романов едва взглянул на молодого человека, занятый своими мыслями:
– Вы помните, я говорил вам о слежке, которую организовал за мной Фуше?
– Да, ваше высочество. Вы говорили, что ищейка назвался Пьером Дене. Я проверил, все верно. Его действительно так зовут.
На этот раз Роман посмотрел на графа заинтересованным взглядом:
– Какое рвение к службе. Ну, раз уж вы так хорошо знакомы с господином Дене, так сделайте одолжение – съездите к нему.
– Зачем?
– Он выкрал из посольства договор с Талейраном. Я хочу, чтобы вы вернули его, пока он им не воспользовался. Так что ступайте.
– Прямо сейчас?
– Нет, завтра. Когда Наполеон отправит своего министра на виселицу, и нас с вами вместе с ним, как шпионов. Поезжайте. Я пройдусь.
Граф недовольный приказом, низко поклонился его высочеству, и, вскочив в карету, велел гнать как можно скорее.
Последние события и объяснения с Мари выбили князя из его обычного состояния. Всегда спокойный и невозмутимый, в эту минуту он находился в возбужденном состоянии. Поэтому снова забыл об осторожности и снова отправился в посольство один. Все в эти последние дни казалось ему необычным. Раньше он никогда не задумывался о смерти. Он всегда чувствовал себя в безопасности. Ему никогда не приходило в голову, что на него могут напасть и убить. В России все было просто и понятно. Там он чувствовал свое высокое положение и власть над людьми, которой обладал. А здесь его все чаще и чаще посещала мысль, что он обычный человек, который ничем не отличается от остальных. Это было ему не приятно.
Он медленно брел по улице и думал о женщине, которую он не сумел разгадать. Такое с ним редко случалось. Обычно он безошибочно распознавал человека с первой встрече, с первых минут знакомства. От этих мыслей он непременно переходил к мыслям о Дене и документе. И неприятное чувство тревоги охватывало его в этот момент, перемешиваясь с чувством брезгливости.
Париж медленно просыпался. На улице люди все прибывали и прибывали, экипажи грохотали по мостовой. Солнце стояло уже высоко, пригревая ранних прохожих. Восторг, который он испытывал от маленькой победы над Наполеоном и графиней, перерастал в чувство унижения и оскорбления. Князь пытался усмирить бушевавшие чувства, запрятав их поглубже. Он завернул за угол, рассеянно размахивая тростью. Золотой набалдашник сверкал под лучами солнечного света.
Мужчина, шедший за его высочеством с тех пор, как тот покинул резиденцию графини, ускорил шаг, стремительно сокращая расстояние. Мимо пронеслась карета, и лихо, завернув за угол, резко остановилась. Роман, привлеченный исходившим от нее шумом, бегло взглянул на завешенную дверцу. Затем взгляд переместился на кучера, который показался смутно знакомым. Противное чувство тревоги завладело им в тот момент, когда он уловил за спиной чье-то присутствие. Рука с силой сжала золотой набалдашник трости. Он подался вперед, надеясь увеличить расстояние с незнакомцем. И в ту же секунду почувствовал резкую боль в правом боку. Желание, взглянуть на нападавшего, было велико, и он резко развернулся в его сторону. Хватило мимолетного взгляда, чтобы заметить окровавленный нож в руках убийцы и алые капли крови, капающие на землю. Романов узнал его. Удивление исказило лицо русского. "Ничему не удивляться", – скользнула в воспаленном мозгу мысль, когда какой-то тяжелый предмет обрушился ему на голову. Теряя сознание, он почувствовал, как чьи-то сильные руки подхватили его.
Мужчина, шедший за его высочеством, растерянно бросил нож на мостовую, наблюдая, как его сообщник подхватил на руки Романова. Шок и удивление исказило лицо молодого человека.
– Ну что ты стоишь, помоги мне, – зло прошептал его сообщник.
Убийца, словно опомнившись, схватил его высочество за сапоги и помог втащить его в карету, ту самую, на которую совсем недавно обратил внимание князь.
Немногочисленные прохожие, ставшие свидетелями этой сцены, шарахались в стороны и делано безразлично отворачивались. Карета рванула с места и понеслась по улице, удаляясь, все дальше и дальше от этого переулка. Внутри стояла полная тишина. Мужчина, ударивший князя ножом, бледный с горящими глазами сидел молча, отвернувшись к окну. Не красоты города увлекали его. Он все равно ни чего бы, ни смог разглядеть в завешенных окнах. Руки лихорадочно сжимались и разжимались.
– Вам не хорошо? – Спросил его сосед.
– Все в порядке! Что мы теперь будем делать! Зачем вы-то вообще подошли! Он должен был умереть!
– Он бы умер, если бы вы хорошо сделали свое дело. Мне показалось, что он хотел напасть на вас, а драка на улице нам ни к чему. Верно?
– Он не собирался нападать! И я бы все сделал! Просто он отклонился, и удар пришелся не туда, куда нужно!
– Да. Похоже, вы его просто немного порезали. – Мужчина был невозмутим и спокоен, в отличие от своего молодого друга. – Довезем его до охотничьего домика, а там решат, что с ним делать.
Молодой человек молчал, нервно поглядывая на собеседника. Затем, бросив взгляд на его высочество, который лежал на полу, и не подавал никаких признаков жизни, произнес:
– Вы уверены, что он жив?
– Конечно, – улыбнулся незнакомец. – От таких ран еще ни кто не умирал. Но если хотите, можете посмотреть. – Он перевернул Романова на спину и нащупал рану. Нож убийцы скользнул по правому боку, сильно повредив кожу. – Плохой из вас убийца, Жан. Впрочем, если хотите, можете довершить начатое прямо сейчас. Выбросим его из кареты, да и делов-то.
– Да как вы смеете! Я что должен убить человека, который находится без сознания!
– По вашему это намного хуже, чем вонзить нож в спину? Вы же это сделали совсем недавно.
Молодой человек снова замолчал. Но не надолго:
– До чего же мы опустились. Жалкие убийцы, – прошептал он, отвернувшись.
– Вам нужно успокоиться. Не привыкли вы еще к подобным вещам.
– Разве к этому можно привыкнуть? Это же бесчестно! Неужели цель оправдывает все?!
– Только великая цель, Жан.
Молодой человек бросил взгляд на своего соседа: циничное, высокомерное лицо, изогнутое в надменной улыбке. И ни капли сочувствия и сострадания. Не в силах вынести этого взгляда, Жан отвернулся.
Граф Чернышев ленивыми шагами расхаживал по комнате. Пришлось вырядиться в гражданский костюм, чтобы не привлекать к себе внимание. Он отказался от мундира, но не от сапог, которые красовались на нем отчищенные до блеска. Два русских офицера, так же как и граф в гражданских костюмах, заканчивали свою работу.
– Здесь ничего нет. Мы только зря потратили время.
Чернышев оглядел комнату, перевернутую вверх дном. Бумаги валялись на полу, там же были книги, одежда и различные мелочи. Присев на краешек стола, и скрестив на груди руки, граф улыбнулся белозубой улыбкой:
– Что ж. Тогда подождем. Должен же хозяин этой чудной квартирки когда-нибудь вернуться.
Вот уже несколько часов, как они находились в квартире Дене. Придя к французу и не застав его дома, решили проверить, не запрятал ли Дене бумагу где-нибудь в доме. Сейчас Чернышев беспокоился только о том, как бы француз не отправился с этой бумагой прямо к Фуше или, что еще хуже, к самому Наполеону.
– Подождем. – Еще раз повторил он и замолчал, услышав звук открываемой двери.
Пьер Дене, открыв дверь, изумленно уставился на свою гостиную. Он сразу же заметил высокого молодого человека, бесцеремонно расположившегося на столе, и еще двоих, стоявших неподалеку. Быстро оценив ситуацию, протянул руку к карману, намереваясь достать оружие. Но в следующий миг чья-то рука толкнула его в спину, загнав в комнату. Дене не обернулся. В этом не было необходимости. Он и так слышал, что кто-то за спиной закрыл дверь и стоит рядом, преграждая путь к отступлению. Пьер опустил руку, сообразив, что пока не стоит прибегать к оружию.
– А мы вас заждались, господин Дене, – произнес молодой человек на чистом французском. Дене узнал его. Он много времени провел, наблюдая за Романовым, и просто не мог не знать графа Чернышева.
– Вижу, вы времени зря не теряли, граф, – улыбнулся Дене, проходя в гостиную и усаживаясь на диван. – Ну, и как? Нашли то, что искали?
– Конечно, нет, – рассмеялся русский. – Вы же умный человек и знаете, что если бы нашли, то мы бы сейчас здесь с вами не встретились.
– А-а. Ну, да, – кивнул француз, насмешливо, но с опаской, поглядывая на графа и не выпуская из виду его подчиненных.
– Я вижу, вы сообразительны, господин Дене. Поэтому не буду ходить вокруг да около. Отдайте то, что вы выкрали из посольства и расстанемся.
– Я! Помилуйте! Я никогда не был в посольстве! – Напряженная улыбка замерла на губах француза.
Александр Иванович улыбнулся и помотал головой. Возможно, в другое время он бы и продолжил эту никому не нужную игру, но бессонная ночь давала о себе знать. Сейчас он хотел только одного: забрать этот пресловутый документ и добраться, наконец, до столь желанной постели. Поэтому решил действовать по другому:
– Жаль. Тем хуже для вас.
Дене, решивший, наконец, действовать, хотел подняться с дивана, но его грубо усадили на место.
– Вы не смеете! Мы во Франции, а не в России! – Воскликнул Пьер, поняв, что они не шутят.
Русские переглянулись между собой, рассмеявшись.
– Так вам же еще и повезло! Если бы мы сейчас были в России, то мы бы сейчас с вами так не разговаривали. Взяли бы за белые ручки, да и в застенки. А там растянули бы вас на колесе и вы бы все рассказали и отдали. Даже то, что вас не просили. В такие моменты в человеке просыпается очень хорошая память, – глумился Чернышев.
Кровь отхлынула от лица француза. Жалкое чувство страха завладело им. От этих варваров всего можно ожидать.
– Расслабьтесь, господин Дене. Мы хорошо заплатим, если вы будете сговорчивы.
– А если нет?
– Тогда я убью вас.
– А если у меня, его уже нет?
Чернышев замер, улыбка исчезла с его губ:
– Тогда я убью вас просто так. Для своего душевного равновесия. Давайте не будем отнимать друг у друга время. Назовите цену и разойдемся.
– Фуше знает об этом документе. Я не могу вам его просто так отдать. Он с меня кожу живьем снимет.
– А я тебя на куски изрублю! – Разозлился Чернышев, хватая француза за ворот. – Так что выбирайте.
– Выбор не велик, да? – Усмехнулся Дене. После некоторого молчания, он произнес. – Деньги, сегодня. Я должен покинуть пределы Франции, как можно скорее. Надеюсь, вы русские, хотя бы на половину столь же щедры, как и не воспитаны.
– Не беспокойтесь, – рассмеялся граф. – Нашей щедростью вы будете так же поражены, как и нашим поведением.
Дене мгновение смотрел на Чернышева. Он уже думал о деньгах, о далекой стране, о счастливой жизни. А почему бы и нет? Если жизнь дает такой шанс. Он протянул руку к сапогу и, видя, как граф напрягся, рассмеялся:
– Что вы так испугались, граф? Я всего лишь хочу отдать вам то, зачем вы сюда пришли.
– Я испугался? Если кому и стоит беспокоиться, то это вам. Мой друг, который втолкнул вас сюда очень нервный. Если что пристрелит не задумываясь.
– Все понял. – Достав сверток, француз протянул его русскому. – Хорошую бомбу вы подложили под трон Наполеона. И когда она взорвется, я хочу быть подальше отсюда с карманами полными денег.
– Слово чести, что вы их получите, – произнес граф, забирая документ. Развернув его и удостоверившись, что это тот самый, он кивнул французу и направился к двери:
– Сегодня вечером. У вас, – произнес он на прощание.
Чуть позже мерно покачиваясь в карете, Чернышев прикрыл глаза, рассчитывая, что наконец-то он сможет добраться до своей комнаты. Ведь не мог же он знать, что в посольстве его ждет неприятный сюрприз, и что до своей постели он сегодня так и не доберется.
Роман Александрович пришел в себя от ужасной головной боли. Боль усиливалась еще и от тряски. Карета подпрыгивала на ухабах, причиняя ему невыносимые страдания. Неприятно было и то, что, очнувшись, он понял, что лежит на пыльном полу кареты. Ему стало казаться, что эта грязь забила все дыхательные пути.
Невыносимо захотелось чихнуть. Но привлекать к себе внимание не хотелось еще больше. Сейчас главное было узнать, кто эти люди и что им было нужно. Правый бок саднило так, что ему пришлось до крови закусить губу, чтобы сдержать, готовый вырваться, стон. Он пытался напрячь слух и собраться с мыслями, чтобы понять, о чем говорят похитители.
– Поскорее бы уже приехать, – сказал молодой человек.
– Не терпится избавиться от груза? – Произнес его собеседник.
Роман сразу же понял, кому принадлежит молодой голос. Прежде чем потерять сознание, он узнал этого человека. Какая насмешка. Сестра обокрала, а брат пытался убить. Хорошая семейка. Голос второго похитителя его высочеству был не знаком. Но это был мужчина более зрелого возраста. По крайней мере, голос принадлежал уже не молодому человеку.
– Может быть, не стоит его убивать? – Спросил Жан де Бофор.
– Разве? Если будет жить он, то не будете вы. Он же видел вас. И должно быть узнал. Вы же встречались с ним, когда он оказывал знаки внимания вашей сестре.
Жан побледнел при упоминании о Мари. Когда он узнал, что она была в карете вместе с Романовым, когда та перевернулась, он был в шоке. Он собственными руками чуть не лишил жизни самого дорогого для него человека. В тот же день он рассорился со своими сообщниками, убеждая их отказаться от их плана, так как могли пострадать невиновные люди. Тогда ему и предложили все сделать самому. Инсценировать уличное ограбление, при котором русский будет убит. Жан согласился. Почему сегодня все пошло не так? Почему Романов отклонился от удара? Почему он развернулся и увидел его? Почему вместо уличного ограбления получилось похищение? Жан смотрел на лежащего человека, и странные мысли посещали его. Почему этот человек до сих пор жив? Три покушения не принесли результатов. Какие силы охраняют этого русского?
– Так что выбираете?
– Смерть не пугает меня. Иногда мне кажется, что это был бы наилучший выход.
– Странные мысли посещают вас, мой друг. Вы молоды, у вас еще вся жизнь впереди. А смерть его высочества будет не напрасной. Он отдаст свою жизнь за великое дело.
– Великое для нас.
– О, нет. Для всего мира. Если Бурбоны вернутся на трон, все будет по-другому не только для Франции.
– Вы и правда думаете, что его смерть поможет им вернуться?
– Конечно. Как только император Александр узнает, что Наполеон убил его близкого родственника, он сразу же объявит Франции войну. А мы сделаем так, чтобы он об этом узнал. Сейчас только Россия способна победить корсиканца и вернуть законную династию на трон Франции.
Язвительная усмешка исказила лицо его высочества, кода он услышал эти слова. Значит, он должен умереть, чтобы эти глупые Бурбоны, которые не смогли удержать власть и позволили ввергнуть Францию в революционные войны, смогли вернуться? И это они называли великой целью? Нет. Он был с этим решительно не согласен. Горстка сумасшедших роялистов пыталась обменять его жизнь на трон для Бурбонов.
– Приехали, – облегченно произнес граф де Бофор. Ему так надоела его компания, что он с радостью бы сбежал куда угодно из этой кареты.
Романов лежал, не шевелясь с закрытыми глазами. Похитителям не обязательно знать, что он очнулся.
Его грубо вытащили из кареты и бросили на землю. Уткнувшись лицом в траву, он со злостью прикусил губу, усмиряя свой гнев. Он должен быть спокоен. Ведь он всю жизнь оттачивал мастерство не показывать свои мысли. Но неприязнь и брезгливость по отношению к этим людям переполняли его. Он лежал с закрытыми глазами и пытался расслабиться.
– Что все это значит! – Услышал его высочество рядом недовольный возглас.
– Его высочество князь Романов, – произнес второй похититель, насмешливо представляя пленника.
– Что он здесь делает? Бофор ты же должен был убить его!
– Не нервничайте так, граф. Обстоятельства несколько изменились. Пришлось забрать его с собой. – Вступился за Жана его сообщник. – А убить его мы всегда успеем.
– Он вас видел?
– Только меня, – наконец-то смог произнести Жан. – Так что вам не о чем беспокоиться.
– Да вы, вы просто глупец!
– Осторожно. Вы переходите границы! – Возмутился молодой человек. – Еще слово и вы ответите за это.
– Что ж, я готов ответить за все что сказал!
Русский готов был рассмеяться, слушая эту ссору. Эти двое хотели поубивать друг друга, потому что была задета их честь. Честь – какое все-таки размытое понятие. Совсем недавно этот мальчишка хотел воткнуть ему нож в спину, а его соперник возмущался тем, что он этого не сделал. И вот они вцепились друг в друга из-за пары брошенных слов. То, что они хотели совершить подлое убийство, не марает их чести, но то, что один назвал другого глупцом, задевает ее. Императоры, короли, высший свет, народ, убийцы, падшие женщины у всех у них есть своя честь, у каждого есть внутренние запреты, которые они не позволяют себе переступить. Но что это слово значит для каждого из них? Каждый сам определяет для себя границы дозволенного, у каждого своя честь. Так разве стоит из-за столь призрачного и иллюзорного понятия рисковать своей жизнью или убивать кого-то. Роман вспомнил, как совсем мальчишкой, на дуэли он убил человека только за то, что тот пролил вино на его новенький мундир. Он был в восторге, когда впервые примерил его. Новенькое сукно, блестящие эполеты, ордена, сапоги, отчищенные от блеска, будили воображение и вселяли радость оттого, что скоро он освободится от родительской опеки. Он недавно стал посещать балы во дворце, приемы в самых знаменитых домах Петербурга, как взрослый мужчина, завидный жених и наследник высокого титула и огромного состояния. И этот мундир символизировал переход во взрослую жизнь. А тот несчастный имел неосторожность задеть его высочество. Роман, наблюдая, как алые капли вина расползаются по ткани, посчитал это унизительным для своего высокого положения. Он не захотел принять извинений. После дуэли перед глазами еще долго всплывало лицо этого человека, который был года на два старше его самого, а в ушах слышался резкий звук выстрела. Кровавое пятно, расплывавшееся по белой рубашке, оставило неизгладимый след в его памяти. Еще долго он видел перед собой глаза полные удивления и тоски, глаза умирающего человека. Он вернулся домой с тяжким грузом на сердце. Прошло несколько дней, и он снова увидел мундир почти новым без единого пятнышка. Его отчистили и убрали в сундук. Он больше никогда не смог надеть его. Он все время задавал себе вопрос: неужели этот мундир стоил человеческой жизни, и так уж унизительна была для него неосторожность этого несчастного человека. И оставаясь честным перед самим собой, он отвечал себе – нет, и сознавал, что несмываемым пятном на его чести было не пролитое вино, а убийство этого дворянина. Это была его последняя дуэль и последний необдуманный поступок. С тех пор он не любил мундиры и чувствовал себя в них неуютно.
И сейчас, слушая этот вздор, презрение к этим людям усиливалось все сильнее и сильнее. Глупцы! Отдать свою жизнь можно только за что-то настоящее и необходимое. Совсем некстати травинка попала его высочеству в нос. И не сумев сдержаться, он громко чихнул, прекратив этим спор французов.
Те, словно забыв о его присутствии, удивленно уставились на пленника. Его высочество, поняв, что дальше притворяться бесполезно, перевернулся на спину и лениво потянулся:
– Да, господа. Чего только не услышишь в этой чудной стране.
Похитители снова переглянулись.
Его высочество внимательно смотрел на эту троицу. Противника молодого графа Роман знал. Ему приходилось видеть его при дворе Наполеона. Представитель старинной французской аристократии Бертран де Шеврез находился за границей. Он покинул родину после казни короля и вернулся совсем недавно. А вот господина, который ударил его по голове, ранее ему встречать не доводилось.
Его высочество, поморщившись от боли, медленно поднялся на ноги.
– Ваше высочество, – поклонился де Шеврез, как будь-то, они были на балу, а не в лесу, где они хотели его убить.
Роман смотрел на них с ленивым презрением, не ожидая ничего хорошего.
– Не стоит, граф, расточать любезности, – холодно произнес русский. – Вы же не для этого меня сюда пригласили.
– Нет. Мне, правда, очень жаль, но вы должны умереть.
Роман ничего не ответил. Лишь, отведя взгляд от этих людей, стал оглядываться по сторонам. Лето заканчивалось, но день был теплым и солнечным. Зеленая трава, воздух, пропитанный свежестью, пение птиц, заставляли думать о жизни, а не о скорой смерти. Охотничий домик, стоявший на опушке, навевал давно забытые воспоминания. И в этот момент вдруг так захотелось жить: ходить по этой земле, смотреть на это безоблачное небо, вдыхать аромат уходящего лета.
– Мы должны связать вам руки, ваше высочество. Сделайте одолжение, не сопротивляйтесь.
– Удивительно. Вы просите об одолжении. Может мне еще самому и застрелиться, чтобы избавить вас от греха, который вы хотите взять на душу? – Романов смотрел на них холодно и высокомерно. Как же все это глупо.
– Чего же ждать-то, господа. Вы не тяните. Только у вас все равно ничего не выйдет. Александр не станет воевать с Наполеонам.
Жан де Бофор, пытаясь не слушать русского, подошел к нему и веревкой стянул сзади руки. Он и сам уже стал думать о том, что эта затея не принесет ничего хорошего. Он монархист должен пролить кровь члена российской императорской фамилии, чтобы законная королевская династия вернулась во Францию. Он осуждал людей, казнивших короля, а сам посягал на жизнь великого князя. Романов не сопротивлялся и не обращал на похитителей никакого внимания.
– Пройдемте внутрь, ваше высочество.
Роман Александрович равнодушно пожал плечами и направился к домику. Отойдя на несколько шагов, он успел услышать разговор похитителей.
– Узнаю, что говорят о его похищении, а там посмотрим, что с ним делать. – Напряженно произнес Шеврез.
– Отпустить мы его всеравно не сможем. Он всех нас видел. К тому же, граф, не забывайте о нашей цели.
– Я не на минуту о ней не забываю.
Александр довольный сидел рядом с Лизой, возвращаясь от соседей. Предыдущие дни шли слишком медленно, наполненные тишиной и скукой. И даже присутствие Лизы, не могло поднять ему настроение. Александр грезил о Петербурге, о службе, о балах. Ему так хотелось суеты и шума. После свадьбы прошел уже целый месяц. Первые две недели прошли быстро, наполненные счастьем и радостью. Но постепенно скука стала овладевать молодым человеком. Лето заканчивалось, так же как и заканчивался его отпуск. Друзья давно уже уехали в Петербург, так же как и многие соседи. Поместья опустели, вокруг наступила тишина. Александр все чаще и чаще стал задумываться о возвращении в столицу. Но он не мог вернуться, не поговорив с отцом. Одна только Лиза была довольна происходящим. Ее, кажется, все устраивало.
Когда Александр узнал, что князь Голицын, посетил свое поместье и приглашает всех на бал, он был несказанно рад. Вечер прошел очень весело: столько людей и прекрасных женщин! Александр танцевал весь вечер, не обделяя вниманием ни одну даму.
Александр довольный откинулся на спинку сиденья. Лиза сидела тихо и не смотрела на мужа. Она делала вид, что смотрит в окно, хотя в действительности ничего там не видела. Она не хотела смотреть на него. Ее счастливый и беззаботный мир рушился, и он был тому виной.
Александр, обратив, наконец, внимание на молодую супругу, взял ее за руку:
– Как тебе сегодняшний вечер? Правда, замечательно?
Лиза посмотрела на него так странно, что молодому человеку стало неуютно под ее взглядом.
– Вам было весело, Александр? Рада за вас. Хоть кому-то в этот вечер было весело.
– Что с тобой?
– Со мной? Со мной ничего. Ничего, если не замечать того, что вы весь вечер не обращали на меня внимание.
Александр смутился. Как же она не справедлива. Конечно, может быть, он и был несколько невнимателен, но ведь он же любил ее. И она должна понимать скольким он пожертвовал, только чтобы быть с ней.
– Ты не справедлива, Лиза. Просто на балах принято уделять внимание всем дамам, а не только собственной жене.
– Хорошее правило. Уверена, его придумали мужчины.
– Лиза, ну я прошу тебя. Зачем устраивать сцену из-за такой глупости. Или ты что ревнуешь? – Рассмеялся молодой человек и притянул девушку к себе.
– Я? Вовсе нет. – Она замолчала, не зная как вести себя с ним. – Да. Может быть. Ревную.
– Ну что ты! Я же люблю тебя! – И столько искренности было в его словах, что Лиза, успокоившись, прижалась к нему и положила голову ему на плечо.
– Правда? Иногда мне становится страшно.
– Не нужно ничего бояться. Я всегда буду рядом.
Александр, уверяя Лизу в своей любви, совсем не лицемерил. Он любил. Пока еще любил. Но огонь, полыхавший в его сердце, с каждым проходящим днем тускнел все больше и больше. И он, говоря о любви, еще и сам не сознавал, что это мимолетное и сильное чувство, скоро покинет его. Безразличие и пресыщенность уже дали свои ростки в его непостоянном и изменчивом сердце и скоро должны были принести свои горькие плоды.
Мари мирно и не спеша, пила, чай, когда Дене ворвался в гостиную. Графиня удивленно уставилась на полицейского. Он был не похож на себя. Он всегда казался медлительным и нерасторопным, хотя в действительности это было совсем не так. Сейчас же энергия так и бурлила в нем. Немного растрепанный, нервный, вбежав в гостиную, он гневно уставился на молодую женщину. «Должно быть, ему пришлось распрощаться с документом», – довольно подумала Мари.
– Где ваш брат? – Резко спросил он.
– Зачем вам Жан? Мы же договорились, что как только вы получаете эту бумагу, вы оставляете его в покое! – Разозлилась графиня. Как же он ей надоел! – Или у вас такая память короткая!
– У меня хорошая память! А вот у вашего брата ее вообще, кажется, нет!
– Я вас не понимаю.
Дене пытаясь привести мысли в порядок, сел рядом с Мари:
– Вы хоть знаете, во что он в этот раз впутался? И боюсь сейчас я ничем не смогу ему помочь.
Его слова, а тем более тон, безумно испугали Мари.
– И вам, тоже, – продолжал Дене.
– Мне? – Улыбнулась она, пытаясь прогнать страх. – При чем здесь я?
– Сегодня утром, возвращаясь от вас, пропал его высочество Роман Александрович. Прохожие видели, как двое людей затолкали его высочество, находящегося без создания, в карету. В месте нападения валялся окровавленный нож.
Каждое слово, произнесенное Дене, причиняло Мари сильную боль. Он убит? Ранен? Как же так?
– Не хотите узнать, при чем здесь ваш брат? – Произнес он, внимательно наблюдая за графиней.
– И при чем же?
– Это он похитил его высочество.
– Да вы с ума сошли! – Мари резко поднялась с кресла и заходила по комнате. – Жан едва знает его, зачем ему это нужно?
– А это уже не мои заботы. Я должен найти Романова до сегодняшнего вечера. Если не найду, то полетят головы. И наши с вами – это так, ерунда. Фуше тоже не поздоровится – позволил похитить во Франции русского принца. А про вашего брата я вообще не говорю. Похитителей ждет страшная смерть.
– Жан не мог.
– Мари, – Дене взял графиню за руку и усадил рядом с собой. Он говорил тихо, вкрадчиво и убедительно, пытаясь ее успокоить: – Я прошу вас, скажите мне, где ваш брат. Вы не представляете, в каком гневе сегодня был император, когда узнал о похищении. Даже если Романов ранен, мы можем еще успеть.
– Это не Жан, – упрямилась графиня.
– Это он. Он следил за князем с самого первого дня его приезда. И основная причина, по которой он его похитил – вернуть Бурбонов на трон. Если его высочество погибнет во Франции не известно, как российский император отреагирует на это. Может быть война, поражение Франции. Может быть. Но ваш брат этого уже не увидит.
Мари молчала. Она слушала Дене и в глубине души верила каждому его слову. Если речь шла о возвращении Бурбонов во Францию, то Жан мог пойти на это. Она вспомнила, как он побледнел, когда узнал о перевернутой карете. В его глазах был страх, страх и изумление. Глупый мальчишка! Неужели он не понимает, что ничего уже нельзя изменить, что нужно жить настоящим, а не прошлым.
– Мари, – продолжал уговаривать Дене. – Скажите мне, где он. Если его высочество жив, я даю вам слово, что сделаю все, чтобы ваш брат остался в стороне от похищения.
Мари внимательно посмотрела на него. Как же он боится. Все и, правда, очень плохо, если Дене был готов оставить Жана в покое после всего случившегося, только чтобы найти Романова.
– Я не знаю где он. Я видела его в последний раз вчера вечером.
– Тогда скажите где он, может быть! Вы же его сестра, вы должны хорошо его знать!
Мари грустно улыбнулась на эти слова:
– Иногда мне кажется, что я совсем его не знаю.
– Что ж! – Дене не просто поднялся, а вскочил с дивана. – Тогда то, что он останется, жив, я вам не обещаю. Прошу вас последний раз, помогите мне найти его. Каждая минута может стоить жизни его высочеству.
