Текст книги "Опричнина"

Автор книги: Александр Зимин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Крымский хан появился под Тулой, сжег ее посады, затем разгромил под Серпуховом опричный отряд Я.Ф. Волынского и переправился через Оку [2292]2292
  Пискаревский летописец. С. 79 [ПСРЛ. Т. 34. С. 291]; ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 14. Л. 28. Р.Г. Скрынников полагает, что татары перешли Оку не под Серпуховом, а в районе Кром и оттуда через Жиздру вышли в тыл Серпухову (Скрынников Р.Г. Террор. С. 125).


[Закрыть]. Флетчер, Горсей и анонимный автор-англичанин считают, что татарское войско насчитывало 200 тысяч человек. Эта цифра завышена. Рюссов, Таубе и Крузе говорят всего о 40 тысячах татар [2293]2293
  Прибалтийский сборник. Т. III. 1880. С. 204; Таубе и Крузе. С. 52. Ту же цифру называет и Иван Грозный (Трачевский А. Польское бескоролевье по прекращении династии Ягеллонов. М., 1869. С. 254). По Штадену, у хана было 30 тысяч ногайской конницы (Штаден. С. 62; см. также: Kappeler. Op. cit. P. 121–132).


[Закрыть].

Прослышав о быстром движении Девлет-Гирея, Иван Грозный 16 мая направился с войском из Слободы «на берег» к Серпухову [2294]2294
  Э. Л. 367 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 277].


[Закрыть]. Однако многие опричники в критический момент не вышли на государеву службу, и царь «тогды воротился из Серпухова, потому что с людми собратца не поспел» [2295]2295
  Э. Л. 369. Исправлено по Щукинскому списку [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 280]; ср.: Кобрин В.Б. Укрепление Русского централизованного государства во второй половине XVI в. // Преподавание истории в школе. 1960. № 5. С. 43..


[Закрыть]. По другому сведению, Иван Грозный вернулся из Серпухова из-за известий о том, «что крымский царь поворотил назад» [2296]2296
  ГПБ. F IV. № 726. Л. 796 об.


[Закрыть].

Через село Бронницы Коломенского уезда и Слободу, не заезжая в Москву, царь поехал к Ярославлю, но добрался, очевидно, только до Ростова, хотя, по некоторым сведениям, он побывал и в Кириллове монастыре [2297]2297
  Царь «пошел в Ярославль и дошел до Ростова» (ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 301; Синб. сб. С. 29 [РК 1559–1605 гг. С. 71]; Пискаревский летописец. С. 79, [ПСРЛ. т. 34. С. 191]; Штаден. С. 106. По донесению из Варшавы от 15 августа, царь бежал в Слободу (HRM. Т. I. Petropoli, 1841, № 155). О том, что царь находился в Ярославле, сообщают Таубе и Крузе (Таубе и Крузе. С. 52). По сведениям папского нунция Портико, царь находился на Белоозере (Шмурло Е.Ф. Россия и Италия. Т. II, вып. 2. С. 231). Горсей говорит о бегстве царя в Троицкий монастырь (Записки о Московии XVI в. сэра Джерома Горсея. С. 27 [Горсей. М. 1990. С. 56]. По разрядному летописцу, царь «пошел к Троице, а оттуда в Переяславль-Залесской, а оттуда в Ростов» (ГПБ. F IV. № 726. Л. 796 об.). По вологодским преданиям, во время пожара Москвы царь находился на Вологде «и помышляше в Поморские страны. И того ради строены лодьи и другие суды многие…и тогда были вологжанам великия налоги от строенья града и судов» (Вологодский летописец. С. 74–75 [ПСРЛ. Т. 37. С. 1971]).


[Закрыть]. Ссылаясь на свидетельство Горсея, С.О. Шмидт полагает, что летом 1571 г. царь созвал в одном из северных городов чрезвычайный Земский собор для обсуждения вопроса о борьбе с крымским ханом [2298]2298
  Шмидт С.О. К истории соборов XVI в. //ИЗ. М., 1965. Т. 76. С. 144.


[Закрыть]. Это предположение не подкрепляется достоверными источниками. В лучшем случае можно говорить о созыве Боярской думы с приглашением чинов Освященного собора и бывших при царе дворовых детей боярских и княжат. Узнав о бегстве царя и обойдя заслон русских войск, расположившихся «на берегу», крымский хан 23 мая неожиданно появился под стенами столицы [2299]2299
  По сведению разрядного летописца, Девлет-Гирей «шол на Колугу, а Оку реку возился выше Калуги на усть реки Ячинки. И пришел под Москву канун Вознесеньева дни, и стал во государеве селе в Коломенском» (ГПБ. FIV. № 726. Л. 796 об.).


[Закрыть]. Одновременно с ним к стенам города в Москву прибыли воеводы, государевы бояре. Они расположились на улицах столицы. Большой полк во главе с И.Д. Бельским и М.Я. Морозовым находился на Большой улице (шедшей от Варварки к пристани, пересекая мост через Яузу); полк правой руки во главе с И.Ф. Мстиславским и И.В. Шереметевым Меньшим – на Якиманке (недалеко от стрелецких слобод); передовой полк во главе с М.И. Воротынским и П.И. Татевым – на Таганском лугу. За Неглинной находился опричный полк В.И. Темкина-Ростовского [2300]2300
  Э. Л. 369 об. – 370 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 281]; Пискаревский летописец. С. 79 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]. Датировка похода Девлет-Гирея сбивчива. В одном летописце указывается 25 мая: «Обретение честныа главы в сред[у] 6 недели по пас[хе] канун Вьзнесениеву дни пришел царь крымской к Москве и села и Новой монастырь и Кру[ти]цы выжьгли в че[тверто]к в Възкесение в день, и посады пожьгли на завтрее в пя[то]к, и прочь пошьли» (Зимин A.A. Краткие летописцы XV–XVI вв. //ИА. 1950. Кн. V. С. 21–22,39). По этому летописцу, Девлет-Гирей подошел к Москве в среду 23 мая (дата 25 мая – явная ошибка), сжег окрестности 24 мая, а 26 мая отступил от Москвы (ср.: Щербатов М.М. История Российская от древнейших времен. Ч. 2, т. V. СПб., 1903. Стб. 346–348). В Никоновской и Новгородской летописях поджог столичных посадов относится к 24 мая (ПРСЛ. Т. XIII, 1-я под. С. 300, НЛ. С. 105). Ту же дату находим и в других источниках (ГПБ. FIV. № 254. Л. 32; № 726. Л. 796 об. и др.). РГ. Скрынников также принимает эту дату (Скрынников Р.Г. Террор. С. 127).


[Закрыть].

Пожар был кратковременный, но катастрофический: «Крымской царь посады на Москве зжег, и от того огня грех ради наших оба города выгорели, не остались ни единые храмины, а горела всего три часа» [2301]2301
  Э. Л. 370 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 281]; Пискаревский летописец. С. 79 [ПСРЛ., Т. 34. С. 191]. Это сведение подтверждается разрядным летописцем: «А погоре весь посад на Москве и в обеих городех в три чясы…Загорелось в третьем чясу, а в девятом чясу люди по пожярищу почяли ходити» (ГПБ. F IV. № 726. Л. 797). Пожар длился с 8 до И часов утра (Прибалтийский сборник. Т. III. С. 204), по данным Соловецкого летописца, татары «зажгли посады и город на пятом часу дни, а до 9 часу городы и церкви и посады все выгорели» (Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники //ИА. 1951, Кн. VII. С. 225).


[Закрыть]. Картину распространения пожара в Москве рисует один из летописцев, близкий к Разрядному приказу: «Грех ради наших начяша татаровя к острогу приступати и разорваша острог за Неглинною от Ваганкова и зажьгоша посад. А начя посад горети не татарским зажегом, но гневом божиим. Начяша буря велия, начяша с хором верхи с огнем носити по всем улицам. И оттоле начяша весь посад. И загореся Петр Святы на Арбате и сорвало с него вер[х]и вбросило в город в Кремле. И в Кремле погоре все дворы и церкве древяныя, а у каменых церквей верхи погоре. И двор государев згорел. Ас Пушешные избы верх сорвало и бросило в Китай город и от того погоре город Китай весь, и церкви божия и на обеих городех кровле грацкая згоре и многое множество людей погоре» [2302]2302
  ГПБ. F IV. № 726. Л. 796 об. – 797.


[Закрыть]. Воевода И.Д. Бельский «выезжал против крымского царя и крымских людей за Москву-реку, за болото на луг и дело с ними делал и приехал в город ранен» [2303]2303
  ИА. 1951. кн. VII. С. 225; «Преставися з дыму и от великого пожару, а был ранен во многих местех от татар месяца мая в 24» (Бычков А.Ф. Описание церковно-славянских и русских сборников. Ч. 1. СПб., 1882. С. 140).


[Закрыть]. Он задохнулся от дыма на своем подворье. В огне пожара погибли также боярин М.И. Вороной-Волынский «и дворян много и народу безчисленно, а затхнулся от пожарного зною» [2304]2304
  Э. Л. 370 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 282]; Синб. об. С. 29 [РК 1559–1605 гг. С. 71]. По данным одного из синодиков, обнаруженного М.Е. Бычковой [сведения из него уточнил Я.С. Лурье], в Москве сгорели также' дворовые дети боярские из Рязани, Смоленска и Тулы Немятый Андреев сын Тишков, Б.М. Барятинский, Яким Клобуков, участник Земского собора 1566 г. И.И. Ордынцев, 15 дьяков, 8 рязанцев, 9 смолян, 4 шуян. Кроме того, поименно перечислены «побитые» в Москве в приход Девлет-Гирея 215 человек (ГПБ. F IV. № 254. Л. 33–45).


[Закрыть]. Сразу же после того как в Москве начался пожар, Девлет-Гирей покинул ее окрестности [2305]2305
  «А кой чяс посад загорелся, и царь побежал от Москвы прочь» (ГПБ. F IV. № 726. Л. 797).


[Закрыть]. Вернувшись в столицу, царь повелел освобождать город от мертвых тел [2306]2306
  «И повеле град прятати и мертвых людей. И город прятали до Ильина дни» (т. е. до 20 июля). После этого «указал государь Новодевич монастырь строить» (Э. Л. 370 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 282]).


[Закрыть]. Современники сообщают, что «от посадов и в Китае и в Старом городе дворы выгорели и людей безчислено множество погорело и лошадей, смрад был велик, нолны (даже – A3.) з городов посоху нарядили развозити их, и долго розвозили, а на Москве некому было розво[з]ити» [2307]2307
  Зимин A.A. Краткие летописцы… С. 22.


[Закрыть].

Другой летописец сообщает, что «Москва згорела вся: город и в городе государев двор и все дворы и посады все и за Москвою; и людей погорело многое множество, им же не бе числа; и всякое богатество и все добро погоре». Дело дошло до того, что даже «хоронити некому» было [2308]2308
  ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 301. В посольских делах отмечалось, что Девлет-Гирей «посад Московской зажег», в результате чего «оба города выгорели и люди многие в городех погорели. А пошел царь и царевичи со многими людьми от Москвы того же дни в вечеру» (ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 13. Л. 400).


[Закрыть].

Подробное описание московского пожара дали два английских современника, находившиеся в это время в Москве. Так, Ускомби в письме 5 августа 1571 г. сообщал, что «Москва сожжена крымцами 24-го дня прошлого мая дотла, с бесчисленным множеством народа». Многие русские «были уведены крымскими татарами… Крымцы возвратились восвояси с чрезвычайной добычей и бесчисленным множеством пленных. С одной стороны, крымцы, а с другой – неистовость царя погубили много людей, так что народа уцелело мало» [2309]2309
  Стороженко Н. Материалы для истории России, извлеченные из рукописей Британского музея в Лондоне //ЧОИДР. 1870. Кн. III, отд. IV. C. III–IV.


[Закрыть]. После пожара Москва долгое время не могла отстроиться [2310]2310
  Петрей де Эрлезунда П. История о великом княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах… М., 1867. С. 5.


[Закрыть].

Другой англичанин писал, что татарам удалось 24 мая 1571 г. подойти к Москве и зажечь ее, потому что воеводы находились в других городах. В итоге «все деревянные строения, какие там находились, были обращены в цепел». Опустошение было огромно: «На расстоянии 20 миль в окружности погибло множество народа, бежавшего в город из кремля, и в пригороды, где все дома и улицы были так полны народа, что некуда было протесниться; и все они погибли от огня, за исключением некоторых воинов, сражавшихся с татарами, и немногих других, которые искали спасения через стены, в реке, где некоторые из них потонули, а другие были спасены. Большое число сгорело в погребах и церквах». В ночь после пожара татары отошли от Москвы к Оке. Несколько преувеличивая степень разорения Подмосковья, англичанин писал, что «из окрестностей Москвы, на 60 миль и более, и 8-ми человекам не удалось спастись в городе. В два месяца едва будет возможно очистить от человеческих и лошадиных трупов город, в котором остались теперь одни стены да там и сям каменный дом, словно головки водосточной трубы» [2311]2311
  Петрей де Эрлезунда П. История о великом княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах… М., 1867. С. 6–7. 0 том, что люди искали себе спасения в бегстве через Москворецкий Живой мост, сообщает автор Пискаревского летописца (Пискаревский летописец. С. 80 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]).


[Закрыть].

Подробный рассказ о московском пожаре поместил со слов очевидцев Д. Флетчер. Он сообщает, что деревянные здания города «сгорели с такою быстротою… что в четыре часа не стало большей части города… Зрелище было ужасное… люди горели и в домах и на улицах». Флетчер называет огромную цифру погибших – 800 тысяч человек [2312]2312
  Флетчер. С. 75–76. По другим, также преувеличенным данным, во время пожара погибло 300 тысяч человек (Акты Ревельского городского архива. 1450–1610 гг./Сообщил А.Чумиков//ЧОИДР. 1898. Кн. IV,отд. IV. № 12. С. 19).


[Закрыть]. Это явное преувеличение: все население Москвы лишь немного превышало 100 тысяч [2313]2313
  По правдоподобному сообщению Рюссова, сгорело 40 тысяч дворов (Прибалтийский сборник. Т. III. С. 204). Эту цифру повторяет Геннинг, прибавляя, что от пожара погибло 20 тысяч человек (Scriptores Rerum Livonicarum. Bd II. S. 239).


[Закрыть]. Таубе и Крузе пишут, что в огне погибло более 120 тысяч жителей, «считая одних только именитых, без простых мужчин, женщин и детей». В плен татары захватили более 100 тысяч человек [2314]2314
  Таубе и Крузе. C. 53–54.


[Закрыть]. По известиям из Варшавы, полученным от крымского посла, татары убили всего около 60 тысяч человек и столько же взяли в плен [2315]2315
  HRM. Т. I. S. 221; Середонин С.М. Сочинение Джильса Флетчера «of the Russe Commonwealth» как исторический источник. СПб., 1891. С. 75–76.


[Закрыть].

Близок к Флетчеру и Д. Горсей. Последний сообщает, что крымскому хану помогли предатели, сообщившие о расположении русских войск (переходы охранялись войском в 100 тысяч человек у Серпухова). Подойдя к Москве, «неприятель зажег высокую колокольню св. Ивана; в эту минуту поднялась ужаснейшая буря, от которой загорелись все церкви, дома и палаты в городе и предместьях на 30 верстах в окружности… Все обратилось в пепел; в течение шести часов погибло несколько тысяч мужчин, женщин и детей». Долгое время после пожара город не могли привести в порядок: «реку чистили целый год от утопленников и сгоревших трупов» [2316]2316
  Записки о Московии XVI в. сэра Джерома Горсея. С. 27–28. [Горсей. 1990. С. 57].


[Закрыть].

Дополнительные детали обстоятельств московского пожара дают Таубе и Крузе. Подойдя под Москву, хан остановился в Коломенском, а его сыновья – в Воробьеве (это было, очевидно, 23 мая). «На следующий день (т. е. 24 мая – А.З.) он послал в окрестности Москвы 20 000 поджигать в разных местах». Пожар облегчался из-за страшной бури. «Ив три дня Москва так выгорела, что не осталось ничего деревянного, даже шеста или столба, к которому можно было бы привязать коня». Таубе и Крузе причиной поспешного отступления хана от Москвы считали получение им сведений о выступлении в поход Магнуса с пятнадцатитысячным войском [2317]2317
  Таубе и Крузе. С. 54.


[Закрыть]. Это известие весьма сомнительно: оно совпадает с тем, что нам известно о походе хана в 1572 г.; вероятно, оба составителя «Послания» по ошибке отнесли слухи о причинах отступления хана в 1572 г. к походу 1571 г.

Матвей Стрыйковский говорит, что татары сожгли московские посады, нижний (земляной?) город, русским удалось защитить только Китай-город [2318]2318
  Stryjkowski M. Kronika Polska, Litewska, Zmodska i wszystkiej Rusi. Warszawa" 1846. Т. II. S. 419.


[Закрыть].

Сходными чертами рисует пожар Москвы и Генрих Штаден. Москва, сообщает он, была подожжена на следующий день после сожжения Коломенского. «В живых не осталось и 300 боеспособных людей… Одним словом, – заканчивает Штаден, – беда, постигшая тогда Москву, была такова, что ни один человек в мире не смог бы того себе и представить». Девлет-Гирей «со многим множеством полоняников» и добра повернул обратно в Крым, опустошив по пути всю Рязанскую землю [2319]2319
  Штаден. С. 106–107. Так, в 1571 г. татарскими воинами был сожжен Рождественский Епифанский монастырь, «а старцов всех крымские люди побили, а иных в полон поймал и» (ПКМГ. Ч. 1, отд. II. С. 1588). Весь город Каширу «сожгли татарове в 79 году». В деревнях Каширского уезда «дворы пожгли татарове в 79 году, а крестьяне померли в лихое поветрее, а иных поимали татарове в полон, а достальные люди розошлися» (Там же. С. 1299, 1304).


[Закрыть]. В посольских делах отмечалось, что крымские люди, «идучи из земли многих городов, уезды вывоевали, а иных городов и посады пожгли» [2320]2320
  ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 13. Л. 400.


[Закрыть].

Полная небоеспособность опричного войска, выяснившаяся во время похода Девлет-Гирея на Москву в 1571 г., воочию показала необходимость ликвидации опричнины. Л.М. Сухотин «первый признак нового курса» относит к 1570 г. Его аргументы сводятся к следующим. Во-первых, около 1570 г. в связи с новгородским делом начались первые казни опричников (А.Д. и Ф.А. Басмановы, А.И. Вяземский и др.) [2321]2321
  Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. I // Зап. Рус. науч. ин-та в Белграде. Вып. 5. Белград, 1931. С. И; он же. Указ. соч. VII–VIII // Там же. Вып. 17. Белград, 1940. С. 169–171.


[Закрыть]. Во-вторых, в это время верхи опричного двора пополняются знатью (Ф.М. Трубецкой, Н.Р. Одоевский, Н.В. Борисов-Бороздин, В.И. Барбашин, А.П. Хованский) [2322]2322
  Сухотин Л.М. Указ. соч. VII–VIII. С. 166. Р.Г. Скрынников называет князя Ф.М. Трубецкого и князя Н.Р. Одоевского удельными князьями (Скрынников Р.Г. Террор. С. 149). Это ошибка; они были всего-навсего служилыми князьями.


[Закрыть]. В-третьих, в майском заседании 1570 г. Боярской думы участвуют и опричные, и земские люди [2323]2323
  Сб. РИО. Т. 71. С. 665–666.


[Закрыть]. Наконец, опричным я земским воеводам предписывается в это время действовать совместно [2324]2324
  Сухотин Л.М. Указ. соч. VII–VIIL С. 167–168.


[Закрыть]. В этих наблюдениях есть известный резон: закат опричнины начался после июльских казней 1570 г. Но в 1570 – первой половине 1571 г. в думе опричники и земские люди еще очень четко различаются, а опричные полки не смешиваются с земскими. Так называемая совместная деятельность думцев и воевод не является каким-либо особенно специфическим явлением 1570 г., а обычным фактом военной и дипломатической жизни России опричных лет.

Решительный перелом в истории опричнины относится к лету 1571 г. [2325]2325
  Веселовский С.Б. Духовное завещание Ивана Грозного как исторический источник //Изв. АН СССР. Серия истории и философии 1947. Т. IV, № 6. С. 508–510.


[Закрыть]Сразу же после сожжения Москвы Девлет-Гиреем был казнен главнокомандующий опричным войском, один из инициаторов опричнины, князь Михаил Черкасский [2326]2326
  Штаден. С. 62, 97; Таубе и Крузе. С. 54; Веселовский С.Б. Синодик… С. 467. Михаил Темрюкович Черкасский находился с царем после сожжения Москвы (Синб. сб. С. 30 [РК 1559–1605 гг. С. 74]) но уже в июне 1571 г. русскому гонцу приказано было говорить, что князь Михаил «в царев приход ехал из полку в полк и изгиб безвестно» (Кабардино-русские отношения в XVI–XVIII вв. Т. I. М., 1957. С. 34: см. также: Скрынников Р.Г. Террор. С. 138–139).


[Закрыть]. По Штадену, в походе Девлет-Гирея принимал участие отец Михаила Черкасского князь Темрюк [2327]2327
  Штаден. С. 62, 116.


[Закрыть]. Это известие вызывает законное сомнение исследователя, ибо кабардино-крымские отношения к 1571 г. отнюдь не были дружественными [2328]2328
  Кушева Е.Н. Политика Русского государства на Северном Кавказе в 1552–1572 гг. //ИЗ. 1950. Кн. 34. С. 285; Кобрин В. Б. Состав… С. 87.


[Закрыть]. Так или иначе, но слухи об измене, гнездившейся среди московской знати, подогревались рассказами о роли Кудеяра Тишенкова в походе крымского хана на Москву [2329]2329
  Флетчер сообщает, что и царь «сомневался в своем дворянстве и военачальниках, будто бы замышлявших выдать его татарам» (Флетчер. С. 75. Ср. с. 31, а также: Таубе и Крузе. С. 34).


[Закрыть].

Впрочем, Михаил Темрюкович мог внушать подозрения царю вскоре после странной смерти его сестры царицы Марии. В начале 1571 г. он, возможно, уже не пользовался прежним доверием царя. Во всяком случае, в феврале 1571 г. опричный суд приговорил конфисковать вотчину у подьячего Улана Айгустова за то, что он «доводил» на Василия Щелкалова «многие лихие дела… по науку князя Михаила Черкасского» [2330]2330
  РИБ. Т. XXXII. № 246. Стб. 505.


[Закрыть]. Таубе и Крузе рассказывают о казни жены Михаила Темрюковича (дочери В.М. Юрьева) и ее малолетнего сына, которая произошла задолго до гибели самого князя Михаила [2331]2331
  Это сведение помещено после рассказа о казни П. Серебряного (1570), В. Курлятева (1568) и перед казнями 19 июля 1568 г. (Таубе и Крузе. С. 41).


[Закрыть]. Этой варварской мерой царь, вероятно, пытался обезопасить свой трон от претендента, каким мог явиться племянник царской жены.

Словом, набег Девлет-Гирея дал царю лишь новый повод, чтобы он мог расправиться с давно внушавшим ему опасения свойственником.

Полетели головы и других близких сподвижников царя Ивана. Бессильный хоть что-нибудь изменить в том, что случилось в мае 1571 г., Грозный обратил свой гнев на истинных и мнимых виновников военных неудач. Так, был утоплен опричный боярин В.И. Темкин-Ростовский. Он неудачно оборонял опричный район Москвы во время набега крымского хана, а незадолго до гибели был отправлен вместе с Михаилом Темрюковичем в догонку за Девлет-Гиреем [2332]2332
  Синб. сб. С. 30 [РК 1559–1605 гг. С. 74]; РИБ. Т. XXXI. Стб. 283; Штаден. С. 97; Веселовский С.Б. Синодик… С. 435; Кобрин В.Б. Состав… С. 77.


[Закрыть]. Казни Темкина-Ростовского предшествовало охлаждение к нему царя. Так же как в свое время у Ивана Висковатого, у него отписано село (за «убитую голову» сына Никиты Оксентьева) [2333]2333
  Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 51. С. 256–257; ср.: Скрынников Р.Г. Террор. С. 147.


[Закрыть]. Это было в том же феврале 1571 г., когда поплатился своей вотчиной Улан Айгустов, якобы действовавший по наущению Михаила Темрюковича.

С новгородским делом были связаны репрессии, обрушившиеся на родичей матери царевича Ивана Ивановича – Захарьиных. Так, боярин С.В. Яковля прямо упомянут в сыскном новгородском деле [2334]2334
  ДДГ. С. 480.


[Закрыть]. В июне 1571 г. насильственно был пострижен в монахи боярин И.В. Шереметев Большой [2335]2335
  ОЦААПП. С. 44 [ГАР. С. 98]; Скрынников Р.Г. Террор. С. 136.


[Закрыть]. Возможно, покойного В.М. Юрьева обвинили тогда в каких-то изменнических сношениях [2336]2336
  Скрынников Р.Г. Террор. С. 137–138.


[Закрыть]. Репрессии против родичей матери Ивана Ивановича могли быть связаны с недовольством царя Ивана своим наследником. «Между отцом и старшим сыном возникло величайшее разногласие и разрыв», – писал в январе 1571 г. папский нунций Портико [2337]2337
  Шмурло Е.Ф. Россия и Италия. Т. II, вып. 2. С. 230.


[Закрыть].

Третий опричный участник летнего похода 1571 г., боярин Василий Петрович Яковлев (гофмейстер царевича Ивана), был забит насмерть батогами вместе со своими земскими родичами боярами Иваном Петровичем и Семеном Васильевичем [2338]2338
  Синб. сб. С. 30 [РК 1559–1605 гг. С. 74]; РИБ. Т. XXXI. Стб. 297; Таубе и Крузе. С. 54; Веселовский С.Б. Синодик… С. 477; Кобрин В.Б. Состав… С. 89–90. Огромные вотчины В.П. и С.В. Яковлевых в Коломенском уезде были конфискованы (ПКМГ. Ч. 1, отд. I. С. 350–351,363-364,392,482,491).


[Закрыть]. И.П. Яковлев вызвал царский гнев еще в начале 1571 г. неудачной осадой Ревеля (снятой 16 марта). В Москву пришли сведения о грабежах, убийствах и пожарах, совершавшихся земскими и опричными войсками, во главе которых стояли И.П. Яковлев и В.И. Умный-Колычев. «Когда царь узнал о таких воровских проделках воевод и опричников, то он приказал «увезти… обоих воевод в оковах [и] удалил всех опричников» [2339]2339
  Чумиков А. Указ. соч. С. 29.


[Закрыть].

С.В. Яковлев привлекался к ответственности еще по новгородскому делу [2340]2340
  ДДГ. Приложение II. С. 480.


[Закрыть]. Летом же 1571 г. повесили опричного думного дворянина Петра Васильевича Зайцева [2341]2341
  Казнен между 18 июня – 7 сентября 1571 г. (Троицкая вкладная книга. Л. 335 [ВКТСМ. С. 94]; Веселовский С.Б. Синодик… С. 384–385; Штаден. C. 97). Возможно, Зайцева имеют в виду Таубе и Крузе, когда говорят о казни Петра Santzen (Таубе и Крузе. С. 41).


[Закрыть]. Зайцев ходил против «крымского царя» в сентябре 1570 г., когда царя сопровождали казненные летом 1571 г. М.Т. Черкасский, В.И. Темкин, В.П. Яковлев, Л.А. Салтыков и попавший в опалу В.А. Сицкий [2342]2342
  Синб. сб. С. 26 [РК 1559–1605 гг. С. 66].


[Закрыть]. Л.А. Салтыков был сначала пострижен в монахи, а позднее убит [2343]2343
  Таубе и Крузе. С. 54; РИБ. Т. XXXI. Стб. 303; Веселовский С.Б. Синодик… С. 441–442; Кобрин В.Б. Состав… С. 71–72. Под 1571/72 г. в Троицком синодике помещено поминание инока Леонида Салтыкова (ГБЛ. Троицкое собр. № 41. Л. 22).


[Закрыть]. Вместе со Львом Андреевичем опала постигла и его родича кравчего Федора Игнатьевича, который был заключен в тюрьму, а позднее, судя по синодикам, убит [2344]2344
  Таубе и Крузе. С. 54; Веселовский С.Б. Синодик… С. 441.


[Закрыть]. Царский лекарь Елисей Бомелий по приказанию царя отравил опричного дворецкого Ивана Федоровича Гвоздева-Ростовского, спальника Григория Борисовича Грязного и до ста других менее видных опричников [2345]2345
  Таубе и Крузе. С. 54; Правда, Шлихтинг сообщает, что Гвоздев умер «от моровой язвы» (Шлихтинг. С. 42).


[Закрыть]. Среди погибших в эти годы были Андрей Овцын, Булат Арцыбашев, И.Ф. Воронцов и др. [2346]2346
  Штаден. С. 97; Таубе и Крузе. С. 54; Веселовский С.Б. Синодик… С. 357, 369; Скрынников Р.Г. Террор. С. 140.


[Закрыть]

Опричнина была обезглавлена. «Новые люди», ставшие во главе государева двора, состояли из окружения старицкого князя (Н.Р. Одоевский, Пронские), и, конечно, не были заинтересованы в дальнейшем сохранении опричных порядков. На одних царских фаворитах (типа Малюты Скуратова) и казанских князьках (вроде Саин-Булата-Семиона) строить опричный аппарат было невозможно. Отмена опричнины становилась делом ближайшего времени. Земские воеводы, виновники сожжения Москвы в 1571 г., фактически не пострадали, хотя Грозный позднее с горечью говорил польскому посланнику: «Мои [подданные] подвели меня под крымского, под татар. Тех было сорок тысяч, а у меня только шесть… И я о том не ведал: шестеро воевод, что шли передо мной с сильными отрядами, не дали мне знать. Правда, они не могли выиграть дело против такого многочисленного врага, но я поблагодарил бы их, если бы, погубив несколько тысяч своих, они принесли мне хоть татарский бич… И уже Москва была сожжена, а меня не уведомили о том. Пойми же, какова тут была измена мне от людей моих!» [2347]2347
  Hansen G.V. Ivan IV im Gesprach mit einem polnisch-litauischen Abgeordneten //Beitrage zur Kunde Ehst-, Liv– und Kurlands. Reval, 1894. Bd IV. S. 140; Трачевский A. Польское бескоролевье по прекращении династии Ягеллонов. С. 254–255. [Крестоцеловальная И.Ф. Мстиславского и поручная по нему – сост.].


[Закрыть].

Летом 1571 г. составлялись весьма странные поручные записи по И.Ф. Мстиславском. Князь в своей крестоцеловальной грамоте торжественно объявлял, что он «государю… и всей Русской земле изменил, навел есми с моими товарыщи безбожного крымского Девлет-Кирея царя». И обещался впредь «на все православное крестьянство варвар не наводити» [2348]2348
  СГГД. Ч. 1. № 196. С. 562. Грамоты датированы 7079 г., т. е. составлены не позднее конца августа 1571 г. и не ранее 24 мая (сожжение Москвы Девлет-Гиреем).


[Закрыть]. Из этой формулировки ясно, что Мстиславскому предъявлялись обвинения в измене. Но за этими страшными обвинениями не стояли никакие реальные предательские действия, так как в противном случае князь Иван не избежал бы сурового наказания. Дело же ограничилось тем, что за Мстиславского поручились боярин Н.Р. Одоевский (опричник), боярин М.Я. Морозов (земский) и опричный окольничий А.П. Хованский (в 20 тысячах рублей), а у них «выручили» князя около 300 княжат и детей боярских. Южные вотчины Мстиславского в районе Епифани и Венева были отписаны на государя [2349]2349
  ПКМГ. Ч. 1, отд. II.


[Закрыть]. Обвинял царь и Шереметевых, которые якобы посылали людей в Крым «бесерменьство на христианьство наводити» [2350]2350
  ПИГ. С. 191.


[Закрыть].

О том, что никакой боярской измены в 1571 г. не было, говорит и допрос царем Иваном Грозным в январе 1575 г. русских пленников, вышедших из Крыма [2351]2351
  ЦГАДА. Ф. 159. № 933; Допрос царем Иоанном Грозным русских пленников, вышедших из Крыма /Опубл. С.К. Богоявленским //ЧОИДР. 1912. Кн. II. С. 1–7. Датируется упоминанием В.И. Умного-Колычева как боярина: в апреле 1574 г. он еще просто дворовый воевода (Э. Л. 491 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 362]), а в 1575 г. – уже казнен.


[Закрыть]. Некоего Ермолку – человека князя Ивана Мстиславского – на допросе спросили, не был ли он послан в Крым его господином с каким-либо тайным поручением к хану. Тот ответил: «Князь Иван, государь, Мстиславской в Крым меня не посыливал и приказу от князя Ивана в Крым ни х кому не бывало… а того в Крыму не слыхал же, от кого с Москвы в Крым ко царю и к мурзам живет ссылка». Конечно, когда Ермолку «к огню придвинули и учали пытати, огнем жечи», он во всем повинился и сказал, что бояре изменяют. В частности, «как приходил царь к Москве и Москву зжег, и Иван да Федор Шереметевы на Москве пушки заливали, норовя Крымскому царю, чтоб против царя стояти было нечем» [2352]2352
  Допрос… С. 4.


[Закрыть].

Другой боярский человек, Костя, под угрозой пыток заявил, что даже «многие бояре государю… изменяют и неправду великую делати и зсылаются бояре с Москвы в Крым со царем». Среди этих бояр были И.Ф. Мстиславский, М.И. Воротынский и Шереметевы. Мстиславский и Федор Салтыков отпустили какого-то барымского царевича, «как царь приходил к Москве и Москву зжег», наказали ему просить хана, чтобы тот снова вернулся к русской столице: «А толко придет к Москве, и Москва будет его» [2353]2353
  Допрос… С. 5–6; см. также: Скрынников Р.Г. Террор. С. 130–132.


[Закрыть].

Бессмысленность всех этих вымученных показаний ясна уже хотя бы из того, что в результате наветов Ермолки и Кости не пострадали ни Мстиславский, ни Шереметевы.

* * *

Сожжение Москвы Девлет-Гиреем заставило русское правительство внести существенные коррективы в свои внешнеполитические планы. Принимая крымских послов 15 июня 1571 г. в селе Братошине, царь готов был согласиться на создание в Астрахани полузависимого от России татарского княжества ради того, чтобы добиться мира с Девлет-Гиреем [2354]2354
  ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 13. Л. 402 об. – 403. Вероятно, именно в это время царь Иван IV поставил во главе Боярской думы Михаила Кайбулича, придав ему почетный титул «царевича Азтороханьского» (Э.Л. 372 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 285]). Упоминается в октябре 1571, январе 1572 г. (Сб. РИО. Т. 129. С. 215, 219). Женат был на дочери И. В. Шереметева Большого (Кобеко Д. Михаил Арасланович Кайбулич, царевич астраханский // Записки Восточного отделения Рус. Археолог, общества. Т. VIII–X. Вып. IV. СПб., 1901. С. 77–80).


[Закрыть]. Был ли это сложный дипломатический ход, с тем чтобы выиграть время, или Иван IV действительно хотел ценой временной потери Астрахани обеспечить безопасность южных окраин страны, сказать трудное. Ясно, что нападение крымского хана заставило Ивана IV быть куда уступчивее в его переговорах с иностранными дипломатическими представителями. Когда Елизавета направила в Россию нового гонца Роберта Беста возобновить торговые привилегии английских купцов, то царь в своем послании от 24 января 1571 г. выразил ей свое согласие на это [2355]2355
  Толстой Ю. Первые сорок лет сношений между Россиею и Англиею. 1553–1593. СПб., 1875. С. 32.


[Закрыть]. Путешествие в Россию Дженкинсона, который еще раньше сумел завоевать доверие царя, содействовало новому русско-английскому сближению. 23 марта и 11 мая царь, давая аудиенции этому ловкому агенту английской королевы, заверил его в своем расположении к Елизавете и сообщил о решении восстановить привилегии Московской компании [2356]2356
  Толстой Ю. Указ. соч. С. 34, 35; Середонин С.М. Известия англичан о России во второй половине XVI века //ЧОИДР. 1884. Кн. IV, отд. III. С. 73–95.


[Закрыть].

Утешительная весть пришла из Польши: в мае Сигизмунд II Август «целовал крест» на перемирных грамотах [2357]2357
  Сб. РИО. Т. 71. С. 794–800.


[Закрыть].

Еще в 1570 г. Иван Грозный решил найти замену умершей Марии Темрюковне. Расхождение с сыном ускорило это решение. К царской свадьбе готовились долго. Со всей страны в слободу свезли 2 тысяч девушек, и после тщательного отбора в июне 1571 г. царь выбрал невесту для себя и для своего старшего сына [2358]2358
  Таубе и Крузе. С. 55.


[Закрыть].28 октября Иван IV вступает в третий брак. На этот раз его женой стала Марфа Собакина, которая, впрочем, уже 13 ноября умерла [2359]2359
  НЛ. С. 107–108; Э. Л. 371 об. – 374 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 285–291]. Говорили, что Марфа умерла от какого-то зелья (возможно, средства от бесплодия), переданного ей матерью (Принц Д. Начало и возвышение Московии //ЧОИДР. 1876. Кн. III, отд. III. С. 28).


[Закрыть]. Еще со времен Карамзина бытует легенда, пущенная Таубе и Крузе, что Собакина – дочь новгородского купца [2360]2360
  Таубе и Крузе. С. 55. Эта легенда в развернутом виде содержится в летописи о браках Ивана Грозного, изготовленной А.И. Сулакадзевым: «Поял царь деву ноугороцкую гостию Марфу Васильеву Собакину» (ГПБ. QXVII. № 17. Л. 156 об.; см. также: Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. IX. С. 110; Сухотин Л.М. Указ. соч. VII–VIII. Стб. 177; Скрынников Р.Г. Террор. С. 14).


[Закрыть]. На самом деле ее отцом был коломенский сын боярский Василий Большой Степанович Собакин [2361]2361
  ТКДТ. C. 158; Веселовский С. Б. Синодик… С. 338–339. Позднее, в 1572 г., Василий Большой Собакин был насильно пострижен в Кириллов монастырь, а его племянники Степан, Семен (дети Василия Меньшого), Калист (сын Василия Среднего) казнены якобы за то, что хотели царя «чародейством извести» (ПИГ С. 178).


[Закрыть].

На царской свадьбе присутствовали «царицыны дружки» Малюта Скуратов и его зять молодой опричник Борис Федорович Годунов, который позднее сыграет такую видную роль в истории России [2362]2362
  Э. Л. 372, [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 286]. Впервые Б.Ф. Годунов упоминается в опричном разряде 1570 г. (Синб. сб. С. 27 [РК 1559–1605 гг. С. 67]).


[Закрыть]. Там же был родич Малюты Богдан Яковлевич Бельский, впервые появившийся в разрядах за год до этого [2363]2363
  Э. Л. 361 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 267]); Кобрин В.Б. Состав… С. 25. Совершенно беспочвенна, на наш взгляд, догадка Р.Г. Скрынникова о том, что Марфа была родственницей Малюты Скуратова (Скрынников Р.Г. Террор. С. 141). Участие Малюты в свадебной церемонии Марфы и Ивана IV и высокий вклад царя по Малюте не дают для этого никаких оснований.


[Закрыть]. Через неделю после свадьбы Ивана IV 4 ноября состоялось новое брачное пиршество: женитьба царевича Ивана на Евдокии Сабуровой [2364]2364
  НЛ. С. 108. По И. Таубе и Э. Крузе, свадьба состоялась в Михайлов день, т. е. 8 октября (Таубе и Крузе. С. 55).


[Закрыть].

Сразу же после окончания торжеств 10 ноября царь принял решение начать войну со Швецией («идти на непослушника своего на свейского Ягана короля войною за его неисправленье») [2365]2365
  Сб. РИО. Т. 129. С. 207.


[Закрыть]. Начались приготовления к походу. 1 декабря в Казанскую землю посылаются В.В. Тюфякин и Г.Ф. Мещерский, которым царь велел «собрать в Казани казанских князей и тотар и черемису и мордву, а собрав, велел им государь за собою быти в Новгород Великой» [2366]2366
  Э. Л. 374 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 291].


[Закрыть].

10 и 14 декабря митрополит Кирилл и царь отправляют грамоты в Кириллов монастырь, прося игумена и старцев молиться «о победе над врагом» [2367]2367
  ААЭ. Т. I. № 283. 13 декабря царь прибыл в Клин (Аделунг Ф. Критико-литературное обозрение путешественников по России //ЧОИДР. 1863. Кн. I, отд. IV. С. 158).


[Закрыть].

В Новгородском походе царя участвовали как «земские», так и «опричные» бояре и военачальники. В разрядах появляются четкие признаки стирания разницы между служилыми людьми двух частей Русского государства. Так, в сторожевой полк назначают наряду с земским князем И.Ф. Мстиславским опричных – боярина князя Н.Р. Одоевского и окольничего князя Д.И. Хворостинина [2368]2368
  Синб. об. С. 31 [РК 1559–1605 гг. С. 77].


[Закрыть].

24 декабря царь прибыл в Новгород и на следующий день послал своих воевод из Орешка «воевати села Лебяжье и иных сел» [2369]2369
  НЛ. С. 108; Синб. сб. С. 31 [РК 1559–1605 гг. С. 77]; Сб. РИО. Т. 129. С. 221. В Новгороде царь расположился на Никитской улице на Торговой стороне (Шереметев П. Дворы Грозного в Новгороде //ИРГО. Вып. IV. 1911. С. 115). О расположении большого государева двора в Новгороде см. также: Семенов А.И. Древняя топография южной части Славенского конца Новгорода // Новгородский исторический сборник. Вып. 9. Новгород, 1959. С. 64–65.


[Закрыть]. Впрочем, до большой войны на этот раз дело не дошло. 7 января Иван IV устроил официальный прием находившимся в заточении послам Юхана III епископу Павлу «с товарищи», которые просили, «чтоб государь пожаловал, гнев свой утолил и рати свои унял и войною на свейского Ягана короля и на Свейскую землю ныне еще не ходил» [2370]2370
  Сб. РИО. Т. 129, С. 216; Аделунг Ф. Указ. соч. С. 159–160.


[Закрыть]. Иван Грозный временно до Троицы (т. е. 25 мая) «поход свой на свицкие немцы отложил» [2371]2371
  Э. Л. 376 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 293].


[Закрыть]и отправил епископа Павла со своей грамотой к шведскому королю. В послании он выражал готовность продолжать мирные переговоры, но только с тем условием, что Швеция передаст России Колывань (Таллин) и все свои ливонские земли [2372]2372
  Сб. РИО. Т. 129. С. 221–223. Иван IV дважды перед этим посылал грамоты Юхану III: до 31 августа и в ноябре 1571 г. (Hjarne H. Ur brefvexlingen emellan Johann III och Ivan Vasilievitj // Historisk bibliothek. 1880. VII; ПИГ.С. 617–618).


[Закрыть].

Трудно сказать, чем вызван неожиданный отказ царя от продолжения похода. Возможно, он связан с осложнением в Ливонии: 21 декабря 1571 г. в Дерпте (Юрьеве) царские эмиссары Таубе и Крузе неожиданно попытались поднять антирусский мятеж [2373]2373
  Копенгагенские акты, относящиеся к русской истории. Вып. 2. С. 93.


[Закрыть]. Их попытка окончилась неудачей, но изменникам удалось бежать под покровительство польского короля. Не устранена была также опасность вторжения крымских войск с юга.

18 января 1572 г. Иван IV отбыл из Новгорода в Слободу [2374]2374
  НЛ. С. 109; ИА. 1959. № 6. С. 116.


[Закрыть]. В начале февраля в селе Братошине он принял крымских гонцов [2375]2375
  ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 14. Л. 64 и след.


[Закрыть], причем в переговорах царя звучат уже новые нотки. Уклоняясь от прямого вопроса татарского гонца о судьбах Казани и Астрахани, Иван Грозный высказывает пожелание о присылке из Крыма посольства, которое имело бы полномочия для заключения мира с Россией. Только с этим посольством он согласен был вести переговоры об окончательных условиях мирного договора. Такая перемена в настроении царя Ивана объяснялась тем, что правительство провело уже значительные оборонные мероприятия и рассчитывало встретить новый набег войск татарского хана решительным отпором. 22 декабря царь отправил воевод «в Перемышль делать засеку» [2376]2376
  Э. Л. 374 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 291]. См. описание засечной черты, данное Штаденом (Штаден. С. 110–111).


[Закрыть]. В конце зимы или ранней весной 1572 г. князю М.И. Воротынскому отправляется специальный наказ об организации обороны от нападений крымских татар по реке Оке и роспись «берегового войска» [2377]2377
  Эти документы впервые и с большими дефектами изданы С.М. Сере-дониным («Наказ кн. М.И. Воротынскому и роспись полкам 1572 г. // Записки Русского Археологического общества. Т. VIII. Вып. 1–2. Новая серия. СПб., 1896. С. 49–62). Вторичная публикация их осуществлена в наше время В.И. Бугановым под заглавием «Документы о сражении при Молодях в 1572 г. (ИА. 1959. № 4. С. 166–183). Наказ составлен до 25 марта (Благовещенья).


[Закрыть]. Войска должны были собираться в Коломне и расположиться в следующем порядке: Большой полк во главе с М.И. Воротынским и И.В. Шереметевым Меньшим – в Серпухове; полк правой руки во главе с опричным боярином Н.Р. Одоевским и Ф.В. Шереметевым – в Тарусе; передовой полк, возглавленный опричными воеводами А.П. Хованским и Д.И. Хворостининым, – в Калуге; местоположением сторожевого полка во главе с И.П. Шуйским и с опричным окольничим В.И. Умным-Колычевым назначалась Кашира, и, наконец, полку левой руки надлежало находиться на реке Лопасне под началом князя А.В. Репнина и опричника Д.И. Хворостинина. Всего против татар должно быть выставлено 20034 человека, не считая казаков Михаила Черкашенина. В разряде обращает на себя внимание уже полное отсутствие чисто опричных полков: опричные воеводы, как правило, находятся в одном полку с земскими. Да и командуют опричные воеводы часто земскими войсками, и наоборот. Под началом Н.Р Одоевского находились опричные «козличи», костромичи и помещики Бежецкой пятины, но вместе с тем и земские ряжские помещики. Но из той же Бежецкой пятины служилые люди шли с воеводой Ф.В. Шереметевым. С воеводой А.П. Хованским выступали в поход только земские войска (рязанцы, смольняне, кашинцы), зато с Д.И. Хворостининым – опричные галичане, старичане, медынцы, служилые люди Малого Ярославца, но ему же были приданы помещики земской Деревской пятины, а также не вполне ясные алексинцы и вереичи. Под началом В.И. Умного-Колычева находились опричные можаичи и совершенно земские волочане, брянчане, владимирцы и другие служилые люди. То же самое можно сказать и о полках остальных воевод. Строгое размежевание опричного и земского войск фактически уже перестало существовать к весне 1572 г.

Наказ Воротынскому, как и устав сторожевой службы, уделял большое внимание организации разведывательной службы. На случай набега Девлет-Гирея предусматривались четыре варианта обороны (в соответствии с тем, где хан «перелезет» Оку и в каком далее направлении пойдет на русские земли). Большое внимание было уделено постройке подвижной крепости Гуляй-города [2378]2378
  «Каждый должен был помогать при постройке Гуляй-города соответственно размеру своих поместий, равно как и при постройке укрепления по берегам реки Оки» (Штаден. С. 151).


[Закрыть].

В апреле в Коломне состоялся смотр «государевым людям… бояром и дворяном и детем боярским и дворовым и городовым конской и их даточным людям, хто что дал государю в полк людей». После смотра войска разместились «на берегу» в точном соответствия с царским наказом [2379]2379
  Документы о сражении при Молодях в 1572 г. С. 178–179.


[Закрыть]. В предвидении нападения Девлет-Гирея Иван IV отправил свою царскую казну на сохранение в Новгород. 9-10 февраля туда прибыло из Москвы 450 возов «государьской казны» [2380]2380
  НЛ. С. 110.


[Закрыть].

Весной 1572 г., для того чтобы разрешить царю четвертый (неканонический) брак, специально созывается церковный собор во главе с новгородским архиепископом Леонидом [2381]2381
  ААЭ. Т. 1. № 284. Леонид сделался новгородским архиепископом 4 декабря 1571 г. Митрополита в Москве в это время не было, ибо Кирилл умер 8 февраля (НЛ. С. 108, 112).


[Закрыть], в результате которого 29 апреля «благоверного царя… во всем простишая разрешиша». Четвертая жена Грозного Анна Колтовская, как и третья, была дочерью коломенского дворового сына боярского: ее отец, Алексей Горяйнов (Игнатьев) сын Колтовского, умер в 50-х годах XVI в. «в полону» [2382]2382
  ТКДТ. С. 159; Родословная книга князей и дворян российских. Ч. 2. М., 1787. С. 189.. № 2, см. родословие Колтовских (ЛЗАК. Вып. II. СПб., 1903).


[Закрыть].

13 мая мы застаем Ивана Грозного уже в Старице – на пути из Слободы в Новгород [2383]2383
  Толстой Ю. Указ. соч… Л. 34. С. 143. 23 марта царь был еще в Слободе (Там же. № 33. С. 134).


[Закрыть], куда он прибыл с царицей 1 июня [2384]2384
  НЛ. С. 114.


[Закрыть].

С приближением обычной поры крымских набегов царь впадал в состояние мрачной тревоги. Об этом совершенно определенно говорит его духовная грамота, написанная летом 1572 г. [2385]2385
  ДДГ. № 104. С. 426. По убедительным соображениям С.Б. Веселовского, завещание составлено в Новгороде между началом июня и 6 августа (Веселовский С.Б. Духовное завещание Ивана Грозного как исторический источник //Веселовский С.Б. Исследования… С. 304–305; ср. также: Сухотин Л.М. Указ. соч. I). По мнению Р.Г. Скрынникова, тогда же Грозный внес некоторые исправления в черновик своего завещания (Скрынников Р.Г. Террор. С. 175).


[Закрыть]Проект завещания, так и не дописанный до конца, представляет собой необычный документ. В отличие от аналогичных памятников он начинается с пространного публицистического введения. Чувство одиночества терзает царя. «Тело изнеможе, – пишет Грозный, – болезнует дух, струпи телесна и душевна умножишася, и не сущу врачу, исцеляющему мя, ждах, иже со мною поскорбит, и не бе, утешающих не обретох». И действительно, гвардия телохранителей-опричников уже была не та, что в 1565 г. «Монашеское братство» во главе с игуменом Иваном, келарем Афанасием (Вяземским) распалось. Царь считает себя изгнанным, принужденным скитаться по дальним «странам» из-за самовольства бояр, которое ниспослано на него Богом за его собственные беззакония [2386]2386
  ДДГ. № 104. С. 426–427; «По множеству беззаконий моих, божию гневу распростершуся, изгнан есмь от бояр, самоволства их ради, от своего достояния, и скитаюся по странам».


[Закрыть].

Царь Иван явно не удовлетворен итогами своей опричной политики («в разбойники впадох мысленныя и чувственныя… сего ради всеми ненавидим есмь»). Поэтому он оставляет саму опричнину на усмотрение своих сыновей [2387]2387
  «А что есьми учинил опришнину, и то на воле детей моих, Ивана и Федора, как им прибыльнее, и чинят, а образец им учинен готов» (Там же. С. 444).


[Закрыть]. В завещании почти не слышно гневного голоса грозного самодержца, обличавшего вот уже много лет изменников-бояр. Нотки всепрощения звучат совершенно отчетливо: «Се заповедаю вам, да любите друг друга, и Бог мира да буди с вами». Даже на тех подданных, которые окажутся «лихими», следует опалы иметь «не вскоре, по разсужению, не яростью». Он всячески отговаривает детей, особенно старшего – Ивана, от совершения тех поступков, которые он делал сам. Царь считает, что всякое деление страны на какие-либо части пагубно. «Вы, – обращается царь к своим сыновьям, – ничем не разделяйтесь, и люди бы у вас заодин служили, и земля бы за-один, и казна бы у вас заодин была, ино то вам прибыльнее». Он как бы вспоминает гибель Владимира Старицкого («Каиново убийство прешед»), настойчиво твердит, чтобы Иван «не подоискивал» удела царевича Федора, «а на его лихо ни с кем не ссылался». Даже если тот «проступку какую учинит, и ты его понаказал и пожаловал, а до конца б его не разорял, а ссоркам бы еси отнюдь не верил, занеже Каин Авеля убил, а сам не наследовал же». Конечно, и Федор должен быть во всем с царевичем Иваном «заодин», а с «изменники и лиходеи» не «ссылаться».

Все завещание царя проникнуто тревожным ожиданием всевозможных бедствий, которые могут с ним случиться вот уже в самое ближайшее время.

Пока царь хоронился в далеком Новгороде, русские войска во главе с Михаилом Воротынским уже встали на защиту родной земли. В 1572 г., готовя второй поход в глубь России, крымский хан, вероятно, имел далеко идущие планы. Штаден сообщает, например, что хан «похвалялся перед турецким султаном, что он возьмет всю Русскую землю в течение года, великого князя уведет в Крым». Ходили даже упорные слухи, что «города и уезды Русской земли все уже были расписаны и разделены между мурзами, бывшими при крымском царе» [2388]2388
  Штаден. С. 111–112. Этот же мотив встречается и в тексте песни «Набег крымского хана», записанной Ричардом Джемсом в 1619–1620 гг. (Исторические песни XIII–XVI веков. № 272. С. 467). Пискаревский летописец (С. 80 [ПСРЛ. Т. 34. С. 192]) также сообщает, что Девлет-Гирей пришел на Русь «с великими похвалами…росписав всю Рускую землю, комуждо что дата, как при Батые». В другом летописце говорится: «улицы на Москве росписал, комуждо мурзе которая улица» (Тихомиров М.Н. Краткие заметки. С. 46).


[Закрыть].

23 июля, сообщает разрядная запись, Девлет-Гирей с крымским и ногайским войском появился на русских «украинах». По преувеличенным данным одного из летописцев в распоряжении крымского хана находилось более 170 ООО человек, а у князя М.И. Воротынского – 73 000 воинов. 27 июля, на следующий день после первой стычки со сторожевым полком князя И.П. Шуйского у Сенкина брода (перевоза), крымский хан подошел к Оке [2389]2389
  По Р.Г. Скрынникову, Девлет-Гирей подошел к Оке еще 26 июля (Скрынников Р.Г. Террор. С. 169).


[Закрыть]. Когда татары начали стрельбу из пушек по русским войскам, М.И. Воротынский отдал приказ ответного огня не открывать. В ночь на 28 июля Девлет-Гирей переправил через реку прикрытие численностью в 2 тысячи человек [2390]2390
  В одном из летописцев говорится, что Девлет-Гирей «реку Оку в трех местах перелез со многим воинством» (Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники XVI в. С. 92).


[Закрыть]. Передовой отряд ногайского мурзы Теребердея отправлен был на Москву. Битва началась с атаки передового полка А. Хованского и Д. Хворостинина, отбросивших сторожевой заслон крымских царевичей к лагерю Девлет-Гирея. Однако крымский хан придал им 12 тысяч ногайцев и крымских татар, которые оттеснили Хованского и Хворостинина по направлению к Серпухову, где находились основные русские силы – Большой полк во главе с М.И. Воротынским. Как только татары обошли справа подвижную крепость Гуляй-город, прикрывавшую оборону русских войск, Воротынский отдал приказ открыть огонь «изо всего наряду». Это принесло татарам сильный урон. Неудача постигла и самого Девлет-Гирея. Он прошел уже семь верст за рекой Пахрой и вынужден был остановиться «в болоте со всеми людьми». Во вторник, 29 июля, крымский хан, в тылу которого находились основные русские вооруженные силы, «воротился из-за Пахры назад» [2391]2391
  Документы о сражении при Молодях в 1572 г. С. 180.


[Закрыть].