Текст книги "Оберон - 24. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Глава шестая
Что было за дверью

За дверью оказался бревенчатый сарай. Забитый всякой всячиной. Какие-то стенды, лопаты, мётлы.

Походив по этому бардаку, нашёл выход.

– Тоник, где мы? – шептала Катя, не выпуская мою руку. Я снял рюкзак, достал из него газоанализатор, включил, считал показания.

– Катя, здесь пригодная для дыхания атмосфера!

– Проверь на биосферу!

Я переключил аппарат на определение болезнетворных микроорганизмов.

Микроорганизмов было масса, всё просто кишело. Но всё было в пределах нормы, наш повышенный иммунитет справится с ними с лёгкостью.

– Кать, выходим? Посмотрим, что там? – Катя кивнула, видно, потеряла дар речи.

Я потянул дверь, но она не поддалась. Заперто? Нет, просто открывается наружу. Решительно, но осторожно, распахиваю дверь. Выглянув наружу, увидел пионера. В полной пионерской форме, в синих шортах, голубой рубашке с коротким рукавом, красном галстуке и пилотке-испанке.

Выбивались из картины только глаза, будто выпавшие из глазниц, шириной, как два блюдца.

Я дал команду шлему свернуться, скинул подшлемник.

– Привет, – сказал я пионеру, толкая локтем Катю. Катя тоже показала личико. Пионер ещё больше удивился.

– Вы космонавты? – выдавил он.

– В некотором роде, да, – сказал я, – мы с другой планеты, к тому же из другого времени.

– А, а…

– Почему по-русски?

– Да! – обрёл дар речи пионер.

– Я же говорю, мы из другого времени, но мы русские. Правда, Катя?

– Да, Тоник, так!

– Тоник? – удивился мальчик.

– Антон, – поправился я, – Тоник, это уменьшительное от «Антон».

– А-а-а…

– А тебя как зовут, мальчик?

– Федя, то есть, Вася.

– Так Федя, или Вася? Может, Петя?

– Вася я. Или Петя?

– Успокойся, мальчик, мы не злые, – наконец-то пришла в себя Катя, – Меня зовут Катя, а тебя?

– Вася, – успокоился мальчик. Катя может привести человека в чувство, как и наоборот. Посмотрев на Катю, я убедился, что такая красивая девочка может свести с ума кого угодно. Как мне повезло, что она моя подруга!

– Нам бы перекантоваться где-нибудь, – начал я.

– Что сделать? – удивился Вася.

– Пожить некоторое время.

Глаза Васи опять загорелись:

– Так вы в пионерском лагере! Я скажу Виктору Николаевичу, он позволит!..

– Только не говори, откуда мы взялись.

– А как я объясню, что вы в скафандрах?

– Ой, мы сейчас переоденемся! Кстати, что это за сарай?

– Да, здесь всякий инвентарь нашего завхоза хранится. Он здесь редко бывает.

– Кать, переодеваемся? – Катя кивнула, мы снова вошли в сарай, закрыли дверь, оставшись в полутьме. Катя неуверенно посмотрела на меня:

– И где мы будем переодеваться?

– Предлагаешь вернуться на «Мальчика»? – Катя фыркнула:

– Впрочем, можно и на «Мальчика». Мы вернёмся сюда? – я пожал плечами:

– Возможно, на станцию… – Катя вздохнула.

– Слушай, Тоник, я бы посмотрела, как здесь люди живут.

– Давай тогда, переодеваемся? – я активировал разгерметизацию скафандра, начал выдавливаться из него.

– Тоник! – возмутилась Катя.

– Что? – удивился я, – Отходи вон в тот угол, да и всё. Ты же сама говорила, что будем помогать друг другу переодеваться! Что ли, забыла?

– Да не забыла я, просто это так неожиданно… – Катя сняла свой рюкзачок и пошла в тёмный угол.

– Смыть контактную мазь негде, – ворчала Катя, раздевшись.

– Надо было переодеваться возле озера, или речки, – задумался я. – Но уже поздно.

– Ничего, – сказала Катя, – у нас бельё само очищается.

Мы оделись в трусики и маечки, шортики, и вышли наружу.

Вася округлил глаза:

– Где вы такую одежду взяли?! Инопланетная?!

– У нас другой нет… – смутилась Катя.

– Да любой поймёт, что вы, или из-за границы, или с Марса!

– Не с Марса мы, с Оберона 24… – уточнила Катя.

– Тем более! Что это у вас? – показал он на наш вышитый шеврон.

– Это герб космоархеологов, – пожала плечами Катя.

– Космо… чего?!

– Археологи мы. В космосе ищем исчезнувшие цивилизации, – пояснил я.

– Вы как с Луны свалились! – воскликнул Вася, – Ой! – хлопнул он себя по лбу. – Вы же с этого… как его…

– С Оберона 24, – подсказала Катя.

– Во-во! – воскликнул Вася.

– И что делать? – спросили мы с Катей. Вася задумался, теребя нижнюю губу.

– На тебя, Тоник, пойдёт моя форма, но на Катю нужна девчачья. А я с девчонками не играю, – развязывая галстук, сказал Вася, – Но что-нибудь придумаем.

Вася разделся до трусов и майки, отдал форму мне.

– Вась, а ты как здесь оказался? – спросил я, облачаясь в пионерскую форму. Фирменный костюмчик пришлось снять.

– Я ездил в город, меня Виктор Николаевич посылал. Я член редколлегии, в культтовары ездил, посмотреть, что надо заказать… список у тебя в кармане рубашки. Прохожу здесь, слышу, разговор, решил посмотреть… – Я достал лист из ученической тетради, подал Васе. Шорты мне оказались велики, спас положение ремень. Пришлось проколоть ещё дырочку. Шортики сильно сморщились. Вася хмыкнул, но ничего не сказал.

– Нас кормят, – сказал я, – это просто у меня конституция такая, посмотри на Катю, она любого мальчишку одной левой… – Вася заинтересованно посмотрел на девочку.

– Скажешь, тоже, – смутилась Катя.

– Так, Антон, пойдём, поищем одежду для Кати. Катя, подождёшь?

– Подожду, – вздохнула Катя, – заодно замаскирую наши вещи.

Вася повёл меня по аллее из тополей, посыпанной гравием с песком. Вася, кстати, забраковал и наши кроссовки, уступив мне свои сандалики с носочками. Хоть обувь пришлась мне впору, сам он шлёпал по дорожке босиком.

Шли мы хитрыми, извилистыми путями. Как объяснил мне Вася, чтобы не встретить начальство, до того, как он оденется.

Вывел меня мальчик к бараку девочек. Девочки сидели в беседке, и оживлённо что-то обсуждали.

Что могут обсуждать девочки? Или новые наряды, или нас, мальчиков. Причём наряды нужны девочкам, чтобы своим видом сразить насмерть мальчиков.

– Вон, девчонки, иди, разговаривай, – Вася исчез, я даже удивился его скорости.

– Девочки… – только успел сказать я. Девочки замолчали и уставились на меня.

– Вау! – выдохнула самая рослая из них, имевшая уже вполне видимые такие, грудки.

– Какой красавчик! – произнесла её соседка. Секунда молчания, и тут же девчата вскочили и, обступив со всех сторон, засыпали меня градом вопросов, некоторые даже потрогали меня, убеждаясь, что я не призрак.

Смысл вопросов сводился к одному: откуда я, и где делают таких красавчиков.

На эти вопросы я мог бы ответить, особенно на вопрос, «где делают», я выучил наизусть номер лаборатории, где сделали Тоника, откуда взялся, тоже, но пришлось низко лгать, доказывая, что отстал от своих, и нам с… сестрой надо где-то остановиться, пока за нами не приедут.

– Девочки! – попросил я, – Дайте сестре во что-то одеться!

– Она что? Голая? – с восторгом спросила первая девочка, её звали Света.

– Ну, не совсем… – смутился я, – в плавочках, и маечке… и обуви нет.

– Какой размер? – деловито спросила Света, и взяла меня за руку! Она явно заявляла на меня права! Я решил, что больше никогда-никогда не назовусь братом Кате! Ведь к ней сейчас прилипнут все мальчишки лагеря! Что я наделал!

– Примерно, как мой… – выставил я вперёд Васин сандалик.

– А тебя кто так одел? – подозрительно спросила Света.

– Вася, – вздохнул я.

– Пойдём, мы тебя переоденем! – решительно сказала Света, и потянула меня за руку в сторону корпуса.

– Во что вы меня переоденете?! – пытался я упереться, но куда там! Мне показалось, Света даже этого не заметила! Проклятый бараний, или, скорее, вес котёнка! Девочки шумной толпой последовали за нами.

Света притащила меня в девчоночью спальню.

– Раздевайся!

– Как, раздевайся? – выпучил я глаза.

– Ой, какой! Ах! – сложила руки перед грудью и закатила глаза подружка Светы, Ира.

– Невероятно! Светка, какая ты счастливая! – заговорили вокруг.

– Снимай эти тряпки. Если, конечно, под ними ты не голый. Ты что, с девчонками на пляж ни разу не ходил?

Я подумал, что веду себя достаточно глупо, ведь на Станции мы ходили с девочками на зарядку в одних плавочках. Я стал раздеваться. Когда я остался в нижнем белье, девочки хором ахнули, и стали, нисколько не смущаясь, щупать мои плавочки и маечку.

– Где такое чудо взял?! – вздыхали они.

– Родители привезли, – вдохновенно врал я. – из Японии… – и прикусил язык. Вдруг, этой страны здесь нет. Но прокатило.

– Какая фирма? – они увидели вышитую эмблему.

– О! – закатили они глазки, – Ты врёшь! Это же знаменитая датская фирма «Викинг»! Куда япошкам до датчан! Конечно, у датчан текстиль! – у девочек закапала слюна. По-моему, они забыли про меня, беззастенчиво оттягивая резинку моих плавочек. Хорошо хоть, маечка была заправлена глубоко.

– А носки? Фу! – взяв двумя пальчиками Васин носок, сказала Вика.

– Это Вася мне свои одолжил, – признался я, после чего носок отшвырнули далеко от нашей компании.

– Вы обещали дать мне одежду! – воскликнул я.

– Вот бы нарядить его в девочку! – сказала Ира, – никто бы не догадался!

– Да, и причёска «Гаврош», как нельзя, кстати… Э-э, мы не спросили, как тебя звать.

– Тоник, – сказал я. Назвать себя Антоном я не смог, слишком по-взрослому.

– Тоня! Тонечка! Как тебе идёт это имя!

– Девочки! – возмутился я, но они уже надевали мне через голову белую складчатую юбочку и блузку. Я не мог отбиваться от девочек, и вот, я был молниеносно одет девочкой, на ноги мне очень быстро натянули гольфики, белые, с розовыми полосками.

Девочки, посмотрев на меня, шутливо попадали в обморок. Я понял, почему Вася с такой скоростью исчез из их поля зрения.

– Девочки, пока вы тут развлекаетесь, там меня сестра ждёт, раздетая!

– Да, мы совсем забыли! Пойдём! – потащили они меня.

– Вы что? В таком виде? – упирался я. Но моего упрямства опять никто не заметил.

– Девочки, ей надо одежду взять! – напомнил я.

– Правильно! – хлопнула себе по лбу Света, – возьмём футболку и шортики! Какой у неё размер? – обратилась она ко мне.

– Примерно, твой, – смерил я Свету взглядом, – только ростом поменьше…

– Пойдёт! – Света, не выпуская мою руку, попросила Иру достать её чемоданчик, и на свет появились голубенькие шортики и футболка.

– Сойдёт? – спросила она меня, – какая ты красавица! – завистливо сказала Света, – пошли! – она потянула меня за собой. Всё-таки это была девичья спальня, в ней, конечно, было зеркало.

Меня подвели к нему, и спросили: – Ну, что? Разве не прелесть?

Из зеркала на меня смотрела симпатичная девочка с короткой причёской. Кстати, у Кати тоже причёска короткая. Это из-за подшлемника, чтобы волосы не выбивались.

– Если хочешь, чтобы тебя не заметили, пошли так! А то, мальчик среди девочек, это будет подозрительно, сразу бросится в глаза!

– Да, – надулся я, – нельзя мне было подобрать шорты?

– Потом подберём! Девочки, пошли, а то сестрёнку Тони комары закусают! – и мы шумной гурьбой отправились одевать мою Катю. Мне подобрали босоножки.

Когда мы подошли к сараю, там никого не было.

– Катя! – позвал я, – Кать! Это я, Тоник! – молчание.

– Ну, Катя! Меня переодели для конспирации!

– Тоник, ты?! – раздалось из сарая, – Кто это с тобой?

– Это девочки!

– Вижу, что не мальчики, где ты их нашла?

– Катя! – покраснел я.

– Что «Катя»? А, Тоня? Мы всегда говорили, что ты похож на девочку. Если бы я не услышала твой голос, ни за что бы не догадалась, что это ты!

– Кать, выходи! – у меня горели уши.

Катя вышла, как была, в таком же белье, как и у меня.

– Сразу видно, что сестра, – заявила одна из девочек, – так же одета.

– Катя, а где ваша одежда? – спросила Света.

– Спрятали, – сказала Катя, одеваясь. Светкина одежда пришлась ей впору.

– Правильно сделали, – вздохнула Света, глядя на Катю, – если в моих шмотках ты выглядишь, как принцесса, то в своих… – не договорила Света. – Впрочем, у меня теперь есть Тоник! – схватила она меня за руку, – Только его надо срочно переодеть, а то мальчишки отобьют!

– Как это «у тебя есть Тоник»?! – возмутилась Катя, – А я?!

– Ты же сестрёнка! Дай поиграть, вы же всё равно ненадолго!

– Поиграть?!

– Ну да. Ты же не думаешь, что я за него собралась замуж? Хотя я была бы не против! – кокетливо сказала Света. Катя хотела что-то сказать, но передумала.

Мы пустились в обратный путь.

– Во что бы тебя переодеть… – задумалась Света, когда мы снова оказались в девчоночьей спальне.

– Слушай, Зин, у тебя был где-то серый костюмчик, с рубашкой-поло на шнуровке.

– Да, – кивнула головой Зина, – есть у меня такой. – Зина была такая же мелкая, как я, поэтому я быстро скинул девчоночью одежду и переоделся, хоть и в девчоночий, но более похожий на унисекс, костюмчик. Найдя Васькины сандалики с носками, я отдал Свете гольфики с босоножками.

– Пусть Васька зайдёт за своей формой сам, – заявила Света, бросив Васину одежду на свою кровать.

– Может, я отдам? – робко спросил я, – Он меня, всё-таки, выручил…

– Хорошо, пойдём вместе. Катя, ты с нами? – Катя кивнула, с готовностью. Она совсем не хотела оставаться одна, в компании незнакомых девчонок, которые, конечно же, начнут задавать всякие неудобные вопросы.

Когда подошли к мальчишескому корпусу, ребята сидели в беседке, как сказала Света, так и не выпустившая мою руку, ждали обед, иначе бы никого не нашли, разбежались бы все по территории.

– Привет, пацаны! – сказала Света, подходя. Парень, лет пятнадцати, мучивший гитару, застыл, не успев закрыть рот.

– Ты что, Светка?! – выдавил он из себя, увидев, как мы бодро с ней шагаем, держась за руки.

– Знакомься, Стас, это Антон, или, по-нашему, Тоник, это его сестра, Катя… – Стас, переведя хмурый взгляд на Катю, вдруг вскочил, и расплывшись в улыбке, поспешил навстречу:

– Как я рад вас видеть! – я заметил, что Стас не прочь поцеловать моей девочке руку, но не решается.

Света нахмурилась:

– Стас! Они ненадолго, у нас погостят, пока за ними не приедут!

– Ну и что? – пожал плечами Стас, не сводя влюблённых глаз с Кати, – Ты пока поиграешь с Тоником, а мы с Катей подружимся!

– Я-то думала… – разочарованно протянула Света.

– Что ревновать тебя буду? Правильно думала, если бы не привела Катю! Да и к кому ревновать? Красив мальчик, не спорю, но мелковат для тебя. Вот сестрёнка у неё!

– Вася, Вась! – позвал я мальчика, который нас встретил, – Мы тебе форму принесли.

– Спасибо! – обрадовался Вася. Дело в том, что я его еле узнал, он переоделся в тёмно-серые шорты и белую футболку с нарисованным парусником на груди.

– Тоник, ты в нашем корпусе будешь ночевать?

– Ещё не знаю, мы ещё не договаривались с начальником лагеря.

– Давай, у нас! Возле моей кровати есть свободное место!

– Ты что, Васька, знаком с ними, что ли? – удивился Стас.

– Да, это я их привёл в лагерь.

– И молчал?!

– Они попросили пока ничего не говорить.

– Тогда правильно. Я в шоке, такая девочка! Катя иди сюда, садись, я для тебя сейчас сыграю серенаду, или романс!

– Виктор Николаевич идёт! – сказал кто-то. Я оглянулся, и увидел мужчину, возрастом где-то под сорок, одетого в брюки песочного цвета и белую рубашку с коротким рукавом.

Когда он подошёл, все встали.

– Виктор Николаевич, у нас гости! – отрапортовала Света, – Они отстали от своего отряда, можно, они пока останутся у нас, и переночуют?

– Это кто у нас? Вот эти мальчик и девочка? Как вас угораздило? – обратился он к нам.

– Да так, – замялся я, не зная, что сказать.

– В общем, понятно. В какой лагерь хоть ехали?

– В этот… – я беспомощно посмотрел на Свету, та пожала плечами, – В «Маяк», кажется…

– А! Хорошо, я позвоню туда сейчас, скажу, чтобы не беспокоились, а завтра, или они за вами приедут, или я сам вас отвезу.

– Спасибо, Виктор Николаевич! – поклонился я.

– Тогда что? Скоро обед, я думаю, найдётся что-нибудь и для вас. С ночёвкой разберётесь? – спросил он ребят, – Старшие по корпусу, подойдёте ко мне после обеда, я выдам постельное бельё. Света, отпусти мальчика, не убежит. – Все рассмеялись.

– Как сказать, Виктор Николаевич, посмотрите, какой милашка! Только отпустишь, сразу кто-нибудь захапает!

– Света, что за разговоры? «Захапает»! Кто с тобой захочет ссориться?!

– За Тоника – только так! – ответила Света, уверенно вгоняя меня в красный цвет.

Когда Виктор Николаевич ушёл, меня обступили ребята, начали расспрашивать, кто я такой, где жил, откуда приехал. Пришлось врать с три короба. Не знаю, поверили, или нет, но я умудрился так соврать, что моих земляков здесь не оказалось.

Хорошо Кате. Её обступили друзья Стаса, сами что-то тёрли ей по ушам, Катя только застенчиво улыбалась.

Через некоторое время раздался звон, будто кто-то колотил железкой по рельсу.

– Во! – сказал Стас, – обед! Пошли, Катюша! – Стас встал, галантно подал руку моей Кате, повёл её, держа за руку, по аллее. Мы все пошли за ними. Света мне что-то рассказывала, я не слушал.

Столовой оказался длинный дощатый стол, закрытый от непогоды навесом, по обеим сторонам от стола стояли длинные лавки. Мы расселись по этим лавкам, дежурные начали разносить эмалированные тарелки и алюминиевые вилки и ложки. Тарелки были с оббитой эмалью, видно, боевой здесь лагерь.

В тарелках был настоящий борщ со сметаной. Наваристый, густой, с кусочком мяса. Заедали серым хлебом из хлебниц. Возле меня сидели Света и Ира. Стас с Катей сидели почти напротив, наискосок.

Я заметил неприязненные взгляды, которые бросал на меня Стас.

С чего бы это? – думал я. Потом догадался. Катя-то, якобы, моя сестра, он её у меня не увёл, а вот я…

Катя по-прежнему остаётся моей сестрой, и ещё у меня будет первая красавица в лагере!

Я усмехнулся, и принялся за пюре с сосисками, вкус которых я забыл со времён распада Советского Союза. Вкус был восхитителен, с дымком! На третье был компот из сухофруктов.

После обеда нам предложили отдохнуть. Старосты уже принесли нам постели. С сожалением я узнал, что Катя будет жить у девчонок, и отправился с Васей в мальчишечий корпус.

Рядом с его местом пустовала кровать, на неё мы бросили матрас, застелили простынями и одеялом с подушкой.

– Можешь раздеваться, и ложиться, поспим, – предложил Вася. Всё, как у нас, подумал я, раздеваясь.

– Какой же ты всё-таки худой! – не удержался Вася от восклицания. Ребята, оглянувшись, обратили внимание на мои кости без мышц, торчащие острые лопатки. Да, теперь красавцем меня не назовёшь!

Я быстро нырнул под одеяло, заметив непонятную усмешку Стаса.

…– Тоник, вставай, пора! – услышал я шёпот. Открыв глаза, не сразу понял, где нахожусь: светлая комната, окно приоткрыто, за окном чирикают воробьи. Я понял, что меня удивило: сон, растаявший, как дым. Оказывается, мне снилось, что я на Станции, и меня будят, чтобы идти на раскопки.

Окончательно проснувшись, я радостно улыбнулся: я в пионерлагере!

– Тонь!.. – это Вася меня будит. Я быстро подскочил, аккуратно заправил постель, как учили на Станции, быстро оделся.

– Где можно умыться? – спросил я.

– Пошли, – удивлённо сказал Вася. Мы вышли из дверей корпуса, который был обычным деревянным бараком, покрашенным облупившейся краской, Вася провёл меня по мосткам и показал на ряд рукомойников. Мне-то всё это было не в новинку, а вот каково Кате?

– Вась, где Катя? Не знаешь?

– Не знаю, Тоник, наверно, у девчат.

– А почему мы одни? Где ребята?

– Пошли в волейбол играть. С девчонками.

– Пойдём, посмотрим?

– Ты умеешь играть?

– Когда-то умел, сейчас, наверно, не очень.

– Тонь, давай, скажем, кто вы, на самом деле? – попросил Вася.

– Зачем?

– Ну, позвонит Виктор Николаевич в «Маяк», а там слыхом не слыхивали о вас. Пойдут расспросы, то, сё, пятое, десятое.

– Вась, ну, скажем мы, что мы с другой планеты, и что? Начнётся: покажи, что умеешь. Вы же думаете, что в будущем все сверхлюди, а мы обычные, понимаешь? Обыкновенные дети!

– А как вы попали сюда?

– А вот это уже секрет. Мы и сами не знаем. Начали копать… одно дело. Думаю, если выйдем отсюда, назад не найдём дорогу. Открыли случайную дверь. Там много дверей, и все одинаковые, без надписей.

– Вас там, наверно, ищут? – предположил Вася, наверняка ничего не поняв.

– Ищут, – согласился я, – только мы не хотим, чтобы нас нашли.

– Так вы сбежали?! – шёпотом вскричал Вася.

– Вроде того, – глухо ответил я из полотенца, – пойдём?

– Пойдём, – Вася смотрел на меня во все глаза.

Мы пришли на спортплощадку, где смешанные команды яростно, под весёлые крики болельщиков, сражались друг с другом. Я увидел Катю, она билась вместе с мальчишками, среди которых был Стас.

Света играла на другой стороне. Судил Виктор Николаевич.

Судья засвистел в свисток, объявив переход. Ребята разбрелись, чтобы разобраться на противоположной площадке. Я думал, Катя подойдёт ко мне, но она осталась со Стасом, даже не взглянув на меня.

Ко мне подошла Света:

– Тоник, пошли играть, а то мы проигрываем!

– Со мной вы ещё вернее проиграете. Я и мяч-то не подниму.

– Поднимешь, он лёгкий! – потянула она меня за собой.

– Подожди, дай, хоть разденусь, – я снял рубашку, подумал, и майку, тоже. Затянул потуже шнур на шортиках, и вышел на площадку.

– О-о! – завопили ребята-соперники. Катя увидела меня и поджала губы. Но промолчала.

– Сейчас нам каюк! – сказал Стас, играя мячом, – Правда, Катя?

Катя опять бросила на меня неприятный взгляд. Я разозлился. Я уже ей не пара? Ну, Катя!

Мне выпало подавать. Когда-то, будучи юношей, я неплохо играл. Примерившись к мячу, подал над сеткой. Не взяли. Подал обманный, который, долетев до сетки, резко упал вниз. Подал в дальний угол, никто не стал брать, думая, что мяч улетит за линию, но не улетел.

– Хватит! – закричали мне со всех сторон, – Дай поиграть!

– Берите! – сказал я, подав простой мяч, но и его не смогли удержать игроки.

Следующий мяч подняли, началась игра, Стас пробил по мне резким ударом, я кинулся на мяч, поднял его в воздух, прямо под руку Светы. Света пробила блок Кати, мяч на нашей стороне.

Разыгравшись, я сделал отличную подачу Кате, Катя пасовала Стасу. Удар! Ира упала на пол, приняв мяч, который прилетел ко мне. Пас Свете! Удар! Не взяли! Переход, подаёт мальчик.

Подача получилась, мы снова в игре. Стас больше не рисковал, играли тихо, перебрасывая мяч друг другу. Ударил другой мальчишка. Попал мне по голове. Мяч поднялся, я упал.

Игроки расхохотались, но продолжали играть. Следующий мяч я принял в положении лёжа.

– Да ты виртуоз! – восхитилась Света, отбивая мяч, который перебросила Зина. Я встал, снова в игре!

В общем, выиграли мы. Откуда что взялось! Меня поздравляли, хлопали по мокрым плечам.

Я хотел одеться, но ребята сказали, что сейчас пойдём купаться.

На озере, сняв шорты, и оставшись в одних белых плавочках, побежал в воду, вместе со всеми.

На меня напали девчата, с визгами и воплями. Чуть не утопили, заразы!

Отбившись от них, уплыл подальше, и увидел, как Катя плавает со Стасом, о чём-то весело разговаривая с ним, ласково улыбаясь. Она была без маечки!

Выйдя на берег, я дождался, когда выйдут Катя со Стасом.

У Кати отчётливо были видны припухшие грудки. У меня потемнело в глазах.

Я встретился с ней глазами, она вскинула подбородок, и гордо прошла мимо, улёгшись на покрывале, рядом со Стасом. Стас чмокнул её в щёчку! Я оцепенел. Катя улыбнулась!

С хохотом подбежали девочки, начали меня тормошить.

– Что, засмотрелся на сестру? Завидно стало? Давай мы тоже будем целоваться! Пока я стоял столбом, меня покрыли поцелуями, а Света повалила на покрывало, и впилась мне в губы. Я не сопротивлялся.

Дальнейшее купание прошло для меня, как в тумане. Купались, целовались. На Катю я больше не смотрел.

Потом пошли на ужин. Я не поднимал глаз от своей тарелки с гречневой кашей и котлетой.

После ужина устроили дискотеку. Со мной перетанцевали все девочки, кроме Кати. Катя танцевала со Стасом, изредка с его друзьями. Потом они исчезли во тьме. Моё сердце упало.

Танцы закончились в десять вечера. Мы пришли в свой корпус и легли спать. Стаса не было.

Я почти плакал, представляя себе невероятные вещи.

Наконец пришёл Стас. Включил свет.

– Так. У нас-новенький, – сказал он, – новенького полагается прописывать!

– Не надо! Стас! – подскочил Вася.

– Вставай, Тоня! – с издевкой сказал Стас, сдёргивая с меня одеяло. Я встал. Стоял посреди спальни, голый, в одних плавочках, дрожал.

– Виктор Николаевич не разрешает купаться вечером, – сказал Стас, – разденьте его!

– Стас! Ты не понимаешь!.. – закричал Вася.

– Заткнись! – воскликнул Стас, – Забыл, как сам проходил прописку? Раздевайте.

С меня стащили плавки. Взяли за руки.

– Я видел, ты хорошо плаваешь. Искупаешься, и всё, считай, прописан.

– Стас, они же не наши! Их завтра заберут!

– Не твоё дело. Так его сестра сказала.

Катя? Я поднял глаза на Стаса.

– Что смотришь? – криво улыбнулся Стас, – Катя сказала, что тебя надо как-нибудь проучить, чтобы не целовался с чужими девочками. Пошли купаться.

Меня вывели из корпуса. Было темно, только фонари у административного корпуса и на берегу озера горели. Меня повели к озеру.

Я думал, заставят проплыть метров двести, но мы подошли к ограждению десятиметровой вышки, что была на пирсе, перелезли через него, и стали подниматься по лестнице.

Поднялись на самый верх. Меня поставили на край.

– Ребята, я боюсь… – сказал я, глядя в небо. Чёрное небо, без Луны, полное звёзд. Интересно, где тут Большая Медведица? Найти не успел. Чувствительный пинок послал меня в полёт, в чёрную бездну.

Мне показалось, в небо, полное звёзд. Я потерял ориентировку.

– А-а-а-а! – закричал я против своей воли, от ужаса. Конечно, я упал плашмя. Удар выбил из меня дыхание и сознание. Вокруг меня что-то забулькало и стихло.

…– Тоник! Милый, ну очнись! – услышал я, потом кто-то прижался к моим губам, вдохнул в меня воздух, нажал несколько раз на грудь. Я вдохнул, закашлялся, изо рта побежала вода.

Тоник! – радостно вскрикнула Катя, – Ты живой?

Катя взяла меня, положила животом на колено, стала выдавливать из меня воду. Вода полилась.

– Катя, дай, я помогу.

– Иди вон, не подходи!

– Кать, ты же сама…

– Что сама? Что сама?! Я сказала проучить, а не убивать! Скотина! Тоник! Отзовись!

– Никто его не убивал…

– А что я вытащила из воды? Не труп?

– Мы бы его спасли.

– Я вижу, как ты его спасал! Что же ты одет в сухие джинсы? Какой же ты мерзавец! Тоник, как ты? Можешь идти? – я кивнул. Катя помогла мне подняться.

– Почему ты голый? Плавки потерял? – я отрицательно мотнул головой.

– Его одежда в бараке, – сказал Вася.

– И ты здесь? – прошипела Катя, – Какие вы все… мерзавцы и предатели! Тоник такие сказки про вас рассказывал, а вы… хуже наших! – Катя повела меня в наш корпус.

Возле кровати, при свете электрических лампочек, я увидел, что с Кати вода льёт ручьём.

– Кать, надевай моё бельё. А это повесим, пусть сохнет.

– А ты? Голый будешь ходить?

– Почему ходить? Спать лягу.

– Я тебя здесь, среди убийц, оставлять не собираюсь. Со мной спать будешь!

– Катя! – снова подал голос Стас, – Никто его не собирается убивать, и не собирался!

– Но убили же!

– Мы нечаянно. Да и спасли бы. Ты же видела, ребята прыгнули за ним.

– Кать, возьми мои трусы, пусть наденет, а ты его одежду, а то правда, в чём спать будешь? – протянул Кате чёрные трусы, Вася.

– Что встали? Пялиться на меня собрались? Идите отсюда! Какая я дура! Тоник, ты сильно на меня обиделся? Я же не со зла, мы хотели пошутить, со Светой решили тебя разыграть! Ты тоже с ней целовался! Я видела!

«Пошутить?! Голыми сиськами перед Стасом трясти – пошутить?!» – но вслух ничего не сказал, подставляя ногу под трусы, которые надевала на меня Катя. Катя тоже быстро переоделась в моё, потом мы собрали вещи Зины и пошли в корпус девочек.

По пути выжали и развесили мокрое Катино бельё.

– Пошутите над моим бельём, горько пожалеете! – сказала она молчаливым мальчишкам.

Мы вошли в спальню, Катя за руку провела меня между койками, показала, где её кровать, уложила меня, легла сама, обняв и крепко прижавшись.

– Слышь, Кать, зачем он тебе, ты же ему сестра. Отдай его мне, на одну ночь? – попросила Света.

– А завтра мне!

– И мне!

– И мне! Мы не мальчишки, не обидим!

– Успокойся, Тоник! Я тебя никому не отдам! – громко шептала Катя мне в ухо, целуя при этом.

У меня, против моей воли, капали слёзы.

Утром, когда мы с Катей вышли из девчоночьего корпуса, нас уже ждал Виктор Николаевич.

– Кто вам разрешил с мальчиком у девочек ночевать? – напустился он на нас, – Я укажу в своём рапорте! Вас выгонят из пионеров!

– Пишите, Виктор Николаевич. Всё равно мы здесь больше не останемся.

– Понятно, что не останетесь, за вами уже выслали машину! Но мой рапорт ждите!

Мы с Катей переглянулись: как это? За нами выехали?

– Тоник, пошли, – Катя взяла меня за руку и повела в сторону мальчишеского корпуса. Виктор Николаевич шёл за нами и отчитывал нас:

– Я вас не отпускал! Куда направились?

– Нам надо Тоника переодеть, видите, он в чужом.

– А где его одежда? – удивился начальник лагеря.

– Да вот она, сушится, – Катя потрогала своё бельё, сняла.

– То есть, как, сушится? Вы что, ночью купались? – рассердился Виктор Николаевич, – Станислав, ты не объяснил новенькому правила поведения?

– Объяснял я, Виктор Николаевич, он не послушался…

– Не послушался? – мило улыбнулась Катя, – Однако, я ошиблась, назвав тебя мерзавцем, ты гораздо хуже… – Катя не смогла подобрать выражение, только отвернулась.

– Кать, давай, я твоё надену, всё равно мы сейчас будем переодеваться, – я понял, что мы сейчас уйдём.

– Да, конечно, Тоник, – я взял высохшее бельё, сбегал в спальню, переоделся, и выбежал обратно.

– Пошли? – Катя кивнула, и мы, не спеша, взявшись за руки, пошли к сараю.

Честно говоря, уходить мне совсем не хотелось. Куда? Снова на Станцию? Хорошо, если там никого нет, а если за нами прибыли?

– Вы куда? – опомнился Виктор Николаевич.

– Мы уходим, – ответила Катя.

– Куда уходите? Сейчас за вами придёт машина?

– У нас своя машина, – сказала Катя. Я молчал, чувствуя, что краснею. Уши, по крайней мере, горели.

Мне было ужасно стыдно за себя и за ребят.

Когда уже подходили к сараю, Вася не выдержал:

– Виктор Николаевич! Ребята! Что, мы так и отпустим их?

– Кого «их»? – удивились ребята.

– Это же пришельцы! С другой планеты! Они прибыли к нам погостить, а вы?

– Что ты мелешь, придурок? – презрительно спросил Стас, скривив губы. Все так и шли за нами.

– Тоник, Катя, ну скажите им! – взмолился Вася.

– Теперь можно и сказать, – пожала плечами Катя, – да, мы не отсюда. Сейчас мы занимаемся раскопками на Обероне-24. Ищем следы вымершей, или погибшей, цивилизации. Нашли способ зайти к вам в гости, Тоник вот, рассказывал, что лучше вас нет на свете друзей, а его сегодня ночью чуть не убили, еле спасла. И вообще, Виктор Николаевич, скажите своему Стасу, чтобы он больше не сбрасывал новичков с десятиметровой вышки. Ребёнок может убиться насмерть! – тут я прямо-таки вспыхнул, и опустил голову.

– Стас, ты гостя?!

– Она сама меня попросила!

– Кто? Катя?