Текст книги "Опричнина"

Автор книги: Александр Зимин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

С делом митрополита Филиппа могла быть связана загадочная судьба трех братьев Немятых (Юрия, Афанасия и Ивана), а также внуков Г.А. Носа Колычева – Алексея и Григория, сошедших с исторической сцены в 1568–1570 гг. [1102]1102
  И. Н. Немятый мог быть одним из Иванов Колычевых, поминавшихся как убиенные в синодике опальных.


[Закрыть]С.Б. Веселовский считает, что бездетные племянники Филиппа Венедикт и Петр погибли в связи с низложением их дяди [1103]1103
  Веселовский С. Б. Синодик…. С. 298–299.


[Закрыть]. Это предположение может быть принято только для Петра [1104]1104
  В синодике Успенского собора есть под 1568/69 г. запись об умершем иноке Паисие Умном (ГИМ. Успенское собр. № 64. Л. 51).


[Закрыть], но для Венедикта не подтверждается, ибо он упоминается еще в источниках 1573–1576 гг. [1105]1105
  Альшиц Д.Н. Новый документ… С. 21; НПК. Т. V. С. 555, 626; ИРГО. СПб., 1990. Вып. 1, отд. III. С. 11. Поэтому нельзя согласиться с Л.М. Сухотиным, считающим, что Венедикт погиб вместе с В. Умным в 1575 г. (Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. II–VI. //Зап. Русск. на-учн. ин-та в Белграде. Вып. 13. Белград. 1935. С. 59).


[Закрыть]Гибель бездетных двоюродных братьев Тимофея (Даниловича) и Андрея (Третьякова сына), скорее всего, явилась следствием похода Ивана Грозного 1570 г. на Новгород [1106]1106
  Бездоказательно предположение Л. М. Сухотина о том, что Т.Д. Лошаков погиб в 1575 г. (Там же. С. 58).


[Закрыть]. Их братья – новгородские помещики – хорошо известны источникам 70-80-х годов. О самих Тимофее и Андрее уже в 60-70-х годах упоминаний не сохранилось [1107]1107
  Не исключено, впрочем, что Андреем, упоминаемым в синодиках, был бездетный помещик Андрей Иванович, дядя названных выше Тимофея и Андрея Лошаковых.


[Закрыть]. Последний из Колычевых, о насильственной смерти которого сообщают источники, Василий Иванович Умный погиб не ранее 1575 г. по неясной причине [1108]1108
  28 апреля 1575 г. он еще сделал вклад в Троицкий монастырь (Кобрин В.Б. Состав… С. 44). По мнению Веселовского, в связи с опалой на Филиппа постригся в монахи Ф.И. Умный-Колычев (Веселовский С.Б. Синодик… С. 299). Но Ф.И. Умный упоминается еще в мае 1570 и 1571/72 гг., и, как правильно полагает В.Б. Кобрин, его уход в монастырь связан с другими событиями (Кобрин В.Б. Состав… С. 44). Во всяком случае, в 1573/74 г. селом Неверовым владел уже не он, а его жена (АФЗХ. Ч. II. № 422).


[Закрыть].

Итак, каких-либо специальных гонений на Колычевых в годы опричнины не было [1109]1109
  Споря с этим тезисом, Р.Г. Скрынников ссылается не на факты, а на риторическое замечание Курбского, что царь «погубил род Колычевых» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 299).


[Закрыть]. Некоторые из их обширной семьи входили в гвардию телохранителей Ивана IV (после марта 1573 г. таковых было по меньшей мере девять человек [1110]1110
  Это упомянутые в списке служилых людей 1573 г. окольничий В.И. Умный, Г.Г. Колычев, М.В. Колычев, М.Т. Лошаков, В.Б. Колычев, О.И. Колычев, И.Ф. Колычев, В.Ж. Колычев, А.Н. Колычев (Альшиц Д.Н. Новый документ… С. 20–22).


[Закрыть]). Значительное число Колычевых несло обычную службу с новгородских и московских поместий. Неизвестно, пострадал ли кто-либо из старшей ветви Хлызневых, т. е. из детей и внуков Никиты Борисовича. Из остальных же ветвей колычевского рода гибли, как правило, отдельные представители в связи с совершенно различными обстоятельствами. Дело митрополита Филиппа было только одним из них.

* * *

Будущий русский митрополит Филипп, до пострижения Федор Степанович Колычев, родился 11 февраля 1507 г. [1111]1111
  ЛСМ. М., 1790. С. 14; ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 84.


[Закрыть]

Основной источник для изучения жизни и деятельности Филиппа – Федора Колычева – его житие, к сожалению, все еще остается неизданным [1112]1112
  См. пересказ его с извлечениями в кн.: Памятники древнерусской церковно-учительной литературы. Вып. IV: Славянорусский пролог. Ч. II. СПб., 1898. С. 9–13; См. также: Жития святых российской церкви. 1857. Январь. С. 50–150. В середине XVII в. соловецкий старец Герасим Фирсов написал житие, слово и службу митрополиту Филиппу (Никольский Н. Сочинения соловецкого инока Герасима Фирсова по неизданным текстам // Памятники древней письменности и искусства. Вып. 188. СПб., 1916. С. 3–64). Для изучения биографии Филиппа эти произведения новых сведений не дают.


[Закрыть], хотя представляет собой очень интересный исторический документ. Автор этого памятника жил в конце XVI в. Он происходил из среды соловецких монахов, был очевидцем перенесения «мощей» митрополита Филиппа в Соловецкий монастырь (1591) [1113]1113
  ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 127.


[Закрыть]. Да и писал житие он, вероятно, в 90-х годах XVI в. [1114]1114
  Первое из «чудес», следующее за текстом жития, написано со слов соловецкого монаха вскоре после перенесения «мощей» Филиппа в Соловецкий монастырь (ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 129 об).


[Закрыть]В основу изложения им были положены рассказы современников, по-видимому, главным образом соловецких монахов. Клерикальная тенденциозность повествования чувствуется в каждой строке жития, но впечатления людей, перед глазами которых произошло драматическое столкновение царя и митрополита, переданы обстоятельно и живо [1115]1115
  А.Н. Насонов в статье «Летописные памятники хранилищ Москвы (новые материалы)» (Проблемы источниковедения. Вып. IV. М., 1955. С. 269) указывает на два летописца, содержащие сведения о Филиппе: ГИМ. Музейское собр. № 3058; ЦГАДА. Ф. 181. № 522. В эти летописцы включены краткие извлечения из жития Филиппа.


[Закрыть].

Второй источник, к которому мы будем обращаться в дальнейшем не раз, – Соловецкий летописец – по составу еще более сложен. До нас он дошел в двух редакциях, но обе они относятся к XVIII в., т. е. к очень позднему времени [1116]1116
  Савич A.A. Соловецкая вотчина XV–XVII вв. (Опыт изучения хозяйства и социальных отношений на крайнем севере в древней Руси). Пермь, 1927. С. 10–11.


[Закрыть]. Не все сведения летописца могут быть признаны достоверными, многие из них позднейшего происхождения и заимствованы, вероятно, из актового материала (упоминания о льготах, выданных Иваном IV), из данных Соловецкой казны (сведения о вкладах) и т. п. Но точность отдельных датировок и известий, поддающихся проверке по другим источникам, заставляет нас внимательно подойти к тексту этого летописного памятника [1117]1117
  Ниже ссылки, как правило, даются на первое издание памятника (ЛСМ. М., 1790): ибо в третье издание (Летописец Соловецкий на четыре столетия от основания Соловецкого монастыря до настоящего времени. Изд. 3. М., 1833) его издатель Досифей внес без каких-либо оговорок много дополнений, источники которых не вполне ясны. Третье издание ниже используем в том случае, когда Досифей приводит данные из других списков летописца.


[Закрыть].

Отец Федора Колычева Степан Иванович около 1495 г. владел поместьем в Деревской пятине [1118]1118
  НПК. Стб. 431,433,434. По сведениям жития, Филипп «рожение имея Великаго Новаграда», т. е. он был новгородец по рождению (ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 84, об.). Н. П. Лихачев считает это предание недоказанным, полагая, что «оно ошибочно отнесено к более известному Колычеву вместо его двоюродного брата Ивана Андреевича» (Лихачев Н.П. Родство Колычевых с новгородцами //ИРГО. Вып. 1. С. 123). Ни сведения жития, ни догадки Лихачева при настоящем состоянии источников проверены быть не могут.


[Закрыть]. Судя по его прозвищу – Стенстур, встречающемуся в родословных книгах, Степан Иванович принимал участие в русско-шведских сношениях, которые в XVI в. велись новгородскими наместниками. Экзотические прозвища были распространены на Руси в придворных сферах конца XV в. Так, например, великокняжий дьяк Михаил Григорьев Мунехин, побывавший в Египте, именовался «Мисюрем» [1119]1119
  Шахматов A.A. Путешествие М.Г. Мисюря Мунехина на Восток и хронограф редакции 1512 г. //Изв. ОРЯС. 1899. Кн. 1. С. 200–222.


[Закрыть]. В конце XV – начале XVI в. в Швеции было два Стен Стура: старший правил Швецией в 1470–1497 и 1501–1503 гг., а Стен Стур младший был регентом в 1512–1520 гг. Поскольку первый из них был активным врагом России, то свое прозвище Степан Колычев получил скорее всего потому, что имел какое-то отношение ко второму регенту [1120]1120
  В послании 1573 г. Иван IV спрашивал: «Стен Стур давно ли был правитель на Свейской земле?» (ПИГ. С. 153).


[Закрыть]. Возможно, что это было связано с заключением в мае 1513 г. в Новгороде договора со Швецией [1121]1121
  ЦГАДА. Ф. 96.1513. № 1. См. также: Бантыш-Каменский H.H. Обзор внешних сношений России по 1800 г. Ч. IV. М., 1902. С. 117.


[Закрыть]. Более сомнительно известие о том, что С.И. Колычева приставили дядькой к слабоумному брату Ивана IV Юрию Васильевичу [1122]1122
  Боде-Колычев М.Л. Боярский род Колычевых. СПб., 1883. С. 54.


[Закрыть]. Во всяком случае умер Колычев-отец ранее 1561 г., когда сын по «его душе» сделал вклад в Соловецкий монастырь [1123]1123
  ЛСМ. С. 24.


[Закрыть].

В общем перед нами один из тех служилых людей, которые составляли опору московской политики в первой половине XVI в. Именно поэтому к нему, очевидно, и благоволил Василий III [1124]1124
  ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 84 об.


[Закрыть].

Федор Колычев получил образование, вполне достаточное для молодого представителя видной служилой фамилии: он «вразумляется» и «книжному учению» и «воинской храбрости» [1125]1125
  ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 85 об. – 86.


[Закрыть]. Некоторое время он находился с другими дворянскими юношами при великокняжеском дворе, однако в 1537 г. неожиданно покидает Москву [1126]1126
  По словам автора жития, он ушел из Москвы, «егда приспев 30 лет совершение возраста» (Там же. Л. 87 об.).


[Закрыть]. Исследователи уже давно связывали его бегство из столицы с «поиманием» старицкого князя Андрея (весна 1537 г.), когда пострадал дядя Федора Колычева Иван Иванович Умный и были казнены несколько его новгородских родичей [1127]1127
  Леонид. Указ. соч. С. 20; Савич A.A. Указ. соч. С. 48.


[Закрыть]. Некоторое время Федор скрывался в селении Киже на Онежском озере, где он работал пастухом у крестьянина Суботы [1128]1128
  Спасский погост в Кижах помещался на северном побережье Онежского озера. Еще в 1563–1566 гг. на Кижском острове в черносошной волостке проживал крестьянин Сидорка Степан Субота (ПКОП. Л., 1930. С. 131).


[Закрыть]. Наконец около 1538–1539 гг. он попал в Соловецкий монастырь и постригся в монахи под именем Филиппа [1129]1129
  Леонид. Указ. соч. С. 2.


[Закрыть]. Прошло примерно 10 лет, и престарелый игумен Алексей передал свою паству Филиппу, который отныне стал во главе монашеской братии Соловецкого монастыря [1130]1130
  В житии говорится, что Филипп до пострижения прожил в монастыре «лето и пол и вяще». Затем он прожил девять лет до назначения игуменом (ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 90, 93). Но и став уже игуменом, Филипп на полтора года уступил свою должность Алексею: «Алексею же начальствующу лето едино и пол» (Там же. Л. 96). Первый документ, где упоминается игумен Филипп, датируется ноябрем 1547 г. (Досифей. Географическое, историческое и статистическое описание… Соловецкого монастыря…Ч. 3. М., 1836. С. 7–17). A.A. Савич относит начало игуменства Филиппа к 1546 г. В Соловецком летописце указана дата 1547/48 г., но в некоторых текстах явная описка – 1542 г. (ЛСМ. С. 15; Савич A.A. Указ. соч. С. 48). Впрочем, согласно подписи на одной иконе он был игуменом уже в 1544/45 г. (Публикация одного памятника. Вып. 7. М., 1971).


[Закрыть].

Игумен Филипп начал свою кипучую деятельность в трудное для Соловецкого монастыря время. Опустошительный пожар весной 1538 г. [1131]1131
  Леонид. Указ. соч. С. 37.


[Закрыть]истребил все монастырские строения («монастырь згорел весь до основания»), и в марте 1539 г. правительство малолетнего Ивана IV пожаловало соловецким старцам 13 луков «землицы» в Выгозерской волости, чтобы те могли поправить свои сильно пошатнувшиеся дела [1132]1132
  Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 1–3. Об этих владениях см.: ПКОП. С. 162–163.


[Закрыть]. Выдача жалованной грамоты 1539 г. находилась в общей связи с иммунитетной политикой князей Шуйских, находившихся тогда у власти. Путем дарования льгот северным духовным корпорациям Шуйские стремились заручиться поддержкой новгородских феодалов [1133]1133
  Каштанов СМ. Феодальный иммунитет в годы боярского правления (1538–1548 гг.) //ИЗ. 1960. Кн. 66. С. 249.


[Закрыть].

Прошло немного времени, и в феврале 1541 г. Соловецкому монастырю, благосостояние которого во многом зависело от соляных промыслов, выдается льготная грамота, разрешавшая ему беспошлинную продажу 6 тысяч пудов соли [1134]1134
  Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 3–7.


[Закрыть]. Соловецкая грамота 1541 г. резко отличалась от других подобных актов, выданных правительством нового временщика И.Ф. Бельского, которые, как правило, характеризовались сдержанностью в предоставлении податных привилегий. Объяснение этому С.М. Каштанов ищет в попытках правительства И.Ф. Бельского распространить свое влияние на один из крупнейших северных монастырей, склонных поддерживать князей Шуйских [1135]1135
  Каштанов С.М. Феодальный иммунитет… С. 250.


[Закрыть].

Но наибольших податных льгот удалось добиться новому игумену – Филиппу, и это несмотря на то, что правительство Адашева в середине XVI в. проводило серьезные мероприятия по ограничению монастырских привилегий. Уже в октябре 1547 г. освобождается от уплаты податей двор Соловецкого монастыря, находившийся в Новгороде на Щитной улице [1136]1136
  Каштанов С.М. Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI в. Ч. I //АЕ за 1957 г. М., 1958. С. 372. № 557.


[Закрыть]. В ноябре того же года по челобитью игумена Филиппа, из-за того, что в монастыре «братии прибыло много и прокормитца им нечем», Иван IV увеличил монастырю беспошлинную торговлю солью на 4 тысячи пудов, доведя ее до 10 тысяч пудов. 17 мая во время общего пересмотра иммунитетных актов и ликвидации тарханных привилегий грамота Соловецкому монастырю была подтверждена без каких-либо ограничений [1137]1137
  Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 7–12.


[Закрыть].

В июне 1550 г. в связи с началом строительства каменной церкви в монастыре Филиппу удалось получить у Ивана IV две деревни в Выгозерской волости (девять обеж) с восемью варницами и островок на реке Суме с тремя непашенными дворами. Правда, обежную дань, ямские деньги и примет крестьяне этих деревень должны были платить в государеву казну, но варничный оброк (32 гривны «в ноугороцкое число»), «наместнич» и «волостелин корм» шли уже теперь в пользу монастыря [1138]1138
  Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 17–21. Около 1563 г. с варниц (две монастырские, шесть крестьянских, одна пустая) соловецким старцам шло 5 руб. 13 алтын 2 деньги (ПКОП. С. 165).


[Закрыть]. На следующий год (в июне 1551 г.) соловецкие старцы получили уже запустевшую Троицкую церковь в Выгозерской волости (где когда-то умер один из основателей Соловецкого монастыря, Савватий) и деревню при устье реки Сороки (один из рукавов реки Выга) у моря (одна обжа) с несудимыми привилегиями [1139]1139
  Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 21–23.


[Закрыть]. Позднее с этих владений (где на реке Сороке был ез для рыбной ловли) царев оброк был вовсе снят [1140]1140
  ПКОП. C. 165.


[Закрыть].

В июне 1555 г. монастырю пришлось на время поступиться своими основными тарханными привилегиями. На «монастырский обиход» они могли покупать и впредь беспошлинно «хлеб и всякий запас», но за продажу соли они уже должны были платить тамгу и другие пошлины, «как и с торговых людей» [1141]1141
  Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 12–17. В январе 1559 г. уточнены размеры этого запаса: 3 тысячи четвертей ржи, 300 четвертей пшеницы, 200 четвертей овса, 540 четвертей ячменя, толокна, гороха и прочих круп, 6 тысяч аршин сукон, 300 пудов масла и др. (Там же. С. 25–30).


[Закрыть]. Серьезный ущерб был в известной мере компенсирован тем, что царь пожаловал монастырю 26 деревень Сумской волости, когда-то принадлежавшие Марфе Борецкой (77 ¹/ ₂обеж), и 33 сумские варницы (ранее платили восемь с половиной рублей оброку) [1142]1142
  ПКОП. С. 159–162. «Отказную грамоту» на эту волость подробно разбирает A.A. Савич (Савич A.A. Указ. соч. С. 173–174). Вероятно, волость была передана монастырю в связи с начавшимся ее запустением. По «Отказной грамоте» там насчитывалось уже 14 пустых дворов.


[Закрыть]. В феврале 1556 г. соловецким старцам удалось исхлопотать грамоту на село Пузырево Бежецкого Верха: отныне в эту вотчину мог въехать для суда лишь один данный пристав, да и то только в два срока (на Рождество и Петров день) [1143]1143
  Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 24–25.


[Закрыть]. В том же году монастырь снова начал получать тарханные привилегии: был сложен оброк с девяти виремских варниц [1144]1144
  ПКОП. С. 164–165.


[Закрыть].

Не менее щедрыми были вклады царя деньгами и ценными вещами. Лучшие псковские «колокольные литцы» изготовили для Соловецкого монастыря медные колокола на денежные пожалования царя и вельмож. В сентябре 1547 г. для храма Преображения изготовлен колокол псковичем Тимофеем Андреевым. В1557 и в 1558/59 гг. Матвей и Кузьма Михайловы, дети знаменитого псковского мастера Михаила Андреева [1145]1145
  О нем см.: Богусевич В.А. Литейный мастер Михаил Андреев // Новгородский исторический сборник. Вып. 2. Л., 1937. С. 83—104; Смирнова Э.С. Два памятника псковского художественного литья XVI в. // С А. 1962. № 2. С. 243 и след.


[Закрыть], отлили еще два колокола [1146]1146
  Возможно, при описании колокола, отлитого в 1557 г., отчество Матвея ошибочно названо «Григорьев» («Начертание жития, подвигов и изречений святителя Филиппа И, митрополита Московского и всея России чудотворца. М., 1860. С. 114–147).


[Закрыть]. Один колокол весил 180 пудов и стоил 870 рублей, второй – 95 пудов (300 рублей), да и малые колокола стоили 50 рублей [1147]1147
  Досифей. Указ. соч. Ч. 1. М., 1836. С. 224; Летописец Соловецкий… С. 24. На приобретение большого колокола было истрачено также 370 руб., полученных монастырем от А.И. Воротынского.


[Закрыть]. В 1557 г. царь дал на строение Преображенского собора тысячу рублей, а на следующий год – золотой крест с «мощами» [1148]1148
  ЛСМ. С. 20. В изготовлении этого креста принимал участие богатейший новгородский купец и дьяк Ф.Д. Сырков, пожертвовавший монастырю 210 рублей (О Сыркове см.: Пронштейн А.П. Великий Новгород в XVI в. Харьков, 1957. С. 146–148,218-220). В 1560 г. царь еще пожаловал два колокола по 25 рублей, а в 1561/62 г. – снова золотой крест. Царем сделаны были вклады в Соловецкий монастырь «по душе» Анастасии Романовны (100 рублей), брата Юрия (100 рублей), Марии Темрюковны (100 рублей) и Марфы Собакиной (70 рублей). См.: ЛСМ. С. 23.


[Закрыть].

Новоприобретенные соляные варницы и земли, льготы и денежные вклады были только частью средств подъема экономики Соловецкого монастыря. Не меньшее значение придавал Филипп перестройке самого хозяйства, введению целого ряда технических новшеств. Так, при посеве теперь стала употребляться особая сеялка с десятью решетами, причем работал на ней всего один старец [1149]1149
  «Доспел севальню, десятью решеты один старец сеет» (Летописец Соловецкий… С. 34).


[Закрыть]. Мало того, «доспели решето, само сеет и насыпает и отруби и муку розводит розно да и крупу само же сеет и насыпает и разводит розно крупу и высейки».

Если ранее в Соловецкой вотчине рожь сами монахи и служебники носили веять, то Филипп «нарядил ветр мехами в мельнице веяти рож». Вообще Филипп уделял большое внимание мельничному делу («мельницы делал да ручьи копал к мельницам, воду проводил к монастырю»). Сложное приспособление изготовлено было и для варки квасов. Раньше на варке занята была «вся братия и слуги многие из швални», теперь с этой работой справлялись один старец и пять слуг. Квас выпаривали, и он «сам сольется изо всех щанов да вверх подоймут, ино трубою пойдет в монастырь да и в погреб сам льется да и по бочкам разойдется сам во всем».

Наряду с применением технических усовершенствований использовалась в хозяйстве и рабочая сила скота. Раньше копали глину на кирпич вручную, а при Филиппе, когда строительная работа приобрела невиданный дотоле размах, – «волом орут одним, что многие люди копали и глину мяли на кирпичи людьми, а ныне мнут глину на кирпич коньми» [1150]1150
  Летописец Соловецкий… С. 32, 34–35.


[Закрыть].

Соляной промысел, железоделательное и кирпичное производства находились также в поле зрения хозяйственного и инициативного игумена. Он завел варницу в Солокурье, на Луде, а также в Колемже (по два црена) [1151]1151
  ЛСМ. С. 26. Ср.: Попов А. Горные промыслы Соловецкого монастыря в XVI в. Архангельск, 1926. С. 32–33; Заозерская Е.И. У истоков крупного производства в русской промышленности XVI–XVII веков. М., 1970. С. 250–251.


[Закрыть]. Сооружена была сложная водная система (объединяющая многочисленные озера), необходимая для развития мельничного дела [1152]1152
  «Горы бо великия прокопа и юдолия избразди, и воду тещи от езера во езеро претвори к двадесятим, бо пятьдесят езером число и два источники сотвори и под монастырь во езеро приведе. От езера же воду испусти, внуть киновии проведе. Толчею же и мелею ко упокоению братскому сотвори» (ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 97 об. – 98).


[Закрыть]. На проведение протока из Пертозера в озеро Святое Филипп истратил из своих личных денег 40 рублей [1153]1153
  ЛСМ. С. 24.


[Закрыть]. К 1566 г. уже действовали на острове три водяные мельницы [1154]1154
  Савич A.A. Указ. соч. С. 52.


[Закрыть].

Развивая хозяйственную деятельность Соловецкого монастыря, игумен Филипп принимает срочные меры по регламентированию поборов с крестьян в пользу монастырских служебников [1155]1155
  «При Филиппе же игумене слугам и доводчикам определено жалованье» (ЛСМ. С. 28).


[Закрыть]. 15 августа 1548 г. он «жалует» «Виремские волости и Шиженские, и сухонаволочан, и сумлян и слободку монастырских крестьян» особой уставной грамотой [1156]1156
  ААЭ. Т. I. № 221. С. 209.


[Закрыть]. Возможно, нормы этой грамоты распространялись в той или иной форме на всю монастырскую вотчину. Крестьяне Виремской волости должны были давать с лука [1157]1157
  Лук на севере часто приравнивался к обже. В писцовой книге 1551 г. прямо говорилось, что «луки написаны обжами» (Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 15). Ср. «лук-обжа» в грамоте 1551 г. (Там же. С. 22). Лук, как правило, был единицей обложения неземледельческого населения Русского Севера (Веселовский С.Б. Сошное письмо. Т. I. М., 1915. С. 3).


[Закрыть]«поминки» монастырскому приказчику – по четыре деньги, доводчику – по две деньги, а келарю – одну деньгу. Бобыли и казаки платили соответственно в два раза меньше [1158]1158
  В Сумской волости около 1563 г. было много «бобыльских дворов беспашенных, варят наимуючи по варницам соль» (ПКОП. С. 161).


[Закрыть]. Все натуральные поборы переводились на деньги, и их размер строго ограничивался. В той же градации устанавливались и судебные пошлины, приказчику с рубля по десяти денег, а доводчику хоженого на версту – по полуденьге [1159]1159
  По ст. 8 Судебника 1550 г. судебные пошлины шли: с рубля – боярину, дьякам и подьячим – всего 20 денег.


[Закрыть]. Запрещалось доводчикам брать с крестьян всякие посулы и поминки.

Большое внимание в грамоте уделялось казакам, наемным людям, которых было много на соляных варницах монастыря. Когда «казак незнаемой» приходил в Соловецкую волость, он должен был платить явку приказчику (две московки) и доводчику (одну московку) и соответствующую пошлину при уходе. Торжественно провозглашалось, что если приказчик или доводчик «изобидят» в чем-либо крестьянина или казака, то на них вдвое доправлялась пошлина.

Уставная грамота отражала стремление соборных старцев Соловецкого монастыря как-то выйти из того состояния экономического упадка, в котором находилась их вотчина. Таксация поборов (по типу доходных списков и кормленых грамот наместников) должна была предотвратить возможность крестьянских движений, волной прокатившихся по Руси в середине XVI в. Севернорусские земли не представляли в этом отношении исключения. Формула о безурочной поимке лихих людей, распространенная в жалованных грамотах, выданных новгородским монастырям в 1547–1548 гг., свидетельствовала также об активизации антифеодального движения в Новгородской земле [1160]1160
  Каштанов С.М. Феодальный иммунитет… С. 265.


[Закрыть].

Основной формой эксплуатации крестьян в соловецкой вотчине была денежная рента. В условиях развития солеваренного промысла и широко поставленной торговли это означало сравнительно высокую степень развития социально-экономических отношений. Кроме того, Филипп широко использовал вольнонаемный труд казаков в солеваренном производстве, в транспортировке соли и других товаров на продажу.

В 1552 г. Филипп приступил к строительству больших каменных зданий, не прекращавшемуся до конца его пребывания на посту соловецкого игумена: в этом году по его распоряжению закладывается Успенская церковь с трапезной для монахов, келарней и с приделом Усекновения главы Иоанна Предтечи (патрона Ивана IV) [1161]1161
  Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники //ИА. 1951. Кн. VII. С. 221–223, ЛСМ. С. 18.


[Закрыть]. Под келарней располагались хлебопекарня и мукосейня, а под трапезной – хлебный и квасный погреба. В августе 1557 г. закончили строительство комплекса сооружений Успенской церкви. Размеры собора превышали 82 кв. сажени [1162]1162
  Савич A.A. Указ. соч. С. 50.


[Закрыть].

Этим при Филиппе Колычеве было положено лишь начало каменному строительству в Соловецком монастыре. В мае 1552 г. закладывается главный соловецкий храм – Преображенский собор (начат в 1548 г.), оконченный уже в бытность Филиппа митрополитом – в августе 1566 г. [1163]1163
  ЛСМ. С. 21–22; Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники. С. 223–224; Курлов В.И. Преображенский собор Соловецкого монастыря XVI в. //СА. 1974. № 1. С. 79–101.


[Закрыть]Сооружали и другие не столь пышные, но также важные здания: избы и чуланы для монахов и служебников. В кельях появились заморские новшества – узорные стекла «с круги и каймами». Монастырский двор в Новгороде капитально отремонтировали («палаты поделывали, своды сводили»), а в Суме построили заново. Для того чтобы обеспечить строительство известью, снаряжались экспедиции на Двину (в 1553 г. в одну из подобных экспедиций было отправлено 15 людей) [1164]1164
  ЛСМ. С. 25.


[Закрыть], где на Орлецах (в 30 км выше Холмогор) монастырь получил разрешение «камень белый известный ломати и лес на дрова сечи и известь жечь» [1165]1165
  Савич A.A. Указ. соч. С. 50.


[Закрыть]. На строительство соборов привлечены были специалисты – мастера («художник, имущу разум») из Новгорода [1166]1166
  ЛСМ, С. 26–28; Летописец Соловецкий… С. 33; ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 98 об.


[Закрыть].

Деятельность Филиппа совпала по времени с периодом роста реформационного движения. В начале 50-х годов в Новгородской земле получила распространение наиболее радикальная ересь – «новое учение» Феодосия Косого. В 1554 г. в Соловецкий монастырь был сослан обвиненный в еретическом вольномыслии старец Артемий. Одним из средств идеологического воздействия на массы было открытие мощей русских святых и распространение легенд о «чудесах», якобы исходивших от новых «чудотворцев». В начале 1553 г., например, сообщили о «нетлении» мощей архиепископа новгородского Никиты [1167]1167
  Подробнее см.: Зимин A.A. И.С. Пересветов и его современники. М., 1958. С. 188 и след.


[Закрыть]. Не отставал от руководителей новгородской церкви и соловецкий игумен. При нем было пополнено «чудесами» житие Зосимы и Савватия [1168]1168
  Леонид. Указ. соч. С. 44–45.


[Закрыть]. Стремясь поднять церковное значение Соловецкой обители, Филипп разыскивает реликвии, оставшиеся после основателей монастыря, и делает их предметами особого почитания (иконы Богоматери и каменный крест Савватия, псалтырь и ризы Зосимы) [1169]1169
  ЛСМ. С. 15. На каменном кресте в 1555/56 г. была сделана надпись «взысканием и потружением» Филиппа (Досифей. Указ. соч. Ч. 1. С. 292.).


[Закрыть]. Когда летом 1553 г. во время бури в Белом море разбилось 15 лодей, плывших с Двины, Филипп сделал объектом поклонения обнаруженные трупы погибших монахов [1170]1170
  ЛСМ. С. 23.


[Закрыть].

В результате всех этих усилий соловецкая вотчина в середине XVI в. переживала расцвет, а престиж монастыря необычайно возрос. «Монастырю, – писал позднее автор жития Филиппа, – убо распространяющуюся изобильством потребным, полаты благостройны сод ела двоекровны и троекровны в соблюдение потреб монастырьских» [1171]1171
  ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 98.


[Закрыть]. Увеличилось поголовье скота (коней, волов, оленей) и количество сена (на 1500 копен) [1172]1172
  ЛСМ. С. 28.


[Закрыть]. В монастырских житницах хранилось 5500 четвертей ржи [1173]1173
  Для сравнения укажем, что в 1514 г. было всего тысяча четвертей, а в 1570 г. – 4 тысячи (Савич A.A. Указ. соч. С. 52).


[Закрыть]. В монастырь стали привозить огурцы и рыжики, готовили «щи с маслом, да и масленые приспехи разные, блины, пироги и оладьи и кружки рыбные, да и кисель и яишница» [1174]1174
  ЛСМ. С. 26.


[Закрыть].

Если даже снять явное приукрашивание результатов деятельности митрополита Филиппа, исходившее от его позднейших панегиристов, то все равно останется бесспорным факт, что в годы игуменства этого незаурядного организатора соловецкая вотчина находилась в состоянии процветания. В монастыре, по словам летописца «прибыло людей» (в 1566 г. в нем жило не менее 200 монахов) [1175]1175
  Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. М., 1937. С. 83. Ту же цифру называет и сам Филипп в послании 1568 г. (Грамоты святого Филиппа, митрополита Московского и всея России в Соловецкую обитель. М., 1861. С. 14).


[Закрыть]

Огромные строительные работы и хозяйственные усовершенствования потребовали от начальствующих лиц Соловецкого монастыря мобилизации всех его финансовых ресурсов и одновременно привели к усилению крепостного гнета. Это вызвало недовольство среди монахов и соловецких крестьян, жаловавшихся на рост поборов. Накануне строительства Преображенского собора монахи говорили: «О отче, недостатком в киновии суще и оскудение велику, градовом не прилежащи, откуду имаши злато на воздвижение великия церкви? Аще и не хотяще, но покоряющеся наставнику своему» [1176]1176
  ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 98 об.


[Закрыть]. Еще больше, вероятно, были недовольны крестьяне соловецкой вотчины.

В феврале 1556 г. Соловецкий монастырь получил от Ивана IV жалованную грамоту на село Пузырево Бежецкого Верха, перешедшее в монастырь «на помин души» И.В. Полева [1177]1177
  Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 23–25.


[Закрыть]. В конце апреля – начале мая крестьяне этого села отправили к игумену своего челобитчика Клевнева, жалуясь на то, что монастырские приказчики взимали оброк и пошлины сверх жалованных грамот и окладов. В частности, приказчик давал хлеб в заем «в насоп» (под проценты) из расчета на два – третий, требуя при этом себе поминки, заставлял пахать пашню «сверх окладу» и т. п. В результате соловецкие власти в специальной грамоте 2 мая 1561 г. установили новый оклад повинностей. Крестьяне должны были с выти давать по 4 четверти ржи и овса («в новую меру в городецкую») [1178]1178
  Новая четверть равнялась 1 ¹/ ₂или 1 ¹/ ₃старой (Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства 30-50-х годов XVI в. М.; Л., 1958. С. 462).


[Закрыть], не считая натуральных сборов (сыры, яйца, и др.), и исполнять подворные повинности. В год им следовало пахать на монастырь с выти по четверти ржи да полчетверти овса [1179]1179
  Наиболее распространенная выть равнялась 12 четям доброй земли (Веселовский С.Б. Сошное письмо. Т. II. М., 1916. С. 449, 450).


[Закрыть].

Устанавливались и регламентировались пошлины доводчику. Вводилось обязательное присутствие на суде пяти-шести крестьян добрых или средних. Судебная пошлина уже устанавливалась с рубля по алтыну, а езд доводчику на версту – по деньге (в 1548 г. за это полагалось полденьги). Крестьянам строго-настрого предписывалось «приказщика слушати во всем и на монастырское дело ходити на солнечном всходе, как десяцкой весть подаст». Вместе с тем подтверждалось право крестьян меняться дворами и землями и продавать их с доклада приказчику и с обязательной уплатой похоромного и других пошлин [1180]1180
  ААЭ. Т. I. № 258. С. 285.


[Закрыть].

В середине XVI в. в Соловецком монастыре резко увеличилось число наемных людей. В условиях роста податного гнета вставал вопрос о распределении налогов между крестьянами и казаками. В сентябре 1564 г. монастырским властям подана была челобитная от крестьян и казаков Сумской волости, которые говорили о том, что «в Суме о волостных розрубех и о всяких тяглех промеж собою смущенье живет великое». Поэтому игумен Филипп с братьею 30 сентября 1564 г. составляют специальную уставную грамоту – «указ о всяких розрубех и о тяглех [1181]1181
  ААЭ. Т. I. № 268. С. 303


[Закрыть]. Постановлено было, чтобы расклад повинностей («разруб») производили выборные люди: по два человека из лучших, середних, меньших крестьян и из казаков. Таким образом, монастырь стремился как-то переложить на самих крестьян ответственность за раскладку платежей. При этом «кого чем те окладчики обложат земских людей и козаков, и те б люди платили однолично без всякого переводу смущенья».

Чрезвычайные налоги, вызванные трудностями военного времени, частично перекладывались и на казаков. Примет [1182]1182
  Примет – в данном случае дополнение к обычным налогам (Веселовский С.Б. Сошное письмо. Т. I. С. 143).


[Закрыть](обежные деньги) должны были платить только земские люди (по обжам). Но «службу ратчину» несли и крестьяне, и казаки. Если в «приметнех же отписех» написаны будут наместничьи и дьячие деньги, полоняничные и посошные и городовое дело, то их обязаны были платить и земские люди, и казаки лишь в том случае, если не было установлено «ратчины». «А которого году лучится служба ратчина, то казаки, платившие этот налог, освобождались от уплаты остальных податей, т. е. «двоих бы денег одного году не платили». Если у казаков были свои дворы и хозяйства, то их следовало «по разсуженью, которой чего достоит», класть в выти. «Головщина» раскладывалась по головам без различия между казаками и волостными людьми.

Итак, фактически казаки прочно втягивались в уплату государственных налогов.

Усиление феодального гнета в соловецкой вотчине проявилось также в ограничении крестьянского солеварения, которое наносило ущерб промысловой деятельности монастыря как прямой конкуренцией, так и отвлечением рабочих рук. Теперь в Сумской волости крестьяне могли варить соль «сто ночей да шестьдесят ночей», причем запасать дрова можно было лишь на год и не более 600 саженей. К работам на монастырь начинали привлекаться даже дети и подростки для охоты, сбора грибов и ягод [1183]1183
  «А у которых земских людей дети или племянники, а будут поспели промышляти зверь, и птицу и рыбу ловити, и ягоды и грибы брати, и вы б на тех клали против казаков» (ААЭ. Т. I. № 268. С. 304).


[Закрыть]. Крепостническое ярмо все туже и туже затягивалось над когда-то вольными людьми, нанимавшимися на соловецкие промыслы.

Четыре дошедших до нас послания Филиппа в Соловецкий монастырь лишний раз подтверждают то, что хозяйственные мероприятия проводились в монастырской вотчине не только от его имени, но и по его инициативе. Первые три послания написаны Филиппом сразу же после избрания его на митрополичий престол (около августа 1566 г.). В них он сообщает о посылке в монастырь полученных им ценных вкладов. Он дает распоряжение относительно новгородца Тучка Цветного, который решил передать свои двор и сад в монастырь с тем лишь условием, чтобы ему разрешили сохранить свое владение до смерти и добились обеления двора от оброка [1184]1184
  Грамоты святого Филиппа, митрополита Московского и всея России в Соловецкую обитель. С. 5–15.


[Закрыть]. В послании 30 января 1568 г. Филипп пишет, что им послано 10 рублей на чистку недавно выкопанного пруда: «А покинути его, ино от Бога будет грех, а от людей сором, а жаль прежних трудов и убытков, а уже готов и плотина сделана, только вычистить» [1185]1185
  Грамоты святого Филиппа, митрополита Московского и всея России в Соловецкую обитель. С. 14.


[Закрыть]. В пруду он советовал развести рыбу. Для проведения всех этих начинаний следовало «людей наймовати и хлебом кормити своим» [1186]1186
  Грамоты святого Филиппа, митрополита Московского и всея России в Соловецкую обитель. С. 14.


[Закрыть].

К сожалению, у нас не сохранилось прямых данных, которые помогли бы отчетливо представить себе общественно-политические взгляды соловецкого игумена [1187]1187
  Р.Г. Скрынников считает, что Колычев «принадлежал скорее к осиф-лянам» (Скрынников Р.Г. Начало. С. 404). Этот вывод он делает на том основании, что Филиппа поддержал Герман Полев, а против него выступил Пимен, постриженник Кирилло-Белозерского монастыря. Но в то же время сам полагает, что противником Филиппа мог быть и Филофей, старец Елеазарова монастыря, сторонник самодержавия, а не Пимен (Там же. С. 405).


[Закрыть]. Настойчиво повторяющиеся просьбы в упомянутых посланиях о том, чтобы монахй молились во здравие царствующего дома, носят трафаретный характер и не прибавляют ничего существенного к облику Филиппа. Торжественно напыщенный тон звучит и в послании 1567 /г., написанном по случаю нового похода в Ливонию [1188]1188
  ААЭ. Т. I. № 275. С. 312–313.


[Закрыть].

Скорее всего, митрополит Филипп принадлежал к числу нестяжательских сторонников Сильвестра. За это говорит уже то, что монастырь пользовался особенными привилегиями в середине XVI в., когда у власти находился всесильный благовещенский протопоп. Сильвестр, как и ближайшие родичи Филиппа Колычева, благоволил к старицким князьям и происходил из новгородской среды [1189]1189
  Подробнее см.: Зимин A.A. И.С. Пересветов и его современники. С. 42–50.


[Закрыть]. То, к чему призывал Сильвестр в своем наказании сыну [1190]1190
  Домострой по Коншинскому списку и подобным. М., 1908. С. 60.


[Закрыть], позднее в условиях Соловецкой вотчины осуществлял ее предприимчивый игумен.

Основное острие полемики нестяжателей было направлено не столько против монастырского землевладения вообще, сколько против хищнической эксплуатации крестьянского труда во владениях духовных феодалов [1191]1191
  Вассиан Патрикеев выступал против того, чтобы «села многонародна стяжавати и порабощати кристиан» (Казакова H.A. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.; Л., 1960. С. 255). Негодование князя-инока вызывало владение «селами», а не просто «землями».


[Закрыть]. Если в начале XVI в. Вассиан Патрикеев и Максим Грек писали о необходимости личного труда монахов в их селах, то в середине XVI в. Сильвестр поставил вопрос об использовании труда наймитов (правда, в условиях городского хозяйства).

После смерти царицы Анастасии (1560 г.) Сильвестр, уже находившийся в опале, был переведен из Кириллова монастыря в Соловецкий [1192]1192
  РИБ. Т. XXXI. Стб. 265.


[Закрыть], где и умер. Уже Н.М. Карамзин высказал мысль о том, что он кончил свои дни «любимый, уважаемый Филиппом» [1193]1193
  Карамзин H. М. История государства Российского. Т. IX. СПб., 1843. С. 54; Леонид. Указ. соч. С. 61.


[Закрыть]. Это не исключено. Весьма вероятно, что Филипп принимал участие в заседаниях Стоглавого собора [1194]1194
  Леонид (Указ. соч. С. 59–60) обратил внимание, что в грамотах царя 1548,1550,1556 гг. говорится, что ему «били челом» игумен Филипп и братия (Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 8, 17, 24), а в июньской грамоте 1551 г. – «бил им челом… сказал» игумен Филипп с братией (Там же. С. 21), т. е. как будто сам Филипп в 1551 г. лично говорил с царем. В 1550/51 г., по сообщению Соловецкого летописца, велено выдать Филиппу Колычеву деньги на проезд в Москву и записывать их в книги у дворецкого Данила Романовича Юрьева (ЛСМ. С. 17–18).


[Закрыть]. Бывал он в Москве и раньше, в 1550 г. [1195]1195
  Согласно житию Зосимы и Савватия, Филипп получил от царского казначея два покрова на их гробы, будучи сам в Москве, а по Соловецкому летописцу, эти покровы получены в 1550 г. (ЛСМ. С. 17; Леонид. Указ. соч. С. 60).


[Закрыть]

В январе 1554 г. в Соловецкий монастырь сослали под надзор обвиненного в ереси троицкого игумена Артемия, который стремился развить учение основателя течения нестяжателей Нила Сорского [1196]1196
  ААЭ. Т. I. № 239. С. 249–256.


[Закрыть]. Однако, вероятно, уже вскоре «Ортем побежал с Соловков» в Литву [1197]1197
  ОЦААПП. С. 42 [ГАР. С. 94].


[Закрыть]. Возможно, что игумен Филипп или имел прямое отношение к организации этого побега, или посмотрел на него сквозь пальцы. Во время собора, обвинившего Артемия в ереси, двое соловецких старцев поддержали бывшего троицкого старца и не дали обвинительных показаний, которых домогались осифлянские судьи; это были Феодорит и Иоасаф Белобаев [1198]1198
  ААЭ. Т. I. № 239; РИБ. Т. XXXI. Стб. 335–339.


[Закрыть].

Вот, собственно говоря, и все, что нам известно о Филиппе Колычеве до того, как он принял сан митрополита.

* * *

19 мая 1566 г. Афанасий покинул московский митрополичий престол, по официальной версии, «за немощь велию» [1199]1199
  ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 401. Курбский пишет о назначении митрополитом Филиппа или «по умертвии» Афанасия, «или по изшествию его волею от престола» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 310). По словам автора жития Филиппа, Афанасий также «остави сам митрополичество» (ГБЛ. Троицкое собр.№ 694. Л. 100 об.).


[Закрыть]. Впрочем, дело заключалось, очевидно, не в одной немощи.

Андрей Протопопов (будущий митрополит Афанасий), духовник царя, в середине века принадлежал к числу наиболее доверенных лиц Ивана IV. Он близко стоял к деятелям Избранной рады. Гонения на сторонников Адашева в 1561–1562 гг. могли быть одной из причин, почему Андрей в 1562 г. постригся в Чудовом монастыре в монахи под именем Афанасия. После смерти митрополита Макария (31 декабря 1563 г.) Афанасий стал его преемником (с 5 марта 1564 г.) [1200]1200
  Подробнее об Афанасии см.: Зимин A.A. Митрополит Филипп и опричнина // Вопросы истории религии и атеизма Сб. 11. М., 1962. С. 278–280.


[Закрыть]. Уход Афанасия с митрополичьего престола мог быть вызван его недовольством опричными репрессиями, обрушившимися на близких к нему политических деятелей. Шлихтинг сообщал, что после казни Овчины-Оболенского «некоторые знатные лица и вместе верховный священнослужитель сочли нужным для себя вразумить тирана воздерживаться от столь жестокого пролития крови» [1201]1201
  Шлихтинг. С. 17–18.


[Закрыть]. Правда, это сведение относится еще к кануну опричнины. Но и в декабре 1564 г. Афанасий выступал ходатаем перед царем за бояр и горожан Москвы. Впрочем, сам он в Александрову слободу ехать не решился, а отправил новгородского архиепископа Пимена [1202]1202
  ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 392–393.


[Закрыть].

Б.Н. Флоря высказал предположение, что одной из причин конфликта Ивана IV с Афанасием явилась ликвидация в июне 1564 г. податных привилегий митрополичьего дома [1203]1203
  АФЗХ. Ч. III. М., 1961. № И. Ср. также С. 375.


[Закрыть]. У нас нет данных, которые могли бы установить, было ли наступление на митрополичий иммунитет следствием или причиной расхождений царя с митрополитом. Так или иначе, но после отставки Афанасия Иван Грозный предложил его пост осифлянину Герману Полеву [1204]1204
  По сообщению Курбского, он занял митрополичий престол до Филиппа, но пробыл на нем только два дня, после чего его убили (РИБ. Т. XXXI. Стб. 317–318). Курбский впадает в явную ошибку: Герман Полев погиб уже после того, как собор 4 ноября 1568 г. осудил Филиппа. Было бы заманчиво считать, что Полева назначили митрополитом после отставки Филиппа: тогда «два дня» его пребывания на митрополичьем престоле, о которых говорит Курбский, приходились бы на 4–6 ноября 1568 г. Но это не увязывается со сведениями жития Филиппа. Согласно житию, Герман выступал в защиту Филиппа Колычева, поэтому вряд ли можно предположить, что митрополитом провозгласили иерарха, противопоставившего себя воле царя и большинства церковного собора.


[Закрыть].

Происхождение Германа Полева не вполне ясно. Курбский пишет, что это был «светла рода человек, яже Полевы нарицаются та шляхта по отчине» [1205]1205
  РИБ. Т. XXXI. Стб. 318.


[Закрыть]. Герман обычно считается одним из тех Полевых, которые происходили от Александра Борисовича Поле, потомка смоленских князей. Действительно, в духовной волоцкого князя Бориса Васильевича (1477 г.) мы встречаем внука Александра Борисовича Федора с сыном Васильем (? Большим), которые уже потеряли не только княжеский титул, но на время даже и земли в Волоцком уезде [1206]1206
  ДДГ. № 71. С. 249–251. Правда, Борис Васильевич, вероятно, вернул земли Полевым и наказывал жене и сыну не вступаться в их владения, которые он «поотимал в своей вине». Василий Федорович и его сын Иван упоминаются в акте 1508–1515 гг. (АФЗХ. Ч. II. № 42. С. 43). В.Ф. Полев служил углицкому князю Дмитрию Ивановичу (Леонид. Село Полево // ЧОИДР. 1872. Кн. IV. С. 2).


[Закрыть]. Внуку Федора Ивану Васильевичу около 1514–1515 гг. принадлежало сельцо Власьево Рузского уезда, а в 1525–1526 гг. он с детьми Иваном и Михаилом владел землями в Зубцовском уезде [1207]1207
  АФЗд. Ч. II. № 60, 96.


[Закрыть]. Иван Иванович Полев, будучи дворовым сыном боярским по Ржеву, владел в 1555/56 г. также селом Авдотьиным Волоцкого уезда [1208]1208
  АФЗд. Ч. II. № 259. С. 263.


[Закрыть]. В этом же уезде находились земли и младшей ветви Полевых (внуков Василия Федоровича Меньшого). Осип Владимирович с сыном Григорием и Иван Владимирович в 50-х годах числились дворовыми детьми боярскими по Костроме. Однако вдова Осипа и его другой сын Иван в 1571/72 г. передали «на помин души» в Волоколамский монастырь большое село Быково Волоцкого уезда [1209]1209
  АФЗд. Ч. II. № 354. С. 394. Осип Владимирович Полев в 1554/55-1561/62 гг. упоминался среди московских воевод (ДРК. С. 176, 231). Григорий Осипович входил в состав опричников (Кобрин В. Б. Состав… С. 63).


[Закрыть]. Из этой семьи Полевых происходил известный старец Нил Полев (Никифор, сын Василия Большого), находившийся в Волоколамском монастыре еще при жизни его основателя Иосифа Санина [1210]1210
  Леонид. Село Полево. С. 2. См. переписанный им экземпляр «Просветителя» Иосифа Волоцкого 1514 г. (ГПБ. Соловецкое собр. № 346/326). В 1507 г. он уже был соборным старцем (АФЗХ. Ч. II. № 37. С. 39).


[Закрыть].

Труднее сказать, какое отношение к этому семейству имел Герман Полев. Братья Хрестьянин и Федор Иванов, дети Гавриила Полева, появляются как мелкие волоцко-рузские вотчинники уже в 20-х годах XVI в. [1211]1211
  Хрестьянин Полев упоминается в актах 1527/28 – 1554/55 гг. (АФЗХ. Ч. И. № 106,123,143,150–152,158,182); Федор Гаврилов – в 1526/27-1528 гг. (Там же. № 100, 106). Сын Хрестьянина Иван был дядею волоцкого вотчинника Г.И. Морина (Там же. № 357, 381). О родственных связях Гавриловых-Полевых с Мориными см.: Там же. № 386,390,393,433.,


[Закрыть]Федор (по прозвищу Садырь) Иванов около 1530–1531 гг. постригся в Волоколамский монастырь под именем Филофея, дав на помин души своих родичей небольшую деревеньку в Волоцком уезде [1212]1212
  АФЗХ. Ч. II. № 118. С. 110.


[Закрыть]. В 1547/48 и 1552/53 гг. он ужебыл казначеем монастыря [1213]1213
  Книга ключей и долговая книга Иосифо-Волоколамского монастыря XVI века. М.; Л., 1948. С. 13, 46.


[Закрыть], а позднее в 1553/54—1554/55 гг, входил в состав соборных старцев и участвовал в совершении земельных сделок [1214]1214
  АФЗХ. Ч. II. № 246, 248, 252, 254; то же в акте 1551/52 г. (АФЗХ. Ч. И. № 236).


[Закрыть]. В 1555/56 г. он выступает одним из душеприказчиков по известном уже И.В. Полеве [1215]1215
  АФЗХ. Ч. И. № 283.


[Закрыть]. В 1553 г. ему поручается досмотреть «житие», т. е. произвести следствие по делу еретика Матвея Башкина [1216]1216
  ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 232.


[Закрыть]. В декабре 1561 г. он был при весьма странных обстоятельствах зарезан, причем «наряжали (подговаривали – A3.) два старца соборныих, а третий, не соборной, тот делал» [1217]1217
  Зимин A.A. Краткие летописцы XV–XVI вв.//ИА. 1950. Кн. V. С. 24.


[Закрыть].

Так вот сыном этого Филофея и был Герман (в миру – Григорий) Полев. Григорий постригся в Волоколамский монастырь в 30-е годы XVI в. [1218]1218
  Дошедшее до нас житие Германа не дает никаких дополнительных биографических сведений о нем: оно написано было очень поздно – между 1657–1672 гг. («по благословению» архиепископа казанского Лаврентия). В распоряжении автора не было никаких достоверных данных о Германе, кроме житий митрополита Филиппа и Гурия Казанского. Текст жития Германа см.: ГИМ. Собр. Уварова. № 792. Л. 70 и след.


[Закрыть]В 1551 г. его уже назначают архимандритом Старицкого Успенского монастыря. Связи со Старицей у Полевых были старинными [1219]1219
  Об этом см.: Материалы для истории города Старицы Тверской губернии /Собр. И. Крыловым. Вып. I. Старица, 1905. С. 108–113; а также: Елисеев Г.З. Жизнеописание святителей Гурия, Германа и Варсонофия казанских и свияжских чудотворцев. Казань, 1847. С. 31.


[Закрыть]. Через два с половиной года Герман Полев снова вернулся в Волоколамский монастырь, где в 1554 г. мы уже видим его казначеем [1220]1220
  Книга ключей и долговая книга… С. 46, 51. В 1551/52, 1553/54 и в 1554/55 гг. он участвует в приобретении монастырем земель (АФЗХ. Ч. И. № 236, 246, 247, 252).


[Закрыть]. Герман Полев пользовался, очевидно, доверием у монастырского начальства, так как именно ему было поручено в декабре 1553 г. привести в монастырь еретика Матвея Башкина [1221]1221
  Зимин A.A. Краткие летописцы… С. 20.


[Закрыть]. Уже вскоре, в 1555 г., Герман Полев был назначен архимандритом в Свияжский монастырь, где стал правой рукой первого архиепископа казанского, бывшего игумена Волоколамского монастыря Гурия Руготина. После смерти Гурия (4 декабря 1563 г.) Герман Полев как его ближайший сподвижник 12 марта 1564 г. был назначен казанским архиепископом [1222]1222
  ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 382.


[Закрыть].