Текст книги "Адмирал Д. Н. Сенявин"

Автор книги: Александр Шапиро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Крымская война и героическая оборона Севастополя повысили интерес к боевому прошлому русского флота и к подвигам его моряков. В это время вышла в свет монография Р. Скаловского «Адмирал Ушаков» и пространная статья А. Арцымовича «Адмирал Дмитрий Николаевич Сенявии». Скаловскин и Арцимович использовали значительное количество ранее неопубликованных документов, за что их работы удостоились одобрительных рецензий Н. Г. Чернышевского⁴. Арцимович старался не касаться разногласий между Сенявиным и

Александром 1 и избегал критических оценок деятельности царя и министров. Но он не приписывает царю заслуг Сенявнна, как это до него делал официальный историк Михайловский-Данилевский.

Начавшийся с середины XIX века подъем русской буржуазной исторической науки дошел с некоторым запозданием и до военно-морской историографии. Расширилась и углубилась тематика работ, посвященных истории русского флота; стало уделяться больше внимания выявлению, систематизации и опубликованию архивных материалов по русском военно-морской истории ⁵.

Однако изучение наследства Сенявнна мало продвинулось в этот период. Это сказалось даже на таких в общем добросовестных и серьезных исследованиях, как «Война России с Турцией» А. Петрова, «Краткая история русского флота» Ф. Веселаго и «Повседневная запись замечательных событий в русском флоте» А. Крот-кова ⁶.

Правящие круги продолжали упорно замалчивать боевые традиции Ушакова и Сенявнна. Характерно, что и 1860-е годы, когда, после поражения в Крымской войне, началось восстановление русского флота, крупные корабли назывались именами второстепенных адмиралов, а имена Ушакова и Сенявииа были присвоены лишь небольшим броненосцам береговой обороны.

Во всей литературе XIX века о Сенявине слабее всего освещен вопрос о его военно-морском искусстве. Курс истории военно-морского искусства, который читался в 1890-е– 1900-е годы в Морском кадетском корпусе и в Николаевской морской академии, строился почти исключительно на опыте западных флотов. Н. Кладо и другие преподаватели корпуса и академии уделяли английскому адмиралу Нельсону значительно больше внимания, чем Ушакову, Сенявииу и всем другим русским флотоводцам, вместе взятым. А издавший в 1908 году свою «Историю военно-морского искусства» А. Щеглов полностью обошел события, относящиеся к боевой деятельности русского флота ⁷.

Такое игнорирование отечественного военно-морского искусства вызвало возражения у ряда морских офицеров и педагогов. Даже Н. Кладо слегка пожурил Щеглова и объявил себя сторонником включения истории военно-

морского искусства русского флота п общую историю военно-морского искусства. По, высказав несколько интересных суждении о тактических приемах Ушакова и Се-иявина. Клало без всяких к тому оснований противопоставил «ушаковцев и сеиявинцсв» «корниловцам и нахимовцам», которых он всячески старался принизить. К тому же анализ военно-морского искусства Ушакова и Сенявина Клало подчинил антиисторической идее «вечных принципов воины». В боевом опыте замечательных флотоводцев он пытался найти «положения, которые выясняют сущность военных явлении, вне той обстановки, в которой эти явления происходили»⁸. Понятно, что, оставаясь на таких позициях, нельзя было раскрыть закономерности развития русского военно-морского искусства и определить подлинное историческое значение Се-нявииа и его учителя Ушакова.

Перед первой мировой империалистической войной и в годы войны были напечатаны биография Дмитрия Николаевича, принадлежащая перу В. Гончарова, статья О. Щербачева об Афонском сражении и несколько очерков П. Каллнстова о средиземноморских кампаниях 1806—1807 гг. Заслуга авторов этих статей заключается в том, что они привлекли к своему исследованию часть рукописей, не использованных историками XIX столетия, стали смелее говорить о разногласиях Сенявина и Александра I и подробнее и точнее, чем это делалось раньше, охарактеризовали боевые действия русского флота под командованием Сенявина Но в методологическом отношении Каллистов и Щербачев недалеко ушли от Кладо: они истолковывали Афонское или Дарданелльское сражения в духе мнимых вечных принципов военно-морского искусства.

В буржуазной литературе о Сенявине мы напрасно стали бы искать раскрытия социально-экономических причин событий, в которых он принимал участие. Буржуазные ученые не могли также раскрыть историческую обусловленность его политических и военных взглядов и закономерности сдвигов в военно-морском искусстве его времени. Характерным для всей дореволюционной литературы о Сенявине является недооценка исторической роли народных масс, роли простых солдат и матросов.

Па Балканах имя Сенявина пользовалось самой широкой известностью и популярностью. Прошли десятки

лет после окончания руководимой им Средиземноморской экспедиции, а население Далматинских, Ионических и Эгейских островов, континентальной Греции, Которской области и Черногории помнило Дмитрия Николаевича как своего искреннего друга. Офицер флота Сущев рассказывает, что, когда в 1841 году русский корабль подошел к острову Занте, жители с большой теплотой вспоминали Сенявина. Все знали, помнили и глубоко уважали его, рассказывали о нем детям. А черногорцы слагали о нем песни. Нужно сказать, что таким почетом и такой признательностью за пределами своей родины пользовались немногие полководцы и флотоводцы.

Совместные действия русских вооруженных сил и черногорцев под руководством Сенявина и Негоша привлекли к себе внимание историков Черногории. При этом бросается в глаза, что эти действия на первых порах описывались по воспоминаниям Броневского. В 1837 году Д. Милакович стал издавать календарь «Грлица», в котором напечатал краткую историю Черногории. При изложении событий 1806—1807 гг. он приводил целые страницы из «Записок морского офицера», а п конце работы дал прямую ссылку на этот труд. В отдельных случаях Милакович обращался и к устным черногорским преданиям, чтобы почерпнуть из них сведения, которых не нашел у Броневского.

Выписки из «Записок морского офицера» перекочевали в начале 1850-х годов из «Грлнцы» в книги по истории Черногории Милорда Медаковича и А. Андрнча. Сам Д. Милакович опубликовал в 1856 году новую «Историю Черногории» (более подробную, чем напечатанная в «Грлице»). В ней он также события 1806 года излагает по Броневскому, добавляя к его показаниям несколько интересных документов из цетинского архива. Но в новой книге Милаковича, как и в работах Медако-вича и Андрича, мы не находим никаких ссылок на «Записки морского офицера» ¹⁰. Это умолчание не раз взо-дило в заблуждение некоторых историков.

В обширной французской, немецкой, английской н американской литературе, посвященной войнам наполеоновской империи, имя Сенявина упоминается редко. Б 1893 году была опубликована книга П. Пизани «Далмация между 1797 и 1815 гг.»¹¹. Интересующие нас события изложены в ней по французским, итальянским, австрнй-

ским и нескольким рагузииским источникам. При этом особенно охотно Пнзанп пользовался не всегда достоверными, а нередко просто фальсифицированными показаниями Мармона, командовавшего французскими войсками в Далмации. Произведениям черногорских историков Пиза ни не доверял потому, что они-де писались на основании устных преданий. Не имея никакого понятия о русских источниках и не найдя в книгах черногорских историков ссылок на «Записки морского офицера», Пизаии решил, что они пользовались одними устными преданиями. Так за малодостоверные устные предания было выдано то, что в действительности было записями компетентного участника событий, пользовавшегося вдобавок обширной архивной документацией¹².

Такую ошибку совершил не только Пизами. Почти за тридцать лет до выхода в свет его книги В. Макушев уверял, что исторические труды черногорских авторов являются смесью народных песен и сказок со средневековой хроникой. Несмотря на то, что сам Макушев был русским исследователем, он не удосужился изучить русские источники и не заметил, таким образом, что именно они, а не народные песни и сказки лежат в основе черногорских описаний событий 1806—1807 гг.¹³.

Вышедшая в 1914 году в Готе «История Черногории и Албании» Спиридона Гопцеппча была написана в соответствии с установками империалистических кругов вильгельмовской Германии. Гопцевич всячески силился очернить русских, свести на нет значение их помощи балканским народам и дискредитировать традиционную дружбу русского и черногорского народов. Пизаии сильно преувеличивал незначительные победы и затушевывал серьезные поражения французов в Далмации. А Гопцевич приписал эти поражения действиям одних черногорцев и пытался изобразить русских воинов как ненадежных союзников балканских народов ^м.

В 1931 году вышла объемистая работа американского историка Шуппа «Европейские державы и Ближневосточный вопрос (1806—1807 гг.)»¹⁵. Шупп использовал большое количество ра'нее неизвестных документов лондонского, парижского и венского архивов. Использовал он и ту часть русских дипломатических документов, которая была напечатана в Сборниках исторического об-

щества и в Архиве князя Воронцова на французском языке. Описывая кампанию 1806 года, в которой принимал активное участие Сеиявин, Шупп ограничивается фактами и следует трактовкам Пизаии и Гопцевича. Но страницы, посвященные русско-турецкой войне 1806 и следующих годов, представляют больший интерес. Особенно важны документы, позволяющие раскрыть мотивы, которыми руководствовалось английское командование, когда избегало присоединения своей эскадры к эскадре Сенявина, действовавшей у Дарданелл.

Из работ, вышедших за последние годы, следует назвать изданную Институтом истории Черногорской народной республики монографию Лекича, посвященную внешней политике митрополита Петра Петровича Негоша. Написанная по материалам парижских и цстинского архивов, книга разъясняет некоторые запутанные вопросы русско-черногорских отношений и уточняет наши сведения о политике Петра Негоша, руководившего вместе с Сенявиным боевыми действиями против войск Наполеона на Балканском побережье Адриатики ¹⁰.

Советский народ проявляет большой и разносторонний интерес к истории родной страны и в том числе к ее героическому боевому прошлому. Сенявина, как и Ушакова, Нахимова и Макарова, у нас сейчас знает каждый школьник. Посвященные нм научные и научно-популярные книги и брошюры и произведения художественной литературы пользуются широким спросом у читателей. Сенявииу отведено почетное место в экспозиции Центрального Военно-морского музея. С его образом созег-ский зритель знакомится на сцене театров и на экране кино. Лучшие боевые традиции Сенявина пропагандируются в печати. А его флотоводческое искусство является предметом специального изучения во всех военно-морских учебных заведениях.

Из трудов советских историков, посвященных Д. Н. Се-пявииу, следует прежде всего назвать труд академика Е. В. Тарле «Экспедиция адмирала Д. Н. Сенявина в Средиземное море». Крупнейший знаток французской буржуазной революции 1789—1794 гг. и наполеоновской империи и крупнейший историк международных отношений, Е. В. Тарле рассматривал экспедицию русского флота на Средиземном море з 1806—1807 гг. в непосред-

стенной связи с внешней политикой России, Франции, Англии и других европейских держав. В документально обоснованных и ярких по форме очерках он охарактеризовал дипломатическую, а отчасти и флотоводческую деятельность Сенявина в 1806—1807 гг.

Значение статьи В. Андреева «Адмирал Д. Н. Сеня-бин», главы о Сснявпие во втором томе коллективной «Истории военно-морского искусства» и биографического очерка «Адмирал Д. Н. Сеня вин» В. Дивииа и К. Фоке-ева заключается прежде всего в том, что в них ставится вопрос об особенностях военно-морского искусства выдающегося русского флото'водца ¹⁷.

Советские историки подвергли обоснованной критике широко распространявшиеся в царской России и в зарубежных странах утверждения о несамостоятельном характере развития русского военно-морского искусства и о решающем влиянии, которое на него якобы оказали западные флотоводцы и теоретики. Маши историки показали, что передовые русские моряки внесли неоценимый вклад в сокровищницу мирового военно-морского искусства, что они часто намного опережали флотоводцев Англии, Франции и других западных государств в деле внедрения новых способов ведения боя.

Но в пылу полемики иногда допускались преувеличения и отклонения от объективной исторической действительности. Некоторые советские историки начисто отрицали западное влияние на русское военно-морское искусство, а успехи морской тактики конца XVIII —начала XIX в. приписывали одной деятельности Ушакова и Сенявина, хотя в действительности эти успехи были подчас результатом достижений не только русского, но и английского, французского и других флотов.

Имела место идеализация политических взглядов выдающихся русских флотоводцев XVIII—XIX вв. и чрезмерное сближение их с взглядами Радищева, декабристов и других представителей антикрепостнического революционного движения. У Ушакова и Сенявина были, конечно, серьезные разногласия с представителями официального военно-морского руководства. Но нельзя на этом основании считать их врагами самодержавио-крс-постнической системы или друзьями повстанцев из армии Пугачева ¹⁸.

К числу недостатков, характерных для многих популярных работ и некоторых научных исследований, посвя-щениых выдающимся полководцам и флотоводцам прошлого, относится и то, что связь их деятельности с определяющими процессами социально-экономической и политической жизни страны прослеживалась недоста-, точно конкретно.

I Все эти и другие недостатки нашей военно-историчес

132

кой пауки ликвидируются в настоящее время. Идя по пути более широкого привлечения и более глубокого изучения источников, по пути подлинно объективного и подлинно партийного их анализа, советские историки решают многие важные проблемы науки и в том числе проблемы создания научных биографий выдающихся военных деятелей.

1

I

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Чем же близок и дорог адмирал Д. II. Сснявии нам, советским людям?

Оценивая заслуги своих выдающихся предков, советские люди вовсе нс идеализируют их. Они отдают себе отчет в том, что Сеиявин был представителем господствовавшего эксплуататорского сословия и верно служил делу защиты его государственных интересов. По, будучи человеком своего класса и своего времени, Сеиявин всегда стремился к могуществу и славе родины, к поддержанию и возвышению чести русского флага и русского оружия. Советские люди ценят Сенявииа как талантливого флотоводца, обогатившего мировое военно-морское искусство, как человека способствовавшего развитию лучших боевых традиции, которые наш народ и наши вооруженные силы унаследовали, сберегли и умножили после победы Великой Октябрьской социалистической революции.

Мы воздаем должное мужеству и дальновидности адмирала Сенявпиа. Руководя боевыми действиями на далеком Средиземноморском театре, он принимал смелые решения, вполне соответствовавшие обстановке, «но расходившиеся иногда с непоследовательными, неясными, а порой и неумными предписаниями царя.

Стратегические планы Сенявнпа отличались глубиной замысла, трезвым учетом особенностей театра и соотношения своих сил и сил противника. От многих других полководцев и флотоводцев его эпохи Сепявипа выгодно отличало то, что при разработке стратегических планов

о о о оио

он всегда учитывал политические настроения местного населения и принимал во внимание его интересы. Народы Балканского полуострова видели в русском адмирале и его воинах верных друзей и защитников и потому помогали им всеми силами.

Деятельность Сеня вина относится к эпохе, когда в России и на Западе происходил пересмотр принципов линейной тактики флота. Будучи ревностным поборником всего передового в военно-морском искусстве, он развил маневренную тактику Ушакова, обогатив ее новыми приемами.

Разделив в Афонском сражении свою эскадру па пять взаимодействующих друг с другом тактических групп, он смог гораздо полнее использовать ударную мощь и маневр своих кораблей, чем если бы корабли эти действовали в одной кильватерной колонне. Чтобы по достоинству оценить этот прием Сенявина, следует учесть, что даже через сто лет после Афона – в бою в Желтом море 10 августа 1904 года и в Цусимском сражении 27 мая 1905 года и даже в Ютландском сражении 31 мая 1916 года – адмиралы не умели должным образом организовывать взаимодействие раздельно маневрирующих отрядов и вследствие этого боялись отказаться от громоздких боевых порядков, стараясь вести бой в строю кильватерной колонны.

Интересны приемы, с помощью которых Сеиявин сковывал маневр противника: он сосредоточивал во время боя на ходу огонь по рангоуту и парусам, высылал вперед часть кораблей эскадры, чтобы боем сковать флот неприятеля и задержать его до подхода главных русских сил. успешно осуществлял охват головы вражеской эскадры.

Творчески развивая тактику Ушакова, Сеиявин широко использовал сосредоточение сил для удара по турецким флагманским кораблям. В Афонском сражении 19 июня 1807 года каждый турецкий флагманский корабль был атакован парой русских кораблей с одной стороны. Никому до Сенявина не удавалось добиться на направлении главного удара такого значительного перевеса в силе огня.

Сенявнн был непримиримым противником шаблона в военно-морском искусстве и готовил своих командиров

к решительным и инициативным действиям. Разработанная на эскадре и подписанная Сенявиным еще в начале 1806 года таблица условных сигналов предусматривала самые разнообразные тактические приемы, требовавшие от подчиненных высокого искусства и умения принимать самостоятельные решения: атаки противника из наветренного и подветренного положения, сосредоточенные атаки кордсбаталин, авангарда, арьергарда и отдельных кораблей и другие.

Много поучительного было в действиях Селянина по организации блокады вражеского побережья и нарушения морских сообщений противника. Он показал себя искуснейшим мастером десантных действий. Особенно показательно его умение наладить самое тесное взаимодействие между сухопутными войсками и флотом.

Убежденный враг прусской плац-парадной муштры, Сенявип противопоставлял ей суворовские методы воспитания и неуклонно руководствовался суворовской формулой: «каждый солдат должен понимать свой маневр».

Нельзя оцепить Сенявина как флотоводца, если не учесть его кропотливую работу по воспитанию матросов и офицеров.

О заботе, проявлявшейся Сенявиным в отношении матросов, можно судить по тому, что, несмотря на исключительно трудные условия снабжения, личный состав был обеспечен доброкачественным и сытным питанием и по тому, что заболеваемость па эскадре была очень низкой. Забота о матросе проявлялась и в такой подготовке боевых действий, при которой максимальный эффект достигался с минимальными жертвами.

Исключительное флотоводческое дарование Сенявина, блестящее руководство военными действиями, личная храбрость, умелое обучение и воспитание подчиненных, постоянная забота об их нуждах, совмещаемая с высокой требовательностью и справедливостью, – вот чем объяснялась та искренняя любовь, которую питали к нему матросы и офицеры.

«...В военной истории, – говорил М. И. Калинин, – нет полководцев, создавших себе мировую славу, которые не были бы любимцами своего войска. Это значит, что всемирно известные полководцы не были только ма-

стерами стратегии и тактики. Нет, они знали и дорогу к сердцу своих солдат, своей армии. Они были мастерами высокого духа войск, умели вселять в душу солдата прочное доверие к себе. Такими были, например, Суворов, Кутузов и целый ряд других более или менее крупных полководцев» ¹.

Таким был и Дмитрий Николаевич Сенявин. В славной плеяде выдающихся русских полководцев и флотоводцев он занимает почетное место.

ПРИМЕЧАНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

¹ Записки адмирала Д. Н. Сенявина «Морской сборник», 1913, X? 7. В 1945 году Военмориздат переиздал «Записки Сенявина» в приложении к книге В. Гончарова «Адмирал Сенявин». Записки были написаны Сенявиным после 1810 года. Сохранившаяся их часть доведена до 1788 года.

² Записки флота капитан-лейтенанта Егора Метаксы. Птгр., 1915.

³ В. Б р он ев с кий. Записки морского офицера в продолжении кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год, ч. I – IV, СПБ, 1818—1819; П. Свиньи и. Воспоминания на флоте, ч. 1—111, СПБ, 1818—1819; П. П а н а ф и д и н. Письма.«Морской сборник», 1916, .ь 3, 4, 5; Г. Мельников. Дневные записки, веденные на корабле «Урнил» во время плавания его в Средиземном море с эскадрою, под начальством вице-адмирала Сенявина состоявшею. СПБ, 1872; Записки Ф. Селиванова хранятся в Сборном фоаде Центрального госу-дарственного архива Военно-Морского Флота •(ЦГАВМФ), а Записки Г. Красовского – в Отделе рукописей Государственной публичной библиотеки (ГПБ) им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.

* А, Р. Ь. МагшопГ Мёшо1гез би тагесЬа! бис бе ГСадизе, т.т. III, IV, Р. 1856—7; 5е1есИоп$ Ггот риЬНс апб рпуа*е соггезроп-

бепсе оГ 1огб СоШпдмооб, т. II, 1828;

Записки каноника доктора Койовича будвлянина Ковачнч Ристо. Прилози за повесницу Боке Которске, ч. II. Дубровник, 1878; Записка рагузинского дворянина. Чтения Московского общества истории и древностей российских (ЧМОИ и ДР), 1865, кн. III.

⁵ В шканечных журналах по часам и четвертям часа записывалось направление ветра, курсы, сигналы командующего, 'действия противника и своих кораблей и другие сведения, представляющие первостепенное значение для восстановления картины боя.

В то же время следует учитывать, что подробность и точность записей в шканечном журнале во многом зависела от личных качеств офицеров, которые их производили. К тому же дым часто затруднял наблюдение за полем боя, а при наличии песочных часов показания журналов оказываются иногда Неточными по времени.

Это заставляет подвергать шканечные журналы такому же критическому анализу, как и другие документы.

^с Примером неисправного издания мемуарного источника служит публикация писем Панафидина в «Морском‘сборнике» 1916 года. В ходе своих архивных изысканий на них натолкнулся пушкинист Б. Модзалевский (семья Панафидиных была связана с А. С. Пушкиным). Модзалсвский снабдил письма любопытными примечаниями, но он плохо разобрал рукопись и допустил ряд ошибок, иногда искажающих смысл написанного автором. Искажения в тексте встречаются почти на каждой странице публикации Б. Модзалевского. Приведу только некоторые из них:

У Модзалевского Наш корабль и со сломанными парусами шел лучше неприятельского

сбитые турецкие кораблп адмирал отдал приказ, чтобы пальба была производима на авось

В подлиннике

Наш корабль и с малыми Парусами шел лучше неприятельского

обитые турецкие корабли адмирал отдал приказ, что пальба была производима на авось

Так как публикация Модзалевского изобилует неточностями, в дальнейшем буду цитировать письма Панафидина по рукописи ЦГАВМФ, Сборный фонд, д. 403.

ГЛАВА I

¹ Центральный государственный исторический архив в Ленинпраде, ф. 1343, ол. 1, д. 17, лл. 248, 252—3.

² Записки адмирала Д. Н. Сенявина. См. В. Гончаров, Адмнрал Сенявнн. Военмориздат, 1945, стр. 102 п 117.

⁴ Первое полное собрание законов Российской империи, т. VIII, № 6108, т. XII, Кв 9054.

⁴ Топографическое описание Калужского наместничества. СПБ, 1785, стр. 55—59; Атлас Калужского наместничества, 1782 (рукопись). Государственная публичная библиотека имени Салтыкова-Щедрина, отдел карг, Д. Малинин. Калуга. Опыт исторического путеводителя. Калуга, 1912 г., стр. 183—190.

⁶ В. И. Семевский. Крестьяне в царствование Екатерины II, т.'1, СПБ, 1903, стр. 217; Н. Г. Чернышевский. Сочинения, т. VII, М., 1950, стр. 366.

• Родословную Сеняоииых см. А. Б. Л о б а н о в-Р о с т о в с к и н. Русская родословная ’ книга, т. II, изд. Суворина, 1895, стр. 210; ЦГИАЛ, ф. 1343, оп. 29, № 2486, лл. 2, 13'об. 14.

ГЛАВА И

¹ Записки адмирала Д. Н. Сеняв1ша. В. Гончаров. Указ, соч., стр. 103.

² ЦГАВМФ, ф. Морского кадетского корпуса, (Кв 432), д. 1, лл. 1 – 10.

³ ЦГЛВМФ. ф. 432, д. 15. л. 09.

⁴ ИГА ВМФ, ф. 432. д. б. лл. 13—14.

⁵ ЦГЛВМФ, ф. 432, д. 180, лл. 5С—7.

⁶ «Замечания на Морской корпус и проект нового заведения для морских кадетов». Архив Ленинградского отделения Института истории Академии наук СССР, ф. Воронцовых, д. 275, лл. 1—14. Документ не подписан, но в нем сказано, что его автор сменил в 1811 году Гамалея на посту инспектора корпуса. Таким образом, мы узнаем, что «Замечания» написаны И. Ф. Крузенштерном.

⁷ Записки адмирала Д. Н. Сснявина. В. Гончаров. Указ, соч., стр. 101—105.

⁸ Ф. Ф. В е с е л а г о. Очерк истории Морского кадетского корпуса, СПБ, 1852, стр. 160—161.

э ЦГАВМФ, ф. 432, д. 167, л. 2. '

1® ЦГЛВМФ, ф. 432, д. 6, лл. 19—26.

¹¹ Записки Сергея Николаевича Глинки. СПБ, 1895, стр. 105—106.

ГЛАВА III

¹ В. Головачев. История Севастополя как русского порта. СПБ, 1872, стр. 76 и сл.

² Адмирал Ушаков. Сборник документов, т. I, М., 1951, стр. 44.

³ Записки адмирала Д. Н. Сенявлиа. В. Гончаров. Указ, соч., стр. 112.

⁴ Т а л* же.

ГЛАВА IV

¹ П. Гост. Искусство флотов или сочинение о морских еволю-цнях. СПБ, 1764, стр. 19.

² А. Мэхэн. Влияние морской силы на историю 1666—1783 гг. СПБ, 1896, стр. ‘240.

³ В. Соколовский. Великий русский полководец А. В. Суворов. Сборник «А. В. Суворов. Из материалов, опубликованных в связи со 150-летием со дня смерти». М., 1951, стр. 11—20.

ГЛАВА V

¹ А. Брнкнср. История Екатерины II, т. 11, СПБ, 1885, стр. 429 и 431.

¹А. В. Суворов. Документы, т. II, М„ 1951, стр. 312.

³ Адмирал Ушаков, т. I, стр. 57.

⁴ Там же, стр. 69.

^Б О том, что капудан-паша намерен был нанести главный удар по кораблям русского арьергарда, писал Ушаков. Адмирал Ушаков, т. I, стр. 61—65.

^с А. А р ц ы м о в и ч. Адмирал Дмитрий Николаевич Сенявнк. «Морской сборник», 1855, К® 4, отдел учено-литературный, стр. 154—156; А. П е т р у ш е в с к и й. Генералиссимус князь Суворов т. I, СПБ, 1884, стр. 325, 331.

⁷ Р. С к а л о в с к и й. Жизнь адмирала Федора Федоровича Ушакова, ч. 1, СПБ, 1836, стр. 155.

⁸ Адмирал Ушаков, т. I, стр. 512, 515.

⁹ Там же, стр. 536.

¹⁰ Л. Арцымов и ч. Указ. соч. «Морской сборник», 1855, № 4, стр. 162.

ГЛАВА V!

¹ Адмирал Ушаков, т. II, М„ 1952, стр. 177, 213—216; Записки флота капитан-лейтенанта Егора Метаксы. П., 1915, стр. 95; А. В и-сковатов. Взятие острова святыя Мавры капитаном 1 ранга Сенявнным в 1798 году. «Славянин», 1828, ^ 7, стр. 319.

² Адмирал Ушаков, т. И, стр. 470.

³ И. С. И саков. Приморские крепости. «Морской сборник». 1945, X? 5—6, стр. 33—36.

⁴ ЦГЛВМФ, Сборный фонд, д. 116, лл. 1—6.

ГЛАВА VII

¹ ЦГЛВМФ, ф. Деп. мор. мин. по эскадре Сенявина, д. 548, лл. 1, 22.

² Чичагов – С. Воронцову 2 сентября 1805 г. Архив князя Воронцова, т. XIX, М., 1881, стр. 145—147.

³ Н. Банты ш-К а м е и с к и й. Словарь достопамятных людей русской земли, т. V, М., 1836, стр. 199—200.

⁴ Секретная инструкция Сенявину. ЦГЛВМФ, Сборный фонд, д. 184, лл. 32 н сл.

⁵ ЦГЛВМФ, ф. Деп. мор. мин. по эскадре Сенявина, д. 548. лл. 56—57.

⁶ Рапорт Мясоедова Чичагову от 7 августа 1805 г. Т ам же, лл. 66—67.

⁷ Рапорты Сенявина Чичагову от 7, 11, 12 и 21 августа 1805 г. Там же, лл. 61, 76. 8Э, 143.

⁸ Т а м же, л. 186.

⁹ В. Бро невский. Указ, соч., ч. 1, стр. 17, 70, 85, 87; ЦГЛВМФ, Сборный фонд, д. 40; Деп. мор. мни. по эскадре Сеня-пина, д. 548, л. 207.

¹⁰ Линейные корабли и их командиры: «Ретвизан» (66 пушек) – капитан-командор А. 1'рснг, «Параскева» (74 пуш.)– кап. 1 р. Салтанов, «Елена» (74 пуш.) – кап. 1 р. Ив. Быченский. «Азия» (66 пуш.)—кап. 1 р. Белле, «Петр» (74 пуш.)—кап. 1 р. Баратынский, «Москва» (74 пуш.) —кап. I р. Гетцем, «Селафаил» (74 пуш.) – кап. 2 р. Рожнов, «Урнил» (80 пуш.) – кап. 2 р. М. Быченский, «Ярослав» (74 пуш.)—кап. 2 р. Митькой и «Михаил* – кап. 1 р. Леллс. Фрегаты и их командиры: «Венус» (50 пуш.) – кап.-лейг. Ник. Баскаков, «Автронл» (24 пуш.)—кап.-лейт. Бакман. «Михаил» (32 пуш.) кап.-лент. Марк Снаксарсв, «Кнльдюйн» (24 пуш.) кап.-лейт. Развозов. «Армении» (превращен в морской госпиталь) – кап.-лейт. Георгий Каломорн. Бриги: «Летун», «Бонасорт», «Орел», «Феникс», «Аргус». «Бригантины: «Стабие», «Карьера», «Флора», «Аль-смио». Шхуна «Экспсднцнон».

¹¹ Войска, сосредоточенные п начало 1806 года на Корфу под командованием Сснявина:

Наименование полка

Списочнаячисленность«1ШЖ11НХ ЧННООЯ*

Командир

Козловский мушкетер-

1 528

ген.-манор Макшеев

с кий

Колызанский мушкетер-

1 601

ген.-майор Жердюк

скнй

Витебский мушкетерский

1 765

ген.-майор Мусин-Пушкнн

Курнискнй мушкетерский

I 230

ген.-майор Назимов

(2 батальона)

13-й егерский

1 149

ген.-манор кн. Вяземский

14-й егерский

1 154

ген.-майор Штстер

Сводный батальон из

полковник Буасель

двух рот 1-го морского

699

полка и двух рот 2-го

морского полка

622

Гарнизонный батальон

командир Куринского

о. Корфу (включая

полка ген.-майор

62 чел., находившихся

Назимов

на островах Цсриго и Паксо)

Артиллерийские роты

433

манор Кулешов

Всего русских войск. . .

10 181

Легион легких стрелков

1 964

ген.-манор Полондополо

Итого сухопутных войск

12 145

Таблица составлена по «Ведомости о числе состоящих по спискам подружейных нижних чинов в войсках, на Ионической республике расположенных». ЦГАВМФ. Сборный фонд, д. 181, лл. 71—72. В этой ведомости нет данных о сводном батальоне морских пол-коз. Они ввиты из «Списка полковых чинов, вышедших с Ссняанным из Ревеля 5 сентября 1805 г.» ЦГАВМФ, ф. Канц. Сснявина, д. 11. лл. 1—15.

¹² На шести островах Ионической республики находилось всего 2250 человек, а на Корфу – все остальные. Только на о. Занте гарнизон превышал 1000 человек, а на о. св. Мавры и на Кефалонии гарнизоны составляли примерно по 500 человек, на Цсриго он равнялся 48 человек, а на Паксо и Итаке стояли гарнизонные команды по 14 человек. Корабли, как и сухопутные силы, удерживались командующим у Корфу.

¹³ Дневные сигналы от виц-адмнрала и ковалсра Сснявина геи-варя 28-го дня 1806 года. ЦГАВМФ, Сборный фонд (по описи Л¹** 2) д. 40.

¹¹ Грейг– Сешшину 22 января 1806 г. ЦГАВМФ, ф. Канц. Сй-няпипа, № 10, лл. 7, 9, 34, 30; Л меня некий – Чичагову 8 мая 1806 г. ЦГАВМФ, ф. Дегт. мор. мин. по эск. Сснявина, д. 557, лл. 41—12; Сеня вин – Чичагову 18 февраля 1806 г. Там же, лл. 1—2, 22.

¹⁵ Переписку Сснявина, Чичагова и Траверсе о доставке на Корфу гнилых сухарей см. ЦГАВМФ, ф. Деп. мор. .мин. по эск. Се* мявина, д. 557, лл. 26. 61, 71.

¹⁶ Лнснянскнй – Чичагову 8 мая 1806 г. ЦГАВМФ, ф. Деп. мор. мин. по эск. Сенявнна, д. 557, лл. 41—53; Сснязин – Чичагову 10 апреля 1806 г. Т а м же, лл. 28 и 66—67.