Текст книги "Дао Кенгуру"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Тут топ-координатор сделал длинную паузу, а потом тихо сказал:

– Этим экспонатом был просто листок бумаги, письмо группы американских ученых – ядерщиков. Оно в нескольких экземплярах было сброшено в капсулах измерительной аппаратуры во время второй атомной бомбардировки, в Нагасаки. Я помню, как долго вчитывался в этот текст под стеклом, и пытался понять: что думали и чувствовали эти ученые, составляя такой текст? Насколько сильна была их мания доминирования, если совершенно затмила разум? Понятно, что это письмо не могло сыграть никакой роли в дальнейших событиях, и выражало лишь уродливый внутренний мир своих авторов. Я процитировал в начале ответа Питеру Джонсону центральный фрагмент этого письма. Теперь процитирую его заключительный абзац…

Накамура Иори сделал еще одну паузу, и медленно сказал:

– Мы уверяем вас, что если Япония немедленно не сдастся, то этот дождь атомных бомб усилится с невообразимой яростью. Такими словами они закончили это письмо. Сейчас попробуйте сами себе ответить на вопрос: если в государствах, обладающих подобным оружием, даже ученые подвержены такой мании, то может ли хоть какое-то сообщество чувствовать себя защищенным, не имея сходного оружия, как средства сдерживания?

И опять пауза. Среди репортеров начались перешептывания, и примерно через минуту молодая новозеландка (та, которая первой отправила SMS в редакцию), нерешительно возразила:

– Мистер Накамура, но ведь в ответе Питеру вы говорили об атомных бомбах, которые взорвутся над городами Америки. Как это может быть в письме американских ученых?

– Мисс, прослушайте аудио-запись фрагмента, – посоветовал топ-координатор, – там не звучало названий стран, а говорилось: «над вашей родиной». Так в оригинале письма.

– Но вы же не предупредили, что это цитата! – воскликнула новозеландка.

– Да, – слегка грустно признал он, – видимо я, будучи японцем, несколько переоценил известность этого письма в мире. Но, теперь все ясно, и я еще раз прошу подумать над вопросом о средстве сдерживания деспотичных маньяков, имеющих атомное оружие. Учитывая, что не все гости ориентируются в вопросах истории, я напомню: на Первой Холодной войне не удалось найти иного средства, кроме такого же атомного оружия.

– Но, мистер Накамура, – сразу перехватила инициативу дама из британского делового журнала, – вы так и не ответили на вопрос, разрабатывается ли у вас атомное оружие!

– В условиях Меганезии, – сказал он, – на этот вопрос отвечает второй артикул Великой Хартии. Там сказано: каждый хабитант Меганезии находится под безусловной защитой правительства. Эта защита не зависит ни от какой политики, ни от какой дипломатии, и осуществляется любыми средствами без всякого исключения.

– Это надо понимать, как утвердительный ответ? – уточнила британка.

Накамура Иори сдвинул шляпу к затылку, так, чтобы была видна его улыбка, и трижды хлопнул в ладоши, после чего объявил:

– Я аплодирую фирменной британской настойчивости. Будьте же терпеливы, ответ уже близок. Великая Хартия, прежде всего, запрещает запрещать что-либо без очевидных и объективных оснований. В частности, она запрещает запреты на развитие технологий. В частности, биологической и генной инженерии микроорганизмов, растений, животных и человека, психотропных технологий расширения сознания, новых технологий в искусстве и, как, наверное, вы уже догадались, ядерных и космических технологий. Я повторю: никаких запретов на развитие технологий, и никаких ограничений, кроме тех, что определяются объективной производственной техникой безопасности. Мы начали развивать ядерную энергетику по нескольким направлениям. Ядерное оружие это побочный продукт такой энергетики. Атомная бомба это с инженерной позиции, одноразовый реактор деления с высокой мгновенной мощностью. В нашей стране созданы несколько видов подобных реакторов но, я надеюсь, что их не придется применять в качестве оружия.

…

1 октября. Атолл Тупаи (малый Бора-Бора).

Тупаи, лежащий в 10 милях севернее курортного острова-атолла Бора-Бора – типичный кольцевой атолл 9x6 км. С прошлого века там имелась кокосовая плантация и частный аэродром. Атолл неоднократно неформально переходил из рук в руки, а после Второй Холодной войны достался фирме «S.A.M.» (Simple Aircraft Malcolm), известной своими автожирами двойного назначения. Хозяева фирмы – семья Малколм, достаточно давно перебравшаяся в Полинезию из Флориды, включала на данном этапе 8 персон.

Старшее поколение, «основатели»: 45-летний мистер Глип и 40-летняя миссис Смок.

Старшие дети основателей: 19-летняя Рут, и 17-летние близнецы Фнир и Ормр.

Младшие дети основателей: 14-летняя Хрю, 4-летний Рэнд и 1-месячная Трид.

Критерий деления детей на старших и младших был естественный: младшие – те, кто продолжает жить на Тупаи, а старшие – те, кто уже «улетели из родного гнезда».

Семья Малколм активно участвовала в Алюминиевой революции и Зимней войне, а 1 февраля Глип стал одним из трех Верховных судей по рейтингу. Не удивительно, что Малколмы оказались среди героев свежего революционного фольклора, в котором, как известно, факты разбавлены выдумками раз в двадцать. Рассказывали, в частности, что тайный компаньон Глипа и Смок Малколм – это Сэм Хопкинс – «демон войны», и что название фирмы «S.A.M.» происходит от имени Sam. Лишь несколько человек на всей планете знали, что этого Сэма Хопкинса никогда не было в природе. Этого фигуранта изобрела 2 года назад маленькая мисс Хрю Малколм. Ей тогда было 12 лет, она очень внимательно читала популярные книжки по сетевой рекламе для старшеклассников и, подогретая здоровой юниорской нетерпеливостью, она создала блог Сэма Хопкинса – эксперта по техническим инновациям, мормона-язычника, покинувшего США из-за репрессий за политический экстремизм. Секту мормонов-язычников (смелых ковбоев прогресса, похожих на героев вестерна) Хрю придумала в дополнение к Сэму Хопкинсу. Никто не мог вообразить 2 года назад, что этого виртуального Сэма ждет жуткая слава «демона войны», великого стратега Народного флота Конвента, затмевающего в своих преступлениях против человечности всех военных злодеев текущего столетия.

Фигура Сэма Хопкинса приобретала все больший международно-политический вес, и приходилось приглашать реальных экспертов, чтобы записи на блоге «демона войны» соответствовали уровню героя войны за Хартию. Конечно, это были только предельно доверенные эксперты, которые и так знали, кто пишет на блог…

…Сейчас к атоллу приближался маленький самолет класса «авиа-такси», украшенный эмблемой – силуэтом касатки в прыжке на фоне солнца, логотипом ORCA, и надписью, идущей вдоль фюзеляжа: «International ecology team «Ocean Re-Creation Activity», NY

academy of science». Прежде, чем зайти на ВПП, самолет начал выполнять осмотровый круговой полет на малой высоте, что вполне разумно в этом неспокойном регионе. 40-летний академик Джеймс Макаронг, очень похожий на Крокодила Данди из культового австралийского фильма 1986 года, предложил пилоту:

– Ну-ка Балрог, найди тут инженерно-продукционный комплекс S.A.M.

– Хороший вопрос, шеф, – отозвался пилот, глядя на атолл с высоты птичьего полета.

Зрелище было унылое. Не составляло труда догадаться, что не так давно этот атолл подвергся ракетно-бомбовому удару. В середине ВПП наблюдалась широкая заплатка примерно полугодичной давности, видимо закрывшая воронку от взрыва мощностью порядка тонны тротила. Еще одна такая воронка сохранилась в первозданном виде и, будучи заполнена дождевой водой, представляла собой пруд метров 30 в диаметре. На берегу пруда слонялись несколько человеческих фигурок. Следы попаданий бомб или ракетных снарядов можно было увидеть и в стороне от ВПП. Подобно декоративным искусственным холмам, лежали обломки железобетона, лениво покачивая длинными хлыстами арматуры. Видимо раньше там была группа каких-то служебных зданий. И. примерно в том же виде лежали обломки железобетонного причала на берегу лагуны. Несколько бомб или снарядов угодили в середину кокосовой плантации, так что там вывороченные с корнем пальмовые стволы образовали что-то наподобие бурелома, характерного не для ландшафта атоллов, а для глухой тайги в далекой Сайберии. Но, поскольку это было, все же, в тропиках, поваленные пальмы покрылись густой сетью изумрудно-зеленых лиан, а на полянах вокруг эпицентров взрывов выросли массивы гигантской трубчатой травы – какой-то местной разновидности бамбука.

– Там, – уверенно сказал пилот, показав ладонью на бурелом и бамбуковые заросли.

– Там, – согласился академик, – а где еще?

– Вот, блин… – пилот задумался, – …Ну, шеф, я не знаю. По ходу, больше негде.

– Верно, Балрог. По ходу, больше негде, однако, оно там есть. Я всегда знал, что семья Малколм, это бездна креатива. Что-то они выдумали этакое. Ладно, идем на лэндинг.

Самолет выполнил аккуратную циркуляцию со снижением, выходя на курс посадки, и минутой позже поймал колесами бетон полосы, шедшей от западного берега океана до лагуны. Там, у лагуны, самолет развернулся и затормозил на парковочной площадке.

– Ну, – сказал Балрог, выключив движок и откинув фонарь кабины, – и где тут все?

– Где-то, – ответил академик Макаронг, окинув взглядом окружающий пейзаж. В зону видимости попадало несколько особей хомо сапиенс, а именно:

В тени цветущего куста рядом с ВПП, дремали три карибских негра, разбросав вокруг литровые бутылки с яркими этикетками. Не иначе, как пиво пили.

Около пруда-воронки болтались пятеро молодых индокитайских субъектов, одетых в типичные вьетнамские шляпы-конусы и в кимоно из серого полотна.

На пляже виднелась нищая деревня, с хижинами из старых картонных ящиков. Около деревни купались с десяток мальчишек и девчонок, кажется, туземцы-полинезийцы.

От туземной деревни до пальмовой плантации тянулась разноцветная куча мусора.

– Кино и ниндзя! – восхитился Балрог, – Даже с грунта ни хера не видно!

– Как советовал в таких случаях Шерлок Холмс, – произнес академик, – отбросьте все невозможное, и то, что останется, будет ответом, каким бы странным он ни казался.

С этими словами, он выбрался из кабины, спрыгнул на площадку, и обратился к трем лежащим, кажется, в фатальном перепое, карибским неграм.

– Aloha foa! Я коммодор Упир, прибыл по приглашению Глипа Малколма.

– Aloha, сен командующий Восточным фронтом, – ответил один из карибских негров, абсолютно трезвым голосом, – Я резерв-штурм-лейтенант Фигуэрес, из «шоколадной дивизии». Сен Верховный судья Малколм ждет вас. Ну, а мы будем рады предложить капитан-лейтенанту Балрогу кружку какао с абсентом и нашу теплую компанию.

– Форштевень в жабры, штурм-лейт! – воскликнул пилот, тоже спрыгивая из кабины и изумленно глядя на трех негров, которые теперь стояли немного рассредоточившись и одинаково-привычно держа стволом на плече боевые пистолеты-карабины.

– Ты меня проморгал, ага! – заключил Фигуэрес, а два других негра весело фыркнули.

– Куда идти, парни? – спросил академик Макаронг (он же – доктор Упир, командующий Восточным фронтом Конфедерации Меганезия).

– Я провожу, коммодор, – ответил штурм-лейтенант Фигуэрес и, повернувшись к своим бойцам, коротко распорядился, – кап-лейта Балрога за стол.

– Ясно, – отозвался один из бойцов, схватился за что-то невидимое в траве, и сдвинул в сторону идеально-круглый кусок грунта, открыв что-то вроде жерла колодца.

– Технология «Вьет-Конга»? – попробовал угадать Балрог.

– Почти, – ответил негр, открывший колодец, – это не вьетнамцы придумали, а хмонги, которые не совсем вьетнамцы, а такой специальный народ.

– Хмонги? – переспросил Балрог, и внимательнее посмотрел на тусовку индокитайских субъектов около пруда-воронки, – Это те, которых выслали сюда из КНР за мятеж?

– Да-да. А в пруду они разводят карпов. Только пруд уже мал. Вот, через неделю будем делать еще воронку, и заливать водой. Карпы вкусные, обалдеть!

– Хэй, – вмешался второй негр, – не корми гостя словами, корми рыбой. Давай, кэп-лейт, спускайся в капонир, там уже самовар горячий и абсент-самогон конкретно на столе.

…

Между тем, доктор Упир уже шагал вслед за своим проводником по грунтовой дороге, ведущей, как ни странно, к разбомбленному железобетонному причалу. И, чем ближе становилась цель, тем яснее было, что это НЕ разбомбленный причал, а очень изящная имитация. Будучи человеком с аналитическим складом ума, Упир быстро восстановил вероятную историю этого сооружения. При новогодней американской бомбардировке, причал был разбит взрывом. И, осмотрев руины, кто-то из спецов «S.A.M.» предложил построить тут новый причальный комплекс по методу, известному у архитекторов, как «фасеточная схема»: монтируется крупноячеистый каркас заданной конфигурации, эти ячейки закрываются стенными и оконными панелями, и готов внешний цикл стройки. Роботизированный монтаж позволяет довольно быстро реализовывать такую схему.

У входа в эту своеобразную угловатую виллу, штурм-лейтенант Фигуэрес козырнул и, дождавшись кивка доктора Упира, быстрым шагом направился обратно к аэродрому. А коммодор Восточного фронта шагнул под причудливый свод и оказался на просторной закрытой веранде, где был накрыт традиционный стол, вокруг которого разместилась значительная часть семейства Малколм. Точнее, за столом сидели Смок, Глип и Хрю, а малышка Трид дремала чуть в стороне в кроватке на колесиках.

– Aloha, док Упир! – приветствовал судья Малколм, – Садись, будь как дома.

– Aloha foa! – отозвался коммодор, и расчетливо устроился поближе к пузатому бочонку домашнего вина, стоявшему на столе и призывно блестевшему медным краником.

– Тебе сразу налить стаканчик? – поинтересовалась миссис Малколм.

– Mauru, Смок. Я вообще-то сам могу.

– Нет уж лучше я, как хозяйка, – сказала она, поднявшись из-за стола, – Видишь ли, мне нравится демонстрировать мою новую фигуру. В смысле, на год после родов я всегда чудесно худею, но потом – ах! Возвращаюсь в состояние легкой весовой избыточности.

– Ты действительно классно выглядишь, Смок, – подтвердил доктор Упир.

– А я? – требовательно пискнула Хрю Малколм.

– Ты, юная леди, в прекрасной форме. Если бы ты еще сама освоила ядерную физику, я растерялся бы, не зная, как найти для тебя подходящие превосходные эпитеты…

– Ты издеваешься, док Упир, да? И как ты догадался про ядерную физику?

– Дедуктивный метод, крошка. Читай записки о Шерлоке Холмсе. Потребовалось лишь несколько логических шагов, чтобы понять: все дело в атомной бомбе Сэма Хопкинса.

Глип Малколм звонко щелкнул пальцами и лаконично произнес:

– Впечатляет!

– Давай, пей, – сказала Смок пододвигая к коммодору стакан, наполненный рубиново-красным вином, – и закусывай маринованной уткой. У нас изобилие блюд из утки.

– Хмонги уже устроили утиную ферму? – предположил Упир.

– Полдюжины ферм, так точнее, – ответила она.

– Понятно, – он кивнул, – у меня на острове Флинт аналогичная картина.

– Про бомбу!!! – потребовала Хрю.

– Будет тебе про бомбу, юная леди, – доктор Упир улыбнулся и глотнул вина, – начнем с фундамента. С теории строения атомного ядра…

– …Это я уже знаю! – воскликнула она, – Я даже знаю капельную модель ядра, которую придумал Нильс Бор еще до американо-японской войны!

– Что, правда? Ну-ка изложи.

– Так, это же просто! Ядра, это как капельки жидкости из протонов и нейтронов. Есть формула, когда они устойчивы, а когда – нет. Ну, там типа поверхностного натяжения, которое в обычной жидкости. Вот почему маленькие капельки вроде водорода, хотят слиться в капельки побольше, это термоядерный синтез, который в центре Солнца, и в водородной бомбе. А слишком большие капельки, вроде урана и плутония, хотят как-нибудь развалиться. Они либо выбрасывают лишние частички, и это не важно, либо лопаются пополам, и это деление, классная штука, на этом работает атомная бомба!

– А ты уверена, что выброс лишних частичек не важен? – спросил коммодор.

– Ну… – протянула Хрю.

– Думай, – сказал он, – вот контрольный вопрос: что такое критическая масса, как она связана с этими выбрасываемыми частичками, и что такое цепная реакция? Пока ты думаешь, мы тут немного поболтаем о политике, ладно?

– Хитрый ты, док Упир. Ладно. Я сейчас быстро это вспомню.

Коммодор подмигнул ей и повернулся к Глипу.

– Как тебе понравился трюк нашего ультра-бухгалтера с мировой фондовой биржей?

– Обычный трюк, – заметил судья Малколм, – когда Накамура залепил цитату из того безобразного письма «атомных ученых», не сказав, что это цитата, все журналисты отправили в редакции сообщения: «топ-координатор Меганезии угрожает атомными бомбардировками американских городов». Биржа начинает стремительно падать. Три минуты выдержки, и у наших союзных брокеров, в нужный момент начавших игру на понижение, несколько миллиардов баксов в кассе. Потом сообщение опровергается, и политические последствия не успевают наступить.

– Глип! – произнес Упир, – Ты не заметил вторую фазу этого трюка. Когда сообщение опровергается, биржа сразу растет, и наши союзные брокеры, заранее начав игру на повышение с нижней отметки, сгребают в кассу еще несколько миллиардов. Это был фантастически-наглый двойной трюк!

– Красиво, – согласился Глип после короткой паузы.

– Может и красиво, – отозвалась Смок, наливая себе чашку чая, – но я не уверена, что Накамуре стоило ради этих денег раскрывать карты. Ведь атомная бомба, это красная тряпка для западных оффи. Узнав, что у нас почти есть такая бомба, они сразу начали готовить новую войну. Разве не так?

– Они все равно готовили против нас новую войну, – возразил Упир.

Глип Малколм похлопал ладонью по столу.

– Док, тут вопрос в интенсивности подготовки. Сейчас они начали готовиться вдвое быстрее, чтобы успеть до того, как у нас будет бомба.

– Пусть готовятся. Они по-любому не успеют.

– Ты абсолютно уверен? – спросила Смок.

– Да, – Упир кивнул, – потому что у нас уже есть приличное число атомных бомб.

– Wow!!! Классно!!! – взвизгнула Хрю.

– Ты думай над вопросом, – напомнил он ей.

Девочка вздохнула, вытащила из кармана элнот и стала что-то чертить на экране. Смок покачала головой и спросила:

– Что значит «приличное число», и насколько реально применить эти штуки, если нас в ближайшее время начнут прижимать к стенке?

– У нас, – сказал Упир, – более сотни бомб примерно «хиросимской» мощности. Бомбы неудобные, но мы подготовили тактику, и применим их хоть завтра, если будет надо.

– Я чувствую, ты очень не хочешь пускать эти штуки в дело, – заметила она.

– Да, – он кивнул, – очень. Но, мы это сделаем, если будет надо…

– Алло! – встряла Хрю, – Я нашла ответ на контрольный вопрос! Это просто!

– Ну-ка покажи, – Упир посмотрел на экран элнота.

– Это просто! – повторила она, – Иногда ядра урана-235 выбрасывают нейтрон. И, если нейтрон правильно попадает в другое ядро урана-235, то оно развалится на осколки, и выбросит еще кучу нейтронов. Вот, если некоторые из этих нейтронов тоже правильно попадут в другие ядра урана-235, то будет цепная реакция, типа, лавина, и ебс!

– Неплохо, – согласился Упир, – а как насчет критической массы?

– Это еще проще! Чтобы нейтроны не улетали на фиг, а попадали в ядра, должен быть большой кусок урана. Достаточный кусок называется критической массой! E-oe?

Доктор Упир утвердительно кивнул.

– E-o. Если не придираться к научной точности, то примерно так. А теперь, юная леди, напомни нам, какое соотношение изотопов в природном уране?

– Ну, – ответила она, – в тонне семь кило урана-235, который легко делится, а остальное уран-238, который не очень делится. Для хорошей бомбы нужно больше урана-235.

– Обязательно? – спросил коммодор.

– Ну… Раз ты так спросил, значит, необязательно. Я правильно ответила?

– Твой ответ лишь условно правилен. Если воспроизводить ход мысли штаба атомного проекта США 1940-х, то все так, но у них были другие задачи в других условиях. Они создавали авиабомбу для применения с тяжелого бомбардировщика конкретной марки против индустриальных зон конкретной страны. А какая задача у нас, юная леди?

– Ну… Нам надо закошмарить вражеский электорат. Теперь я правильно сказала?

– Электорат? – с вопросительной интонацией отозвался он, – В общем, верно. А теперь начинай мыслить логически. Какие у нас будут критерии качества бомбы?

– У нас? – переспросила 14-летняя креолка, и почти сразу выпалила. – Дешево, просто, быстро и очень страшно. Вообще ****ец, как страшно. Вот.

– Детка, а можно без мата хотя бы в научном диспуте? – спросила Смок.

Хрю Малколм вздохнула и картинно пожала плечами.

– Я буду стараться, мама, честное-честное слово. Просто я привыкла на работе, и…

– Просто, детка, учись адаптировать речь к обстановке. В цеху хорош один стиль, а за столом другой. Мы ведь поняли друг друга?

– Да, мама. Ты это мне уже говорила, и я, кстати, позавчера записалась на Бора-Бора в студенческий любительский театр. И с октября я буду учиться адаптировать, вот!

– Театр, значит, – задумчиво произнес Глип Малколм, – ладно, дочка. Мы еще об этом поговорим вечером. Док Упир, я извиняюсь, мы отвлеклись.

– Все ОК, – сказал коммодор, – Вернемся к хорошей атомной бомбе. Юная леди весьма разумно перечислила все главные критерии, кроме одного: доставка бомбы к цели. Мы живем во вселенной, где любой выигрыш имеет оборотную сторону. Если мы делаем предельно простую и дешевую атомную бомбу, то надо быть готовым к тому, что она окажется громоздкой, тяжелой и неудобной в транспортировке.

– А насколько примерно? – спросила Хрю.

– Вес порядка десяти тонн, и главный габарит порядка пяти метров.

– Ну! – обрадовалась девочка, – Это не страшно. Это ведь поместится в TEU, правда?

– Ты имеешь в виду, в стандартный 20-футовый морской контейнер? – уточнил он.

– Ага! – она энергично кивнула.

– Да, поместится.

Судья Малколм снова похлопал ладонью по столу.

– Минутку. Упир, А-бомба 10 тонн весом, это странно. Я думал, они меньше.

– Глип, твоя дочка заказала самую простую и дешевую бомбу, а это меняет дело. Такая бомба работает на необогащенном уране с угольным замедлителем нейтронов.

– Бомба на необогащенном уране? – переспросила Смок, – разве это возможно?

– Aita pe-a! – оптимистично заявил доктор Упир, – Первый в истории атомный реактор: «Чикагская поленница» 1942 года работал на составе, который я назвал. Такой реактор создавался для выработки плутония-239 путем нейтронного облучения урана-238. Нам ничего такого не нужно, мы делаем просто бомбу, и наш дивайс будет компактнее.

– А цена? – живо поинтересовалась Хрю.

– Давай считать, – предложил Упир, – у нас есть контракт с хунтой Фиджи на поставку рудного концентрата диоксида урана по бартерной цене 5 тысяч фунтов за тонну. Нам нужно 8 тонн – 40 тысяч фунтов. Качественный уголь 200 фунтов за тонну. 5 тонн – еще тысяча фунтов. Контейнер с габаритами, равными TEU – еще 10 тысяч фунтов.

– Почему TEU так дорого?! – возмутилась девочка, – Я тебе за штуку фунтов куплю!

– Нам нужен несколько модифицированный контейнер, – уточнил коммодор.

– А-а, понятно… И что еще?

– Еще машина типа пневматического толкателя для тяжелых грузов. 15 тысяч фунтов. Добавляем 30 процентов на монтажные работы, и получается 86 тысяч фунтов.

– Все-таки дорого, – грустно сказала она.

Доктор Упир сделал вид, что глубоко возмущен.

– Дорого? Меньше ста кило-фунтов за взрыв в четыре раза мощнее, чем в Хиросиме, с выбросом в сорок раз большей массы радиоактивного пепла? Дешевле не бывает!

– Но это же просто бомба! – возразила Хрю, – А она у тебя по цене не самого дешевого самолета! И вообще, ты обещал 10 тонн, а тут 13 тонн материалов, плюс еще какой-то толкатель, плюс вес контейнера, это тонн 20 выйдет. Наверняка можно сэкономить.

– Ладно, – ответил Упир, – пойдем от канадской технологии периода Первой Холодной войны: реактор CANDU на природном уране. Замедлитель – тяжелая вода. Для бомбы нужна тонна диоксида урана с Фиджи, тонна тяжелой воды, и специальная бочка. Такая бомба втрое дешевле, чем первая, и вес гораздо меньше, но мощность лишь 7 килотонн.

– И тут как-то криво… – протянула Хрю, расстроенная снижением мощности бомбы.

– Все тебе не так, – проворчал он, – может, возьмем обогащенный уран?

Хрю Малколм захлопала в ладоши.

– О! Точно! Мы же взяли на халяву полтонны урана с американских боевых кораблей, подбитых на Соломоновых островах!

– Давай считать честно, – сказал Упир, – на межправительственном рынке цена урана оружейного обогащения: 93 процентов изотопа-235, составляет около 25 миллионов долларов за тонну, или примерно 20 миллионов наших фунтов.

– Охереть! – возмутилась она, – Не может быть такой цены за простой ректификат!

– Детка, – вмешалась Смок, – ты не могла бы…

– Извини, мама, но тут иначе не скажешь! За что такие деньги?! Надо самим построить фабрику по разгонке изотопов, и залепить демпинг на четверть, вот будет смех!

– Да, уж обхохочешься… – проворчал Глип Малколм, – …Но, мысль интересная.

– И, тем не менее, – продолжил доктор Упир, – даже при таких ценах, мы можем сделать экономичную бомбу. Критическая масса урана-235 в виде водного раствора солей менее килограмма. Нужен стальной цилиндр емкостью 6 литров, и заряд взрывчатки, который сожмет емкость, чтобы перевести раствор в критическое состояние. Цена такой бомбы, включая цену урана, будет 22 тысячи фунтов, но мощность всего сто тонн по тротилу.

– Незачетная бомба! – припечатала Хрю, – Лучше бомба объемного взрыва из цистерны жидкого ацетилена или пропана. Те же сто тонн по тротилу, а цена вдесятеро меньше!

Доктор Упир вздохнул и поднял руки, будто сдаваясь в плен.

– Да, пожалуй, если считать по рыночным ценам, то высокообогащенный уран для нас бесперспективен. Может, вернемся к дешевому необогащенному урану с Фиджи?

– Давай, вернемся, – согласилась она.

– До этого, – продолжил коммодор, – мы учитывали только роль урана-235, которого в необогащенном материале 7 кило на тонну. Остальное, это уран-238, который мы пока рассматривали как нейтральный балласт. Какой с него толк? Он, конечно, делится под ударами быстрых нейтронов, но при делении производит всего две трети нейтронов от количества, необходимого для цепной реакции. А давай поищем еще треть?

– Давай! – Хрю Малколм энергично кивнула.

– В этом, – сказал он, – нам поможет лампа, изобретенная в середине прошлого века, и называемая «трубкой плазменного фокуса». В общем, это простая газосветная трубка высокого напряжения, только в качестве газа там тяжелый водород – дейтерий. При включении лампы, возникает плотный поток быстрых нейтронов, и ударяет по аноду. Сделаем анод из урана-238, и на время импульса в нем возникнут нужные условия.

– Классно! А сколько это стоит?

– Как кухонная микроволновка, – ответил доктор Упир, – но, мощность бомбы по такой схеме зависит от множества параметров, которые пока не подобраны. Мы получили на машинках с плазменным фокусом только слабые взрывы, около тонны по тротилу.

– Все равно классно! Вот бы подобрать параметры и как в…в…

– …Детка… – вмешалась Смок.

Хрю Малколм недоуменно поморгала глазами

– Мама, я имела в виду «в…в…врезать», а ты что подумала?

– Внимание, юная леди! – тут доктор Упир вскинул ладонь типичным жестом боевого командира, приступающего к инструктажу, – «трубка плазменного фокуса» годится не только для изготовления маломощной, но компактной и дешевой бомбы. Если хорошо подобрать параметры, то такая трубка становится волшебной палочкой, превращающей торий, элемент, распространенный в морских осадочных породах в уран-233. Это очень интересный изотоп, он подходит для атомной бомбы намного лучше, чем уран-235.

– Тоже классно, – оценила юниорка Малколм, – но, док Упир, я по глазам вижу, что ты прячешь в кармане какой-то особый сюрприз.

Коммодор Восточного фронта широко улыбнулся.

– Ты догадлива, юная леди. Да. Сейчас будет сюрприз! Неплохая атомная бомба, цена которой немного меньше, чем ничего.

– Так не бывает! – убежденно возразила девочка.

– Бывает, хотя и редко! – прошептал Упир и подмигнул ей, – Есть такой материал ОЯТ, отработавшее ядерное топливо. Когда низко-обогащенный уран в реакторе исчерпает ресурс реактивности, или «выгорит», как говорят спецы, то остается «огарок» – ОЯТ, в котором остаточная доля урана-235 примерно 12 кило на тонну. Но кроме того, в ОЯТ содержатся продукты реакции: уран-236 и три изотопа плутония. Это тоже делящиеся материалы, но работать нормально на такой смеси реактор уже не может. Приходится выгружать этот радиоактивный винегрет, и решать задачу безопасного захоронения – процедура сложная, цены немалой: порядка миллиона долларов за тонну.

– Круто! – воскликнула Хрю, – А что, если сбить цену? Брать полмиллиона за тонну, и сбрасывать в железной бочке в Разлом Тонга? Там глубина три мили, все по фиг!

Доктор Упир улыбнулся и, будто в сомнении, покачал головой.

– Сбить цену, это хорошая идея. Но зачем выбрасывать в океан? Для реактора ОЯТ не годится, но из тонны этого материала можно сделать бомбу мощностью 20 килотонн.

– О! – произнесла девочка, – А это не какая-нибудь военная тайна?

– Уже нет, – сказал доктор Упир.

– Ага! Тогда, можно, Сэм Хопкинс про это напишет на своем блоге?

– Хэх… – доктор Упир посмотрел в потолок, – …Я не хотел бы встревать в творчество Демона Войны, но, по-моему, лучше, если он опишет все перечисленные виды бомб.

– Ага! – Хрю Малколм с готовностью кивнула, – По ходу, Сэм так и сделает!