Текст книги "Неандертальский томагавк в астроархеологии"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 40 страниц)

– Профессор Мориарти, – ответил Нокс, – допустил всего две ошибки. Первое: он был уверен, что условно-сверхсветовые движки Хэйма появятся не раньше, чем лет через двести. Будь у него эти двести лет, он достроил бы свое Великое кольцо до состояния социальной стабильности и, в какой-то степени, даже благополучия. Патруль с Земли оказался бы тогда перед дилеммой: разрушать сложившееся и, в общем, объективно неплохое сообщество Великого кольца, или принять это сообщество, как данность, и строить с ним дружественно-партнерские взаимоотношения.

– Сейчас, – добавил Ван, – мы имеем в точности такую ситуацию с Нептуном Эридана, планетой-океаном Тетис, первой же планетой, на которой колонисты смогли выжить и построить самобытный социум. Прошло гораздо меньше времени, чем то, на которое рассчитывал профессор Мориарти, но скажи, шкип, если вопрос о Тетис окажется на референдуме, ты проголосуешь за принудительное реструктурирование их социума?

– Нет, – буркнул Арто.

– Вот то-то и оно, – произнес Нокс.

– Минутку! – Арто вскинул ладонь вверх, – вы двое меня запутали. Одно дело, если сложился автономный, самобытный, как было сказано, социум, как на Тетис. Совсем другое дело, если построено какое-то управляемое Великое кольцо-паутина с пауком в центре, и этот паук рулит, дергая за сигнальные нитки. Такое формирование я обязан раздолбать без всякого референдума, по инструкции патруля. И я его раздолбаю без малейших колебаний, даже не сомневайтесь!

Нокс улыбнулся и утвердительно кивнул.

– Все верно, шкип. Я же сказал: профессор Мориарти ошибся. Если конкретные мы появляемся сейчас, когда Великое кольцо не может функционировать без дерганья за нитки, то ему крышка. А через двести лет Великое кольцо функционировало бы уже автоматически, само собой, как социум Тетис, и тогда мечта Мориарти сбылась бы.

– Ты еще не сказал про вторую ошибку, – напомнил Ван.

– Да. Сейчас скажу. Вторая ошибка Мориарти в том, что он не предусмотрел багов, которые обосновались на Сеннаре, видимо, значительно раньше, чем туда прибыла центральная, менеджерская группа колонистов во главе с самим Мориарти. Судя по тональности телетайпа, баги считают пару уютных планет Сеннара своими.

– А что такое эти баги? – спросил Арто, – Вы в этом разобрались, или как?

– Мы знаем о них четыре вещи, – сказал Ван, – первое, это то, что они имеются на двух самых перспективных планетах звезды Сеннар. Второе, это то, что они чем-то сродни насекомым, третье, то, что Мориарти их боится, потому что – это уже четвертое – они владеют какой-то космической техникой. Что касается изображений багов в журнале последнего колониста, то адекватность этих изображений пока под вопросом.

– Об этих багах… – проворчал шкипер, – мы должны узнать как можно больше.

– Ты прав, командир, – сказал Ван, – но как? У нас критически мало данных.

– Имея много данных, – наставительно произнес Арто, – любой дурак сможет. А наша команда должна уметь обходиться теми данными, которые есть в наличии. Короче: я отправляюсь спать дальше. Вы можете сделать то же самое, или можете попробовать решить эту задачу. Можете даже подключить Укли, если она вдруг проснется.

– Укли, – ответил Нокс, – девушка с принципами. Она просто так не просыпается.

…

13
Эпсилон Индейца «Ba – Bb»
Звездолетчиков посылают на хрен

Навигатор и матрос-универсал думали еще почти неделю, а потом, исчерпав текущий ресурс креатива, улеглись спать. Что касается Укли, то она, с короткими перерывами, проспала почти до финала перелета, и проснулась примерно за 12 часов до штатного подъема, когда остальные трое спали. Почему она так сделала – это тонкий и не очень понятный вопрос психологии. Как бы то ни было, она приняла водные процедуры (при наличии значительной перегрузки торможения это не очень-то простое и по-своему увлекательное занятие). Потом, вооружившись мягким фломастером, она по приколу, нарисовала на пузе у каждого из компаньонов по картинке. Арто достался цветок типа подсолнуха, Ванну – улыбающийся лягушонок, а Ноксу – хитрый колючий ежик.

Удовлетворив первичную потребность в после-сонном самовыражении, бортинженер занялась удовлетворением любопытства, а именно: полезла в компьютер смотреть на обильные плоды аналитической деятельности Ванна и Нокса. Ее внимание сразу же привлекла графическая анимационная биомеханическая реконструкция бага из касты фуражиров. Некое фантастическое летающее насекомое размером с лошадку-пони. К реконструкции имелся длинный расчет и короткий комментарий «Такая хреновина в природе существовать не может».

– Ну, и ладно, – негромко сказала вслух Укли, – не очень-то и жалко. Наверняка, эта хреновина была бы жесткой, скрипучей и совершенно несъедобной…

В этот момент сработала программа оповещения о подозрительных сигналах. После призывного короткого писка, на экране возникло сообщение: «корабль подвергается импульсному сканированию неопознанным радаром из точки с координатами…».

– О, блин!!! – выдохнула бортинженер, мгновенно шлепаясь в кресло за командным терминалом. Ее пальцы зашлепали по сенсорной панели.

> Экранирование от локационных систем.

* Включено автоматически (ответил компьютер).

> Активное уклонение от атаки.

* Включил.

> Генерация ложных целей при атаке.

* Включил.

> Система поиска целей.

* Включил.

> Система управления огнем.

* Включил.

> Блок распознавания и уничтожения объектов типа «ASV»

* Вы уверены?

> Да.

* Включил с объявлением боевой тревоги.

Ну, разумеется, компьютер должен был включить сирену и «мигающий красный», коль скоро оператор активировал опцию автоматического ведения огня по любым активным космическим аппаратам, направляющимся к патрульному кораблю. Ведь, данная опция предназначена для боевых действий против вооруженного противника, возникшему в опасной близости… От сигнала боевой тревоги, шкипер, навигатор и матрос-универсал мгновенно вскочили, как подброшенные и, отчаянно матерясь, заняли места согласно регламенту «управление патрульным кораблем, при атаке неизвестного противника».

– Я это на всякий случай, – слегка виновато пояснила Укли.

– Ни хрена себе… – произнес Арто.

– Разумно, – заметил Ван.

– Последним смеется тот, кто стреляет первым, – добавил Нокс.

– …Вообще-то, – продолжил Арто, глядя на свой монитор, – пока мы имеем в качестве потенциального противника только мини-спутник на средневысотной орбите целевой планеты. Похоже, он просто сканирует пространство своим радаром по стандартному, обегающему алгоритму.

– Вопрос: чей это спутник, – сказал Ван, – и кому он передает данные.

– И с какой целью передает, – уточнил Нокс.

На всех экранах скакали цифры – дистанция до планеты, вращающейся в системе двух коричневых карликов: Эпсилон Индейца «Ba» и Эпсилон Индейца «Bb». Сейчас до нее оставалось около 800 миллионов километров (около пяти архаичных астрономических единиц, что примерно соответствует расстоянию от Солнца до Юпитера)… Штурман решительно отбарабанил фразу на терминале и рядом с крестиком, отмечающим мини-спутник неизвестного происхождения, появился значок «уничтожить только после подтверждения».

– Теперь, мы, по крайней мере, не будем выглядеть дикарями, стреляющими по вполне безобидным радио-маякам.

– Да, – согласился навигатор, – эта штука размером с теннисный мяч, и явно невоенная.

– Я помню, – добавила бортинженер, – Мы в школе делали и запускали примерно такие игрушки на лабораторных занятиях по радиоэлектронике.

– Коллеги, – произнес матрос-универсал, – Вы уверены, что эта планета естественная?

– Что тебя смущает? – спросила она, – Восьмерочная орбита или плотность, близкая к железо-никелевому сплаву? Или, может, атмосфера?

Матрос-универсал неопределенно пожал плечами.

– Смущает, видимо, все вместе. Сама по себе восьмерочная орбита в системе, где два массивных тела вращаются друг вокруг друга, это редкое явление. Планета, размером почти как Марс, и с составом как железо-никелевый астероид – тоже редкое явление. Добавляем сюда, что орбита лежит в жизнеобеспечивающем коридоре, и что планета обладает атмосферой примерно… Ну, как земное высокогорье. И что на этой планете довольно много воды. Получается перемножение малых вероятностей.

– Нокс, – вмешался Ван. – Я тебе сходу приведу еще менее вероятную ситуацию: малый астероид с захваченным спутником, тоже астероидом. Оцени гравитацию астероида и посчитай радиус и допустимую относительную скорость захвата, а потом вероятность. Получится намного меньше, чем в данной ситуации. А факты при этом таковы, что в солнечной системе несколько сотен малых астероидов со спутниками.

– Меня больше интересует другое, – сказал Арто, – есть ли там живые колонисты?

– А кто, по-твоему, запустил мини-спутник? – спросила Укли.

– Видимо колонисты, – ответил он, – это значит, что они прожили какое-то время, но не доказывает, что там кто-то жив сейчас. Хотя Нокс и сказал, что орбита планеты лежит в жизнеобеспечивающем коридоре, но мне кажется, что там климат… Скажем так, очень нестабильный. Судя по тому, что я вижу на мониторе, год длится примерно 200 дней, и делится на восемь времен года при 15-часовых сутках.

– Скорее, на четырнадцать времен года, – уточнила она, – Надо принимать во внимание наклон оси планеты к той поверхности, которая заменяет тут плоскость эклиптики. По логике, тут времена года определяются и приближением к первой и ко второй звезде, и углом падения лучей на то или другое полушарие. А абсолютная зима тут наступает в период, когда планета летит от одной звезды к другой, как… Теннисный мяч. Ван! Ты очень кстати вспомнил про теннисный мяч в связи с размерами мини-спутника.

– Я вообще зверски остроумен, – откликнулся навигатор, – мои гениальные сравнения отмечались еще в школе на занятиях по фольклору и артистичности.

– О! Ван! – бортмеханик сделала большие глаза и прижала руки к груди, – Я счастлива работать с таким гениальным и главное, с таким скромным парнем…

Навигатор удовлетворенно погладил себя по животу, как после хорошего обеда.

– А я счастлив работать с девушкой, у которой достаточно тонкий эстетический вкус, позволяющий оценить хотя бы некоторые мои достоинства. Кстати, на этой планете не четырнадцать времен года, а всего девять и три четверти.

– Как может быть три четверти времени года? – спросил Арто.

– Это элементарно, шкип! Шесть дополнительных сезонов повторяются с 8-годичным периодом. И еще интересно: судя по тонкой спектрометрии, весь кислород на данной планете псевдо-биогенный. В смысле – продукт агротехники колонии. Псевдобионты, используемые колонистами, похоже, превращают метан и воду в органику, водород и кислород. А метан и водяной пар доставляется ветром короны коричневых карликов.

– Ясно, – Нокс кивнул, – как в нашей домашней системе Мангароа.

– Прикол! – Укли хихикнула, – система Мангароа, которая приблизительно в двухстах миллиардах километров от Солнца и Земли, с нашей позиции уже кажется домашней. А вообще, мне интересно, как это выглядит непосредственно, в ощущениях.

– В смысле, – спросил Арто, – ты хотела бы побывать на этой планете?

– Да. А что здесь удивительного?

– Ничего, – согласился он, – мне тоже было бы интересно. Но сейчас я думаю о том, что сказал Ван. Получается, что этот «ковчег» колонистов отправили на планету с жестко-переменным климатом и атмосферой из смеси водорода, метана и водяного пара.

– Еще аммиака, – добавил Ван

– …Еще аммиака, – повторил шкипер, – иначе говоря, их послали на верную смерть. Я вообще не понимаю, как они продержались сколько-то времени, и даже вывели мячик-спутник на орбиту… Это я к тому, что ваш профессор Мориарти…

– …Он, все же, не наш, – заметил Нокс.

– Ладно, просто профессор Мориарти… Специально отправлял некоторые «ковчеги» к планетам, непригодным для колонизации. Это не только моя идея. На это уже пару раз намекали ребята из команд «Bronze Rat» и «Worm Bat». Странная стратегия, а?

Матрос-универсал неопределенно качнул головой.

– У меня есть версия: Мориарти отправлял некоторые «ковчеги» просто для того, чтобы доставить дополнительные комплекты машин в окрестности перспективной колонии. Пассажиры этих технических «ковчегов» были нагрузкой, чтобы обосновать отправку данного ковчега с Земли. Их роль состояла в том, чтобы умереть. А доставленные так машины потом достались бы развивающейся перспективной колонии.

– Уф… – произнес Арто. – У меня возникает деструктивное желание поздороваться с профессором Мориарти с дистанции прицельного выстрела из блитцера.

– Я думаю, – сказал Ван, – что не надо мараться об него. Пусть это сделают баги.

– …Если они существуют, – уточнила Укли, – я тут ознакомилась с вашими научными трудами и, если я правильно поняла, баги это фэйк.

– Вряд ли они фэйк, – возразил Нокс, – скорее, просто описание переврано.

Призывно пискнул динамик борт-компа и на экране возникла надпись.

«Получено голосовое радио-сообщение из источника на целевой планете».

– Ого! – крикнула Укли и ткнула на экране значок «воспроизвести».

– Надо же… – протянул Ван, и тут из динамика послышался молодой мужской голос, хрипловатый баритон, тщательно выговаривающий слова.

«Я обращаюсь к уродам, которые на космическом корабле, идущем со стороны центра системы. Вы слишком поздно включили свою маскировку, мы вас заметили. Даже не мечтайте о лэндинге на Коатлики! Мы отследим вас в атмосфере и взорвем к свиньям собачьим! Убирайтесь назад к своему сраному гуру Канмаху, или кто там у вас теперь главный. И передайте, чтобы не совался сюда. Вход в атмосферу считается за войну».

На борту «Green Flamingo» возникла пауза. Потом Укли растеряно заключила:

– Кажется, нас с кем-то перепутали и послали на хрен.

– Вероятно, – предположил Ван, – нас перепутали с командой некого Канмаха, он же, профессор Мориарти из наших с Ноксом философских построений.

– По-моему, – сказал Арто, – главное, что колония жива и, судя по системе дальнего сканирования, успешно работает. А ошибки, это мелочь. Разберемся.

– Интересно, как? – спросила Укли.

– Ну… – Арто почесал себе за ухом, – …Свяжемся с ними на той же частоте, объясним ситуацию, представим подтверждения, что мы это мы… Как-то так.

– Нам надо, – твердо сказал Нокс, – быстро представить колонистам простые понятные доказательства того, что мы представители современного солярного сообщества.

– Торопливость плохой помощник, – возразил Ван.

– Обычно да, но в этом случае, чем больше времени пройдет до нашего ответа, тем в большей мере колонисты укрепятся в мнении, что мы посланцы «Великого кольца».

– Мы уже оправдываемся? – парировала Укли, – где твое знание психологии, Нокс? Торопливо оправдывающийся человек заранее признает себя виновным.

– Отлично, Укли! – шкипер хлопнул ладонью по столу, – у тебя правильный настрой. Займись этим. Реши эту проблему. Ты – командир, мы – ассистенты. Вперед!

Бортинженер коротко вздохнула и энергично потерла ладонями уши.

– Эх, блин… Вечно вот так…

– Я жду твоих распоряжений, – перебил шкипер.

– Эх, блин… – повторила она, и после паузы, добавила, – у нас есть видео-файлы для инопланетян. Нокс, пожалуйста, быстро подготовь их к отправке.

– В каком формате? – спросил матрос-универсал.

– Это я скажу тебе через несколько минут, – ответила Укли и подвинула поближе микрофон, одновременно переключая радио-эмиттер на ту частоту на которой было получено предложение «убираться назад к сраному гуру Канмаху».

– Что ты намерена делать? – поинтересовался Ван.

– Я намерена поговорить… – пояснила она, включая микрофон, – Эй, алло! Патрульный скэтер «Green Flamingo», флота безопасности Солярной Ассоциации на связи. Я хочу сказать: у вас классный мини-радар на орбите, но ваша система распознавания – полное говно. Если хотите, мы уберем режим экранирования, и вы сможете нас рассмотреть внимательнее. Не знаю, какие у вас вокруг гуру и прочая межзвездная фауна, но у них совершенно точно нет кораблей похожего класса. Как вам эта идея? Я жду ответа. Вот. Кстати, когда мы подлетим, то останемся пока на орбите ориентировочным радиусом двадцать мегаметров, и без приглашения не будем лезть в вашу обитаемую зону. Это полицейская этика, ясно? Вот… А пока вы про это думаете, я по инструкции, должна послать вам аудио-видео файлы, которые для инопланетян. Звучит по-идиотски, но формально вы для нас инопланетяне. Короче, мне нужен ваш стандарт TV-развертки. Можете прислать любой пакетный образец, мы разберемся. А еще проще, если у вас сохранился какой-нибудь старый земной стандарт. Ну, VLF или MPG или UCD…

Сейчас оставалось только ждать ответа, который (исходя из дистанции между «Green Flamingo» и планетой, которая, как выяснилось, носила имя Коатлики) мог прийти не раньше чем через час. Стратегию общения, выбранную бортинжинером, никто не стал обсуждать – и это понятно: шаг сделан, и только результат покажет, был ли этот шаг правильным. А пока, экипаж занялся обычными делами после пробуждения. Гигиена. Завтрак. Чтение протоколов системы роботизированного управления и мониторинга оборудования. Привычный рабочий регламент. Правда, Ван улучил момент и нашел в глобалпедии слово «Коатлики». Оказывается, так звали древнюю ацтекскую богиню с человеческим телом и двумя змеиными головами. Одевалась она в экстравагантную короткую юбочку из живых змей, и отличалась довольно крутым нравом… В общем, подходящее имя для планеты крутящейся по восьмерке между двумя звездами.

…Коатликиане думали над ответом примерно полтора часа, так что сообщение было получено через два с половиной часа.

«Что за солярная ассоциация и что за такой патруль? Как вы сюда добрались? Почему конкретно сюда? С какой целью? Сколько вас? Мы пользуемся стандартом VLF».

– Шесть вопросов, и один ответ, – прокомментировал Арто, – неплохое соотношение.

– На их месте, – заметила Укли, – любой бы себя так вел… Нокс, пожалуйста, отправь файловый пакет в кодах VLF… А я попробую толково ответить.

* Что за солярная ассоциация…?

Это ассоциация обитаемых округов в Солнечной системе, включая Землю, колонии на планетах, дрейфующие колонии, колонии около «горячих Юпитеров» в зоне ближнего Облака Оорта и колонию «Калифорния-Кэйт» в системе А-Центавра.

*…И что за такой патруль?

Патруль есть вооруженное регулярное формирование для защиты жителей Солнечной системы и для обеспечения безопасности космической логистики и коммуникации.

* Как вы сюда добрались?

Основная дистанция: носитель на эффекте Хейма-Кубера. Этот эффект есть в вашей энциклопедии. Затем: движок Эверетта-Холла, топ-кварк эффект цветового сплита.

* Почему конкретно сюда?

Мы ищем все колонии, возникшие в результате «великого бегства с Земли». В зону ответственности нашего экипажа попала, в частности, система Эпсилон-Индейца.

* С какой целью?

Просто, найти вас и помочь вам.

* Сколько вас?

Конкретно в экипаже – четверо.

Одно касание значка на экране, и ответы через радио-эмиттер ушли адресату. Укли откинулась на спинку кресла, и задумчиво произнесла.

– Интересно: что они там будут чувствовать, просматривая видео-файлы о Земле?

– А ты сама что чувствуешь, когда просматриваешь? – с легкой иронией спросил Ван.

– Я? Пуф! Прикольный вопрос! Я чувствую, что когда-нибудь забью на работу лет на двадцать, и буду кататься и смотреть.

– Спорим, ты устанешь двадцать лет не работать? – предложил он.

– Ну… – Укли задумалась, – в начале я забью года на два, для тренировки. У меня есть программа как раз на столько времени. Полста точек по две недели на каждую.

– Полста точек? – вмешался Арто, – ну-ка, ну-ка, у меня сорок точек. Давай сравним?

– Давай, – согласилась она и вытащила на резервный экран виртуальный глобус, пестро усеянный точками с номерами и цветными пиктограммами.

– Ага!.. – произнес шкипер, потирая руки, – что у тебя тут есть?… Австралия, Большой барьерный риф, это понятно… Эвкалиптовый коала-лес, это рядом, тоже понятно… И Новозеландская долина гейзеров… Так…А это уже Африка. Парк Нгоро-Нгоро. Ясно. Виктория-лэйк, ретро-афро дансинг… Хм… А палеозойское море Феттан, это что?

– Это бывшая Восточная Сахара, – пояснила Укли, – там такое мелководное море типа болота, с гигантскими хвощами, гигантскими лягушками, гигантскими стрекозами…

– Болото?! Брр!

– Что – брр? Ты не врубаешься в эстетику болота, шкип!

– Ладно. Я не врубаюсь… А что такое Великая Тайга-Тундра?

– Ну, шкип! – удивилась она, – Это же самый большой природный парк на всей Земле!

– Термином «Великая Тайга-Тундра», – сообщил Ван, – в некоторых туристических справочниках называется длинная широкая лесная полоса от Сайберии через Аляску и Канаду до Гренландии. Ты, шкип, наверняка сто раз видел ее с орбиты.

– Это в южной части она лесная, а севернее она тундровая, – поправил Нокс.

– Да, – Ван кивнул, – эту деталь я упустил.

– Тундра? – переспросил Арто, – Это же опять болото!

– Нет, это не болото, – возразил Нокс, – Это тундра.

Навигатор Ван постучал пальцами по панели соседнего экрана и с выражением прочел:

– «Главная черта тундры, это заболоченные низменности в условиях сурового климата, высокой относительной влажности…». Короче, Нокс: шкип прав, это болото.

– Нет, это тундра! – упрямо повторил матрос универсал и, протянув руку, щелкнул по значку медиа-файла, – Вот, смотри, какие яркие цветы на зеленых холмах …

– А между холмами сплошное болото, – так же упрямо парировал навигатор.

– Ну и что, что болото! – вмешалась Укли, – Там шерстистые носороги. Там гигантские олени! Там мамонты! Там неандертальские стойбища!

– Там родина моих предков, – негромко добавил Нокс, – Вроде бы, это условность, но, субъективно, когда я там был, мне казалось, что… Не знаю… Трудно объяснить.

– Голос крови? – предположил Ван, – генетическая память?

– Не знаю, – матрос-универсал пожал плечами, – Теоретически, мои гены, хотя они и неандертальские, не могут содержать информации о каких-то визуальных образах…

– Но, – заметил Арто, – на тебя запросто могла влиять приспособленность твоих генов именно к тундровым условиям. Это объективно, разве нет?

– Стоп-стоп-стоп! – вмешалась Укли, – никто не доказал, что генетической памяти нет!

– В методологии науке, – сообщил Ван, – принято доказывать не отсутствие, а наличие феномена. Отсутствие предполагается априори, если не доказано наличие.

– Вот неправда! – возмутилась она, – Любая новая научная гипотеза генерирует поле виртуальных феноменов, и для опровержения гипотезы надо доказать, что их нет! Ну, попробуй, поспорь! У меня дипломная работа по кибернетической эпистемологии. И вообще, я поеду вот сюда и сама проверю на счет генетической памяти!

С этими словами, бортинженер прокрутила виртуальный глобус и ткнула пальцем в Индийский океан, южнее Индостана, в район Архипелагов Мальдивы и Чагос, где на маркере точки значилось: «Полуподводный континент Лемурия. Башня Акаши».

– Вот!

– Это реконструкция мифа, – заметил Арто, – Исторически Лемурия не существовало.

– Ну, и что? Я-то существую исторически. И я лемурийка.

– Э… мм… Если ты скажешь, что миф тоже может создавать генетическую память…

– …То что?

– То ничего, – шкипер легонько хлопнул ее по спине. – Я не буду с тобой спорить. Ты эксперт по эпистемологии, и вывернешь мне мозги. На такой риск я пойти не могу.

– Сполз, – констатировала она.

– Ага, – согласился шкипер, и крутанул глобус дальше, – Э! Глобальная космическая экспозиция «Байконур». Казахская степь. Ты думаешь, там интересно?

– Абсолютно точно, – ответила Укли.

– А мне говорили, – сообщил Нокс, – что эта экспозиция, в общем, сделана для людей, которые по роду своей деятельности сами не бывают в космосе.

– Да, – Укли утвердительно кивнула, – примерно на девяносто процентов это так. А на остальные десять это как раз для профи по космосу. Там полная подборка технической истории космоса, там обновляемая галерея внеземной архитектуры и выращиваемых псевдобиороботов, и, кстати, обновляемый парк внеземной жизни. Парк не особенно репрезентативный, там только то, что может существовать при земной гравитации.

– Архитектуры это ограничение тоже касается, – заметил Нокс, – большая часть нашей внеземной архитектуры приспособлена к гравитации треть G и ниже.

– Земная архитектура вот, – сказал Ван, и ткнул пальцем в остров у побережья Китая с маркером «Гектамегаполис Тянцзян, население 137 миллионов чел».

– Я не понимаю этой темы, – призналась Укли, – и хочу посмотреть на Танцзян своими глазами. Мой инженерный мозг отказывается верить в то, что при плотности 15 тысяч человек на квадратный километр в этом городе не тесно.

– Просто, город многоярусный, – ответил навигатор, – если хочешь представить это по инженерному, то возьми двадцать ярусов Танцзяна, мысленно выложи их все на одну плоскость. Получится не 10 тысяч квадратных километров, а 200 тысяч, и плотность, соответственно, 750 человек на квадрат-кило. Не так уж много.

– По-моему, все равно много, – сказала она, – я привыкла жить там, где мало людей.

Арто щелкнул по значку медиа-файла и, оценив увиденное, объявил:

– Я подумал, и решил тоже включить Танцзян в свой отпускной круиз. Я не сторонник густонаселенных территорий, но 20 ярусов прозрачных площадей и улиц, это круто.

– Если говорить про крутизну… – бортинженер снова крутанула глобус, – то нет ничего круче моста через Анды. Вот эта штука. От Манауса на Амазонии до Тихого океана. Я обалдеваю! Пять километров в высоту и полторы тысячи километров в длину!

– Это не мост, – заметил Ван, – это, объективно говоря, арочный фуникулер с вагонами-дирижаблями. Мост таких габаритов невозможно построить даже теоретически.

– Не важно, – Укли махнула рукой, – главное, это выглядит как мост!

– Так… – Арто покрутил ладонью над головой, – Ура! Я нашел, чего у тебя нет!

– Интересная формулировка, – прокомментировал Нокс.

– Четкая формулировка, – сказал шкипер, – смотрите, люди! Укли забыла про главную достопримечательность Земли: гипер-кулинарный фестиваль на Балеарских островах!

– Ну, ты сказал, – удивилась она, – что может быть такого особенного в жратве?

– В жратве ничего, – ответил он, – но кулинария, это далеко не жратва. Разница, как… Минутку, я придумаю… Вот! Как между купанием в океане и в 5-метровым бассейне.

– Все равно непонятно, – сказала Укли.

– Попробуешь – поймешь. А, почему из резерватов ты выбрала Джорджию в Америке?

– Элементарно: потому, что это самый знаменитый резерват.

– Да, – шкипер кивнул, – но это самый неинтересный из резерватов.

– Посмотри лучше Швейцарию в Европе, – добавил Нокс, – там настоящие индики, а Джорджия, фактически, фольклорная зона, там все компоненты индустриальной эры совершенно ненатуральные. Подделка, адаптированная для туристов.

– Ты и в индустриальной эре разбираешься? – удивилась бортинженер.

– Немного разбираюсь, – матрос-универсал кивнул, – я ведь играл в ролевые игры, и индустриальная эра там фигурировала. Так вот, в Джорджии множество анахронизмов. Вожди индиков, одетые в куртки с двумя хвостами и высокие цилиндрические шляпы, ездят по асфальтовым трассам на колесных машинах с поршневым движком, и меняют товары на металлические монеты. Это полная лажа. В эру таких курток и шляп вожди индиков ездили на машине с лошадью вместо движка, по каменным трассам, и меняли товары на бумажные купюры. В эру поршневых движков и асфальта, не пользовались такими шляпами, а товары меняли на цифры денег с банковского счета.

– На что? – переспросила Укли.

– Это вроде обычного счетчика ресурсов, – пояснил он, – только с очень интересным ритуалом индиков. Нигде, кроме Швейцарии, ты не увидишь этот ритуал полностью.

– Это то, что называется «кредит»? – предположил Ван.

– Кредит, – ответил Нокс, – это только один из элементов ритуала.

– Короче, – заключила она, – ты меня убедил. Я буду смотреть Швейцарию в Европе.

– Добавь еще островной резерват Британия, – посоветовал он, – Там тоже сохранились многие занятные обычаи, но главное, там можно посмотреть живой театр, где играют артисты-профессионалы, практически так, как играли во времена Шекспира.

– Ого! Я про это читала в каком-то инфо-блоге, но как-то не верится.

– Вопрос в том, – сказал Арто, – что тексты древних шоу очень трудно понять. Мы в колледже хотели попробовать сыграть что-то средневековое вживую на сцене. Стали разбираться с текстом – половина слов вообще непонятны. И в итоге мы, взяли более раннее, античное, «Одиссею» Гомера. Вроде, неплохо получилось. Парадокс: по всей логике должно быть чем древнее, тем менее понятно, а на практике такая синусоида.

– Синусоида, – проворчала Укли, – Гомер. Одиссея. Шекспир. Кто мне объяснит, как общаться дальше с коатликианами?

– Пока у тебя неплохо получилось, – заметил Ван.

– Ключевое слово: «пока», – отреагировала бортинженер, – типа, маленькая оговорка…

…