Текст книги "Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М."

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

– Нет, не боюсь. Кроме тебя! – улыбнулся он. Как раз сегодня я предупредил его, что попытаюсь не только нивелировать его атаку, но и отвечать. Попал в несколько болевых точек. Обозначил, так будет вернее. Сергей всё же мой друг.

– Если у вас похитят любимого человека, предложив отпустить его, если вы сдадитесь, что вы будете делать? Обращаться в милицию? Или пойдёте на обмен?

– Вопросики ты задаёшь! – поёжился Сергей Никанорович.

– Такие вопросы мне задаёт жизнь каждый день, как бы пафосно это ни звучало, – проговорил я.

А сейчас мы сидели вдвоём с Ниной в комнате отдыха, все ребята бесились где-то, а нас оставили вдвоём, я писал записки своим друзьям, Нина просто смотрела на меня, и нам было этого достаточно для тихого счастья.

Вы хотите сказать, не надо было связываться с этой девочкой? Сразу порвать отношения?

Мне кажется, уже тогда было поздно, когда Зина привела меня к себе в комнату, поймав в женском туалете, босого и смущённого.

Не могу объяснить, как и почему возникает дружба. Любому человеку нужен друг, иногда одного взгляда бывает достаточно, чтобы понять,. что вот с этим человеком тебе будет хорошо, что он поймёт тебя, простит твои ошибки, успокоит и утешит, поддержит в беде.

Детям всё равно, с кем дружить, с мальчиком, или с девочкой, главное, чтобы вместе им было хорошо. Играть, разговаривать, обсуждать интересные темы.

– Расскажи мне о себе, – попросила Нина, глядя на меня ясными глазами.

– О себе рассказывать, неблагодарное занятие, – вздохнул я, – говорят, узнай, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Давай, я немного расскажу о тех, кому я написал письма. О взрослых я ничего не скажу. Вот письмо папе, вот, директору детского дома, где я жил. Он очень хороший человек.

Вот Никита, мой первый надёжный друг, с которым я подружился в этом доме. Я с трудом с ним расстался. Вот Вика. Она уже взрослая девушка, ей уже четырсемнадцать, она хотела, чтобы я был её братиком. Вот рыжая Саша – тут я не смог не улыбнуться, – не ревнуй. Там получилась смешная история. Я был вынужден, скрываясь от милиции, переодеться девочкой и затесаться в группу девочек из детдома, которые ехали в летний лагерь. Там я жил вместе с девочками! Поэтому, когда мне предлагали поселить у вас в комнате, я не смутился… Ну что ты, Ниночка? Почему плачешь? Не буду больше ничего рассказывать.

– Прости, Сашенька, рассказывай, я просто завидую тем девочкам, – пыталась улыбнуться Ниночкадевочка, вытирая слёзы подолом майки.

– Да, эта Саша очень похожа на мальчика, ну и я, тоже, – улыбнулся я, – поэтому она решила подружиться со мной, как с товарищем по несчастью! Она пробиралась ночью ко мне в постель, и жалела, что я не мальчик! – фыркнул я. Нина удивлённо посмотрела на меня, и рассмеялась от души.

– Хочешь верь, хочешь нет, у меня там были поклонники, соперница! Мальчишки чуть не подрались из-за меня! Я не знал, что делать.

– Саша, ты умеешь хорошо вживаться в роль. Сейчас, когда ты дразнишь мальчишек, ты так похож на девочку, что даже я начинаю тебе верить!

– Ладно, – смутился я, – а вот Леша. Я остановил машину на дороге, очень устал и уснул в ней. Тогда шофёр привёз меня к себе домой, перенёс на веранду и уложил спать, а утром я познакомился с его сыном, который очень хочет, чтобы у него был братик, или сестрёнка, – я вздохнул.

– Артёмка… – я помедлил, нужно ли рассказывать об этих детях, которых мучили собственные родители? – Этот малыш покорил моё сердце. Они с старшим братом тоже жили в детском доме. Но лучше я тебе не буду рассказывать об их горькой судьбе. Вот, лучше о Лене. Это удивительная девочка, внучка местной колдуньи, сама обучается колдовству и целительству. Они выходили меня, когда я выбрался из леса после одной очень неприятной истории.

Были ещё встречи, много хороших ребят, когда у меня будет больше свободного времени, вспомню их адреса, и тоже напишу. Много писем из одного места, это очень подозрительно.

– От кого ты скрываешься, Сашунчик? Куда бежишь? – спросила меня Нина, с такой горечью, что от её слов надрывалось моё маленькое сердечко.

– Ниночка, не надо об этом, это закрытая тема. Давай, я тебя лучше в глазки поцелую? – Нина радостно кивнула, пересаживаясь поближе ко мне.

Я поцеловал её мокрые и солёные глазищи, прижал её к себе, гладя по голове.

– У нас впереди целая вечность, Нина! – убеждал я её. – Чтобы нам разрешили дружить, надо ещё раз прожить такую жизнь, которую прожили. Ниночка, ну что ты?! Я тебе обязательно напишу, когда представится возможность! Ты же видишь, я не забываю своих друзей!

Нина согласно кивала головой, зарывшись лицом в мою майку.

Уже близилось к концу наше пребывание в спортивном лагере, когда объявили новость: соседи вызвали наш лагерь на поединок.

Все этому обрадовались, восторженно вопили, только моя группа многоборцев призадумалась. Сначала девочки тоже радовались, а потом примолкли.

Дело в том, что по условиям поединка девочки и мальчики должны были состязаться отдельно.

Я был один, команду из меня не соберёшь. Девочки же надеялись на меня, как на маленький сюрприз, потому что во многих видах спорта я показывал лучшие результаты.

В общем, наша команда пребывала в расстройстве.

– В чём проблема? – удивился я на очередном совещании, где наш тренер сообщил грустную новость, – Меня и так девочкой дразнят, в этой форме я мало чем от них отличаюсь. Давайте запишем меня под девичьей фамилией, вот и всё! Потом всё равно я уеду и меня не найдут.

– Всё было бы так, если бы не плаванье! Ты же не будешь в форме плыть?! А в плавках, когда переоденешься, все поймут, что ты мальчик.

– Я уже обманывал, не только мальчиков, но и девочек, – честно признался я. Мне всё-таки хотелось поучаствовать в соревнованиях. После почти двух недель тренировок тело требовало движения и силовых упражнений.

– Если хотите, мы с Ниной сейчас переоденем меня в девочку… – Раздались сдержанные смешки.

К счастью, в эти годы переодевание мальчика в девочку, и наоборот, не несло никакой смысловой нагрузки, просто считалось хохмой, или маскарадом. Тем более, что мы хотели отстоять честь команды.

Соревнования решили проводить на нашей базе, как наиболее отвечающей требованиям состязаний, так что мне даже не придётся переодеваться в девочку, в свободное время все мы переодевались в форму, состоящую из шорт и рубашек.

Сергей Никанорович дал согласие, пообещав лично проконтролировать превращение, потому что раскрытие обмана грозило ему крупными неприятностями.

Мы с Ниной, переглянувшись, побежали в мою комнату.

Конечно, отчаянно краснея, девочка отвернулась от меня, когда я переодевался в плавки, но оценить, что получилось, она была вынуждена.

Сначала смущённо, а потом с удивлением, она обошла вокруг меня, не понимая, куда всё девалось.

– Я ещё совсем маленький! – смеялся я, – Чему ты удивляешься?!

– Всё равно… такого не может быть! Я уже начала сомневаться в том, что ты мальчик. Я сейчас принесу свой купальник, у нас на соревнованиях должны быть одинаковые купальники, хочу посмотреть, как ты будешь в нём выглядеть! Никуда не уходи! – Нина умчалась, и скоро вернулась с раздельным купальником, верхняя часть которого напоминала маленький топик.

Переодевшись, я позволил Нине осмотреть себя.

– Да, похоже, получается! – решила моя подружка, – Можно показать тренеру.

– Сейчас мы его ещё больше удивим! – решил я, доставая из своего рюкзака Лискину одежду.

Надев футболку и юбочку, повернулся перед Ниной:

– Ну, как?

– Замечательно! – захлопала в ладоши девочка, – Пойдём скорее!

Но сначала мы сбегали в бытовку, и Нина погладила мою одежду, после чего, под ручку, пришли к своим.

Сначала девчата подумали, что Нина издевается над ними, потому что панамку, наполовину скрывающую лицо, мы тоже не забыли.

– Это же Саша! – ахнула Зина, и все тут же узнали меня.

Я прошёлся перед ними, потом сказал:

– Ну, что, теперь плаванье?

На пирсе все, кто догадался надеть купальники, разделись и выстроились по своим дорожкам, предварительно осмотрев меня.

– Если не знать, что ты мальчик, то ничего не заметно! – решил тренер, – Теперь посмотрим после заплыва!

Вместо стартового пистолета Сергей Никанорович громко хлопнул в ладоши, и мы прыгнули в воду, навстречу рекордам!

Чтобы быть первым, надо после нырка как можно большую часть дистанции проплыть под водой. Этому меня здорово натренировала Лиска, в своё время, едва не утопив.

Плавали мы вольным стилем, естественным для мальчишек, так что, наученный тренером, я легко укладывался в норматив. При желании мог увеличить скорость. К счастью, плавание было заключительным этапом многоборья, чтобы не заставлять участников терять время на переодевание. Правда, и награждение потом будет в купальниках…

– Почему в купальниках? – удивился я, – Будут оценивать телосложение? Тогда мне не победить!

– А ведь ты права… э, прав! Могут отправить в раздевалку, переодеваться. Причём всех в одну. Как тебе такой вариант?

– Может, я жутко стеснительная?

– Не тот возраст. Есть один выход: прийти первым, и переодеться, в одиночестве!

– Легко! – легкомысленно заявил я.

– Твои бы слова… Там девочки тоже не из слабых, тем более что возраст участников от девяти до двенадцати! Представляешь, какие это тёти?!

– Зато я лёгкая! – заявил я.

– Молодец! Не выдай себя в разговоре.

– Будьте уверены, не выдам! – заверил я его.

– Тогда сегодня проведём генеральную репетицию. Кстати, как тебя записать?

– Саша Кислицина. Это моя знакомая. Она даже похожа на меня.

– Замётано. Пойду согласовывать с руководством, – вздохнул он, отправляясь выполнять самую тяжёлую часть работы.

Наш тренер получил «добро», и тут же начал подготовку к турниру. На состязание надо было выбрать троих участников, а как их выбрать, как не отборочными соревнованиями?

Вот мы и прошли весь маршрут, да не один раз!

Кроме меня в финал вышли Нина, которая превзошла сама себя, лишь бы выступить весте со мной, и Зина! Сегодня маршрут был гораздо длиннее, чем будет в день соревнований, потому что мы ещё не знали, что выберут устроители состязаний.

Начинали мы со стометровки, потом, не останавливаясь, прыгали в длину, будто через ров, затем в высоту, которую поставили на отметке моего роста. Я брал её перекатом. Дальше шла полоса препятствий в виде двухметровой стенки, десятиметрового бревна, якобы перекинутого через овраг, потом выбегали из стадиона на кросс, который тоже прерывался рекой, через которую надо было перебраться по канату, но не просто так, а поднявшись на руках по одному канату на четырехметровую высоту,. потом оттуда, по другому канату, на другой берег. Дальше бег по пересечённой местности, пятиметровый рукоход, потом с размаху падаем на пузо, после двухсотметровой пробежки, берём винтовку и расстреливаем мишень. После чего несёмся к озеру, снимаем форму, и кидаемся в воду. Плывём двадцать пять метров,. возвращаемся, бежим в раздевалку, переодеваемся, моемся в душе и идём получать заслуженные награды. Всё.

Со мной решили так. Я прибегаю первым, одежду оставляю тренеру, который ждёт меня у раздевалки, потом я иду переодеваться и мыться, пока там никого нет.

Мой номер первый, в шкафчике номер один будет висеть моя белая парадная форма, полотенце, мыло и мочалка. Я должен всё успеть до прихода девочек –соперниц. Своих могу не бояться.

Ещё там должны висеть ещё одни плавочки, потому что мои будут мокрыми после заплыва.

Плавочки мне одолжила Нина.

Вот такой сценарий мы разработали. Мы два раза пробежали маршрут. Яя успевал переодеться, несмотря на то, что девочки изо всех сил старались застать меня в душе.

Я встречал их или уже одетый, или готовый одеться в форму, в плавочках..

А так как мы не собирались уступать, то первыми после меня должны были прибежать Нина с Зиной.

Намучив до потери пульса, Сергей Никанорович отпустил нас, потому что сегодня в актовом зале показывали новый фильм, который назывался «Контрабандисты». Этот фильм я в прошлой жизни видел бессчётное количество раз, но и здесь мы с Ниной с удовольствием его посмотрели. Если кто забыл, этот фильм про Семёна Семёновича, которому, по ошибке, в гипс подложили золото и бриллианты!

Конечно, детям многое было непонятно, к примеру, упоминание о синагоге, зато смешно.

С удивлением я понял, что мне кажется, что смотрю этот фильм первый раз, до того всё интересно!

А какие замечательно красивыеые места показывали! Мы с Ниной восхищались красотами, а иногда смеялись до слёз.

Нам вообще здесь показывали фильмы часто, в основном комедии, которые я много раз видел в прошлой жизни: помните, «Приключения Шурика на Кавказе»? Там ещё песенка такая: «Если б я был султан…».

«Львы и тигры в Одессе», вообще отпадное кино! В прошлой жизни, насколько помню, он был нашим культовым фильмом!

После кино мы с Ниной пошли гулять на озеро. Просто гуляли, потом сидели, на скамейке, прижавшись друг к другу,. и нам было бесконечно хорошо, как до созвездий.

– Ненчик! – спросил я, – ты знаешь, как называются созвездия?

– Конечно! – удивилась Нина, – Вон Лосиха, вот Лосёнок, суёт свой нос в Мировую ось!

– А остальные? – Нина пожала плечами:

– Это, кажется, Хвост Дракона, а вон то – маленькое, это Субару!

– Почему Субару? – удивился я, – По-моему, как-то по – другому называется!

Но, как ни силился, не смог вспомнить. Зрение у меня было великолепное, и, глядя на Млечный Путь, видел, какой над нами безбрежный и гигантский простор. И какими мелкими кажутся все проблемы перед этим огромным миром, кроме одной. Вот этой, которая тихо дышит рядом, привалившись к моему плечу своим, таким же хрупким и милым плечиком.

– Саша, Нина! – услышали мы сердитый голос, – Вы с ума сошли! Не знаете, который час?! Быстро спать! – сердитый Сергей Никанорович подошёл к нам. Мы вскочили.

Сергей Никанорович прижал нас к себе, вздохнул, сказав:

– Эх, ты, Сашка, Сашка! Пошли спать. Завтра не будить рано? Давайте, лучше с утра ещё отработаем? Ниночка, ты как? – Нина быстро закивала головой, крепко сжаввцепившись в мою руку.

Так мы и пошли к общежитию, держась за руки. Перед тем, как разойтись в разные стороны коридора, мы сблизили лица, но поцеловаться так и не решились.

Вот и наступил решающий момент!

Три участника с нашей стороны, троеи от гостей. Гости были крупнее нас, посматривали на малышей с превосходством и ехидными улыбками. Ещё бы! Мы трое ещё сильно походили на маленьких мальчиков, по сравнению с соперницами!

Но, я думаю, их формы, длинные волосы, хоть и убранные в компактные причёски, а, особенно, вес, будут не в их пользу.

– На старт! Внимание! Марш! – выстрел из стартового пистолета, и я рванул вперёд, как будто за мной мчался разъярённый Жорка. Своего брата я любил доводить до белого каления, он тогда, с перекошенным от ярости лицом, гонялся за мной по всем окрестностям, обещая оторвать мне всё, что выступает за тело. Ни разку не догнал! Дома не имел права нападать, после моих слов: «я в домике»!

Первым проскочив стометровку, я разбежался и прыгнул, далеко за собой оставив черту, не допрыгнуть до которой означало проиграть. Дальше надо было преодолеть планку в метр сорок.

Хотели поставить на полтора метра, но, увидев, что мы с Ниной свободно проходим под ней, решили, что пусть мы хоть макушкой будем касаться планки.

С разбегу перелетев через препятствие, побежал дальше, почти взбежал по стене, только наверху схватившись за край, чтобы перекинуть тело на другую сторону. На бревне только ускорился.

Душа пела, ноги стали пружинистыми, я побежал ещё быстрее.

Канаты и рукоход я использовал для отдыха ног, с удовольствием напрягая свои маленькие мышцы.

Стрельбище устроили здесь специально, чтобы руки дрожали!

Фиг им! Я прильнул щекой к маленькой винтовке и с удовольствием отстрелялся, даже не проверяя, сколько очков выбил, вихрем промчался остаток кросса, под вопли болельщиков: «Са-ша! Са-ша!», добежал до пирса, в два приёма скинул форму и нырнул, не слушая, что мне говорит тренер.

Проплыл, как дельфин, до противоположного бортика, вернулся.

Сергея Никаноровича, почему-то, не было.

Я побежал в раздевалку…

Пулей влетев внутрь,. остановился, открыв рот. В раздевалки переодевались девушки, неторопливо надевая купальники.

Крепкие груди, мощные руки, широкий разворот плеч выдавал в них пловчих.

– Ну, что застыла? – засмеялась одна из них, и другие девушки обратили на меня внимание:

– Ой! Девочка! Какая худенькая! Ты многоборка? Уже прибежала? Иди, мойся, мы не будем тебя смущать! Не волнуйся, малышка, вырастешь и ты! – смеялись девушки.

Преодолев растерянность, я пробрался к своему шкафчику, взял мыльные принадлежности вместе с полотенцем, в которые завернул плавочки, и побежал в душевую комнату.

– Полотенце-то зачем взяла с собой? – удивился кто-то.

– Ладно, девчата, не смущайте девочку, выходите, сейчас ещё такие же прибегут!

В душевой никого не было, я быстро разделся, открыл воду и с удовольствием помылся, не забывая оглядываться. Заодно сполоснул одёжку, выжал её и повесил на крючках.

Вытершись и надев плавочки, вышел в раздевалку, как раз тогда, когда туда вбежали мокрые и запыхавшиеся Зина и Нина.

– Мы победили! – закричали они, раздеваясь. Я только успел, оторопело, проводить взглядом их мелькнувшие голые попки, скрывшиеся в душевой. После чего услышал оттуда торопливые переговоры, и взрыв смеха.

Надо же! – подумал я, – настолько возбудились от бега, что приняли меня за свою! Надо скорее покидать раздевалку, а то сейчас затопчут свирепые проигравшие соперницы.

Торопливо одевшись в белоснежную форму, я пошёл на выход, и еле успел посторониться, как в раздевалку влетели три фурии.

Не дожидаясь, когда они начнут раздеваться, я вышел навстречу своему тренеру.

– Ты что, Саша?! Не слышал, что я тебе говорил? – прошипел он мне.

– Что я должен был делать? – удивился я. – Хходить в купальнике? Мокрым?

– И как же ты…

– Нормально, – пожал я плечами, – вы видели, какие там были девушки? Они посчитали, что я маленькая девочка, и стесняюсь своего худенького тельца.

– Хм, ну, что ж, хорошо, когда всё хорошо кончается. Сейчас дождёмся твоих подружек, и пойдём навстречу славе!

Нашей команде присудили, безоговорочно, первое место, объявив, что капитаном команды является Саша Кислицына.

Проигравшие девочки поздравляли и радостно обнимали нас так, что трещали наши рёбрышки.

Когда мы, с позолоченными картонными медалями, сошли с пьедестала почёта, ко мне подошла смутно знакомая девочка. Я только заметил, как у Нины округлились глаза и приоткрылся рот.

– Отойдём? – спросила меня девочка. Мои подружки быстро закивали головами. Зина тоже чему-то удивилась.

– Ну, здравствуй, сестрёнка! – улыбнулась девочка, протягивая мне руку. Я чуть не подавился собственной слюной:

– Что значит «сестрёнка»?

– А то и значит, что я и есть Саша Кислицына!

– Ты? Саша?! Невероятно! Фантастика! – закатил я глаза.

– Да, Сашенька, или, как тебя там, чудеса ещё встречаются! Я тоже думала, что одна такая страшная, оказывается, у меня есть сестра-близнец! Откуда ты взялась? Дядя Гена рассказывал, что подвёз меня… то есть, оказывается, тебя, до нашего посёлка. Я не выдала тебя! Но подумала, что неплохо бы тебя разыскать свою близняшку. И вот, что я вижу! Тебя как звать?

– Саша… – ответил я.

– Тоже Саша? А фамилия?

– Не скажу, – вздохнул я, – не зря же я назвалась Кислицыной.

– Понятно. Почти.

– Саша, тебе знаком Пашка?

– Какой Пашка? – удивилась Саша.

– Вы с ним познакомились где-то на конкурсе, он принял меня за тебя, и, кажется, влюбился!

– Влюбился?! Вот здорово! Надо будеты его разыграть! Как хорошо, что ты мне про это рассказала, а то подваливает ко мне, такой, Пашка, и говорит: «Сашка! Наконец-то я тебя нашёл!» А я ни ухом, ни рылом… Скажи, Саш, а ты в мальчишку не пробовала переодеваться?

– У нас форма мальчишечья. У вас, разве, нет?

– Вы шорты носите?

– Ну да.

– А мы юбки. В шортах лучше, особенно в походе. Ну и как? Похожа ты на мальчика?

– Да, меня всё время дразнят, то мальчиком, то девочкой!

– Везёт тебе, смотрю, у тебя такие хорошие подруги!

– У меня и друзей много… – опустил я взгляд.

– Ну, Сашка! Как у тебя это получается? – восхищённо спросила Саша.

– Как у нас говорят, Саша, «будь проще, и люди к тебе потянутся»! – рассмеялся я, – Не надо задаваться, с мальчиками надо быть нежной и томной девочкой, с девочками ласковым мальчиком. Конечно, можно много чего насоветовать, но лучше быть самим собою…

– У, Сашка! Какая ты! Умная-а!

– У меня жизнь такая, весёлая! – рассмеялся я, – Нас уже заждались! Пойдём?

– К сожалению, мне уже пора. Я сегодня ещё выступать должна. Это ты уже закончила, а мне ещё предстоит. Придёшь смотреть?

– Ты в каком виде спорта будешь выступать? – спросил я., Ммне правда, было интересно.

– Художественная гимнастика! С обручем.

– Интересно! Люблю спортивную гимнастику! В этом костюмчике я бы тоже попробовала, но только спортивную акробатику!

– Давай, всех разыграем? Мы так похожи! Даже имя с фамилией одинаковые!

– Как получится! Побежали к своим?

Когда я прибежал к своим, меня засыпали вопросами:

– Кто это был?!

– Девочки, не поверите! Это была настоящая Саша Кислицына!

– Иди ты!! Она твоя сестра – близнец?

– Это настоящая загадка природы! Я родилась… О, господи! Родился, в центральной части России, а эта Саша, местная!

Мы не стали переодеваться, праздник, так праздник! В таком виде и пошли на стадион, где продолжались соревнования по разным видам спорта. Выступали мальчишки – тяжелоатлеты, толкали ядро, крутились на турнике. Всё это было организованно так, что можно было смотреть всё по порядку, а не в одно время.

Один мальчик моего возраста так здорово выступил на коне, что мне стало завидно. Надо будет попробовать!

Волейбол и баскетбол, а также футбол будут завтра и после завтра, а сегодня праздник завершится показательными выступлениями гимнасток.

Солнце клонилось к закату, когда настал черёд Саши. Это было здорово, не знаю, может быть, Сашаона старалась показать мне, что она спортсменка, не хуже меня, или на самом деле была такой хорошей гимнасткой,. но исполнила свой номер классно! Я все ладошки отбил, хлопая ей. Нина даже странно покосилась на меня.

Уже все хотели расходиться, когда вызвали на площадку меня.

Когда мы с Сашей встали рядом, зрители, в восторге, завопили. Тогда судьи решили устроить среди нас показательное выступление. Саша, вероятно, сказала, что я могу показать акробатический этюд.

Заиграла музыка, и мы показали… каждый своё. Я делал свои упражнения, которые, кроме Сергея Никаноровича, никто не видел, Саша делала свой номер. Не знаю, как смотрелось со стороны, но на трибунах творилось нечто ужасное. Тем более, что я больше походил на мальчика, а Саша, в своём купальнике была явно девочкой. Получилась парная программа. Правда, вразнобой, но, Нина говорила, что получилось очень здорово!

Выслушав бурю оваций, мы разбежались по своим командам. Нина чмокнула меня в щёчку!

Сегодня был праздничный ужин, на котором меня опять нашла Саша. Я не мог раскрыться, даже не переоделся, хотя мог, у девочек, но подумал, что лучше не рисковать, и гулять пришлось вчетвером: я, Нина, Зина и Саша.

Я, конечно, был рад Саше, но безумно хотелось остаться наедине с Ниной, опять сидеть рядом, и тихо молчать, нежно прижимаясь друг к другу.

Только после отбоя Зина увела Сашу, что-то вешая ей на уши.

Сегодня нас никто не потревожил, мы гуляли под растущей Луной, радуясь, что наконец-то этот безумный день закончился.

Если вы знаете, как приятно просто сидеть и держать в руке маленькую ручку подружки, со сладостью в сердце слышать её тихое дыхание, значит, вы испытывали это чистое чувство первой влюблённости.

Мы сегодня впервые встретили зарю.

Тренер-садист погнал меня на тренировку, а Нина, сладко зевая, пошла отсыпаться.

Сергей Никанорович пытался сегодня подловить меня на моём сонном и благодушном настроении, но ему не удалось, а моя улыбка, которая сияла у меня на лице, приводила его в ярость, тренер думал, что я над ним издеваюсь.

Сегодня проходили турниры по волейболу и баскетболу. Волейбол наши мальчишки продули, зато в девчоночью команду позвали меня! И мы выиграли!

За это Сергей Никанорович разрешил погулять нам с Ниной ещё один вечер, думая, чт. то мы больше не выдержим и заснём.

Но всё когда-нибудь кончается. Отгремели спортивные состязания. В футбол мы выиграли по пенальти, на одно очко опередив товарищей, вечером разожгли огромный Пионерский костёр, возле которого славно пели песни.

На другой день гости уехали. Саша крепко обняла меня, прослезившись, дала свой адрес с требованием написать, а не то она всё расскажет Пашке, и дядь Гене.

Я дал торжественное обещание, про себя думая, как бы кого не забыть потом.

Но не это самое горькое. Самое горькое случилось на следующий день, когда объявили о конце нашего пребывания в спортивном лагере.

Нас отправляли по домам. Мне что, мой адрес – Советский Союз. Так, кстати, я писал на конвертах, где было написано: обратный адрес.

Вот только Нина…

Мы всю дорогу ехали, тесно прижавшись друг к другу. Ребята пели весёлые песни, а у нас на душе скребли кошки. Нина передала мне записку, шепнув, чтобы я прочитал её, только когда расстанемся.

– Ттам и мой адрес узнаешь, – прерывисто вздохнула она.

На станции, пока ждали электричку, мы стояли, обнявшись, в сторонке, потихонечку, пока никто не видит, целовались. Я целовал её мокрые глаза, Нина – мои.

Свистнула электричка, к нам подошёл Сергей Никанорович, тоже хмурый.

– Ну, ребята, или расставайтесь, или ты, Саша, поезжай с нами.

Нина с дикой надеждой посмотрела на меня, но я отрицательно покачал головой:

– Не могу, Ниночка, сердце моё разрывается, но я слишком люблю тебя, чтобы остаться!

И тогда Нина разрыдалась, прижавшись к Сергею Никаноровичу. Тренер смотрел на меня с осуждением. Я погладил девочку по голове и шепнул ей на ухо:

– Ты только жди! Я никогда о тебе не забуду! – Нина согласно кивала, уткнувшись в живот Сергея Никаноровича, орошая его спортивный костюм горькими слезами.. Потом они скрылись в чреве электрички, и умчались в даль. А я остался на станции, ожидая свою электричку, следующую в противоположном направлении.

Купив билет, я повязал пионерский галстук и сел на лавочку, загоняя уже ненужные слёзы вглубь.

Может, это ничего не значит, но в прошлой жизни меня тоже звали Саша, а любимую жену, с которой я прожил всю жизнь, звали Нина.

Лиска очень мне сочувствовала, но хвалила за предосторожность, потому что чувствовала, что впереди меня ждёт нешуточная опасность.

Что ещё я вынес из этого спортивного лагеря? Мне подарили, при награждении участников, планшетку, куда я положил картонную «золотую» медаль, почётную грамоту за первое место, и два удостоверения! Одно на имя девочки Саши Кислициной, другое на мальчика Сашу Минакова, с подписями и печатями, от общества «Буревестник». Это были настоящие документы! Можно предъявлять милиции при случае. Даже девочка такая есть, почти моя копия.

Мы едем, едем, едем, в далёкие края…

Подошла электричка. Я подхватил свой рюкзак и вошёл в пустой вагон. За мной никто не вошёл. Все, почему-то, ехали на западном направлении.

Я выбрал скамейку неподалёку от входа, и уютно устроился там, поставив рюкзак рядом с собой.

Невидящим взором уставился в окно, вновь переживая расставание, душа рвалась к любимой девочке. Я решил прочитать записку.

«Милый, милый, мой любимый Сашенька! Не могу поверить, что мы расстанемся, быть может, навсегда! Не представляю, как буду без тебя жить! Наверное, надеждой. Сердечко болит, душа плачет. Не могу вслух сказать такие слова, доверю только бумаге. Сашенька, я люблю тебя!!!

Пиши: школа-интернат со спортивным уклоном № 12. Нина Тягунова. г. Нижнеяровск.

Живу в интернате, потому что пПапа зимой работает на Севере, мама умерла. Папа на лето забирает меня к себе, только на эти две недели нас отправляют на спортивную базу. Вот и встретились, радость моя, горе ты моё!».

Я, не сдерживая слёз, несколько раз перечитал записку, поцеловал её и съел.

Не дай Бог, прочитает кто!

Запасся я и носовым платком, зная, что пробьёт на слёзы.

Когда немного успокоился, в мой вагон зашли двое подростков лет двенадцати – тринадцати.

– О! Пионерчик! – обрадовались они, увидев меня. Один из них сел вплотную ко мне и упёр мне в бокребро самодельную финку:

– Сиди тихо, мальчик, и никто не пострадает!

Другой полез в мой любимый рюкзак. Но там хитрый узел. Я его развязываю, только потянув за верёвочку, а чужой его только затягивает.

Настроение у меня под стать. Я даже обрадовался пацанам. Можно душу отвести!

Нажал на нерв на руке соседа, отобрал у него финку и слегка воткнул ему в район печени:

– Сиди тихо! – я сильно толкнул ногой мальчишку, безуспешно боровшегося с узлом на рюкзаке.

Мальчишка, не ожидаял такого, упал и сильно ударился об скамейку, спиной и головой.

– Помоги ему, сядь рядом, напротив меня, и сидите там, пока не приедем туда, куда я хочу.

Мальчишки сели, настороженно оглядываясь.

– Не думайте, что сбежите. Я ножи хорошо метаю! Сидите, не дёргайтесь.

Ребята успокоились, хотя тот, которого я толкнул, всё почёсывался, морщась.

Я рассмотрел внимательно финку. Самодельная, но острая, такой и убить можно.

Проехали так несколько станций.

– Я в туалет хочу, – сказал тот, что тыкал в меня финкой.

– Ходи под себя, потерплю, – сказал я, играя этой финкой.

И тут вошли двое милиционеров. Финка исчезла, а пацаны обрадовались:

– Дядя Петя, дядя Коля! У этого пацана нож! Он нам угрожает!

– Да? – удивились милиционеры, – Интересно!

Пацаны пробрались за их спины и сдёрнули из вагона, а милиционеры решили обыскать меня:

– Встань, руки в стороны!

Я встал и сказал:

– Товарищ лейтенант! У меня ножа нету, нож у тех ребят! Я видел!

– Молчи! Видел он! А ещё пионер! Врёт, и не краснеет! – лейтенант похлопал меня по карманам, по бокам, а сержант полез в мой рюкзак. И что их всех к рюкзаку тянет?

Лейтенант, наконец, сделал то, что я от него давно ждал: сделал вид, что сейчас схватит меня за яички.

Я «испугался», согнувшись, а когда выпрямился, вскочил на лавку и направил пистолет ему в лицо. Для достоверности взвёл затвор, снял с предохранителя.

– Не люблю оборотней, – сказал я бледному лейтенанту, размахнулся и ударил сержанта рукояткой пистолета пониже уха. Не ожидавший от меня такой подлянки, сержант кулем рухнул на пол.

– Мальчик, не играй с оружием! Пистолет заряжен! – сумел сказать лейтенант.

– Подними товарища, посади на скамейку! – приказал я. – Убивать не буду, прострелю коленку, или ещё что-нибудь, если не будешь слушаться! Так! Теперь, медленно, двумя пальцами, вынь пистолет товарища сержанта, и кинь на мою лавку. Даже не думай, покалечу! Молодец! Пристёгивайся к лавке наручниками! Теперь сержанта, за руку, за свою, тоже. Умница! Документы сюда!