Текст книги "Неандертальский томагавк в астроархеологии"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 40 страниц)

47
Земля
Минданао. Ланао – Лумбатан
Особенности коммуникации флифло

…Окрестности огромного озера Ланао, лежащего в относительно молодой (по меркам геологии) вулканической долине, издавна считались местом необыкновенным, и даже колдовским. Спокойная поверхность – где-то аквамариновая, где-то зеленоватая, а в некоторых областях заросшая настоящими тростниковыми джунглями. Причудливые призрачные контуры гор, проглядывающие сквозь полупрозрачный туман. Множество окружающих водопадов – мелких и крупных, иногда со своими микро-озерами. Около четверти тысячелетия назад, после 2-й мировой войны, периметр Ланао начал быстро развиваться, как один из мировых туристических пунктов. Но, вслед за туристами, это прекрасное место облюбовали экстремисты одной из старых азиопейских религий, и к началу XXI века туризм на Ланао, и вообще экономика этих мест, пришли в упадок. В разгар 3-й мировой войны, правительство Филиппин очень грубо и быстро устранило проблему религиозного экстремизма. Окрестности волшебного озера на несколько лет превратились в жутковатую безлюдную местность с массивами горелых руин на месте городков и деревень. Но, черные пятна быстро заросли джунглями (как ранее такие же пятна, оставшиеся после 2-й мировой войны), а феерический постиндустриальный бум середины XXI века обеспечил региону Ланао стремительное процветание. Маленькие уютные городки, построенные по сверхновым (для того времени) технологиям даже не строились, а скорее прорастали сквозь джунгли. Теперь не требовалось сводить лес и выравнивать значительные площади – достаточно было «бионизировать» выбранный сегмент территории, и джунгли незаметно превращались в большие городские парки, живущие своей жизнью, параллельно с пронизывающими их структурами города…

С тех пор прошло уже полтора века. Ланао – постиндустриальная эко-агломерация, с пятимиллионным населением, фантастически пестрым по расовому составу, вопреки исходным проектам, не сформировала технополис мирового значения, зато она стала неформальным международным центром тусовок студентов и молодых бакалавров. В подобной ситуации, казалось бы, даже теоретически невозможно изобрести компанию такого расового состава, чтобы здесь кто-то удивился. Однако…

…Однако, когда эта молодая парочка с двумя маленькими детьми появилась в кафе, размещенном на платформе над полосой тростника, даже видавший виды бармен за полукруглой стойкой застыл с банкой лайм-джуса в руке и заметно выпучил глаза.

Итак, молодая пара. Мужчина – в общем, обычный монгол, хотя, более рослый, чем чистокровные уроженцы бассейна Керулена. Женщина, очевидно, из неандертальцев. Уступая своему приятелю в росте, она превосходила его по ширине плеч, так что, по сравнению со своей подругой, спортивный монгольский парень выглядел несколько худощавым и легковесным. Но, неандертальская девушка не казалась «квадратной» и неуклюжей. Наоборот, она двигалась с изяществом, которому могли бы позавидовать некоторые леди с фигурой, близкой к «эллинистическому идеалу». Даже низкий лоб неандерталки, эпатажно подчеркнутый растрепанной челкой от стрижки «пальмовые листья», только добавлял этой девушке своеобразный дикий шарм, в соответствии с «мифологией неандертальского имиджа».

Сама по себе, эта парочка не вызвала бы удивления – если бы не дети: У маленькой, примерно трехлетней девочки, сидевшей на плече неандерталки, были сверкающие золотистые волосы, кожа предельно насыщенного апельсинового цвета, и огромные фиолетовые глаза. А мальчик с бронзовой кожей, совсем мелкий, младше полугода, безмятежно дремал на руках у мужчины-монгола, однако при этом, во сне, то и дело раскрывал почти прозрачные крылья, росшие у него на спине, в районе лопаток.

– Ох… – озадаченно произнес бармен, – Уф…Это… Не хотите ли выпить что-нибудь прохладительного? Сегодня такой жаркий полдень, верно?

– Эй, брат! Плесни стакан ямайского рома! – рявкнула хрипловатым мужским басом девочка – трехлетка, и тряхнула головой, так что солнечные зайчики от ее блестящих золотистых волос заметались по всему кафе.

– Щас тебе, – весело фыркнула неандерталка, игриво ткнула девочку в животик, и обратилась к бармену, – понимаете, моя дочка обожает имитировать всякие голоса, особенно мужские из старых фильмов про морских пиратов.

– Милорд, – вкрадчивым баритоном произнесла девочка, – В этом сундуке не хватает половины золота!.. Ай!!!

Последнее восклицание было сделано нормальным для трехлетней девочки голосом, и вызвано тем, что мама пощекотала ее подмышкой.

– Если не трудно, – сказала неандерталка, – нам молочный коктейль, и фрэш из банана, моркови и сладкого перца, примерно в равной пропорции. И…

– …Манго-флип с капелькой виски, – договорил монгол, – а если у вас найдется что-нибудь типа большой пиццы с курицей и сыром, то мы бы с удовольствием это съели.

– Конечно, найдется, – отозвался бармен.

– Вот теперь, тебе крышка, Джек Спарроу! – глубоко пропитым мерзким хлюпающим голосом объявила трехлетняя девочка.

– Снорк, деточка, не надо хулиганить, – ласково сказала ей неандерталка.

– Пиастры! Пиастры! – голосом говорящего попугая ответила та, потом, уже обычным детским голоском пискнула «Ладно, мама», и стала изучать картинки на салфетках.

Младший, полугодовалый ребенок чуть повернулся, издал едва слышный звук, что-то среднее между «уф» и «кхе», и на снежно-белой майке у молодого мужчины – монгола, державшего его на руках, расплылось характерное желто-коричневое пятно.

– Мелкий, – неандерталка почесала ребенку спинку чуть ниже оснований крыльев, – ты объелся новыми впечатлениями, да…

– Ик! – радостно ответил тот.

– Я вам принесу все прямо на столик, – сообщил бармен, – и, я думаю, актуально, что за стойкой есть удобная ванная комната.

– Благодарю, хомбре, – ответил монгол, встал, продолжая держать мелкого на руках, и повернулся к своей подруге, – Кйер, дай, пожалуйста, следующий комплект тряпок.

– Ага, – ответила она, быстро порылась в велосипедном рюкзачке, и протянула своему приятелю прозрачный конверт с такой же снежно-белой майкой и шортами, – может, я помогу тебе сполоснуть мелкого, а?

– Не напрягайся, – монгол улыбнулся и качнул головой, – это не великая проблема.

Он прошел за стойку, и вернулся через несколько минут, в новом чистом костюмчике. Вымытый крылатый младенец сидел у него на руках и жизнерадостно крутил головой, рассматривая интерьер и публику. Через минуту, он был уложен в предусмотрительно привезенную барменом кроватку на колесиках, и успокоился, но ненадолго. Когда все остальные основательно принялись за пиццу, он грустно запищал что-то и похлопал ладошкой по краю кроватки.

– Да, Эа-оэй, – сказала неандерталка, – Мы знаем, что ты компанейский парень…

– Вам чем-нибудь помочь? – осведомился бармен.

– Да, – она кивнула, – если есть бутылочка теплого молока и соска…

– Легко! – ответил бармен, наклонился, включил термостат под стойкой, и подождав отработки таймера, принес пластиковый молочный пакетик с уже надетой соской.

– Ага! Огромное спасибо, хомбре!.. Сейчас кто-то будет обедать… Интересно кто?

Питание младенца шло не очень гладко. Он то и дело выплевывал соску, возмущенно пищал, фыркал и чихал. Молодая пара – типичные корейцы, сидевшие через столик, несколько раз переглянулись, и обменялись негромкими репликами, а потом кореянка встала, подошла к месту действия и мягко сообщила:

– Кажется, ты слишком наклонила пакет, и киндер получает такие большие порции…

– Да? – переспросила неандерталка, – Вообще-то, похоже, ты права. Блин! Я как-то не сообразила, что Эа-оэй меньше, чем бывают наши дети, и… Да, конечно, ты права!

– Ты впервые его кормишь? – удивилась кореянка.

– Ага, – неандерталка кивнула, – Прикинь: его мама, Ео-уа-ю, непоседа. Она решила полетать над озером и горами, так, полчаса. А киндера подбросила мне и Улану.

– Такие полчаса… – добавил монгол, бросив взгляд на экран браслета-коммуникатора, переключенного в режим отображения маяка, – вот, сейчас она в тридцати километрах отсюда, и летит пока вовсе не назад, а по дуге. Это еще час, или около того.

– Хэй-хэй! – молодая кореянка повернула голову и улыбнулась так широко, что стала похожа на компьютерный смайлик, – Чжик! Я выиграла! Иди, договаривайся!

– Вау-у, – произнес кореец и отправился к стойке, общаться с барменом.

– Меня зовут Тсо, – сказала кореянка, – а Чжик это мой бойфренд, и мы поспорили…

– …Что, – перебила неандерталка, – я не мама этого мелкого симпатяги?

– Да. Я биолог, и знаю, что флифло только теоретически могут скрещиваться с просто сапиенсами… Я имею в виду сапиенсов как позднего, так и среднего плейстоцена…

Неандерталка утвердительно кивнула.

– Точно так. Я не биолог, а молекулярный механик, но в курсе. Меня зовут Кйер, а это Снорк, моя дочка и Улан, он… Э… Улан, что, если я тоже скажу «бойфренд»?

– Да, Кйер, – ответил монгол, – примерно так, но с поправками и уточнениями… Тсо, а любопытно: на что ты поспорила с Чжиком?

– На салат типа лососевое хе с древесными грибами. Чжик так классно готовит!

– А нам хе с грибами? – поинтересовалась Снорк, отвлекаясь от свертывания из трех салфеток какой-то конструкции, напоминающей композиционное оригами.

– Это, – ответила кореянка, – легко устроить, если твоя мама…

– …Перемещайтесь сюда, мы будем рады, – сказала Кйер, с ходу уловив намек.

– Тсо! Я договорился! – крикнул Чжик, уже занявший место за стойкой.

– Я тоже! – отозвалась она.

– Классно! – кореец выразительно помахал руками над головой, – но я не понимаю, как получилось, что мелкий парень флифло, и вдруг… Вдруг…

– Я расскажу, – пообещала неандерталка.

История, рассказанная неандерталкой Кйер под хе из лосося с грибами.

…Когда я была еще в старшем школьном возрасте, мама мне сказала, что я слишком несерьезно смотрю на жизнь. Мама, как всегда права, она такая. А у меня ни хрена не получается с серьезностью. Я еще в Т-колледже выбрала профессию, и сразу влезла на практику на Марс, причем не в Эрни-Таун, а на станцию Сфинкс. Это, если по земным ориентирам, на широте Сеула и Сан-Франциско. А на Марсе это граница южных гор с северными равнинами. Скалы, как пирамиды, террасы с большим количеством льда, а значит – водным ресурсом. Три миллиарда лет назад там был берег океана. А сейчас, конечно, пустыня с камнями… Но камни там не простые. Ладно. Я не буду уходить в сторону. Если интересно, то я рекомендую гипертекст обзор: «квазибиологические силикатные формации в переходной зоне Марса». Мы все обалдевали от этой темы, а некоторые стали фанатами бродячих камней еще раньше. А я, параллельно с наукой, занялась одним парнем, марсианином в пятом поколении. Кто бы мог подумать, что получится вот такое чудо… (Кйер потрепала Снорк по затылку)… Конечно, я сразу спрыгнула обратно на родную планету, и Снорк родилась уже на Алтае. Были всякие беспочвенные опасения на счет цвета кожи, волос и глаз, но это все ерунда. А потом начались опасения на счет речи, но и это ерунда. Просто, Снорк способная девочка.

(Раздался быстро усиливающийся низкий шуршащий звук, как при горном оползне).

…Снорк, милая, не балуйся, ладно?… Тогда, моя мама снова сказала, что я слишком несерьезно смотрю на жизнь. И я стала советоваться с моим старшим братом Йорром, который считается у нас в семье не самым склонным к серьезности, но все же. Короче, декаду назад Йорр познакомил меня по видео с Уланам, и я прилетела в гости. А что? Зачетно! Улан, правда, зачетно? Вот, он кивает. Вам видимо, интересно, откуда у нас появился малыш флифло. Это запутанная тема. В шахматном клубе Улана есть одна замечательная девчонка, Люми, дочка Тулла, патрульного кэп-инструктора. Она-то и заварила недавнюю кашу в Эмердж-Жюри вокруг статуса флифло. А сейчас Люми в Антарктике, в юниорском турне. Ее подружка флифло Ео-уа-ю прилетела вместе с киндером, заранее не созвонившись. Теперь она ждет, когда вернется Люми, а мы ее выгуливаем по красотам природы. Такое у нас с Уланом получилось знакомство. Мне кажется, это плюс, что можно узнать друг друга в необычной ситуации.

…

За время рассказа, Снорк успела сложить из какого-то инфо-листка бумажный самолет, запустила его в сторону озера, а затем выдала очень убедительный аудио-экспромт: «мужчина и женщина на вершине любовного экстаза». Некоторые посетители кафе завертели головами в поисках парочки, занимающейся сексом где-то прямо здесь.

– Снорк, – укоризненно произнесла неандерталка, – мы ведь с тобой уже говорили, что совершенно не обязательно имитировать все звуки, которые ты слышишь.

– Но, мама, это хороший звук при хорошем настроении.

– Верно, – согласилась Кйер, – но этот звук не для кафе. И, кому-то лучше бы по ночам спать, а не слушать звуки. Улан устроил тебе такое лежбище в домашнем стереокино.

– Я не слушала, мама. Просто, мне не спалось, а звуки, были слышны сами.

– Если тебе не спалось, ты могла бы включить мультик про птеродактиля Фш-Фщ, или динамический планетарий, или передачу про математику с Чеширским Котом.

– Вот, я не догадалась, – ответила девочка, глядя на маму своими яркими фиолетовыми глазами, похожими на марсианское небо перед закатом.

– Ой! – Улан комичным жестом схватился за голову, – ты, такая умная, не догадалась?

– А… – девочка сосредоточенно почесала пальцем кончик носа, – Вот! Я слушала тебя с мамой, и была занята. Поэтому, я не догадалась. И еще: мама мне говорила, что не надо только стеклянный звук, а другие звуки ничего такого.

– Стеклянный звук? – переспросила Тсо, – это как металлом по стеклу?

– Нет, – Снорк повертела головой, – металлом по стеклу мне самой не нравится. А тот стеклянный звук он хороший, но это плохо для стаканов.

– Я не понял, – признался Чжик.

Кйер поудобнее устроила маленького флифло в кроватке, а потом сильно, но ласково похлопала Улана по спине и сообщила.

– Это его идея. Он решил показать ребенку физический эксперимент.

– Но, – ответил монгол, – я же не думал, что Снорк сразу научится…

– Я талантливая! – гордо объявила девочка.

– А ты помнишь, – спросил он, – как называется эксперимент?

– Ре… Зе… – начала Снорк и задумалась, – Рекс… Дзен… Или нонсенс… Или…

– Ну, ну, уже почти правильно…

– Резонанс! – вспомнила она, – вот!

– Молодец, Снорк! Зачет! – Улан взъерошил ладонью ее золотистые волосы.

– А можно, я покажу? – спросила девочка.

– Эге… – Улан посмотрел на неандерталку. Она кивнула и помахала рукой бармену.

– Хомбре! Можно ли у вас попросить один ненужный стакан для детской физики? Мы обещаем потом убрать осколки.

– Стакан?… – лицо бармена отразило сомнения, – Ну, если только без взрывчатки.

– Взрывчатка – химия, – сообщила ему девочка, – а это физика.

– Понятно… А осколки не разлетятся далеко?

– Нет, – ответил Улан, – Это же не взрыв.

Бармен хмыкнул, а потом вытащил из шкафа обыкновенный тонкостенный стакан для коктейля, поставил к ним на стол, и с интересом стал наблюдать за событиями. Снорк постучала по стакану ложечкой, послушала, а потом вдохнула побольше воздуха и… Послышалось заунывное гудение на одной ноте. Через несколько секунд стало хорошо заметно, что стакан вибрирует, а следом раздалось короткое «дзинь», и стенки стакана ссыпались на стол в виде крупных осколков.

– Обалдеть! – признался бармен, – Не трогайте стекла, я сам уберу. Черт! Я помню про звуковой резонанс из колледжа, но такого красивого эффекта никогда не видел.

– Я думаю, – заметил Чжик, – что в школе и колледже надо показывать больше таких эффектов. Я преподаю математику и кибернетику, и всегда стараюсь показать что-то эффектное, запоминающееся.

– В математике не так-то просто найти что-то эффектное, – заметила Кйер.

– Почему же, – возразил кореец, – есть красивые модели типа листа Мебиуса, бутылки Клейна, кубика Рубика, башен Эшера, симметриад Лема, фракталов Пикоувера.

– Мы с Чжиком, – добавила Тсо, сделали маленькую книжку «биоморфные фракталы в школьной математике».

– Можно скачать? – спросила Снорк.

– Конечно, – кореянка кивнула, – если хочешь, дай свой коммуникатор, и…

– Ага! – Снорк протянула ей свой браслет.

– А как на счет того, чтобы вечером пойти потанцевать? – предложил Улан.

– Позитивно, – ответил Чжик, – а куда?

– Например, в «Морской ковбой и шахматный конь». Час полета, и мы там.

– Идет, – согласилась Тсо, возвращая браслет Снорк.

– Летит, – отозвалась девочка.

Можно было подумать, что она просто переиначила лаконичное согласие кореянки, но через несколько секунд оказалось, что это содержательное сообщение. Под навес кафе стремительно ворвалось изящное темное тело с прозрачными крыльями. Со столиков взлетели салфетки, поднятые воздушным потоком, и миниатюрная девушка с темно-бронзовой кожей и прозрачными крыльями, фантастически точно приземлилась около кроватки на колесиках. Полугодовалый мальчишка – флифло был схвачен, затискан и зацелован, а затем приложен к груди.

– Ео-уа-ю, – сказала неандерталка, – между прочим, Эа-оэй нами уже покормлен.

– Да? – переспросила девушка – флифло, устраиваясь на свободном пуфике.

– Да. Потому что ты баловалась пилотажем почти два часа, и киндер проголодался. А сейчас я опасаюсь, что он объестся. Ты ему пихнула грудь, и он рефлекторно…

– А вдруг он уже опять голодный? – возразила Ео-уа-ю.

– В таком возрасте, – заметила Тсо, – киндер не скушает больше, чем может.

– Ха! – Кйер задумчиво почесала себе спину, – у нас, у неандертальцев это так, но…

– Это так у всех детенышей приматов, – сообщила кореянка, – Я, как биолог, говорю.

– Ео-уа-ю, – сказал Улан, – а что ты увидела интересного на том берегу?

– Там очень красиво, – ответила флифло, – Еще, я нашла одну женщину, про которую хотела узнать твоя сестра. Я долго летала, чтобы увидеть, где эта женщина живет. Я увидела, и потом сразу полетела сюда.

– Что за женщина? – спросил он.

– Не знаю. Эта женщина есть на видео из Калахари. Мне это дала посмотреть А-эа-о, и сказала, что Ойун хотела найти эту женщину. Ей интересно.

– Хм… Зачем это моей сестричке?

– Не знаю. А-эа-о так сказала.

– Улан, позвони и спроси, – предложила Кйер.

…

Параллельные события.

Учебный патрульный полигон при штабе на Борнео.

На площадке, предназначенной (по регламенту) для тренингов по общей физической подготовке, звенела музыка. Три девчонки и три парня выдавали очень качественный любительский «спагеттон» (полуспортивный танец, занимавший место в тентоп самых брутально-эротических направлений фольк-арт). Двое мужчин постарше стояли чуть в стороне, одобрительно наблюдая за этим развлечением. Один из них: невысокий, но по-спортивному крепкий, со странным оранжевым цветом кожи, почти таким же цветом волос, и контрастно-зелеными глазами. Другой: худощавый, с идеальной осанкой, чуть выше среднего роста, с умным, жестким лицом, цепкими серыми глазами, и макушкой, блестящей, как бильярдный шар из-за полного отсутствия волосяного покрова.

Кэп-инструктор Тулл подошел к этим двоим, традиционным патрульным жестом слегка стукнул кулаком по их приветственно поднятым ладоням, и обратился к худощавому.

– Поздравляю с новой полоской, Рогер. Как ты себя чувствуешь в роли лайн-кэпа?

– Спасибо, Тулл. Если честно, то херово. Не из-за полоски, а… Ты понимаешь.

– В общем, понимаю, – кэп-инструктор повернулся к оранжевокожему, – хелло, Пафо. Я понимаю Рогера, но я не понимаю тебя, и я не понимаю Сютэ. Командир в депрессии, а экипаж ничего не предпринимает. По-моему, это неправильно.

– Хелло, Тулл, – отозвался оранжевокожий Пафо, – Ты хороший дядька, но почти всегда говоришь эзоповым языком, и приходится переводить, чтобы понять. Ты, фактически, спрашиваешь: жива ли команда «Fairy Frog» после того, как ушел Пти Суорд? И я тебе отвечаю: команда жива. В твоем вопросе есть под-вопрос: что за личные причины, по которым ушел штурман Пти? Ведь, обычно, слова «личные причины» в рапорте значат: «случился конфликт, и команда не хочет выносить это наружу». Я тебе отвечаю: здесь действительно личные причины. Их можно было бы назвать семейными, но это не так просто, чтобы сообщать в рапорте. У Пти Суорда очень странно получилось с семьей.

– Так странно, – произнес Тулл, – что это нельзя было рассказать даже мне?

– Да, – лаконично подтвердил Пафо.

– Алло, – вмешался Рогер, – ковбой, ты не забыл, кто шериф?

– Ты молчишь, – ответил оранжевокожий, – а кто-то должен был это рассказать. И, если говорить прямо, ты ведь рад, шериф, что я взял это на себя.

Лайн-кэп Рогер покачал головой и улыбнулся одними уголками губ.

– Ненавижу марсианских телепатов и эскимосских танцовщиц! О, Сферическая Корова! Почему именно эти люди столько лет составляют мой экипаж?

– Алло, шериф, – серьезным тоном произнес Пафо, – если ты не любишь марсиан, то ты просто грубый чел. Но если тебе не нравится, как танцует Сютэ, то у тебя критическая дисфункция восприятия эстетики, и тебе надо лечиться кактусовыми иголками.

– Пошел ты… – буркнул Рогер.

– И зря! – Пафо качнул головой, – Семь иголок в левое полужопие и… Ладно, шериф. Я замолкаю. Считай, я превратился в бессловесный памятник собственной тактичности.

Кэп-инструктор Тулл повернулся в сторону компании танцующих, и выделил среди них взглядом невысокую смуглую молодую женщину, вертящуюся в «спагеттоне» в паре с выразительным персонажем средиземноморского типа.

– Это она так знакомится с пополнением, – пояснил Рогер.

– Ясно, – Тулл кивнул, – а как тебе эти ребята?

– Мне они нравятся, – ответил лайн-кэп, – а как они в деле, практика покажет.

– Логично, – Тулл снова кивнул и крикнул, – Внимание, экипаж!

Кто-то дисциплинированно выключил музыку, и шестеро танцоров изобразили нечто, напоминающее построение. Пафо сделал несколько шагов и присоединился к ним.

– Экипаж слушает, – для порядка сообщил Рогер.

– Отлично! – объявил Тулл, – сейчас я доложу вам о задачах вашей сборной команды, которая, я верю, станет не только первой, но и одной из лучших в новом направлении деятельности Патруля. Но сначала, я хочу выполнить старую традицию. Хотя, вы уже познакомились самостоятельно, пусть каждый из вас, начиная с младшего, в вольном жанре скажет несколько слов о себе. По очереди – шаг вперед и поехали!

…И поехали.

– Кэтти из блуми Орквард, можно просто Кэт. Кажется, что я стрелок из вестерна, но реально, я нежная и женственная. В Академию я запрыгнула после конкурса пилотов юниоров. За штурвалом я сидела еще до рождения. Моя мама водила ракетоплан два первых месяца беременности, и я, как бы, участвовала. Соответственно, в Академии я выбрала специализацию «локальный пилот». Вот, все.

– Жером с Корсики. Можно Ом. Мама говорит, что из ее детей только двое старших – умные, а четверо младших, включая меня – балбесы. А мне просто все интересно. Я попробовал дайвинг, кайтинг, и альпинизм. Три года был волонтером – спасателем в Пиринеях. Потом, пошел в Академию. Специализация «коммандос». Такая история.

– Фионэ, для друзей просто Фэ. Я из Суринама. У меня все просто. После школы меня потянуло к космосу, и я пошла техником на локальный космодром Куру в Гвиане, это недалеко. На этом объекте я стала мастером робототехники, закончила топ-колледж с суммой баллов 94, и тогда меня хоп: пригласили в Академию. А я хоп: согласилась.

– Виксверк, короче Вик, с Цереры. По жизни вышло, что в семье уже три поколения пилотов. И я тоже. Когда предложили тем, у кого квалификация выше 90 баллов и по возрасту до 25 лет, пойти в Академию, я пошел. У меня мечта посмотреть космос, и я компанейский парень. Правда, я влип в TV по Западной Азии, там сгорело сколько-то миллионов индиков, а они были гоминиды, почти как мы. Мне их жаль, но что делать?

– Шусоу, или, для краткости, Шу, из Тайбей. Наша семья одна из немногих на Острове владеет секретами Уцяо-гун, это наподобие циркового мастерства. Я этим занимался с детства. После колледжа я занялся экологией, но по привычке получался тоже цирк, и дирекция заповедника попросила меня в аут из-за того, что я научил панд кататься на роликовой доске. Оттуда, я пошел в летную школу, инструктором по физкультуре, а в результате, сдал экзамены и поступил в Академию. Само получилось. Типа, судьба.

«Молодое пополнение» закончило представляться, и настала очередь «бывалых».

– Бортинженер Сютэ, 38 лет, из них 13 лет я летаю в Патруле, в команде «Fairy Frog». Кстати, я самая красивая женщина в галактике. Хотите – верьте, хотите – нет. Точка.

– Матрос-коммандос Пафо. Родился на Марсе, в Хрис-Вале 45 лет назад. Сразу после колледжа пошел в отряд поддержки ландшафтного дизайна. Это у нас на Марсе что-то среднее между спасателями и инструкторами по выживанию. Потом меня пригласили поработать в Объединенной группе ликвидации аварий, а оттуда – в Патруль. Летаю в команде «Fairy Frog» со шкипером Рогером 13 лет. Около ста спасательных рейдов, не считая мелких операций. И ремарка: слухи о том, что нативные марсиане – телепаты, антинаучны. У нас просто повышенная внимательность.

– Лайн-кэп Рогер. Мне недавно стукнуло 66 лет, и меня, ко дню рождения, повысили из шкиперов на одну полоску. В Патруль я пришел из эгейской береговой охраны, после инцидента на мостах через Босфор, в 2150-м, при мятеже индиков. Мне было 19 лет, и ситуация, когда пришлось стрелять по массе людей и автомобилей, которые пытались прорваться с малоазиатского берега, стала для меня сложным экзаменом. Я его сдал, и получил приглашение в Патруль, поскольку у меня к тому же был сертификат пилота-любителя. Вот так я пересел с любительской турбо-игрушки на серьезную машину. А остальное можно прочесть в моем персональном файле. Я там ничего не закрыл, все в свободном доступе для любого патрульного. И в заключение. Мы будем летать одной командой, и надо выбрать имя. Я предлагаю старое, и уже проверенное: «Fairy Frog».

Возникла пауза. Потом Виксверк спросил.

– Фрог это вроде маленького динозавра?

– Да, – Кэтти кивнула, – такой симпатичный и трогательный.

– Это не динозавр, – возразил Жером, – это, как бы… Я вам потом в джунглях покажу.

– Имя качественное, – добавил Шусоу.

– Я рисую картинку, и делаю всем майки с нашей лягушкой, – подвела итог Фионэ.

– Давай, я поучаствую, – предложила ей Сютэ.

– Запутали, – согласилась суринамка, – заодно посплетничаем.

– А у меня еще вопрос, – сказал Виксверк, – какая у нас будет машина?

Кэп-инструктор кивнул в знак того, что вопрос принят.

– Теперь о машине и о задании. В Патруле создан отдел дальней разведки, и базовая модель корабля, который будет использоваться в рейдах этого отдела. Модель названа «корвет-файндер». Она отличается от знакомых вам скэтеров и своими габаритами, и наличием встроенного движка Хейма с узкой гравитационной фокусировкой. Если в экспериментальных рейдах трех команд по следам «ковчегов» не следовало включать агрегат с движком Хейма ближе, чем в пяти миллиардах километров от массивных космических тел, то теперь достаточно трехсот миллионов километров – около двух астрономических единиц, если по старому стилю. Ваша команда – первая из четырех, которые получат корвет-файндер в качестве рабочей лошадки. Теперь, угадайте сами подходящую область задач для такого корабля.

– Это очевидно, – заметила Кэтти, – в рейдах по следам «ковчегов» нашлась целая куча неплохих планет. Надо забрасывать туда эквипмент и первые группы колонистов. Ну, наверное, можно искать планеты в звездных системах следующего радиуса. Было 20 световых лет, а теперь можно взять 50. Там около трехсот перспективных звезд.

– Отлично! – Тулл похлопал в ладоши, – итак: корвет-файндер способен нести, кроме штатного оборудования, еще 15 тонн полезного груза. Мы обкатаем вариант 10 тонн эквипмента плюс полста пассажиров. Целевой пункт: планетоид Хийси у коричневого карлика Юмали. Дистанция: полтора световых года.

– Пункт унылый, – скептически проворчал Жером.

– Пункт, конечно, не шоколадный, – согласился Тулл, – но это относительно близко и, существенный момент: уже есть волонтеры – колонисты.

– Ультра энтузиасты «Великого кольца» из крааля Лкела? – предположила Фионэ.

– Да, – кэп-инструктор кивнул.

– Камикадзе, – припечатал Виксверк.

– А может быть, – сказал Шусоу, – там планетоид вроде Цереры. Что скажешь, Вик?

– Сомневаюсь я, однако, – Виксверк покачал головой.

– Весь следующий месяц, – сообщил Тулл, – на Хийси будет работать дрон. В случае фатально-негативных результатов, мы, безусловно, сменим целевой пункт.

– Фатально негативных, а не просто негативных? – переспросила Кэтти…

…И в этот момент на поясе у кэп-инструктора запищал мобайл.

– Одну секунду, – сказал он, и поднес трубку к уху, – Да, слушаю… Ойун из Ерол-Гуй? Привет! Конечно, помню… Что? Ты имеешь в виду эту странную девушку?… Просто поразительно! Ты думаешь, Ео-уа-ю не ошиблась?… Ах, она сняла ролик на мобайл?.. Полное совпадение это визуально, или по комп-идентифай?… Так… Ты можешь мне сбросить это… Уже сбросила? Спасибо… Секунду, я посмотрю… Действительно, нет сомнений, это она… Ойун, огромное спасибо и тебе, и Ео-уа-ю… Ну, увидимся.

– Экстренная ситуация да, Тулл? – спросил Пафо.

– Более чем, – буркнул кэп-инструктор, и повернулся к Рогеру, – лайн-кэп, как на счет внезапного командного тренинга в учебно-боевой обстановке, с вылетом на объект?

– Учебно-боевой с оружием? – уточнил Рогер.

– Точно.

– ОК, я понял… Внимание, экипаж!

Свежеиспеченная команда «Fairy Frog» вновь изобразила построение.

– …У всех желающих… – резко и четко произнес лайн-кэп, – … сейчас появился шанс глянуть друг на друга в реальной обстановке спецзадания. Волонтеры – шаг вперед.

– Куда летим? – невозмутимо спросил Шусоу, делая шаг вперед вместе с остальными.

…