Текст книги "Адмирал Д. Н. Сенявин"

Автор книги: Александр Шапиро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

о л

Линейный корабл*

о Фрегат

«0

Легкое судно

Афонское сражение (7 ч. 30 *м.)

прежде открыл огонь, как достиг на самоближайшую дистанцию». «Мощный», «Ярослав», «Селафаил» и «Уриил» также не отвечали на дальний огонь турок. Командир «Мощного» приказал всем «служителям», находящимся у пушек и снастей на палубах, «прилечь и приближаться более и более к палящему неприятелю»¹³.

Первым спустился на неприятеля «Рафаил». Подойдя к флагманскому кораблю Сеид-Али «Мессудне» на дистанцию пистолетного выстрела, он привелся к ветру и дал залп орудиями обоих деков левого борта. Пушки «Рафаила» были заряжены двумя ядрами и первый же

залп заставил «Мессудие» прекратить огонь и уклониться от линии. Но и «Рафаил», у которого были обиты задние паруса, нс смог удержать своего места и увалился за линию противника между «Мессудие» и «Сед-эль-Бахри».

Русский корабль оказался в очень опасном положении. Его атаковали одновременно два линейных корабля (в том числе успевший несколько оправиться флагманский корабль Ссид-Лли); кроме того, его пытались атаковать два фрегата и бриг. На баке * «Мессу-дне» собра-

♦Бак – надстройки в носовой части палубы.

лись люди, которые размахивали ятаганами * и готовились броситься .на абордаж. Командир «Рафаила» капитан 1 ранга Лукин также вызвал абордажные партии. Но комендоры, стрелявшие из пушек, расположенных на юте ^{91 92}, вели настолько меткий огонь, что капудан-паша вынужден был отойти. Ведя бой одновременно с несколькими кораблями противника и в отрыве от своей эскадры, матросы «Рафаила» одновременно были заняты исправлением повреждений. Лукин, видимо, собирался вновь прорезать неприятельскую линию и вернуться в строй, но в этот момент он был пановал убит неприятельским ядром ¹¹.

Погибший в бою командир «Рафаила» пользовался большой популярностью на эскадре, как храбрый человек и умелый офицер. Но он допустил серьезную ошибку, не посвятив никого из подчиненных в свои планы и не позаботясь о том, чтобы, в случае если он выйдет из строя, управление кораблем не нарушилось. После Афонского сражения ближайший помощник Лукина капитан-лейтенант «Рафаила» Быченский доносил Сенявину, что он в момент гибели командира находился на нижнем деке и «о намерении капитана Лукина ничего не знал». Когда «Рафаил» прорезал линию противника, управлявший парусами лейтенант Макаров спрашивал у командира о его планах; но Лукин ответил, что его, Макароза, дело без расспросов исполнять приказания. Только высокая инициативность офицеров «Рафаила» позволила избежать растерянности.

«Исправное действие» артиллерии «Рафаила» при столь трудных обстоятельствах Сенявин отметил в своем рапорте царю. В то же время командующий произвел специальное расследование причин, приведших к выходу «Рафаила» под ветер неприятельской линии. Это расследование убедило его в том, что Лукин был невиновен и корабль увалился за линию противника вопреки воле своего командира.

Серьезные повреждения в парусах, приведшие «Рафаила» к вынужденному прорезанию липни, объясняются отчасти тем, что стремление добиться одновременного начала атаки трех турецких флагманов не было полностью достигнуто. Судя по журналу, веденному во время боя на «Мощном», этот корабль и следовавший за ним «Ярослав» подошли на дистанцию картечного выстрела и открыли огонь по назначенному им флагману примерно через 10 минут после того, как это сделал «Рафаил». «Селафаил» же и «Уриил» начали бой почти через полчаса после «Рафаила» ¹⁵.

К девяти часам «Селафаил», «Уриил», «Сильный», «Мощный» п «Ярослав» заняли свои места, выспроив линию на правом галсе против трех флагманов. Тесно сомкнув линию, они меткими выстрелами с дистанции картечного и даже ружейного и пистолетного выстрелов наносили серьезные повреждения в парусном вооружении и поражали личный состав турецких кораблей.

Флагманский корабль Сеиявина «Твердый» и «Скорый» и следовавший за ними отряд Грейга около 8 час. 30 мин. вышли в голову неприятельской колонны. «Твердый» повредил и заставил отойти фрегат, находившийся впереди неприятельской линии баталии, и -преградил путь головному линейному кораблю, пройдя у него под носом и поразив его 'почти в упор продольным огнем. Турецкий корабль вынужден был лечь в дрейф * «и тем движением остановил всех за ним последующих».

Обогнув голову турецкой эскадры и -нарушив ее строй, Сенявин пошел затем на выручку «Рафаилу». Головной корабль противника, отклонившись под ударами «Твердого» от курса, попытался атаковать «Рафаила», зайдя ему за корму. Но Сенявин сорвал эту попытку; он вновь перерезал курс неприятельскому кораблю, вторично поразил его продольным залпом своего правого борта и еще сильнее обил ему паруса.

Артиллерией левого борта «Твердый» обстрелял два задних мателота противника, которые однов1ре«менно были атакованы «Скорым», «Ретвизаном» и «Еленой». В результате второй корабль авангарда вслед за головным вышел из линии. Третий корабль авангарда (капи-тан-командорский) тоже был вынужден спуститься в

Афонское сражение (9 ч. – 10 ч.)

10 часов иод ветер. Но он быстро оправился, вновь сблизился с «Ретвизаном» и продолжил бой ¹⁰.

Пять русских кораблей, атаковавшие турецких флагманов, сражались с величайшей стойкостью и упорством, несмотря на то, что противник обстреливал их «огненными снарядами», мраморными ядрами и ниппелями ⁹³. В соответствии с инструкцией они не давали ни минуты передышки турецким адмиральским кораблям, удерживавшимся в линии.

«Селафаил» не отрывался от флагманского корабля Бекир-бся «Сод-эль-Бахри» и около 10 часов вынудил его склониться под ветер. При этом вице-адмирал Бекир-бей попал из огня да в полымя. Видимо, в дыму он не разглядел, что идет «прямо на «Твердый». В своем рапорте царю Сенявин сообщает, что корабль Бекир-бея приблизился к «Твердому» и «случился носом против борта моего». В результате «Сед-эль-Бахри» был «сбит в самое короткое время».

Перед тем как «Сед-элыБахри» вышел из линии, «Селафайлу» пришлось .в течение почти целого часа сражаться с ним один на один, так .как «Уриил» в это время перенес свой огонь на флагманский корабль Сеид-Алн «Мессудие». Тем самым командир «Урмила» Быченскин нарушил букву сенявинской инструкции, но он сохранил ее дух.

В своем рапорте командующему Быченскин пишет, что, спустившись вместе с «Селафаилом» на предназначенный им корабль, они были «так стеснены, что один другому мешали действовать по неприятелю». К тому же, оставаясь в «предписанном» ему положении, «Уриил» мог поразить своим огнем находившегося между турецкими кораблями «Рафаила». Поэтому Быченский решил «занять положение» против «Мессудие». Такое решение было тем более целесообразно, что атака флагманского корабля Сеид-Али имела первостепенное значение, а после того как усалился за неприятельскую линию «Рафаил», против «Мессудие» действовал один «Сильный».

Афонское сражение 19 июни 1807 г.

С картины, хранящейся о Высшем Военно-морском училище имени М. О. Фру/ею

«Мощный» вместе с «Ярославом», выполняя инструкцию, вели бой против турецкого вице-адмиральского корабля «Анкай-Бахри». Но в 9 час. 15 мин. «Ярослав» нагнал «МощныГ!» и своим утлегарем стал задевать его снасти. Командир «Мощного» счел необходимым приблизиться к своему ведущему и вплотную атаковать корабль ка-пудаи-лаши. Позже «Мощный» собирался убавить ход, чтобы вместе с «Ярославом» продолжить бой с «Анкай-Бахри», но к тому времени вице-адмиральский корабль турок уже принужден был склониться иод ветер.

Не выдержав ожесточенной атаки русских кораблей, вторично спустился за линию и «Мессудие» (в первый раз, как мы видели, он вышел из линии в начале сражения в результате атаки «Рафаила»). Флагманский корабль Сеид-Али попытался вновь занять свое место в боевом порядке, но очень ненадолго. Около 10 часов русские корабли заставили его в третий раз уклониться к западу.

Чтобы нс дать ему возможности оправиться, Сснявин подал сигнал «Сильному» приблизиться к кораблю капу-дан-иаши. Русские офицеры и матросы проявили подлинное бесстрашие, выполняя приказ. Выйдя из линии, «Сильный» пошел в гущу неприятельского флота, чтобы догнать «Мессудие». «В 10 часов, – говорится в шканечном журнале «Сильного», – мы приблизились к кораблю капудан-паши. С оного, с виц-адмиральского и с партикулярного начали по нашему кораблю производить канонаду. И мы по ним вели пальбу» ¹⁷.

Таким образом, около 10 часов наступил тот решающий момент сражения, когда все флагманские, а вместе с ними и остальные турецкие корабли были обращены в беспорядочное бегство. В рапорте капитана 2 ранга Рожнова говорится о нескольких кораблях противника, которые в это время были «в куче и в беспорядке» ¹⁸. Турецкая линия была окончательно расстроена. В 10 час. 15 мин. на «Твердом» был поднят сигнал: всей эскадре спуститься на неприятеля. Такой же сигнал был повторен в 10 час. 45 мин. и в 11 час. 30 мин.

Преследуемые турецкие корабли продолжали оказывать русской эскадре серьезное сопротивление. Так, в 10 часов противнику удалось поставить «Скорый» в два огня. В шканечном журнале корабля описано, как моряки отбивались с правого борта ядрами и картечью, а «с левой стороны из ружей, мушкетонов и пистолетов... В таком положении находились мы более получаса во ожидании вступить на абордаж»^,9. В этом боевом столкновении с численно превосходящими силами противника офицеры и матросы «Скорого» проявили храбрость, решительность и воинское мастерство.

Пример упорства и находчивости в бою показали и •моряки «Ярослава». На этом корабле был перебит весь бегучий такелаж ⁹⁴ и потеряно управление парусами. «Яросла©» поворотило на левый галс, и он стал расходиться контр-курса ми с турецкой эскадрой. Но офицеры и матросы корабля и в этих условиях не прекратили боя: проходя мимо трех кораблей неприятельского арьергарда и мимо двух турецких фрегатов, они энергично обстреливали их, ведя в то же время работы по исправлению повреждений. В 10 час. 45 мин. «Ярослав» разошелся контр-кур сами с турецкой эскадрой, но сумел вновь повернуть на правый галс и пойти на соединение с остальными русскими кораблями.

Стремясь уничтожить временно отделившийся от эскадры русский корабль, турки попытались взять его в два огня. В начале двенадцатого часа корабль и фрегат противника, находившиеся на ветре русской эскадры, стали спускаться на «Ярослава», а корабли турецкого арьергарда собирались его атаковать из-под ветра. Командир «Ярослава», капитан 1 ранга Митьков, сорвал намерение противника. Он придерживался к наветренным кораблям и, ведя огонь картечью из орудий правого борта, заставил их отойти²⁰.

После неудачной попытки атаковать «Ярослава» корабли турецкого арьергарда устремились на помощь своей кордебаталии, обходя се с подветра. Но Сенявин немедленно пошел навстречу арьергарду противника, атаковал и остановил его передовой корабль.

Это было в двенадцатом часу, когда основная часть турецкой эскадры уже отходила к мысу Афон. Русские корабли преследовали ее. Однако и они получили в упорном бою серьезные повреждения. «Твердый» имел шесть

<0 О

аГ::~

Л

/

О

О

о

Г а 5?' .Твердый”

О

О

^ „Рафаил”

„Рствизан”

Сед-зль-Бахри"

/

/

^^МвсеуЭир!*

/• ^

„Селафаи.*"

„Л///гаы-5а*/>и'|

I

I

.гСилсиый”

Уриал’

„Рро:лав‘

> I

г I

/

/

. /

¹ /‘

» Ч

Афонское сражение (II ч.—12 ч.)

пробоин, в том числе одну ниже ватерлинии, и десятки повреждений в рангоуте и корпусе. «Во всех имеющихся в употреблении привязанных парусах пробоин было 1159». Разбиты были гребные суда. В II час. 30 мин. «Рафаил» сигналом попросил у адмирала разрешение на временный выход из боя для исправления повреждений.

«Скорый» также -нуждался в срочном исправлении повреждений. В его шканечном журнале записано, что его такелаж весь тогда был уже перебит и паруса все расстреляны. Сенявин при этом видел, что «Скорый» находился почти в средине турецкой эскадры, равно как и корабль «Мощный», который также имел серьезные повреждения в рангоуте и парусах. Часть кораблей русской эскадры была, по словам Сенявина, «на неблизком расстоянии» от удирающего противника. Напряженный бой длился свыше трех часов, и было уже израсходовано много снарядов.

Учитывая необходимость срочных исправлений, угрозу, которой подвергались «Скорый» и «Мощный», и опасаясь, что отставшие от удирающего противника корабли будут напрасно расходовать снаряды, Сенявин решил «остановить на несколько времени эскадру на месте, осмотреться хорошо и потом опять ударить на неприятеля». В 11 час. 45 мин. он дал сигнал: «Всем кораблям придержаться к ветру»²¹. При этом командующий по опыту знал, что его моряки гораздо быстрее, чем противник, справляются с исправлением повреждений, п рассчитывал возобновить атаку до того, как турки приведут в порядок свои корабли. Он исходил также из того, что организованная и одновременная атака всеми русскими кораблями позволит добиться решительного результата с меньшими затратами сил и средств (особенно Сенявина беспокоил вопрос о расходовании снарядов). К 13 часам первый этап сражения закончился.

Соединившись, русские корабли приступили к исправлению повреждений, чтобы в тот же день вновь атаковать турок. Но в 14 часов «сделалось маловетрне», воспрепятствовавшее возобновлению боя ²-.

В 1? час. 30 мин. ветер несколько посвежел. Турецкая эскадра в это время шла на север, причем сильно поврежденный «Сед-эль-Бахри» и 84-пушечный корабль «Бешарет», сопровождаемые двумя фрегатами, сильно от нее отстали. В 17 час. 45 мин. Сенявин подал сигнал эскадре отрезать эти корабли²³. Затем было приказано «Селафаилу» и «У-риилу» прибавить парусов. К часу ночи эти корабли нагнали «Сед-эль-Бахри» и принудили его к сдаче. Командир «Селафаила» доложил Сенявину, что когда он подошел борт о борт к кораблю Бекир-бея и собирался открыть огонь, турки закричали «аман», что означало сдачу корабля. Затем донеслись крики на русском языке: «Не палите, сдается!»

Командир «Селафаила» Рожнов послал на «Сед-эль-Бахри» лейтенанта Титова с командой «для занятия караула и управления кораблем». Адмирал Бекир-бей, командир корабля и другие турецкие офицеры вместе с корабельными флагами были перевезены на «Селафаил». А на рассвете на захваченном корабле был поднят русский флаг²⁴.

При захвате «Сед-эль-Бахри» было освобождено 11 русских матросов, плененных турками после крушения корвета «Флора», произошедшего в начале 1807 года у албанских берегов. На «Сед-эль-Бахри» принудительно использовался труд этих пленных. На корабле использовались и семь английских пленных моряков, которые также были освобождены русскими.

20 июня утром корабль и два фрегата, которые накануне шли с кораблем Бекир-бея, были обнаружены в створе мыса Афон. Сенявин послал им вдогонку отряд из трех кораблей под командованием Грейга. Видя безвыходность своего положения и опасаясь пленения, турки посадили корабль и фрегаты на мель у островка Николас и, свезя личный состав на берег, взорвали их²⁵.

21 июня утром отряд Грейга вернулся, и Сенявин поспешил к Тенедосу, «дабы скорее подать нужную помощь оставленному в крепости нашему гарнизону». «Скорый», являвшийся одним из самых быстроходных кораблей эскадры, был послан вперед с приказанием снестись с командиром гарнизона. Приняв под свою команду «Ве-иус», «Шпицберген» и греческие суда, командир «Скорого» должен был «всеми силами помогать, в чем будет нужда в крепости». А завидев русскую эскадру, командир «Скорого» обязан был подать специальный сигнал, «если крепость еще будет в наших руках».

В случае падения крепости Сенявин намерен был повернуть к Дарданеллам и атаковать турецкий флот. Но

Корабль «Селафаил» ведет на буксире взятый в плен турецкий корабль «Сед-эль-Бахри».

С картины, хранящейся о Центральном Военно-морском музее

если гарнизон продолжал держаться, командующий считал необходимым идти к нему на помощь, хотя при этом он и был бы вынужден упустить отходящие к Дарданеллам турецкие корабли.

22 и 23 июня движению кораблей препятствовали противные ветры и сменявшее их маловетрис, и лишь 24 июня около полудня эскадра подошла к Тенедосу и стала на якорь между островом и анатолийским берегом. Приход эскадры был весьма своевременным, так как гарнизон крепости держался уже из последних сил. Противник, имевший, как мы знаем, огромное численное превосходство и занявший высоты, целиком господствующие над крепостью, подвергал ее непрерывной бомбардировке. Турки применяли девятнпудовые ядра, причинявшие большой вред, так как в крепости не было ни казематов, ни погребов, ни надежных укрытий для люден.

Сснявин отмечает чрезвычайную твердость русских войск: «Чем больше чувствовали они притеснения от неприятеля, чем опаснее становилось положение их, тем с большею деятельностью и твердостью работали на батареях, тем охотнее и отважнее заступали места убитых и раненых»^2С. Но так как бои шли уже 9 суток, самая срочная помощь гарнизону была совершенно необходима.

25 июня русские корабли окружили Тенедос, и командующий, имевший скудный запас снарядов, предложил неприятельскому десанту без боя вернуться па материк. На следующий день турки приняли предложение, и остров был освобожден.

Турецкая эскадра подошла к Дарданеллам в то самое время 24 июня, когда Сенявин достиг Тепедоса. Она находилась в самом жалком состоянии, а один линейный корабль и один большой фрегат вовсе не смогли дойти до берега и были сожжены самими турками²⁷. Если бы Сенявин вместо того, чтобы идти на выручку тенедос-скому гарнизону, устремился в шгошо за неприятельскими кораблями, «они поодиночке были бы догоняемы и взяты». Так писал Панафидин, выражавший мнение многих офицеров эскадры. Поццо-ди-Борго резко критиковал Сенявнна за отказ от преследования вражеской эскадры. Чичагов также обвинял Сеиявипа в том, что он не уничтожил весь турецкий флот подобно тому, как это было сделано в 1770 году у Чеомы.

Бродовский, наоборот, целиком одобрял решение •Дмитрия Николаевича. Он писал, что отказ командующего от преследования разбитого врага «удивил всех тех, которые не могли быть, подобно Сснявину, в торжестве умеренными, в славе скромными и к истинной пользе отечества ревнительными». По словам Бронев-зского, Сенявин «не усомнился пожертвовать славою и честолюбием личным спасению братий своих»²⁸.

Если бы эскадра Сеня вин а не подоспела к Тенедосу 24 июня, гарнизон, вероятно, не смог бы дольше удерживать этот остров. Правда, завершив преследование потрепанных кораблей противника, можно было бы вновь /вернуть Тенедос. Но шестьсот его защитников были бы потеряны. Сенявин не счел возможным пойти на такие 'потери, тем более, что он испытывал острую нехватку в сухопутных силах.

Нельзя согласиться с аргументацией Бронсвского, «утверждавшею, что во имя спасения гарнизона Тенедоса Сенявин принес в жертву только личную славу и личное честолюбие. В действительности речь идет о несравненно более важном: отказавшись от преследования отходящего противника, русский командующий позволил ему сохранить значительную часть своего флота для дальнейшей борьбы против России. Сенявин не добился в Афонском сражении полного использования достигнутого успеха.

И все же победа у мыса Афон была весьма внушительной: турки потеряли 30 процентов линейных кораблей (три из десяти, вышедших перед боем из Дарданелл) «и 50 процентов фрегатов (три из шести). Особенно велики были потери турок в личном составе. На «Сед-эль-Бахри» было убито 230, ранено 160 и взято в плен 774 человека, на «Мессудие» потери были столь же большими. А на всей русской эскадре было убито 77 и ранено 181 человек, то есть значительно меньше, чем на одном только «Ссд-эль-Бахри» ^2Э.

Учтя промахи, допущенные в Дарданелльском сражении, русские «моряки в Афонском сражении добились лучших результатов. Сказались и новые приемы боя, и то, что огонь был более сосредоточенным и более мощным.

В Дарданелльском сражении корабли русской эскадры произвели больше выстрелов, чем в Афонском.

Но в Афонском сражении было израсходовано больше I пороха и больше ядер крупного калибра ³⁰. Орудия нередко заряжались сразу двумя ядрами, что позволило добиться более эффективных результатов атаки. В Афонском сражении было израсходовано 119 брандскугелей *,

«о они не дали, очевидно, ожидаемого эффекта: во время боя на кораблях возникали только незначительные пожары. Зато продольные залпы русских кораблей оказали в Афонском сражении еще более губительное действие, чем в Дарданелльском.

Ту рощей й флот дрался в Афонском сражении -более упорно, чом в Дарданелльском. Таким образом, успехи русокого флота следует отнести ие за счет ошибок и слабости противника, а за счет героизма и боевого мастерства русских моряков. В рапортах командиров кораблей •и командующего эскадрой упоминаются имена офицеров и отдельные имена боцманов и матросов, проявивших •героизм в бою. Боцман «Скорого» Соломитин получил серьезную рану во время ружейной перестрелки. Но, учитывая Трудное положение своего корабля, дравшегося в этот момент на оба борта и имевшего мною •повреждении, он остался на посту и продолжал работу по исправлению такелажа. Рядовые «Скорого» Лука Мелкоедов и Герасим Иванов, несмотря на раны, вели «искусную •ружейную» стрельбу.

На бриге «Богоявленок», оборонявшем Тенедос, подобный же подвиг совершил унтер-офицер Са-рычев. Моряки его расчета «каждым /выстрелом (из пушки.—

А. Ш.) вредили неприятеля». Сарычев показал «непоколебимую храбрость и бодрость» даже и тогда, когда «получил в голову тяжелую рану».

Соломитин и Сарычев вполне заслуживают того, чтобы в летописи русской боевой славы их имена стояли •рядом с именами прославленных героев Севастопольской обороны – Кошки и Шевченко.

За героизм, проявленный в Дарданелльском и Афонском сражениях, свыше 300 -матросов было награждено незадолго до того установленным для рядового состава | орденом («Знак отличия военного ордена»). Подробного

♦ Б р а н д с к у гс л ь – зажигательный снаряд, представляющий собой пустотелое ядро, начиненное зажигательным составом, выливающимся через особые скважины.

описания их подвигов, к сожалению, не дошло. Но в документах о награждении часто отмечается, что они «с отличной проворностью сплескивали ⁹⁵ иод неприятельскими выстрелами перебитой такелаж», «удерживали падение реев», быстро ликвидировали возникавшие пожары и течь, проявляли «отличную неустрашимость, расторопность и деятельность»³¹.

Настойчивая борьба за сохранение и восстановление боеспособности корабля, за его живучесть, исправление такелажа и парусов под жестоким ближним огнем противника ярко характеризуют храбрость и мужество русских моряков. Отвага и мастерство офицеров флота и гарнизона Теиедоса также были отмечены в рапорте Сенявина царю. Многие из них были награждены орденами. Сам же Дмитрий Николаевич получил одну из высших наград – орден Александра Невского.

Афоиокое сражение сыграло еще более заметную роль в истории военно-морского искусства, чем Дарданелльское. Сенявин применил в этом сражении новый прием сосредоточения сил для удара по флагманским кораблям противника. В условиях эскадренного боя никому •до Сенявина не удавалось добиться такого значительного перевеса в огне па направлении главного удара, какой был достигнут русской эскадрой благодаря атаке каждого турецкого флагманского корабля двумя русскими кораблями с одной стороны и с кратчайшей дистанции.

В Афонском сражении Сенявин впервые осуществил атаку пятью согласованно действующими на главном и вспомогательном направлениях тактическими группами. Весьма плодотворным был примененный в Афонском сражении прием охвата головы неприятельской эскадры, позволивший нарушить боевой порядок противника и затруднить его бегство.

Благодаря храбрости и умению матросов и офицеров, благодаря инициативе и решительности командиров кораблей эти приемы оправдали себя и стали новым достижением передового русского военно-морского искусства.

Предоставляя самую широкую инициативу подчиненным командирам, Сенявин в то же время умел сосредо-

точивать в своих руках общее руководство боем. Выдающимся современник Сенявина английский адмирал Нельсон предоставлял частным командирам широкую инициативу, но с того момента, когда его эскадра вступила в Трафальгарском сражении в соприкосновение с противником, он и его младший флагман Коллингвуд выпустили из рук руководство, полагаясь уже исключительно на инициативу подчиненных.

Сенявии, наоборот, в ходе Афонского сражения уточнял старые и ставил новые задачи в соответствии с изменениями обстановки. Так, в период сближения с противником отряду Грейга была поставлена задача участвовать в атаке турецкого авангарда. В шканечных журналах всех кораблей эскадры отмечены сигналы с «Твердого» не только в период сближения с противником, но и в самый разгар боя ³².

Несмотря па то, что флагманский корабль Сенявина сам вел напряженный бон с турками, командующий продолжал руководить действиями других кораблей, насколько это допускала резко ухудшившаяся из-за дыма видимость.

Сепявин понимал значение личного примера командующего. Еще Морской устав Петра 1 требовал, чтобы командиры побуждали своих подчиненных мужественно драться, «дая образ собою». Поведение Сеня-Еина в Афонском сражении показательно в этом отношении. Высокая активность, умелое маневрирование, губительный для противника огонь флагманского корабля «Твердый» и его постоянное стремление прийти на выручку своим служили прекрасным примером для всех кораблей эскадры.

ГЛАВА XXIV

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ

В то время когда русский флот сражался с турками у Афона, далеко на Немане шли мирные переговоры между Александром I и Наполеоном. А через неделю после Афонского сражения был подписан Тильзитский мирный договор (25 июня 1807 г). Царское правительство пошло на подписание этого договора прежде всего потому, что международная обстановка затрудняла продолжение войны. Австрия еще в 1805 году перестала помогать России в борьбе с французской агрессией. От разгромленной в 1806 году и лишившейся почти всей своей территории Пруссии также нельзя было ждать действенной помощи. Англия «помогала» щедрыми декларациями, но не высадила за всю кампанию 1807 года ни одного солдата па континенте Европы. А Турция и Персия были военными союзниками Наполеона. К тому же продолжение войны грозило усилением и без того серьезных финансовых трудностей, которые испытывал царизм. Поэтому после поражения русских войск под Фридландом царское правительство круто изменило свою внешнюю политику и пошло на соглашение и даже на союз с Наполеоном.

В результате Тильзитского мира Россия получила мирную передышку. Но передышка эта была куплена дорогой ценой. Царь вынужден был признать территориальные захваты Наполеона в Западной Европе. Он согласился на сохранение Варшавского герцогства, являв-

шегося французским плацдармом у русской границы ⁹⁶. Царь распространил на Россию наполеоновский декрет о континентальной блокаде, который запрещал торговлю с Англией и причинял, таким образом, немалый урон русской экономике. Царь обязался начать войну с Англией, если она не согласится на мирные условия, которые ей продиктует Наполеон. Наконец, по условиям Тильзитского мирного договора Россия должна была передать Наполеону Которскую область и Ионические острова и вывести свои вооруженные силы с Средиземноморского театра ⁹⁷.

Наполеон отлично понимал, что русские вооруженные силы отнюдь нельзя считать разгромленными после Аустерлица и Фридланда и разговаривал с царем совсем другим тоном, чем с прусским королем. Император французов не скупился на лесть и старался привлечь Александра всяческими посулами. Так он обещал выступить в качестве посредника в русско-турецких мирных переговорах и действовать с Россией заодно, если Порта в течение трех месяцев не согласится на мир. В этом случае Наполеон обязался заключить с царем соглашение «избавить все провинции Оттоманской империи в Европе, за исключением Константинополя и провинции Румелии, от ига и притеснений турецких» ¹.

Но, привлекая царя подобными планами, Наполеон в действительности не хотел допустить укрепления влияния царя на Балканах и расширения его владений за счет султана. Неискренним было и обещание императора французов способствовать заключению мира между Россией и Турцией. Готовясь к новому вооруженному конфликту с Россией, Наполеон был заинтересован в том, чтобы русские силы .истощались в длительной войне с турками. Мир с Портой был заключен не через три месяца, а через пять лет после Тильзита и не с помощью, а при противодействии французской дипломатии. Таким образом, царь уступил важные стратегические позиции на

Средиземном море, не получив взамен даже мира с Турцией.

Передача Которской области и Ионических островов французам была воспринята большей частью местного населения с чувством глубокого недовольства и огорчения. Панафидин пишет, что на Корфу «жители были в унынии», которое особенно усилилось, когда генерал Бертье потребовал от них значительной контрибуции.

Русские офицеры также болезненно реагировали на известия об условиях Тильзитского мира: все, что они отстаивали в упорных и обычно успешных боях, сейчас приходилось уступать вчерашнему противнику. А так как французские офицеры, прибывшие в Котор и Корфу, держали себя как победители и далеко не всегда соблюдали политический такт, возник целый ряд инцидентов.

На одном из них следует остановиться, так как он еще раз показывает, как Сеиявии заботился о престиже своей Родины. Когда на крепости Корфу был поднят французский флаг, Дмитрий Николаевич еще находился в Эгейском море. Капитан 1 ранга Леллс, который командовал русскими вооруженными силами в Республике семи островов, приказал командиру линейного корабля «Азия» палить «для салютацни из одиннадцати пушек» в момент подъема французского флага. НоЛелле либо не договорился с французами о процедуре салютования, либо был введен ими в заблуждение, и в ответ на выстрелы «Азии» занятая уже наполеоновскими войсками крепость не произвела ни одного выстрела. Французы пытались объяснить эту политическую бестактность тем, что «Азия» дала одиннадцать, а не двадцать одни выстрел. Но на русских кораблях были глубоко возмущены новоявленными союзниками, которые держали себя заносчиво, кичились победами своего императора и не оказали должного уважения флагу России.

Дмитрий Николаевич не оставил без ответа неуважительный поступок командующего французскими войсками на Ионических островах генерала Бертье. При возвращении из Эгейского архипелага к Корфу он вовсе отказался салютовать французскому флагу. Генерал Бертье писал по этому поводу русскому консулу на Корфу, что «непризнание французского флага» адмиралом Сенявн-ным является «делом самой большой важности... его величество император Александр не одобрит такого поведе-