Текст книги "Тайная библиотека. Рыцарь Дальней стороны."

Автор книги: Александр Гир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Энтур схватил веточку и принялся увлечённо выводить букву «а» на золе, подальше от огня.

– Эта, эта! – радостно закричал Унун. – Твоя делает рисунки смысла.

Он тоже взял в руки ветку и принялся писать по золе.

– У тебя здорово получается!

Сородичи грюнта заволновались. Они замахали руками, заговорили на совсем уж непонятном наречии. Унун повернулся к ним и что-то стал объяснять. «Буквы, буквы», слышалось в разговоре грюнтов.

Принц Корфул, улыбаясь, посмотрел на Энтура.

– Значит, ты умеешь читать и писать?

– Ага. Дед меня выучил грамоте. А Кронурр учит рисовать.

– Тебя, должно, быть все любят, – сказала принцесса.

– Не знаю…

Энтур залился краской.

– Ты ведь не один внук у Ходера? – поинтересовался принц.

– Нет, не один. Только я самый старший из внуков. У Кронурра сын – мой младший кузен и у тёти Инуи сынишка, но тот совсем маленький. А так у деда одни внучки. У Ходера Младшего четверо, у Рейгона три девчонки…

– Ну и богач твой дедушка, – засмеялась принцесса. – Они, наверное, все красивые?

– Кто? Кузины? Не знаю. Некоторые вредные, некоторые ничего.

– А драться тебя кто учил? – спросил принц.

– Сначала мать, потом все понемногу.

– Удивительная женщина – твоя мать.

Энтур пристально посмотрел на принца и, будто собравшись с духом, спросил:

– А тот человек на холме, которого убили… он что, мой отец?

Принц Корфул весь напрягся. Лицо его стало каменным, а взгляд словно остекленел. Принцесса крепче прижалась к любимому.

– Его звали рыцарь Орс Молчун. Доблестный Орс Озенгорнский. Он был моим наставником, десять лет учил меня рыцарскому искусству.

Корфул помолчал. Потом посмотрел на юношу, и взгляд его смягчился.

– Не знаю, был ли он твоим отцом, он никогда не рассказывал о себе. Его не зря прозвали Молчуном. Он говорил просто, коротко и только по делу. Но твоя мать знала его. Если он твой отец, ты можешь гордиться: в твоих жилах течёт кровь самого благородного и доблестного рыцаря из тех, кого я знал. Мне он был вторым отцом.

Вокруг костра воцарилось молчание. Даже грюнты, почувствовав, видимо, что разговор у людей идёт о чём-то печальном, затихли.

– Мать тоже мне ничего не рассказывала. Я знаю, что она в молодости жила в Оймене, а потом вернулась, а потом родился я.

– Орс спас Филиппа. Там, на холме, нам пришлось жарко. Если бы не вы с матерью, нам бы не устоять.

– Я совсем ничего не знаю, – сказала принцесса Аделина и уткнулась в плечо принца.

– Я всё тебе расскажу, только потом. Ладно?

– Конечно.

Грюнты вдруг вскочили на ноги и крепко сжали в руках секиры.

– Кто-то делает идти! – встревожено прошептал Унун.

Принц и Энтур выхватили мечи, а Аделина вложила стрелу в арбалет.

– Такая бдительность похвальна.

В круге света появился отшельник, а вслед за ним и Витольд. Принцесса положила арбалет и подбежала к хранителю.

– Витольд! Ты цел!

Она сияющим взглядом смотрела на него.

– Как же я рада тебя видеть!

Витольд смеялся, не в силах скрыть радости.

– А уж я-то как рад, ваше высочество!

Принц Корфул положил руку на плечо хранителя.

– Надеюсь, всё хорошо.

– Я ужасно рад, что вы все целы. А что с бароном Квалдуром?

Принц развёл руками.

– Несчастный случай.

К хранителю подошёл Унун и дёрнул его за рукав.

– Твоя делает узнавать мою?

– О достойный сын умелых грюнтов! – обрадовался Витольд. – Моя делает переживать большая радость, что твоя быть тут! Моя делает благодарить твою за помощь! Твоя быть очень смелая и умная!

Казалось, грюнт лопнет от гордости. Он задрал нос, насколько это было возможно, повернулся к собратьям и стал им что-то объяснять. Те приосанились и с благодарностью воззрились на Витольда.

– Моя сделала поверить твоей, – сказал Унун, – и твоя не сделала обмануть мою.

Витольд покачал головой.

– Не уверен, мой храбрый друг.

– Моя делала помогать твоей мно-ого. Твоя делает помнить, что делала обещать?

– Помнить-то моя делает, да только…

Витольд посмотрел на отшельника, и тот, улыбнувшись, кивнул.

– Вот что, – сказал хранитель грюнту, – это человек, который делает знать, где большая колдун есть. Он сделает помогать вашей.

Отшельник рассмеялся и уселся у костра. Вслед за ним уселись и остальные.

– А что с Эслимом? – спросил принц Корфул довольно сурово.

Витольд пожал плечами.

– У каждого своя стезя, – вместо сына проговорил отшельник. – У него был выбор, и он выбрал Даркулон. Наступит день, когда он проклянёт этот выбор. Но нужно, чтобы он прошёл свой путь до конца, как прошёл его барон Квалдур.

Отшельник подбросил в костёр хворосту.

– Скоро утро. Вам нужно будет возвращаться.

Он поднял голову и посмотрел вдаль.

– Взгляните на запад.

Все устремили взгляд туда, куда смотрел отшельник. Там время от времени тускло вспыхивали дальние зарницы.

– Гроза где-то, – сказал Энтур.

– Гроза над Баргорелем, – поправил отшельник.

– Ну да, – подтвердил Витольд, – там же Баргорель.

– Отец! – воскликнула принцесса и вскочила на ноги.

– Да, – будто отвечая ей, проговорил Ольд, – ему сейчас несладко.

– Так это вовсе не гроза? Это сельвены?..

Отшельник покачал головой.

– Хотелось бы мне, чтобы это была очистительная буря.

Он посмотрел на принцессу.

– Садись, дочка, это слишком далеко. Вам предстоит утомительный обратный путь, так что нужно набраться сил. Спите. На заре мы простимся.

Принцесса села, и все стали устраиваться на ночлег. Минут через пять все, кроме Витольда и отшельника, спали.

– Отец, – несколько напряжённо произнёс хранитель; он ещё не привык произносить это слово. – Отец, почему все слушаются твоего голоса, а я нет?

Отшельник Ольд улыбнулся.

– Потому что ты уже вырос.

– Что же, я взрослее их всех?

– В каком-то смысле, да. Сын, ты теперь всё знаешь. Уже нет нужды, чтобы тебя кто-нибудь чему-нибудь учил.

– Да, – согласился Витольд, – но я ещё не прожил это знание.

– Вот и проживай.

Отшельник снова посмотрел на запад.

– В эту ночь решается судьба магической библиотеки.

– Что это означает?

– Если сельвены не добудут её, они её уничтожат.

– А как же король?

– Они уничтожат её вместе с королём Магнусом.

– И ты так спокойно говоришь об этом!

Хранитель вскочил и с такой решимостью обратился к западу, как будто намеревался тотчас же кинуться на помощь своему королю.

– Сядь, сын мой! – неожиданно строго приказал отшельник.

Витольд повиновался.

– Хорошо, что ты предан королю. Меня это радует. Но король Магнус сейчас расплачивается за страшную глупость, которая могла погубить всё Пятиречье. Небу было угодно, чтобы ты оказался вдалеке от этой бесплодной битвы. Эрсеп Проклятый подстроил прекрасную ловушку, в которую угодил король Магнус. Ведь под его руководством Магнус попросту украл библиотеку сельвенов, и разрыв между сельвенами и людьми только усугубился. По плану Эрсепа, Король Магнус должен был вырастить двенадцать магов, воспитанных в благодарности владыке Даркулона, которые заняли бы двенадцать престолов Благословенного Края. И вот тогда в Пятиречье вернулся бы изгнанный отцеубийца и предатель Эрсеп. Вернулся бы, чтобы править, чтобы стать вечным сумрачным властелином мира. И это чуть было не произошло. Разум короля Магнуса был отравлен этими мечтами. Только благородное сердце владыки Норриндола помешало осуществиться этому плану. Честное сердце короля сопротивлялось обольщённому разуму. Из двенадцати учеников Магнуса остался только один, и тот оказался незатронут злом Эрсепа, потому что, как говорится в пророчестве, «рождён от доблести и мудрости». Эрсеп прекрасно знал, кто ты такой. Он рассчитывал извратить сына Витеи, внука самого Рисли. Это было бы поистине чудовищно. Но, на наше счастье, зло хоть и расчётливо, но недальновидно, хоть коварно, но неумно.

– Неужели я – наполовину сельвен? – изумлённо проговорил Витольд.

– Именно это и недооценил Эрсеп Проклятый. Он так и не понял, кто такие сельвены.

– Но я не чувствую в себе ничего от сельвена!

– Погоди, почувствуешь.

– И ещё, я не всё понимаю из того, что ты говоришь, отец! – воскликнул в волнении Витольд.

– Это нестрашно. Постепенно ты всё поймёшь.

– Значит, библиотека была только приманкой? Сама по себе она не является злом?

– Сами по себе вещи не бывают злыми или добрыми. Это мы можем употреблять их во зло или в добро. Я уже говорил королю, что магические сочинения можно прочесть правильно и неправильно. В одном случае они дадут тиранию и насилие над миром, в другом – примирение и настоящую власть.

– Настоящую? – переспросил хранитель.

– Да, есть только одна настоящая власть: это власть любви. Всё другое – насилие. Власть, которую имеют родители над ребёнком, власть, которую имеют супруги друг над другом, власть, которую должно иметь небо над землёй, – это только власть любви.

– Но почему нельзя было записать мудрость сельвенов как-нибудь однозначно?

– Потому что мудрость эта повествует о небесном: о нашем горнем происхождении, о нашем заблуждении и возвращении к Великому Отцу. А люди давно и основательно забыли язык Неба и способны понимать только сложный и противоречивый язык земли. Потому-то истины Неба в книгах Мудрости, которые ты вслед за королём Магнусом называешь магическими сочинениями, написаны языком земли. А чтобы правильно понимать то, что в них говорится на самом деле, нужно долго учиться и не самому, ибо наш ум очень обманчив, а под руководством мудрых наставников. Ими и были сельвены. Они столетиями ждали прихода людей в Благословенный Край. Хранили его, возделывали, создавали книги Мудрости. Но предательство Эрсепа разрушило всё, что они с таким трудом готовили. Люди и сельвены перестали доверять друг другу.

Отшельник помолчал.

– Вообрази теперь, что будет, если книги Мудрости попадут в руки необученных людей. Король Магнус понимал, что с библиотекой обращаться надо очень осторожно. А представь, каких бы дров наломал Эслим!

Витольд поёжился.

– Но почему тогда сам Эрсеп не завладел библиотекой?

– Он ею владел. И довольно долго. Когда же при осаде Эрсепреля он убил своего отца, то был проклят, и ему книги мудрости уже не дадутся. Поэтому он и любит действовать чужими руками. Когда в другой раз подвернулась возможность выкрасть библиотеку, он воспользовался наивностью и страстностью натуры короля Магнуса. Здесь он убивал двух зайцев: через Магнуса он получал доступ к магическим сочинениям и заодно протаптывал себе тропинку в Благословенный край.

– Получается так, что всё моё обучение было неправильным, – сокрушённо проговорил Витольд. – Я читал книги Мудрости неверно.

– Тебе придётся по-новому взглянуть на всё, что ты знаешь. Знание должно переродиться в тебе. Да оно уже начало перерождаться. В тебе есть всё, что нужно знать, и теперь всё это нужно увидеть в новом свете. Поверь, ты не зря стал хранителем библиотеки. И никто с тебя эту обязанность не снимет. Она может лишь несколько измениться. Если сельвены вернут библиотеку, ты останешься её хранителем, но уже в Сельвероне, и будешь учить других правильно её читать.

– Кого, например? – изумился Витольд.

– Например меня, – Ольд тихо рассмеялся. – Ведь отшельники никогда не видели книг Мудрости, и им нужно многому учиться.

– Но разве я смогу?

– Конечно, сможешь, ведь ты будешь не один.

– Так значит, всё в моей жизни предрешено, и я не свободен в выборе судьбы?

– В выборе человек всегда свободен. Только выбирать всегда приходится между правдой и ложью, между светом и тьмой, в конечном счёте, между жизнью и смертью. И смерть выбирает только безумец. А потом, скажи со всей откровенностью, чего ты хочешь больше всего?

– Больше всего я хочу быть…

Витольд рассмеялся и покачал головой.

– Я хочу быть хранителем книг Мудрости.

– Вот видишь. Наше призвание написано в наших сердцах. Нужно только уметь слушать своё сердце и никогда не лгать самому себе. Нам, избранным, это не к лицу.

– Ты говоришь об отшельниках?

– И о них тоже.

– Я думал, что избранный один, о котором говорится в пророчествах. И ты уже не раз намекал, что это… я.

– Не смущайся. Ты понял меня правильно. Избранный один. И избранных много. В пророчествах говорится об избранном для одного очень важного дела. Но в мире дел много, и другие избраны для других дел. Все люди призваны к тому, чтобы знать правду о мире, о человеке, о том, откуда в нас добро и откуда зло. Но эта правда так страшна своей глубиной и величием, что не все хотят её знать. А те, кто хотят знать, становятся избранными, чтобы хранить её. А хранить её можно разными способами. Мы, отшельники, храним традиции союза между людьми и сельвенами и тем самым храним правду о мире, потому что в этом союзе правда. Стражи Пятиречья охраняют мир в Благословенном крае и тем самым тоже хранят правду о мире, потому что в мире правда. Влюблённые хранят свою любовь и тем самым хранят правду о мире, потому что правда в любви. Всё это ты уже знаешь, и я говорю об этом только для того, чтобы эти знания ожили в тебе.

Отшельник замолчал, глядя в огонь.

– Скоро начнёт светать, – сказал Витольд с явным сожалением.

Отшельник улыбнулся сыну и лукаво подмигнул.

– Ты ведь знаешь, что это «скоро» зависит от важности нашей беседы.

Хранитель облегчённо рассмеялся.

– Тогда ещё поговорим, отец?

– Поговорим, сынок…

Глава тридцать шестая

Дорога домой

Прощание было недолгим. Солнце едва осветило верхушки деревьев, а всадники уже были в сёдлах. Пешими оставались только грюнты и отшельник Ольд, который держал своего коня под уздцы.

– Ну что, малый народец, – весело сказал отшельник. – Делайте ходить за моей.

Грюнты переглянулись.

– Фея лесов делает приглашать смелые грюнты в Сельверон, – пояснил Ольд.

Грюнты округлили глаза и загомонили о чём-то на своём малопонятном наречии. Наконец Унун вышел вперёд и гордо сказал:

– Наша делает благодарить фея лесов. Наша делает принимать приглашение.

Принц Корфул рассмеялся.

– Я в свою очередь хочу сказать, что грюнт Унун и все его родственники и потомки всегда будут желанными гостями в доме принца Корфула…

– И принцессы Аделины, – добавила принцесса.

– …в благодарность за помощь, оказанную им и его собратьями в битве на опушке Сельверона.

Все смеялись столь добродушно и весело, что грюнтам надоела их напыщенность и они, вдруг встав на руки, принялись бегать друг за другом, болтая в воздухе ногами. Мало кто знает, что таков обычай грюнтов выражать крайнюю радость.

Через полчаса у границы Зачарованного леса было настолько тихо, что из норы у холма вылезла крольчиха со своим выводком и пушистая семейка принялась грызть щавель, в изобилии произрастающий в тех местах.

Путь домой всегда короче, чем путь из дома. Все в отряде Корфула чувствовали это, кроме принцессы. Для неё путь до самого Сельверона прошёл в дремотном оцепенении, и потому всё ей сейчас было в новинку. Это развлекало спутников. Несмотря на то, что ехали быстро, они находили случай сказать Аделине хоть несколько слов о том или другом примечательном месте.

Волчий лог хорошо запомнился принцессе: она не только услышала рассказ, как встретился тут преследователям Одинокий волк, но и стала свидетельницей трогательного прощания волка с Витольдом.

За разговорами всадники не заметили, как стемнело, и Два Холма, о которых принцесса была много наслышана, показались ей двумя чёрными зловещими курганами на фоне багрового, почти потухшего заката. Принц Корфул, оставив своих спутников внизу, въехал на вершину южного холма, где произошла схватка, спешился и постоял некоторое время в безмолвии.

У реки внук Ходера протрубил в сигнальный рог, который всегда носил с собой каждый житель Заречного Хутора. Его зычному сигналу ответили с той стороны, и через четверть часа отряд принца грузился на паром.

Паромом опять правили близнецы. Сторин, более разговорчивый из братьев, любитель лазать по деревьям, рассказал, что вечером вернулись разведчики, которые поведали, что к Лиммруну и впрямь стягивается множество кочевников.

– Отец уже отправил Виллону к Ойменской переправе, чтобы предупредили кого следует.

Всем хотелось поскорей добраться до гостеприимного дома Ходера, потому все мужчины взялись за вёсла, и паром быстро пересёк Вельруну. На другом берегу горел факел, кто-то из большой семьи Ходера встречал путников.

Первым на берег сошёл Энтур, затем Витольд, потом принц и принцесса. Факел держал высокий молодой человек. Стоило ему сделать два шага навстречу, как принцесса узнала своего пажа.

– Филипп! – обрадовалась она.

Аделина потрепала юноше вихры. Тот почтительно, но явно недовольно отстранился.

– Ох, прости! – усмехнулась принцесса. – Ты ведь уже не мой паж, а оруженосец принца.

– Ваше высочество, – раздался поблизости девичий голос.

Аделина обернулась.

– Эльза!

– Ваше высочество! – повторила дочь трактирщика. – Вы живы!..

И девица заревела в три ручья. Принцесса обняла подругу.

– Ну что ты, Эльза. Глупая, теперь всё хорошо, всё прекрасно…

Витольд в это время жал руку Филиппу, принц Корфул легонько похлопывал по спине своего оруженосца.

– Хорошо, что ты такой живучий, дружок, в нашем ратном деле это ценится.

Оруженосец был счастлив, несмотря на то, что рана его сильно болела.

К ним приблизился ещё кто-то с факелом в руке. Энтур тотчас же узнал мать. Он сделал шаг, чтобы обнять ее, но вспомнив в очередной раз, что он взрослый, сдержался.

– С возвращением, сынок, – сказала Эйна. – Ты жив.

У Энтура на языке вертелось столько вопросов к матери и стольким хотелось поделиться, что он даже затрепетал от нетерпения.

– Мама, ты знаешь, я хочу спросить тебя… о том… человеке…

Энтур не договорил. В лице матери, в улыбке, которой она встретила его важный вопрос, было что-то незнакомое, глубокое, пугающее.

– Что с тобой, мама? Ты… что-нибудь случилось?

– Пойдём, – сказала она, и глаза её заблестели. У юноши защемило сердце.

– Дорогие гости, – обратилась Эйна ко всем, – пойдёмте в дом отца моего Ходера, он ждёт вас.

Гости поспешили вслед за Эйной. Эльза никак не могла оторваться от принцессы, но Аделина заметила, что её подруга при всяком удобном случае бросает взгляд на сына оружейника Шеробуса. Подъём с реки закончился, и гости, пройдя распахнутые ворота, подошли к памятному им дому. У крыльца Эйна вручила факел сыну, чтобы тот светил гостям, и первая пошла наверх. Эльза наконец отлепилась от принцессы и, видимо пребывая в блаженной эйфории, не заметила первой ступеньки крыльца. Филипп бросился ей на помощь, но Энтур оказался ближе. Он поддержал девушку и с несколько смущённой усмешкой сказал:

– Осторожнее, девица, в доме Ходера ступеньки крутые.

Эльзу вдруг задела эта «девица». Она сверкнула глазами на Энтура и, сдерживая гнев, тихо проговорила:

– Благодарю вас, юноша. Я, к вашему сведению, не первый день гощу в этом доме!

Энтур смутился. А принцесса Аделина покачала головой и рассмеялась.

Наконец все вошли в дом. В небольшом зале, так же как в прошлый раз, был накрыт стол, за которым собралось, казалось, всё семейство владетеля Заречного Хутора. Витольд насчитал двадцать пять человек, вспомнив, что ещё не подошли с реки близнецы, да к тому же один или два человека из семьи Ходера всегда находились в дозоре.

Когда путники вошли, все поднялись с мест в знак приветствия, а Ходер-старший, добродушно улыбаясь, приветствовал гостей:

– С благополучным возвращением, доблестный принц Корфул, прекрасная принцесса Аделина и все ваши спутники. При других обстоятельствах уместно было бы добавить: «с победой», но, думаю, близнецы поделились с вами тревожными новостями. Боюсь, что ваши приключения – только начало большой беды.

Ходер помолчал.

– Не будем предаваться излишней печали, сегодня всё-таки торжество. Все вы вернулись живыми и почти невредимыми.

Он пристально посмотрел на принцессу Аделину.

– Молва о твоей красоте, прекрасная Аделина, давно дошла до нашего захолустья, и теперь я вижу, что молва эта была не ложна. Ты истинная жемчужина Пятиречья. Не скрою, кое-кто из моих молодых сыновей подумывал съездить на Турнир Короны, но, благодарение Небу, вовремя одумались. Ибо, хотя все они хорошие воины, трудно представить более достойного твоей красоты, чем доблестный Корфул Озенгорнский, а, надеюсь, вскоре и Норриндольский. Для меня большая честь принимать вас в своём доме. Это настоящий праздник.

Гости расселись. Принца и принцессу посадили в центре широкого стола, как раз напротив главы семейства. Ужин проходил довольно тихо. Когда все утолили первый голод, Ходер попросил принца рассказать об их приключениях за рекой. Несмотря на то, что Ходер был, как говорится, «тёртый калач», ему довелось несколько раз крепко удивиться. Разумеется, удивили его не морны, не Эрсеп Проклятый, не волколаки, а грюнты, вставшие на сторону принца, и Одинокий волк. Тут Ходер был просто изумлён. Огорчило его предательство Эслима Мирелла.

Потом поговорили о грядущей войне. Принц Корфул пообещал прислать отряд для охраны хутора. Хозяин поблагодарил его.

– Мы здесь довольно сильны, – сказал он. – Хутор сейчас больше похож на крепость, и мы могли бы долгое время оборонять его, но я хорошо помню последнюю битву за Хутор, когда я лишился родителей и братьев. Тогда отряд одного арлеронского капитана здорово помог нам. Жаль, что он так и не вернулся из последней погони за остатками тыштыронской банды. Эх, безрассудная была погоня.

– Он остался в живых, один из всего отряда, – вдруг сказал Витольд, как-то странно улыбаясь. – Его имя – Ольд.

Ходер и принц с удивлением воззрились на хранителя. За столом прошёл шум.

– Отшельник Ольд?! – спросил Ходер. – Не может быть!

– Да, – подтвердил Витольд. – Отшельник Ольд. Мой отец.

Эта новость повергла всех в совершенное изумление. Впрочем, никто не требовал от хранителя подробностей, только принц Корфул покачал головой, а Ходер заметил:

– Потрясающие вести, потрясающие события. Да, что-то меняется в нашем мире. Что-то новое приходит в него.

Этими словами, заставившими всех задуматься, и закончился ужин.

Принц подошёл к Ходеру Старшему.

– Добрый хозяин, – сказал он, – у меня есть просьба к вам. Чуть свет мы отправимся в путь, но прежде мне хотелось бы проститься с моим другом и покровителем, доблестным рыцарем Орсом.

– Зачем же ждать до утра. Утром у вас не будет времени.

Ходер предложил принцу следовать за ним. Принцесса и Витольд тоже присоединились. Но, к удивлению Корфула, Ходер повёл их не на улицу, а вглубь дома по какому-то тёмному коридору. В конце его хозяин толкнул дверь, и они вошли в небольшую комнату, в которой у стены стояла узкая кровать. На этой кровати лежал человек, точнее полулежал, откинувшись спиной на свёрнутый тюфяк. Горел небольшой светильник. У изголовья стоял юноша, а слева на скамейке сидела женщина. Лежащий посмотрел на принца, и на его бескровных губах обозначилась слабая улыбка.

– Орс!!! – вырвался у Корфула сдавленный крик.

Витольд выглянул из-за плеча принца.

– Точно, Орс, – подтвердил он.

– Орс! – снова выпалил принц, – Ты жив! Старина Орс!

И только тут он понял, что стоящий юноша – это Энтур, а женщина – Эйна.

– Жив, ваше высочество, – тихо проговорил рыцарь. – Как же мне было умереть, когда я нашёл свою Эйну.

– А я уже тебя оплакал. А ты… ты…

– Ну значит, мне теперь жить и жить, ваше высочество.

Он помолчал, набираясь сил.

– Вы освободили её, ваше высочество? – спросил Орс.

– Да, дружище, вот она.

И принц вывел вперёд Аделину.

– Вы действительно очень красивы, принцесса. Именно такой и должна быть супруга моего принца.

Орс повернул голову к дочери Ходера.

– А это моя Эйна. Это она не дала мне умереть. Он вернула меня назад с бесконечной тёмной дороги.

Потом рыцарь поднял глаза кверху.

– А это мой сын.

Принц рассмеялся.

– Отличный парень, Орс. Я видел его в деле. Он дрался вместе с нами против морнов и волколаков. Хороший воин. Теперь есть кому довести его обучение до конца, чтобы он получил шпоры, которых безусловно заслуживает.

– Спасибо, ваше высочество.

У Орса заблестели глаза.

– Я ведь ничего не знал. Нас тогда в Оймене подняли по тревоге. На Пограничных Увалах произошло нападение. Чуть не погиб король Магнус. Государь, ваш отец, тогда пришёл ему на выручку. Это было в год вашего рождения, принцесса. В Оймен я вернулся только через полгода. Эйны уже не было, а этот мерзавец Лай, у которого она работала, ничего мне не сказал.

Витольд, слыша это, понимающе покачал головой.

– У него на вас большой зуб, и я догадываюсь почему.

Орс тихо засмеялся.

– Ещё бы, Эйна дала ему такую отставку!..

Орс и Эйна долго смотрели друг на друга взглядами полными нежности. Наконец Орс повернулся к принцу.

– Теперь всё будет по-другому. Вы заметили, ваше высочество, что я болтаю без умолку?

– Ещё бы! – засмеялся принц. – Я не узнаю Орса Молчуна.

– Орс молчал от горя. Теперь он счастлив.

Немного помолчали.

– С рассветом нам в путь. В Баргореле неспокойно.

– Езжайте, ваше высочество, не задерживайтесь. Как только встану на ноги, я присоединюсь к вам.

Он посмотрел на Эйну.

– Мы все присоединимся к вам. Мы теперь ни за что не расстанемся.

***

Через Пустошь отряд принца, как и в прошлый раз, вёл Ходер младший, только теперь с ним был его сын.

– Доеду с вами до Оймена, – сказал он, когда они выезжали, – надо кое-что купить.

Всех эта унылая дорога радовала: ведь она вела домой. Только сокол Фьют, который снова занял место на плече хозяина, мрачно оглядывал места, где был ранен. Накануне ночью в доме Ходера он не слишком приветливо встретил Витольда. Когда тот протянул руку, Фьют не удержался, чтобы не клюнуть хозяина, не больно, но чувствительно, чтобы знал, как бросать друзей. Теперь обида была забыта.

Филипп быстро оправился от раны и, хотя ощущал постоянную боль в боку, настоял, чтобы его взяли в Баргорель.

– Я ведь, ваше высочество, ваш оруженосец, – говорил он принцу, седлая своего трофейного коня.

Против такого Корфулу возразить было не чем.

Теперь Филипп вознамерился выспросить у Витольда (он боялся беспокоить своего хозяина) решительно всё, что произошло в его отсутствие.

– Филипп, – изумился хранитель, – ты что, не слышал вчера рассказа принца?

– Слышал, конечно, но всё-таки, неужели волк прямо говорил с вами? А Энтур – молодец. Он всего-то года на два меня старше, а уже… Я бы, наверное, тоже испугался драться с морнами. А волков бы я не испугался, что я, волков не видел?! Правда, принц говорил, их было много. А коротышка-то этот молодец! Как это он так быстро попал к Сельверону? Что, у них есть прямые подземные ходы?

– Филипп! – взмолился принц, который ехал поблизости. – Помолчи хоть немного! Сделай милость!

Витольд же только улыбнулся.

– Да я что, – ничуть не смутившись, отозвался оруженосец. – Я и помолчать могу. Только ведь интересно.

К переправе они подъехали за полдень, а ещё через два часа въехали в Оймен. Город выглядел так же, да и что могло измениться в нём за три дня? Разве что уже все говорили о предстоящей войне, и торговля шла куда лучше.

Задерживаться в городе было незачем, и отряд принца, простившись с Ходером младшим и его сыном, поскакал дальше. Перед закатом остановились на небольшой привал, а потом ехали всю ночь. И только на рассвете следующего дня пересекли Гестерун. Впереди рядом с принцем ехал Витольд. Он смотрел на знакомый пейзаж совсем новыми глазами, и, видимо от этого, ему казалось, что он не был в родном городе целую вечность. На Эртовом мосту стоял усиленный отряд охраны. Путников не останавливали, напротив, узнав принцессу, хранителя и победителя Турнира Короны принца Корфула, отдавали им честь. Съехав с моста и повернув на юг, путники увидели Баргорель.

У стен города был разбит огромный военный лагерь. На подъезде к Северным воротам отряду принца все-таки пришлось остановиться. Их встретил капитан Генхор. Всадники спешились.

– С возвращением, ваше высочество.

Генхор поклонился принцессе.

– Рад приветствовать и вас, принц, и вас, господин хранитель.

– А уж как мы рады видеть вас, дорогой Генхор, – отвечал принц. – С радостью передаю вам привет от вашего отца, братьев и сестёр, а заодно от племянников и племянниц. Вряд ли кто во всех двенадцати королевствах может похвастаться такой роднёй!

Витольд во время этого приветствия смотрел на город, как будто не узнавал его.

– Где король? – спросил он.

– Что с отцом? – одновременно с Витольдом спросила принцесса.

Капитан опустил голову и вздохнул.

– Короля нет, ваше высочество.

Принц Корфул поддержал Аделину. Но девушка быстро овладела собой.

– Как это произошло?

– Да всё было тихо, ваше высочество. Сколько мы ни высылали разведчиков, никакого врага не было замечено, только тыштыронцы собирались за Лиммруном. Армия Озенгорна разбила лагерь под стенами города. Посты удвоили. Мы предлагали отменить осадное положение, но король оставил свой приказ в силе. Он был очень странным. Не стал встречаться с королём Эркором. А предыдущей ночью… Серебристые мерцающие огни. Они окружили весь город, а потом поднялись в воздух и слились в одно мерцающее облако. Мы пытались стрелять из луков, но стрелы, не долетев до облака, падали, словно потеряв силу. Облако окутало Тайную башню, и над ней засверкали молнии. Было непонятно, то ли из облака бьют молнии, то ли из башни. Это было похоже на страшную грозу, только на небе не было ни одного облачка. Башня рушилась на глазах, и к утру были одни развалины.

Принцесса не выдержала: повернулась в Корфулу и уткнулась в его грудь.

– Больше никаких разрушений не было, – продолжал Генхор. – Никто не погиб. Король задолго до этого удалил всех из башни, да и из дворца велел всем уходить. Он остался там только с Голем.

Капитан помолчал.

– Есть ещё новости. Сегодня ночью тыштыронцы перешли Лиммрун. Сейчас они штурмуют крепости на Пограничных Увалах, а их войска всё ещё продолжают переправляться через Рубежную. Говорят, их ведёт сам правитель Симур-Кумар.

– Я вижу, здесь не только армия моего отца, – сказал принц Корфул.

– Да, вчера подошли армии Оррнея, Пирригорна и Юстереля. Сегодня мы ждём подхода Валезии и Арлерона. Армии Реневиля и Традосса немного припозднятся. Вечером прибудет верховный король Уттер.

– Будет военный совет? – спросил принц. Он вдруг почувствовал себя ужасно усталым. – Кто правит замком и городом?

– Маршал Решш.

– Где мои фрейлины? – спросила немного дрожащим голосом Аделина.

– Сейчас в замке. Там же и маршал Решш.

– Адель, – обратился принц к принцессе. – Тебе нужно отдохнуть. Я провожу тебя во дворец, а потом вернусь повидаться с отцом.

– Тебе тоже нужно отдохнуть, – возразила Аделина. – Тем более, что вечером военный совет. Пойдём вместе к королю Эркору, а потом во дворец. Там найдётся и для тебя опочивальня.

Принц улыбнулся.

– Любовь моя, мне ещё нет места в твоём дворце.

– Ну тогда ввиду чрезвычайных событий нужно как можно скорее сыграть нашу свадьбу. А теперь мы простимся. Не провожай меня, это сделает Витольд.