Текст книги "Дао Кенгуру"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

– Для некоторой безопасности, – ответил он, – там есть команда Бокассы, но идея мне кажется интересной. Я возьму с собой Голлума.

– Блин-блин-блин! – в восторге воскликнула Лао Лэй, – Это будет круто!

– Ты в этом абсолютно уверена, моя прелес-с-сть? – громко прошипел некий голос.

– Блин, Голлум, какого черта ты так подкрадываешься?! – возмутилась китаянка.

– Такое у меня сценическое амплуа, – авторитетно сообщил новый персонаж.

С вероятностью около 99.99 процентов Логан Спаун должен был умереть вскоре после рождения 22 года назад в Амазонии, на стоянке первобытного индейского племени. По обычаю, это племя откочевало на новое место, бросив ненужные вещи и лишних детей. Вероятность, что в течение дня там пройдут экологи-хиппи из Флориды, составляла не больше одной сотой процента. Но это произошло, и… Дальше долгий извилистый путь привел в Меганезию этого по-своему обаятельного парня с целым букетом талантов и неплохим техническим образованием. Худощавое телосложение и рост 5 футов были, видимо, биологической нормой для его этноса. При этом, Логан мог бы без каких-либо уловок кинематографа, даже без грима, сыграть Голлума в римейке культового фильма «Властелин колец» 2003 года. Напомним: Голлум (персонаж эпоса Толкиена) двуногое худенькое существо ростом с хоббита, с огромными светящимися глазами, прекрасно видящими в темноте. Он живет у озера в пещере, отлично ныряет, ловит рыбу руками, а иногда, подкрадываясь сзади, душит и пожирает бродяг, влезших на его поляну…

…Логан Спаун Голлум одарил vahine мэра ослепительной улыбкой.

– Классно выглядишь, ЧйиИ! Как ультра эротичный мини-дирижабль.

– Ты знаешь кто? – сказала она, – Ты генератор колючих комплиментов!

– О, нет, – он улыбнулся еще шире, и стал похожим на веселую жабу из мультика, – мои комплименты всегда актуальные, остроумные, и поднимающие настроение!

– Голлум, есть дело, – вмешался Варлок.

– Я догадался, команданте. Надо качнуть психику канадским «голубым каскам», e-oe?

…

Через полчаса. Юго-восточный край моту Вале. Площадка въезда на дамбу.

Флит-лейтенант Бокасса показал рукой на приближающийся сампан и сообщил:

– Вот мэр Ксиан едет.

– А кто за штурвалом? – удивленно спросил майор Уоткин, пытаясь получше разглядеть голого маленького худощавого гуманоида с огромными глазами и лягушачьим ртом.

– У нашего мэра есть странные друзья, – ответил Бокасса, – это, например, Голлум.

– Какой-то Голлум, вроде, был в фильме «Властелин колец», – заметил лейтенант Черри.

– Да, – подтвердил Бокасса, – отсюда такое прозвище.

– Черт подери! – произнес лейтенант Дэфф, – Не хочется поворачиваться к нему спиной.

– О! – Бокасса широко улыбнулся, – У вас хорошая интуиция. Не надо поворачиваться к Голлуму спиной. Пока он в поле вашего зрения, я думаю, что все нормально.

– А если он не в поле нашего зрения? – подозрительно спросил капитан Бэбкок.

– Тогда я не думаю, что все нормально, – сказал меганезийский флит-лейтенант.

Тем временем, сампан причалил, и странный рулевой сразу нырнул за борт, а пассажир, кажется, этнический филиппинец лет 35, среднего роста, но спортивного телосложения, шагнул на берег, и спросил:

– Кто тут майор Уоткин?

– Здравствуйте, это я, – ответил командир канадских миротворцев.

– Ну, – сказал мэр Лантона, – что вы хотите обсудить со мной?

– Я бы хотел обсудить наше сотрудничество.

– Странно, майор. Какое отношение ко мне имеет ваше сотрудничество?

– Я имел в виду сотрудничество нашего миротворческого контингента с вами.

– Разве у нас с вами есть область сотрудничества? – поинтересовался мэр Лантона.

– Я полагаю, что есть, мистер Ксиан. Вы, вероятно, согласитесь, что обстановка на моту Мотуко не соответствует социальным и санитарным нормам.

– Точно, – ответил Ксиан Тзу, – там дерьмовая обстановка, но мне плевать. Это не наши граждане, и не мои горожане. Я не буду тратить время на нежелательных мигрантов.

Ричард Уоткин уныло покивал головой.

– Понятно, мистер Ксиан. Видимо, бойцы локальной береговой охраны спихнули на нас проблемы аэродрома и порта Мотуко, выполняя вашу инструкцию.

– Точно, – снова подтвердил мэр, и добавил, – давайте отойдем в сторону, майор. Вашим солдатам вряд ли надо слышать то, что я скажу дальше.

– Ладно, – согласился канадец, и двинулся за мэром. А тот дошел до поваленного ствола старой пальмы, уселся поудобнее, и достал из кармана сигару и зажигалку.

– Итак, – сказал майор, тоже усаживаясь, – и что вы намерены сказать, мистер Ксиан?

– Я намерен, – произнес Ксиан Тзу, – прояснить наши отношения. Пока вы не пытаетесь проникнуть в жилую сферу города, мне плевать, что вы делаете. Я даже могу в чем-то помочь вам. Но, если вы попробуете проникнуть, то станете для города нежелательным элементом, и жизнь ваших людей окажется в опасности.

– Это угроза? – спросил майор Уоткин.

– Нет, это предложение к добрососедству, – ответил мэр.

– Вероятно, мистер Ксиан, мы с вами различно понимаем добрососедство. Я предлагаю найти компромисс. Начнем с того, что нас 270 человек и нам нужно жилье.

– Да, майор. Правительство освободило вам резиденцию на моту Катава, вот там, – мэр махнул рукой на юго-запад где в пяти километрах виднелась зеленая полоска.

– Но это чертовски неудобно! У нас нет с собой катера, только надувные «зодиаки».

– Это не мои проблемы, майор.

– Но, в вашем городе наверняка есть достаточно свободных жилых помещений!

– Это не вариант, майор. Ведь каждый ПуЛоу, так называются эти башни, принадлежит конкретным частным лицам. Частная собственность неприкосновенна, разве не так?

– Вы хотите сказать, – медленно произнес канадец, – что у муниципалитета ничего нет?

– Есть ангары с коммунальной техникой, но для жизни они непригодны, – ответил мэр.

– Понятно… – протянул Ричард Уоткин, – …Если вы хотите поссориться, то я могу это устроить. Что вы скажете о выборочной проверке на предмет наличия оружия у ваших жителей? У нас мандат на такие действия, и я могу начать обыски прямо сейчас!

Ксиан Тзу невозмутимо пожал плечами.

– Дело ваше, майор. Я вам не нянька и не инструктор по выживанию.

– Опять угрозы? – спросил Уоткин.

– У вас богатая фантазия, – ответил мэр, – вы детективы не пробовали сочинять?

– Вы скользкий субъект… – начал майор, и в этот миг из воды появился действительно скользкий субъект, в смысле – Голлум. Этот обнаженный полутораметровый гуманоид выбрался на берег, изо всех сил сжимая в цепких лапах отчаянно бьющегося крупного каменного окуня. Усевшись на песок, Голлум перехватил добычу поудобнее, и впился зубами в спину рыбе. Одно резкое движение, и большой кусок мышц еще живой рыбы оказался оторван от хребта. Гуманоид, чавкая, стал жевать, сплевывая чешую.

– O, shit! – сдавленно прошептал один из канадских бойцов. Другой боец очень быстро отошел к кустам «драконового бамбука» и с хрипом исторг на грунт остатки завтрака.

– Цивилизованные молодые люди, – философским тоном прокомментировал мэр.

– Зачем вы притащили сюда это создание? – тихо спросил канадский майор.

– У меня встречный вопрос. Зачем вы хотите притащить сюда десять тысяч созданий, которые здесь гораздо менее уместны, чем наш горожанин Голлум?

Ричард Уоткин бросил еще один взгляд на гуманоида, терзающего рыбу, и спросил:

– Правильно ли я понял, что резко-враждебное отношение к нам связано с программой репатриации этнических индусов – беженцев с Фиджи и Тонга?

– Вы сказали «репатриация», будто Острова Кука и Фиджи-Тонга это одно и то же.

– Имеется в виду репатриация в Полинезию, мистер Ксиан.

– …Но, – продолжил мэр, – главное, что создания, толпу которых формирует ООН для отправки сюда, это беженцы вовсе не с Фиджи-Тонга, а из Кашмира. Они – исламские сепаратисты, высланные властями Индии, а ООН решило пихнуть их сюда.

– Я не могу комментировать слухи, – ответил Уоткин, – в любом случае, это беженцы, и необходимо помочь им найти новый дом и работу. И, благодаря пулу инвесторов здесь появилась такая возможность. Причем ваше правительство это согласовало.

– В ноте координатора Накамуры, – поправил Ксиан Тзу, – сказано так: «правительство Меганезии не будет препятствовать перемещению контингента беженцев на Тинтунг».

– А разве это не то же самое?

– Нет, майор, это не то же самое. Впрочем, вы можете думать, как вам хочется.

– Я хочу понять, что думаете вы, мистер Ксиан.

– Я думаю, ООН хочет подложить нам свинью, вполне в духе этой воровской конторы.

– Понятно. А что могло бы изменить ваше мнение?

Мэр Лантона улыбнулся.

– Я изменю свое мнение, если ваши мигранты поведут себя по-человечески.

– По-человечески в вашем понимании? – уточнил Ричард Уоткин.

– Нет, – мэр покачал головой, – по-человечески в понимании ваших людей.

– Черт… – буркнул канадец.

– Мы поняли друг друга, майор. А теперь по существу. Если вы согласны ехать на моту Катава со своим контингентом, то я дам вам два сампана и карту минного поля.

– Карту какого минного поля, мистер Ксиан?

– Минного поля на моту Катава, – пояснил мэр, – видите ли, та резиденция построена в феврале, для спецгруппы флота США, которой наш Конвент разрешил вести в лагуне Тинтунга работы по подъему груза, затонувшего и потерянного в прошлом году. Груз представлял значительную ценность для янки, и они на всякий случай, заминировали подходы к резиденции. Конвент не возражал, ведь на моту Катава все равно была куча неразорвавшихся боеприпасов. В общем, надеюсь, вы будете осмотрительны.

– А что, если мы не согласимся на такое размещение? – спросил Ричард Уоткин.

– Нет, так нет. Мое дело – предложить. Не нравится – живите, где хотите.

Майор Уоткин бросил взгляд на Голлума, доедавшего рыбу, и спросил:

– Много у вас таких?..

– Таких мало. Но есть и другие, тоже интересные, если вы поняли, майор, о чем я.

– Гм, – произнес Уоткин, – в любом случае, я обязан оборудовать блок-посты на обеих сторонах дамбы: и на моту Мотуко, и здесь, на моту Вале. У меня приказ.

– ОК. Можете оборудовать блок-пост, и оставлять вахтовую дежурную команду.

– В таком варианте я согласен, – сказал канадец.

– Значит, договорились, – подвел итог мэр Лантона, – два сампана будут тут через час, а карту минного поля вам сбросят на E-mail.

9. Кенгуру и миссионеры хрислама.

25 июня. От южного сектора Архипелага Кука до восточного сектора Кирибати.

Аитутаки, жемчужина островов Кука – атолл с треугольным прерывистым коралловым барьером, со стороной 12 км и вулканическим островом в северном углу. Курортная привлекательность атолла померкла после Алюминиевой революции, но природа здесь осталась прекрасной. Тихим утром 30-летняя археолог Джоан Смит (она же – спецагент Кенгуру, «начальник станции» CIA – генеральный резидент-нелегал разведки США в Меганезии), с удовольствием поплавав, улеглась под кокосовой пальмой на белом песке пляжа в ста шагах от своего коттеджа в квартале Школьный городок. Но, Смит вовсе не бездельничала: она включила ноутбук, и начала просматривать последнюю корректуру историко-популярной (или псевдоисторической) книги: Дж. Смит «По следам Ктулху» объемом 120 страниц. Книга создавалась как элемент оперативной легенды, но Джоан призналась себе, что получила гораздо больше позитивных эмоций от экспедиции и от сочинения этой (весьма спорной) монографии, чем от работы спецагента.

Смит задумалась над предложенной издателем правкой стиля и примечанием к одному абзацу, и как раз в этот момент ее настиг внезапный шлепок по голой попе.

Тут требуется ряд пояснений.

1. Публика, которая теперь населяла атолл Аитутаки (резервисты флота, приглашенные западные молодые инженеры, и этнические китайцы – мигранты с Фиджи-Тонга), как правило, валялись на пляже просто голыми.

2. У резервистов флота был распространен «прикол»: подкрадываться к задумавшимся персонам противоположного пола и шлепать по попе.

3. Джоан Смит (которая до перехода в CIA изрядно послужила в морской пехоте) была сложена так, что ее запросто могли принять за девушку-резервиста флота.

4. Чтобы (с учетом п.3.) не быть объектом приколов (см. п.2.), она купила специальные шортики с надписью «Don’t hit!» и значком «перечеркнутая ладонь в красном круге».

5. Но, купалась она голой, и надевала шортики лишь высохнув, поэтому сейчас на попе отсутствовал запрещающий значок и разъясняющий текст.

…Она повернула голову, окинула взглядом парня-гаитянина лет 27, одетого в болотно-пятнистый комплект из бриджей и жилетки с нашивками лейтенанта и эмблемой пилота «шоколадной дивизии». Тут Джоан без церемоний предложила на местном сленге:

– Отгребись, бро, я работаю, нах.

– Блин, гло, я просто не заметил, – сказал ничуть не обидевшийся лейтенант, козырнул и направился к вспомогательной площадке авиабазы береговой охраны.

Проводив взглядом чернокожего карибского лейтенанта, она подумала, что парень-то симпатичный, но шлепать по попе незнакомых женщин – дурная манера, так что пусть катится на хрен. Подведя такой итог, она вернулась к корректуре своей книги. Около четверти часа никто не беспокоил Смит, а потом в правом нижнем углу экрана вдруг всплыла табличка «новое сообщение по сети-А». Это значило: директива из Лэнгли. Выругавшись сквозь зубы, Смит огляделась (ОК, рядом никого), и открыла текст:

«Спецагенту Кенгуру – немедленно вылететь на атолл Табуаэран. Провести негласное расследование гибели 16 граждан США на корабле молодежной миссии WIU. В ходе исполнения задания использовать легенду: эксперт по культуре. Контактное лицо при исполнении задания: детектив Харлоу Раннер, полиция штата Гавайи».

…Вот, не было печали. Как расследовать? От Аитутаки до Табуаэрана 2500 км на север. Местные рейсовые грузопассажирские «апельсиновозы» летают по северному маршруту Аитутаки – Матара – Молден – Киритимати – Табуаэран раз в день, и не очень быстро. В любом случае, следующий рейс полетит завтра в 7 утра. Есть альтернатива: тусовка авиа-любителей и авиа-рикш на Южном причале. Но техника у авиа-рикш это экономичные медленные «кукурузники», и лететь придется часов 8, и еще с посадкой. Сейчас 10 утра, значит, до заката не успеть, а после заката расследование толком не получится. Вот бы уговорить какого-нибудь любителя на машине класса ретро-файтер – «Мустанг». Тогда долететь засветло – не вопрос. Но, найдется ли такой любитель прямо сейчас?

«Проблема… – подумала Джоан Смит, – …А интересно: на чем прилетел лейтенант?». Площадка авиабазы, отгороженная проволочной сеткой, отлично просматривалась, и спецагент Смит сразу же увидела того лейтенанта. Он, в компании еще двух офицеров, расположившись под навесом, пил кофе или какао, а на поле, помимо местной техники (которую Смит уже знала на память), стоял «крабоид» со значком «тест-машина». Это внушало надежду. «Крабоид» – легкий скоростной штурмовик полевого базирования, аппарат, похожий на краба с 4-метровым панцирем и соответствующими клешнями (на каждой – широкий воздушный винт). Модель, кстати, была «слизана» с американского экспериментального V-173 «Pancake» времен Второй мировой войны, но главное, что скорость «крабоида» позволяет достигнуть атолла Табуаэран за три с половиной часа...

Надежда, вообще-то, была слабенькая.

Во-первых, он, кажется, сейчас на службе.

Во-вторых, «крабоид» служебный.

В-третьих, после предложения «отгребись» изображать искреннюю симпатию…

«А все равно попробую!», – решительно сказала себе Джоан, пихнула в сумку одежду и ноутбук, и двинулась к секции решетки, максимально приближенной к тому навесу.

– Хэй, бро! Лейтенант!

– Упс… – выдохнул он, повернувшись в сторону Джоан.

– Йо-хо-хо, – заинтересованно произнес второй офицер.

– Ну, Фидо, ты зажигаешь реально! – с уважением сказал третий.

– Ну, так это… – произнес слегка растерявшийся лейтенант.

– Бро, – продолжила спецагент Смит, – можно тебя на два слова?

– Ну… – он кивнул, встал из-за столика, одернул жилетку и подошел к ограде.

– …Я поторопилась послать тебя нах. Такие дела, бро.

– А сейчас ты куда торопишься, если не секрет? – спросил он.

– Не секрет. На атолл Табуаэран. Кстати, я – Джоан Смит, археолог.

– Археолог? Ух ты! А я пилот-лейтенант Фидо Барбус. И сильно ли ты торопишься?

– Если я скажу, как сильно, то ты просто не поверишь!

– Хэх… – задумчиво буркнул он.

– Алло! – окликнул старший офицер из-за стола, – Куда твоей подружке надо?

– Ей надо на Табуаэран, кэп-лейт! – крикнул в ответ лейтенант Барбус.

– Однако… – задумчиво произнес тот, – …Не ближний край. А какие мысли?

– Ну, тест-драйв не секретный, просто накрутка милей для статистики по FPE-движку. Значит, если взять археолога вместо весового муляжа боезапаса, то ничего такого…

– Археолога? – перебил кэп-лейт.

– Да. Джоан Смит – археолог, прикинь?

– Археолог? Хэх! – с этими словами кэп-лейт набрал что-то на своем палмтопе, потом прочел нечто с экрана, и объявил, – Вылет на Табуаэран с заменой муляжа археологом разрешаю. Код «HEA». А завтра к 15:00 ты должен быть на авиабазе Феникс-Ра.

– Ясно, кэп-лейт. Код «HEA», на Табуаэран, и далее на Феникс-Ра, к 15:00 завтра.

…Бывают в жизни удачные совпадения, и их просто надо успеть поймать за хвост.

Крабоид неожиданно-негромко загудел винтами, пробежал меньше сотни метров по летному полю, и ушел в лазурное небо, раскрашенное полупрозрачными облачками. Правда, была в бочке меда ложка дегтя: код «HEA» значил «hostis est audiendo» (враг слушает). Иначе говоря, пилот-лейтенант уже знал, что она – шпион… Ну, и пусть.

– Еще раз извини за тот нах, – сказала Джоан, – просто, шлеп по попе был не вовремя.

– Ага, я понял. Ты там что-то по науке редактировала, ага?

– Да. Свою книгу.

– Классно! Когда издашь – пришлешь с автографом. E-oe?

– Aita pe-a. Пришлю.

– Классно! – повторил он, – А ты из какого штата? Ведь не из Калифонии, точно?

– Я родом из Мичигана, а живу… Короче, куда судьба забросит, там и живу.

– Понятно, – он кивнул, – экспедиции, раскопки, типа того. А на Табуаэране ты будешь исследовать холодную искру, там где след бога Лово, в лагуне?

– Может быть. Я пока не решила. Вообще-то, я собиралась на Табуаэран не сегодня, но знакомый священник просил приехать на случай, если придется составлять бумаги со свидетелем. Там произошел несчастный случай с какой-то группой миссионеров.

– Бывает, – отозвался лейтенант Барбус, – а холодную искру посмотри обязательно. Ты ныряешь как, нормально?

– Зависит от глубины, – ответила она.

– Ну, там меньше пяти метров.

– Тогда нормально. А ты покажешь, где это?

– Aita pe-a. Я даже нырну с тобой. У меня до завтрашнего полудня, типа, каникулы.

– О! Это было бы прекрасно! – обрадовалась она, по возможности искренне.

– Ладно, – сказал пилот, – я по тремору твоих пальцев вижу, что тебе работать надо. Не стесняйся, крути свою археологию, я даже подглядывать не буду. А когда полетим над кластером Пенрин – Норд-Ост Кук, я тебя окликну. Сверху такой вид – обалдеть!..

– Mauru-roa, – ответила она, и вытащила ноутбук из сумки.

…Спецагент Смит уже более ста дней находилась в Меганезии, и ей было ясно: тут не какая-нибудь Руанда. Тут полицейская защита жителей в поселениях не слабее, чем в средней стране Запада. И вдруг: гибель 16 молодых американцев в кампусе. Конечно, случаются цунами, ураганы, кораблекрушения, но… В таком случае, спецагента Смит, разумеется, не стали бы срывать с места и отправлять на экстренное расследование. От Гавайев до Табуаэрана чуть больше тысячи миль на юг. До Алюминиевой революции большие морские лайнеры каждый день возили туристов из Гонолулу на этот атолл. В период «военного кризиса» – с ноября по январь эти рейсы прервались, но уже в конце января был подписан полуофициальный Сайпанский пакт, и на атолл Табуаэран снова начали ходить лайнеры с туристами из США. Многие туристы даже толком не поняли, почему там пропал рождественский сезон, и думали, что этот атолл так и остается территорией какой-то тихоокеанской микро-страны (да, кажется Кирибати, в общем, практически, часть наших Гавайев, только формально-независимая с конца XX века). Название «Меганезия» большинство туристов воспринимали, как синоним Океании, а правила (сообщаемые гидом) считали не следствием Лантонской Хартии, а очередной мерой политкорректности (да, там туземцы, надо уважать их языческие верования). По данным Американской Ассоциации Путешествий, у туристов в Меганезии возникало значительно меньше проблем, чем в других странах «курортного пояса».

Разумеется, студенты-миссионеры, это «группа риска», причем на любом тропическом курорте. Молодому проповеднику в сером костюме, при галстуке, с глупой улыбкой, не обязательно даже ехать за пределы США. Если он будет приставать к публике на пляже Малибу, излагая глубокий смысл заповеди «не прелюбодействуй», то получит по морде прямо там, на родной американской земле, от своих соотечественников. В Меганезии он получит по морде точно так же. Да, у нези экстремальная Хартия, но они не выстрелят в дурачка, который решил просветить окружающих на библейские темы. А тут 16 трупов.

Это очень странно. Вот, если бы 16 каких-нибудь macho из «третьего мира» приехали в Меганезию и начали вести себя, как короли Галактики и хозяева всех привлекательных девушек на пляже, то их бы мигом пристрелили. Понятно. Но студенты-миссионеры??? Задумавшись над этой загадкой, спецагент Смит поискала в сети info о миссии WIU, и туман начал рассеиваться. WIU (Win In Unity) оказалась межрелигиозной молодежной организацией, созданной при Комитете Уоррена – Гамида по христианско-исламскому диалогу (иногда пресса называла это «Комитетом по хрисламу»). Комитет существовал примерно с 2010 года в США, и учредил уже дюжину организаций с названиями вроде «Общая Вера», а недавно получил представительство в Комиссии ООН по религиям.

В «конторе» (CIA) ходили упорные слухи, что кое-кто в Нью-Йорке, в Вашингтоне и в Женеве делает на этом серьезные деньги. В смысле – деньги такого масштаба, что это выходит за рамки обычного разворовывания госбюджетов в зону Большой Политики. Спецагент Смит никогда не работала сама по теме «хрислам», однако знала некоторых офицеров, которые были как-то связаны с этой темой. Как заведено в «конторе», они не откровенничали о своей работе, но (случайно или намеренно) кое-что разбалтывали.

Проект «хрислам» стартовал в 1914 году в Британии с подачи полковника Лоуренса, а термин придумал писатель Честертон. Проект Лоуренса сработал: в Аравии в 1916 году удалось открыть второй (саудовский) фронт против Турции, но после завершения войны хрислам был признан чрезмерной экзотикой и отброшен. О нем вспомнили в конце XX века в США, когда президентский клан Буш так слился в своих нефтяных интересах с королевской семьей Сауда, что это отразилось на идеологии и на религии. По слухам, кенийский мусульманин в 2010-е годы получил пост президента США именно в развитие проекта «Хрислам», но финансовая олигархия не получила ожидаемого результата. Проект заморозили, но сейчас снова запустили, как средство «подъема моральной дисциплины в условиях затянувшегося суперкризиса». Хрисламские молодые активисты «борющиеся против порнографии и наркотиков, за здоровую религиозную семью и целеустремленное поколение» оказались (по мнению журналистов) похожи то ли на гитлерюгенд, то ли на хунвейбинов. Это многих настораживало…

Освежив в памяти знания о хрисламе, спецагент Смит попробовала найти в блогах что-нибудь о сегодняшнем инциденте с молодыми миссионерами WIU на Табувэране. Это оказалось несложно: на блоге сетевой группы «Lagoon-rave», объединявшей любителей бесшабашных частных вечеринок на теплом море висела горячая тема:

«WIU was over-fuck themselves» (что можно интерпретировать, как «WIU доигрались»).

Связная хроника событий отсутствовала, зато эмоций хватало с избытком.

Про ситуацию в общих чертах говорилось:

* Что «WIU уже достали всех на Гавайях, хули наши копы ни хрена не делали?».

* Что «Ньювелам и Доббинам подпортили пати, зато теперь будет что вспомнить».

* Что «Тот меганезийский коп стрелял с двух рук круче, чем Клинт Иствуд в кино».

Дальше Джоан Смит не читала, чтобы не формировать предвзятое мнение, а предпочла поболтать с лейтенантом Фидо Барбусом. Тот рассказал ей десяток мифов о боге Лово (создателе атоллов Микронезии), и в частности, миф, что лагуна Табуаэран – это след правой ступни упомянутого бога, а «холодная искра», на дне лагуны, это сильнейший магический предмет, только неизвестно, как им пользоваться. А в физическом смысле «холодная искра» – это блок чуть золотистого вулканического стекла. Как он оказался замурован в коралловом известняке – загадка. «Ты – археолог, тебе и карты в руки».

Но увы, по прибытии на Табуаэран спецагенту Смит предстояло, прежде всего, другое исследование – в компании детектива Харлоу Раннера из полиции штата Гавайи.

Атолл Табуаэран (или Фаннинг, как называют его американцы), расположен в полутора тысячах км южнее Гавайев, и действительно напоминает отпечаток 10-мильной правой ступни. Коралловый вал вокруг отпечатка имеет ширину до полкилометра, и на нем есть несколько поселков, в сумме – 25 сотен жителей. В поселке Тереитаки, на «пятке» есть аэродром и отель в авиагородке, а на полпути к «носку», западный барьер прорезан естественным судоходным каналом, ведущим в лагуну. Тут в колониальные времена построен порт Инглиш-Харбор. Несколько океанских лайнеров, из Гонолулу встают на парковку в Инглиш-Харборе, причем каждый привозит столько же туристов, сколько жителей на атолле. Другие туристы прибывают на менее крупных морских судах, или авиа-транспортом. Сеть отелей на атолле исторически не сложилась, поэтому туристы обитали или на борту лайнеров, или в бунгало, арендованных у туземцев, или (в случае серферов) в шумных стойбищах, или (в случае любителей менее массового отдыха) на приобретенных прямо тут баркасах, переделанных в плавучие коттеджи – «houseboat».

Всю эту информацию детектив Раннер выдал за те несколько минут, пока они ехали в открытом лэндровере из авиагородка в Инглиш-Харбор. На вид детектив был обычный американский гаваец смешанной расы, внушительный дядька лет 40 с минусом. Он не скрывал своего мнения о бессмысленности приглашения «эксперта по культуре», но в принципе не возражал против такой компании.

– В общем, – сказала он в финале «краткой лекции об атолле», – нечего тут устраивать исследования, док Смит. Вы, конечно, человек, ученый, но тут без всякой науки ясно: приперлись гопники, докопались до туристов, а тут полиция нези. Знаете, что это?

– Я знаю, офицер Раннер, поскольку работаю на постоянной экспедиционной станции в Южной Полинезии с марта этого года.

– Ух, как! Вот это да! – удивился детектив, – Ну, тогда я вам проще объясню. Сейчас вот припаркую тачку… Черт! Как приходит «Pride of Midway», так в порту места нет. Этот лайнер какого-то нового поколения, возит туристов вместе с автомобилями. Раз – и здесь пятьсот авто. А площадка, черт, маленькая. Уф! Вписались. Идем, на ходу поговорим.

– А куда идем? – спросила она, вылезая из джипа.

– На судно океанологов. Там морозильная камера. Вы, кстати, мертвецов не боитесь?

– Нет, офицер, если только это не вампиры.

– А вы верите в вампиров, док Смит?

– Не верю, но этика требует признать: если бы они существовали, то я бы их боялась.

Детектив Харлоу Раннер улыбнулся и удивленно покачал головой.

– А вы такая, с юмором, хотя и ученый. В общем, я объясняю. Эти гопники…

– Какие гопники, офицер?

– Простите, док, я имел в виду: молодые миссионеры WIU. Какой-то мудак скрестил куклуксклановцев с шахидами, и получилось это дерьмо. Извините, док, что я слегка некультурно выражаюсь, но они уже на Гавайях всех достали. Они ведь как делают? Выслеживают, у кого частная вечеринка. Ну, девочки, колеса-экстази, травка, танцы голышом. Ничего такого. Нормальные люди ведь за этим и едут на курорт. Если мы начнем за это штрафовать, то Гавайи обанкротятся. Поэтому, всегда было: если ты не хулиганишь, то кури травку, какую хочешь, танцуй, в чем хочешь, кому какое дело?

– Действительно, – согласилась Джоан Смит, – ведь частная вечеринка, как я понимаю, считается по закону не публичным, а приватным делом, как домашний праздник.

– Вот-вот, – сказал детектив, – конечно, травка даже дома запрещена. Ну, и те девочки, которым, например, 17, а не 18 лет. Но вы поймите: на вид не скажешь 18 ей или…

– Понимаю, – «археолог» кивнула.

– …А эти гопники, – продолжил он, – лезут ко всем на предмет: что вы курите, и какой возраст вашей подружки, которая пьет пиво? Пусть она покажет документ, где указан возраст. И почему вы тут голые? Тут не нудистский пляж. Моралисты долбанные…

На этом моменте беседы, они подошли к сходням корабля, выглядевшего крошкой по сравнению с 260-метровой махиной 6-палубного лайнера «Pride of Midway». На борту корабля, по белому фону было каллиграфически изображено ярко-салатное название: «Nami-ryu», а чуть ниже надпись: «Science-ship of Free Academy of Zanzibar». Кажется ничего особенного, но спецагент Смит знала, что «Свободная Академия Занзибара» не имеет никакого отношения к Занзибару. Это оффшорный фонд на Сейшелах, который принадлежит смешанной японско-китайской мафии, базирующейся на Гавайях…

– Вот это океанологи с морозильной камерой? – спросила она.

– Да, – подтвердил Харлоу Раннер, и после паузы добавил, – вообще-то они довольно сомнительные парни, связаны с мафией, но здесь это не имеет значения.

– Почему не имеет значения?

– Потому, что тут территория нези. Некоторые пробовали играть в рэкет и киднэппинг. Знаете где такие парни теперь?

– В другой морозильной камере? – предположила Смит.

– Нет, просто в желудке у какой-нибудь акулы. А морозильная камера, это роскошь. Я попросил капитана Маэдо, командира корабля «Nami-ryu», и он пошел навстречу. Вы понимаете, сегодня прилетит эта стерва… Черт! Я хотел сказать сенатор от Гавайев.

– Эбигэйл Бонстрейт? – уточнила спецагент.

– Да. Она самая. Мол, ее долг: разобраться в факте расстрела американских граждан на почве религиозной ненависти. Ну, пусть, любуется на своих граждан в морозильнике.

– Офицер Раннер, а можно подробнее про почву религиозной ненависти?

Детектив достал из кармана сигареты и утвердительно кивнул.

– Можно. Я думаю: потому вас и пригласили, док Смит, что тут замешана религия. Я не договорил про этих гопников. Сначала они давят, что на вечеринке нарушается закон, а когда публика уже слегка напугана, тогда начинается проповедь. Мол, так и так, бог по христианской и по исламской вере, это один бог, и он требует бла-бла-бла… Уроды!

– А что произошло в данном случае? – спросила Джоан Смит.

– Просто, – сказал он, – эти, из WIU, поверили, что Табуаэран, это как южный атолл на Гавайях. Знаете, в круизных агентствах так говорят туристам. Да, мол, была в Океании вспышка экстремизма прошлой зимой, но после Сайпанского пакта все стало хорошо, а Табуаэран в нашей зоне. Что на Кауаи съездить, что сюда. Туристы приезжают сюда, и видят меня, или Грегори, моего напарника. Выходит, не соврали в круизном агентстве. Американская полиция на посту «служит и защищает». И никакого экстремизма.