Текст книги "Неандертальский томагавк в астроархеологии"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 40 страниц)

– Теперь я тебя понял, Нген… – авторитетный ментор замолчал и задумчиво погладил ладонями виски, – да, я тебя понял, но и ты пойми. В искусстве педагогики существует исторически сложившаяся цепочка. Если из нее вынуть звено, она может рассыпаться.

– Мм… А ты, Анд Юрис, предлагаешь сохранить эту цепочку навечно? Тогда не надо говорить про коммунизм и прогресс, ни то ни другое тут рядом не стояло.

– Нген, все не так просто… Да, нельзя консервировать что-то навечно, но ты торопишь события, а менять ступеньки на лестнице воспитания, можно лишь с осторожностью.

– Я понял твое мнение, – ответил штурман, – но я думаю иначе, и открыто это говорю.

– Твое право, – согласился Анд Юрис.

– Если это мое право, то давай, уточним: могу ли я говорить об этом со стажерами?

– Я не готов ответить сейчас. Я должен еще обдумать наш разговор.

– Никаких проблем, – Нген улыбнулся, – И кстати, завтра мы перемещаемся на Паучью пустошь. Ты не возражаешь?

…

29
Тау Кита. Гесиона
Блуми четвертого поколения

Шкипер Хольм Грр Босс и бортинженер-врач Акула Рами Тори сейчас были похожи на двух древних рабов на галере, работающих веслами в максимальном темпе. Это если смотреть на лица. А фигуры обоих были практически расслаблены, и кончики пальцев лежали на полях сенсорных экранов практически неподвижно. Все это происходило в командной рубке скэтера «Worm Bat», висящего в пространстве рядом со шлюзом – терминалом гигантской 500-метровой серовато-белой сферы, медленно вращающейся вокруг своей оси. Ось совпадала с осевой линией терминала – как же иначе? С другой стороны этой сферы можно было наблюдать уже совершенно циклопические черные лепестки фотоэлектрических батарей. Все перечисленное вращалось на высоте 5 тысяч километров над поверхностью Гесионы, в плоскости, перпендикулярной эклиптике. В настоящий момент внизу, под лазурно-прозрачной атмосферой с вкраплениями белых лохматых облаков, проплывали ледяные равнины Северного заполярья.

Впрочем, двоих астронавтов занимала не эта прекрасная и впечатляющая картина, а маленькая серебристая точка, движущаяся со стороны планеты. Грузовой ракетоплан, шаттл, доставивший в окрестности Афин-на-Гесионе новый мини-реактор, а сейчас возвращавшийся назад, к орбитальной базе. Ракетоплан возвращался с грузом более тонны, и именно состояние груза было предметом беспокойства Хольма и Рами.

…Сближение.

…Открытие внешнего шлюза

…Скорость 20 сантиметров в секунду… 10… 5…

…Шаттл внутри… Осевая скорость ноль… Вертикальная… Касание… Ноль.

…Движок выключен.

…Закрытие внешнего шлюза.

…Продувка.

…Микроклимат нормальный.

…Открытие грузового контейнера.

Рами глубоко вдохнула, выдохнула и произнесла в микрофон.

– Вас приветствует экипаж орбитальной базы «форт-58». Сейчас идите по стрелке, где пиктограммы «зеленый человечек». Мы присоединимся к вам через четверть часа.

– Грр, нах… – буркнул шкипер Хольм, вытер ладонью пот со лба и добавил, – знаешь, Акула, по-моему, мы слишком нервничали. Это же была просто герметичная доставка хрупкого груза. Мы с тобой сто раз управляли таким процессом.

– Вообще-то, босс, людей так не доставляют, – заметила она.

– Раньше не доставляли, – уточнил шкипер, – а теперь доставляют, грр, нах!

…

…Из грузового контейнера габаритами метр на метр на два, с хихиканьем и шутками выбиралась толпа молодых людей, восемь мальчишек и столько же девчонок. Голые загорелые тела, натертые маслом, блестели в свете люминесцентных панелей. Быстро собравшись в кучку, они огляделись по сторонам, и двинулись по указателю: мигающей зеленой стрелке, над которой был схематично изображен идущий человечек… Дальше – круглая дверь, за ней коридор – труба со светящимися стенками, за ней еще дверь, и… Шестнадцать юниоров застыли в изумлении от раскинувшейся перед ними панорамы.

Изнутри 500-метровая сфера выглядела не просто огромной, а невообразимо огромной. Сейчас, стоя, как бы, на волнистом склоне, юниоры пытались как-то интерпретировать этот серовато-белый ландшафт, напоминающий соляную пустыню, фантастическим образом замкнутую на горизонте и на небе. Отсюда, с позиции в ста метрах от полюса, казалось, что соляная пустыня спускается вниз, сначала довольно круто, ступенчатыми волнами, а затем очень полого, к чему-то вроде дна каньона, по которому течет река. За рекой стены каньона поднимались, сначала плавно, а потом – крутыми волнами и на горизонте переходили в небо – такое же волнистое. Соляная пустыня, как и небо над ней, расходилось концентрическими волнами от точки, ровно напротив наблюдателей, где у второго полюса на оси находилось нечто наподобие огромной грушевидной лампы. Она заливала все пространство ярким белым светом, будто настоящее тропическое солнце.

Приглядевшись, юниоры обнаружили, что волнистый ландшафт покрыт множеством маленьких круглых холмов, и из верхушки каждого растет что-то вроде одуванчика, только размером с дерево. Одинаковые прямые стебли заканчивались утолщением, из которого росли во все стороны толстые ворсинки, длиной в человеческий рост. И эти стебли, и ворсинки имели все тот же серовато-белый цвет.

Гравитация (точнее, ротационная псевдо-гравитация) в точке, где сейчас находились наблюдатели, была примерно лунная, и это усиливало ощущение фантастичности.

Наверное, 16 юниоров могли бы пребывать в эмоциональном шоке час, не меньше, но появились два ключевых персонажа – как и было обещано, ровно через четверть часа. Представляться не требовалось – все были уже знакомы по сети.

– Привет, стажеры! – весело рявкнул шкипер Хольм, – Резко поздравляю вас с первым космическим полетом… И первым в истории полетом людей в грузовом контейнере. Сообщаю, что вы все отлично выглядите, особенно девушки… Последнее уточнение отражает мои личные вкусы, это понятно. А зачем на вас этот косметический крем?

– Это просто триффидное масло, шкип Хольм, – ответил один из парней, который легко подошел бы на роль юного спартанского воина времен Фермопил.

– Как ты сказал, Нил? Просто, триффидное масло?

– Да, – парень кивнул, – Это Рен предложил. Он спец по игре «Эй, подвинься».

– Оно для скользкости, – пояснил Рен, худощавый, и напоминающий по телосложению амазонского индейца.

– А что за игра «Эй подвинься»? – поинтересовалась Акула Рами Тори.

– Простая игра, бортинженер, – ответила одна из девушек, похожая на испанку, – берем контейнер заданной формы и размеров, и соревнуемся, какая команда туда впихнется в большем количестве. Этот ваш контейнер побольше британской телефонной будки, а в британскую телефонную будку 16 человек умели впихиваться еще в 2007 году.

– Ого! Я горжусь древними британцами. Знаешь, Каури, если бы ты еще объяснила, что такое «британская телефонная будка»…

– Ну, это такая вертикальная будка с дверью. Она чуть меньше того контейнера. В ней ставили терминал древней британской проводной сети аудио электросвязи.

– Грр, – произнес Хольм, – А зачем в кабине электросвязи 16 человек?

– Будка для одного, – пояснила другая девушка, афро-европейская метиска – а впихнуть побольше, это для спорта. Очень весело! А почему Рами и ты так нервничали?

– Мы нервничали? – переспросил шкипер, – Почему ты так думаешь, Олла?

– Видно, – лаконично ответила она.

– А мне, – сказала Рами, видно кое-что другое, – ну-ка, повернись правым боком…

Девушка совершила изящный танцевальный поворот, а потом спросила:

– Что-то не так?

– Ага, – Рами кивнула, – я не только бортинженер, но и медик. Меня беспокоит красная полоса у тебя на боку.

– Ах, это? Я объясню. У нас был турнир по фехтованию.

– По фехтованию? А как на счет защитной одежды?

– С этим нормально, – ответила Олла, – но не на все тело, иначе неинтересно.

– Блин! – буркнула Рами, – значит так, сейчас в душ, а потом ты… А также Том, Жак и Кмет… И еще Вале… И Веда тоже… И Гаал… Ко мне на медпункт.

– Фехтовальщики, нах, – веско добавил шкипер Хольм.

– Было бы из-за чего, – слегка обиженно произнесла Веда, девушка, будто сошедшая со страниц фотоальбома о фольклорных танцах Индостана.

– Со здоровьем не шутят, – припечатала в ответ Рами.

– А где медпункт? – спросил Жак, парень, который выглядел бы своим в какой-нибудь деревне Южной Франции наполеоновских времен.

– И где душевая? – добавил Том, похожий на древнего афроамериканского боксера.

Шкипер Хольм поднял ладонь и объявил.

– Значит так. Ближайший санитарно-бытовой комплекс вот в той большой кочке. Все увидели, куда я показываю? ОК. Там вы можете помыться и взять палмтоп «Ско», это аналог знакомого вам «Эскимо», но компактнее. Вот, смотрите, он застегнут у меня на плече. В палмтопе есть схема всего блуми, в частности – размещение медпункта, это к твоему вопросу, Жак. Вы также можете что-нибудь надеть, если хотите. Выбор тряпок небольшой, поскольку комплект поставки минимальный. Вы можете взять, например типовой комбинезон, как у нас. Шорты и жилет. Удобная модель, много карманов, а камуфляжная расцветка когда-то была актуальна, но теперь, просто традиция. Или вы можете взять «Штос», это типа фартука. Или вы можете пока плюнуть на это, а позже сконфигурировать тряпку по своему вкусу, на тежере.

– На тежере? – переспросила Вале, на вид скандинавка, но чернокожая.

– Я тебе потом покажу, – пообещала Рами, – это очень простой синсект – шелкопряд.

– А что значит эта эмблема слева на груди? – спросила Олла, – почему у тебя розовый единорог, а у шкипера какое-то совсем фантастическое существо.

Рами улыбнулась.

– У Хольма там worm-bat, это тотемный зверь нашего экипажа. Мы как-то по приколу нарисовали гибрид пушистого червяка, летучей мыши и вомбата. Говорят, похоже на четвероногую гусеницу, частично превратившуюся в бабочку, но это от непонимания нашего креатива. А розовые единороги, это самые красивые божества во вселенной.

– Ты веришь в богов? – удивилась гесионка.

– Просто, мне нравится розовые единороги, – ответила бортинженер, – А теперь, если вопросов больше нет, марш мыться. Потом, в программе медицинское обследование фехтовальщиков, а дальше – чай с пирожками и постановка практических задач. Вы увидите чайный столик у реки. Там земная гравитация, оптимальная для питания.

…

Компания из 18 человек, собравшаяся через час у реки, текущей по кругу, по всему экватору изнанки сферы, могла бы отлично вписаться в фильм начала XXI века про виртуальную реальность (после выхода в 1999-м фильма «Матрица» эта линия была модной еще два десятилетия). Обычный яркий пластиковый коврик, расстеленный на берегу, посреди сюрреалистической замкнутой однотонной серо-белой вселенной… Военное подразделение, занявшее плацдарм в какой-нибудь «Матрице-10». Почему военное? А потому, что все стажеры выбрали такую же униформу, что красовалась на шкипере и бортинженере. В общем, это нетрудно было предсказать.

Пока Рами разливала чай по чашкам, шкипер широким взмахом руки указал на весь окружающий ландшафт, и произнес:

– Стажеры, вы видите все это?

– Да! Это очень здорово! – отозвался Мвен, парень, как и Том, похожий на древнего афроамериканского боксера из юниорской сборной.

– Это, – возразил Хольм, – пустышка, которую желательно превратить в эргономичный, экологически насыщенный, комфортабельный вывернутый планетоид, или блуми, где классические гуманоиды числом до трех тысяч единиц, смогут жить с удовольствием.

– Я хотела бы заниматься экологией, – немного нерешительно сказала Инэс, еще одна девушка афро-европейского типа.

– Отлично! Считай, ты уже этим занимаешься. Как бы ты распределила экосистемы по оперативному полю? Где у нас будут экваториальный пояс, где тропики, где море.

– Море? – переспросил Нил.

– Да, – Хольм кивнул, – обычно на крупных блуми делают море. Это симпатично.

– Но не догма, – заметила Рами, – можно сделать вместо этого систему озер.

– А можно сделать большой водопад? – поинтересовался Рен.

– Почему бы и нет, – сказал Хольм, – если придумать под это ландшафтный дизайн.

– Ого… – юный гесионец напряженно задумался.

– Скажите, – встряла Вале, – А как удалось доставить сюда из Солярии такую сферу?

Рами улыбнулась и покачала головой.

– Блуми весит не так много, всего около тысячи тонн, если не считать воздуха, воды и оборудования. Но, конечно, его никто не транспортировал из Солярной системы. Он выращен из местных метеоритных материалов. Вода, кстати, тоже местная. Маленькая комета, которую перехватили синсекты, обеспечила нам реку, и кислород, получаемый обычным электролизом, и водород для реактора. Зачем возить из Солнечной системы материалы, которые летают по космосу здесь, на месте? А доставлялся только пакет синсектов, которые сконфигурированы для выполнения астроинженерных работ.

– Это очень здорово… – снова произнес Мвен.

– А потом будет замкнутый экологический цикл? – спросила Инэс.

– Да, – Рами кивнула, – по твоему проекту. Ведь это ты занимаешься экологией.

– Прежде чем строить планы, – заметил Жак, – надо знать, для какой это задачи.

– Задача, – ответил шкипер, – максимум комфорта для жителей и для гостей, с учетом разнообразия вкусов и даже предсказуемых капризов. В идеале, хорошо бы построить интерьер так, чтобы человек, побывавший здесь, а потом прилетевший в любое самое знаменитое место для отдыха, сказал: «ну, тут неплохо, но на блуми у Гесионы…».

– …Настолько лучше, – весело договорила Рами, – что и сравнивать невозможно.

– Кстати, – добавил Хольм, – надо срочно придумать этому блуми красивое имя.

– Евклид! – тут же выпалила изящная девушка, видимо корейского происхождения.

– Тахэ, – удивилась Рами, – почему вдруг Евклид?

– Потому, – ответила та, – что я сразу вспомнила школьную геометрию, и… В общем, ассоциация. По-моему, Евклид это красивое имя. Разве нет?

– Красивое, – согласилась бортинженер, – но надо, чтобы стиль соответствовал. Что-то геометрическое, но при этом, биоморфное и гуманное, под девизом «Три О».

– Три О? – озадаченно переспросила Веда.

– Да. Оригинально Организованная Оргия. Давно пора побороться с Таити за почетный титул «Остров Любви». Конечно, у Таити есть гандикап в виде природы, но там уныло-постоянная гравитация! А на Евклиде гравитация меняется вдоль любого меридиана от земного значения на Экваторе до нуля на оси! Это надо грамотно использовать!

– Мне кажется, – заметила Олла, – что оргия, это слишком животное удовольствие.

Шкипер Хольм сделал уверенный отрицающий жест ладонью.

– Слово «слишком» тут некорректно. Человек, это высокоорганизованное животное, и любые удовольствия у него животные по определению. А оргия, это одна из наиболее сложных и захватывающих форм эротической игры, доступный только человеку и, в некоторой степени, бонобо. Круговые фольклорные танцы были прелюдией к оргии в первобытных обрядах, связанных с плодородием. Это научно-этнографический факт.

– Но, – добавила Рами, – я не настаиваю на этом варианте. Предложите другой вариант, который лучше, чем оргия, будет соответствовать целям гуманного релакса, и давайте конфигурировать среду блуми Евклид под такой лучший вариант.

– Не забывайте, стажеры, – напомнил Хольм, – что Евклид – совместный объект: первая орбитальная станция для Афин-на-Гесионе и форт-58 для Солярного Патруля.

– А почему «форт-58»? – спросил Беар светловолосый парень скандинавского типа.

– Просто, по порядковому номеру, – пояснил шкипер.

Эста и Леа, две девушки – близняшки, похожие на карибских креолок, переглянулись.

– А можно посмотреть, как устроен какой-нибудь форт на блуми? – спросила одна.

– Мы не будем копировать, – пообещала вторая, – нам просто для примера.

– И еще… – продолжила Эста, – можно поплавать в реке?

– Так лучше думается, – пояснила Леа.

– Ответ «Да» на оба вопроса, – отреагировал шкипер, – Конкретно по первому вопросу: откройте на ваших коммуникаторах страничку «орбитальные форты Патруля», и там посмотрите все, что интересно. Но, не увлекайтесь простым просмотром. Хотелось бы увидеть что-то вроде вашего концепта или скетча… Скажем, через 5 часов, здесь же.

…

30
Через 5 часов на том же месте
Блуми – орбитальная сфера у Гесионы

Лидер стажеров Нил продолжал выглядеть как юный спартанский воин, но уже после сражения, завершившегося в пользу противника. О нет! На нем не наблюдалось следов физического воздействия инструментами античных боевых действий. Но его красивые серые глаза, и все лицо, и все его тело, выражали отчаяние или даже загнанность.

– Мы не понимаем, – сообщил он.

– Чего именно? – мягко спросила Рами.

– Ничего не понимаем, – печально ответил он, – мы смотрели форт-42 Лавкрафт, тоже сферический блуми, у планеты Ктулху, система Немезиды, субкоричневого карлика в периферийной области Солярной системы.

– Форт-42 – заметил Хольм, – это был первый эксперимент по выращиванию оболочек методом астробионики. Его диаметр 200 метров, и площадь 12 гектаров. А у нас 500 и площадь 75. Серьезная разница. И, форт-42 по форме скорее тыква, чем сфера.

– Мы это усвоили, – сказала Олла, – но, мы не понимаем: почему там так организована жизнь? Почему люди проводят время в таких бездумных развлечениях?

– Грр, – удивился шкипер, – я несколько месяцев работал в форте-42 Лавкрафт, мне не показалось, что там уж такие бездумные развлечения. Подвижные игры, популярные у экипажей Ктулху, конечно, не относятся к интеллектуальным, но это ведь релаксация. Представьте себе настроение звена патрульных капралов, которые 20 часов ползали по поверхности Ктулху, покрытой силикатным глюкеаном, и обеспечивали безопасность научной группы. А глюкеан, товарищи стажеры, это такая хреновина, по сравнению с которой любая болотная топь, или зыбучие пески, кажутся детской площадкой. Плюс, атмосфера: метан, водяной пар, аммиак, водород и их летучие производные. При грозе образуется цветной туман, который из-за эффекта электроакустического резонанса и высокой концентрации свободных радикалов, почти ослепляет портативные сонары и радары. Конечно, эти эффекты делают Ктулху сокровищем для физико-химической планетологии. Благодаря Ктулху, технология терраформинга сделала качественный скачок. Молекулярная робототехника и бионика – тоже. Вы видите здесь в форте-58, множество кочек с мачтами-одуванчиками. Они созданы по образцу оригинальных ктулхианских живых организмов. Там похожие одуванчики вырастают на верхушках водородных пузырей, бросают друг другу тросы-паутинки, и связываются в гибкий и прочный каркас, на котором потом развиваются мембраны-панели, и объединяются в огромные тенты-листья, в которых идет инфракрасный фотосинтез. Джунгли Ктулху. Инженерная бионика реализовала похожий процесс для строительства синтетических ландшафтов. Мы будем строить ландшафт Евклида именно по такой технологии. Но, вернемся к тому моменту, когда и полевые ученые, и капралы группы защиты, после исследовательской смены прилетают обратно в форт-42 Лавкрафт. Какое у них будет первое желание? Угадавший выиграет приз за находчивость. Три попытки на всех.

Возникла длинная пауза. Потом Каури нерешительно предположила:

– Оргия?

– Нет, – Хольм покачал головой, – ты, наверное, никогда не участвовала в оргиях.

– У меня нет такого опыта, – подтвердила условно-этническая испанка.

– А вообще сексуальный опыт у тебя есть? – спросил шкипер.

– Нет, но я хорошо знаю это из школьной биологии и антропологии.

– Замечательно! Сколько энергии расходуется при полноценном сексуальном акте?

– От трехсот до семисот килокалорий, – ответила она.

– Верно, Каури. Это столько же, сколько при забеге на 5 – 10 километров. А при оргии энергозатраты бывают вдвое больше, как при полу-марафоне. Как ты думаешь, капрал захочет этим заниматься сразу после 20 часов экстремальной полевой работы?

– Вероятно, нет, – ответила она.

– Правильно, – шкипер кивнул, – Ну, чья, вторая попытка?

– Я думаю, – сказал Рен, – что капрал захочет сначала просто поспать.

– Грр… – Хольм улыбнулся, – после множества выбросов адреналина, которые всегда происходят при экстремальной полевой работе, и при обратном рейсе, ты думаешь, человек может вот так лечь и запросто заснуть?

– Я бы запросто заснул, – лаконично сообщил условный амазонский индеец. Не было никаких сомнений, что он говорит правду.

Шкипер почесал в затылке.

– Грр, нах… Я уже оценил твой талант в игре «Эй, подвинься!», но подобный фокус с засыпанием, несмотря на адреналин… Это совсем сильно. Я так не умею.

– Нас этому учат в школе, на физкультуре, – пояснила Веда.

– Необходимые навыки самоконтроля, – уточнил Гаал.

– Это, – добавила Вале, – методы йоги, их рекомендовал великий Иван Ефремов.

– Я не знаю этого человека, – сказал Хольм, – но…

– …Это автор «Туманности Андромеды», – напомнила ему Рами, – того НФ-романа, в котором изложена идея «Великого кольца». Продолжение называется «Час быка».

– А! Точно! – Хольм шлепнул кулаком по ладони, – Мы это обсуждали, но у меня вся литература вылетает из головы при смене рода деятельности. В общем, я надеюсь, что стажеры не откажутся научить нас чему-нибудь из этой йоги. Интересная штука…

Юниоры загалдели, пихаясь плечами и искренне радуясь тому, что оказывается, могут научить солярных патрульных каким-то вещам, которых те абсолютно не знают.

– …Но, тем не менее, – продолжил шкипер, – ответ неправильный. Третья попытка.

– Босс, – снова вмешалась Рами, – ты задал загадку, которую практически невозможно решить без подсказок. Давай, я дам маленькое указание.

– Ладно, – согласился он, – Но только совсем маленькое.

– Да, – бортинженер кивнула, – вот маленькое указание. Две предыдущие попытки взяли правильный ответ в артиллерийскую вилку.

– Я знаю! – воскликнул Мвен, – Если солярианским капралам нравятся оргии, но после экстремальной полевой работы у них на это не хватает энергии, а заснуть они не могут, потому что адреналин, то они будут смотреть на чью-то оргию. Получится импрессия.

Хольм снова почесал в затылке.

– Грр, нах… А теперь правильный ответ. Обычно, после возвращения с Ктулху, группа физической защиты падает на пляж у моря Рлиех… Так названо синтетическое море у экватора блуми Лавкрафт… Лениво плескается в воде… И любуется тем, как ребята из группы, прибывшей на условные сутки раньше, устраивает оргию на том же пляже! Я констатирую, что стажер Мвен выиграл приз: путешествие к здешней луне.

– Куда? – переспросил условный афроамериканец.

– К естественному спутнику Гесионы, – пояснил штурман.

– Вот это приз!… – выдохнул кто-то из юниоров, на фоне общих возгласов.

– Наш естественный спутник называется Неарх, – сообщил Том.

– Грр… значит, к Неарху.

– Босс, – негромко произнесла Рами, – это довольно экстремальное приключение. Я бы сказала, что к такому полету человеку надо хорошо подготовиться.

– Да, – согласился он, – но ты ведь можешь проконтролировать его готовность?

– Могу. Но я возьму пассажира только на свой второй рейд. Первый рейд это элемент неожиданности и, кроме того, в первом рейде у меня будет груз: робот-скаут.

– ОК, договорились, Акула. Ты берешь Мвена во второй рейд на Неарх, если он успеет оперативно подготовиться. Или в третий, если ко второму он не успеет.

– Шкип, у меня вопрос, – решительно сказал Мвен, – я могу уступить этот приз?

– Уступить? Грр… Да, если ты хочешь.

– …Я хочу, – продолжил Мвен, – уступить приз Тахэ.

– ОК, – согласился штурман.

– Мвен… – прошептала условная кореянка, – огромное спасибо. Я об этом мечтала.

– Я знаю, – условный афроамериканец улыбнулся.

– Вот что, Тахэ! – бортинженер Рами похлопала ее по плечу, – я заранее извиняюсь, но придется несколько суток тренироваться. Есть инструкция по экспресс – подготовке, я

отвечаю за твою безопасность в рейде, в общем, ты понимаешь…

– Конечно, это правильно, – Тахэ коротко кивнула, – и мне даже интересно поучиться.

– Так! – Хольм похлопал в ладоши, – а что у нас с эскизом, скетчем или концептом?

– Вот, – ответила Вале и повернула экран своего палмтопа так, чтобы штурман увидел отображенную там графику.

– Грр? Грр! – пробормотал он, – давайте-ка вытащим это на большой экран.

…

Здесь было на что посмотреть! На 3D скетче, из двух противоположных областей на экваторе внутренней поверхности сферы, поднимались как бы застывшие торнадо и, постепенно сужаясь, смыкались точно в центре объема. Из фигуры в центре били два противоположно направленных водопада, падающих в субтропические широты. Их потоки разбивались на пару рукавов, и текли в озера, имевшие форму треугольников, основания которых были вытянутые вдоль экватора. Более мелкие детали выглядели схематично. Несколько квадратных модулей зданий и нечто круглое, типа стадиона. Поверхность, не занятая этими деталями, была сплошным лесопарком…

Рами жизнерадостно потерла руки.

– Ого! Это выглядит внушительно. Конечно, есть некоторая проблема…

– Это технически слишком сложно, да? – предположила Олла.

– Это не слишком сложно, – ответила бортинженер, – хотя несколько сложнее, чем мы предполагали. Но, проблема в другом. Вы замечательно разрисовали крупные детали, совершенно игнорируя такие практически важные вещи, как локальный комфорт. Мне кажется, вы не задумывались над планировкой жилищ, например, а ведь это важно.

– Это важно, – сказал Нил, – но это просто. Есть типовое решение общежития с очень удобными комнатами, в которых уборка не отнимает много времени, и есть все, что необходимо для жизни. Точки общественного питания тоже могут быть типовыми. Я согласен, что мы недостаточно разрисовали стадион. Там должно быть что-то такое.

– Что-то такое… – эхом повторил Хольм, – стажеры, вам не кажется странным, когда человек строит башни с водопадами высотой, как пять Ниагарских, а себя любимого запихивает в ячейку типового общежития, питает себя в типовой столовой, и вообще относиться к себе по остаточному принципу? Вы уверены, что это правильно?

– Но, – заметил Жак, – избыточные потребности, это признак духовной ущербности.

– Тогда, – ответила Рами, – идеал человека, это первобытный троглодит, живущий под навесом из пальмовых листьев и питающийся сырыми кусочками природной среды. В таком случае, зачем все эти красоты синтетической природы? Давайте примитивным образом сделаем разлив реки, засадим псонтом-флореллой, и запустим трансгенных дафний, а в качестве жилья и столовой влепим фанерные казармы и полевую кухню в минималистском стиле армии Конго начала прошлого века. Что скажете?

– Это будет некрасиво, – возразила Леа.

– И скучно, – добавила ее сестра-близнец Эста.

– Мы, – явно расстроено сообщил Кмет, – специально нашли прогу по аэродинамике и рассчитали поток так, чтобы не получалось слишком много шума при падении воды, а создавался эмоционально-позитивный звуковой фон. Это важно для здоровья.

– Разумеется, это важно, – согласилась Рами, и замолчала, подбирая слова.

Ей очень не хотелось обижать стажеров, которые за короткое время сделали скетч по-настоящему действительно изумительного ландшафта. Тут на помощь пришел Хольм.

– Скэтч отличный! Но, вы чуть-чуть не завершили его по стилю. Со стороны это сразу видно. Тут остались избыточные вещи, которые не вписываются в стиль. Я предлагаю вообще убрать все модули сооружений и оставить только чистую псевдо биологию. И, между прочим, Акула к месту вспомнила казармы в Конго в начале прошлого века. Я вспомнил книгу этого автора, на которого вы ссылались по поводу йоги. Он пишет: те военные пилоты, которые размещались в чисто природных условиях, чувствовали себя лучше, чем те, что жили в казармах. А поскольку автор профессиональный военный…

– Профессиональный военный? – удивленно перебила Инэс.

– Да, командир авиаполка. Ивар Фримув. Книга называется «Чистое небо над Конго». Интересный почти документальный роман времен начала Третьей мировой войны.

– Босс! – Рами похлопала его по плечу, – это другой автор. Того звали Иван Ефремов.

– Да? Я перепутал. Не важно. Акула! Вспомни экологический кампус школы полевой подготовки, что в северном Папуа. Помнишь, как там был организован быт?

– Ха… – произнесла бортинженер, – это идея. Не зря я вспомнила про троглодитов.

– Мы опять не понимаем, – сообщил Беар.

– Это просто диалектика, – пояснила Рами, – был период, когда люди жили без домов.

– Первобытный период, – уточнила Вале.

– Да. Первобытный период. И, согласно закону развития по спирали, о котором Иван Ефремов отзывался позитивно, такое положение дел повторится на следующем витке спирали, на качественно новом уровне. Вот этим и предложил заняться шкип Хольм.

– Значит, наш скетч принят? – обрадовался Нил.

– Да, – сказал шкипер, – только уберите все эти дома-коробки, они лишние.

– А стадион? – осторожно спросила Тахэ.

– Стадион оставим. А сейчас я докладываю вам дальнейший порядок работ…

…