Текст книги "Неандертальский томагавк в астроархеологии"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц)

– Парни, все получилось тупо. Мы сами виноваты. Нам бы надо было с самого начала взорвать тот утес на хрен, а мы гадали, блин, грохнется – не грохнется. Вот, он, падла, грохнулся. И врезал, блин, прямо по носовому отсеку города. Долбанный случай…

– Травмы личного состава? Разрушения? – спросил Арто.

– Пятеро травмированных, но, вроде бы, не очень сильно…

– Нокс! – перебил шкипер.

– Я действую, – отозвался матрос-универсал, схватил медицинский кейс из комплекта, и исчез в недрах города вместе с персонажем, кивком показавшим, что знает, куда идти.

Арто проводил его кивком головы и снова повернулся к мэру.

– Что по разрушениям?

– Ну, рубка носового отсека. Там вмятина, и, похоже, один стрингер треснул. Но самое неприятное, это что от сотрясения что-то закоротило в цепи реактор-фидер. А дальше, скачком напряжения повыбивало, все, что можно. Вот, сидим при аварийном свете.

– А как сам реактор?

– В норме. Что ему сделается?

– Пошли туда, – сказал шкипер, вытаскивая из комплекта кейс с аварийно-монтажным набором. Вид аварии был для него знакомый и понятный…

22
Фиорд у берега океана
Авантюра-Таун

Шторм продолжался около полутора местных суток и утих незадолго до полудня, когда огромная раскаленная докрасна сковорода Вицлипуцли заняла весь центр неба. Воздух прогрелся еще только до минус 10, но поток инфракрасного излучения от «коричневого карлика» достиг уже такой плотности, что сугробы начали подтаивать. Туземные дети, успевшие за зиму – 60 коатликианских суток (или 37.5 земных) изрядно соскучиться по открытому небу, высыпали на свежий воздух и принялись азартно играть в снежки, и конструировать из скатанных снежных шаров простые, но прикольные скульптуры. Юниоры постарше собрались стайкой вокруг упавшей верхушки утеса, разбившейся на несколько частей, сосредоточенно откалывали кусочки на сувениры. Аварийная группа, молодые крепкие парни, торчала на крыше города, приваривая заплату там, где острый край утеса пробил прочную алюмиксовую обшивку. Значительное количество публики постарше также появилось на пленере, с большими кружками горячего эрзац-кофе.

К этому моменту времени, шкипер Арто уже улетел назад в Центр-Таун, управлять «с грунта» лэндингом скэтера (непростое дело правильно «поставить» такую машину на нештатную, хотя вполне приличную посадочную площадку), а матрос-универсал Нокс остался пока в Авантюра-Таун. Как-то было неудобно бросать пятерых пациентов на одного парня и двух девчонок, составлявших медицинский персонал нового города с серьезным населением: шестьсот человек. А одного пациента просто необходимо было сегодня немножко развлечь. Прэтт, 8-летний парнишка, в момент удара обломка утеса оказался слишком близко от трапа между ярусами города, и теперь имел сомнительное удовольствие щеголять с фиксатором от лодыжки до колена, а его мама только к ночи должна была прилететь из поселка Плато-Фабр.

И вот теперь, матрос-универсал прогуливался с сидящим на плече мальчишкой вдоль быстрой речки, возникшей после прохождения волны. «Пассажир» с нескрываемым удовольствием рассказывал «солярианскому пилоту-монстру» об истории и жизни Авантюра-Таун. Почему город построен похожим на перевернутый верх дном военно-морской корабль, стоящий на обрезках дымовых труб из книжек про древнюю Терру? Почему навигация на океане такая короткая, а трансокеанские экранопланы делаются такими небольшими и разборными? Зачем ребятам из поселка Ост-Бич, с того берега, обязательно надо было вырастить породу кробов с длинными-длинными лапами?

Исчерпав запас рассказов, Прэтт стал задавать вопросы. Правда ли, что у соляриан не обычные «кэт», а особенные пушистые существа с четырьмя лапами и человеческими глазами? Правда ли, что у соляриан много планет, и у одних – такое же обыкновенное красное солнце, как Вицлипуцли и Кецалькоатль, а у других – совсем другое солнце, белое, как электросварка? Правда ли, что на главной планете соляриан есть страны, в которых все время так тепло, что вообще не бывает снега? Правда ли, что некоторые соляриане живут в космических цветах, похожих на огромнейшие подсолнухи? Нокс объяснял, как мог, а когда слов фатально не хватало, утаптывал на снегу площадку и рисовал пальцем картинки-схемы. За этим занятием его и застал мэр города. Как-то внезапно нашлась младшая сестренка мамы Прэтта, и мгновенно утащила мальчишку, объясняя на ходу, что «дядя солярианский пилот устал, а тебе пора обедать, и вообще, прикинь: на пленере еще холодно, у тебя даже уши посинели»…

Мэр Биарм проводил взглядом девушку с племянником, и спросил:

– Симпатичный мальчишка, но бешено разговорчивый, да?

– Очень симпатичный, – согласился Нокс, – А что разговорчивый, так это у него такой возраст. Хочется все знать, а если что-то знаешь, то хочется рассказать.

– Верно, – в свою очередь согласился мэр, – У соляриан, значит, дети такие же.

– А с чего бы им быть другими? – спросил матрос-универсал.

– Просто, – Биарм пожал плечами, – были кое-какие сомнения на счет вас, соляриан.

– Были, а теперь нет? – задал Нокс уточняющий вопрос.

– Были, а теперь нет, – подтвердил мэр, – Конечно, вы не совсем такие, как мы, но это нормально. Если разобраться, то вообще все люди разные, это факт. Но, олдермены в Центр-Таун присмотрелись, как ваш шкипер гуляет с одной девчонкой, и возится с ее мелким. Долго смотрели. А вот мне хватило того, что ты во время шторма летел сюда, чтобы помочь нам, и как ты вел себя с нашим мальчишкой. Чужой бы так не сделал.

Матрос-универсал коротко кивнул, соглашаясь с очевидным, и мэр продолжил.

– Значит, мы с вами, по жизни, заодно. Но вот фигня. Вы нам не отвечаете на простой вопрос о военном союзе против бандитов. А мы вам не даем info про этих бандитов.

– Объяснить? – лаконично спросил Нокс.

– Объясни. Это важно.

– ОК. Слушай, Биарм. Жил сто с лишним лет назад один кекс… Или даже не один…

– Гуру Канмах с бандой? – уточнил мэр.

– Да. И они заморочили голову многим тысячам людей. Такое в старые времена часто случалось на Терре. Тысячи людей полетели к звездам. Для одних это было бегство от серьезной опасности, для других – поиск места, где можно построить лучшую жизнь. Примерно девять из десяти нашли только смерть. Поговорим об остальных.

– Остальные, – заметил Биарм, – бывают разные. Я посмотрел ваши медиа-файлы про «Великое бегство». Против беженцев от чумы мы ничего не имеем. Но есть и другие: фанатики, которые полетели строить «Великое кольцо», бандитскую теократию гуру Канмаха. Этих зомби надо зарыть в грунт так, чтобы они никогда не вылезли.

– Ты их видел? – снова лаконично спросил матрос-универсал.

– Я их не видел, и видеть не хочу! И не хочу, чтобы мои дети и внуки их увидели!

Нокс еще раз кивнул и констатировал.

– Вы, коатликиане, не хотите их видеть. Вы не хотите разбираться. Вы хотите просто метнуть от звезды к звезде кинетические торпеды. Эти торпеды, через двадцать лет, а может, и больше, сотрут в пыль города на планетах, которые вы никогда не видели, и уничтожат людей, которых вы не знаете. Тысячи из этих людей родятся после запуска торпед, предназначенных для их убийства. Биарм, ты уверен, что это правильно?

– Ого… – мэр откинул капюшон и почесал в затылке, – так, ты знаешь про торпеды?

– Знаю.

– Эх… А что ты еще знаешь?

– Спрашивай Биарм. Спрашивай о том, что тебе интересно. Если я знаю, то отвечу.

– Хорошо. Я спрошу. Нокс, ты ведь неандерталец, так?

– Да.

– А знаешь ли ты неандертальца по прозвищу Рауди? Или, может, ты слышал о нем?

– Рауди – значит рыжий, – заметил Нокс. – Среди нашей расы много рыжих.

– Я говорю, – уточнил мэр, – о том неандертальце Рауди, который сто семь лет назад по вашему счету, тайно проник в концлагерь Канмаха и передал нашим первым предкам (слава им во веки веков) контейнеры с рассадой кробов и фитэпов.

– А если знаю, то что?

– Если ты его знаешь, – понизив голос, произнес Биарм, – то, может, ты знаешь, что он сказал, передавая контейнер надежному человеку.

– А если знаю, то что? – повторил матрос-универсал.

– Просто… – Биарм замялся, – интересно было бы знать, что сказал Рауди.

– Я приду за Канмахом и за всеми, кто с ним, – спокойно ответил Нокс, сделал паузу и добавил, – так сказал неандерталец Рауди.

– Ага… – мэр Авантюра-Таун снова почесал в затылке, – вот оно как…

…

Следующее утро. Навигатор Ван (внутренний монолог).Везучие люди произошли от нормальных обезьян, а я – от обезьяны с плоской жопой. Я сейчас даже не говорю о лэндинге на нештатную площадку с ролями по аварийному бортовому расписанию. В инструкции ясно сказано: «лэндинг скэтера, выполняемый при замене командира и в отсутствие дублеров в резерве, рассматривается, как аварийный». Я был за шкипера, а дублировать некому, потому что нас на борту было двое, и Укли торчала за второго пилота. Но (повторяю) я не из-за этого начал про плоскую жопу, а из-за того, что было дальше, после приземления. Я пропускаю «ах-ах» цветы – поцелуи – кофе-какао. Я рапортую шкипу: «так и так, лэндинг выполнен, навигатор готов сдать вахту». Он мне отвечает: «ОК, Ван! Шкипер вахту принял. Ты, в общем, отдыхай, но заодно, как бы, параллельно, переговори с туземцами на счет вот этого». И показывает мне пленку – распечатку дополнительного секретного задания штаба. Я читаю, тихо обалдеваю, и спрашиваю: «Арто, какого хрена?». А он такой: «Понимаешь, Ван, я обещал Укли не трогать ее до завтра, потому что она перенервничала – первый раз торчала за второго пилота при нештатном маневрировании. Нокс у нас единственный, кто разбирается не только в рассаде для синсектов, но и в рассаде для кробов, которую тоже прислали в бандероли. А мне самому чисто по психологии неправильно вести те переговоры, про которые ты сейчас прочел в задании. И по итогу, остаешься только ты. Такие дела».

Сказав свое веское командирское слово, Арто встает на вахту. Точнее, начинает вести экскурсию по скэтеру для мальчишки – киндера своей туземной подружки. Я ничего не хочу сказать: киндер симпатичный, подружка тоже симпатичная, но блин… Вот. Укли мгновенно склеила двух туземных парней – самых здоровых амбалов, и ускакала это… заниматься активным отдыхом не по-детски. Нокс засел в ангаре с дюжиной туземных инженеров-самородков, и начал им читать лекцию об успехах генной кибернетики и робототехники за последние сто лет. Считай, он тоже выпал до утра, как и Укли. А я, практически в тот же миг угодил в когти туземного тирана и был потащен в паб. Там добавились еще двое: экс-тиран и некая леди без должности. Короче, понеслось…

Да, кстати, секретное задание такое: «Договориться с лидерами колонии Коатлики о передаче ими патрулю данных динамики пеленга сервера-транслятора т. н. «Великого кольца», и о вступлении в Ассоциацию в статусе участников-наблюдателей, и мягко склонить их к отказу от применении первыми военной силы против других колоний».

«Па-ба-ба-бам!», как говорил по аналогичному поводу Моцарт в своем «Реквиеме».

…

Тиран Хасти хлопнул ладонью по столу и проворчал.

– Вот что, Рифи, налей-ка гостю и всем нам кофе. Так лучше для разговора.

– Командир, – буркнула она, – нашел девочку…

– Рифи, не дуйся на него, – сказал экс-тиран Токто, – у него это чисто нервное.

– Ладно, – сказала она, и взялась за кофейник.

– Токто! А что ты обо мне в третьем лице? – слегка обиделся Хасти.

– Это дипломатический протокол, – авторитетно ответил тот.

– Вот, значит, как… – Хасти сосредоточенно помассировал лоб, – ну, ладно. Начнем. Соляриане обдумали наше предложение про военный союз, и объявили ответ. Ван, я правильно говорю?

– Да, – навигатор кивнул, – Солярная Ассоциация, это как раз военный союз в широком смысле. Предмет Ком-Пакта нашей Ассоциации – это совместные действия по защите жителей и территорий. Текст Ком-Пакта у вас есть, он включен в медиа-файлы.

– Текст, конечно интересный, – включился Токто, отхлебывая кофе, – Но там, как бы, в общем, а нам интересно, чтобы конкретнее. Потому, что пока где-то растет «Великое кольцо», мы живем, как на плоту в океане. Конечно, если «Великое кольцо» попробует высадить десант, то мы их поубиваем. А если внезапная бомбардировка, что тогда?

Это был самый простой вопрос, и Ван ответил мгновенно.

– Патруль перехватит любой потенциально-опасный до-световой объект.

– А если это целый астероид? – спросила Рифи.

– Мы это уже делали, – сказал навигатор, – правда, практически пока перехватывались астероиды со сравнительно низкими скоростями, до ста километров в секунду, но если появится опасный астероид с около-световой скоростью, мы сумеем распылить его на достаточно дальней дистанции от вас. Но, вообще-то это чисто теоретический вопрос. Разогнать до около-световой скорости целый астероид практически мало реально.

– Хм… – тиран Хасти повертел в руке чашечку, – А опасный сверхсветовой объект?

– Сверхсветовых объектов ни одна теория не допускает, – ответил Ван, – возможны световые, точнее, электромагнитные, опасные объекты, например вспышки звезд. И возможны «выныривающие» объекты. Такие, например, как носитель, на котором мы добрались из окрестностей нашего Солнца до вашей звездной системы.

– И что патруль может сделать в этих случаях? – спросил тиран.

– Пока, – признался навигатор, – мы только ищем пути решения таких проблем.

– А мы уже нашли решение, – спокойно сообщила Рифи, – это очень просто: если ты уничтожишь стрелка, то он в тебя не выстрелит ничем и никогда.

Ван с тоской подумал, что начинается спор по самому неприятному вопросу, и сейчас придется иметь дело не с аргументами логики и здравого смысла, а с иррациональной ненавистью, в избытке накопленной за столетие.

– Да, – мягко согласился он, – это надежный метод, если есть основания считать, что в определенной точке существует враг, и что этот враг в состоянии создать то оружие, о котором мы говорим. Но, патруль обследовал уже более двадцати планет, к которым отправлялись «ковчеги», и обнаружил только четыре живых колонии. Мы не делаем секретов из этого. Одна из них, это ваша. Она единственная из этих четырех обладает собственным технологическим потенциалом развития. Еще одна, в системе Тау Кита, остается на уровне, заданном комплектом оборудования «ковчега». Третья, в системе Эпсилон Эридана, обитает на планете, состоящей из практически сплошного океана, и находится на раннем машинном уровне продуктивности. Конец XIX века, если искать аналогии в земной технической истории. Четвертая… Это просто беда.

– Нокс не говорил про четвертую, – заметил Хасти.

– Нокс? – переспросил навигатор.

Тиран утвердительно кивнул.

– Вчера Биарм мэр Авантюра-Таун, долго общался с Ноксом о том, о сем. Нокс привел аргументы, которые приводишь ты, и мы с легким сердцем согласились вычеркнуть из списка мишеней те три планеты. Пойми, Ван, мы не хотим никого убивать. Но мы еще больше не хотим, чтобы убили нас. Так, что за четвертая планета?

– Планета типа «большой геоид» в системе 56-Вольф. Уровень колонии, по существу, первобытный. Я могу показать медиа-файл, отснятый экипажем «Flip Terrier».

– Ясно, – заключил Токто, – эту мишень тоже можно вычеркнуть.

– Гм… – навигатор пошевелил пальцами, – а можно ли увидеть весь реестр мишеней?

Возникла пауза, которую через несколько секунд нарушила Рифи.

– Хасти, дай парню реестр. Мы должны это сделать. И мы вчера обещали Ноксу.

– Мы обещали, – заметил тиран, при условии, что соляриане будут нам сообщать про обследованные планеты-мишени.

– Не будь занудой! – Рифи звонко щелкнула ногтем по чашке, – или ты не видишь, что соляриане – наши друзья, и не помнишь, кто вчера был первым в Авантюра-Таун? А, может быть, ты не заметил, что они делятся с нами данными? Или ты не в курсе, что соляриане привезли нам пять центнеров разной рассады для новых роботов?

– Я что, спорю? – возмутился Хасти, – я просто напомнил условие на всякий случай.

– Ты доиграешься, – проворчал Токто, – нас вся галактика будет считать сквалыгами.

– Сто чертей вам в жопу! – воскликнул тиран, – Я не спорю, не спорю, не спорю!

– Не напрягайся, – тихо сказала Рифи и очень нежно погладила его по щеке.

– Рр! – произнес он, – назначу новый плебисцит, пусть тиранит кто-нибудь другой…

– Ну, не дуйся, – Рифи снова погладила его щеку и почесала за ухом.

– …И вообще, – добавил тиран, – я только хотел спросить: а те три колонии входят в «Великое кольцо»?

– Ну, – Ван пожал плечами, – о колонии у 56-Вольф вообще говорить нечего. Колония планеты-океана у Эпсилон Эридана имеет на эту тему миф о пришельцах, и только. А колония у Тау Кита считает себя частью «Великого кольца», и они даже поддерживали связь со штабом через орбитальный сервер. Но, как только они ввели в кодирующую программу данные о появлении экипажа «Worm Bat» и о первой встрече, программа запустила самоликвидатор, и все. Голяк. Ни кода, ни алгоритма ориентации антенны.

– Сраный гуру Канмах, – прокомментировал Токто, – боится, что за ним придут.

– Не исключено, – согласился навигатор.

– Хасти! – вкрадчиво промурлыкала Рифи, – покажи-ка Вану диаграмму «блуждающей рации». Покажи прямо сейчас. По-моему, это очень важно.

– Ладно, – буркнул тиран, и выдвинул ноутбук на центр стола, – слушай, Ван! У нас за время наблюдений нарисовалось что-то вроде маршрута передающей антенны сервера штаба «Великого кольца». Но мы ни хрена не врубаемся, почему она так движется.

24
Тау Кита. Гесиона. Команда «Worm Bat»
Афины. Город, пригороды и фронтир

На город упал тропический вечер – темный и стремительный. Пришло время ужина. «Персонал» (тинэйджеры Энг, Гарм, Атал и Ионе) накрыли на стол, подав, как обычно, флорелловый пудинг с бананами и фруктовый кисель. Штурман Нген, поблагодарив их цветастой фразой на классическом древне-ханьском, методично принялся питаться, не прерывая общение по видео со шкипером Хольмом. Периодически в кадре мелькала обнаженная фигура Рами: бортинженер-врач по часам выполняла вечерний комплекс физзарядки, рекомендованный для минигравитации – не путать с микрогравитацией. На скэтере «Worm Bat», лениво вращающемуся вокруг своей оси, центростремительное ускорение доставляло среднему астронавту вес несколько килограммов, а не несколько граммов, как при конвенциональной микрогравитации.

Айра и Фрой, сидевшие сбоку от Нгена, тоже смотрели на экран, и слушали разговор штурмана со шкипером, одновременно оценивая уровень физподготовки Рами. Если второе им удавалось легко, то первое – не очень. В физкультуре они, как полагается коммандос, разбирались блестяще, а прикладной релятивистской механикой владели примерно на уровне технического университета (этого в данный момент было явно недостаточно). Так что, после финала сеанса связи (совпавшего в контексте ужина с переходом от бананов к киселю), они набросились на Нгена с вопросами.

– Змей, у вас с Холмсом чердак не перегрелся? – заботливо спросила Айра.

– Вы, – добавил Фрой, – начали, вроде бы, с поиска параметров траектории аппарата с сервером и антенной, а пришли к какому-то экзотическому триллеру.

– Ничего экзотического, – возразил Нген, – Мы пытались корректно поставить задачу о преобразовании неполной системы тензорно-дифференциальных уравнений к очень красивой и простой несобственной задаче о поиске минимума гиперобъема области невязки в квартете линейных геометрических систем для неголономной метрики…

– Ой… – произнесла Айра, – мне чудится запах горелой изоляции!

– Самовнушение, – авторитетно сообщил ей Фрой, и добавил, – лично я своими очень скромными ганглиями, не понимаю, как можно рассчитать хотя бы приблизительно элементы движения тела, если в системе тупо не хватает уравнений.

– Вопрос нехватки уравнений, – пояснил штурман, – это вопрос выбора метрики. Если перейти к удачной метрике, то количество необходимых уравнений можно снизить примерно на треть… Разумеется, ценой зоны неопределенности, которая отражает геометрический смысл множества точек на гиперплоскости свернутых измерений.

– Я всегда чувствовала, – со вздохом произнесла Айра, – что если серьезно заняться аналитической геометрией, то оглянуться не успеешь, как…

– Внимание! – шепотом перебил Фрой.

Разговор, как обрубило. К веранде, где был накрыт стол, приближались три знакомых персонажа. Председатель Совета по экономике Март Лайт, представитель комитета по здоровью Зари Соли, и представитель комитета по производству Керн Корн.

– Извините, – начал Март, – что мы беспокоим вас после обычного рабочего дня.

– Никаких проблем, – с лучезарной улыбкой, ответила Айра, – мы как раз думали о том, чтобы сменить род деятельности.

– Хорошо, – поддакнул Фрой, – если это послужит делу дружбы и сотрудничества.

Возникла пауза, в течение которой пришедшие устроились за столом. Затем Зари Соли немного нерешительно сообщила.

– Все тесты указывают на то, что проведенная вакцинация от цианида эффективна.

– Это понятно, – Нген пожал плечами, – физическая биохимия довольно точная наука.

– Мы искренне рады, – добавил Март Лайт, – что преодолен один из последних барьеров недоверия между нашими мирами.

– Мы тоже рады, – ответил Нген.

– А… – поинтересовался Керн Корн, – можно ли узнать, чем вы занимались?

– Конечно, можно, – штурман повернул экран ноутбука так, чтобы собеседникам было удобно смотреть, и не меняясь в лице, соврал, – мы повышали свой образовательный уровень в области общей теории поля. Здесь важный тест на понимание принципов распространения электромагнитных волн в сильно-релятивистских метриках.

– Конечно, – добавила Айра, с легким вздохом, – это не настоящая наука, а лишь ее инженерное приложение для целей астронавтики.

– Но, – снова поддакнул Фрой, – мы осваиваем знания шаг за шагом.

– Мы, – обрадовался Керн, – тоже считаем правильным именно такой подход.

Все трое туземных лидеров некоторое время смотрели на экран (видимо, они пытались понять хоть что-нибудь, но это было нереально, поскольку прикладная математика за прошедшее столетие существенно изменилась и в смысле развития, и в смысле смены стандартов записи). Потом Март Лайт констатировал:

– Мне кажется, вы сильно продвинулись вперед в этой области. Нам есть, чему у вас поучиться. Нам хотелось бы побыстрее преодолеть последние барьеры.

– Нам тоже, – лаконично согласился Нген.

– По-моему, – добавил Фрой, – между нами нет ничего, что всерьез мешало бы этому.

– Я на это надеюсь, – обтекаемо высказался Март Лайт, – я думаю, проблема остается только в том, что мы пока не совсем понимаем цели друг друга.

– Задавайте вопросы, – предложила Айра.

– У меня есть вопрос, – сказала Зари, – вы сейчас помогли нам справиться с ядом оозов. Хотелось бы тоже помочь вам в чем-то. Это можно как-то сделать?

– Вы нам уже помогаете, – ответил Нген, – помогая вам, мы учимся проявлять лучшие человеческие качества. Разве этого мало?

– Извините меня, – представитель комитета здоровья опустила глаза, – мне не пришло в голову, что вы разделяете те же универсальные ценности, что и мы. Я думала: раз вы не придерживаетесь принципов Великого кольца, то вы подвержены… Подвержены…

– Не важно, – Айра улыбнулась и дружески похлопала Зари по плечу, – Еще один кусок недопонимания исчез, и хрен с ним.

– Спасибо! – гесионка тоже хлопнула ее по плечу, – Если что-то плохое исчезло, лучше просто забыть об этом.

– Скажите, – вмешался Керн Корн, – я правильно понимаю, что те полеты, которые вы совершаете каждый день, это исследование планеты?

Нген утвердительно кивнул.

– Да. Если вам интересно, то мы перекачаем данные в вашу библиотеку. Только нам понадобится кое-какое содействие вашего спеца по компам. У нас несколько разные форматы данных, и надо прикинуть, как это корректно конвертировать.

– Мы завтра же пришлем специалиста по информатике, – пообещал Март Лайт.

– Лучше всего, если ваш спец подойдет за час до ужина, – ответил Нген, – у нас днем очередные облеты. Мы хотим обследовать цепь вулканических островов в океане.

– Да. Специалист подойдет в это время. И еще вопрос: есть ли возможность помочь в проблемах с ядерным реактором, который встроен в модуль «ковчега»?

– А что за проблема? – спросил Фрой.

– Проблема в том, что это наш главный источник электроэнергии, а его выход падает. Вероятно, его ресурс на исходе. Это происходит слишком быстро, и мы не успеваем вводить в строй альтернативные источники – ветровые генераторы.

– У нас, – добавил Керн Корн, – есть программа перехода на ветряки, но мы пока что производим их слишком медленными темпами.

Фрой открыто улыбнулся, а затем с легким озорством подмигнул.

– Мы можем помочь и там и там. Реактор явно не рассчитан на столетнюю работу под нагрузкой. Чем дольше вы его юзаете, тем меньше выходная мощность и больше риск сгрести от него дозу. Короче: эту атомную бочку лучше заменить.

– Заменить? – переспросил Керн.

– Ну, – Фрой кивнул, – мы можем поставить вам сюда свежий реактор. Простую, но достаточно современную модель, а эту рухлядь оттащить в океан и утопить на фиг на глубине километров пять. А с ветряками… Оса, что тут лучше пойдет?

– Тут, – ответила она, – лучше всего поставить линию-автомат и лепить простейшие многолопастные штуки с 10-метровым ротором. Каждая штука даст по 20 киловатт, и достаточно. Основной материал – биопластик. Никаких проблем.

– Так! – штурман поднял ладонь, – завтра днем в перерывах формируем график этого процесса, и на обратном пути забрасываем в правление колонии.

– В совет по экономике, – поправил Март.

– Да, – штурман кивнул, – Мы забросим, вы посмотрите, дальше разберемся.

Лайт Март порывисто и крепко пожал ему руку.

– Спасибо! У меня к тебе еще один вопрос… возможно, лучше наедине.

– Почему наедине? У меня нет секретов от команды.

– Я понимаю, – Март кивнул, – Но… Это особый случай.

– ОК, – согласился Нген, и они вдвоем отошли на дюжину метров от веранды.

…

Следующий день.

Экваториальный пояс Гесионы.

Океан в трех тысячах километров от континента.

Остров – вершина потухшего вулкана.

Фрой грубо пнул ногой только что установленную 50-метровую мачту и объявил:

– Держится нормально.

– В смысле, что от пинка не упала? – съязвила Айра.

– В смысле, что звук правильный. Между прочим, хороший тест. Строго научный.

– Включаю, – сказал Нген и щелкнул тумблер у основания. Ничего видимого глазом не произошло, но изящный металлический одуванчик на верхушке мачты начал работу в качестве элемента сетевого теле-радио-сервиса. Один элемент мало что мог, но сотня элементов, разбросанных по разным точкам планеты, формировали сеть, которая могла становиться и системой сотовой связи, и большим сканирующим радаром дальнего обнаружения, и компьютерной паутиной.

– Хм… – буркнула Айра, глядя снизу вверх на «одуванчик», – …Вообще, как-то даже неудобно так прямолинейно трахать мозги этим неплохим, по сути, индивидам.

– А как им еще трахать мозги? – спросил штурман, – ты же сама понимаешь: у них все извилины в мозгах или прямые, или под углом ровно 90 градусов.

– Но, Змей, они же не дебилы, – заметил Фрой.

– Они умненькие, симпатичные и трогательные, – добавила Айра.

– Угу, – штурман тряхнул головой, – Они умненькие, симпатичные и трогательные, но нежизнеспособные, как кошка-сфинкс в тундре. Поэтому порядок работы остается без изменений: гладим их по умненьким головам и формируем каркас инфраструктуры опорного пункта патруля а, возможно, даже параллельной колонии. Еще вопросы?

– О! – Айра подняла палец к небу, – что вы вчера терли тет-а-тет с этим Мартом?

– А я разве не сказал? – удивился Нген.

– Ты сказал: «это было предсказуемо» – отозвался Фрой, – а что именно…

– Ясно. Я подумал, а сказать забыл. Короче: он меня спросил на счет женщины.

– Которой женщины? – удивилась Айра.

– Абстрактной женщины, – уточнил он, – произвольного сексуального партнера.

– И что? – еще больше удивилась она.

– Йех! – сказал штурман, – я мыслю так: тинэйджеры доложили по инстанции, что я в первый день пробовал флиртовать с красоткой Ионе, и был, как бы, послан.

Айра недоуменно пожала плечами.

– Ха! А то, что я пробовала флиртовать со всеми тремя красавцами, и была аналогично послана, они доложили, или как?

– Думаю, что да. Однако, они наблюдают, что у тебя явно есть сексуальный партнер…

– Очень сексуальный, – гордо ввернул Фрой.

– …А у меня, – продолжил Нген, – сексуального партнера, как бы, нет.

– Это почему? – в третий раз удивилась Айра, отлично помнившая, что позапрошлой ночью изящно запрыгнула в кроватку к штурману. И это был не единичный случай.

– …Потому, – сказал он, – что ты, Оса, как ниндзя-черепашка, и тинэйджеры без опыта полевой разведывательной работы, не замечали эволюций твоего тела в пространстве.

– А-а… – протянула она.

– …Поэтому, Оса, смотри предыдущий пункт. Партнера по сексу у меня, как бы, не наблюдается. Кроме того, я, в порядке психологического эксперимента, регулярно с артистичной тоской в глазах смотрел на Ионе, а затем печально отводил взгляд, и это закономерно привело, опять таки, к докладу по инстанции. А сегодня, Март Лайт, под влиянием кажущегося ему продвижения в бла-бла-бла, счел необходимым устранить неудовлетворенность старшего представителя солярной делегации.

– Он пообещал познакомить тебя с эротичной девушкой? – предположил Фрой.

– Нечто вроде, – ответил штурман, – я пока не уловил деталей, но не просто же так он интересовался, сильно ли я удручен отсутствием этого вот. Я, разумеется, подтвердил данную версию, представив это примерно, как чувства марафонца, бегущего после полновесного ужала скорпионом в центр пятки.

– Ты так ему и сказал? – поинтересовалась Айра.

– Нет, я передал это плохо скрываемой мимикой. Ладно. Посмотрим, какой из этого нарисуется материальный эффект. А сейчас, мальчики – девочки, перерыв окончен.

– Ясно, – Фрой кивнул, – работаем.

– А все-таки, – проворчала Айра, – мы вперлись сюда как-то уж очень по наглому.

– Фигня, – авторитетно ответил штурман, – Они же нам потом «спасибо» скажут. Все, хватит толочь философию в ступе, непродуктивное это занятие. Пошли, разметим для робота углы, чтобы он уже делал ВПП, и полетим на следующую точку.

…В этот день у них за кормой остались восемь вышек-одуванчиков. И, разумеется, в перерывах они успели сляпать график реновации энергетики Афин и окрестностей. Ничего особенного – уровень домашнего задания в электротехническом колледже. Забросив этот образец малого технического креатива в приемную Совета Экономики, астронавты вернулись в «коттедж», как и обещали, за час до ужина. А присланный специалист по компьютерам подошел чуть раньше, и уже ждал их на веранде…

…Фрой негромко охарактеризовал ситуацию:

– По компьютерам никого опытнее девчонки тинэйджерки в Афинах не нашлось.