Текст книги "Всемирная история в 24 томах. Т.1. Каменный век"

Автор книги: Александр Бадак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

ТОРГОВЛЯ ДИЛЬМУНА С ДРУГИМИ СТРАНАМИ

Речь идет о дошедших до нас многочисленных табличках с данными о торговле между Месопотамией и Дильмуном.

Очень многие важные исторические тексты, документы озакладке и реставрации храмов, летописи царских деяний, ритуальные тексты, псалмы и религиозные поэмы хранились в храмах Месопотамии. К тому же, и сами храмы играли очень важную роль в торговле между городами, что также нашло отражение в различных документах.

Так, например, около 2000 г. до н. э. храмы сами осуществляли крупные коммерческие предприятия. Они вывозили продукцию своих мастерских, а взамен ее привозили другие, как теперь бы мы сказали, импортные товары.

Пускай в последующие столетия торговля в основном уже велась частными предпринимателями, но храмы все равно не остались «не у дел», выполняя контрольные и посреднические функции, сохраняя копии контрактов между грузоотправителями и пайщиками. В некоторых случаях они даже взимали пошлину или получали десятину с ввозимой продукции.

Таким образом, храмы, точнее, их архивы, дают нам очень большое представление о характере и развитии торговли в той или иной местности, и неудивительно, что археологи во время раскопок все свои усилия направляют на них, да еще на дворцы и укрепления, которые также могут поведать очень много интереснейших и неизвестных ранее миру фактов.

Однако деловые документы очень многие частные торговцы хранили у себя дома. А раскопки жилых кварталов рядовых граждан и жильцов происходили очень редко, во вторую, или даже «третью» очередь.

Поэтому-то можно считать счастливой случайностью тот факт, что сегодня нам известна история некоего Эа-насира, урского торговца, который занимался, как теперь мы говорим, импортом и экспортом и между 1813 и 1790 гг. до н. э. имел непосредственное отношение к дильмунской торговле.

По преданию, к тому времени относится деятельность Авраама. Очень может быть, что Авраам и Эа-насир одновременно жили в Уре. Хотя вряд ли они были знакомы друг с другом, поскольку торговые интересы семейства Авраама касались севера и запада.

Зимой 1930 —1931 гг. известный европейский археолог Леонард Вулли, раскапывая храмы и гробницы царей III династии Ура, решил заняться раскопками одного из жилых кварталов города. Неожиданно для самого Вулли раскопки обнаружили очень хорошо сохранившийся дом периода, который предшествовал разорению Ура вавилонским царем Хаммурапи в 1780 г. до н. э.

Любопытно, что раскопками занималось полторы сотни рабочих, а сама работа производилась на площади около двести тысяч квадратных метров.

Правда, работа облегчалась тем, что древние улицы и полы залегали на глубине всего двух метров.

Вот что сообщал Л. Вулли в своем отчете:

«...В тот период никакого планирования не наблюдается. Узкие немощеные улицы извиваются между домами, неправильное расположение которых всецело определялось прихотью частного владельца. Застроенные кварталы настолько обширны и здания стоят так тесно, что добраться до домов, расположенных в центре квартала, возможно только тупиковыми переулками. Жилые здания в основном однотипны, и тип строения более или менее определяется возможностями данного района.

Внутренний двор, соединенный с улицей коридором, окружен жилыми помещениями с лестницей на второй этаж – таков преобладающий характер построек самой различной величины и достаточно разнообразной формы. Среди жилых домов разбросаны строения меньшего размера, несомненно лавки. Простейшая из них состоит всего из двух помещений; к улице обращено Некое подобие торговой палатки, этакий демонстрационный зал, подчас с открытым фасадом, а за этим «залом» располагается длинное складское помещение... Стены всех построек сложены из кирпича; в нижних рядах кладки кирпич обожженный, выше – сырец. Снаружи стены оштукатурены и побелены».

Таким образом, археологи раскопали около полусотни домов и торговых помещений, которые находились по обе стороны шести улиц.

Почти в каждом доме удавалось обнаружить не менее двух десятков глиняных табличек, которые хранились в керамических сосудах или же в обмазанных битумом ямах. Некоторые из них были просто разбросаны по полу.

Благодаря этим табличкам иногда удавалось определить личность хозяина дома, а также род его занятий.

В одном таком доме и была обнаружена деловая переписка Эа-насира, а также счетоводные книги ростовщика и школьные тетради.

Дом его стоял в тупике, совсем впритык к другим, так что боковые стены дома одновременно служили стенами и соседних зданий. Он был средних размеров, площадь первого этажа составляла около 140, а верхнего около 90 квадратных метров. Внутренний двор окружало всего пять помещений.

Правда, как удалось установить археологам, дом когда-то был побольше, но по неизвестным причинам два помещения в одном конце отгородили и включили в соседний дом. Вполне возможно, что у хозяина дома, Эа-насира, дела шли не очень успешно и ему пришлось таким вот образом отдавать соседям долги.

Имя Эа-насира обнаружено на восемнадцати табличках, из которых большинство было обнаружено в его доме. Как удалось установить из их содержания, Эа-насир являлся посредником в торговле медью. В основном это были деловые письма с предложением доставить определенное количество меди со складов одного владельца другому.

В одних письмах присутствуют сугубо деловой тон.

В других же Эа-насира обвиняют то в проволочках, то в том, что его медь очень плохого качества.

Вот, например, что говорит ему некто Нанни:

«Ты сказал, придя: «Гимил-Син получил от меня добрые слитки». Это твои слова, но ты поступил иначе, предложил моему посланцу скверные слитки, сказав: «Хочешь – бери, не хочешь – не бери». Кто я такой, чтобы обращаться со мной так высокомерно? Разве мы оба не благородные люди?.. Разве найдется среди дильмунских купцов хоть один, который обошелся бы со мной таким образом?..»

Итак, установлено, что Эа-насир – «дильмунский купец». Медь, которой он торговал, доставлялась в Ур из Дильмуна по морю.

Об этом свидетельствуют и другие документы, которые перечисляют, кому и сколько в Уре необходимо получить меди, доставленной из Дильмуна на корабле.

На одной из табличек сообщается, что часть груза, который предназначался для Эа-насира, по каким-то причинам еще не оплачена.

Вот ее вольный перевод:

«Из 131?? мин меди в единицах измерения Дильмуна, полученных (имя не сохранилось) в Дильмуне, 55? 22/з мины в единицах измерения Дильмуна поставлены нам. В единицах веса Ура это составляет 611 талантов 6 2/з мины, из которых Ала... передал нам 245 талантов 541/з мины. С Эа-насира причитается за 4271 1/2 мины, с Наурум или причитается за 325 мин, итого за 450 талантов 2/з мины меди в единицах измерения Ура. В остатке 161 талант 4 1/з мины меди».

Таким образом, благодаря этой табличке, нам известно, что приобретенная в Дильмуте медь доставлена туда была из какого-то другого места. Кроме того, теперь можно судить о количествах меди, которая доставлялась в страны Персидского залива.

Если, например, перевести единицы измерения Ура в современные, то выходит, что полученный в Дильмуне груз составляет ни много, ни мало – 18,5 тонн. Доля Эанасира – приблизительно 5,75 тонны. В ценах 60-х годов весь груз стоил бы около 20 тысяч долларов, а доля Эанасира – 6000 долларов.

Необходимо также отметить, что обнаружили ученые немало других месопотамских табличек, которые содержат очень ценную информацию, касающуюся дильмунской торговли.

Так, например, в храме Нингал было найдено восемь табличек, которые относятся к интересующему нас вопросу. Все они примерно на сто лет старше табличек из дома Эанасира, причем большинство из них дотировано. Эти таблички относятся к периоду от 1907 до 1871 г. до н. э.

Вот, скажем, что сообщает нам одна из таких табличек:

«(...) медных слитка по 4 таланта,

4 медных слитка по 3 таланта каждый,

11сиклей бронзовых плиток,

3 почковидных бусины из сердолика,

3 «рыбьих глаза» (жемчужины?),

(...) камней,

9 сил белого коралла,

3 (...) камней,

5*/2 мин жезлов из слоновой кости,

30 кусков черепашьего панциря (?),

1деревянный жезл с медным (...),

1гребень из слоновой кости,

3 мины камня эллигу,

2меры сурьмы (для подкрашивания век),

3сикля мерахду,

(...) счетных досок (?) из маканского тростника.

3 сикля (...),

15 сиклей аразум,

(...) сиклей хулумум,

(утрачено четыре строки) доставлено из Дильмуна дань богине Нингал от участников плавания (утрачено пять строк, включая, вероятно, и дату)».

Интересно заметить, что за исключением меди, речь в этом довольно разнообразном перечне идет о мелких партиях очевидно драгоценных товаров, которые, скорее всего, являлись предметами роскоши.

Кроме слоновой кости, сурьмы и панцирей черепах, а также, если точен перевод, счетных досок из маканского тростника (возможно, речь идет о бамбуке), а также трех неизвестных предметов, табличка перечисляет нам драгоценные и полудрагоценные камни.

Особенно следует остановиться на «рыбьем глазе». Он упоминается на пяти из восьми табличек. Возможно, речь здесь идет о жемчуге, но любопытно другое: эти предметы исчислялись поштучно, а не на вес и не в мерах длины, как почти все остальные из списков. Это ярчайшее свидетельство того, что их в то время очень ценили.

Большой интерес для науки представляют и другие таблички. К уже известному перечню они добавляют лазурит, золото и какой-то «огненный камень».

Часто упоминается серебро, однако в большинстве случаев при этом уточняется, что оно является эквивалентом налога. Таким образом, можно сделать вывод, что оно вряд ли входило в состав грузов, которые доставлялись из Дильмуна.

Интересна также табличка-квитанция. В ней сообщается, что некто Ур-гур «капитан большого судна», получил «десять талантов разного рода шерсти обычного качества, погруженной для отправки в Дильмун». Указана на табличке и дата: 2027 г. до н. э. Таким образом, она почти на 250 лет старше документов Эа-насира.

Еще две таблички, обнаруженные археологами и датированные 2026 и 2024 гг. до н. э., также являются квитанциями. На них некто Лу-Эндилла расписался в получении товаров из храма Наннар, который являлся главным храмом в Уре.

В первой квитанции сообщается о 60 талантах шерсти, 180 шкурах, 70 кусках ткани, а также «6 курах доброго кунжутного масла», предназначенных для уплаты за медь.

Во второй квитанции содержится уточнение: 15 кусков ткани и 2/з таланта шерсти необходимо «в уплату за медь из Макана» – богатой медью полулегендарной страны на юго-восточном побережье Аравийского полуострова.

Таким образом, можно сделать вывод, что медь, которая закупалась в Дильмуне, сюда доставлялась партиями почти в двадцать тонн из Макана.

Благодаря обнаруженным табличкам становится также ясно, что главным товаром, которым расплачивались за медь, являлась шерсть и шерстяные ткани.

Основным экспортным товаром в Дильмуне шерсть оставалась и через четверть тысячелетия, о чем свидетельствует одна из табличек, обнаруженных в доме Эа-насира, которая является распиской в получении пятидесяти кусков ткани с обозначением стоимости каждого куска в серебре.

Примечательна и следующая табличка времен Эа-насира, которая датирована 1794 г. до н. э. Вот ее текст:

«Лу-Мешламтае и Нигсисанабса получили в долг от Ур-нинмара 2 мины серебра, 5 кур кунжутного масла и 30 кусков ткани, чтобы внести пай в экспедицию в Дильмун для закупки там меди...».

Необходимо отметить и следующий факт. Тон всех этих текстов сугубо деловой. То есть купцы, отправляясь в Дильмун, плыли не в поисках какой-то мифической, неизвестной страны, а вполне реальной, с которой у них были постоянные связи.

Конечно, не следует думать, что торговля у Дильмуна в то время происходила только с Месопотамией.

В начале II тысячелетия до н. э. также купцы многих других стран отправлялись в Дильмун, швартуя свои корабли у стен городов страны.

Так, например, из Макана сюда доставлялась медь.

Из городов Индской цивилизации сюда прибывал лес, а также вероятно, слоновая кость и лазурит.

Таким образом, нет сомнений, что Дильмун играл очень важную роль в торговле.

Вот, кстати, как звучит благословение Энки, обращенное к Дильмуну, в поэме «Энки и Нинхурсаг», найденной в Уре:

Пусть страна Туркиш доставит тебе (т. е. Дильмуну) золото из Харали, лазурит..;

пусть страна Мелухха доставит тебе вожделенный (?) драгоценный сердолик, дерево мес-шаган, отменное дерево для кораблей, а также моряков;

пусть страна Мархаши доставит тебе драгоценные камни, хрусталь;

пусть страна Маган доставит тебе множество меди, прочный... диорит, камень у, камень шуман;

пусть заморский край доставит тебе слоновую кость.., украшения царя;

пусть страна Заламгар доставит тебе шерсть, с добрую руду.;

пусть страна Элам доставит тебе... шерсть, дань;

пусть священный Ур, престол царства.., город, доставит тебе зерно, кунжутное масло, благородные ткани, тонкие ткани, моряков;

пусть морские просторы принесут тебе изобилие.

Город – жилища его превосходны,

Дильмун – жилища его превосходны...

По мнению многих исследователей, торговля между Дильмуном и другими странами не всегда была одинаково успешной.

Так, например, из одной из статей известного историка Л. Оппенхейма, написанной им в 1954 г. и названной «Купцы-мореплаватели Ура» видно, что месопотамская торговля с Маканом, Мелуххой и Дильмуном, судя по шумерским табличкам с коммерческими текстами, постепенно начала терять свое значение и приходила в упадок.

Так, во времена Саргона, около 2300 г. до н. э. корабли всех вышеназванных стран регулярно прибывали в его столицу.

Во времена III династии Ура, то есть 200 годами позже, мы уже находим только упоминания плаваний в Макан.

Еще через 200 лет Эа-насир дальше Дильмуна уже не бывал.

Позднее об этой стране вообще ничего не слышно. Разве что были обнаружены два письма касситского периода, в которых речь только идет о местном производстве фиников.

Следуя гипотезе Л. Оппенхейма, развитие и процветание Дильмуна напрямую зависело от транзитной торговли предметами роскоши, которые сюда поставлялись индской цивилизацией, а также от торговли меди, которая доставлялась из Макана.

Но дело в том, что поступления предметов роскоши в конце концов прекратились по причине того, что города долины Инда были разграблены. По мнению многих ученых, разграбили города арии, которые регулярно делали набеги туда в 1600 г. до н. э.

Прекратились и поставки меди. Причину этого некоторые ученые видят во вторжении носителей индоевропейского языка в Макан.

Все это в конечном счете, возможно, и привело к упадку Дильмуна.

* * *

Несмотря на большие успехи археологов, можно сказать, что изучение древнего Дильмуна только начинается, точнее начинается претворение данных археологии в истории.

В будущем ученым предстоит ответить еще на очень многие вопросы, связанные с этой древней цивилизацией. Пока нам не известно, как зарождался Дильмун, а также почему перестал существовать.

Вполне возможно, когда-то будет обнаружена и страна меди Макан, а также город Герра.

На это ученых вдохновляют многие обстоятельства.

Так, например, в Омане, в 500 километрах к востоку от Дильмуна была выявлена еще одна неизвестная доселе древняя цивилизация, современница Раннего Дильмуна. Возможно, ее представители и основали когда-то эту прославленную в веках, но до сих пор почти неизвестную страну?

Ответ на этот вопрос, надеемся, можно будет найти в будущем.

Ведь и новое «открытие» Дильмуна, собственно говоря, начиналось со 100 000 недатированных курганов Бахрейна, которые вскоре превратились в датированные и документированные города и храмы, раскинувшиеся на протяжении 400 километров, включая береговую полосу и острова от Кувейта, где обнаружены следы того же народа, до Бахрейна.

-=ГЛАВА 7=-

В ПЕРИОД РАЗВИТОГО НЕОЛИТА

ЭНЕОЛИТ В ЮЖНОЙ ЧАСТИ СРЕДНЕЙ АЗИИ И В ИРАНЕ

Итак, как было видно из предыдущих глав, в двух областях земного шара – в долине Нила и в Двуречье – уже в период энеолита возникли классовое общество и древнейшие государства.

Вместе с тем, далеко не везде и не всегда появление медных орудий явилось причиной такого роста производительности труда и накопления избыточного продукта, который создавал возможности для возникновения производственных отношений рабовладельческого типа. В период неолита большинство племен Азии и Европы все еще продолжало жить в условиях первобытно общинного строя.

В это время многие племена уже занимались земледелием и скотоводством. Особенно успешно – там, где начали применяться орудия из меди. У этих племен переход к веку металла еще не привел к возникновению классового общества, но вместе с тем имел своим следствием разложение первобытно общинного строя, которое создало все необходимые предпосылки для последующего возникновения классов.

Вместе с тем, в лесной полосе Севера и в тропических странах в течение III тысячелетия до н. э. продолжался каменный век. Большинство лесных племен, населявших эти территории, все еще занимались охотой и рыболовством.

Данные о периоде неолита в Средней Азии пока еще недостаточны. Более всего изучены области современной Южной Туркмении и Ферганы. Там обнаружены памятники, которые по своему виду очень близки к неолитическим памятникам Передней Азии. Это высокие холмы – тепе, – образовавшиеся в результате наслоений последовательно возникших поселков.

На северных горных склонах хребтов, которые отделяют Среднюю Азию от Ирана, было исследовано несколько таких холмов. Пожалуй, самыми известными из них являются два холма Анау около Ашхабада.

К неолитическому периоду (конец IV – начало III тысячелетия до н. э.) относятся слои верхнего Анау высотой 17 м и холма Яссы-Тепе. В них обнаружены остатки нескольких поселений. Поселения эти состояли из домов, которые были сложены из сырцового Кирпича. Некоторые помещения украшались стенной росписью в виде геометрических узоров.

В основном местные жители занимались земледелием. Об этом свидетельствуют обнаруженные в глине отпечатки зерен ячменя и пшеницы, а также каменные зернотерки, найденные при раскопках.

По всей видимости, скотоводство здесь начало развиваться не сразу, поскольку кости овцы, быка и свиньи впервые встречаются на 4-м метре, считая снизу. Позднее таких костей становится все больше. Увеличивалось и число одомашненных видов животных. Так, например, в конце HI тысячелетия до н. э. уже были одомашнены быки, овцы, козы, двугорбые верблюды, лошади и свиньи. Стада животных охраняли собаки, которые были в то время близки к существующим и ныне там породам.

Обнаруженная в Анау посуда, так же как и в других неолитических поселках средней Азии, в основном расписана геометрическими узорами. В анауской росписи встречается ряд узоров, которые аналогичны южноиранским и узорам поздненеолитических и энеолитических поселений Элама Сузы I и Двуречья – Телль-Халаф, Самарра, ЭльОбейд, Джемдет-Наср.

Обнаруженные в неолитических поселках Анау орудия труда, а также оружие сделаны в большинстве своем из кремня.

Вместе с тем уже в нижних слоях найдены медные поделки. Еще больше медных поделок становится в средних слоях. Это – шилья, листовидные ножи, а также некоторые другие предметы.

О далеком прошлом этих стран некоторые сведения можно почерпнуть в ранних слоях замечательного произведения Авесты, которое было создано предками таджикского народа (на зендском языке) и получившее позже широкое распространение в Иране.

Из Элама дошли до нас целые архивы, которые содержат в себе различные документы. Начиная уже с VI в. до н. э. появляются надписи Ахеменидов. Дошла до нас Бехистунская надпись, изучение которой послужило основой для дешифровки клинописи.

Культура Анау позволяет установить наличие населения на юге Средней Азии, которое, вероятно, было связано с древними южными центрами Элама и Шумера, поэтому она представляет собой огромный интерес для науки.

Есть данные, которые позволяют установить связь между Анау и древнеиндийской культурой Хараппы (II – начало II тысячелетия до н. э.).

Вместе с тем Анау является связующим звеном не только между древнейшей цивилизацией Двуречья и древнеиндийской цивилизацией. Китайские археологи в древних энеолитических поселениях в Синьцзяне открыли расписную керамику, орнаментация которой в ряде случаев схожа с анауской. Таким образом, можно предположить, что энеолитические памятники Синьцзяна и Северного Китая в некоторой степени связаны с древневосточной энеолитической культурой Индии и Передней Азии.

Этнический состав Средней Азии и Ирана в древнейшие времена выяснить очень трудно. Единственное, что можно сказать с уверенностью, так это то, что до II тысячелетия до н. э. там звучали языки, которые не имели ничего общего ни с индоевропейскими, ни с семитскими. Из них нам хорошо известен только эламский язык, который преобладает в юго-западном Иране, но в древности, вероятно, распространенный гораздо дальше на востоке и северо-востоке.

Только во II и I тысячелетиях до н. э. в Иране широкое распространение получили индоиранские племена, вероятно пришедшие с севера. Они выделились из более широкого семейства индоевропейских племен, а сами же распались на индийскую и ираноязычную группы.

В начале I тысячелетия до н. э. в западном Иране уже господствовали ираноязычные племена. Об этом свидетельствует топонимика и ономастика некоторых районов, сохраненные ассирийскими летописцами.

Из народов Ирана раньше других свои следы, дошедшие до нас, оставили уже упоминавшиеся эламиты.

Страна их располагалась в бассейне двух рек – Керхи и Каруна, а также в прилегающей к нему с севера горной области Анчан. Столица Элама Сузи располагалась на равнине, на берегу Керхи. В этом месте археологи обнаружили большое количество неолитических памятников (IV – III тысячелетия до н. э.), Особенно большой интерес представляет расписная керамика, мастерски выполненная древними умельцами.

На всем протяжении истории Элама обнаруживается его тесная связь с Двуречьем. Это наложило большой отпечаток на его экономику и культуру.

Кстати, необходимо отметить, что возникшая к Эламе самобытная система письменности – эламская иероглифика, которая восходит к местной пиктографии, – в конце III тысячелетия до н.э. была вытеснена клинописью, позаимствованной у западных соседей. Вначале клинописные тексты составлялись на аккадском языке, но впоследствии – во II тысячелетии до н. э.– уже на эламском.

По своим социальным отношениям Элам также очень близок к Двуречью.

Впрочем, у него есть и отличия. Так, например, в Эламе уже в обстановке сложившегося классового общества дольше, чем в Двуречье, сохраняются определенные пережитки матриархата. Это напоминает аналогичные явления в древнем Египте. В частности, обнаруживаются случаи, когда земельные участки в Эламе находились в полном распоряжении женщин.

Существовала здесь и своеобразная система престолонаследования не от отца к сыну, а от старшего брата к младшему.

Более поздняя история энеолитических поселений на юге Средней Азии в настоящее время особенно хорошо изучена благодаря раскопкам на холме Намазга-Тепе, который находится в предгорьях Копет-Дана. Здесь обнаружены остатки нескольких зданий, которые строились одно на месте другого в связи с разрушением более древних.

Если судить по особенно хорошо сохранившимся остаткам одного здания (здание «Б», конец III и начало II тысячелетия до н. э.), эти постройки являлись многоэтажными жилищами родовой общины. В этом здании обнаружено 27 помещений.

Население этого древнего поселка занималось скотоводством и особенно земледелием. Археологами были найдены зерна ячменя, пшеницы, а также много зернотерок.

Керамика Намазга-Тепе в наиболее глубоких слоях по замечательной своей росписи с изображениями козлов, птиц, с орнаментом в виде «лесенок» сходна с керамикой из Анау II. Вместе с тем, в ней обнаруживаются и сходства с керамикой из Суз в Эламе. Находки посуды, формованной на гончарном круге, а также бронзовых изделий свидетельствуют о значительных успехах домашних промыслов.

К югу и юго-западу от Средней Азии, на Иранском нагорье, в течение III тысячелетия до н. э. проживали племена, которые занимались скотоводством и земледелием и при этом в основном использовали воду горных ручьев. Так же, как и их среднеазиатские соседи, они строили свои дома из сырцового кирпича, изготовляли расписную посуду, орнамент которой говорит о связи их культуры с культурами соседних стран, прежде всего со Средней Азией и Эламом.

Здесь, в городище Тепе-Сиалк, были обнаружены документы, которые написаны эламской линейной иероглификой.

Вероятно, к концу III тысячелетия до н. э. развитие производительных сил в Иране достигло нового уровня: В Тепе-Гиссаре обнаружено изображение пашущего на волах человека. Это свидетельствует о том, что в то время жители Ирана не только изготовляли разнообразные медные изделия но и начали уже переходить к плужному земледелию.