Текст книги "Смертный страж. Тетралогия"

Автор книги: Александр Прозоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 53 страниц)

Геката звонко расхохоталась, причем сразу обеими ипостасями, на кухне и на улице.

– Глянь, ширнутая какая-то бродит, – услышал Вывей, сорвался с места. И если бы смолисто-кисло воняющий прохожий не отпрянул, громко лязгнувшие челюсти сомкнулись бы у него на шее.

– Эй, психованная! Намордник на пса надень! – возмутился его товарищ, торопливо шаря по карманам.

Волк резко повернулся к нему, готовый прыгнуть, но ощутил успокаивающий аромат богини и замер, просто оскалив пасть.

– Ты совсем забыл, с кем говоришь, челеби, – продолжала веселиться Геката на улице.

– Мне! Мне ты советуешь просить помощи у знахарок! – захлебывалась толстуха на кухне.

– А кто, по-твоему, их всему этому научил? – вторила ей «лягушонка».

– Укрон, что ли? – звякнула посуда.

– Так он, кроме росомах и тараканов, ни с кем управиться не способен!

– Пойдем отсюда. – Перестав шарить по карманам, схватил товарища за локоть второй парень. – Похоже, новая дурь по городу пошла…

Недокушенный спорить не стал. Прихлебнул из початой бутылки кваса и зашагал вслед за товарищем.

– Нет, коли симпатичная, можешь и свататься, – подманила волка Геката.

– Но только плоть для гадания нужна свежей.

– Где ты ее возьмешь?

– Выследишь?

– Не помню, тебе кофе с сахаром или без? – поинтересовалась у волка девушка, заставив недоуменно покоситься очередную встречную парочку.

– С сахаром, – ответил Варнак. – А что, одной головой ты совсем разговаривать не способна? Твое третье воплощение тоже что-то где-то не к месту ляпает?

– Я сейчас в Базеле. Имею приятную беседу с кардиналом Пием. И полагаю, что скоро смогу узнать все нужное без всякого колдовства, – ответила Геката и вынесла с кухни поднос с двумя большими кружками.

– Неудобно без ресторана за стеной, правда? На ужин у нас пицца. Уж извини.

– Ты выслеживаешь в Базеле историчку, которая три дня назад заходила в свою московскую квартиру?!

– Сбегай за палочкой!

– Тьфу ты! – Еремей отпил кофе, в то время как его лохматая часть восторженно помчалась за обломком ветки. – А слабо говорить что-то именно там, где это и происходит?

– Какая тебе разница? Ты же челеби! Ладно бы, кардинал чего не понял…

– Это который в Базеле? – Варнак отпил еще. Ему было обидно, что слушать он волчьими ушами может, а отвечать звериной головой – нет. И потому вечно оказывался рядом с богиней слегка неполноценным. – Так чем он оттуда способен нам помочь?

– Он иезуит.

– Спасибо за кофе, – кивнул Еремей. – И за бузину у дядьки в Киеве.

– Дурной ты, – усевшись возле пруда на скамейку, раскинула руки Геката. – Совершенно ничем не интересуешься.

Волк, усевшись рядом, положил голову ей на колени и насторожил уши.

– Орден иезуитов и последователи Экклезиаста издавна смотрят друг на друга косо. Монахов Девяти Заповедей иезуиты считают чуть ли не сектантами, а орден Экклезиаста постоянно обвиняет иезуитов в сокрытии научной истины в угоду Папскому престолу и укоренившимся мифам. Иногда они сотрудничают и делятся найденными тайнами, иногда враждуют – да так, что полиция из омутов тела бездыханные извлекает. Все они, как принято у смертных, уверены в своей правоте. Но наука иезуитов – это Коперник и Дарвин, это Тейяр и Декарт, это теория эволюции и теория относительности и сам знаменитый Большой взрыв, точка сингулярности, придуманная лично аббатом Жоржем Леметром, главой папской Академии наук. А орден Девяти Заповедей – это Мендель и Ньютон, это лорд Кельвин и великий Фред Хойл, это пансермия, теория стационарной вселенной и расширения Земли. Они вечно на ножах, и нет лучшего способа прознать о планах одних, как поинтересоваться этим у других. Выдадут все, что только известно, и даже «спасибо» за это не попросят.

– Девушка, вы хорошо себя чувствуете? – остановился рядом мужчина средних лет в спортивной одежде, что бегал по дорожкам, высоко вскидывая колени.

– Я просто наслаждаюсь. – Геката погладила Вывея по голове, и тот ревниво стрельнул глазом на пахнущего «Дюраселем» и крахмалом незнакомца. – Но от визитки не откажусь.

– А-а-а, – растерялся незнакомец. – А если просто телефон записать?

– Тогда не повезло, беги дальше, – хмыкнула богиня.

– Все равно не понимаю, – покачал головой Варнак. – Ордена-то монашеские тут при чем?!

– А ты забыл, что в нашей компании был еще один участник? Тот, которому мы оба шею при встрече свернуть обещали? Этот друг интересуется привратником не меньше нас. Что, если он успел найти парочку первым?

– Как мы это сможем узнать? – спросил толстуху Варнак.

– Уже знаем, – потрепала волчью морду молодая ипостась. – Он выехал из России, по вскоре вернулся и… И непонятно чем занимается. Интереса к молодым ученым больше не проявляет, в контакты с научными учреждениями не вступает. Но дважды ездил в Пермский край. Билеты ныне все до единого именные, от «большого брата» никуда не скроешься.

– Иногда кажется, Геката, что на тебя работает вся страна, если не весь мир.

– Долгая жизнь, обширные связи, большой опыт, – улыбнулась довольная комплиментом богиня. – Ладно, побегали – пора и домой.

– Так где он, Геката?

– Сидит где-то в Смоленской области.

– Уверена?

– Наш лихой пройдоха не какой-то шпион-нелегал, а самый обычный физик на административной должности, пусть и исполняющий щекотливые поручения. Посему и платит за все карточкой, и деньги на жизнь снимает через банкомат. Когда он купил по ней билеты, я узнала номер счета, а по движению средств по счету всегда знаю, где он шляется и чем занимается. И что интересно, для этого нужно всего лишь несколько паролей – и никакой крови, пота или волос.

– Никогда не думал, что богиня Луны с таким презрением относится к колдовству!

– Богиня ночи и мудрости, – уточнила толстуха. – Я не буду великой Гекатой, если не разберусь в новых технологиях лучше самих смертных.

– В ночи она такая мудрость… – подмигнул Варнак.

– Еще какая, – подтвердила Геката. – У мужиков в умелых руках мозги окончательно отмирают, и остается работать только нормальный человеческий разум.

Еремей подавился кофе, захрипел, переводя дух, и предпочел вернуться к теме:

– Если ты знаешь, где он, нужно ехать и давить!

– Во-первых, точного адреса у меня нет. Я знаю только расположение банкомата, в котором он наличные снимает. Во-вторых, неизвестно, с ним ли привратник? Может, он стража богов отдельно прячет! Или они и не встречались вовсе, и это пустая фантазия. Тогда лучше наоборот – оставить святошу на свободе и приглядывать. Чтобы накрыть, если раньше нас на след выйдет. А в третьих, гений поздних сумерек, помолчи немного. Кардинал кое о чем интересном говорит.

– О чем?

Толстуха предупреждающе вскинула палец.

Варнак пожал плечами, допил кофе, отнес чашку на кухню. Когда вернулся, богиня все еще стояла в той же позе, и даже юная ипостась Гекаты замедлила шаг по тротуару. Видимо, в разговоре с кардиналом возникли моменты, которые требовали предельного внимания.

Наконец толстуха облегченно перевела дух и закрутила головой:

– Челеби, ты не видел, где валяется телефон? Пиццу надо еще и заказать.

Варнак, пройдя по комнатам, увидел базу, нажал кнопку вызова, и трубка ответно запищала у Гекаты в кармане.

– Ох, ты ж ёлы-палы! Забыла совсем.

– И чего интересного ты узнала? – поинтересовался леший.

– Орден Девяти Заповедей отправляет в Россию трех опытных археологов, двух экзерсистов и девять сотрудников фирмы «Secopex» с месячным контрактом. Ты знаком с этими ребятами?

– Да. Довелось подстрелить парочку в Чечне. Ребята серьезные, но не супермены.

Охранная фирма «Secopex», насколько знал Варнак, специализировалась отнюдь не на предоставлении вахтеров в заводские проходные, а на натаскивании профессионалов для ведения боевых действий в любых точках планеты. Ее бойцы подменяли собой обычные, строевые армейские части в Ираке и Афганистане, в Сомали и Ливии. Не гнушались и рейдами в Россию, Боливию, Колумбию, обучали солдат Саудовской Аравии, Ирана и Венесуэлы. Своих сотрудников фирма набирала из отставников – все они были взрослыми и разумными мужчинами с боевым опытом, умеющими обращаться с оружием. И как истинных «псов войны», их никогда не беспокоило, кто и за что сражается. Их интересовал только размер страховки и стоимость очередного контракта.

Стоили наемники, разумеется, дорого. Но и воевали каждый за десятерых обычных военнослужащих. Потерь несли меньше, задачи выполняли качественнее. И что самое главное для администрации НАТО, бывшей главным заказчиком «Secopex» – смерть «вольнонаемного специалиста» никак не отражалась в официальной статистике потерь экспедиционных корпусов блока.

Наличие подобных наемников в составе новой археологической экспедиции ордена означало только одно: монахи собрались вскрыть усыпальницу и приготовились к возможному нападению спящего пока в ней существа.

– Привратник у них, – сделал вывод Варнак. – Они сговорились. Будут будить бога вместе.

– Именно, – согласилась «лягушонка», поднимаясь по лестнице. – Дверь открой! Не видишь, я звоню?

Толстуха как раз набирала номер. Еремей отправился в прихожую, щелкнул замком:

– Это из-за наемников ты так напряглась?

– Нет. – Богиня пропустила волка вперед. – Просто мне пришлось пояснить, что именно затеял орден Девяти Заповедей. Так сказать, в качестве ответной информации. И оказывается, что иезуиты давно все знают.

– Про богов?

– Нет, про то, что Великого оледенения не было. Орден иезуитов в курсе, что пятнадцать тысяч лет назад в землях современной Перми существовала развитая цивилизация, после которой и остались серебряные изделия. Так что эта тема им неинтересна… Хотя кардинал и просил держать его в курсе. Наверное, уже вспоминает адреса знакомых снайперов.

– Как не было? – опешил Варнак.

– Скажи, разве я похожа на женщину, которой больше ста тысяч лет?

– Ты даже на двадцатилетнюю не похожа, – ответил Еремей. – Так что это не аргумент.

– А мамонты – аргумент? Ну, те, которые так лихо проморожены, что их мясо хоть сегодня можно жарить и есть? Якуты и эскимосы его собакам скармливают – и ничего, те только хвостами от радости виляют. А на Аляске совсем недавно котлеты из мамонта даже в меню ресторанов имелись.

– Причем тут мамонты?

– «Мамонты погибли внезапно, и в больших количествах, при сильном морозе. Смерть наступила так быстро, что они не успели переварить проглоченную пищу. Если бы они не были заморожены тут же в момент гибели, разложение разрушило бы их тела. Но с другой стороны, такой постоянный холод не мог быть до этого свойствен тем местам, где мы находим вмерзших в лед животных, они не могли жить при подобной температуре». Это я тебе кардинала цитирую. Он признал, что орден еще двести лет назад вел раскопки на Аляске. Там они и увидели, что мамонты и бизоны были разорваны на части и скручены, будто ураганом. Животных разорвало, как плюшевые игрушки, хотя некоторые из них весили по несколько тонн. Со скоплениями костей перемешаны деревья, тоже разодранные, скрученные и перепутанные, все это покрыто мелкозернистым плывуном. А еще иезуиты знают, что Гольфстрим возник всего двенадцать тысяч лет назад.

– А почему же тогда… – только и смог выдавить Варнак.

– Орден решил скрыть эти факты, чтобы у смертных не возникало сомнений в том, что Всевышний милостив и является воплощением любви, – пожала плечами молодуха. – Ну, и для проталкивания учения про эволюцию. Тебе пиццу с грибами или ветчиной?

– С ветчиной… Не может быть, чтобы про это никто не знал!

– Ты незнаком с правилами серьезной науки, челеби. Или ты говоришь, что велено, или молчишь. Или «замолчат» тебя самого, – остановилась перед зеркалом богиня. – Иезуиты умеют добиваться своего. По результатам тех давнишних раскопок все следы заметены. Кардинал посетовал, что только книгу Кювье изъять так и не удалось.[13] Слишком авторитетен оказался.

– Безумие какое-то!

– Безумие – это пытаться разбудить существо, способное превратить половину человечества в девятиногих пятиухов, а вторую половину отправить этих уродов пасти. Все остальное – всего лишь наивные игры мальчиков-переростков. Даже очень забавно иногда в них поучаствовать.

– Может, ты знаешь и то, что это было? И когда?

– «Удар милосердия». Проигравшие покончили собой. Да так качественно, что стерли все живое со всей планеты. Последние сто двадцать веков Земли – это история того, как горстка уцелевших организмов пытается немножко прийти в себя. Я говорю сейчас не только про двуногих. Правда, к нашему с тобой делу это не имеет никакого отношения. У тебя пятисотенная есть? Пиццу уже везут.

– Мелочи у меня совсем не осталось, – поставила телефон на базу толстуха. – Кстати, кардинал пригласил меня тамошнюю в ресторан. Как бы не попытался отравить…

Она ухмыльнулась и подмигнула Вывею.

Глава пятнадцатая

– Хочу вас представить, Дамира, – вызвав археологиню в гостиную, доктор Истланд галантно поцеловал женщине руку. – Это наши гости, коллеги, которые согласились помогать в нашем уникальном исследовании. Профессор Джеймс Хигганд из Сиднейского университета, – указал он на худощавого скуластого мужчину в черном смокинге и черных же круглых очках. – Это доктор Антон Круглов из Гарвардского университета. – Женщине поклонился, щелкнув каблуками, невысокий, в меру упитанный, лысый человечек с острой бородкой, невероятно похожий на Ленина из ранней хроники. – Да-да, Дамира ваш земляк, не удивляйтесь. Для работы в России орден отдал предпочтение специалистам, хорошо владеющим русским языком. А эта красивая леди – Мари Элиза Кортанье, египтолог из Лувра. Крайне заинтересовалась вашими открытиями.

– Очень приятно. – Миниатюрная голубоглазая дамочка с мужской стрижкой, такая стройная, что навевала мысли о многомесячной голодовке, схватила руку археологини и горячо ее затрясла. – Очень! Очень! Ваши догадки о способах строительства пирамид просто потрясают!

– Вы еще не знаете всего, что нам удалось выяснить благодаря методике гипнотического проникновения в ноосферу, Мари, – ответила Дамира. – Достаточно сказать, что глупые домыслы об использовании древними египтянами медных орудий труда теперь можно окончательно выбросить на помойку! Стараниями доктора Пьера Пурто и нуара Шеньшуна нам наконец-то удалось выяснить, как все происходило на самом деле!

– Только не говорите, что их резали лазерами и циркулярными пилами! – вмешался в разговор доктор Круглов.

– Ну, положим, использование абразива пополам с медью является еще большим бредом, нежели криволинейные лазерные лучи! – окрысилась на него археологиня.

– Подождите, коллеги! – вмешался профессор Хигганд. – Давайте дадим высказаться автору исследования.

– Дамира Иманова, историк из института Миклухо-Маклая, Россия, – наконец вставил заготовленную фразу доктор Истланд, но его все равно никто не слушал.

– Вы хотите узнать все по порядку – или услышать готовый ответ? – переспросила Дамира.

– Все по порядку, – попросил профессор Хигганд.

– Давайте сразу, – махнула рукой Мари Элиза.

– Да уж, не томите, – согласился Антон Круглов.

– Тогда я буду краткой. Какая проблема стоит перед человеком на протяжении всей его истории? Проблема приготовления пищи. Теперь попытайтесь себе представить, в чем мог сварить себе суп, кашу или пиво человек каменного века, к каковому мы и относим древних египтян?

Историки переглянулись.

– Керамика? – осторожно предположил доктор Круглов.

– Не пойдет, – отрицательно покачал головой Джеймс Хигганд. – Чтобы керамика не протекала, она должна быть глазурованной. Египтяне еще не умели добиваться нужных температур. Для такого обжига нужно дутье, тяга, уголь. Тысяча градусов минимум. То есть – бронзовый век. К тому же керамика крайне хрупка и капризна. При перепаде температур легко рассыпается.

– Можно в чаши из любого материала кидать раскаленные камни, – посоветовала Мари. – Или использовать тонкую кожу.

– Посуда из кожи и бересты в огне будет обгорать, – стала загибать пальцы Дамира, – варить пищу или пиво путем бросания в нее раскаленных камней как минимум неудобно и грязно. Керамика, которая, возможно, и существовала, хрупка и легко раскалывается. Ее можно использовать в духовке или разогретой камере типа русской печи, обеспечивающей равномерный прогрев, но если поставить на открытый огонь – сразу растрескается. А теперь сравниваем всю эту посуду с банальным медным котелком, исправно служащим человечеству по сей день. Пояснения нужны? Открытие меди как материала произвело в Древнем Египте настоящую технологическую революцию. Но только не в строительстве – а в кулинарии! Благодаря меди люди получили возможность варить, жарить, парить, тушить, разогревать без каких бы то ни было проблем! Только законченный безумец способен применять столь мягкий материал, как медь, для обработки более прочных изделий. Особенно при наличии на порядок более качественных инструментов. Но для кулинарии ее прочность значения не имела. Несколько веков изготовления медной посуды привели к накоплению опыта и открытию различных сплавов, в том числе бронзы. И вот она уже и стала интересна смертным как оружие.

– Интересна кому? – не понял доктор Хигганд.

– Людям более поздних эпох, – поправилась Дамира.

– Интересная теория, – задумчиво потерла подбородок француженка. – С первого взгляда даже не видно, к чему придраться. Как она пришла к вам в голову?

– Благодаря пермскому серебру, – ответила археологиня. – Моя экспедиция была посвящена разгадке тайны происхождения пермского серебра. Собственно, его история аналогична. Металл интересен людям именно как материал для посуды, не боящейся огня. Все прочие способы его использования – вторичны. Но не хочу красть чужую славу. Все эти факты рассказаны мне моим хорошим другом. Я всего лишь экстраполировала приведенные им факты на историю других народов. Здесь, в Пермском крае, первым стало доступно серебро. В Древнем Египте – медь. Но люди, их запросы и интересы остаются одинаковы!

– Докладчик так и не потрудился сообщить, какие инструменты, по его мнению, использовали египтяне при обработке камня, раз уж использовать медь уважаемая Дамира Иманова им запрещает? – сухо напомнил доктор Круглов.

– Самые обычные инструменты каменного века, – пожала плечами археологиня. – Берете деревянную основу, наносите костяной клей, вывариваемый из рыбных или звериных останков, либо из молока, окунаете этот инструмент в порошок из корунда или мелких алмазов – и можете легко обрабатывать материалы прочностью до девятки по Моосу.[14] Гранит, напомню, не превышает прочностью семи, известняк же таким инструментом можно резать, вообще как масло. Кстати, если вам лень изготавливать эти инструменты самому, можете купить их в любом инструментальном магазине. Например, алмазные терки. Деревянная основа, клей, каменный порошок. Или наждачные шкурки. Там вообще основа бумажная или тряпочная, плюс клей и абразив. Со времен Древнего Египта ручные инструменты ничуть не изменились, доктор. И никакой меди в них никто, самой собой, не использует. Ибо – безумие. Вот для механической обработки инструмент нужен совсем иной. Но он испытывает совершенно другие нагрузки, которые при ручной обработке недостижимы. Поэтому он и выглядит совершенно иначе.

– Браво, Дамира! – похлопала в ладоши Мари Элиза. – Надеюсь, вы не станете утверждать, мистер Круглов, что люди Каменного века, тысячелетиями обрабатывавшие гранит, обсидиан, нефрит, кремний, известняк и прочие минералы, не разбирались в свойствах камней и не умели пользоваться деревом и абразивом?

Представитель Гарварда примирительно вскинул руки:

– Я всего лишь опасался услышать очередное откровение об инопланетянах. Прошу прощения, погорячился.

– Боюсь, доктор, услышав всю историю наших открытий, вы предпочтете инопланетян, – рассмеялась Дамира. – Теперь хочу познакомить вас с человеком, благодаря которому нам удалось во всех подробностях восстановить быт, обычаи, инструменты и культуру людей, проживавших на территории Пермского края сто тысяч лет назад. Некоторые из моментов прошлого вам покажутся странными, равно как и облик руководителей тогдашнего общества, но мы, я полагаю, сможем доказать, что все это является правдой от начала до конца. И вам, господа, предстоит стать главными свидетелями и участниками этого исследования.

Кристофер Истланд вздрогнул, вышел из коттеджа, достал из кармана тихо, но настойчиво вибрирующий телефон:

– Слушаю…

– Это Жульен Форс. Мы садимся в самолет Москва-Смоленск. Мне приказано вас предупредить.

– Да, все в порядке. Я вас встречу.

Монах выключил телефон и пошел переодеваться.

Пора открытий, опасностей, радостей и волнений осталась позади. Все возвращалось на круги своя, и он опять превращался в того, кем был раньше – в администратора. Доставь-обеспечь, найми-перевези, размести-отправь.

Умом Кристофер понимал, что все правильно. Он не историк, его знания в этой области поверхностны, решения должны принимать специалисты. Он знал, что его славы первооткрывателя никто отнимать не собирается, его имя отныне и навеки будет неизменно упоминаться в связи с раскопками пермского серебра, обнаружением стража богов и вскрытием усыпальницы. Но все равно в глубине души было очень обидно. С ним совершенно перестали советоваться, считаться, интересоваться его мнением. Он получал только приказы.

Впрочем, небольшую слабость доктор Истланд себе все-таки позволил. Это были сеансы гипноза, в ходе которых французский психотерапевт проваливался в прошлое и оказывался одним из обитателей той далекой эпохи, когда миром правили боги, когда цивилизация развивалась благодаря знанию природы, а не техники, когда первые из людей еще только-только сменяли на работах и в услужениях рыжих и мохнатых неандертальцев. Он успел накопить уже восемнадцать часов видеозаписи погружений и намеревался продолжать их и дальше, пока только сохранится такая возможность. Эти сеансы нравились нуару, снова видящему ушедшую реальность, эти сеансы начали нравиться Пьеру, который раз за разом проникал в неведомое. Они нравились любознательной Дамире, которая оказалась настоящим, честным историком. И, конечно, ему самому.

Сеансы могли не понравиться только капитулу ордена, поскольку Кристофер Истланд в своем начинании не только не заручился хотя бы молчаливым одобрением настоятеля, но и фактически устроил маленький бунт, тратя время не на главную цель, избранную орденом, а на свою личную прихоть. Но монах был уверен – знание лишним не бывает. Рано или поздно будут востребованы и его записи. И настанет миг, когда кто-нибудь в будущем искренне поблагодарит его за упрямство.

* * *

– Есть! – довольно расхохоталась Геката. – Пошли движения у монаха по счету! Вот он нам и попался, святоша недорезанный! Попался!

Варнак на это ничего ответить не мог, поскольку в этот самый момент настраивал на «Урале» зажигание, обосновавшись на крытой стоянке возле «Лужников». И хватать телефон грязными руками ему не хотелось, а ответить через волка было невозможно. Поэтому Вывей, преданно распластавшийся у ног богини, просто поднял голову и тихонько тявкнул.

– Смотрим, чего он тут ухитрился навалять, – опустила левую руку к зверю Геката. – Так, значит, наш недобитый друг забронировал под Соликамском охотничью базу «Ни пуха, ни пера» целиком и проплатил аванс. Это хорошо, что такие крупные заказы без предоплаты не принимают. Конкуренты ведь не дремлют. Наобещают толпу клиентов – а никто и не приедет. Моментально из буржуев в банкроты вылетишь. Еще он заказал с доставкой кучу снаряжения в Краснодаре. Палатки, шатры, консервы, плитки, фильтры для воды, фонари, генераторы… Много чего, и понятно, зачем нужно. Странно только, что поближе продавца туристского снаряжения не нашел. Не ближний свет от Черного моря в Пермский край катиться – доставка в круглую копеечку вылетит. Еще он заказал автобус «Мерседес» класса «люкс»: двадцать посадочных мест, туалет и багажное отделение… И что крайне любезно с его стороны, автобус он заказал в «Москва-туре». Маршрут неизвестен, но ведь на путевой лист несложно и взглянуть, когда есть липовое удостоверение сотрудника полиции. Айда, волчара, со мной поедешь для достоверности. Не забудь отзываться на кличку Мухтар – и тебя жертвы нашего шулерства еще и сосисками от пуза угостят.

Вывей не любил сосисок. Но сказать об этом, увы, мог только Еремей, который возился с мотоциклом в пяти кварталах в стороне.

Часть третьяВстреча друзей

Глава шестнадцатая

Последними на базу отдыха под Смоленском добрались отец Дональд из Испании и отец Рикардо из далекой Колумбии. Оба в сутанах, вида сурового, рослые и с тяжелыми крестами на шее. Доктор Истланд поздоровался и, не вдаваясь в разговоры, поспешил отвести святых отцов в заказанные комнаты.

Экзерсисты, по его опыту, всегда являлись трудными собеседниками, имея совершенно непостижимый, очень странный тип мышления. И это было понятно. Ведь ни одна из христианских церквей, строго следуя указанию Первой Заповеди, не признавала существования бесов, демонов, колдуний и прочих магических существ. Но при всем при том не было в мире церкви, которая бы в своей истории не сталкивалась со случаями одержимости. Каждый раз разрешение на обряд изгнания «нечистого духа» давалось с огромным трудом – ибо для оного иерархам приходилось буквально перешагивать через свою веру и основные догматы исповедания. И каждый раз после объявления о согласии в дом одержимых входили они – экзерсисты. Христиане, священники, обладающие какой-то своей, странной и непривычной, верой и каким-то своим, непостижимым и неведомым для простых смертных, знанием.

Зачем брат Курт включил в состав экспедиции этих двоих, монах понимал: никто, кроме экзерсистов, не подходил так близко к тайнам потустороннего мира, и никто не был готов к встрече с неведомым лучше них. Однако с такими спутниками на долгой дороге ему сразу стало не по себе.

– Хорошо хоть приехали вовремя, – подвел итог доктор Истланд. – Автобус будет утром. Нам всем давно пора в дорогу.

* * *

Пока одна из ипостасей Гекаты пребывала с дипмиссией где-то в Европе, остальные находились в полной безопасности, и потому отправились к Соликамску вместе, на одном «Хаммере». Варнак с Вывеем обосновались в нем же на заднем сиденье – ехать порознь и искать потом друг друга среди лесов и просек богиня и челеби сочли не самым правильным решением.

– Вообще-то, проверять путевой лист было необязательно, – призналась Геката, наблюдая, как стелется под колеса серая асфальтовая лента. – Адрес заказанной базы и дата заезда имелись в счете. Просто немного подстраховалась. В общем, они приедут шестого и намерены пробыть там три дня. Отдохнуть перед последним переездом.

– Скорее, это обычная точка сбора, – ответил Варнак. – «Псам войны» нужно оружие и снаряжение. Не потащат же они «броники» и боеприпасы через таможню! Кто-то должен доставить им все необходимое отдельно. «Пух и перья» – в лесу на отшибе – на роль перевалочной базы подходит идеально. В стороне от любопытных глаз, всего один день пути до цели путешествия. Трое суток на случай, если кто-то собьется с графика. Ну, и слаженность действий перед работой проверить.

– Тогда надеюсь, база застрахована. Слаженность им понадобится в первый же день!

– А нам – комплект ксеноновых фар.

– Это еще зачем?

– У профессионалов наверняка будут приборы ночного виденья. Спалить им перед набегом матрицы – самое милое дело.

– Раньше сказать не мог?

– А когда ты меня о чем-то спрашивала?

– Ладно, у нас еще четыре дня в запасе. Купим по дороге. Чего еще тебе хочется, старче?

– Аккумулятор, кусок провода, шашлык, тросик и бензопилу. С остальным по месту сориентируюсь.

– Шашлык-то зачем?

– Ты не знаешь, как люди используют шашлык, Геката? Ты не поверишь – но его просто едят!

– Тебе бы только пожрать, шкура мохнатая!

– Продовольственный вопрос, он в походе есть дело первостепенной важности! – назидательно сообщил Варнак. – Ибо голодный боец слаб, безынициативен и пребывает в упадническом настроении. И никакая косметика его не взбодрит.

– Это ты на что намекаешь, псина недобритая? – Обе божьи ипостаси одновременно поворотились к нему, забыв про дорогу.

– Сама-то чем по наемникам работать собираешься? – оскалился челеби. Тоже обоими телами. – Против автомата даже твои чары вряд ли принесут много пользы.

– Старые методы самые надежные, – ответила толстуха.

– В инструментальном отсеке моей лапочки всегда лежат три персидских клинка булатной стали, – добавила «лягушонка».

– А уж пользоваться ими я за последние двенадцать тысяч лет научилась неплохо, можешь мне поверить, – вполне серьезно сообщила упитанная ипостась. – Меня не зря во времена оные привратницей Аида называли. Когда я в гневе – целые города проваливаются в царство теней.

– Меч против автомата? – скептически скривился бывший спецназовец.

– Да, в принципе, и ножа хватит.

– Мужики ведь существа хрупкие, – уточнила «лягушонка», – какие бы игрушки для храбрости ни таскали.

– Но для самых продвинутых там же есть упаковка «Вероналума-форте», – вспомнила толстуха.

– Сорок готовых одноразовых шприцев по три миллиграмма в каждом, – уточнила молодая.

– Прекрасное французское лекарство для погружения пациентов в состояние глубокого наркоза.

– На срок до полусуток.

– Никаких побочных эффектов.

– То есть, озер крови на этот раз не планируется? – вставил Варнак вопрос в их речитатив.

– Богиней любви меня тоже называют не зря, – напомнила Геката.

– Никогда не стремилась причинять смертным лишних страданий.

– Ага, – кивнул Еремей, предпочтя вслух о женской логике и последовательности не упоминать. – Значит, ныне ты воплощение добра и ласки? Никак, свидание с кардиналом закончилось удачно? Или вовсе еще не закончилось?

– А тебе все покажи, и расскажи, и дай попробовать, – весело ответила «лягушонка», уверенно обходя чахлый «гольф» через двойную сплошную полосу.

– Нарушаем, всемогущая? Автоинспекции не боишься?

– Разве я не говорила?

– У меня в багажнике «Вероналум-форте»!

– Сорок полноценных доз!

– Хватит на всех!

* * *

Охотничья база «Ни пуха, ни пера» была совершенно новенькой и еще пахла свежепиленной древесиной, морилкой, битумной черепицей и яхтенным лаком. Она стояла на берегу Камского водохранилища на недавно расчищенной в дикой тайге прогалине и соединялась с шоссе узкой семнадцатикилометровой грунтовкой, в низинах отсыпанной щебнем и отсевом, а на сухих возвышенностях и вовсе пока еще не законченной. Возможно, на будущее базу предполагалось расширить, но пока здесь имелся только один корпус гостиницы: двухэтажный, из цилиндрованного бруса, на двадцать двухместных номеров с возможностью подселения, буде постояльцы выскажут такое пожелание.