Текст книги "Всемирная история в 24 томах. Т.1. Каменный век"

Автор книги: Александр Бадак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 39 страниц)

РЕЛИГИЯ И МИФОЛОГИЯ ДВУРЕЧЬЯ

Каждая шумерская территориальная община почитала своего бога покровителя, который являлся как бы универсальным олицетворением всех тех высших сил, которые держали власть над жизнью людей. Такой бог как правило считался покровителем земледелия.

Поскольку при ирригационном земледелии большую роль играли светила и наблюдения за ними, то неудивительно, что в древнем Шумере рано начали связывать богов с отдельными звездами и созвездиями.

В письме Шумера пиктограмма звезды являлась обозначением понятия «бог».

С огромным почтением древние жители Шумера относились к богине-матери, покровительнице земледелия, плодородия и деторождения. Ее культ в своей основе восходил еще ко времени господства матриархата.

Существовало несколько таких местных богинь. Одной из них, например, была Инанна, богиня города Урука.

Инанна – центральный женский образ шумерского пантеона. Ее символ, ставший знаком-идеограммой ее имени – кольцо с лентой (или косой?), появляется в изобразительном искусстве Шумера в ранних пиктографических текстах уже на рубеже IV – III тысячелетний до н. э. Другой символ – многолепестковая розетка, который, вполне вероятно, изображает звезду.

В списке богинь из Фары (26 век до н. э.) она упоминается на третьем месте – после Ана и Энлиля.

Основной аспект Инанны – богини плотской любви препятствовал закреплению за ней постоянного супруга. Среди ее мужей упоминаются бог – покровитель Киша, воин Забаба и бог-пастух Думузи. В шумеро-аккадском мифе о возвышении Инанны ее супружество с отцом богов Аном и возведение ее в роль владычицы богов имеет политический характер – создание единого пантеона с укреплением власти царей III династии Ура.

С Инанной связано большое количество мифов. Один из них, например, говорит о функциях богини. Инанна жалуется мудрому «отцу» Энки (одно из главных божеств шумеро-аккадского пантеона) на то, что ее обошли, когда распределяли божественные обязанности. Выслушав ее, Энки наделяет богиню любовью к битвам и разрушению, способностью привлекать мужчин и дарит ей всевозможные одеяния.

Инанне посвящен и один из удивительных по своей композиции мифов, в котором наиболее полно отразились шумерские представления о культуре своего времени.

Инанна из Урука отправляется в Эреду к «богу отцу» Энки с целью приумножить славу Урука. Она хочет добыть для него таблицы судеб ме, которые хранятся у Энки. Энки принимает богиню очень доброжелательно и устраивает пир. На пиру «бог отец», захмелевший и окончательно очарованный красотой Инанны, дарит ей ме, которые та торопится погрузить в ладью. Протрезвев и опомнившись, Энки посылает в погоню за Инанной демонов водной стихии (лахама) во главе со своим советником Исимудом. На каждой из семи стоянок по дороге от города Эреду до Урука происходит сражение между силами Инанны и Энки.

В конце концов Инанне удается довести ме до Урука, Энки теряет их навсегда.

В другом мифе Инанна – богиня-воительница – вступает в битву с персонифицированной горой – чудовищем Эбеф. Вполне возможно, что этот миф отражает борьбу Двуречья с северными горными народами и, может, даже в какой-то степени связан с победой урукского царя Утухенгаля над гутеями.

Еще в одном мифе Инанна в союзе с лунным и солнечным божествами выступает против бога неба Ана, а затем переходит на его сторону и в конце концов становится его женой.

В мифе об Инанне и садовнике Шукалитудде богиня мстит человечеству за то, что садовник изнасиловал ее спящей, когда она, утомленная путешествием, прилегла отдохнуть в его саду. Инанна превращает в кровь всю воду в источниках, отчего деревья начинают сочиться кровью. Затем она насылает на страну опустошительные бури и вихри.

Очень интересным по замыслу и содержанию, а также очень важным для понимания образа Инанны является цикл, состоящий из ряда любовных песен, который условно называют «Инанна – Думузи». Этот цикл посвящен начальному периоду любви Инанны и Думузи – их добрачному ухаживанию. Эти песни являлись частью священного праздника, который совершался каждый первый день нового года и был связан с культом плодородия.

Эти песни состоят в прямой связи с обожествлением царей III династии Ура, ведущих свое происхождение из Урука, и следовавшей за этой династией I династии Исина. В этом обряде царь олицетворял бога Думузи, а жрица – его супругу богиню Инанну.

В этих песнях Инанна оказывается строптивой, своенравной девушкой, которая влюблена в своего жениха.

В завершении цикла был создан миф о нисхождении Инанны в подземный мир. Она решает спуститься туда по причинам, которые самим мифом не указаны. Опасаясь, как бы ее сестра царица подземного царства Эрешкигаль не предала ее смерти, Инанна оставляет своему послу Нуншубу наказ: через три дня совершить на «холмах погребальных» обряд ее оплакивания, а затем отправиться в храмы трех великих богов – Энлиля, Нанны и Энки, где попросить у них помощи в Спасении Инанны из «страны без возврата». Но оказывается, что только Энки согласился помочь ей. Для этого он достает грязь из-под ногтей, «крашенных красной краской», и лепит два загадочных существа – «кургара» и «калатура» (вероятно, евнухов и уродцев). Затем он дает им «траву жизни» и «воду жизни» и, научив магическому заклинанию, отправляет в подземное царство. Но – все напрасно, Инанна уже оказывается мертвой.

У ворот «страны без возврата» богиню встречает привратник Нети. Он проводит ее через семь ворот подземного царства и каждый раз снимает с нее какую-нибудь часть одеяния или украшения – вероятно, это лишает ее магической силы ме. Таким образом, Инанна перед своей сестрой предстает обнаженной. Сестра направляет на нее «взгляд смерти» и превращает в труп, который «вешает на крюк».

В это время появляются посланцы Энки. Они застают Эрешкигаль в родовых муках. Вполне вероятно, что та мучается оттого, что с уходом богини любви и плодородия прекратились роды на земле.

Теперь, вероятно, для наиболее полного понимания вышеизложенных мифов необходимо несколько подробнее остановиться на загадочных ме.

В шумерской мифологии ме – это могущественные божественные таинственные силы, которые управляют миром. Считалось что ме могли обладать города и храмы, они могли оставлять их обладателя, могли превращаться в предметы, но при этом сохраняли свои свойства.

Ме – необходимый атрибут богов. Каждый бог обладал им в разной мере.

Существовали ме подземного царства – установления, которые невозможно изменить и которым должны подчиняться все обитатели подземного мира.

Вполне возможно, что из ме развилось аккадское представление о таблицах судеб, которые определяли движение мира и мировых событий. Обладание же ими гарантировало мировое господство.

Как уже отмечалось выше, вместе с Инанной, родительницей всего существующего, почитался и бог Думузи, «истинное дитя», в семитической передаче – Таммуз. Это был бог умирающий и воскресающий, он олицетворял собой судьбу зерна.

Главные мифы, связанные с Думузи, – это мифы о любви бога к Инанне, мифы о сватовстве, браке и его безвременной кончине в подземном царстве. Все они связаны с ритуалом священного брака, который входил в коронационные обряды «царства Шумера и Аккада» при III династии Ура и династии Исина.

В одном из интереснейших мифов того времени, связанных з Думузи, рассказывается о том, как Инанна отдала своего возлюбленного в подземный мир в качестве выкупа за себя.

Думузи приснился пророческий сон и он предчувствуя скорую смерть, по совету своей сестры Гештинанны пытается спастись от злобных демонов подземного мира. Он убегает от них, с помощью бога Уту трижды меняя свой облик, превращаясь в газель (или в ящерицу). Но в конце концов демоны все же настигают его и раздирают на части.

По приговору Инанны Думузи должен остаться в подземном царстве на полгода. Остальные же полгода вместо него там находится его сестра Гештинанна.

Очевидно, несколько подробнее стоит остановиться и на боге, покровителе города Эреду, одного из древнейших культовых центров, Энки.

Энки – хозяин Абзу, подземного мирового океана пресных вод, а также поверхностных земных вод, бог мудрости,

владыка ме. Он часто защищает людей перед богами, помогает как людям, так и богам в трудное время.

В мифе «Энки и Шумер» он является устроителем мирового порядка. Энки отправляется в путешествие по земле, оплодотворяет ее, принося земле благоденствие. Энки создает плуг, мотыгу, форму для кирпича. Каждую область хозяйства он поручает заботам какого-нибудь божества. Так, например, пастуха Думузи он делает хозяином в стойлах и овчарнях, а богу Энкимду достается забота о рвах и каналах.

В мировоззрении шумеров, а затем аккадских семитов важную роль играло обожествление тех сил природы, значение которых было особенно велико для земледелия,– неба, земли, воды. Эти основные силы природы олицетворялись в образах трех основных богов – бога неба Ана, бога земли Энлиля, бога воды Энки или Эа.

Если об Энки уже рассказывалось выше, то, очевидно, более подробно стоит остановиться и на двух других богах.

Ан создает небо, к нему нередко обращаются за советом и благословением.

Но вместе с тем он часто враждебен людям, например, по просьбе своей дочери Иштар насылает на Урук небесного быка, а также требует смерти Гильгамеша (судья в загробном мире, защитник людей от демонов, хотя некоторые исследователи считают его реальной исторической личностью – пятым правителем I династии города Урука), создает семерку демонов и т. д.

Для образа Ана чаще всего характерна пассивность, бездеятельность. Почти ни в одном мифе он не является главным действующим лицом, а скорее лишь символом высшей власти. Хотя и не всегда.

Так, например, в одном из мифов боги, олицетворения небесных светил луны, солнца и планеты Венеры, пытаются заставить Ана поделиться с ними своей властью. В ответ он создает семерку злых демонов утукку, которых посылает против бога луны, чтобы те окружили и затемнили его. Венера переходит на сторону Ана, и луна попадает в плен.

Энлиль занимает второе место после своего отца бога неба Ана, которого он иногда даже превосходит.

В мифе об Энлиль и его супруге Нинлиль бог плодородия и жизненных сил выступает в качестве умирающего и вокресающего бога. «Старуха города» Нунбаршегуну хочет выдать за Энлиль свою юную дочь Нинлиль, которая сначала как будто противиться этому. Тогда Энлиль овладевает ей в барке на воде, за что сонмом «старших богов» изгоняется в подземный мир. Однако Нинлиль, которая уже беременна (кстати, будущим богом луны Нанну) направляется вслед за своим супругом. Энлиль трижды меняет свой облик и трижды соединяется со своей женой под видом трех стражей подземного царства – «стража ворот», «человека подземной реки» и «перевозчика». После этого Нинлиль рожает ему трех подземных богов.

В гимнах и молитвах Энлиль сравнивают с диким быком, который ревет ветром. Часто упоминают о его злобности по отношению к людям. Именно Энлиль, скорее всего, больше других виноват во всемирном потопе. Он постоянно посылает на людей различные бедствия – чуму, засуху.

Первоначально в Шумере не было жречества как особого сословия. Верхи жречества, заведовавшие хозяйством храмов и выполнявшие основные обряды культа, являлись представителями знати, а технические исполнители культа, низший храмовый персонал, как правило выходили из низших слоев населения. Большое значение приобрели храмовые писцы, которые хранили и развивали письменность.

Правитель города-государства считался потомком богов, а также представителем городского бога в государстве (отметим, например, что центром почитания Энлилия был город Ниппур, Сина, отождествлявшегося с Луной, – город Ур, бога Солнца Шамаша (шумерского У ту) – город Сиппар и т. д.).

Многие мифы древних шумеров оказали большое влияние на мифологию других народов.

Что касается аккадских семитов, то они, скорее всего, не имели своей четко выработанной иерархии богов. Подобно другим семитским племенам бога своего племени они называли владыкой (бел), а богиню племени – просто богиней (эштар).

Придя в Двуречье, аккадские семиты восприняли все основные черты шумерской религии. Боги неба и воды у них также назывались шумерскими именами: Ан и Энки. Энлиль вместе со своим шумерским именем стал носить еще и имя Бел.

ЛИТЕРАТУРА ДВУРЕЧЬЯ

До нашего времени сохранилось большое количество памятников шумерской литературы. Главным образом они сохранились в копиях, которые переписывались уже после падения III династии Ура и хранились в храмовой библиотеке в городе Ниппуре.

Необходимо отметить, что эти произведения очень долго не удавалось прочитать – отчасти по причине трудности шумерского литературного языка, отчасти по причине плохого состояния текстов, ведь некоторые таблички оказались разбитыми на десятки кусков, и поныне они хранятся в музеях различных стран.

В большинстве своем памятники шумерской литературы – это религиозные мифы и легенды. Особенно интересны несколько небольших поэм, содержащих легенды о возникновении земледелия и цивилизации, создание которых приписывается богам. Эти поэмы также говорят, какую ценность представляет для человека земледелие и скотоводство, что, возможно, является свидетельством относительно недавнего перехода шумерских племен к земледельческому по преимуществу образу жизни.

О некоторых мифах уже рассказывалось выше, как, например, о мифе о богине Инанне, заключенной в подземное царство, которая в конце концов была освобождена оттуда. Вместе с ее возвращением на землю возвратилась и замершая было жизнь. В этом мире отразилась смена вегетационного и «мертвого» периода в жизни природы.

А теперь для наибольшей полноты восприятия шумерской литературы обратимся непосредственно к одному из мифов того времени, адаптированному к современному языку, мифе, который рассказывает о сотворении мира:

«Когда-то, очень давно, когда не было ни богов, ни неба, во Вселенной царил лишь Апсу, то есть Бездна, да Праматерь Тиамат. И вот в те поры, когда ничто еще не имело названий, зародились в недрах хаоса первые боги. Родились они от Тиамат и Апсу, и звали их Лахаму и Лахму.

Сочетались Лахму и Лахаму браком, и родились у них Аншар и Кишар, Круг неба и Круг земли, а они уже породили бога неба Ану, великого бога. И славный Ану породил Нудиммуда, бога-созидателя, Эйу. И был Эйа разумом мудр, и не было равных ему средь богов.

А когда народились боги, стали беспокоить они чету прародителей своих, Апсу и Тиамат. Толпой собирались они, сновали вокруг Тиамат, и не мог утихнуть шум, производимый богами в бесконечном Апсу. И вот надоело все это прародителю Апсу, и призвал он к себе советника Мумму и так сказал ему:

–Ты, кто способен развеселить мою печень! Сейчас же пойдем к Тиамат! Надоела мне вся эта возня, суета, чинимая теми, кого я породил! Нет покоя от них! Я хочу во сне пребывать!

И так советовал Мумму:

–Апсу великий! Нужно их всех уничтожить, тогда и наступит покой.

Но всезнающий Эйа о намерении этом узнал. И отправился он в Океан. Дремотой окружил он всесильного Апсу и советника Мумму, а после Апсу он смерти предал, а Мумму пленил. После над Апсу возвел он чертоги. И так возвеличил себя Эйа могучий.

Во вновь воздвигнутом чертоге возлег великий Эйа на ложе со своей супругой Дамкиной, и от их соития родился бог Мардук. Когда же увидел сына бог Эйа, возликовало сердце отца, ибо видом был прекрасен рожденный. Мардук родился огромного роста, с четырьмя ушами и четырьмя глазами, чтобы быть всеслышащим и всевидящим богом. Великой мощью наполнено было все огромное тело его, и сиянье его окружало.

А меж тем бог Ану родил ураганы и вихри, и не стало богам покоя от ветра. И стали боги корить Тиамат:

–Что же ты, матерь, когда убивали супруга, Апсу великого, на защиту не вышла? Теперь же тиранят нас ветры и вихри, рожденные Ану! Нет, не любишь ты нас, не жалеешь! Победи ты наших врагов, отомсти за Апсу и Мумму!

Так умоляли боги Проматерь, и Тиамат согласилась воздать за обиду. Стала она готовиться к бою. Стала творить Тиамат ужасающих змеев, зубастых и сильных. Кровью и ядом пропитала все их члены и приравняла к богам. Были среди них Пес Свирепый, Гидра, Лев, Скорпион. А над ними начальником поставила могучего Кингу.

Но всевидящий Эйа о приготовлениях Праматери узнал без труда, и пошел он к Аншару, к Кругу неба. Узнал об этом Аншар и воскликнул:

–Надо ярость Праматери нашей поскорей усмирить! Не послать ли нам Ану к ней на разведку?

–Что ж, пошлем! – соглашается Эйа.

Но бог Ану не только сразиться, но даже приблизиться к Тиамат побоялся, и долго боги находились в длительном раздумье, не зная, как им одержать победу над Тиамат.

И Аншар вспомнил, сколь грозен молодой Мардук, сын Эйы. И вот позвали Мардука но вначале выговорил он для себя условие:

–Да, сражусь я с Тиамат, но за это прошу, чтобы уравняли вы меня в правах со всеми небожителями! Пусть мое слово будет столь же значимым, как и ваше!

И никто из богов не попытался отвергнуть предложение Мардука. Тут же воздвигли для него престол на видном месте, и восседал он как равный подле всесильных. И заверили Мардука боги:

Ни один иэ богов твоих границ не переступит1 Ты – опора и мудрость храмов божьих,

В их святилищах место займешь ты отныне!

Лишь ты, о Мардук, наш отомститель!

Надо всей Вселенной мы даем тебе царство!

...Стал готовиться к битве Мардук. Наладил тугой лук с навостренными стрелами, сделал сеть, чтобы опутать ею Тиамат, запасся булавой. Ану же послал на помощь Мардуку ветры, чтобы они впряглись в колесницу Мардука, который взошел на нее и, влекомый вихрями, помчался к Тиамат.

На Мардука Тиамат посмотрела со злою усмешкой.

–Зачем ты пришел? – спросила Мардука.

И отвечал ей Мардук, грозный воитель:

–Давай сойдемся на битву! Ты для богов зло,замышляешь! Себя опозорила тем, что Кингу любовником сделала! Становись!

Устрашилась Праматерь, услышав речи такие. От страха и гнева вся задрожала, но на Мардука тотчас ополчилась, и загремело сраженье. Но Мардук сети раскинул и Праматерь опутал, Вихрь ей в открытую пасть он впустил, а после мечом рассек ее тело и сердце достал. И все ее войско, увидев конец Тиамат, разбежалось. Мардук уничтожил оружие злых супостатов, Кингу связал и отдал его Демону Смерти. Так Мардук себе славу добыл, и боги счастливы были.

После Мардук к телу Праматери Тиамат подошел, надвое его разрубил и одной половиной небо покрыл, где поставил надежную стражу, чтобы на землю не просочилась влага. Потом на небе построил он храм, подобный тому, которым Эйа владел, и Эшарой назвал».

Конечно, это не весь миф о сотворении мира, однако и по этому отрывку можно сделать вывод о великолепии и оригинальности древней шумерской литературы.

Кроме мифов, в то время получили широкое распространение гимны, обращенные к различным божествам, и исторические поэмы – например, поэма о победе урукского царя над гутеями.

Одним из самых замечательных памятников шумерской литературы является изложенная намеренно замысловатым языком поэма о построении правителем Лагаша Гудеа храма бога Нингирсу. Это произведение было записано на двух глиняных цилиндрах, каждый около метра в высоту.

Сохранился ряд поэм морально-поучительного характера.

Одна из них через молитву заклинателя содержит описание ночи, и воссоздает дух далекого времени с его страхами и надеждами, с верой в предопределенность человеческой судьбы, подвластность человека высшим силам:

Уснули князья, закрыли засовы, день завершен;

Шумливые люди утихли, раскрытые замкнуты двери;

Боги мира, богини мира,

Шамаш, Син, Адад и Ииггар,

Ушли они почивать в небесах;

И не судят больше суда, не решают больше раздоров, Созидается ночь, дворец опустел, затихли чертоги,

Град мой улегся, Нергал кричит,

И просящий суда исполняется сном;

Защитник правых, отец бездомных,

Шамаш вошел в свой спальный покой,

Великие боги ночные,

Пламенный Бильги, могучий Ирра,

Лук и Ярмо, Распятие, Дракон,

Колесница, Коза, Овен и Змея ныне восходят.

В учрежденном гаданьи, в приносимом ягненке Правду мне объявите!

Поясним только, что Шамаш – бог Солнца, Син – бог Луны, Адад – бог непогоды. Иштар – богиня любви, планета Венера, Нергал – бог смерти, планета Марс, Бильги – бог огня, звезда Альдебаран, Ирра – бог войны, одно из имен планеты Марс. Четыре пары звезд призываются заклинателем как вещатели судеб четырех стран света.

В другой поэме – о золотом веке, первом из письменно зафиксированных сказаний на эту тему, есть проникновенные строки, которые заставляют нас задумываться и сегодня, говоря о том, что и сегодня актуально:

В стародавние времена не было змей, не было скорпионов,

Не было гиен и не было львов,

Не было ни диких собак, ни волков,

Не было ни страха, ни ужаса,

И человек не имел врагов.

Литературных памятников народного творчества до нас дошло немного. Однако и те, которые сохранились, свидетельствуют о высоком развитии шумерского фольклора.

Вот, например, небольшая сказка, рассказывающая о бедняке из города Ниппура:

«Гамиль-Нину рта был мужем бедным и убогим – ни серебра он не имел, ни злата, ни даже хлеба. И такая бедность вечно заставляла Гамиль-Нину рта думать лишь о пище. Носил он одну-единственную одежду, но вот решил однажды: «Хоть имею я одно лишь платье, но делать нечего – продам-ка я его и на базаре куплю скотину!»

Так и сделал ниппурец.

Купил он на базаре козу и так размышляет: «Ага, если я устрою пир, на котором не будет у меня пива, то все родичи мои, все соседи на меня обозлятся, рассорятся со мною. Подарю-ка я эту козу правителю Ниппура – может, выйдет из этого какое-нибудь благо!»

Пришел он со своей козой ко дворцу правителя Ниппура, стучаться стал, привратнику нужду свою объяснил, и впустили Гамиль-Нинурта.

–Что такое ты совершил, бродяга, коль задумал принести мне свой подарок? – спросил его правитель.

–Боялся я,– сказал бедняк,– что пир, который я устрою без пива, на которое я не имею денег, обозлит всех моих сородичей, вот и решил я подарить козу тебе!

Но рассердило правителя намерение Гамиль-Нинурта. Козу он, конечно, взял, а в благодарность велел угостить его вареными костями и жидким пивом, а после вытолкал на улицу.

Не ожидал ниппурец такого оборота дел, обижен был немало на правителя и у ворот его дворца сказал в досаде:

–Ну, погоди! Трижды я отомщу тебе, правитель!

Пошел ниппурец ко дворцу самого царя, добился у него приема, в ноги кинулся, их лобызал, а потом сказал:

– Великий властелин! Прошу тебя, дай мне всего лишь на день колесницу из твоей конюшни и вельможи платье! За это отплачу тебе я миной (мина ровнялась 0,5 кг – ред.) золота! И дал властелин Гамиль-Нину рте колесницу, украсил его одеждою вельможи, и поехал ниппурец на той колеснице вначале к лесу, поймал двух птиц, в ларец их посадил и наложил печать. С шумом подъехал он ко дворцу правителя, и тот встречал его с почетом, ибо под богатою одеждой не мог он ничего узнать.

–Везу я золото по приказу царя! – гордо заявил правителю бедняк, показав шкатулку.

Правитель, видя знатного сановника, с почетом угостил его и на ночлег устроил. А ночью Гамиль Нинурта выпустил из шкатулки птиц, поднял превеликий шум, крича:

–Золото пропало! Похитили его! – и накинулся он на правителя, жестоко колотя его.

Очень испугался правитель гнева самого царя и упросил ниппурца не говорить царю о том, что золото пропало в его именье. Две мины золота вручил правитель бедняку в награду за молчанье.

Так отплатил бедняк правителю – оставалось отомстить еще два раза. Обрил Гамиль-Нинурта голову, курильницу наполнил горячими углями у ворот правителя так сказал он страже:

–Не желает ли ваш господин ясновидящего лекаря принять? Я весьма искусен во врачевании!

Пропустили в дом Гамиль-Нинурта, подошел к правителю лжелекарь и сразу же сказал, помня, по каким местам охаживал он своего обидчика:

–Знаю, что болит у тебя вот тут и там, и здесь.

Удивился правитель, не узнав в обритом человеке того,

кто бил его, проницательности лекаря изумился, доверился ему полностью. А Гамиль-Нинурта, врачевания ради, завел правителя в темное место да так его отколошматил, что не мог тот и подняться!

Еще один разок осталось Гамиль-Нинурте проучить правителя злого. Стал он думать, как учинить ему третье наказанье, и придумал. Нанял он одного человека, велел бежать ему мимо ворот правителя и кричать. На крик сбежались люди господина, чтобы поймать обидчика, сам правитель тоже из дома вышел, тут-то и сцапал его находчивый Гамиль-Нинурта. Снова так его отдубасил, что едва дух не вышиб. Говорил ему потом, смеясь:

–Один раз ты обидел меня, а я тебя трижды!»

Конечно, произведения подобные этому, ценны для нас не только как образец высокой литературы, но еще и тем, что передают дух того далекого времени и говорят о нем не меньше, чем сохранившиеся рисунки, архитектурные сооружения или сухие документы хозяйственной отчетности.

Дошли до нас и некоторые древнешумерские басни, поговорки.

Шумерские поговорки говорят о склонности этого народа к сомнению, к сатире, при этом о многих важных вещах они говорят с улыбкой.

Вот, например, как предлагали шумерцы распоряжаться своим имуществом:

Все равно умрем – давай все растратим!

А жить-то еще долго – давай копить!

А вот как отозвались шумерцы о войне:

Ты идешь, завоевываешь земли врага.

Враг приходит, завоевывает твою землю.

Дошло до нашего времени и несколько элегий – одни из первых попыток в поэтической форме передать переживания, которые вызваны смертью близкого человека.

В одной из элегий читаем:

Пусть зачатые тобой дети будут внесены в число вождей,

Пусть все твои дочери выйдут замуж,

Пусть твоя жена будет здорова, пусть умножится твой род, Пусть благополучие и здоровье сопутствуют им всякий день,

В твоем доме пусть пиво, вино и всякое добро никогда не иссякнут.

Важное место в литературе и мировоззрении шумеров занимали легенды о потопе, которым якобы боги уничтожили все живое, причем был только благочестивый герой Зиусудра в построенном по совету бога Энки корабле.

Есть в шумерской поэме о потопе и такие строки:

Иштар кричит, как в муках родов,

Госпожа богов, чей прекрасен голос:

«Прежние дни обратились в глину,

Ибо в совете богов я решила злое,

Зачем в совете богов решила я злое,

На гибель людей моих я войну решила?

Для того ли рожаю я человеков,

Чтобы, как рыбий народ, наполнили море!»

Как и люди, боги зачастую были очень страшны, их поступки люди подчас не могли объяснить, они казались им противоречивыми.

Глубоким философским смыслом наполнены так называемые «Разговоры господина с рабом», которые раскрывают всю сложность общественных и человеческих отношений того далекого времени и предлагают свой взгляд на проблему взаимоотношений между рабами и рабовладельцами.

Вот один из таких рассказов:

«И сказал господин рабу:

–Повинуйся мне, раб!

И раб отвечал:

–Повинуюсь!

–Решил я свершить для отчизны великое доброе дело!

И так ему раб отвечал:

– Что ж, господин, соверши задуманное – ты и у царя в почете будешь, да и боги тебя не забудут.

– Нет, раб, не хочу я делать добрые дела для моей отчизны! – и господин решительно взмахнул рукой.

– А и правда, господин, что проку в них? Пойди на кладбище да погляди на кости – разве угадаешь ты, кто из умерших был усерден к благу государства, а кто ему вредил?»

Важнейшим памятником шумерской литературы является цикл эпических сказаний о герое Гильгамеше и его соратнике Энкиду. В наиболее полном виде текст большой эпической поэмы о Гильгамеше сохранился записанным на аккадском языке. Однако записи первичных отдельных былин о Гильгамеше, которые сохранились до нашего времени, говорят о шумерском происхождении этого произведения.

Гильгамеш в эпосе выступает в качестве царя города Урука, сына смертного и богини Нинсун. В царских списках периода III династии Ура есть упоминание о царе Гильгамеше, представителе первой царской династии города Урука. Таким образом, последующая традиция сохранила о нем память, как об историческом лице.

Непобедимый и отважный Гильгамеш получает бессмертие, однако не может им воспользоваться, так как в царстве мертвых «траву молодости» съедает змея. В Библии сказано, что «живому псу лучше чем мертвому льву». Перекликаясь с этим утверждением, Гильгамеш вызывает дух своего лучшего друга, «получеловека-полубыка», из преисподней, мрачного царства мертвых,

где их пища – прах, еда их – глина; одеты, как птицы, одеждою крыльев, света не видят, во тьме обитают, стелется пыль на дверях и засовах...

Много прекрасных страниц можно найти в этом удивительном произведении, которое и сегодня, спустя тысячелетия, читается с большим интересом, словно написанное совсем недавно. И вместе с тем, в нем – дыхание далеких времен, неизвестных и волнующих.

Приведем еще небольшой отрывок, в несколько адаптированном виде, и еще раз удивимся великому творению человечества:

«...Немало поприщ прошли герои (Гильгамеш и Энкиду – ред.), и вот достигли они берегов Евфрата. Устроились на ночлег Гильгамеш и Энкиду, заснули, но вот среди ночи пробудился царь Урука, так говорил он другу:

–Такой мне страшный сон приснился! Будто стоим мы с тобой под горою, и вот она зашаталась и на нас упала!

Но Энкиду Гильгамеша успокоил:

–Этот сон не страшный, а для нас счастливый! Означает он то, что осилим мы Хумбабу (речь идет о походе Гильгамеша и Энкиду на страну кедрового леса, Ливан, которая охранялась чудовищем Хумбабой – ред.), на землю его опрокинем!

Утром снова двинулись в путь герои, немало поприщ прошли, остановились для ночлега. И вот ночью снова Гильгамеш* проснулся, говорит такие речи брату:

–Ужасный сон я увидел, истолкуй мне его, Энкиду! Снилось, будто пошел я по растрескавшейся земле, схватил за рога огромного тура, но заревел тур, и от рева его земля раскололась!

И отвечал Гильгамешу Энкиду:

–Не страшен твой сон вовсе! Под видом тура являлся к тебе бог Шамаш премудрый! Он то нам и поможет!

Утром двинулись герои в путь снова и через шесть недель достигли гор Ливана. Остановились на ночлег, и опять Гильгамеш во сне страшный сон увидел, проснулся, разбудил Энкиду:

–Брат, проснись! Увидел я сейчас, как земля загромыхала, а небо закричало, как наступила темень и молнии засверкали!

И дал Энкиду такое сну толкованье:

–Знай, что пророчит сон твой гибель Хумбабе! И его убьем, едва лишь утро забрезжит!

Проснулись утром герои, стали собираться и вдр>г услышали слова, с небес упавшие, будто сам бог Шамаш им совет давал:

–Спешите, братья, в лес войти немедля, покуда Хумбаба в зарослях не затаится, покуда не надел семь своих боевых одежд!

Услышали совет герои, и сказал Гильгамеш Энкиду: