Текст книги "Неандертальский томагавк в астроархеологии"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 40 страниц)

27
Тау Кита. Гесиона
Менторы и супер-менторы

Раннее утро раскрасило окружающую флору в яркие и глубокие салатно-зеленые тона. Тайко, одетая только в белое полотенце, обернутое вокруг узких бедер, появилась из душа, весело пропела: «доброе утро, Флэш», выслушала ответное: «Привет, стажер», и проследовала к только что собравшейся на крыльце компании сверстников. Исходная четверка: Энг, Атал, Гарм и Ионе дополнилась еще двумя девушками: Фели и Эви.

Фрой проводил ее внимательным взглядом, отметив в легкой походке девушки едва уловимый намек на здоровое кокетство, одобрительно хмыкнул и вернулся к своему занятию: перекачке пакетов избранных командных файлов из ноутбука через адаптер в палмтоп «Эскимо». К моменту, когда на веранду вышел Нген, процесс уже завершился. Таблица на экране ноутбука информировала о том, что в память «Эскимо» добавились мультимедиа фреймы для баз данных «Фольклор и искусство Солярной Ассоциации» и «Иллюстрированные обзоры новых методов прикладной науки».

– Флэш, ты тоже теперь супер-ментор? – поинтересовался штурман.

– Я ассистент супер-ментора, – поправил коммандос, – а супер-ментор дрыхнет. Она примерно до трех часов ночи изучала туземную теорию подвигов. Прикинь, Змей: мы завтра начинаем отвечать за этих семерых юных самураев-камикадзе.

– Самураи не были камикадзе, – заметил Нген, – а камикадзе не были самураями.

– А теперь есть, – буркнул коммандос.

– Теперь есть… – задумчиво повторил штурман, бросая взгляд на семерых юниоров, оживленно общающихся, вероятно, на тему завтрашних подвигов, – Флэш, ты оценил глубину моего прогнозирования поступков туземного Совета по экономике?

– В смысле, – уточнил Фрой, – что для новой производственной площадки Совет выбрал гиблое место, которое не расчистить без человеческих жертв?

– Лиловое болото, – педантично поправил Нген, – это не гиблое, а самое гиблое место.

– Мм… Да. Оса ночью сказала то же самое, специально растолкав меня, чтобы вот так порадовать. Ну, я порадовался. В смысле, что зато потом хуже уже не будет.

– Ага, уже ябедничаешь, Флэш! – крикнула Айра, стремительно возникая на веранде и завязывая изящным узелком шейный платок цвета «неспелый лимон», составлявший в прошлом веке на Земле неотъемлемую часть стиля экологических экстремистов.

– Ябедничаю, – подтвердил он.

– Ну, и ладно, – Айра подмигнула ему и повернулась к юниорам, – …Квадрант! Живо приготовились к тренингу! Раз… Два… Три… Отлично. Сейчас до завтрака полчаса отработки контролируемого перемещения по экстремальной местности! Погнали!

– Плац спецназа, – негромко вздохнув, констатировал Нген.

– Оса права, – твердо сказал Фрой, – По-хорошему, надо было бы тренировать ребят не четыре дня, а четыре недели минимум. Удружил нам сраный совет по экономике…

– Тсс, – прошипел штурман, – какой-то туземный хрен ползет, по виду – из правления.

«Туземный хрен» – прекрасно сложенный мужчина средних лет – несколько минут с интересом наблюдал за тренингом «квадранта» (учебного подразделения на жаргоне Патруля), после чего подошел к Айре и обменялся с ней несколькими фразами. Она кивнула и повернулась к сидящим за столом коллегам.

– Флэш! Будь другом, подмени меня за инструктора.

– Никаких проблем Оса, – ответил он и, неуловимым «растекающимся» движением перепрыгнув через перила, оказался рядом с юниорами, – так, девочки и мальчики! Отличная работа! Вы делаете все быстро и правильно. А теперь, мы попробуем еще правильнее и быстрее. Не напрягайтесь. Просто, помните каждый свою функцию. Я обещаю: у вас все отлично получится и здесь, и в реальных боевых условиях…

Айра, убедившись, что ход тренинга в надежных руках отошла вместе с туземцем на полсотни шагов в сторону, туда, где была тень от фруктовых деревьев.

– Так, – сказала она, – теперь, я внимательно слушаю.

– Меня зовут Анд Юрис, – сообщил туземец, – я ментор Гарма, Атала, Энга и Ионе.

– Рада познакомиться, – Айра улыбнулась, – они отличные ребята. Жаль, что так мало времени дано на подготовку к операции, но, вероятно, у совета или комитета, были экстренные причины, из-за которых задача поставлена, практически, внезапно.

– Ты считаешь, Айра, что у этих молодых людей слабая физическая подготовка?

– Я считаю, – уточнила она, – что у них полностью отсутствует базовая подготовка для операций такого типа. Но, мы решим эту проблему. Не беспокойся.

– Я не беспокоюсь об этом, – сказал Анд Юрис, – и желаю вам удачи. Но, меня сильно удивляют методы, которые ты используешь при воспитании.

– При чем тут воспитание? – удивилась мисс коммандос, – Я их только тренирую.

– У нас с тобой, – заключил он, – отличаются значения слов. Мы считаем воспитанием подготовку к взрослой жизни, и ты, безусловно, этим занимаешься.

– Вообще-то, – ответила она, – я воспринимаю этих ребят, как взрослых. Ваш совет, или комитет, вероятно, тоже считает их взрослыми, раз отправляет на опасную операцию.

Анд Юрис задумчиво посмотрел на кроны деревьев, а затем на собеседницу.

– Мы опять запутались в разных значениях некоторых слов, поэтому я сформулирую вопрос иначе. Мне необходимо знать: почему Гарм, Атал, Энг и Ионе заявили, что им нужен другой ментор, не я, а ты. Такое заявление – редкость. А сейчас произошло три таких случая подряд. Сначала Тайко, потом Гарм, Атал, Энг и Ионе, а следом – Фели и Эви. Крайне странно, что Фели и Эви, которые почти не знакомы с тобой, назвали тебя наилучшим ментором на основании, как они пояснили, рассказов своих сверстников.

– Извини, Анд Юрис, – сказала Айра, – я не поняла твоего вопроса.

– Тогда, я спрошу прямо: как случилось, что эти молодые люди вдруг доверяют тебе больше, чем людям, которые многие годы шлифовали научно обоснованные методы педагогики, и подготовили к взрослой жизни несколько поколений воспитанников?

– По-моему, это просто, – ответила мисс коммандос, – ребят отправляют на опасную и сложную операцию. Их жизнь, их здоровье, а также успех операции, будет зависеть от актуальных знаний и навыков, которыми я владею, поскольку меня этому учили, и я профессионально действую в этой области. Я думаю, что если бы ребят отправили на педагогическую операцию, то они бы выбрали ментором тебя, а не меня.

– Да, – согласился Анд Юрис, – это объяснение для части случаев. Но, Фели и Эви не относились к той группе, которой Комитет планировал поручать расчистку Лилового болота. Девушки сами настояли на таком подвиге. Я не понимаю, почему.

– А кто планировался в эту группу? – спокойно спросила Айра.

– Несколько молодых людей, которые хотели исправить свои прошлые оплошности.

– А-а. Понятно.

– Что ты хотела этим сказать? – насторожился он.

– Я хотела сказать, – медленно ответила она, – что комитет поступил правильно, когда разрешил двум толковым девушкам и троим солярианским патрульным занять в этой группе место молодых людей, склонных совершать оплошности. Судя по тому, что я выяснила о Лиловом болоте, это не то место, где допустимы оплошности.

– У тебя холодный и четкий стиль мысли, – заметил Анд Юрис.

– Это, – ответила она, – необходимое профессиональное качество патрульного.

…

…При взгляде на Лиловое болото с ближайшего холма, можно было нарисовать себе сказочный сюжет. Некий Хулиганистый Великан очертил кривоватым циркулем круг диаметром метров 500 посреди высокогорной степи, раскопал лопатой, залил мутной водой и забросал склизкой лиловой тиной. Результат настолько ему понравился, что он раскопал вокруг первого круга еще семь кругов метров по 300 каждый, и тоже забросал тиной. Получилось что-то наподобие ромашки с круглыми лепестками. Такой Цветик – Семицветик. Потом пришли Железные Кроты – мама, папа и полдюжины мелких. Они обрадовались Цветику – Семицветику, и стали строить свой семейный Кротовый Дом, выбрав конкретно место на берегу самого большого ручья. Поскольку ручей впадал в Цветик – Семицветик, то его можно было считать стеблем, а кротовые земляные кучи образовали как бы листочек у этого стебля. Правда, два лепестка оказались частично засыпаны, но Железные Кроты решили «сойдет», и пошли отдыхать на этих частично засыпанных лиловых лепестках. Вот, отдыхают. Даже заржавели от безделья…

Но, в реальности не было ни Хулиганистого Великана, ни семьи Железных Кротов, а просто обширный участок плато полого и почти незаметно снижался к этой точке, и окрестные ручьи – один постоянный и множество мелких, сезонных, вливались сюда, создавая бессточные водоемы. Водоемы естественным образом заросли и стали штаб-квартирой для множества неприятных (с человеческой точки зрения) представителей туземной то ли фауны, то ли флоры. Тварей, контакт с которыми опасен для жизни. К несчастью, плюнуть на Лиловое болото не получалось – мимо него, всего в километре, проходила трасса, связывающая городок Афины с «ковчегом». Эта трасса была аортой городка. Тут и линия электропередач от реактора, и маршрут движения сырья (которое можно переработать только на немобильной фабрике-автомате «ковчега»), и движение продукции этой фабрики назад в Афины. «Ковчег» и сам оказался в очень гиблом уголке природы (называемом «Паучья пустошь»), а тут еще Лиловое болото по дороге. И это болото дважды пытались ликвидировать. Первый раз – в ранней истории колонии, когда началось строительство Афин. Итог: два потерянных робота-бульдозера (два больших Железных Крота). Второй раз – 45 лет назад. Тогда уже не рисковали драгоценными роботами-бульдозерами (которых в колонии осталось всего три), а отправляли отряды юниоров совершать подвиги Геркулеса на примитивной пароходной технике туземного производства (маленьких Железных Кротах). Битва с Лиловым болотом длилась десять сезонов. В ней пали полдюжины машин-пароходов и три тысячи юных Геркулесов. Их погребальным курганом стала полуразвалившаяся плотина, сквозь которую ручей за несколько лет пробил путь в болото. Впрочем, у него теперь было еще дополнительное русло, возникшее сразу, как только плотина была построена…

Сейчас трое патрульных соляриан и семеро туземных юниоров смотрели на все это с верхушки небольшого холма.

– Оно лиловое, – сообщил Гарм, – потому что покрыто побегами ядовитого бродячего хвоща. Днем они не очень активны, боятся солнца, а ночью расползаются километра на полтора. Иногда доползают до ЛЭП, и до Главной дороги, и это серьезная проблема.

– Какое безобразие с их стороны, – с чувством произнес Нген.

– Они не разумны, – заметила Тайко, – наверное, это их образ жизни.

– А что днем? – спросила Айра.

– Днем, – сказал Энг, – они не уходят от воды дальше, чем на сотню метров.

– От болота, или от любой воды? – насторожился Фрой, – могут ли они днем как-то проползти вверх по ручью?

– Наверное, могут. Хотя…

– Точно могут, – вмешалась Эви.

– Но очень недалеко, – уточнил Атал, – три-четыре сотни метров.

– Есть еще воланы, – добавила Фели, – это вроде пуха хвощей, летящего по ветру.

– Воланы летают только ночью, или в пасмурные дни, – уточнил Гарм.

– Как далеко? – поинтересовался Нген.

– Точно не знаю, – юниор-атлет пожал плечами, – но иногда долетают до ЛЭП.

– Ясно, – Нген хлопнул Гарма по плечу, – значит, мы устраиваем площадку в пятистах метрах от болота вверх по ручью. Вот на той заводи между холмиками.

– Но, там бесполезно строить плотину, – возразила Тайко, – посмотри, Змей, ниже по течению, есть еще много мелких притоков. Мы отрежем лишь часть воды…

– Стажер, – перебила ее Айра, – ты молодец, и верно мыслишь. Поэтому, мы не будем строить там плотину, а подойдем к проблеме более конструктивно.

– Вода в болоте, – добавил Фрой, – никому не мешает. Проблема только в хвощах, так?

– Но, – заметил Атал, – не убрав воду, мы не избавимся от хвощей.

– Выгребать их не получается, – добавил Энг, – это уже пробовали.

– Что? – Нген удивленно поднял брови.

– Зацеплять тралом и выгребать на солнце, где они дохнут, – пояснил юниор.

– Праматерь-Пустота и Розовые Единороги! Это кто же до такого додумался?!

– Это оказалась неудачная идея, – вмешался Атал, – были потеряны жизни…

Айра несколько раз кивнула.

– Все понятно, стажеры. А сейчас, завязываем с эпосом и работаем. Все взяли свои палмтопы и быстро оценили объем воды в этой сральне… В смысле, в болоте.

– С грузовым транспортом проблема, – задумчиво произнес Нген повернувшись в противоположную от болота сторону, туда, где вдалеке торчал купол вулкана.

– Угу, – согласился Фрой, – Может, применим наши «альбатросы» для переброски?

– Мальчики, – укоризненно произнесла Айра, – Мы ведь договорились: делаем все исключительно по технологиям, доступным туземному контингенту.

– Да, Флэш, – поддержал ее Нген, – Оса права. Если мы применим что-либо из нашего арсенала, весь демонстрационный эффект исчезнет.

– Хм… Блин… Понятно, Змей. Но по древним технологиям будет нудно и долго.

– Нудно не будет, Флэш! – возразила Айра, – у нас тут отличная компания. Прикинь: подвижные игры с мячиком и без мячика, песни, танцы, групповой секс…

– Наши стажеры не практикуют групповой секс, – заметил Нген.

– Ну, ладно, парный, – согласилась она и уточнила, – с быстрым свингом.

– И кстати, – добавил Фрой, – с чего ты взял, что они не практикуют групповой секс?

– С того, что они и парный-то не очень практикуют.

– Они просто не пробовали, и в этом все дело, – предположила Айра.

Тайко коснулась ее плеча.

– Мы сосчитали. Площадь центрального резервуара, если приближенно считать его круглым, получается 20 гектаров, а семи боковых резервуаров – по 7 гектаров. Если считать глубину в среднем 2 метра, то при сумме площадей 69 гектаров, воды там получается один миллион и 380 тысяч кубометров.

– Будем считать полтора миллиона, – решил Нген.

– Считать для чего? – тревожно спросил Атал, – мы ведь не будем это вычерпывать.

– Конечно, не будем, – штурман улыбнулся и потрепал парня по затылку, – у нас более интересная перспектива: грузовой альпинизм с вулканологическими извращениями.

– Сексуальными извращениями, – уточнила мисс коммандос.

– С не очень сексуальными, – возразил Фрой, – скорее, просто, с гуманитарными.

– Со спортивно-эротическими, – предложил свою версию Нген.

– Ничего не понятно, – констатировала Эви.

– Сейчас все поймешь, – утешила Айра, – Алло! Стажеры! Вам полчаса на то, чтобы расчертить на палмтопе оптимальный маршрут до вон той точки вулкана. Следите за направлением, куда я показываю рукой. Видите блестки на склоне? Вот дотуда.

– Но, – заметила Тайко, – паровые тележки дотуда не пройдут.

– Конечно не пройдут, – мисс коммандос кивнула, – поэтому, оптимальным считается маршрут, при котором тележки смогут оказаться ближе всего к целевой точке.

Местность юниоры знали прекрасно, и с выбором оптимального маршрута справились легко. Доехать до места, где ровное плато переходило в нагромождения вулканических пород, образованные давними извержениями, тоже оказалось несложно. Кидай дрова в маленькую топку под котлом паровой тележки, и нет проблем. Всего 20 километров. А дальше началось восхождение. Впрочем – тоже не слишком сложное. Точка, в которой находились «блестки» была поднята над уровнем плато чуть более, чем на сто метров. Вблизи это выглядело, как крупные, с человеческую голову, вкрапления темно-серой, металлически блестящей на изломах руды.

Айра несильным ударом ломика отколола приличный кусок, подбросила на ладони и оптимистичным тоном сообщила.

– Нам нужен этот минерал. У нас есть две паровые тележки, на каждую можно грузить полторы тонны. Но до тележек придется тащить это говно своими лапками. Такова уж специфика грузового альпинизма. Давайте считать это веселой подвижной игрой.

– Главное, – добавил Нген, – не ронять грузы на ноги себе и своим товарищам.

– И учтите, – предупредил Фрой, – ночью надо будет собирать дрова и жечь костры.

– Это для защиты от тварей? – предположил Энг.

– Нет, – Фрой качнул головой, – это для нападения.

– Короче, – сказала Айра, перехватывая ломик поудобнее, – Кино про римских рабов в каменоломнях смотрели? Вот. У нас аналогичный случай… Хотя, конечно, с другими, позитивными целями. Все. Взяли ломики и погнали. Солнце еще высоко!

…И погнали. С физическим трудом туземцы Гесионы справлялись отлично. Они сразу входили в рабочий ритм, и действовали точно, размеренно, без лишнего напряжения, привычно выполняя правила оптимального дыхания… В общем, юниоры в этом виде прикладного спорта не уступали более взрослым солярианам, имевшим полноценную патрульную физическую подготовку. Горки серой блестящей руды в расставленных на грунте заплечных корзинах быстро росли. Всего час – и готово. Корзины полны под завязку. Не менее полцентнера в каждой. Перерыв. Десять голых, покрытых пылью человеческих организмов собрались вокруг маленького минерального источника, или маленького гейзера, бьющего из трещины в скальной стене. Вода геотермальная, ей сложно охладить разгоряченное тело, зато, хорошо смывать пот. А после короткого перерыва: путь вниз с тяжелыми корзинами за спиной. И обратно вверх – с пустыми.

Шесть циклов. Три тонны груза. Патрульные слегка подустали. Юниоры измотаны, кажется, до предела. Но, на вопрос: «Что, надоели вам долбанные подвиги?» весело отвечают: «Все зашибись! Интересно! А что дальше с этой рудой?». Тут Айра хитро подмигивает: «Не все так быстро, стажеры. Сначала – приезжаем на заводь, потом – кушаем, а потом, перед походом за дровами, будет лекция по первобытной химии».

…

28
Тау-Кита. Гесиона
Район Лилового болота
Через пять дней

Нген снял крышку со стоящего на огне котла, емкостью примерно в полтора ведра, и быстро наклонившись, втянул ноздрями пар, после чего, мгновенно поставил крышку обратно на котел.

– Вот! Теперь осталось только добавить той перечной травки. Примерно пригоршню.

– Как ты определил? – спросила Тайко, с интересом наблюдавшая за его действиями.

– Опыт, – лаконично ответил он, и игриво пощекотал ее за бок.

– Это не ответ, а отговорка, – заметила девушка. Щекотки она, кстати, не боялась.

– Поверь, – проникновенно произнес он, – я сам толком не знаю, как это получается, но достоверно известно: любой правильный штурман умеет варить какой-нибудь особый праздничный суп. Или, кашу, как в моем случае. Я, видишь ли, придерживаюсь строго научных взглядов на пищевую технологию, и считаю кашу предельным случаем супа. Возможно даже, что каша, это высшая фаза развития философской концепции супа.

– Ну вот, – Тайко вздохнула, – я опять не уловила, когда ты начал прикалываться.

– Не грусти из-за этого, – посоветовал Нген, – ты занимаешься прикладной психологией всего несколько дней, а даже самый краткий курс занимает декаду.

– Да-а, – она снова вздохнула, – а знаешь, как сильно хочется быстро научиться?

– Знаю. У меня такое было, когда я в колледже учился пилотировать простые учебные ракетопланы. Меня экстремально таращило от желания уметь все и сразу. А у меня не получались маневры базового ориентирования. Мне иногда казалось, что я ни хрена не умею. Однако, научился. В начале всегда такое чувство, будто ты бежишь на месте. А потом, вдруг начинает получаться! Это офигенно! Почти как оргазм, честное слово! Я серьезно. И только потом ты понимаешь, что не бежал на месте, а накапливал опыт.

Тайко улыбнулась и погладила его по спине.

– Ты так здорово находишь слова, чтобы поддержать… И Оса тоже находит. И Флэш. Объясни: почему это совсем другие слова?

– Другие? – переспросил он, – В смысле, не такие, как у афинских менторов?

– Да. Многие обычные слова вы вообще никогда не применяете, и… Мне кажется, вы учите совсем другому, чем они. И остальным ребятам тоже так кажется. Знаешь, Змей, вчера, когда вы втроем ходили на разведку вокруг болота, мы говорили об этом.

– Дело в том, – сказал Нген, – что у меня, и у Осы, и у Флэша несколько иные целевые установки. Афинские менторы предпочитают слово «должен», а мы – слово «хочу».

– Скажи, Змей… – Тайко запнулась, – Скажи: афинские менторы неправы, да?

– Это, – ответил он, – не такой простой разговор. Давай, я добавлю в кашу последнюю приправу, а ты поставишь чайник, накроешь на стол… Точнее, на брезент… и громко свиснешь нашим монстрам экоцида, чтобы они мылись и шли сюда.

– Ты не хочешь об этом говорить? – спросила она.

– Я не хочу говорить об этом несколько раз. Я хочу объяснить свою… А точнее, нашу позицию сразу и тебе, и всем ребятам. Как ты считаешь, это разумно?

– Это лучше всего, – согласилась Тайко.

…Через пять минут раздался громкий разбойничий свист. Команда из восьми человек, занимавшаяся укладкой очередного слоя дров на склон искусственной горки из руды, синхронно обернулась. Айра, которая (как ментор) считалась за командира, вскинула правую руку вверх показывая, что свист услышан, и сорвала с лица противопылевую тканевую маску, точнее – просто мокрые полосы ткани, завязанные на затылке.

– Баста, мальчики и девочки! Все быстро в воду, а потом бегом питаться!

– Сказано: баста! – рявкнул Фрой на юниоров, не сразу прекративших работать.

Теперь подействовало. Все сорвали маски и бросили в огонь, а потом наперегонки помчались к заводи и с оглушительными криками и визгом плюхнулись в мелкую, но кристально-чистую воду. Заводь находилась на полста метров выше по течению, чем насыпанная поверх мелкого русла ручья горка руды, обложенная медленно тлеющим древесным углем, а поверх него – свежими стволами, которые обугливались, чтобы впоследствии переместиться во внутренний слой. Горка медленно таяла – по мере пережигания руды в удовлетворительно растворимый окисел, постепенно уносимый течением ручья дальше, в болото. Но, каждый день сверху на горку досыпалось еще полторы тонны руды (три тонны, как в первый день, больше не возили – нет смысла перенапрягаться). Над горкой, как над микро-вулканом, поднимался отвратительно пахнущий серный дым. Вот, такая прикладная химия под открытым небом…

…Когда юниоры перешли от смывания с себя древесной золы с примесью горно-химической дряни, к просто игровой возне, Айра применила шутку, уже ставшую дежурной в этой компании: «Стажеры! Напоминаю! Согласно регламенту, секс для желающих – не сейчас, а после съедения и переваривания обеда!». Юниоры фырча, выбрались из воды, «переоделись к обеду» – в смысле, обернули вокруг себя тонкие полотенца, и двинулись «за стол» (роль стола, как обычно, играл лист брезента).

Итак, сегодня имел место профессиональный праздник, изобретенный Айрой: «День Монстров Экоцида». Соответственно – праздничная каша, изобретенная Нгеном при консультационном участии Тайко, и чай из местных цветов, позитивный вкус которых практически случайно открыл Фрой на вчерашней разведке. Когда дело дошло до чая, Тайко мягко, но настойчиво напомнила:

– Змей, ты собирался поговорить о… Я не знаю, как это назвать точно.

– Никак, – ответил он, ставя свою кружку на брезент, – Это просто разговор на ту тему, которую вы обсуждали вчера, и которая, видимо, всех вас интересует.

– Почему многое по-другому, – лаконично уточнил Гарм.

Штурман утвердительно кивнул.

– Ты прав. Многое по-другому. Стажеры, мне бы хотелось услышать от каждого из вас ответ на вопрос: чего ты хочешь от жизни? Желателен лаконичный и четкий ответ.

– Это просто, – заметил Атал, – мы бы хотели сделать как можно больше для общества.

– Внимательнее, Атал, – мягко сказала Айра, – Вопрос был: чего ТЫ хочешь от жизни?

– Уф, – юноша покрутил головой, – я ошибся в формулировке. Правильный ответ: Я бы хотел сделать как можно больше для общества.

– Ясно-ясно… – Нген вздохнул, – а кто еще готов ответить?

– Но, – нерешительно произнесла Фели, – Атал ведь уже ответил.

– Ну, – вмешался Фрой, – а вдруг, ты что-нибудь сможешь добавить?

– Добавить? – удивленно переспросила она, – а что тут можно добавить?

– Ну… – Фрой покрутил пальцами в воздухе, – ты и Атал, все-таки, не одно и то же. Вероятно, ты хочешь от жизни не в точности то же, что и он.

– Да, – Фели кивнула, – поскольку я женщина, то я хочу, когда стану взрослой, родить здоровых детей. Я не знаю, сколько именно. Это зависит от рекомендаций. Но, Змей предложил ответить лаконично. А здоровые дети – тоже польза для общества, верно?

– Ты хочешь сказать, что дети это частный случай такой пользы? – спросила Айра.

– Я думаю, да. А разве это не так?

Айра протянула руку и погладила Фели по затылку.

– Все не так просто, как тебе сейчас кажется.

– Разве мы ответили неправильно? – спросила Ионе.

– Ты пока ничего не ответила, – мягко сказала Айра.

– Но… – Ионе удивленно посмотрела на мисс коммандос, – ведь все уже сказано.

– Второй вопрос, – объявил Нген, – откуда вы узнали, ответ на первый вопрос?

– Откуда? – переспросил Энг, – Как откуда? Это все знают.

– Минутку. А откуда это узнал конкретно ты?

– Я? – Энг задумался, – Я… Мне кажется, что я всегда это знал.

– Давай отбросим антинаучные версии, – предложил штурман, – Фраза «мы бы хотели сделать как можно больше для общества» никак не могла передаться генетически.

– Не могла, – согласился Энг, – но это простая идея, и к ней приходят само собой.

– Ага. Значит, ты думаешь, что любой человек к этому приходит, даже не замечая?

– Любой нормальный человек, – мгновенно поправил Энг.

Айра хлопнула в ладоши и с легкой иронией констатировала:

– У нас в команде семеро нормальных и трое ненормальных.

– Нет! – воскликнул юноша, стремительно краснея (что было видно даже сквозь слой загара), – Нет, я не это хотел сказать. Я ни секунды так не думаю!

– Но, – заметил Нген. – Оса просто применила твое правило о нормальных людях. Ты изучал в школе логику, а здесь простой силлогизм. Любой нормальный человек сам приходит к идее «X». Есть человек, который сам не приходит к идее «X». Значит, он ненормальный.

– Неправильно! – вмешалась Эви, – Силлогизм с дефектом! «Приходит», это действие, которое, как бы, идет, но еще не завершилось. И, вдвоем на одного это неспортивно!

Высказав последнюю фразу, девушка устроилась рядом с Энгом, плечо к плечу, ясно показывая, что намерена поддерживать парня, чтобы все было по-спортивному… За неполную неделю на Лиловом болоте, «стажеры», мгновенно перенявшие отношение «ментора» к сексу, образовали, по сути, групповую семью, но, пара Энг и Эви как-то немного выделялась особенным предпочтением друг к другу. Один раз Фрой в чисто патрульной узкой компании пошутил, что это лишь из-за того, что они оба на «Э», а у туземцев тяга к упорядоченности. Айра возмутилась, больно укусила его в плечо, и не разговаривала с ним целую минуту (!). А потом заявила: «Вы, мальчишки, ни хрена не понимаете! Клянусь Розовым Единорогом, это любовь, как у Ромео и Джульетты».

Сейчас Айра изобразила плотоядный оскал, и весело прорычала:

– Драка пара на пару, ага?

– Ага! – мгновенно согласилась туземка.

– Ну, ОК. Значит, действие, которое, как бы, идет, но еще не завершилось. А когда, по твоим представлениям, оно должно завершиться? Повзрослевший человек по-любому должен уже прийти к этой идее, или как?

– А это зависит от общества! – перехватил вопрос Энг, – в Эру Разобщенного Мира, в обществах была обстановка инферно, и эту идею подавляли.

– Хо-хо… – потянул Нген, – А как, по-твоему, обстоят дела с этим инферно в Солярной Ассоциации, откуда мы прибыли? Лепи, как есть, тут все свои, так что без обид.

– А… – на лице юноши отразилась стремительная смена чувств, пробежавших широкий спектр от изумления самой постановкой вопроса до полной безысходности в смысле – безнадежности поисков ответа.

– А! – воскликнула Эви, – Вы сами говорили, и в вашем кино я видела: в Солярии есть резерваты для индиков – людей которые из Эры Разобщенного Мира. Поэтому, вот!

– Ты удивишься, – сказала Айра, – в Солярии, точнее на Земле, есть резерваты даже для крокодилов. Причем, для разных. Для самых больших – в Северо-Западной Австралии. Короче, стажер: индики и крокодилы – не в тему. Не соскальзывай, это неспортивно.

– А почему только вы двое спрашиваете? – прикрыл свою подругу Энг, – Мы вот, тоже спросим! Вот, скажите: идея, что для человека главное в жизни, это приносить пользу обществу, это по-вашему, правильная идея, или нет?

Фрой, не участвовавший в диспуте (чтобы все было по-спортивному), не удержался и встрял со своим замечанием.

– Оса! Змей! Я клянусь Розовым Единорогом: этот стажер смотрит в корень.

– Так, это правильная идея, или нет? – повторил свой вопрос Энг.

– Чтобы ответить на твой вопрос, – мягко, и даже ласково, произнес Нген, – нам надо рассмотреть всю историю человечества от первобытности до постиндастриала.

– Теперь ты соскальзываешь, Змей! – воскликнула Эви.

– Тсс! – прошипел штурман, став на секунду похожим на свое прозвище, – Я ничуть не соскальзываю. Мы пробежимся по этой истории прыжками, как бешеный кенгуру. Смотрите, я рисую прямо тут, на грунте.

Нген быстро разровнял золу от костра на поверхности скалы, нарисовал пять стилизованных человечков, и еще – шестого, покрупнее.

– …Это период от племен с вождями до деспотических монархий. Есть вождь, и ему обязаны приносить пользу все остальные. А он никому ничего за это не должен. Но, проходит время, людей становится больше, ему трудно одному удержать власть, и приходится создавать правящую касту жрецов и феодалов.

Число маленьких человечков на рисунке удвоилось, а рядом с вождем возникли еще несколько крупных фигурок.

– …Жрецы и феодалы, обман и насилие, классическая модель. А вождь уже лишний, убираем его на фиг, и заменяем абстрактной идеей бога – хранителя порядка.

Вождь стерся, на его месте возникло серое аморфное пятно, а затем, число маленьких фигурок снова удвоилось.

– …Население растет. Все труднее удерживать его голым обманом и голым насилием. Приходится правящей касте придумывать нечто комбинированное. Некую ценность, которая, как бы выдуманная, но, как бы, и реальная. Финансы. Абстрактные деньги, выражающие численный эквивалент материальных благ, но рисуемые по произволу правящего клана в любом количестве. Итак: сначала все служили вождю. Потом все служили абстрактному богу, подконтрольному правящему клану. Потом, все служили своему материальному богатству, выражаемому в абстрактных деньгах, управляемых финансами, подконтрольными опять же, правящему, клану.

– Империалистический капитализм, – определила Эви.

– Точно! А что дальше?

– Дальше, – не очень уверенно ответила она, – начался переход к социализму, и потом должен был стать коммунизм, но из-за угрозы атомной войны все как-то смазалось.

– Неграмотному прогнозисту атомные войны мешают, – съязвила Айра.

Нген покачал указательным пальцем из стороны в сторону.

– Тсс!!! Тсс, Оса. Мы приближаемся к очень важному выводу. Энг, давай ты сейчас устроишь на этой нарисованной схеме коммунистическую революцию.