Текст книги "Смертный страж. Тетралогия"

Автор книги: Александр Прозоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 53 страниц)

– Теперь будет чем в пути укрыться, – довольно хмыкнул он.

В детстве они немало веселились, представляя выражение лица у стража богов, обнаружившего исчезновение мехового одеяла из гнезда с совершенно целыми стенами – а сами эти покрывала рано или поздно заканчивали свой путь подстилкой на полу малышовой комнаты. Выносить добычу из гнездовья или укрываться ею в своей норе никто, по понятным причинам, не рисковал.

Дальше кровля немного проседала – от дуба до ближних сосен было изрядное расстояние. Здесь переплетение крыши почти ложилось на ветки, державшие стенки подростковых гнезд. Это было место, где он провел самые веселые годы своей жизни – уже достаточно взрослым, чтобы как-то понимать окружающую реальность, но еще слишком маленьким, чтобы попасть на тяжелые работы.

Сахун уверенно обшарил сплетение ветвей, и оно сразу раздалось. Видать, сегодняшние ребята лазали под кровлю так же часто и охотно, как и они в свое время.

Проскользнув через получившуюся дырку в сумеречное гнездо, он спрыгнул на мягкий плетеный пол, привычно поправил ветки потолка и, пригнувшись, быстро пошел вперед. За соседним гнездом спрыгнул на уровень ниже и стал протискиваться узкими боковыми лазами, тоже пробитыми когда-то детьми, чтобы бегать из норки в норку тайком от строгих мам. Далеко отходящие от стволов ветки прогибались под его весом – но выдерживали.

Наконец впереди послышался детский смех, визги, выкрики, пахнуло распаренной кашей и травой. Это было оно: женское крыло, в котором жили маленькие дети и их мамы, а также мамы будущие.

Разумеется, никаких стойл на нижнем ярусе тут не было. Частью его занимали зимние котлы для заваривания еды, благодаря которым этот край жилья был наиболее теплым, а частью – детские норы, откуда малышня могла спокойно выбегать на улицу и заскакивать обратно, прыгать, кувыркаться, ковырять все вокруг, пинать и толкать без боязни пораниться о прутья, застрять в какой-то щели или обзанозиться о сучья.

Гнезда над ними, у самых стволов, отводились тем, кто готов вот-вот родить, а выше – тем, кто собирался родить чуть позже. Мелкие норки по краям кроны принадлежали новорожденным и их мамашам. Под кровлей в пяти обширных помещениях по десять шагов в ширину собирались на ночь мамы и дети постарше – те, что уже способны забраться по толстым веткам к себе в спальню.

Здесь появление юноши могло вызвать некоторое непонимание – поэтому Сахун съежился как можно сильнее, втянул голову в плечи и попытался быстро проскочить застеленные шкурами норы, надеясь, что в полумраке его примут за одного из старших подростков. Только уже спускаясь вниз, он замедлил шаг, раздумывая, как среди тысяч нор, гнезд и отводов найти тот, куда нуару приказали отвести его Волерику.

Глава девятнадцатая

Вопрос решился сам собой – тихим всхлипыванием, доносящимся из темноты. Беглец метнулся влево, на четвереньках быстро прополз на звук. Рука коснулась кожи, кто-то испуганно вскрикнул, и Сахун с надеждой спросил:

– Малышка?

Тут же его шею обхватили страстные руки, и знакомый голос с подвсхлипыванием зашептал:

– Сахун? Неужели это ты? Ты жив? Ты цел? – Она плакала и смеялась одновременно, ощупывая его лицо и тело. То начинала порывисто целовать, то отодвигалась и гладила по голове, пытаясь разглядеть лицо в почти полном мраке. – Это ты? Это правда ты?

– Бог разозлился и меня прогнал, – ответил юноша, целуя ее руки. – Я цел! Со мной ничего не случилось.

– Тогда пошли! – спохватилась она, зашарила руками вокруг, нащупывая одежду. – Бежим скорее, пока никого нет…

– Могут поймать… – осторожно предупредил Сахун. – Второй раз так легко уже не обойдется.

– Ты хочешь меня бросить? – замерла Волерика. И от того тона, каким прозвучал вопрос, у бывшего кормителя мгновенно вылетели из головы мысли о том, что здесь ее ждут все возможные удобства, сытость и уважение, милость богов и почет слуги, рожденной Древом. Таким тоном люди разговаривают только с предателями, которых ненавидят лютой ненавистью.

– Я говорю, что нужно быть очень осторожными, – ответил он. – Если попадемся снова, гнев Дракона будет ужасен. Сейчас уходить нельзя. Вечером все обитатели главного гнездовья собираются сюда на ночлег. Если кто-то пойдет всем навстречу, это будет подозрительно. Бежать нужно утром. Отдохни, выспись. Дай высохнуть одежде. Скажи, что голодна, – рожениц всегда кормят по первой просьбе. На рассвете будешь сыта и со свежими силами. Ты меня поняла?

Она кивнула и снова всхлипнула.

– Да что же ты плачешь? Я жив, мы вместе. Мы всегда будем вместе. Ты моя душа, Волерика, ты мое сердце, моя жизнь! Я никому тебя не отдам! Хорошо?

Женщина придвинулась и крепко его обняла:

– Не уходи!

– Скоро здесь начнут укладываться на ночь другие роженицы. Они увидят меня и поднимут тревогу. Сделаем иначе. Я уйду вниз и спрячусь в зимней варне. A-а, ты не знаешь… От детской площадки справа будет полог, за ним большие деревянные чаны. В них еду только зимой готовят, сейчас там пусто. В одном я и укроюсь. На рассвете, когда все станут выбираться наружу, выходи, поешь, потом позови меня. Все поняла?

– Да. А ты не можешь остаться?

– Если останусь, все провалится! – Он наклонился и крепко ее поцеловал: – Ты моя жизнь… Набирайся сил. Утром все кончится.

Он торопливо отполз и стал спускаться. На улице, отводя глаза, свернул к варне, тут же нырнул за полог.

Внутри действительно было тихо и пусто. Беглец потрогал внутреннюю стенку одного из громадных котлов. Тот был на ощупь чуть жирным, но совершенно сухим. Дабы случайно не попасться никому на глаза, Сахун нырнул внутрь, завернулся в ворованное одеяло и затаился…

Сон унес его в детство: беззаботность, смех, мамины глаза, игры на мелководье. Вроде бы, счастливое время – а проснулся юноша с грустью. Ведь он так и не узнал, куда однажды исчезла его мать, почему больше никогда не приходила и даже не попадалась на глаза ни около пруда, ни в других местах гнездовья.

Снаружи пахло вареным мясом и овощами. Там набивали животы слуги богов, прежде чем разойтись на работы и спокойно, размеренно выполнять свои обязанности. Им не нужно было думать о силках и ставнях, о крышах и стенах, они не беспокоились о еде и безопасности. Делай, что велено, и получай все, что нужно. В этой жизни все-таки была какая-то своя безмятежная благодать… От которой он отпихнулся собственными же руками… Может, все-таки, зря?

– Сахун, ты здесь?

– Иду, малышка! – Стряхнув с себя сонное наваждение, он перемахнул стенку котла, крепко поцеловал Волерику, небрежно свернул покрывало, чтобы сверток казался более объемистым, пояснил: – Выходи из варни, поворачивай вдоль гнездовья и иди с серьезным видом. А я сзади вроде слуги пристроюсь. Я потом подскажу, куда повернуть…

В общем потоке расходящихся на работы смертных очередной раб, почтительно несущий за хорошо одетой роженицей какой-то сверток, внимания не привлекал. Сперва беглецы добрались до поляны с остывающими, но уже пустыми котлами, от нее вслед за сборщиками хвороста двинулись по ближней к заводи тропе, потихоньку отставая. У приметной сосны Сахун отвернул, вскрыл тайник, с удовольствием облачился в тунику и штаны, опоясался ремнем с сумкой, накинул куртку. Шастать голышом за минувшие годы он настолько отвык, что чувствовал себя здесь каким-то… голым!

– За ручей уйдем, там дальше за подступами никто не следит, – уже вполне спокойно сказал он. – Нуары там только на работы со смертными ходят. На случай, если в дальних местах зверь появится. Нам лучше северной стороной этот разлив обогнуть и вдоль течения лесом пробраться. Потом на тропу выйдем, по ней куда быстрее двинемся.

Он раскинул одеяло, скатал его потуже и перебросил через плечо, чтобы освободить руки. Сверху недовольно каркнули две вороны, снялись с ветки, перелетели дальше на несколько деревьев, снова уселись, с укоризной глядя на беглецов.

– Откуда их тут столько? – удивился Сахун. – Раньше, вроде как, было меньше. Ну, пошли!

Быстрым шагом они направились вдоль берега навстречу свободе, дому и полюбившейся реке, но не успели добраться до тропы, когда за одиноким камышовым островком вдруг увидели незнакомого купающегося стража.

– Это еще что такое?! – не вылезая из воды, возмутился тот. – Милая, ты куда утопала от гнездовья с таким-то животом? Тебе рядом с повитухами сидеть надо, а не тропинки топтать. Ну-ка, назад быстро вернулась и немедленно в пруд, в пруд полезай! Тебе там сейчас самое место. А ты, скотник, тоже нашел развлечение! Твои дружки клюворылов уже давным-давно угнали, а ты тут все еще с девками ручкаешься. Гляди, все нуару вашему расскажу… Чего таращишься? Беги, догоняй! А ты, красавица, поворачивай – и в пруд. Иди, иди, не стой!

– Он ничего не понял, – шепнул Сахун, отпуская ладонь Валерики. – Пруд – это хорошо. Роженицы всегда в нем плавают, чтобы ребенка не так тяжело носить. Иди, а я прикинусь скотником. Потом лесом вернусь.

– По ночам шептаться надо! – начал злиться страж. – А сейчас на работы расходитесь! Или вы прямой приказ хотите получить?!

– Увидимся у варни, – быстро шепнул Сахун и громко добавил: – Слушаю, страж! Бегу!

Он и вправду побежал – пока его было видно с берега. Потом, оказавшись за густым молодым ельником, перешел на медленный шаг. Огляделся по сторонам – и свернул к елкам. Присел между ними, скрываясь от посторонних глаз. Вздохнул.

С одной стороны – получилось глупо. Почти сбежали – и на тебе! С другой – страж ничего не заподозрил, тревогу в гнездовье не подняли. Когда еще и Волерика в пруду покажется, все будут знать, что она на месте, спокойна и никуда не рвется. Вечером он незаметно, в толпе других смертных, вернется назад и утром можно снова попытаться сбежать. Главное – напрасно не суетиться, не привлекать внимания.

Он присел, сорвал еловую почку, зажевал. Сорвал другую.

Очень хотелось есть… Но возле гнездовья охоту не затеешь – уж очень шумное это дело. Да и костер разводить нельзя, сразу заметят. Придется потерпеть.

Сахун откинулся на спину, заложил руки за голову, глядя в глубокое голубое небо с легкими, словно взбитый тополиный пух, облачками.

Между ними на изрядной высоте вдруг промелькнул дракон. Похоже, повелитель отправился куда-то в дальний путь и еще до полудня промчится над их домом… Как бы ему хотелось перемещаться по миру с такой же легкостью! Но для смертных эта дорога, увы, закрыта.

– Вот ты где валяешься?! – От неожиданного окрика Сахун вскочил и увидел перед собой того самого стража, что поймал его на реке возле дома. Тот вскинул руку и сразу предупредил: – Стоять!

Это был приказ – ноги беглеца мгновенно приросли к земле. Нуар же легко прошелся, крикнул ему за спину:

– Свободен!

Тут же захлопали крылья, откуда-то сверху послышалось довольный клекот.

– Это хорошо, что ты не убежал далеко, – весело произнес нуар. – Думал, весь день искать придется… Да ты не бойся, смерть отменяется.

– Моя? – на всякий случай хрипло уточнил Сахун.

– Твоя! Будешь жить и веселиться. – Шеньшун остановился перед смертным, широко расставив ноги. – Вы сбежали в конце лета? Вас искали ползимы, но так и не нашли? Вы легко выжили в осеннем лесу, в зимнем и в весеннем, остались сытыми и довольными?

– Это было не очень легко… – слегка притушил его восторг юноша.

– Но вы же выжили! Выжили, не обладая ни толикой воли, не умея управлять ни травами, ни животными! Не спорь, я видел это сам, – кивнул страж. – Повелитель Драконов обдумал этот чудесный случай. Он решил, что в тебе есть достоинства, которые нужно сохранить для породы. Он более не гневается на тебя. Ты ему интересен. Ступай за мной!

Неспешным прогулочным темпом они направились к гнездовью, где оказались уже сильно после полуночи. Шеньшун оставил беглеца у старого стойла между дубовым гнездовьем и женским крылом, ушел, но вскоре вернулся и позвал под полог. Там, как оказалось, стояли пять молодых девушек, вызывающе вскинувших головы и убравших за спину руки. Опешивший от такого зрелища Сахун вопрошающе повернул голову к стражу.

– Ты же слышал волю повелителя, раб! – повысил тот голос. – Он намерен получить от тебя детей. Выбирай, с кем ты желаешь провести эту ночь?

– Я? – все еще не верил своим ушам юноша.

– Да ты, ты, лемур лесной! Которая из них тебе наиболее приятна? Не стой, как дерево! Выбирай!

– Она! – не особо приглядываясь, ткнул пальцем беглец.

– Хорошо! Подстилка у тебя есть, управишься… Остальные свободны.

С шелестом колыхнулся полог, юноша и выбранная им рабыня остались наедине.

Сахун чуть обождал, прислушиваясь, потом прошел к пологу, раздвинул толстый слой свисающих веток, выглянул наружу.

– Ушли…

– Ты же не можешь играть сразу с несколькими, – ответила из темноты девушка. – Для уверенности в ребенке нужно встречаться только с одной женщиной в день.

– Это сказал страж богов?

– Это известно всем. – Она с тихим шорохом подошла и положила руки ему на плечи. – Ты уже встречался с кем-нибудь из девушек?

Беглец наклонился, провел рукой по полу. Тот был усыпан толстым слоем листвы.

– Странно. Я почему-то не помню этого стойла. – Он свернул в глубину высокого помещения, присел, ощупал стену над самым полом: ходы в норы скотников обычно делались очень низко, чтобы ящерам было не сунуться. Почти сразу обнаружился лаз, пробраться в который можно было только ползком.

– Зимой тут спал большой клюворыл, – сообщила девушка. – Говорят, поблизости друг от друга их держать нельзя. Дерутся.

Сахун не ответил, вернулся к пологу, выглянул снова. До вечера было еще далеко. Интересно, как там Волерика, где она? Отдыхает в пруду, покачиваясь на воде, греется на берегу или вернулась в гнездо?

– Меня зовут Сибилия, – прервав долгое молчание, сказала девушка.

– Как ты здесь оказалась? – оглянулся на нее юноша.

– К нам пришел нуар и сказал, что повелителю нужны самые красивые и сильные молодые девушки. Я подумала, что должна понравиться богу. Разве не так?

– Я не бог, – покачал головой Сахун.

– Нуар сказал, что привез в гнездовье самого сильного, умелого и умного охотника, лучшего из лучших. Повелитель Драконов желает получить для гнездовья детей от этого мужчины.

– Правда? – От неожиданно лестного отзыва Сахуна бросило в румянец.

– Я думала, ты совсем другой. – Сибилия снова подошла к нему, положила руки на грудь. – Неужели ты и есть тот самый великий мужчина, которого видел бог?

– Смотря как поглядеть, – пожал плечами юноша. – Наверное, есть те, что выше, сильнее и старше. Но, в отличие от них, я смог прожить всю зиму в лесу, оставшись сытым и здоровым.

– Неужели это возможно?

– Возможно, – кивнул Сахун. – Если ум и руки приложить, возможно все. А ты? Вот так просто согласилась остаться с незнакомцем?

– Сам повелитель считает тебя лучшим из лучших! В чем тут можно сомневаться?

– Да, – усмехнулся юноша. – Чудны дела твои, бог мой. Сперва чуть не убил, теперь хвалит и награждает. Чего мы стоим? Присаживайся…

Он скинул с плеча покрывало, сложил вдвое около стены. Получилась теплая и мягкая сидушка.

– А за что он хотел тебя убить, охотник? – спросила Сибилия.

– За побег. Как, по-твоему, я на всю зиму в лесах оказался?

– Но ведь беглых скармливают ящерам!

– Только тех, кто возвращается…

За разговором время побежало быстрее. Сахун узнал новости главного гнездовья… Которых, в общем-то, и не было – жизнь текла своим чередом. «Великий охотник» поделился с девушкой некоторыми секретами проживания на свободе… Которые не понадобятся ей никогда в жизни.

Впрочем, эти тайны «лучшего из лучших» вызвали в ней огромное восхищение. Теперь она полностью согласилась с выбором Повелителя Драконов. Сахун был тем, чьи способности стоило сохранить для будущего…

Глава двадцатая

Между тем снаружи, за пологом, слышалось все больше голосов. Смертные, возвращаясь с работы, окликали знакомых, переговаривались, спрашивали, куда складывать инструмент и где выгружать принесенные корни, дрова и травы.

– А у тебя уже был мужчина? – вдруг спросил Сахун.

– Нет, – покачала головой Сибилия. – Ведь Дракону нужны были те, в чьих детях не случится ошибки.

– Повелитель предусмотрел все… – Юноша встал, поймал ее за руки, потянул к себе, провел ладонью по плечам, пригладил волосы. – Ты самая красивая. У тебя нежный голос, чудесные волосы. У тебя глубокие глаза и зовущие губы. Ты прекрасна, Сибилия. Ты создана для нежности, для ласк и поцелуев. Я надеюсь, ты тоже найдешь свое счастье…

Он подхватил с пола покрывало, чмокнул ее в щеку, нырнул в лаз для скотника, пересек темную нору, нащупал другой лаз, по нему поднялся на второй уровень и там повернул в женское крыло. Вскоре Сахун уже был среди суетящихся перед сном женщин и гомонящих, веселящихся малышей. Найти знакомое гнездо среди ярко освещенных светлячками нор труда не составило.

– Я здесь, Волерика, все хорошо, – негромко предупредил он женщину, коснувшись плеча рукой.

– Сахун! – облегченно воскликнула она. – А я уже не знала, что и думать…

– Боги и вправду оказались добры, – ответил юноша. – Прямо как в твоем сне. Утром встречаемся там же, где и сегодня. Надеюсь, завтра глупых случайностей не произойдет. Жду тебя, малышка. Ты моя душа.

Сахун быстро поцеловал ее в губы и стал спускаться вниз.

Теперь он находился в гнездовье, можно сказать, законно. Но привлекать лишнего внимания к себе и Волерике все равно не хотел. Люди любопытны. Вдруг кому-то из окружающей толпы захочется узнать чуточку побольше?

Ночью ему снился крокодил. Уже освежеванный и целиком зажаренный на углях. Сахун попытался откусить сочный румяный шматок – и проснулся, вцепившись зубами в край котла.

Хорошо хоть, Волерика не увидела этакого зрелища! Она скользнула за полог чуть позже, когда охотник успел вернуться в реальность и выбрался из огромной деревянной посудины наружу, старательно опоясываясь ремнем.

Молодые люди поцеловались и взялись за руки:

– Идем?

Яркий солнечный свет заставил их зажмуриться. Они даже не поняли, когда их успел заметить невозмутимый Шеньшун:

– Где ты ходишь, дикарь?! – громко спросил нуар. – Никто не знает, никто не видел. Идем со мной, тебя желает видеть Повелитель Драконов. Не бойся, он в добром настроении. А ты, предсказательница, ступай к пруду. Ныне твое место там. Ты нужна гнездовью здоровой!

Сахун и Волерика растерянно переглянулись.

– Что же за невезение такое у нас каждое утро? – пробормотал «лучший из лучших». Однако, пока ни ему, ни Волерике ничто не угрожало, совершать глупости не стоило. И он разжал руку женщины, шепнув: – Я тебя найду.

– Найдешь, если будет на то божья воля, – громко предупредил Шеньшун.

Повелитель Драконов ожидал охотника там же, где вершил суд и в прошлый раз: на поляне возле котлов, все еще теплых и пахнущих наваристой кашей. От такого запаха у Сахуна свело судорогой желудок, и юноша скрипнул зубами, борясь с желанием хотя бы мазнуть по внутренней стенке пальцем. Из-за чанов он не сразу обратил внимание, что впереди, между несколькими стражами, стоят полтора десятка молодых женщин.

– Ты показал немалую ловкость, оказавшись в лесу. – Повелитель высоко поднял голову, нависая над ним. – Успешно добывал пищу, создавал оружие, нашел надежное укрытие, справился с морозом. Я решил, что ты удачный образец смертного существа. Но от тебя не будет великой пользы в гнездовье, на общих работах, с которыми справится любой неопытный раб. Куда интереснее, чего ты сможешь достичь, продолжив самостоятельную жизнь…

Сахун похолодел от восторженного предвкушения, в груди застучало сердце, плечи невольно развернулись шире: их отпускали!!!

– Я решил вернуть тебя на свободу, – подтвердил его радость Повелитель Драконов. – Ты станешь жить, как прежде, и никто более не посмеет тревожить твои угодья, дарованные тебе моей волей.

– Благодарю тебя, мой бог! – счастливо воскликнул юноша.

– Выбирай себе женщину, и можешь отправляться назад.

– Я хочу забрать Волерику.

– Это предсказательница, смертный. Она нужна гнездовью. Выбери другую.

– Мне не нужна другая!

– Разве ты не понял меня, раб? – удивился Дракон. – Твоя прежняя женщина нужна здесь. Но из доброты своей, что я питаю к ловким двуногим, и оценив твои умения, я дозволяю тебе выбрать ей замену. Посмотри на них! Они моложе, сильнее, красивее. Они умеют намного больше, нежели рожденная Древом. От них будет больше пользы и больше удовольствий, чем от совсем юного существа, слепленного с другой целью.

– Прости, мой бог, но мне не нужен никто, кроме моей Волерики, – покачал головой Сахун.

– Я не спрашиваю твоего мнения! – Речь повелителя стала жестче. – Бери любую, и Шеньшун немедленно отвезет вас на твою реку. Ты свободен!

«Все лето добираться!» – ёкнуло в груди у бывшего кормителя. Дорога из дальних лесов обратно сюда показалась бесконечностью. И он твердо ответил:

– Нет!

– Как ты смеешь, раб?! – зашипел бог, резко наклонился к нему, почти коснувшись лица раздвоенным жалом. – Ты перечишь моей воле!

– Я никуда без Волерики не полечу.

– Я тебе приказываю!

– Ты можешь заставить меня сесть на ящера. Ты можешь скинуть меня в мою реку. Но даже ты не в силах заставить меня жить там, где я не хочу, и с тем, с кем я не желаю! – глядя ему в самые глаза, выпалил Сахун.

– Гнилой отводок! – нервно забил хвостом повелитель. – Никак, ты ищешь смерти? Немедленно бери женщину и улетай отсюда!

– Нет!

– Я не хочу тебя больше видеть! Или ты подчиняешься – или кормишь крокодилов!

– Или ты отдашь мою Волерику – или…

Сахун осекся. Он угрожал богу!!!

Понял это и Повелитель Драконов. Он рывком собрался кольцами и резко приказал:

– Приведите несчастную!

Нуары сорвались с места. Сахун напрягся, начиная понимать, какую глупость совершил. Тихо нужно было уходить, без ссоры. А потом вернуться – и забрать. Теперь выходило – сам же и обрушил на Волерику гнев властелина.

Вскоре стражи вернулись с женщиной, еле поспевающей за ними из-за большого живота.

– Посмотри на этого слугу, – вкрадчиво предложил Дракон, подползая к провидице и укладывая вокруг нее кольцами свое могучее тело. – Он ищет смерти. Он буквально выпрашивает себе погибель. Но я добр! Скажи ему, что он тебе не нужен. Скажи, чтобы взял себе другую самку и убирался прочь. Скажи, что хочешь остаться и жить здесь. Скажи: ты только рада тому, что не увидишь его больше никогда в жизни. Скажи, что ты не хочешь уходить с ним! Ты нужна мне… Пусть убирается с другой.

– Я… – сглотнула Волерика. – Я… Я… Я согласна уйти вместе с ним…

– Нет, ты не поняла! – вскинулся властелин. – Ты получишь себе другого мужчину. Намного лучше этого смертного. Твою судьбу разделит нуар! Самый умелый, самый лучший. Тебе будет хорошо. Скажи, что остаешься…

– А можно, я лучше уйду с Сахуном?

– Вы хотите испытать силу моего гнева! – От великого бога во все стороны хлестнула такая волна эмоций, что дрогнули даже стражи, а несчастные девушки просто разбежались кто куда, не испрашивая на то разрешения. – Вы расстанетесь или умрете, жалкие, никчемные существа!

– Хорошо, мой бог, – всхлипнула испуганная женщина. – Я согласна.

– Ты остаешься? – мгновенно улетучился весь гнев властелина.

– Нет, мой бог, – торопливо утерла нос Волерика. – Я согласна умереть.

– И я… – Сахун, терять которому было уже нечего, перелез три кольца гибкого божьего тела и обнял женщину. – Я тоже согласен. Лучше сразу, чем врозь…

– Да будет так! – устало смирился Дракон.

– Остановись, учитель! – свесилась из сосновой кроны голова Зеленца. – Она ведь предсказательница. Сперва нужно ее испытать!

– Да, – согласился повелитель, отполз в сторону и занял место возле котла. – Скажи мне, женщина, какой будет погода завтра в полдень?

– Я не знаю, – ответила Волерика, прижимаясь к Сахуну.

– Ты лжешь, – не поверил Дракон. – Твой смертный признавался, что ты умеешь видеть будущее.

– Я не умею, – мотнула головой она.

– Ты лжешь! Ты ищешь смерти и скрываешь свое умение!

– Я правда не умею ничего предсказывать, повелитель.

– Как же вы упрямы, двое безумцев! – недовольно воскликнул ученый. – Но мне нужен ответ, а не упрямство… Посмотри на меня! Если ты правильно предскажешь будущее, я помилую вас обоих и отпущу назад, дабы вы не раздражали меня своей невероятной глупостью. Не сможешь – умрете оба. Драконы голодны, скормлю вас им прямо сейчас.

– Ты обещаешь? – В очередной раз выдернутый с самого края гибели, Сахун крутанулся к властелину, приотпустив свою избранницу. – Ты нас действительно отпустишь, мой бог?

– Да, отпущу, – заполз на край котла ученый. – Если она не ошибется с предсказанием, то отпущу. Обоих. Навсегда.

– Скажи ему, – взял Волерику за плечи юноша. – Скажи ему, что он хочет, и уйдем.

– Но я не знаю… Я не умею. – Она опасливо покосилась на повелителя. – Сахун, правда, я не могу.

– Говори – или умрите, – повторил Дракон.

– Ты можешь, Волерика, можешь, – чуть встряхнул ее Сахун. – Можешь! Помнишь, ты видела, как боги ищут нас, как посылают нуаров, как спрашивают, чего мы хотим, как отпускают? И все это сбылось, это сбывается прямо сейчас! Тебе нужно только постараться, напрячься, попробовать.

– Я не могу, Сахун… Прости, не могу! Я не умею!

– Мне это надоело! Раб, ты знаешь, где находится стойло драконов? Ступай туда!

Это уже был приказ. Сердце бывшего кормителя сжалось от ужаса, душа заметалась, пытаясь вырваться из груди, все тело пробил холодный пот – однако ноги все равно развернули юношу и размеренным шагом понесли к далекому пологу, обращенному в сторону залива.

– Не-е-ет! – Волерика кинулась было за ним, но всего одно слово нуара пригвоздило ее к месту. – Сахун! Нет, не нужно! Сахун!!!

– Загляни в будущее, предсказательница, – еще раз потребовал ученый. – Загляни – и ты спасешь его жизнь!

– Но я не… Не-е-х-ш-ш… – Она вдруг сорвалась на хрип, изо рта пошла пена. Женщина упала, забилась в судорогах, выгнулась, словно натянутая на валун шкура. – Вижу! Вижу волну размером с гору, что потушит пожарища! Вижу огонь, низвергающийся с небес! Вижу рабов, неподвластных смерти, идущих убивать чуждых богов по приказу своих. Вижу чудищ неимоверных, жрущих все, что только колыхнется! Вижу смерть и разрушения по всей земле от края и до края. Боги мира восстали в драке великой, род против рода, земля против земли, восток против запада, юг против севера! Гибель найдет каждого: и малого, и великого, и мудрого, и глупца. И сгинут все живые в той страшной вражде, и рабы все сгинут старые, и слуги всякие, и рабы новые, для убиения придуманные, разумом разорванные, волей проклятые! Сгинут боги, Древом рожденные, и боги звериные, и боги всякие, что созданными во страхе появятся! И кровь станет питьем вашим! И сажа едой станет! И закроются врата мира для жизни любой. И будет мрак! И будет вода! И останутся лишь кости на дне волны великой, саму Землю с места вечного сорвавшей… Сорвавшей… вавшей… ш-ш-ш… хра-а-а…

Ее тело дернулось еще несколько раз и мертво обмякло.

– Волерика!!!

Властелин повернул голову к рабу. Тот сделал еще пару шагов навстречу гибели, но вдруг сорвался с приказа, стремительно промчался через поляну, упал рядом с ней на колени, обнял, приподнял:

– Маленькая моя, милая! Нет, нет… Милая, дыши… Она дышит! – радостно крикнул он.

Женщина застонала, открыла глаза. Увидела над собой юношу, улыбнулась:

– Ты жив? Как хорошо… А что со мной? Что это было?

– Ты заглянула в будущее, малышка. Понимаешь? Ты смогла!

– Значит, мы можем уходить домой?

Сахун, крепче прижав ее к себе, вопросительно посмотрел на повелителя.

– Ничего себе, про погодку спросили… – мрачно произнес Зеленец, покачиваясь под кроной из стороны в сторону.

Похоже, боги чувствовали себя ничуть не лучше женщины. И это понятно. Смертные слышали только слова – повелители увидели еще и образы.

– Дай мне попить… – попросила Волерика.

Сахун кинулся к озеру, влетел в него по пояс – туда, где нет прибрежной мути, – черпнул воды ладонями, понес назад. Но того, что удалось уберечь, хватило только на половину глотка.

– Вот, возьми. – Шеньшун достал из поясной сумки небольшую мисочку, дал смертному. Тот сбегал еще раз, напоил свою женщину, помог ей встать.

– Страж, – наконец напомнил о себе Повелитель Драконов. – Отведи их в какую-нибудь нору, пусть сидят там.

– Ты обещал отпустить нас, бог! – возмутилась немного пришедшая в себя Волерика. – Ты обещал.

– Я знаю, – ответил Дракон. – Но ты дала предсказание, которое трудно проверить. Поэтому мне непонятно, какое из двух обещаний нужно исполнять. Почему ты не сказала просто про грозу, зной или облака?!

– Я не знаю… – после короткой заминки призналась женщина. – Я ничего не помню. Это была не я!

– Идите. Я буду думать.

Шеньшун подступил к молодым людям, кивнул на гнездовье. Те послушно поплелись в указанном направлении. На поляне повисла долгая мучительная тишина.

– Забудь про это, Зеленец! – наконец решительно приказал Повелитель Драконов и с силой ударил хвостом по утоптанной смертными земле. – Забудь! Это был бред перепуганной самки, ужаснувшейся гибели. Бессмысленный бред. Давай вернемся к науке. Что нам удалось выяснить в этом своем опыте?

– Ничего, учитель. Мы запутались еще сильнее.

– Нет, обсуждать результаты так грубо – неправильно. У нас были различные идеи, конкретные цели у каждого эксперимента. Вот и давай оценим их по порядку. Первое… – Дракон хлестнул хвостом по котлу, и тот отозвался сухим коротким пением. – Я полагал, что беглец ленив и туп, и потому попросту сбежал от работ. Я его отпустил. Но этот дурной охотник, вместо того, чтобы удрать как можно дальше, тут же вернулся назад, к рожденной Древом.

– Второе! – снова загудел деревянный чан. – Я полагал, смертный обманул восьмую, и она пошла с ним, полагая, что следует моей воле. Но когда он нашел ее здесь, она опять убежала с ним! Хотя точно знала, что перечит моим желаниям.

– Третье! – прокатился над поляной знакомый гул. – Ты сказал, что смертные спариваются так же часто, как их китовые предки, и желание близости затмевает их жалкий разум. Мы дали непутевому молодых самок. Любых на выбор. И что? Он сбежал от них, не тронув ни одну, и опять полез к своей ворованной женщине!

– Четвертое! – последовал новый удар. – Ты сказал, что ему, как некоторым диким животным, для спаривания нужна свобода. Мы предложили ему и то, и другое. И самок, и свободу. И что? Он предпочел сдохнуть! А его женщина? Она потребовала того же самого! Четыре допущения, четыре опыта, четыре провала! Ты можешь предложить еще какую-нибудь идею? Что-нибудь вразумительное для объяснения поведения этих зверушек? В моем разуме не осталось ни одной научно состоятельной теории, которая обосновала бы их поступки! Как? Как управлять рабами, если мы не понимаем мотивации этих животных? Получается, любой из них может в любой момент взбрыкнуться и умчаться в леса? Мало того, еще и рожденные Древами оказываются подверженными этой заразе!