Текст книги "По праву рождения"
Автор книги: Александр Казанков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)
– Хорошо, – произнесла девушка, отворачиваясь.
– Я буду держать вас в курсе, – снова улыбнулся Шувалов, выходя из комнаты.
Идя по коридору, он тоже думал о покушении. Его это происшествие удивило так же, как и всех остальных. Все это сулило огромными неудобствами. Сейчас начнут копаться во всех делах, искать виноватого. А ему совсем не хотелось, чтобы на свет выплыли некоторые моменты его биографии. Оставалось надеяться только на то, что убийцу найдут раньше.
Сэр Генри Беннет ходил взад-вперед по комнате. Луиза уже давно должна была вернуться, но ее все не было. Он мерил нервными шагами комнату, в бешенстве сжимая кулаки. Его мучили ужасные подозрения о ее новых встречах с Александром Романовым. За окном уже совсем стемнело, в комнате горели свечи. Безумные вещи посещали его. Он простил ее за недавнюю измену, но снова выглядеть дураком он не желал.
Генри всегда знал, что Луиза не для него. Она была намного моложе его и рано или поздно это должно было произойти. Что собственно у них было общего? Александр Романов другое дело. Он молод, красив, обаятелен. Они ровесники и у них могут быть общие интересы. Генри всегда терзала мысль, что Луизе было с ним скучно. И вот видно сегодня она решила развеять эту скуку, хотя совсем недавно клялась ему, что этого больше никогда не повторится. "Ах, женщины, как же вы лживы и не постоянны, – подумал сэр Генри, – с вами плохо, а без вас еще хуже. Пусть только попадется мне этот мальчишка. Я не посмотрю кто он такой".
Генри уже начал терять терпение, когда на улице послышались уверенные шаги. Приняв грозный вид и скрестив руки на груди, бывший английский посол Англии в России устремил свой взор на двери.
Ничего не подозревающая девушка, вошла в комнату. Ей сразу же бросились в глаза его недовольное выражение, его нетерпеливая поза. Она видела, что он ужасно рассержен. Остановившись у двери, Луиза ласково произнесла:
– Прости, я опоздала. Ты давно ждешь?
– Гораздо дольше, чем мне бы хотелось, – жестко произнес он. Он смотрел на жену и пытался понять, верны ли его подозрения. Луиза выглядела спокойной и умиротворенной. Она смотрела на него с некоторым опасение. Но что этот взгляд означал? Как же ему надоела вся эта история.
– Где ты была? – Холодно произнес он. – Встречалась со своим милым другом?
Луиза боялась, что он мог объяснить ее опоздания именно этим обстоятельством. И ее страх оправдался. Он думал, что она была с Александром. Но в этот раз Генри был не прав. Луиза не видела Александра с того самого дня, когда Генри застал их вместе. Не видела и даже не пыталась увидеть. Она для себя уже все решила. Она не станет разрушать свой пусть и не идеальный, но вполне приличный брак, ради своих чувств к молодому человеку. Она понимала, что любовь русского не долговечна, в то время, как любовь Генри, была более постоянной.
– Нет. Сначала я была в гостях, а потом гуляла...
– Была в гостях у Романова, – перебил англичанин Луизу, не дав ей договорить. Он и не надеялся, что она расскажет ему правду.
А собственно, какую правду он желал услышать? Он уже все решил, и что бы она ни сказала, это не имело никакого значения.
Луиза это поняла и решила дать ему время успокоиться.
– Что ты молчишь? – Зло произнес он, не правильно истолковав ее молчание. – Ты солгала мне. Ты обещала, что никогда больше не увидишься с ним.
– А что я должна сказать? – Устало произнесла девушка. Она прошла в комнату, только сейчас заметив, что до сих пор стоит у двери. Пройдя мимо мужа и опустившись на стул, посмотрела на себя в зеркало. Лицо показалось ей очень бледным.
"Неужели я похожа на ту, кто только что провел несколько приятных часов в объятиях любимого человека? Генри, ты что ослеп? – Подумала Луиза"
Он раньше никогда не мучил ее ревностью. Она же всегда обижалась на его английскую сдержанность, а порою безразличие. Что это ему вдруг вздумалось разыгрывать перед ней Отелло? Луизе вдруг ужасно захотелось увидеть прежнего Генри – всегда сдержанного, холодного и учтивого.
Генри же смотрел на нее и злился еще больше из-за ее молчания. Она игнорировала его, не желая отвечать на его вопросы. Неужели она считала, что имеет право на измену? Если да, то он сам в этом виноват. Застав ее вместе с Романовым, он должен был наказать ее. Ну, ничего, наказать никогда не поздно.
– Я жду, Луиза, – произнес он, угрожающе нависая над девушкой.
– Генри, я уже все сказала. Мы с Викторией просто были в гостях, а потом гуляли. И ничего больше.
– С Викторией? Значит, она тоже может подтвердить твои слова?
– Конечно, может. Если не веришь, иди и спроси ее сам.
– Хорошо, я спрошу. И если она не скажет мне правду, где ты была, я вышвырну ее вон! – Разозлился он.
– Правду? Я сказала тебе правду! – В свою очередь разозлилась и Луиза. "Что он хочет услышать от Виктории? Что я была с Александром? Но ведь это лож!"
– Ты лжешь! – Закричал Генри, не веря ни единому ее слову. На улице уже давным-давно стемнело, а она хочет уверить его, что просто гуляла по Лондону. Могла бы придумать что-нибудь и поправдоподобней. Но она совсем, ни во что его не ставит, если не потрудилась даже придумать более правдивую сказку.
– Я больше не скажу ни одного слова! – Не выдержала Луиза, повышая голос. – Я не собираюсь перед тобой оправдываться, так как ни в чем не виновата! А ты, если тебе так больше нравится, можешь думать, что я была с Александром!
– Что?! Да как ты смеешь!
Они враждебно смотрели друг на друга, и никто не желал уступать. Луиза ту же пожалела о своих словах, но она не могла позволить ему так с собой обращаться. Если она уступит ему сейчас, то он будет думать, что имеет на это право. И тогда ее браку, который она так тщательно выстраивала, руководствуясь своими интересами, придет конец. Она требовала к себе уважения и не собиралась мириться с его хамством по отношению к ней.
Генри же ненавидел ее в эту минуту. Он опять знал, что снова прости ее, что у него нет другого выбора. Даже если она была с этим русским, то это ничего не значит. Он скоро исчезнет из ее жизни. И если не захочет исчезнуть по-хорошему, то исчезнет по-плохому. Здесь не Россия, и он здесь никто. Приняв это страшное решение, он больше ничего не сказал Луизе. Лишь холодно поклонившись ей, вышел из комнаты.
Луиза, оставшись одна, вздохнула от облегчения. Ей вдруг захотелось, чтобы Александр уехал и не вносил больше разлад в ее жизнь. Она смотрела на свое отражение и думала, какая же она все-таки несчастная. Хотелось всего и сразу. Но это было невозможно.
Андрей Воронцов шел по коридорам Зимнего дворца. Скоро он должен был заступать в караул, но ему срочно нужен был граф Ростопчин. Андрей искал его уже везде, где только можно. Но безрезультатно. «Куда же он подевался, – подумал Андрей. – Нашел время в прятки играть».
Он толкнул дверь караульной и замер на месте. Настолько его потрясло представшее перед ним зрелище. Василий Ростопчин сидел за столом, подставив холодное дуло пистолета к своей голове. Его реакция была примерно такой же, как и у Андрея. Он изумленно посмотрел на Воронцова, оружие дрогнуло в его руке.
Андрей прочел в его глазах такие муки и страдания, что не знал, как реагировать на увиденное. Несколько мгновений, пока они смотрели друг на друга, показались обоим вечностью. Андрей медленно вошел в комнату, прикрыв за собой дверь. Он поднял руку в останавливающем жесте, словно успокаивая графа. Ростопчин, все еще державший оружие у виска, медленно опустил его.
Он уже давно сидел здесь, не осмеливаясь решиться на самоубийство. Он понимал, что его жизнь кончена, что он совершил непоправимое. Перед его мысленным взором вставало лицо его высочества удивленное и потрясенное. Он снова и снова прокручивал в памяти свое преступление. Он видел, как Романов хватается за рану, как пытается ухватиться рукой за стол, но, не удержавшись, падает, он видел кровавые разводы на полу и нож в своих руках. Как бы он хотел выкинуть эти воспоминания из головы. Но они не желали уходить, напоминая Василию о его преступлении. Он сидел и смотрел на оружие, лежащее у него на столе. Как просто, один выстрел и все закончится. Все. Но рука не желала повиноваться, а молодое сердце не хотело умирать. Так хотелось жить и радоваться жизни. Но, как он может радоваться, когда он лишил жизни другого человека? Имеет ли он на это право? Заслужил ли Романов смерть и соответствует ли его наказание тяжести его вины? Василий и сам до свадьбы не раз встречался с замужними дамами. Так что теперь за это он заслужил смерть? Но ведь сейчас речь шла не о других дамах. Речь шла о его жене, о его Вере. Он мучился от угрызений совести и от той боли, которая раздирала его сердце. "Вера, если бы все сложилось иначе", – думал он. Романов умрет, и он станет убийцей. А если не умрет, то все узнают о его преступлении. И что тогда? Позор и смерть. Но позор был страшнее смерти. Так не лучше ли умереть сейчас и больше не мучиться? И когда, наконец, Василий принял окончательное решение, в комнату вошел Андрей.
– Что случилось? – В замешательстве спросил Василий.
– Я искал тебя. – Андрей не знал, как себя следует вести с человеком, который только что хотел покончить с собой – попытаться переубедить или сделать вид, что ничего не произошло.
– Зачем?
– Ты сначала убери оружие, а потом поговорим, – успокаивающе произнес Андрей.
– Боишься? Ты не бойся, – задумчиво ответил Василий, все же положив пистолет на стол.
Андрей прошел в комнату и сел за стол напротив Ростопчина. Минуту поколебавшись, он протянул руку и придвинул к себе оружие графа.
– Думаешь, так будет лучше? – Грустно усмехнулся Василий. – Ты ошибаешься, лучше уже не будет.
– У тебя что-то случилось? Но... что бы это, ни было, в жизни нет ничего непоправимого.
– Не в моем случае. – Граф приложил пальцы к виску, с усилием потирая его. Голова ужасно раскалывалась. Пожалуй, от этой боли был тоже только один выход.
– Хочешь, поговорим об этом? Может быть, я смогу помочь тебе, – произнес Андрей, прекрасно понимая, что еще немного, и он опоздает на службу. Но не мог же он сейчас оставить Василия одного. Для него не было ничего важнее человеческой жизни.
– Ты не можешь мне помочь, Андрей. – Потерянно ответил Ростопчин. – И никто не может. – Он замолчал, задумчиво рассматривая поручика. "Вот человек, который никогда бы не попал в такую ситуацию. Который никогда бы не поднял руку на безоружного человека, – подумал он. – Таких, как он, больше нет". Появилось желание все рассказать ему. Но как Андрей отреагирует на это? Поймет ли? Или осудит? Они давно знали друг друга. И Василий знал, что Андрей редко осуждал других. Он всегда относился снисходительно к человеческим слабостям и лишь в меру своих сил и возможностей пытался исправить встречающуюся в его жизни несправедливость. Подумав об этом, Василию еще больше захотелось поделиться своими страданиями именно с Андреем, не смотря на то, что тот был хорошим другом Александру Романову, сыну убиенного им человека.
– Ты когда-нибудь любил, Андрей? – Спросил Ростопчин, улыбнувшись.
Воронцова смутил этот вопрос. Он ни с кем не любил обсуждать свою личную жизнь. Но он знал, что граф спросил об этом не из праздного любопытства.
– Нет. Как-то пока не довелось, – ответил он. – Но я надеюсь, что когда-нибудь мне повезет.
– Тебе повезет, если ты никогда никого не полюбишь. Любовь убивает тебя, как человека, как личность. Ты становишься рабом своих чувств, своих желаний.
Андрей был очень удивлен этими речами. Он был уверен, что Василий очень счастлив в браке и что их чувства взаимны. Что же могло между ними произойти, что он решился на такой грех. Но он ничего не сказал, почувствовав, что сейчас все слова были лишними. Он терпеливо ждал, когда Василий сам продолжит свой рассказ.
– Я любил и верил. Верил в наши чувства, что нам суждено быть вместе. Я был так счастлив, что наша семейная жизнь не похожа на петербургские браки. И что Вера не похожа на придворных дам. Но я ошибался. Она предала меня. Она мне изменила.
Еще до того, как граф произнес эти слова, Андрей уже понял, что он скажет.
Так вот значит в чем дело? Жаль. Но это не повод, чтобы сводить счеты с жизнью.
– И поэтому ты решил покончить с собой? – Спросил Андрей.
Ростопчин вслушивался в интонации его голоса, пытаясь определить, осуждает его Андрей или нет. Но в голосе поручика не было осуждения, лишь тихое спокойное сожаление.
– Нет. Не поэтому, – продолжил граф, решив исповедаться до конца. – Я виноват. Я убил человека. Того с кем Вера изменила мне.
Андрей смотрел на Василия, и страшная догадка посетила его. Покушение на его высочество и вот теперь попытка самоубийства Ростопчина. Но разве такое возможно? Андрей знал Романа Александровича как человека, очень привязанного к своей жене. Но с другой стороны, разве он не знал Василия Ростопчина, как человека счастливого в браке. В реальности же все оказалось по-другому. Неужели Вера изменила мужу с Романом Александровичем?
Василий тоже наблюдал за Воронцовым. И увидев по его лицу, что тот обо всем догадался, спокойно подтвердил:
– Да, ты все правильно понял. Я убил Романова.
Андрей не знал, как реагировать на это признание. Его высочество был отцом его лучшего друга, но Василий тоже был ему другом и честным, благородным человеком.
– Я подошел к нему и воткнул в него кинжал. А потом стоял и смотрел, как он умирает, – продолжал тем временем Ростопчин. – Я думал, в его венах течет вода. А оказалось кровь.
– Он еще жив, – сам не зная, зачем ответил Андрей. Он старался не смотреть на Ростопчина, пытаясь привести, мысля в порядок и дать свою оценку произошедшему.
Василий же истолковал его поведение, как осуждение. Вдруг так захотелось оправдаться перед ним.
– Ты не понимаешь. Он воспользовался ею. Она была совсем не нужна ему. Он не мог не знать, что я ни в чем не виноват, но все же заставил ее провести с ним ночь взамен на мое освобождение. Он же осквернил мою любовь, мою Веру. Он разрушил наш брак, так играючи, из-за своей прихоти. А потом вел со мной так высокомерно и наголо, что я не мог оставить его безнаказанным. У меня не было другого выбора.
– Выбор есть всегда, – спокойно произнес Андрей, – и ты его сделал. Ты наказал его за его поступок, но сам, как трус, пытался уйти от наказания за свой.
– О чем ты?
– Покончить с жизнью это не просто большой грех, это слабость, трусость и преступление. Прежде всего, перед самим собой. Но если тебе нет дела до своей жизни, подумай о других. Ты знаешь, что за покушение на Романа Александровича, арестовали графа Орлова?
– Что? Нет. – Удивился Василий. Он этого не знал. Совершив преступление, Ростопчин закрылся в своей комнате, не желая никого видеть. – Но как? Почему его?
– На манжете его рубахи была кровь. И он не пожелал объяснить ее происхождение. То, что ты сделал, это твой грех и он на твоей совести. Но невиновный человек не должен страдать из-за этого. Застрелившись, ты бы лишил жизни не только себя.
– А что мне теперь делать? – Испугался Василий.
– Это дело твоей совести и твоей чести, – ответил Андрей. – Но я хочу, чтобы ты знал, если его не отпустят, я не смогу молчать. – Андрей поднялся, зная, что Василий больше не совершит своей страшной попытки. Он не мог ошибаться на его счет. Ростопчин не позволит расплачиваться за себя невиновному человеку.
Он подумал об Александре и об его отце. При всем их различие, как же они все-таки похожи. Они оба приносят несчастья людям, не задумываясь о последствиях. Андрей не забрал с собой оружие Василия. Нет, бросив последний взгляд на графа, он спокойно вышел из комнаты, давая возможность тому самому решить свою судьбу. Василий был прав, из его ситуации выхода не было.
Теплый, но немного сырой воздух, наполнял легкие Александра. Он с наслаждением вдыхал его, радуясь последним дням в Лондоне. Был уже поздний вечер, который плавно переходил в темную ночь. Он шел с Николаем по безлюдной замощенной улице. Так хотелось увидеть Луизу, поговорить с ней, объясниться. Но что он мог ей сказать? Она все равно никуда с ним не поедет. Что бы она ни чувствовала к нему, у нее хватит благоразумия не пускаться в ужасную авантюру. В отличие от сердца разум Александра тоже это понимал. Он понимал, что его семья никогда не примет Луизу, что ей придется жить на положении его любовницы. Хоть Александр и хотел, чтобы она осталась с ним, но только не ценой ее позора. Принятие решения далось ему с огромным трудом, но он все же решил никогда больше не видеть ее. Поэтому появилось желание поскорее уехать на родину. Корабль отплывал через два дня. Александр только надеялся, что у Луизы все будет хорошо, и она помирится с мужем.
Николай так же, как и Александр думал о женщине. Центром его вселенной была Виктория. Он так же, как и друг не видел ее с того самого дня. Но вчера получил от нее записку. Она писала, что скучает и ждет его. Он думал о том, как забрать ее с собой, а главное, как рассказать ей об Анне. Сегодня он должен обязательно с ней увидеться. Через два дня они уедут отсюда, а ему еще предстояло решить, как переправить в Россию Викторию так, чтобы Александр об этом не узнал.
– Хотел бы я узнать, о чем ты думаешь, – рассмеялся Александр. – У тебя такое лицо будь-то, ты готовишь заговор. И в ближайшее время должна решиться твоя судьба.
Николай взглянул на друга и рассмеялся в ответ, пряча за весельем свои мысли. В какой-то мере он и правда планировал заговор, и от этого зависела его судьба.
– Да какие могут быть заговоры. Просто наслаждаюсь последними мгновениями в этой стране. А может, задержимся ненадолго, – вдруг предложил Николай.
Александр удивленно посмотрел на Репнина. Неожиданно было от него слышать такое. Он не торопится вернуться в Россию? А ведь совсем недавно так не хотел оттуда уезжать.
– Ты не хочешь домой? Что же тебя здесь держит? По-моему самое важное ждет тебя дома.
– Да?
– Конечно. Женитьба на Анне, повышение в чине. Или ты что испугался? Голова идет кругом? – Подшучивал над другом Александр.
– Может, и испугался. – В этот раз поручик Репнин не поддержал веселого тона Романова. Он был вполне серьезен. Николай и, правда, опасался возвращения в Россию.
Молодые люди медленно шли по улице и не сразу заметили, что на улице они не одни. За ними следом на небольшом отдалении шли четыре человека. Еще двое двигались русским на встречу. Александра смутил их внешний вид. Они были одеты так, как будь-то, не желали быть узнанными – все в черной одежде, шляпы надвинуты на глаза. Романов дернул Репнина за плечо, замедлив ход. Николай в некотором опасении оглянулся назад. Если эти люди сейчас захотят напасть, то силы будут явно не равны. Молодые люди пошли вперед, немного отходя в сторону. Александр сжал трость, в которой находилось небольшое лезвие. Как бы ему сейчас пригодилась шпага. Но она, как и его мундир, лежала в гостинице. У Николая так же был лишь небольшой кинжал. Русские поравнялись с шедшими навстречу людьми. И только они хотели пройти мимо, как увидели, что в слабом свете уличного фонаря сверкнул длинный клинок. Решив, что лучшая защита это нападение, молодые люди бросились на врагов.
Александр полоснул лезвием по руке противника. Тот с криком выронил шпагу. Она упала на мостовую, издавая неприятный звук, от которого Александру стало холодно. Он повернулся ко второму противнику и увидел, что тот медленно опускается на тротуар. Николай стоял рядом с окровавленным кинжалом. Все это произошло за считанные секунды. Оба тут же очнулись от оцепенения, услышав шаги, приближающихся к ним людей. Несколько метров отделяло русских от убийц.
– Бежим! – Крикнул Николай.
Александр же стоял и смотрел на бегущих людей. Он мгновение раздумывал, что делать: взять оружие и сражаться или бежать. Рука потянулась к шпаге, валявшейся на мостовой, но тут же замерла. В этот момент он подумал, что он не может попасть в подобную историю и испортить и без того сложные отношения между двумя странами. Кем бы ни были эти люди, но он просто не имеет права погибнуть или лишить их жизни.
Николай же смотрел на убийц и думал, что силы не равны. А умирать он не желал. К тому же это был не поединок чести, и он не обязан драться. "Но что же он стоит, – подумал Репнин, – еще немного и отступать будет поздно".
– Бежим же! – Закричал он снова, потянув Романова за руку.
Александр, приняв решение, побежал за другом, перепрыгнув через человека, порезанного Николаем. Времени, чтобы посмотреть, жив ли он, совершенно не было. Второй же, на которого кинулся Александр, был определенно жив. Он уже успел подняться на ноги, сжимая рукой запястье.
Молодые люди стремительно бежали по улице.
– Сюда! – Крикнул Николай.
Они вбежали в подворотню. Переулок был очень узким. На пути не встретилось ни души. Их преследователи бежал следом. Сзади до сих пор слышался топот, бегущих ног.
– Проклятье! – Крикнул Николай, который бежал впереди. – Здесь тупик!
Александр остановился и посмотрел вперед. Глухая стена преграждала им дорогу.
– Все, теперь конец, – произнес Александр, задыхаясь от бега, – они перережут нас здесь, как баранов. Здесь так узко, что не развернешься, а мы с ножами, даже шпаги у них не взяли.
Николай стоял, вытирая пот со лба:
– Должен быть выход. Ну, ведь должен же!
– Ага, на тот свет. – Александр прислонился к стене дома. Бежать было не куда. Еще немного и их преследователи настигнут их. Как же глупо сдохнуть в Англии в мирное время.
Они сразу же увидели, как из-за поворота выскочил один из преследователей, двое других стояли за его спиной, четвертого нигде не было видно.
"Ах, вот бы сейчас шпагу, тогда бы мы посмотрели кто кого. Они не могут здесь напасть все втроем, только по одному".
Александр с Николаем встали рядом, внутренне приготовившись к смерти. Но к удивлению молодых людей, первый преследователь, пристально посмотрев на русских, сунул шпагу в ножны. В переулке было темно и Александр не смог разглядеть его лицо, но оно показался ему знакомым.
Остальные нападавшие так же убрали оружие. Развернувшись, они медленно пошли прочь. Русские стояли и смотрели им вслед, не зная, как реагировать на подобный исход событий.
– Почему они ушли? – Ошеломленно спросил Николай.
– Не знаю. Но нам лучше вернуться в гостиницу и, как можно, скорее.
– Пожалуй. – Николай пытался успокоить, разбушевавшееся сердце. Они только что чудом избежали смерти. Репнин мечтал быстрее оказаться в людном месте в безопасности. Желания посетить сегодня Викторию уже не было. Нет уж, хватит на него сегодня приключений.
И только когда они оказались в гостинице, Александр позволил себе расслабиться и, как следует, подумать о ночном покушении.
Император Александр держал в руках бокал с вином, пытаясь отрешиться от проблем. Уже рассвело, а он совсем не сомкнул глаз. Какая же длинная была эта ночь. Роман Александрович до сих пор находился без сознания. Император ему даже немного завидовал. Лежит себе, отдыхает, как будь-то, это его совсем не касается. Екатерина Алексеевна всю ночь просидела у постели мужа. Она боялась оставить его одного.
В дверь постучали. Рука от неожиданности дрогнула, и вино веселой струйкой разлилось по столу, заодно запачкав мундир его величества.
– Войдите, – громко сказал Александр, стряхивая с мундира красные капли. "Как кровь" – вдруг подумал он.
В комнату неуверенным шагом вошел граф Ростопчин. Он был бледен и не знал, что делать со своими руками, то поднимая, то опуская их.
– Что вас так расстроило, граф, – поинтересовался его величество.
– Ваше величество, у меня срочное дело.
– Да, я знаю. С другими сюда не приходят. Но вы совершенно не вовремя.
– Я знаю, чем вы так расстроены и, поверьте, я могу если не помочь вам, то хотя бы успокоить. – Медленно произнес Ростопчин, собираясь с духом.
Император всегда благоволил ему, но Василий знал, стоит только ему рассказать правду и это благоволение закончится. Как посмотрит на него его величество? "Как на убийцу и преступника", – ответил сам себе граф.
– Да? Очень интересно, – Александр удивленно посмотрел на посетителя. Что он такого может сказать, чтобы успокоить его?
– Говорите, граф. Я вас слушаю.
Ростопчин прошел в комнату поближе к императору. Он говорил тихо, с расстановкой, словно сам пытался осознать свои слова.
– Я хочу поговорить с вами об убийстве его высочества Романа Александровича.
– Вы что-то знаете? – Оживился император. Ему не хотелось верить, что граф Орлов пытался убить Романа Александровича.
– Да, ваше величество. Я знаю. Я знаю, потому что это сделал я. – Ростопчин видел, как изменилось лицо Александра. Он больше не смотрел на него с добрым интересом, скорее в его взгляде был страх.
Рука Александра потянулась к колокольчику, лежащему на столе. В первый момент он не поверил в слова Ростопчина, а потом решил позвать охрану.
– Не нужно, ваше величество, – Василий вытянул руку, пытаясь остановить императора. Он сделал шаг вперед, но потом безвольно остановился.
– Я не враг вам. Я бы никогда не причинил вам зла. Я ваш верно поданный. Я отдал бы за вас свою жизнь. – Очень быстро заговорил граф. Он хотел все объяснить, оправдаться. Но язык не повиновался. Он вдруг понял, что не сможет объяснить государю причину своего поведения. Ведь если расскажет, то бросит тень на доброе имя Веры. Правда все равно не спасет его от виселицы.
– Не враг? – Александр поднялся с кресла, уставившись на Ростопчина, как на сумасшедшего. Он вдруг ужасно разозлился от такой наглости. Как он смеет уверять его в своей верности и в то же время сообщать, что именно он пытался убить Романова. Такому поступку не может быть никаких оправданий. – И вы смеете мне это говорить? А вы наглец. Зачем вы пришли? Хотите и меня убить?
– Нет, ваше величество. – Василий опустил голову, не в силах слышать эти слова. Он так мечтал служить своему отечеству, своему государю. И от него он мечтал услышать другие слова. Что ж, видно не судьба. – Я пришел сознаться в своем преступлении. Я не хочу, чтобы страдали невиновные люди. Во всем виноват я и именно я должен ответить за это.
Император пораженный смотрел на молодого человека и совсем не понимал его. Сначала совершил подлость, а теперь решил раскаяться. Что же заставило его пойти на это? Что сделал ему Роман Александрович, что Ростопчин решился на убийство? Александр всегда думал, что он может верить графу.
– Объяснитесь, граф. Что заставило вас пойти на преступление?
– Я не могу вам этого сказать, ваше величество. Что бы это ни было, это ничего не изменит. Я знаю, что меня ждет смерть. Но я не раскаиваюсь в своем поступке. – И только когда Василий это произнес, он понял, что это правда. Да, он не раскаивался. Он понял, что если бы можно было все вернуть назад, он поступил бы так же. У него не было другого выбора. Вернее нет, был. Но как сказал Андрей, Василий его сделал. – Я поступил так, как подсказывала мне моя совесть, моя честь и мой долг.
– Охрана, – крикнул император.
В кабинет тут же вошли два кавалергарда, несшие свою службу у покоев государя.
– Арестовать, – приказал Александр.
– Извольте сдать оружие, – произнес один из них, обращаясь к Ростопчину.
Тот послушно отстегнул шпагу и протянул ее офицеру. Он в последний раз посмотрел на императора и произнес:
– Я отвечу за все, что сделал. Но я не могу вам сказать не потому, что не верю в вас. Просто достаточно того, что его высочество сам знает.
– Увести. – Холодно произнес Александр. – Он подошел к окну и отвернулся от арестованного, молчаливо поглядывая на улицу. Он не увидел, а только услышал, как за графом и его конвоем закрылась дверь. Василий Ростопчин был прав в одном. Какова бы ни была причина его поступка, она не могла спасти ему жизнь. Человек, который поднял руку на особу императорской крови, должен был умереть.
Екатерина Алексеевна смотрела на мужа. В комнате было темно и мрачно. На улице уже рассвело, но окна были завешаны и солнечные лучи не проникали в помещение. Роман Александрович лежал на постели. Он ни разу не приходил в сознание. Доктор только что вышел, сказав, что он сделал все, что мог. Рана была тяжелая, но не смертельная. Но Екатерина все равно не могла успокоиться. А что если он умрет? Что если доктор ошибся? Она не могла выйти и оставить его одного. Приходила Анна, но Виктория настояла на том, чтобы она поехала домой. Не было смысла сидеть здесь вдвоем. «Кто же мог совершить такое?» – Думала ее высочество, наблюдая за мужем. Он лежал тихо, не делая ни единого движения. Было такое ощущение, что он просто спит. Лицо умиротворенное и спокойное. «Как ему хорошо. Мне бы вот тоже так».
Екатерина не услышала, как в комнату вошел император. Он стоял молча, наблюдая за княгиней. Было, безумно жаль ее – несчастная, уставшая женщина.
Александр тихо подошел к кровати и коснулся рукой плеча ее высочества. Екатерина вздрогнула от неожиданности и посмотрела на императора.
– Извините, я не хотел вас напугать, – тепло улыбнулся император.
– Вы не напугали. – Она положила свою руку на его ладонь. Она оказалось очень теплой. Эта теплота немного успокоила Екатерину. Почему-то подумалось, что все будет хорошо. Что все это пройдет, как ужасный сон и скоро наступит рассвет.
– Как дела? Ко мне заходи доктор, он сказал, что рана не смертельна.
– Да. Мне он сказал то же самое. – Немного грустно улыбнулась Екатерина. Бессонная ночь давала о себе знать. Все тело онемело от долгого сидения.
– Вот именно. Поэтому вы должны отдохнуть.
– Отдохнуть? – Удивилась Екатерина. Она и представить себе не могла, как это можно оставить его здесь одного. – Я не могу. Он может очнуться, и ему может потребоваться моя помощь.
– Екатерина Алексеевна. Прошу вас, идите, поспите немного. А я пока побуду здесь. – Видя, что княгиня не желает послушаться его совета, он продолжил. – Вы думаете, Роман Александрович обрадуется, увидев ваше уставшее и заплаканное лицо.
Екатерина, услышав эти слова, прикоснулась ладонью к своему лицу. Неужели она так ужасно выглядит? Она смотрела на императора, на его улыбающееся лицо. Не смотря на улыбку, Екатерина видела, что он сегодня, как и она провел бессонную ночь. А интересно, сегодня вообще кто-нибудь спал в этом дворце?
