Текст книги "Имена мертвых"

Автор книги: Александр Белаш

Соавторы: Людмила Белаш
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц)

День Второй

Глава 1

Суббота, вторая ночь полнолуния, 03.44

Прожито – 25 часов 49 минут

Осталось жить – 46 часов 11 минут

Из форточки в комнату Аны-Марии веяло холодом, и, раздеваясь, Марсель начала зябнуть. Хорошо, что Лолита дала ей легкую пижамку! Марсель долго и старательно заворачивалась в верблюжье одеяло и понемногу устроилась в постели, как в мягком гнезде; тепло нежно охватило ноги и стало растекаться вверх по телу – было так приятно, что даже всклокоченные мысли улеглись, приглаженные масляной пленкой дремы, и голову перестало ломить, и всякий, даже малейший шум затих, сменившись снежным шепотом ночи.

«Завтра, завтра… – думала Марсель, утопая в подушке, – все завтра. Я устала, я хочу спать. Не хочу больше думать».

Волны сна закачали ее, она поплыла в обволакивающей темноте, пушистой и сладкой…

Кровать под ней тихонько скрипнула, и Марсель с досадой повернулась с боку на бок. Но заскрипело сильнее, кровать задрожала – Марсель недовольно приподнялась на локте и в блеклом заоконном свете увидела что-то необычное, пугающее, – вместе с дрожью кровати по потолку побежали тонкие трещины, а обои на стенах коробились, вздувались пузырями; глиняные индейские куклы запрыгали и застучали на подставке, стекла задребезжали – о! что это?!.

Комнату тряхнуло – скрежет! грохот! все заходило ходуном, со звоном упал ночник! посыпались книги и безделушки с полок! закачался платяной шкаф! «Ана-Мария! Ана-Мария! где же она, господи?! Лолита! где вы?!»

Ужас объял Марсель – кровать треснула и переломилась поперек, – она вскочила; еле держась на ногах, метнулась к двери – толчок пола отбросил ее назад, на спину, она больно ушиблась обо что-то, крича и не слыша себя, а рев и стон сотрясали дом, дом колыхался, рушился! зубастые разломы разрывали потолок, сыпались пыль и куски штукатурки, заискрила и бахнула синей молнией розетка, за окном полыхнул огонь и лопнули стекла, пожар ворвался в комнату! растрепанная Марсель доползла на четвереньках до двери, дернула ручку – перекошена, не открыть! а потолок уже обваливается! что-то грохнулось сверху в углу! Марсель судорожно оглянулась…

Там, в окне, в языках желтого пламени, метались, били крыльями и пронзительно пищали хвостатые твари, разевая хищные пасти.

«Гад! Подонок! – бешено выкрикивала Марсель, хватая и швыряя в них что попало, то и дело падая от сотрясений дома. – Ну, где ты там?! что прячешься?! я же знаю – это Ты пришел! ну, высунь хоть морду, змей!»

Дом трясся, как студень, прерывистый громоподобный рев глушил слабые крики Марсель, штукатурка падала на нее, летели осколки кирпичей, и горячая вода выбросилась фонтаном из лопнувшей трубы; из окна сквозь пар набрасывалась на нее изголодавшаяся адская сволочь, и она едва успевала отшвыривать от себя сильных чешуйчатых гадин – шмякаясь на пол, они визжали и бежали снова к ней на крысиных лапках, хлопая голыми скользкими крыльями.

«Вот тебе! на, получай!» – в ярости Марсель стала сильней и не боялась, как прошлой ночью; к ней было не подступиться.

Рев вдруг оборвался грозной тишиной – раз-другой, слабея, пророкотал подземный гром, и скоро один огонь потрескивал за окном, хлюпала вода, разливаясь по захламленному взгорбившемуся полу; раздавленная тварь тяжело дергалась рядом, стучала хвостом, издыхая.

Сипло дыша, Марсель отбросила со лба налипшие волосы, утерлась рукавом пижамы. Тишина становилась зловещей.

«ИДИ», – позвал сзади далекий хор.

Метнув взгляд через плечо, она увидела, как из щелей по обводу двери сочится лучами холодный свет. «ИДИ-И-И-И…»

«Вот еще», – шепнула она.

«К НАМ-М-М», – гулко, как колокол, звал сонм поющих голосов.

«Не пойду», – сказала она одними губами.

Уж лучше драться, чем вот так…

«К НАМ-М-М».

«Убирайтесь вон!» – крикнула она, сжав кулаки.

Далеко, словно в конце тоннеля, за дверью раздался одинокий ехидный смех – и смолк.

«К НАМ-М-М. ИДИ-И-И…»

Она зажмурилась – проснуться! скорей проснуться! просыпайся же, Соль!..

«К НАМ-М-М».

«Меня в Ад зовут. В Ад. Я мертвая. Мне все приснилось – Клейн, Лолита, профессор. Это было наваждение, грезы перед концом. Я умерла. Я осуждена».

«Марсель! иди, глупенькая!» – весело хохотнула за дверью Аурика, что лет пять, как наглоталась снотворных таблеток из-за красавчика Луи.

«Марсэ-эль, – постучалась Аурика, – ты скоро?»

«Да воскреснет Бог, – быстро шептала Марсель, – да расточатся враги Его…»

«Дверь-то открыта», – звала ее Аурика.

«Ну и входи», – грубо отрезала Марсель.

«Чего боишься-то? – поддразнивала Аурика. – Ты уже наша».

«Мне так не кажется», – Марсель, конечно, кривила душой, но ведь язык не отсохнет.

«Да будет тебе безгрешной прикидываться. Заходи, трусишка».

«Если я сама не открою, – думала Марсель, – оттуда мне тоже не откроют. Это рубеж. А если в окно вылезти?..»

Пятясь на цыпочках, она оглянулась – тьфу ты! на подоконнике твари сидят, нахохлились.

«Да-а, попробуй, убеги из Ада…»

«Или – взять что потяжелей, вот – стул, скажем, и стулом их…»

Одна тварь каркнула по-вороньи, показав полную пасть зубов.

Ни туда, ни сюда!

Не стоять же здесь всю вечность до Судного дня…

«Я иду, – сказала громко Марсель. – Отойди-ка в сторонку».

Она решительно распахнула дверь.

Аурики не было – ни рядом, ни вдали, нигде.

Там был подземный гараж – широкий проезд под низким серым потолком, освещенный рядами люминесцентных ламп; шеренгами уходили вперед и расходились по сторонам квадратные бетонные колонны; как полагается, в очерченных белыми линиями пронумерованных местах парковки аккуратно стояли автомобили – много! полный гараж! только они… Они все разбитые. Иные – вдребезги. Зияли окаймленные неровными остатками стекол проемы, отблескивали лаком смятые, скорченные последней судорогой кузова, криво упирались в бетон вывороченные колеса, сверкали зеркальные глазницы выбитых фар; кое-где просто лежали груды обезображенного металла, блоки цилиндров, какие-то жалкие в своей ненужности железные потроха.

И люди здесь были…

Озираясь, Марсель прошла немного вперед.

Они стояли каждый у своей машины. Кряжистый малый в фирменной спецовке – голова справа вмята, волосы слиплись от крови, глаз висит, вывалившись на скулу. Рядом с когда-то элегантной машиной спортивного типа – со вкусом одетая молодая женщина, лицо осаднено, из носа и ушей вниз сползли и застыли черные струйки. Лысый старик в очках без стекол – губа разорвана и видно лопнувшую десну. У мотоцикла сидит байкер в закрытом шлеме – ноги изломаны, кости торчат сквозь разрывы брюк.

Их было много – неподвижные, немые, строгие.

«Здесь так и должно быть, – Марсель осторожно шагала вдоль главного проезда; озноб сошел с нее. – Но мое место не здесь…»

Замедлив шаг, она обернулась – конечно, ни двери, ни стены позади уже нет.

Интересно, эти люди могут говорить?..

«Сьер… – подошла она к мужчине, что показался ей целее прочих, – не в крови, голова на месте. – Можно вас спросить?..»

Молчит и не дышит, глаза закрыты.

«Извините», – зачем-то улыбнувшись ему, Марсель двинулась дальше, но застыла – по проезду навстречу ей шел Он.

«Спокойно, – сказала она себе, стараясь глядеть смелей, – только спокойно… не дрожи».

Он, вероятно, вышел из строя машин – метрах в двадцати от нее – и шел не спеша, слегка прихрамывая.

Прилично одет: в черной тройке и белой сорочке, без галстука, ботинки тоже черные, без глянца и шнурков. На руках – кожаные беспалые перчатки автомобилиста. Стрижка короткая. Темные очки. Лицо тонкое, мучнисто-бледное, с синеватыми губами.

Без эскорта крылатых гадин, без клокочущего багрового дыма за спиной, без оскала острых клыков Отверженный Князь выглядел довольно буднично, даже заурядно.

«Я же говорил, что мы встретимся, – не злорадно, как-то устало сказал Он. – Добро пожаловать в Страну Без Возврата».

«Здравствуйте», – вежливо ответила Марсель – как ни крути, эта особа родом из высоких чинов ангельских, и обращаться к Нему следует с уважением. Но как Его величать – разве ваше высочество?..

Марсель было чуточку неловко: тапочки остались у кровати, пижама мокрая, грязная. Но ведь здесь и не таких принимают, стоит хотя бы взглянуть по сторонам.

«Я рад, что ты пришла сама». – Он остановился лицом к лицу с ней.

«На ваше приглашение трудно не откликнуться», – несмотря ни на что, Марсель втайне радовалась, что так запросто беседует с Князем мира сего в неофициальной обстановке. Однако она сполна заплатила за возможность свидеться с Ним.

«Таков обычай, – скупо улыбнулся Он. – Как тебе в новом качестве?»

«Не очень хорошо, – призналась Марсель, – Но это лучше, чем никак».

«Ты так считаешь?»

«Пока мне не о чем жалеть».

«Хорошо сказано, „ПОКА“».

«Чем я обязана вашему приглашению?» – Марсель решила придерживаться светского тона, взятого вначале.

«Я хотел удостовериться, что ты ТАМ удобно устроилась. Я рад за тебя».

«В самом деле?»

«Я не шучу. Мне всегда любопытно, как поживают мои беглые подданные».

«Я не уверена, сьер, что отношусь к их числу», – все более смелея, дерзко ответила Марсель.

«Это со всеми бывает. – Он неопределенно пошевелил пальцами. – Радость возвращения, встречи с друзьями… Поначалу стесняешься, потом привыкаешь и светлые мысли появляются – не так ли? но, наверное, ты думаешь и о том, что будет дальше?»

«Что-нибудь будет».

«И не всегда это будет приятным».

«В моем положении, сьер, нельзя ожидать одних радостей».

«Ты трезво мыслишь. Это хорошо».

«Могу я спросить вас кое о чем?»

«Я знаю, о чем. Но обо всем ли надо знать заранее, даже если очень хочется? лучше повремени с вопросами. – Жестом Он пригласил Марсель идти, а сам пошел слева от нее, сложив руки за спиной. Ногти, как успела заметить Марсель, у Него были самые обычные, человеческие. – Я воспользовался своей властью вызвать тебя, – заговорил Он на ходу, – чтобы предложить тебе развлечение. С теми, кого ты видишь здесь, мне скучно. Их судьба свершилась, с них нечего взять. А у тебя есть на что сыграть…»

«Ур-ра! – ликуя, подпрыгнуло сердце Марсель. – Я не в Его власти!» – И Он обернулся к ней, услышав мысль и сдержанно усмехаясь.

«Какая ставка?» – уже догадавшись, спросила она серьезно.

«Душа, разумеется. Я не волен отменять собственных правил. Со своей стороны я готов поставить что угодно против твоей души. Вот, твоему вниманию предлагается весь автопарк, можешь сама выбрать мою ставку».

«Вы хотите гонки? душу против машины?»

«Да. Не так давно я упустил добычу и теперь хочу отыграться».

«Не знала, что вы иногда проигрываете…»

«Кто думает, что у меня не бывает поражений, ошибается. Игра есть игра; не было бы удовольствия состязаться, заранее зная результат. А высокая ставка, какую я предлагаю сделать противнику, делает игру особенно азартной».

«Но, – спохватилась Марсель, – я не умею водить машину».

«Это неважно. Я могу дать тебе любого из моих шоферов, по твоему выбору».

«По-моему, они ненадежны. Если бы они умели хорошо водить, то не оказались бы здесь».

«Ты заблуждаешься, – возразил Князь, – И хороший шофер однажды допускает промах. Впрочем, все, кого ты видишь, ТЕПЕРЬ отличные водители, просто асы».

«Я не уверена, сьер, что ваши подданные будут бороться за мою ставку».

«Есть нечто, что может их заинтересовать. Например, ты можешь поставить свою душу против души шофера».

«И если я выиграю…»

«…он обретет свободу».

«А я думала – спасение».

«Считай, что это одно и то же. Так или иначе – если ты выиграешь, шофер получит у меня расчет».

«Можно ли верить вашему слову?»

«Вообще-то, я неохотно расстаюсь с моими людьми. Но ради стоящей игры можно рискнуть. Потягаться за погибшую душу куда увлекательней, чем за любой автомобиль».

Среди шоферов Князя прошел какой-то шорох, будто они все разом зашептались; Он быстро обвел их взглядом – сразу стихло, лишь тонко гудели лампы под потолком. Но глаза стоящих были теперь открыты, они смотрели на Марсель.

При полном молчании в ушах ее зашелестели, затрепетали голоса: «Меня, меня возьми! Возьми меня! я не подведу! спаси меня, милая! Марсель, пожалуйста! назови мое имя!»

Она вздрогнула – один из голосов показался ей знакомым.

«Назови меня! – умолял он откуда-то из-за рядов металлолома. – Скажи мое имя!»

«Кто это там?» – указала она в ту сторону.

«Докричался-таки, – покачал головой Князь, – Там один твой знакомый».

«Но ведь он жив…»

«Он был жив, когда ты умерла. Теперь он здесь».

«Касси… – шепнула она, потом крикнула: – Касси!»

«Нет, называть надо полностью».

«КАССИАН БЕРНАТ! ИДИ КО МНЕ!»

За машинами послышался топот, и, задев плечом плотно сложённого щекастого мужчину, со свернутой набок шеей, в проезд выскочил Касси.

Не тот Касси, какого она помнила, а взрослый, высокий. А ведь он был другим… был! его уже нет! нет того шумного задиры, заводного сорвиголовы, кумира школьниц, который и цены себе толком не знал, а просто шлялся – руки в карманы, – и удаль его плескалась через край, а вздохи и разбитые сердца он считал за пустяки и поверх свихнувшихся от него голов высматривал какую-то особенную по-другу. Теперь он прах. А подруга – быть может, та самая – сошла к нему в Ад.

«О Касси…»

«Салют, Марсель, – подмигнул он. – Ты молодчина!»

«Касси, ты…»

Он хотел к ней подойти, но мялся, исподлобья глядя на Него.

«Можешь приблизиться», – разрешил Князь.

«Ну, ты как? – Он взял ее ладони, а лицо его смеялось, сияло, такое близкое. – Я как узнал, что ты придешь… ты брось плакать без толку, я уже приплыл, все, встал на якорь – а ты-то как отвертелась?»

«Касси, как это вышло?»

«А! – махнул он, – ехал под буддой в гололед, кильнуся капитально, неделю в реанимации – и тю-тю. Это туфта, Соль, но ты золото, лапуля! слушай, я тебя люблю по гроб жизни!» – он рассмеялся, встряхнув ее за плечи.

«Кассиан Бернат, – напомнил о себе Князь, – ты готов?»

«Да, готов», – отстранив Марсель, он встал навытяжку.

«Тогда слушай меня внимательно. Сейчас четверть пятого утра; солнце взойдет без двух минут восемь. Мы поедем отсюда в Хэлан, затем в Гудлин и через Реберц вернемея в Дьенн. Выигрывает тот, кто первым успеет в гараж до восхода. Ставки ты знаешь».

Касси покосился на Марсель: «Будь спок, не дрейфь!»

За спиной Князя в проезде показались две медленно едущие бок о бок машины – приземистые, зализанные, вроде «Коня».

«Классная техника, – шепча, толкнул локтем Касси. – Выбирай „зендер“, не прогадаешь».

«3ендер» факт 4 битурбо и «бугатти» ЭБ-110, – представил Князь. – Оба автомобиля в прекрасном состоянии. Будь любезна выбрать.

«3ендер», – объявила Марсель.

«Воля твоя. – Он подошел к „бугатти“. – Надеюсь, девочка, я сумел тебе угодить. Не всегда удается подобрать хороший экипаж для второй машины, но сегодня мне определенно везет. Что может быть приятней, чем устроить такое свидание и потом наблюдать за вами ДО ФИНИША».

«Дамы и господа! – возвысив голос, Он широким жестом обвел гараж. – Ставки сделаны! игра начинается! Но у меня нет болельщиков, которые меня поддержат и ободрят; нет тех, кто бы искренне желал моей победы. Поэтому я приглашаю вас всех составить мне компанию и сопровождать меня в предстоящей гонке. Не обидно ли вам будет, если по чьей-то прихоти Кассиан Бернат покинет вас? разве вы останетесь равнодушными к его бегству? Итак – за мной, все, кто верит в меня!» – торжественно завершил Он, садясь в машину.

Гараж ожил, движение прошло по рядам – подстегнутые завистливой злобой, шоферы зашевелились, забормотали, кровь на них исчезла, обезображенные лица разгладились, изуродованные тела выпрямились; стали корчиться машины, со скрежетом и лязгом обретая утраченный в авариях облик; сила Его призыва, будто магнит, собирала воедино разрозненные детали и тучами поднимала с пола стеклянное крошево, которое сливалось в ветровые стекла без единой трещины. Гараж – весь сразу – стал собираться в погоню, где-то зарычали дизели могучих грузовиков, и в потолок ударили гейзеры сизого дыма; шоферня Князя загомонила, приветствуя друг друга, и в экипаж «зендера» полетел град яростных слов: «Что, сосунки, поиграть захотели? а вот это вы видели? (непристойный жест). Ишь ты, выискался один чистенький, лучше всех! сдернуть с гаража решили?! попытайте счастья, мать вашу так! а уж мы вас проводим по первому разряду! кувырнешься ты у меня кверху брюхом, щенок! дайте мне, я ей глаз высосу! неохота с нами грешными упокоиться? никуда ты не денешься!» – как сосворенные псы, они рвались к Марсель и Касси, стоящим в незримо очерченном Им круге.

«Видал я вас всех! – огрызался Касси. – А ты чего рот разинул? зубы выросли? смотри, по дороге не растеряй!»

«Это не игра! – крикнула Ему Марсель сквозь злобный лай. – Вы нарушаете правила!»

«А вставать из освященной земли – это по правилам?! а воскресать без спроса?! – высунулся Он из-за дверцы. – Надо было раньше думать! ты могла взять с меня слово не мешать вам – а теперь уж не обессудь!»

Марсель не удержалась от того, чтобы плюнуть на капот «бугатти».

«Скорей, – потянул ее Касси, – время теряем! пока они тут развернутся…»

Последний раз Марсель взглянула на гараж – к чести подданных Врага, не все сорвались с мест; иные осмелились пренебречь Его приглашением и остались стоять в неподвижности рядом с разбитыми машинами, лишь глаза их были обращены к Марсель: «Мы за тебя, удачи тебе, молись за нас, Марцелла».

«Ну, хромой козел, держись! – Касси быстро занял место за рулем и распахнул дверцу спутнице: – Сейчас покатаемся! я тебе покажу гараж! – Он обшарил горящими глазами приборную доску, вырвал прижатые пружинкой ключи; мотор глухо завыл, и „зендер“ нервно дернулся на старте. – Будет тебе и гололед, и реанимация!»

«Не заводись, Касси, – остерегла Марсель, защелкнув замок ремня безопасности. – Дело серьезное, будь осторожен».

«Ага! дело жуть какое! – Он вздернул вверх тумблеры системы турбонаддува. – Мне уже во где этот гараж, Соль! – Касси резанул себя ребром ладони по горлу. – Это шанс, ты поняла?! это же мечта! А ты – чудо, Соль. Ты прелесть. Слышь, поцелуй меня на всякий случай».

«Зачем ты раньше так не сказал?..»

«Да придурок я был».

«Я люблю тебя».

«И я тебя тоже. Не подкачай, Касси».

Ярко вспыхнуло – будто разом взорвались все лампы в гараже; ослепительный свет на секунду затопил все вокруг – и из облака света машины выбросило в ночь; итальянский шедевр сразу ушел метров на сорок вперед.

«Где мы?» – Марсель схватила дорожную карту.

«Похоже, на мюнсском шоссе, – впившись в трассу, обронил Касси. – Ну да, Он же сказал – до Хэлана. Как прет-то, подлюга!»

Впереди дразнили алыми звездами габаритные огни «бугатти». Касси мчал прямо по разделительной полосе.

«Пока от этих надо оторваться, – мотнул он головой назад. – Они еще повозятся на выезде – хоть бы застрял кто-нибудь! ты видела? не всех Он смог натравить на нас! Скоростные точно за нами увяжутся, а рухлядь пойдет наперерез, где-нибудь в Моруане или у Баллера засаду устроят».

«Пробьемся?»

«Попробуем».

«Возьми правей, вдруг встречная…»

«Встречных не будет. Это другая страна».

«Как – другая?»

«Ну без людей. Здесь живых нет никого. Мы по ту сторону, понимаешь? Тут все неживое. И ночь всегда».

Никто не мешал гонке. Стрелка топливного индикатора твердо лежала на нуле – видимо, Его машины не нуждались в топливе, – а пламенная полоска спидометра плавала в правом углу шкалы.

Понемногу «зендер» стал сближаться с «бугатти»; гробовая беззвездная ночь неслась навстречу стремительными серыми хлопьями – или то был пепел крематория?., хлопья под ударами «дворников» сбивались в грязно-пенистые гребни по краям ветрового стекла.

«Что ты молчишь?»

«Отвлекать не хочу».

«Да брось, говори что-нибудь, а то что же – зря увиделись?»

«Думаешь, успеем до восхода?»

«Если темп не потеряем».

«Я знаю, что отсюда можно вырваться…»

«Ага, я слышал, – тряхнул головой Касси, – один парень пробился».

«Я с ним вчера каталась…»

«Ну, тебе везет! Вы там, беглые, все вместе, что ли?»

«Да, вроде того…»

«Он не говорил, как Врага обойти?»

«Нет, я не спрашивала… Может, „Отче наш“ или „Помилуй“ прочесть? Я могу».

«Пробовали уже, – покривился Касси, – Дохлый номер».

Машина Князя становилась все ближе, все ярче в свете фар «зендера»; Касси забирал левее, метясь обойти; Князь ехал ровно, как по нитке, и, казалось, не обращал внимания на маневры противника.

«Ты не молчи, ладно? – цедил Касси. – Я так не могу – молча».

«Я тебе не помешаю?»

«Ой, перестань… Когда мы еще встретимся?»

«Ты давно здесь?»

«С весны. Перед карнавалом навернулся…»

«А где в реанимации лежал?» – Марсель терялась – что спросить?

«В „неотложке“ за Озерным парком».

«Один ехал?»

«Нет, – помолчав, отозвался он. – С девчонкой. Ты ее не знаешь».

«И она – здесь?..»

Касси угрюмо кивнул:

«Не надо об этом, а?»

«Прости, не буду».

«Откобелился я, – бормотал он, напряженно шевеля большими пальцами на руле. – Ну, ладно, – машины поравнялись, и „зендер“ стал медленно выдвигаться вперед, – Делай!»

«Зендер» вильнул, фара лопнула, с треском смялось крыло, забрызгали искры; силуэт «бугатти» в окне исчез; Марсель поймала глазами зеркало – дымя покрышками, «бугатти» юзил боком вперед, его несло и разворачивало винтом, но, не сделав и пол-оборота, он опрокинулся и загромыхал кубарем по шоссе, рассыпая стекла и теряя лучистые колпаки колес.

«Есть! готов!» – воскликнула она.

«Один – ноль в нашу пользу, – хохотнул Касси. – Но ты не спеши радоваться – смотри вон…»

Покалеченное крыло шевелилось, корчилось, как живое, и – выровнялось как ни в чем не бывало; зажглась вновь и фара.

«Сейчас Он свои кости сгребет, встанет на колеса – тогда держись! Однако минуту-две мы выиграли…»

Черное небо сзади озарилось долгой вспышкой, и донесся гул; Касси на миг оглянулся, и в тающем белом свете зловещей зарницы Марсель успела разглядеть, что глаза его наполнились тоской.

«Это…»

«Они вырвались на трассу. Весь гараж идет за нами».

Они не говорили больше до Бальна; даже шум мотора не мог разогнать безмолвия ночи и давящего чувства одиночества – еще сильнее оно стало, когда за стеклами замелькал Бальн; видно было, как моргают в пустом городе светофоры, как фонари освещают неживые улицы и дома, в которых нет людей; молчание нарушилось, лишь когда впереди на обочине замаячила фигурка идущего человека – Марсель не хватило времени толком рассмотреть его, запомнился только спортивный костюм и рюкзак за плечами, и что вроде он махнул им рукой.

«А ты сказал…»

«Я правду сказал. Живых тут нет, а наших – сколько угодно. Его, наверное, сбили когда-то».

Напрасно Марсель пробовала отыскать в зеркале жалкую фигуру на обочине – кто это был? куда он бредет один сквозь ледяной ветер и пепел?..

Пронесся Бальн, и сгустившаяся мгла стала вновь просачиваться в тесное пространство салона; незримая, она гнетущим грузом ложилась на сердце, замедляла мысли и нашептывала утешительные, почти ласковые слова: «Все равно конец, все равно конец, и рваться нечего, куда спешить, отдохни, остановись и успокойся, всему приходит конец и надо ли бояться? Покой, покой, тебя ждет покой, покой камня, покой тяжелой воды, покой полной луны, покой нескончаемой ночи».

И зарево, встающее за спиной, не пугало – кто? а, люди из гаража спешат, вон показались огни, Он впереди, а за Ним плывет ковер горящих фар, потоком мрачно сверкающей стали льются по шоссе быстрые автомобили; здорово, должно быть, ехать за Ним, знать, что некуда спешить и волноваться нечего, жми на акселератор и оставь печаль ветру, жми и верь своему вождю, что цели нет и смысла нет, а есть одна великая свобода ночи, одно блаженство растворения во мчащейся на тебя ночи, в скорости, в полете дикой стаи металлических дьяволов с пылающими зрачками фар; небо отвергло нас, но приняла в объятия ночь, нам одним даны пустынные ночные шоссе, где гремит пир моторов и ликуем мы, затевая отчаянные игры. А! вон парень с рюкзаком! раздавим его для потехи, ему не впервой и нам не впервой, но как упоительно подсечь его бампером! вскинув руки, он летит через капот и попадает кому-то под колеса – «дави!» Вон впереди сцепились двое за место в строю, встали на дыбы, еще двое врезались в них – ага, машины на полном ходу сминаются, переворачиваются, рвется металл, дробится стекло – хорошо! Князь доволен, смеется, Он любит крутую игру! Он похвалит того, кто догонит и убьет «зендер» с беглецами!

Хорошо знакомый ЭБ-110 появился в зеркале заднего обзора – и приотстал, пропустив вперед атакующий клин лучших из лучших лихачей; они набросились на «зендер» с расчетливой яростью охотничьих собак – треснули стекла, машину швырнуло вбок, дорога вылетела из-под колес, и в лицо метнулись полосатые столбики ограждения – пламя плеснуло в салон…