Текст книги "Адмирал Д. Н. Сенявин"

Автор книги: Александр Шапиро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Бокезцы учитывали, что французы, не обладавшие сильным флотом в Адриатике, не смогут защитить их морскую торговлю, подвергнут их тяжелым поборам и будут им мстить за участие в антифранцузской войне. Они полагали также, что утверждение французского господства над Которской областью затруднит объединение Котора с Черногорией. Поэтому как в районах с преимущественно православным, так и в районах с преимущественно католическим населением были составлены протесты против передачи области, и выдвигалась просьба, чтобы русские войска не уходили. Чтобы довести эту просьбу до царя, Сенявин направляет депутацию от населения Которской области в Петербург. А 16 нюня (еще до того, как депутация отбыла из Котора) командующий

сам обращается к Александру I с просьбой отменить присланный Разумовским приказ о передаче Котора.

Но несмотря на то, что выполнение этого приказа было задержано, он принес немало вреда. Под влиянием слухов о предстоящем уходе русских вооруженных сил большая часть черногорских и бокезских воинов, действовавших под Дубровником, разошлась по домам, а боеспособность немногих оставшихся резко упала.

В результате численность войск, осаждавших Дубровник, оказалась ниже численности -сидевших в осаде войск Лористона, не говоря уже о подкреплениях, которые мог привести с севера Молитор. 12 июня Сенявин категорически приказал командующему сухопутными войсками под Дубровником генералу Вяземскому не отступать ни на шаг, пока черногорцы будут оставаться на месте. А 16 июня он уже должен был констатировать, что черногорцы ушли и линия, занимаемая русскими войсками на дубровницких высотах, оказалась чересчур растянутой. Командующему приходилось сейчас опасаться, как бы в результате прибытия французских подкреплений небольшой русский отряд не оказался «меж двух огней»^в.

Рагузинская республика занимала узкую прибрежную полосу, окруженную владениями султана. Местные турецкие власти уверяли Сеиявина в том, что они «без кровопролития, никак не пропустят» Молнтора через свою территорию. Но это были лживые уверения. Молитор знал, что может вполне рассчитывать «а благоприятный прием со стороны турецких властей. И он решил воспользоваться турецкой территорией, чтобы обойти русские войска с юга *и отрезать им пути отхода в Которскую область. 24 июня около 14 часов войска Молнтора были замечены возле турецкой пограничной крепостцы. Сенявин, наблюдавший со своего корабля за противником, определил его численность в 3000 человек⁷.

Навстречу Молитору Вяземский послал две роты егерей под командованием капитана Бабичева и остатки черногорских и бокезских войск. Эта небольшая группа должна была задержать французов у границы на пять – шесть часов и дать главным силам возможность отойти от Дубровника в направлении на Цавтат – Котор. Но так как черногорцы и бокезцы, посланные навстречу Молитору, продолжали расходиться по домам, задержать

о§

противника у турецкой границы не удалось. Две роты Бабичева бились с большим упорством, но вынуждены были уступить превосходящим силам противника и отойти к Цлвтату.

Французы овладели редутом и высотами, командующими над дорогой Дубровник – Цавтат, загородив таким образом путь, по которому должны были отходить главные силы русских войск. Красовский пиигег, что Вяземский решил было с боем пробиваться к Цавтату, однако отказался от этого намерения, учитывая, что Лорнс⁶⁴ тон сможет выйти из крепости и ударить ему в тыл. Было решено отвести войска в порт Кроче и посадить их здесь на суда.

Колонны русских войск скрытно, лощинами, стали продвигаться к месту посадки на суда. А в это -время батальон егерей и рота мушкетеров под командованием майора Велисарова открыто двигались по дорогам, ведущим к Цавтату, вводя таким образом <в заблуждение Лористона и Молитора. Благодаря скрытности движения колонн и искусному маневру Велисарова отход русских войск остался незамеченным для противника.

Эвакуация русских войск проходила быстро и в полном порядке. «Наши, – пишет Сенявин, – стали в ордере баталии, откуда... начали амбаркироваться ⁶⁴ с правого фланга. Прочие .примыкали направо вольным шагом». Руководивший амбаркацией командир «Урнила» Быченский доносил, что погрузка на гребные суда началась в 19 час. 45 мин., а к 21 часу 30 минутам около трех тысяч русских солдат и черногорцев были сняты с берега. Быченский добавляет, что в течение этого времени войска «ни одним выстрелом от неприятеля не были обеспокоены»⁸. Лишь когда главные силы заканчивали погрузку, Молитор понял, что напрасно ждет русских на дорогах, ведущих -в Цавтат. Он решил двинуться в сторону Кроче и выделил войска, чтобы атаковать отряд прикрытия. Но отряд этот метким огнем и штыковым ударом отбросил французов и, отразив атаку противника, благополучно погрузился на корабли.

В это время колонна французов вышла из Дубровника и приблизилась к месту высадки. Однако гребные суда задержали ее своим огнем и не позволили ей атаковать эвакуирующийся отряд прикрытия.

Подготавливая эвакуацию, русское командование наметило запасный пункт для посадки на суда. Это был скалистый мыс между бухтой Кроче и -морем. Сюда не вели удобные дороги, но зато эвакуацию с мыса легко было прикрыть огнем кораблей, а фланги находящихся на мысу войск можно было упереть в море. Запасным пунктом воспользоваться не пришлось, так как противнику не удалось сорвать амбаркацию в Кроче. Но то обстоятельство, что такой пункт был намечен, Сенявин оценил положительно.

Эвакуация войск, осаждавших Дубровник, была проведена почти без потерь. Лишь 10 человек пропало без вести. Кроме того, один солдат был ранен. Русские потеряли также несколько орудий ^а. Успех эвакуации был достигнут благодаря скрытности отхода войск к порту Кроче, стойкости отряда прикрытия и образцовому порядку и быстроте, с которой была проведена посадка на суда.

Действия 24 июня явились для своего времени образцом посадки войск на корабли с пункта, находящегося на виду у неприятеля и в непосредственной близости к его крепости. Однако царское правительство не захотело оценить амбаркацию и все -вообще действия Сенязина под Дубровником хоть сколько-нибудь объективно. Когда в Петербург пришли первые известия о захвате французами Дубровника, Александр I одобрил решение Сеня-вина бороться за этот шункт. Но когда стало известно, что овладеть Дубровником не удалось, Александр I признал это же решение неправильным и обвинил адмирала в отступлении от инструкций. Александр заявил Чичагову, что допускает такие отступления от инструкций лишь в случае полного успеха предпринятых по инициативе командующего действий. Таким образом, царь полностью лишал командующего права на обоснованный риск и .на разумную инициативу.

Только что приведенное заявление царя свидетельствует о его вопиющей несправедливости. В самом деле.

Дубровник остался в руках противника не по вине Сеня-вина, а по вине самого Александра I. Сенявии начал наступление па Дубровник, имея достаточные шансы на успех. Эти шансы исчезли после того как был получен из Петербурга указ о передаче Котора. Царский указ, а не излишняя склонность Сенявина к риску привел к уходу черногорцев и бокезцев и к резкому изменению соотношения сил под Дубровником.

ГЛАВА XIV

ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ БОИ В КОТОРСКОЙ ОБЛАСТИ

За приказом об эвакуации Которской области, посланным Разумовским от имени царя 25 мая и доставленным Сенявииу 4 июня 1806 года, последовал целый дождь новых приказов и предписании. Они исходили от Разумовского, от нового министра иностранных дел Будберга и от уполномоченного по мирным «переговорам с наполеоновским правительством Убри. Всем этим лицам царь поручил распоряжаться Сенявиным. И все они отдавали приказания, вступая при этом в противоречия друг с другом и с самими собою.

Через две недели после «получения от Разумовского приказа об эвакуации Которской области пришел приказ того же Разумовского, запрещающий уходить из Котора до получения дополнительных предписаний. Посол в Вене решил подождать исхода мирных переговоров, которые должен был начать Убри.

Убри знал о стремлении царя скорее .выйти из войны и для достижения этой цели согласился на такие условия, которые можно было бы принять лишь после тяжелого «военного поражения ⁶⁵. За призрачное обещание вывести через три месяца французские войска из Германии Убри согласился немедленно, даже до утверждения договора царем, отдать французам Котор. 28 июля соответствующее распоряжение было доставлено Сенявину.

Вслед затем, 13 августа, пришла инструкция Буд-берга, предписывающая передать Которскую область австрийцам, а еще через несколько дней прибыл новый приказ того же Будберга временно воздержаться от передачи. Наконец, 26 августа прибыло известие о том, что царь отказался утвердить подписанный Убри мирный договор и приказывает Сенявииу удерживать в своих руках Которскую область.

В отличие от Убри и Разумовского, Будберга и самого царя Сснявин считал, что оставление Которской области не вызывается настоятельной необходимостью и не оправдывается обстоятельствами. Поэтому он пользовался любой возможностью, чтобы задержать выполнение директив об эвакуации Котор а.» Сен яви и знал, что такое дисциплина, и выполнил бы, конечно, приказы о передаче занятых им позиций, если бы эти приказы были точны и не противоречили один другому. По именно определенности не было в политике царского правительства по отношению к Котору. И Сенявин, который, как мы видели, отказался выполнить отданный от имени царя приказ Разумовского, решил не выполнять ии директив Убри, ни директив Будберга, пока они -не будут подтверждены в ясной, определенной и категорической форме. Принять такое решение мог лишь человек, обладавший высокой инициативой и не страшившийся ответственности. Сенявин, как мы знаем, в полной мере обладал этими качествами. Получив от Убри сообщение о заключении .мира, он подписал с французским командованием соглашение о приостановке военных действий. От передачи же Которской области он решительно отказался.

Перемирие л а Адриатическом театре продолжалось более месяца. Французское командование сделало попытку использовать его для привлечения на свою сторону черногорского владыки и пра-вителей других сопредельных с Дубровником славянских областей. Но эти попытки окончились полной неудачей. Лористон тайно предлагал Негошу от имени Наполеона пост патриарха всей Далмации. Негош не мог топда знать, что французские генералы имеют тайный приказ своего императора подготовить нападение на черногорцев и захватить в плен самого владыку, но он все же не поддался на удочку врагов.

Французы вели переговоры с пашой в Требине, с агой в Мостаре (Герцеговина) и с визирем -в Боснии. Но ус-

ПеХ в этих переговорах не был достигнут. И когда военные действия возобновились, жители Требнне и других сопредельных с Котором и Дубровником славянских земель единодушно поддерживали Россию и выступали против войск Наполеона.

Но было бы ошибкой сказать, что подписанное Убри соглашение о мире не принесло французским войскам в Далмации никакой пользы. Если до приостановки военных действий их численность равнялась примерно 10 000 человек, то к моменту возобновления военных действий она возросла до 15 000 (включая итальянцев). Значительно были пополнены военные запасы французов.

Назначенный на пост командующего Далматинской армией Мармон был одним из наиболее способных генералов Наполеона. Узнав об отклонении царем договора Убри, он решил воспользоваться благоприятным соотношением сил, чтобы захватить Которскую область. Ему удалось скрытно сосредоточить войска в районе Цавтата и добиться здесь тройного превосходства в силах; к тому же ему удалось использовать момент внезапности¹.

Русские занимали позиции у урочища Дебелый брег (у моста через реку Сатурино, в 13 километрах от Херцегнови, на дороге, ведущей из этого пункта в Цав-тат). Черногорцы же выдвинулись вперед и расположились в долине Канали.

Мармон решил сначала обойти черногорцев, отрезать их от русского лагеря и разгромить; затем обойти русских, отрезать их от Херцегнови и также разгромить. После осуществления этого плана Мармон рассчитывал без труда овладеть всей Которской областью.

Свое наступление Мармон начал в ночь на 18 сентября, причем обойти черногорцев он намеревался уже к утру. Однако французский генерал переоценил возможности своих войск. Быстрый ночной марш в условиях осенних дождей и бездорожья им оказался не под силу. И, по собственному признанию Мармона, поставленная им задача -не была выполнена. К утру французский авангард не успел дойти до черногорских позиций ².

Но если Мармон не смог в ночь на 18 сентября обойти черногорцев, то ему удалось 18 сентября неожиданно атаковать их со стороны фронта, сбить их передовые посты и даже овладеть местом расположения главной квартиры Негоша. Черногорцы отступили к урочищу Мокрино.

В тог же лень, 18 сентября, Мар.мои приступил к выполнению второй части своего плана. Он выделил сильную колонну, которая двинулась через горы Витолинов обход левого фланга русских войск. Этот маневр противника обеспокоил командовавшего русскими войсками генерала Попондополо, тем более, что и свой правый фланг он также не .мог считать обеспеченным: французы без труда могли обойти его, пользуясь турецкой территорией. И Попондополо решил оставить позицию у Дебелого брега и отойти к границе Которской области, где к нему присоединились только что прибывшие с Корфу два батальона.

19 сентября на рассвете противник атаковал передовые русские посты и вскоре «сражение открылось во всей линии». В ходе боя 19 сентября Мармон неоднократно пытался обойти русских с фланга и отрезать их от Херце-гнови. Он атаковал черногорцев у Мокрино и, оттеснив их, стал угрожать правому флангу русских войск. Одновременно он продвигался в горах Витолино в обход левого фланга русских. А чтобы обеспечить выполнение намеченного плана и отвлечь силы русских от флангов, Мармон непрерывно атаковал их центр. Сражение длилось семь часов. Попондополо рапортовал Сенявину о том, что русские солдаты и офицеры, «исполненные рвением и желая вступить в ручной бой, шли храбро против неприятеля». Сам Мармон должен был признать замечательное мужество и стойкость, проявленные русской пехотой в этом бою. Броневский рассказывает, как рота русских отражала французский батальон, а егерский батальон русских обратил в бегство целый неприятельский полк. Д. Н. Сеиявин пишет, что войска «действовали с удивительною храбростью, неустрашимостью и рвением».

Французы добились частичного успеха в бою 19 сентября. Был момент, когда они «почти окружили» ³ левый фланг русских. Одновременно они нависали и над правым флангом. Ыо, несмотря на значительное численное превосходство противника, русские войска, находившиеся на флангах, сдерживали французов, а иногда даже обращали их в бегство. Таким образом, командующий выиграл время для организованного вывода войск из-под удара. Маневрируя и контратакуя противника, он отступил к крепостям Херцегнови и Ишпаииола.

Противник преследовал войска Попондополо, надеясь у них на плечах ворваться в крепости. Но при приближе-

Бон за Которскую область 13—21 сентября 1800

нии к берегу (у устья реки Сатурино) французы были остановлены картечными залпами канонерских лодок и барказов. «Под таковым прикрытием, – пишет Сеня-вин, – наши вступили в крепости, а неприятель остановился, где была последняя наша позиция»⁴.

Не имея достаточно сильной артиллерии, французы не решились штурмовать крепости и попытались 20 сентября выманить русские войска, чтобы затем обойти и уничтожить их. Мармон с демонстративными целями послал одну колонну на Рисан, «показывая вид», будто направляет главные свои усилия на прорыв в глубь Которской области. В то же время другая колонна французов обходила Херцегнови и Ишпаннолу со стороны моря, «чтобы осмотреть силу крепостей с окружающими местами, выманить регулярные войска и, если удастся, отрезать их скрытым резервом своим». Разгадав замысел противника, русские войска не вышли из крепостей. Задача уничтожения французской колонны, направившейся в обход крепостей, была возложена на артиллерию.

Еще за день до подхода противника к крепостям Херцегнови и Ишпаикола Сенявин определил позиции линейных кораблей и легких судов с таким расчетом, чтобы корабельная и крепостная артиллерия могли взаимодействовать при отражении вражеских атак. И когда 20 сентября колонна французов .приблизилась к Херцегнови, линейный корабль «Ярослав» и артиллерия крепости картечным перекрестным огнем рассеяли ее. По словам Бро-невского, из всей колонны противника «едва малые остатки» смогли спастись.

Продвигавшаяся в это время к Рисану колонна французов была встречена метким ружейным огнем замаскировавшихся в горах черногорцев и также понесла потери.

В бою 19 сентября потери русских составляли 175 человек убитыми и пропавшими без вести и 288 ранеными. Черногорцы и бокезцы потеряли 22 человека убитыми к 26 ранеными. Точные данные о потерях французов отсутствуют. Но, по мнению Сенявина, они были вдвое выше потерь русских и черногорцев.

20 сентября французы оставили на поле боя свыше 300 человек убитыми, тогда как потери русских составили всего 33 человека убитыми и ранеными. А 21 сентября Мармон поспешно отступил к Цавтату, бросив семь пушек и «все тяжести» ⁵.

Превосходство в силах и 'внезапность начатого 18 сентября Мармоном наступления, казалось, должны были содействовать выполнению французского плана. Но благодаря высокому мастерству и храбрости русских войск замыслы противника были сорваны. Войска Мармона неумело действовали в горах, и русские егеря и черногорцы успешно поражали их колонны ^% из-за укрытий. В стихотворении «Бонапарт и черногорцы» Пушкин говорит о наполеоновских войсках, которые «идут тесно под скалами», и о черногорцах, которые ждут гостей незваных в своих норах и поливают их оттуда свинцом⁶.

Мармон не мог привлечь на свою сторону местное население. Это обстоятельство до чрезвычайности затрудняло осуществление быстрых и скрытных обходных маневров, на которых строились все планы Мармона. И несмотря на то что французам, плохо знавшим местность, плохо сражавшимся в горных условиях и лишенным поддержки населения, не удавался маневр на обход, Мармон, неся огромные потери, все же упорно повторял один и тот же тактический прием.

Все попытки французов отрезать пли окружить русские войска провалились. Сражаясь против превосходящих по численности сил противника, русские солдаты сдерживали и контратаковали его всюду, где создавалась угроза обхода. С моря их поддержал флот. Полностью оправдало себя организованное Сенявиным взаимодействие корабельной и крепостной артиллерии.

Флот оказывал также помощь сухопутным войскам, продолжая действовать на морских сообщениях противника. Сухопутные коммуникации были недостаточны для бесперебойного снабжения французских войск под Херцегнови. А в период распутицы, продолжающейся в Которской области в течение всей зимы, доставка артиллерии к Херцегнови была, по словам Сенявина, «почти невозможной». Поэтому сры-в морских сообщений противника сыграл очень важную роль в борьбе за приморские крепости Которской области.

И Зак. 473

ГЛАВА XV

ПОСЛЕДНИЕ БОИ В АДРИАТИКЕ

Вскоре после провала сентябрьского наступления французов на Херцегнови и Ишпаниолу Мармон получил новые инструкции от своего императора. Наполеон сообщал о предстоящей войне с Пруссией. Опасаясь выступления Австрии на стороне Пруссии, он приказал придвинуть большую часть войск, находившихся в Далмации, к австрийской границе и подготовиться к боевым действиям в Кроации. Одновременно он потребовал, чтобы Рагузин-ская республика во что бы то ни стало была удержана в французских руках.

В соответствии с этими директивами Мармон укрепил Дубровник. Он выделил для этой цели 246 пушек, расположив батареи как в самом городе, так и на высотах и островах, прикрывающих подходы к нему. Большая часть войск была отведена к северу. В Рагузииской республике Мармон оставил 4500 человек, а на Далматинских островах совсем незначительные гарнизоны ^А.

Русский командующий решил воспользоваться перегруппировкой сил противника и улучшить свои позиции. Вовремя перемирия, заключенного Убри летом 1806 года, русские вооруженные силы ушли с острова Кор чу л а..Сейчас было намечено вновь овладеть этим островом, чтобы создать более благоприятные условия для действий на адриатических сообщениях противника и иметь возможность оказать быструю и эффективную помощь жителям Далмации, если они поднимут восстание против французских оккупантов.

Сенявйн учитывал, что Ь случае поражения в войне с Россией и Пруссией французам трудно будет удержаться в Далмации. И тогда важные позиции в восточной части Балканского полуострова могут оказаться в руках Англии или Австрии. Чтобы этого не случилось, Се-нявин решил упредить англичан и австрийцев и, опираясь на сочувствие местного славянского населения, ввести в Далмацию свои войска. В рапорте царю Дмитрий Николаевич писал, что он решил «утвердить пост» на острове Корчула и использовать его для действий в Далмации, «в случае, когда французы не получат успеха на севере и должны будут ретироваться отсюда».

В восточной части острова Корчула были расположены крепость и редут. Судя по данным разведки, французы укрепили, кроме того, побережье пролива, отделявшего Корчулу от острова Хвар. Гарнизон, защищавший Корчулу, насчитывал около 600 человек².

Для овладения островом Сенявйн выделил 1019 человек (из морских и егерских полков и отборных черногорских и поморских стрелков), линейные корабли «Села-фаил» (флаг вице-адмирала Сенявина), «Елена» и «Москва», фрегат «Кильдюнн», два транспорта и пять бокез-ских судов.

Десант решено было высадить вблизи крепости, но вне пределов досягаемости вражеских береговых батарей. Перед появлением у пункта высадки русские корабли должны были подойти к западному побережью Корчулы. Здесь была запланирована ложная высадка ⁶⁶ с целью отвлечения сил противника от крепости.

Перед высадкой Сенявйн предложил коменданту Корчулы полковнику Орфепго сдать крепость, но получил отказ. Комендант донес Мармону, что «ожидает русских уверенно». Все его донесение было составлено в тоне беззастенчивого хвастовства и содержало заявление о том, что' он, Орфенго, считает день предстоящего боя лучшим днем своей жизни³. Но самоуверенности Орфенго хватило ненадолго.

28 ноября 1806 года днем русские корабли показались у западного берега Корчулы, а с наступлением темноты обогнули остров и подошли к фактически намеченному пункту высадки. В темное время суток десант был пересажен на гребные суда и с наступлением рассвета высадился в четырех километрах от крепости. 29 ноября п 12 часов десанту удалось штурмом овладеть редутом, после чего был открыт огонь по крепости с суши и с моря. Орфенго приказал поднять белый флаг. Остров и крепость Корчула были освобождены от французов, и Мармои вынужден был записать в своих мемуарах, что Наполеон «с огорчением узнал» об этом факте.

10 декабря русские и черногорские войска высадились на остров Врач (Браццо). Целью высадки было уничтожение батареи, под прикрытием которой суда противника могли отстаиваться у западных берегов Врача. Французский гарнизон острова насчитывал всего около ста человек. Но в расположенных против Врача пунктах далматинского побережья Сплите (Сполатро) и Макар-ска были расквартированы более значительные формирования. В Сплите находился штаб Мармона—командующего французской армией в Далмации.

Секязин выделил для десанта на остров Врач 400 русских егерей и некоторое количество черногорцев и бокез-цез из числа только что участвовавших в высадке на остров Корчула. Десант должен был внезапно для противника высадиться па южном слабо защищенном участке побережья, а затем быстро продвинуться к западной оконечности острова и овладеть батареей. Десант был посажен на флагманский кбрабль Сенявина «Селафаил», на линейный корабль «Москва» и па транспорт «Херсон». Согласно принятому плану, эти корабли должны были стать на якорь между островами Врач и Хвар (Лезина). Линейный корабль «Ярослав» и бриг «Александр» должны были занять позицию между островами Врач и Сплит, фрегат «Автроил» и одно бокезское судно – между острогами Врач и Макарска. При такой диспозиции противник лишался возможности подбросить на остров подкрепления с континента.

Приведу выдержки из интересной инструкции, составленной Сенявиным 9 декабря 1800 года, накануне высадки десанта на остров Врач:

*Для овладения батареи па острове Брацо зделать десант с кораблей и транспорта и чем ранее завтре.

1. Все гребные суда приуготовить до свету.

2. Войски были бы посажены и готовы отвалить от кораблей в 7 часов утра...

5. Люди имели бы с собой по нескольку сухарей, но не боле как на один день покушать.

6. Каждый чиновник (офицер. – А. Ш.), солдат, черногорец и примора помнил бы, кто на котором гребном судне отправился с корабля; и чтобы непременно по возвращении каждый бы сел на то же гребное судно, на котором съедет с корабля.

7. Как войски будут следовать к батареи селениями, то внушить всем найстрожайше, чтобы не делали никакого грабительства и не напивались допьяна. За то и за другое наказаны будут по всей строгости законов виновные» ⁴.

Инструкция от 9 декабря и частные приказы, которые были даны перед высадкой на остров Брач, свидетельствуют о том, что Сенявии придавал большое значение внезапности и стремительности десантных действий. Поэтому он использует темное время суток для подготовки к высадке и избавляет войска от всякого лишнего груза, который мог бы замедлить наступление. Тщательно подготовившись к высадке, Сенявин в то же время намечает меры, обеспечивающие организованность отхода в случае неудачи десанта. Пункт инструкции, требующий от каждого солдата знания, на каком гребном судне он должен возвратиться на корабль, должен был исключить неразбериху и неорганизованность, если десантные войска будут вынуждены отступить. Наконец, последний пункт инструкции еще раз доказывает заботу русского адмирала об интересах местного населения.

Высадившиеся на Брач войска овладели французской батареей, полностью выполнив таким образом возложенную на них задачу. Они взяли в плен 4 офицера и 82 солдата – почти, весь гарнизон острова.

При высадке десантов на острова Корчула и Брач в ноябре—декабре 1806 года были учтены ошибки, допущенные весной 1806 года ⁶⁷. Хорошо организованная разведка позволила своевременно выявить силы и дислокацию противника. Удалось изолировать гарнизоны островов и помешать подброске подкреплений с континента. Таким образом был достигнут перевес в силах, имевший большое значение при проведении таких сложных боевых действий, как высадка десанта. Успеху десанта способствовали меры, направленные на дезориентирование противника относительно пунктов высадки.

Покидая Брач, Сеиявин выделил для обороны острова отряд кораблей под командованием командира «Москвы» капитана 1 ранга Гетцена. Однако вскоре Гетцен увсл свой отряд, возложив охрану острова на бриг «Александр».

Мне не удалось выяснить, увел ли Гетцен свой отряд по собственной инициативе, или он действовал по приказанию Сенявипа. Но оставление одного-единственного брига у острова Брач нужно признать ошибкой. «Александр» имел всего 12 четырехфунтовых пушек. Между тем у французов были в этом районе корабли с более сильным артиллерийским вооружением.

Позиция, занятая командиром «Александра» лейтенантом Иваном Семеновичем Скаловским между островами Брач и Шолта– (Сольта), отстояла всего на несколько десятков миль от Сплита (Спалатро), на который базировался французский флот.

Мармои решил взять хотя бы частичный реванш за свои недавние поражения и выслал 16 декабря тартану⁶⁸ «Наполеон» и три канонерские лодки для захвата русского брига. Тартана была вооружена шестью 12-фунтовыми пушками, расположенными по бортам, и двумя 18-фунтовыми пушками, стоявшими на носу. А канонерские лодки имели по две 18-фунтовые пушки и по нескольку фальконетов каждая. Таким образом, и по количеству и по калибру орудий французские корабли значительно превосходили русский бриг. Общий же вес залпа тартаны и канонерских лодок превосходил вес залпа «Александра» более чем в 4,5 раза. Мармои разместил на своих кораблях 500 человек для абордажного боя. Между тем численность команды русского брига составляла всего 75 человек ⁵.

По сведениям, дошедшим до Паиафидииа, Мармон находился во время боя на балу в Сплите. Он якобы просил дам не бояться звука выстрелов и в награду обешал еще до того, как они разойдутся с бала, представить им пленных офицеров с русского брига. Французские офицеры отпускали каламбуры по поводу предстоящего пленения русского «Александра» французским «Наполеоном». Но бриг «Александр» не достался французам и вышел победителем из неравного боя.

Благодаря сочувственному отношению местного населения Скаловский был заблаговременно предупреждено готовящемся нападении противника. А в II часов с высланного в разведку барказа был получен сигнал, извещавший о приближении со стороны Сплита французских кораблей. Скаловский подал барказу сигнал о возвращении, а сам снялся с якоря и пошел на сближение с противником. Лейтенант стремился как можно быстрее сойтись с французами на дистанцию ружейного выстрела (0,5 кабельтова и меньше). Вести бой на дальних дистанциях русскому бригу было невыгодно, так как противник располагал более дальнобойной артиллерией. На кратчайших же дистанциях можно было ввести в дело всю свою артиллерию и, используя картечь и ружейный огонь, выводить из строя скученных на открытых канонерских лодках матросов, офицеров и солдат из абордажных партий. Однако маловетрие помешало быстрому сближению на выгодную для брига дистанцию боя.

В течение часа «Александр» отражал атаки французских кораблей своим правым бортом. Затем противник зашел ему за корму «и с великою жестокостию производил со всех лодок пушечную и ружейную пальбу». Так описывает начало боя лейтенант Скаловский. Наступивший штиль не позволял бригу маневрировать для уклонения от опасных продольных залпов. Тогда лейтенант спустил барказ и приказал ему взять корабль на буксир. Командовавший барказом мичман Мельников удостоился самых высоких похвал со стороны Сеня вина. В рапорте Чичагову Дмитрий Николаевич писал, что неприятель подвергал барказ жестокому огшо и в любой момент мог отрезать его от брига. По, несмотря на опасности, Мельников «подавал собою пример неустрашимости [и] всегда успевал ставить борт брига против неприятеля». Благодаря самоотверженности команды барказа бриг в течение двух часов уклонялся от продольных залпов противника и занимал выгодную для использования своего оружия позицию. Французы три раза пытались взять «Александр» на абордаж. «Но неустрашимость команды и успех в стрельбе из орудий заставили его ретироваться»,