Текст книги "Смертный страж. Тетралогия"

Автор книги: Александр Прозоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 53 страниц)

– Нет, – сказала одна.

– На одном курсе учимся, – уточнила другая.

– Ну, раз уж вы решились, – предложил Еремей, – пошли к машине. У меня есть брезент и репеллент от слепней. Укроетесь, опрыскаетесь, у костра согреетесь. Запечем на углях Костин улов, подкрепимся и поедем. Вы откуда? Из Москвы?

– Из Москвы, – послушно кивнули девушки.

Вскоре красавицы, укутавшись вместе в один отрез ткани, сидели у костра и с видимым наслаждением угощались запеченной в фольге рыбой. Брюнетку звали Ямирой, шатенку – Айнар. Туристки немного успокоились, теперь даже начали шутить над своей неприятностью. Гадали о том, как голосовали бы в таком виде на дороге, или как добирались бы к Старой Руссе вплавь.

Щука оказалась достаточно крупной, чтобы хватило на всех, а окунек пошел на закуску.

– Нужно приезжать сюда почаще, – глядя на красавиц, широко улыбнулся Константин. – Тут просто великолепные уловы.

Вывею теперь пришлось занять место в багажнике, Айнар и Ямира уселись позади, укрывшись тканью, словно покрывалом. Правда, терпеть неудобства им пришлось недолго: в Холме Белокотов остановился у одной из торговых палаток со всякого рода тряпьем. Таких простеньких лотков вдоль дороги было десятка два, на любой вкус. Вместе с Еремеем они быстро выбрали среди платьев простенькие и просторные сарафаны из хлопка – чтобы с размером не ошибиться.

– Тебе кто больше нравится? – шепотом, не глядя на машину, спросил Константин.

– Мне?

– А мне Айнар, – не дал ответить товарищу Белокотов.

– Да бога ради! – пожал плечами Варнак.

– Заметано, – подмигнул Белокотов. – Друг другу палки в колеса не суем.

– Заметано, – согласился Еремей.

Они вернулись в джип, и Варнак недовольно повел носом: из салона явственно тянуло тиной. Вывей согласно тявкнул: то ли брезент от земли промок, то ли девушки так пересидели в реке и траве, что насквозь пропитались прибрежными ароматами. Красотки смеялись и пытались пальцами разобрать друг у друга волосы, спутавшиеся в толстые пряди. Костя невозмутимо завел машину. Кроме Варнака, посторонний запах никого нисколько не тревожил.

Хорошо быть человеком – можно сидеть в яме с креозотом и вовсе не беспокоиться.

За поселком Константин притормозил на обочине, и девушки, спрятавшись за машиной, наконец-то оделись.

Своих спутников они больше не стеснялись. Чего уж теперь?

День между тем катился к закату, на вечернем шоссе машин становилось все больше и больше. Дабы не стоять в пробках на голодный желудок, перед Волоколамском Константин завернул в придорожный ресторан, в котором они потратили еще добрых два часа, и в Москву въехали уже глубокой ночью.

– Поздно уже сегодня, – озвучил очевидную истину Белокотов, паркуясь возле дома. – Транспорт не работает. Давайте поднимемся домой, выпьем кофе, вызовем такси. Так будет спокойнее.

Красавицы не возражали.

Когда двери лифта открылись на четвертом этаже, Еремей извинился:

– Мне нужно вещи домой забросить. Брезент разложить на просушку, а то загниет. У натуральных тканей есть не только достоинства.

– Я помогу, – ответила Ямира, берясь за удилища спиннингов.

– Ну да, – моментально согласился Белокотов. – У Ромы тоже телефон есть.

Они с Айнар вышли, и девушки послали друг другу прощальный воздушный поцелуй.

Когда Еремей пропустил доставшуюся ему брюнетку в квартиру, та с интересом вытянула шею. Сделав пару шагов, стрельнула глазом в комнаты, на кухню, выставила вверх большие пальцы:

– Это я удачно зашла… Несколько последних лет ни одной женщины тут точно не появлялось. Какой простор для фантазии! Хочешь, это место станет чудесным земным раем, из которого тебе не захочется выглядывать наружу даже на мгновенье? Ты даже не представляешь, насколько счастлив может быть мужчина, решившийся на правильный выбор. – Она вскинула вверх руки и крутанулась вокруг своей оси.

Легкий летний сарафанчик поверх голого тела мог считаться одеждой только номинально, и от открывшегося зрелища у Варнака случилось, как писали в старинных романах – «состояние сильного душевного томления». Вывей же и вовсе поспешил в дальнюю комнату, скрываясь от соблазнов и запаха.

– Если хочешь принять душ, – невольно сглотнул Еремей, – это вот здесь. Мыло и полотенце там. Вот только шампуней и гелей у меня нет.

– Конечно, – улыбнулась Ямира и мягким движением, хорошо показывающим всю гибкость ее тела, скользнула в приоткрытую Варнаком дверь.

Еремей включил ей свет, прошел в комнату, развернул брезент. Тот был влажный, но пах только земельным перегноем и травяным соком. Причем очень слабо. Молодой человек зашел в дальнюю комнату к выглядывающему в окно Вывею, перекинул ткань через перекладину турника, вернулся назад и спрятал в пустой стенной шкаф спиннинги, заглянул на кухню. Громко хмыкнул:

– Ну да, конечно же…

Из посуды здесь была только кастрюля, в которой варились или макароны, или пельмени, и пара простеньких подарочных чашек для кофе. Для мелких нужд вроде кипячения воды они с Игорем использовали полулитровую банку из-под зеленого горюшка. На холодильнике возвышалась в надорванной упаковке стопка одноразовых тарелок.

А что еще нормальному человеку для жизни надо?

За стеной полилась вода. Громко шелестя – то есть, из душа. Босые ноги скрипнули по эмали. Ямира вошла под струи воды и запела. Без слов – просто выводя мелодию чистым глубоким голосом. Мелодию простую и безмятежную – но удивительно чарующую, проникающую в душу, ласкающую сердце, пробуждающую внутри некую мечтательность, нежность, слабость, желание… Варнак даже замер, боясь упустить хоть один звук из этой необычной и страстной, завораживающей песни.

Открылась дверь, Ямира вышла к нему. Без одежды. Капли воды огромными бриллиантами сверкали на ее плечах, на груди, стекали по ее бокам и гладкому животу, оставляя полоски на немного смуглой атласной коже. Влажные, чуть приоткрытые губы, прямой взгляд бездонных зачаровывающих глаз, плавные движения бедер… и запах затхлой тины, безумно переламывающий наваждение вопреки всему огромному желанию его тела и души.

«Значит, тиной в машине пахло от нее, – понял Варнак. – Ей чего, лень было намылиться, или слишком сильно въелось?»

– Неужели тебе не жарко, мой милый? – еле заметно шевельнув губами, произнесла она, оказавшись уже совсем рядом, невероятно желанная, соблазнительная, притягательная, желанная. Еремей, не в силах выстоять перед разрывающей его страстью и соблазном, даже попытался поцеловать красотку…

Для любого нормального человека это был бы запах свежести, реки, прибоя, запах природы, чистой прудовой воды – но Варнак не смог себе это внушить. Его нюх был слишком остер, и он ощутил себя так, словно его ткнули лицом в груду гниющих водорослей. Так, словно по губам мазнули илом и попытались протолкнуть в рот шевелящуюся пиявку, – и он шарахнулся назад, отпихивая гостью уже без всякой нежности и приличия.

Еще миг – и его бы просто стошнило!

Ямира удивленно посмотрела на него, на себя, снова подступила ближе:

– Милый, все будет хорошо. Я помогу.

– Нет! – вскинул руку Еремей. – Не подходи!

– Что случилось? – все тем же обволакивающим голосом спросила она. – У тебя это в первый раз? Не беспокойся. Ты не пожалеешь.

Она была чарующа, прекрасна, соблазнительна – но запах, запах! Ради обладания ею Варнак готов был отрезать себе нос – но просто не мог этого сделать. Так же, как и переступить через жестокий удар по обонянию. Он скрипнул зубами, ударил себя обоими кулаками в лоб и через силу сказал:

– Я вызову тебе такси.

– Но почему? – недоуменно развела она руками.

– Я не могу… Я женат!

Ямира красноречиво обвела взглядом вокруг себя.

– Нет, нет, нет… Прости, – опустил он глаза в пол. – Я не могу.

– Ты болен? Я смогу исцелить тебя. Я сумею.

– Нет. – Он все-таки смог принять решение и последний ответ прозвучал куда уверенней. – Я вызову тебе такси.

– Не нужно. – Девушка ощутила его непреклонность и поняла, что приключения не будет. – Ночь длинна. Найду себе другого.

Она приоткрыла дверь в ванную, вытянула сарафан, скользнула в него, как ящерица заскакивает в привычную норку, прошла к двери, щелкнула замком – и исчезла из его жизни, даже не попрощавшись.

Странное поведение туристки вызвало у Варнака очень сильные подозрения. Подозрения странные, можно сказать – безумные. Невозможные. Но если сам он служит лешему, исцелившему его с помощью волка, – то почему нет? И если его догадка верна, то жить господину Белокотову остается… Или уже поздно?

Он пулей сорвался с места, чуть не скатился по лестнице вниз, уперся носом в металлическую дверь и чуть не взвыл от бессилия: если Костика там начнут душить, резать или топить, то пока он проникнет внутрь, того не то что убить, еще и расчленить успеют и по мелким кусочкам в канализацию спустить.

Впрочем, судя по звукам, доносящимся из-за двери, до смертоубийства дело покуда не дошло. Скорее, наоборот. Костя и Айнар ворковали, как голубки: то шептались, то смеялись или тихо вкрадчиво хихикали, то просто переговаривались – это когда Белокотов пообещал организовать чай. И бутерброды с колбасой. Потом голос гостьи переместился – похоже, за чай и закуску взялась она. А потом они снова заворковали.

Все это очень быстро пришло к тому логическому завершению, дослушивать которое стало и вовсе неприлично, и Еремей ушел к себе.

Утром Белокотов выскочил из дома не просто живой и здоровый, но весь светящийся, довольный, словно получил Нобелевскую премию.

– Ну, ты как? – задал Варнак риторический вопрос.

– Я безмерно крут! – сообщил тот и, сжав кулаки, побоксировал с невидимым противником. – Сегодня всех порву! Пусть только попробуют не признать меня и мою правоту по всем пунктам! Меня, царя мира!

Нет, это была не «психушка». Это было просто хорошее настроение. Вечером из управления он вышел насвистывая и пританцовывая, в отличном расположении духа:

– Всех забил, как мамонтов, – подмигнул он Варнаку, забираясь в джип. – Теперь за цветами – и домой. У меня остался недоигранный матч! На поле брани выходит победитель!

Живым и здоровым, в отличном настроении, бодрым и рвущимся в дело Белокотов появился и на второй день, и на третий, и на четвертый. И Варнак окончательно успокоился, выбросив подозрения из головы. Бред – он бред и есть. Тем более, что по пророчествам серьезных опасностей Косте после недавнего покушения уже не выходило.

Хотя, конечно, навестить гадалку и уточнить тоже не мешало.

Глава 12

Зоримира, как и положено ведьме, жила не в квартире одного из спальных массивов, а в скромной избушке с палисадом – в Акиньшино. Палисадник был абсолютно непроходимым из-за цветущих красных роз – плетущихся, кустовых, крупных, как яблоки, и мелких, словно виноград. Даже дорожка к крыльцу была перекрыта ветвями, между которыми пришлось пробираться с известной аккуратностью. При всей красоте цветочков шипы на них оставались будь здоров.

– Привет, – встретила его у ступеней девушка. – С чего это ты решил приехать? Я и сама могла к тебе прокатиться.

– Лень воду с девятого этажа таскать.

– А ехать за двадцать километров тебе не лень?

– Для бешеной собаки сто верст не крюк.

– Ой, а это у нас кто? – присела она перед Вывеем.

– Это я.

Гадалка взглянула на него, на волка, снова на него – и вдруг вся сморщилась, превратив лицо во множество мелких морщинок:

– Ну конечно! Да! Какая же я дура! Как я не догадалась? Вот ведь – век живи, век учись. Ты меня простишь?

– А мы, вроде, не ссорились…

– Так отвечают, когда не хотят мириться, – поднялась Зоримира.

– Тогда прощу, – кивнул Вывей и достал из-за спины скромный букет ирисов. – Вот… Не знал, что у тебя тут такое творится.

– Спасибо, – улыбнулась гадалка, принимая цветы, тут же сунула в них нос. – Запах какой!

Вывей, обогнув ее, поднялся на крыльцо, и девушка спохватилась:

– Чего мы тут стоим? Проходите в дом. Хотите чаю?

– Как же ты за ними ухаживаешь? – указал на палисадник Варнак. – Ни к одному кусту ведь не подобраться.

– Это я у Укрона попросила, – уже входя в дом, призналась девушка. – А он ведь меры не знает. Теперь постоянно цветет столько, сколько помещается. Отказываться неудобно. Да и не так все это плохо, как на первый взгляд кажется…

– На первый взгляд это кажется невероятно красивым, – засмеялся Варнак. – Кстати, хоть ты можешь мне объяснить, кто такой этот Укрон? Чудо-юдо непонятное. Леший и все? Тот самый, из сказки?

– Это очень древнее и могучее существо. Оно старше человечества. Поэтому оно знает нас куда лучше, чем мы его. Оно может повелевать жизнями и смертями, растениями и животными. Ну, и вообще…

– Если он такой могучий – чего тогда ютится оврагами и перелесками, под пеньками да валежником? Вышел бы на свет – и показал, кто в доме хозяин!

– Забавный ты, Еремей, – провела его в кухонку Зоримира, включила электрический чайник. – Тебя послушать, так в мире места лучше нет, как на диване перед телевизором.

– Можно перед компьютером, – предложил Варнак.

– И как по-твоему, дельфину там сильно понравится?

– Ну, ты сравнила! Дельфин – он только мозгами почти человек. А в остальном почти рыба. Ему в бассейне лучше.

– А еще лучше в океане, – уточнила гадалка. – Тебе черный или зеленый?

– Черный.

– Вот так и Укрон. Он создан для жизни в земле и лесах. Там ему хорошо и комфортно. Там он всесильный хозяин, почти бог. А к нам из своего царства заглядывает только для развлечения да общего пригляда.

– То-то он без меня строительство водохранилищ остановить не может!

– Это просто потому, Еремей, что противостоят ему не только люди. Смертными на Земле всего лишь пользуются. А у людей от незнания этой тайны чрезмерно разрослась мания величия.

– И что это за тайна?

– Когда леший захочет, расскажет сам, – налила ему кипяток гадалка.

– А как ты с ним познакомилась?

– Почему ты такой любопытный? У всех нас есть своя жизнь, свои мечты, свои тайны. Не суй свой нос в чужие дела – и все будет хорошо.

– Фу, как грубо. Я всего лишь хотел проявить внимание и интерес к симпатичной девушке.

– Спасибо, Еремей. Но мы еще не так близки, чтобы открывать свои души. Ты знаешь, чужие руки в твоей душе, это так… Когда-нибудь, может, и расскажу. Если пойму, что бояться не нужно.

Варнак поднял голову: Вывей почуял в садике крысу. Они чуток поколебались – и волк ринулся на охоту.

– Все в порядке? – сразу заметила странность молодая ведьма.

– Нет проблем, – ответил Еремей, полез в карман. – Я тут несколько волос Белокотова привез.

– Балуешь ты меня. Игорь все больше следами обходился.

– Так мы с Костей на одной машине ездим. Он вышел – я с подголовника собрал.

– И как он там?

– Считай никак. Утром вышел – поехали на работу. Вечером вернулись – и привет. Вот нынче и вся моя служба.

– Ладно, допивай чай и пойдем проверим, ждут ли тебя приключения.

Дома у гадалки все было проще: свой тазик, своя вода, свои кусты. Варнак лишь немного помог перенести емкости и передвинул табуретку. Как бы ненароком зарылся носом в ее волосы.

– Отойди, щекотно, – передернула девушка плечами.

Волосы Зоримиры пахли пряными травами и цветами, полынью и свежестью. Густо-но совсем не противно. Сразу захотелось зарыться в них лицом еще раз.

– Ты календарь привез, или самой рисовать?

– Привез.

– Тогда клади, будем смотреть, какие там тебе подвиги угрожают…

Но в этот раз пророчество ведьмы оказалось скучным и унылым – длинная, почти прямая линия с мелкими даже не зубчиками – так, кляксочки от пасты.

– И что это значит?

– По идее, что все хорошо, – пожала плечами девушка. – Риск выше обыденного, но ничего острого и опасного не случится. Такое ощущение, что кто-то очень хочет его убить, но сделать это не решается. Вот и весь расклад. Риск есть, опасности нет.

В кармане некстати завибрировал телефон. Еремей достал его, глянул на номер абонента, вздохнул:

– Извини, придется ответить… Здравствуйте, Сергей Васильевич. Давно не слышал.

– Здравствую, Варнак. У меня для тебя есть три известия, одно хорошее и одно плохое. Тебе которое первым сказать?

– А какое третье?

– Третье известие в том, что по твоей наводке и несмотря на твое раздолбайство мы отработали вполне успешно, взяли всех при полном комплекте: со стволами, в форме, с угнанной патрульной машиной. И связи смогли отследить. Так что у нас теперь ликвидированная организованная группа в успехи записана, предупрежденный теракт, и я, похоже, досрочно стану полковником. Был бы ты у меня в штате – тоже дырочку в погоне уже бы сверлил.

– Спасибо, я не карьерист. Тогда какое хорошее известие?

– По агентурным данным, на Батарейку пока охоты не будет. Светлые эльфы смирились, что до него не добраться.

– А плохое?

– Похоже, они решили переключиться на объект, который постоянно мешает им в осуществлении планов. Догадываешься, о ком идет речь?

– Зубы обломают.

– У эльфов нет зубов. Они сосут нектар хоботом. Будь осторожен, Еремей. Удачи.

И без пяти минут полковник отключился.

– Кто это был? – полюбопытствовала Зоримира.

– Еще один пророк, – задумчиво ответил Варнак. – Подтвердил твою правоту. Костика убить хотят, но не могут. Пока отстали.

– Но ты почему-то не рад…

Тут телефон затрясся снова. Еремей посмотрел на экран, сунул его в карман:

– Это Вывея ищут. Потом перезвонят.

Но лицо Зоримиры уже изменилось на сухое и безжизненное:

– Раз все хорошо складывается, тебе же проще. Поезжай, твой Белокотов скоро с работы выйдет. А в Москве пробки.

Варнак мысленно выругался: чувствительность ведьмы к ненужным мелочам оказалась слишком высокой. Но что тут можно изменить? Раз почуяла неладное – остается только перетерпеть и дождаться новой встречи.

На улице он сам перезвонил в Питер:

– Здравствуй, Света. Я тут заметил пропущенный вызов.

– Да, это я…

– Насколько я помню, у тебя кончается отпуск. Может быть, вы все же выкроите для нас хотя бы несколько дней и навестите первопрестольную? А то нам в ваши края вырваться никак не получается.

– Не знаю, неудобно как-то…

– Мы будем очень рады. Вам билеты заказать?

– Совершенно ни к чему! Мы сами.

– Будем ждать… – Он сунул трубку в карман и потрепал сам себя по загривку, обрадовав свою мохнатую половину: – Приедет, приедет! Наиграетесь напоследок. Потом у мамы будет работа, а у деточки – сентябрь. Надо было Укрону тебя с ней соединить, а не со мной. Вот была бы парочка! Или это сейчас твоя мысль промелькнула? Ах ты паршивец!

ЧАСТЬ ПЯТАЯРеванш эльфов

Глава 13

На этот раз отдых питерских дам выдался не столь веселым и беззаботным. Ведь каждый день Еремею требовалось отлучаться и забирать с работы своего друга. Удобным было лишь то, что утром, когда Белокотов отправлялся на Ордынскую, гости еще спали – и к моменту их пробуждения машина была свободна. А потом – выставки и музеи, парки и монастыри, магазины и кафе, экскурсии к последней уцелевшей под натиском прогресса архитектуре. В выходные дни Константин никуда не ездил – так что и за город на природу они тоже смогли прокатиться.

Перед отъездом Светлана все-таки не удержалась и «пометила» его территорию, купив пузатый чайник для кипятка и набор из четырех чайных пар с сердечками. Еремей мысленно представил себе, как отреагирует десантник, увидев их по возвращении, но вслух ничего не сказал. Будет и будет, какая разница? Из женщин он все равно больше никого в эту квартиру приглашать не собирался – а мужики способны пить все что угодно из какой угодно посуды. Даже с амурчиками и цветочками.

Потом дамы отправились в Питер, и вскоре Еремей заскучал далее по Светлане – не говоря уже о том, как волк тосковал по своей двуногой подружке. Жизнь словно остановилась. Отвезти-забрать. Отвезти-забрать. Костя Белокотов, внезапно оказавшийся домоседом, отнюдь не сходил с ума и не грустил, хотя и начал слегка припахивать болотцем. Он был деловит, целеустремлен, шуршал какими-то бумагами, хвастался успехами в проталкивании проектов и иногда рассказывал о новых перспективных технологиях, в которых Варнак все равно не разбирался. И все! Дом-работа-дом – и ничего более. Пророчество Зоримиры на месяц вперед не давало Варнаку легального повода навестить ведьму, никакими хобби Еремей еще не заболел, а из-за проклятого «остронюхия» – даже выпить со скуки и то не мог. Оставалось смотреть телевизор, время от времени гулять с Вывеем в еще не огороженных пригородах и торговаться до потери пульса с нумизматами, спуская им свой клад по одной монетке. Не жадности ради, а просто для развлечения. Он даже купил игровой компьютер! Но оторванные от реальности ходилки-стрелялки надоели уже через день, симуляторы – через две недели, а автогонки и вовсе не «завели». Для гонок у него имелись «Паджеро» и мотоцикл.

Не жизнь, а абсолютная пустота…

Когда наконец-то снова ожил телефон, он обрадовался самым настоящим образом:

– Света, милая, как давно от вас не было никаких известий! Ну, как вы там? Как работа, как школа?

– Они украли Вику!!! Вику украли!!! – Слезы и истерика были слышны даже через телефон. – Вику!

– Стоп, стоп… – По спине Еремы пополз противный холодок, а волк, прыгнув на колени, сунул морду в трубку. – Кто украл?! Когда?

– Украли! Еще вчера! Полиция искать не хочет. Говорят, сама потом придет. А ее нет, совсем нет! Я не знаю, где она! – Свету душили слезы.

– Я приеду. Я сейчас… – Он вскочил с дивана, оглядываясь.

– Они позвонили! Они позвонили, назвали тебя! Сказали, ее убьют, если ты не сделаешь…

– Не сделаешь – что?! Света?!

– Я не знаю! Я ничего не понимаю! Они звонят! Они требуют тебя! Они убьют Вику!

– Подожди, – заметался по комнате Варнак. – Голос! Ты слышала ее голос?! Требуй ее! Пусть дадут ей поговорить! Хоть пару слов! Требуй услышать ее голос! Ничего, пока она не скажет хоть слово!

– Они ее убьют, Рома! Они хотят тебя!

– Голос! Ее голос – и я приеду. Я приеду, Света! Приеду! Жди их звонка и требуй разговора! Черт! Черт! – Отшвырнув телефон, он заметался, а Вывей долго и протяжно завыл. Все это в его жизни уже было. Когда волку вырвали душу и выбросили прочь. Зверь был готов на все – и сейчас эта кровавая рана из прошлого жгла сердце Варнаку.

– Знаю! – наконец остановился он. – Идем.

Вечерняя Москва стояла в пробках, но узкий мотоцикл прорезал их, словно игла – топленое масло, в каждом заторе проскакивая в промежутках между машинами до светофора и там, приседая на заднее колесо, первым улетая вперед. Три десятка километров до Акиньшино Еремей пронесся за двадцать минут, затормозил у палисада с розами, просто перемахнул калитку и вместе с волком заскочил на крыльцо, продравшись сквозь колючие ветки. Застучал кулаком в дверь:

– Зоримира! Зоримира, открой! Зоримира!!!

В окнах загорелся свет, внутри послышались шага:

– Кто там?

– Это я, Варнак.

– Чего двери ломаешь? Звонок же есть… – Внутри щелкнула задвижка. – Что у тебя там случилось-то?

– Человек пропал! Нужно найти! Срочно!

– Белокотов пропал?

– Черт с ним, с Белокотовым. Вика пропала?

– Какая Вика?! При чем тут я?! Я сплю уже давно!

– Вика. Девочка. Маленькая, – сдерживая себя, размеренно произнес Варнак. – Она пропала. Нужно найти.

– Но я то тут причем?!

– Ты же ведьма! Ты это можешь!

– Сам ты ведьма! – рявкнула в ответ Зоримира. – Я такими делами не занимаюсь! Там все на крови мешано! Не хочу.

Еремей схватил ее за плечи, крепко их сжал и оторвал гадалку от пола:

– Ты должна ее найти.

Рядом угрожающе зарычал волк.

– Ого… – почему-то именно на Вывея покосилась девушка. – Все так серьезно?

– Ищи! – опустил он ее обратно.

– Ну вот, теперь синяки будут… – жалобно застонала гадалка, обхватывая себя за руки. – Тобой нужно сваи заколачивать, а не к людям пускать. Дай мне какую-нибудь ее вещь…

Еремей переглянулся с волком.

– Что, нет? – сразу поняла Зоримира. – Ну, и как я тогда ее искать буду? По кофейной гуще?!

Волк зарычал всерьез и двинулся к ней. Варнак же на этот раз просто промолчал, глядя на девушку исподлобья.

– Вот, проклятье! – шумно втянула воздух гадалка. – Ладно, если у вас такой психоз на этой почве, буду искать по вам. Но сразу говорю, что шансов никаких! Чтобы ко мне потом не прибегали и истерик не устраивали!

Ведьма провела их в большую комнату, выложила на круглый, застеленный скатертью стол ноутбук, раскрыла его полностью, на сто восемьдесят градусов, включила, из ящичка бюро достала коробку из-под монпансье, осторожно извлекла иголку с продетой в ушко нитью. Компьютер тем временем загрузился. Зоримира вошла в яндекс-карты, растянула масштаб сразу на полстраны.

– Иди сюда, берись за нитку… Опускай иглу на самый угол экрана… Еще чуть ниже. Теперь закрой глаза и думай о своей пропавшей изо всех сил. Думай, старайся. Тут на меня орать бесполезно, все только от тебя зависит.

Вывей жалобно заскулил, притаптывая – словно желал помочь.

– Открой глаза, опусти на другой угол. Закрой. Думай, вспоминай, мечтай о ней… Теперь отойди… – Ведьма взяла линейку, продолжила оставшиеся на мониторе легкие карандашные штрихи, в месте их пересечения поставила точку, сдвинула карту, увеличила масштаб. – Давай еще раз, ты знаешь что делать.

Она выждала, снова сделала отметки, увеличила масштаб. Потом еще раз…

– Ты смотри, получается! – оживилась Зоримира. – Первый раз так пробую, если честно. Давай еще раз… И еще. Все, это самый крупный масштаб.

– И где?

– Сейчас, проведу. Первый раз игла качнулась в эту сторону, а второй – в эту. Пересечение вот здесь…

– Кладбище между Деделево и Нечанье? – екнуло внутри у Еремея.

– Я тебе не циркуль, точного места указать не способна! – отступила от стола гадалка. – Там карты вилами на воде писаны. Может, это и не кладбище вовсе! Да и точность такая… Может, в одной деревне, а может, и в другой. А может, в третьей поблизости.

– Как тут на спутник переключиться? А, нашел… – Картинка переменилась. – Да, ты права… И деревни в другом месте, и расположение иначе… В реку на деревенском кладбище я бы еще поверил, хотя вряд ли, но вот в дорогу прямо по нему… Так, маршрут: за Чудово десять, направо пятнадцать, налево два. Понял! – Варнак развернулся и вслед за волком кинулся к мотоциклу.

– Спасибо тебе, Зоримира, ты меня очень выручила…

– Очень рада помочь тебе, Еремей, будь осторожен, береги себя… – на два голоса пробурчала себе под нос ведьма, глядя ему в спину. – Все мужики как мужики – за бабами бегают. И только этот то за зверьем, то за детьми! Даже позвонить ни разу не попытался.

Гадалка не подозревала, что Варнак слышал все ее причитания до последнего слова, вплоть до того момента, пока не завел мотоцикл. На слух этим летом он тоже не жаловался.

По окружной магистрали и в начале Ленинградского шоссе Еремей шел еще в потоке, но дальше в ночь трасса становилась все свободнее, и он мог притопить с максимально возможной скоростью. К трем часам Варнак уже пролетел мимо Новгорода, еще через час за Чудово повернул направо, проскочил неожиданный мост и снизил скорость, пытаясь сориентироваться в незнакомом месте. Наконец нашел узкую дорогу без указателя, повернул на нее и вскоре попал в первую из деревень. Улицы на яндекс-картах обозначены не были, приходилось прикидывать на глазок. Край населенного пункта и начало другого – это где?

Увидев, что череда домов впереди вскоре обрывается, он отвернул налево, притулился между двумя «гольфами» и заглушил двигатель. Среди ночи от него было слишком много шума. Вывей моментально сорвался с сиденья и умчался в темноту. Еремей поставил «Урал» на подножку и вытащил из-под сиденья монтажную лопатку. Раздобыть иное оружие раньше он не удосужился, а сегодня уже не успел.

Волк носился где-то там, впереди, среди дворов, пролезая под заборы и, перепрыгивая сетки, распугивая кур и поросят и заставляя цепных псов задыхаться от лая, – но имбирно-подснежного аромата нигде не ощущал. В своей стремительности он успел проверить большую часть дворов на этом краю поселка еще до того, как Варнак вообще дошел до конца улицы.

«Нет, так просто это не получится, – понял Еремей. – Если девочку хорошо прячут, заперли и не выпускают, ее запаха можно не ощутить. Тот, что появился, когда привезли – давно развеялся, а новый наружу не просачивается. Нужно искать другую примету…»

Ему подумалось, что прямо в поселке жертву держать рискованно. Могут заметить, как привозили, как увозили, услышать крики, вообще прийти на помощь, если вдруг вырвется. А значит – нужно искать строение на отшибе.

Он поднял голову и посмотрел на провода, уходящие куда-то за узкий перелесок. Вывей, перемахнув очередной забор, тут же помчался туда.

Перелесок, как оказалось, поднимался над пересохшей за долгое жаркое лето канавой, за которой тянулась отсыпанная крупным белым отсевом и поросшая травой дорога. Упиралась эта «автострада» в совершенно развалившиеся кирпичные свинарники, когда-то крытые шифером, что ныне уцелел лишь в нескольких местах. Но среди этой разрухи было и кое-что интересное: двухэтажный дом с окнами, целыми на втором этаже и заколоченными на первом. Причем в заколоченных окнах через щели сочился свет. Неплохое укрытие для киднепперов – вдали от любопытных глаз, но с удобным подъездом и некоторыми удобствами.

Правда, с равным успехом это мог быть и приют гастарбайтеров, и укрытие бомжей. Для заключения одной маленькой девочки это сооружение было явно великовато.

Вывей, не желая никому попадаться на глаза, с дороги отвернул в траву. Пробираясь через нее, миновал обтянутый колючей проволокой угол фермы, добежал до покосившейся будки… и ощутил запах смазки, смешанный с едковатым привкусом горелого пороха.

Волк замер. Это могло означать только одно: внутри находилось оружие, из которого недавно стреляли, а потом почистили. И скорее всего – находилось оно тут вместе с человеком, готовым его применить. Причем вряд ли деревенский охотник заныкает здесь от жены свою секретную берданку.

Варнак понял: тут девочка или нет – все равно ему придется поработать. Тайных мест, где сидят вооруженные люди, в России существовать не должно.

Он перебрался через канаву, волк же тем временем проверил периметр, пробежав вдоль ограды. В одном месте его едва не выворотило от запаха нечистот, зато в другом, на углу свинофермы наискосок от первого караульного, запах дыма, пота и смазки подсказали, что кто-то курил на посту, укрывшись под навесом, собранным из кусков старого шифера.

Часовой затягивался сигаретой не спеша и со вкусом, поглядывая больше не в темноту кустарника, отделенного часто намотанной колючей проволокой, а назад, на дом, то ли ожидая смены, то ли боясь, что подкрадутся именно оттуда, со светлой и ничем не отгороженной стороны. Однако волк отлично знал, что скрадывать дичь нужно именно из темноты, и квадраты колючей проволоки его совершенно не беспокоили. Он просто выбрал один пошире, прижав уши, протиснул голову, потом грудь, вытянул вперед одну лапу, другую – и застелился, приникая к самой земле. Шаг, шаг, шаг… Замереть под взглядом! Еще несколько шагов… Замереть! Еще совсем чуть-чуть… И в тот же миг, когда выстреленный щелчком хабарик описал в воздухе огненную петлю, ему навстречу из травы бесшумно метнулась крупная тень, прицельно сомкнула клыки на горле и резко, с поворотом головы рванула мягкую плоть, разрывая вены, артерии и трахею. Человек, еще не падая, еще оставаясь живым и все понимая, попытался закрыть шею руками, но пальцы лишь уткнулись в густую шерсть. Часовой вспомнил про оружие, дернул ремень – но к этому мгновению его сознание уже начало угасать.