Текст книги "Битва рассказов. 2013"
Автор книги: Александр Чубарьян
Соавторы: Ирина Баранова,Ксения Власова,Степан Потапов,Григорий Гончарук,Семен Травников,Егор Жигулин,Илья Кирюхин,Назар Вотчинников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 36 страниц)
Комментарии и оценки
Антон Салтыков– Интересно написано, мне понравилось. Видно, что хорошо обработали исторические факты.
Денис Питерский– В очередной раз после прочтения произведений Ильи Кирюхина нахожусь в прострации, как ловко ведь можно изменить реально историю, как красочно описывает автор события вокруг и характеры героев, просто замечательно! Раньше я уже сталкивался с этим маньяком-людоедом Жиль де Ре в произведении Анн и Серж Голон «Анжелика-маркиза ангелов» еще в детстве, там 1 глава вся о нем, и больше всего боялся после задания, что этого мерзкого типа как то обыграют по доброму, но всё нормально, он остался всё тем же злодеем, только еще и бессмертным. И арт очень четко отражает суть рассказа, только после прочтения он предстает совсем в другом виде и Эдит Пиаф, о дааа, она и только она со своим каркающим «ррррээээ медорьян» напоминает Францию в годы ВОВ, как заезженная пластинка патефона.
Вероника Фоминцева– Удивительный рассказ! Как может человек облекать слова в такое пронизывающее горячее чувство, которое трогает до глубины души. Сила, страх, любовь и жизнь Жиля, всего на нескольких страницах, показаны так остро, словно ты уже долгие часы погружен в события целой книги. А песня Non, Je Ne Regrette Rien идеально поддерживает эмоциональную составляющую рассказа. Мои овации автору рассказа!
Стас Каздоба– Замечательный рассказ! Хоть прямо сейчас кино снимать. И как грамотно использованы скачки во времени, хоть события и скачут по временным периодам, повествование идет плавно и неторопливо. И опять же интересный взгляд на историю, точнее ее интерпретацию. Нельзя не отметить рисунок! Он тоже на высоте. Прочитав рассказ, он становится не просто красивой картинкой, а частичкой атмосферы, сути, души рассказа. Надеюсь прочесть рассказ финала.
Евгения Ли– Друзья, спасибо, что так высоко оцениваете наш труд! Мы стараемся доставить вам максимум удовольствия от чтения. Тем более, что выходные, осень… Пусть этот рассказ сделает вечер теплым и уютным!
Наталья Солохина– Прочитала на одном дыхании. Продолжайте в том же духе.
Леонид Максимков– Интересно, повествование захватывает с первых строк. Хотелось бы прочитать дальнейшее действие. Приятное времяпровождение!
Екатерина Максимкова– Рассказ, как в прочем и всегда, было интересно читать. Очень понравилась идея автора связать события средневековья с нашим не столь отдаленным прошлым. Автор проделал колоссальную работу для того, чтобы в рассказе выстроить отличную линию сюжета, переплетающуюся с историческими событиями. На протяжении всего рассказа было интересно узнать окончание истории Орлеанской девы и «Синей бороды».
Илья Кирюхин– Друзья, невероятно приятно читать ваши добрые слова. Голова до сих пор «переваривает» будущее героев рассказа. Каждый раз остается «зуд» дописать, что-то исправить. Каждый рассказ неожиданно требует продолжения (как и все в Этногенезе) и «чешутся руки» продолжить каждый. И продолжим, «если фишка ляжет». Еще раз спасибо от всей команды Евразия.
Андрей Маурин– 1. Повествование как всегда на высоте, тут даже и говорить нечего. Сам рассказ вызвал двоякое впечатление. С одной стороны очень много элементов мира Этногенеза, сплетенных и комбинированных самым неожиданным образом. Тут и Столетняя война, и высадка в Нормандии, клоны, Линзы, Прозрачные, переселения душ с помощью Голубя, и много чего ещё… Но с другой стороны всего этого как-то уж слишком много – теряешься по ходу чтения. Перескоки из одного времени в другое тоже сбивают с толку, хотя сам сюжетный ход интересен. Не совсем понятно, зачем столько стараний приложено для спасения Жанны д'Арк (даже клона сделали) и продления жизни на протяжении столетий. Момент с Линзой, в которую она уходит, тоже не понял. Больше всего понравилась линия Жиля де Рэ, особенно его шпионской деятельности живого мертвеца. Хотя зеркало там могли бы и раньше поискать для порядка… 7 баллов.
2. Задание вроде бы выполнено и загадка раскрыта, но вот о её жизни после сожжения рассказано мало, больше про барона де Рэ. Авторское начало с участием епископа закончено в одном эпизоде, но в общую линию повествования как-то не встраивается и непонятно, зачем оно там. 3 балла.
3. Только теперь, прочитав эту аннотацию и рассказ, кажется до конца осознал смысл названия команды. Картинка отражает содержание рассказа, музыка атмосферная, но всё-таки, на мой взгляд, не совсем подходящая. Много положительных отзывов. 5 баллов.
Сумма: 15 баллов
Денис Четверов– Рассказ интересный и больше походит на начало некой истории, словно все нити сюжета враз собрали и смешали в одной главе, а дальше уже каждая нить поведёт самостоятельную историю. Но в данном случае, история лихорадочно скачет от эпизода к эпизоду: спасение и побег Жанны, ритуал раздвоение души, побег сквозь линзу и уже события перед падением рейха. 7 баллов.
Вот вроде бы Жанна жива, а про то зачем и как, сказано мало: зачем нужен был клон, что бы не рушить историческую действительность, что её действительно сожгли? 3 балла.
Интересная аннотация к рассказу, оригинальная картина и музыка, которая создаёт нужный настрой. Народ ликует и хвалит. 5 баллов.
Всего – 15 баллов
Артем Манутов– В этот раз ваш рассказ очень порадовал! Молодцы! Странно, что оценки низкие, рассказ шикарен. Предлагаю после конкурса это тему растянуть и попробовать написать целую повесть, с удовольствием прочитаю.
Денис Питерский– Артем, да да, согласен, было бы круто вообще этот рассказ превратить в новеллу, а на основании этой истории бабахнуть роман, классная идея, я за!
Артем Манутов – Денис, а если они выиграют конкурс, то напишут нам что по круче потом!
Sandra Zilberstein– Илья, мне очень понравилось Ваше «Искушение», когда мы увидим заключительную часть трилогии? А конкурс рассказов это паллиатив, плацебо…
Илья Кирюхин– Sandra, совершенно с вами не согласен, литконкурс – отличная возможность высказать свои мысли, под соусом признанных авторов Этно.
Денис Питерский– Оу, я только сейчас увидел что расцветка Арта то сделана в виде французского флага (!)… сине-бело-красный.
Евгения Ли– Денис, ну каааак же так! Это ж… Мы ж… Старались же ж… А Вы…
Денис Питерский– Евгения, а я рассмотрел и увидел параллель, а еще в названии рассказа заложен смысл, «за нашу победу» можно отнести как к тосту героев на арте, так и к девизу вашей команды:).
Евгения Ли– Денис, а вот это уже мы увидели, после того, как все было опубликовано) Действительно вышло забавно!
Денис Питерский– Евгения, это называется закодированный смысл спрятанный между строк, такой психологический программирующий читателя приемчик:).
Евгения Ли– Денис, полагаю, это так, хоть и неосознанно)).
Денис Питерский– Евгения, всегда интересно, когда люди подходят к постам своим с творчеством и загадками:).
Евгения Ли– Денис, любое творчество должно дарить людям радость, быть интересным… Согласитесь, если мы тем самым доставляем хоть кому-то удовольствие, не стоит ли ради этого жить?
Михаил Мухин– 1) Рассказ, как и всегда у этой команды хороший. Язык как всегда хорош! Но вот с сюжетом. Честно говоря туда-сюда… несколько я подустал от его чтения. Предыдущие рассказы команды, читались несколько легче, что ли. Тем не менее рассказ интересный! 8 баллов.
2) Соглашусь пожалуй со своими коллегами, маловато истории Жанны «после» для стопроцентно правильного выполнения задания. Не на то упор сделан. 3 балла.
3) Ну тут вроде бы всё в порядке. Картинка интересная и обсуждение есть, и лайков полно. 5 баллов.
Итог – 16 баллов
Лев Михайлович– С выходом в финал!
«Dream Ttam»
Виктор Смирнов
Жанна
Декабрь 1442 года, Руан, резиденция епископа
Епископ Пьер Кошон давно был немощным усталым стариком. Он еще помнил те времена, когда жар молодого сердца толкал его вперед, времена, когда разум был ясен, а дух непреклонен. О, ему бы сейчас хоть толику той силы! Но все позади. Костер на площади Старого Рынка в Руане провел черту между «тогда» и «сейчас». Жар того костра епископ Кошон чувствовал до сих пор. Но, несмотря на этот жар, дрожь не отпускала епископа с самого утра.
На столике у камина лежало письмо. Клочок пергамента, одна строка корявых мелких букв. Почерк, который не забыть никогда. Дрожащей рукой епископ взял со стола серебряный колокольчик и резко потряс. Секретарь возник сию же секунду, видно поджидал сразу за дверью.
– Ваше преосвященство?
Епископ помедлил.
– Вы лично принимали это послание, Клод?.. – он кивнул на листок.
Секретарь едва заметно дернул углом рта. Сегодня он уже четыре раза отвечал на этот вопрос. Стареет епископ.
– Я, и никто другой, ваше преосвященство. Осмелюсь добавить, посланник требовал личной встречи с вами. Но от этой деревенщины так воняло! Простолюдинам не место в епископской опочивальне…
– Да-да! Не место, – прервал его Кошон. – А вы уверенны, что это был простолюдин? Наши враги многолики и коварны… – Он внезапно замолчал, в глазах появилось затравленное выражение. – Вы видели когда-нибудь Жиля де Ре?
– Только на портретах, монсеньер! – Клод развел руками.
Епископ впился взглядом в лицо секретаря.
– Это не мог быть он?
– Маршал де Ре? Так ведь его задушили в Нанте, по приговору епископского суда! Как колдуна и еретика!
– Некоторые утверждали, что он остался жив. Что его спасла Она.
Секретарь совсем растерялся.
– Кто – Она?
Епископ молчал. Он смотрел в пламя камина, но видел языки совсем другого огня. Тогда, на площади в Руане, в его силах было все остановить. Интересно, что было бы с ним сейчас, отпусти он ее? Простили бы ему это «друзья»? Вряд ли. Но то, что происходит сейчас – стократ хуже того, что могли сделать с ним они.
– Кто – Она, монсеньер? – повторил секретарь.
– Орлеанская Дева.
Епископ закрыл глаза. Клод неодобрительно покачал головой и тихо отступил к двери.
В камине стреляли искрами сухие дубовые поленья. В окно задувал холодный декабрьский ветер. Очередным порывом, словно невесомой рукой призрака, письмо сорвало со столика и бросило на решетку камина. Пламя неохотно коснулось края пергамента и осветило текст. Всего одна строка.
«Я иду к тебе, старая крыса. Жанна д`Арк».
Большая старая крыса под епископской кроватью облизывала свой толстый розовый хвост, крепко ухватив его передними лапками. Затем зверек внезапно вцепился в свой хвост зубами, завалился на бок и, дернувшись несколько, затих.
30 мая 1431 года, Руан, Площадь Старого Рынка
Боль. Страшная, невыносимая боль терзала ее. Огонь уже охватил связки хвороста, и теперь принялся прожорливо поглощать тело девушки. Первыми заполыхали одежда и волосы. Когда языки пламени начали лизать лицо Жанны, она не выдержала, и над площадью раздался пронзительный, нечеловеческий крик. Те, кто присутствовал при казни, в ужасе отворачивались, не имея сил смотреть, как в агонии бьется пылающее тело. И только Он смотрел прямо на нее. Высокий, седой, с бледным лицом, словно высеченным из камня. Страшный, сам похожий на Дьявола, из когтей которого, по Его словам, Он стремился вырвать несчастную грешницу.
– Епископ, я умираю из-за вас. Я вызываю вас на Божий суд! – успела крикнуть она перед тем, как огонь раскаленным потоком хлынул в нее, раздирая ее грудь изнутри своими острыми когтями…
Боль. Боль выдернула ее из примитивного сознания мертвого грызуна обратно в маленький домик в лесу около Руана. Она обнаружила, что вцепилась черными зубами в свое собственное запястье. Но крови не было. Ее просто больше не осталось. Не осталось ничего – ни жизни, ни чувств, ни надежды. Только холод и боль. Безумная, всепоглощающая боль, которая, казалось, длилась целую вечность. И ненависть. Наверное, ненависть и была той силой, которая пока еще могла связывать вместе ее разваливающееся тело и больную душу.
– Жан! Жан, подойди сюда, – прохрипела она, поднимая руку, в которой не осталось уже почти ничего человеческого. Тонкую, с выступающими костями, обтянутыми темной кожей, с пальцами, больше напоминающими острые когти гарпии.
Верный рыцарь бросился к ней, укутывая своим плащом и прижимая к груди жалкое существо, которое когда-то было Жанной д*Арк. Но ни плащ, ни тепло его тела не могли прогнать смертельный холод и боль – только даровать мгновения сна, больше похожего на беспамятство, когда страдания не уходили, но лишь немного отступали, оставляя измученный разум наедине с самим собой. В такие минуты Жанна переставала различать прошлое и настоящее, пока очередной взрыв боли не возвращал ее в мертвое тело…
Март 1440 года. Замок Тиффож.
– Проклятый колдун! – маршал де Ре метался по комнате, словно раненый зверь, – ты обещал мне, что на этот раз все получится. Почему, почему мы не можем удержать ее?
– Я точно не знаю, мессир, – пытался оправдаться невысокий темноволосый человечек, одетый в темную рясу монаха-францисканца, – мои расчеты были верны. Плоть и кровь детей должны наполнить тело жизнью, а магические предметы – вернуть ее душу. Но…
– Она мертва! – проревел барон, – твоя дьявольская магия не действует.
– Вы же сами видели, мессир, как она поднималась, – возразил колдун, – но когда я убираю с тела Шелкопряда…
– Значит, предмет останется с ней! – де Ре схватил некроманта за грудки и прижал к стене, – она должна жить!
– Но это невозможно, мессир, – начал возражать колдун, – это древний артефакт, единственный в своем роде.
– Сколько ты хочешь, Франческо?
Услышав сумму, барон смутился. Но уже спустя мгновение на лице его появилась обреченная решимость.
– Сотой доли того, что мы с тобой сделали, хватит, чтобы отправить нас обоих на костер. Я ждал долгих десять лет. Я уже погубил свою бессмертную душу ради нее – чего ради мне жалеть какие-то жалкие ливры…
– Мессир, – забормотал Франческо Прелати, – и нам понадобятся еще дети… их больше не осталось в подземелье.
– Да-да, скажи старухе Меффре… будь я проклят, – ответил барон, опускаясь на стул.
Неделю спустя, они снова провели ритуал. Тело, сотворенное некромантом из костей Орлеанской Девы и плоти нескольких женщин и детей, вдруг затрепетало на залитом кровью каменном столе. Прелати и барон де Ре буквально ощущали волны холода, которые испускали металлические фигурки, окружавшие его. Магия древних артефактов вновь вырвала Жанну из небытия прямо в тот момент, когда пламя костра оборвало ее жизнь. Она снова чувствовала боль в обугленных конечностях, ее кожу как будто снова резали тысячи крохотных ножей. Но самих конечностей еще не было. Не было зрения, не было слуха. Все чувства заменяла нечеловеческая боль. Неведомая сила перекраивала ее новое тело, собирая что-то единое из тысячи осколков. И только когда в куске плоти, который был головой Жанны, распахнулся наполненный чужими зубами рот, она, наконец, смогла закричать…
– Тише, Госпожа, нас могут услышать, – пробился через тугую пелену забытья голос Жана де Метца, – я не смогу в одиночку вас защитить, если ищейки епископа обнаружат нас. Ожившие сейчас далеко, здесь только я.
– Не волнуйся, мой верный рыцарь, – ответила Жанна, приходя в себя – ему сейчас не до того, чтобы искать нас. Старая крыса страшно напугана и боится даже нос высунуть из норы. Мне было тяжело управлять нашим маленьким другом на таком расстоянии, но кое-что он успел услышать. Кошон получил письмо. Я хочу, чтобы он узнал – каково это, ждать неминуемой смерти, которая уже стоит на пороге, протянув к нему свои костлявые руки, – с этими словами д*Арк вытянула вперед свою собственную руку, – а ведь когда-то эти руки были сильными, и могли держать знамя и меч. Когда-то я верила в то, что моя судьба – спасти Францию. Когда-то я могла быть кем-то любима…
Сентябрь 1440 года, неподалеку от Нанта
– Поднимайтесь, мессир, она ждет вас – тихо произнесла старая женщина.
Несколько дней назад он получил письмо, в котором его просили срочно прибыть в Нант и встретиться в его окрестностях с хозяйкой придорожной таверны. Сначала де Метц посчитал это чьей-то нелепой шуткой, но только потом осознал, что происходит что-то невероятное. Этот почерк, эта подпись… Они не могли принадлежать никому, кроме его Госпожи. Но это было невозможно – костер в Руане навсегда разлучил их целых десять лет назад. Рыцарь спешил. Он ехал три ночи без сна и загнал трех жеребцов, прежде чем прибыл на место…
– Я не знаю, кто эта женщина, – вдруг тихо сказала хозяйка и, подумав, добавила, – она мне не нравится, мессир. Хоть я и не видела ее лица. Мне страшно, от нее так и веет холодом.
С этими словами хозяйка перекрестилась и поспешила на кухню.
В комнате, куда ступил де Метц, было темно. Свет свечи выхватывал из темноты лишь узкую кровать и силуэт женщины в монашеском одеянии, сидевшей на стуле спиной к двери.
– Ты пришел, Жан де Метц.
Этот голос рыцарь узнал бы из тысячи. Время не смогло стереть из его памяти ту единственную, ради которой он бы, не колеблясь, отдал свою жизнь.
– Моя Госпожа! – пораженно произнес де Метц, опускаясь на колени, – моя Госпожа…
Больше у солдата не было слов.
– Поднимись, рыцарь де Метц, – женщина медленно поднялась со стула и повернулась к нему. Лицо ее все еще скрывал капюшон монашеской рясы, – поднимись, дай мне на тебя поглядеть.
Жанна подошла ближе. Подняв худую темную руку, она прикоснулась к его щеке. Де Метц вздрогнул – ладонь была холодной, как лед.
– Ты изменился. Ты больше не тот юноша, которого я когда-то встретила в Вокулере. У тебя уже есть седина. Сколько же лет прошло? Десять? Двадцать?
– Тринадцать лет, моя Госпожа, – ответил рыцарь.
– Тринадцать, – эхом ответила Жанна, – тринадцать лет… А для меня все это было как будто вчера. Там, откуда я вернулась, времени нет.
Женщина вдруг повернулась к де Метцу спиной.
– Там нет времени, мой рыцарь, – продолжала она, – но старые баллады говорят о том, что истинная любовь не подвластна ни времени, ни смерти. Отвечай же, Жан де Метц, – вдруг вскрикнула Жанна, – любишь ли ты свою Госпожу?
– Люблю, моя Госпожа – глухо ответил рыцарь, – и всегда любил.
– И всегда будешь любить? – в голосе Жанны появились безумные нотки. Подойдя вплотную к де Метцу, она резким движением сбросила с головы капюшон, – и даже такой?!
Лицо Орлеанской Девы было ужасно. Сшитое из нескольких кусков грубой нитью, оно лишь отдаленно напоминало лицо молодой женщины, которой Жанна когда-то была. Сухая кожа, обтягивающая выступающие кости черепа, почерневшие зубы. Это было лицо мертвеца. Она и была мертвецом – рыцарь с ужасом почувствовал исходящий от нее могильный холод. Ее сердце не билось и не гнало кровь по венам. Казалось, что она даже не дышит. Но самыми страшными на ее мертвом лице были глаза. Разного цвета – один голубой, другой изумрудно-зеленый, они, словно драгоценные камни, зловеще сияли в пламени свечи.
– Любишь ли ты меня, мой рыцарь, как любил раньше? – снова спросила мертвая Дева.
В глазах де Метца плескался суеверный ужас. Но сердце подсказывало, что перед ним не монстр, не чудовище из старых сказок, а Жанна, его Жанна, чудом вернувшаяся из Царства Смерти. Губы побледневшего рыцаря сжались в узкую полоску, но когда он ответил ей, голос его не дрожал.
– Люблю, моя Госпожа. И всегда буду любить.
– Я знаю, мой верный рыцарь. Ты всегда был единственным, кто по-настоящему любил саму меня, – говорила Жанна, – даже безумец де Ре… Он любил только силу и власть, которую я ему давала. Он был одержимым. Это он. Он сделал меня этим чудовищем! – вскрикнула мертвая Дева, вскакивая с кресла.
Но тут же силы оставили ее, и она рухнула на пол. Де Метц легко поднял ее на руки – в ней осталось не более восьмидесяти фунтов – и посадил обратно в кресло.
– Посмотри, Жан, что он со мной сделал, – с тихим рыданием произнесла Дева, – что от меня осталось. Как бы я хотела, милый Жан, сказать, что тоже тебя люблю. Но это неправда. Я не та Жанна, которая вела за собой французские войска. Та Жанна обладала величайшим даром любви. Ее сердца хватало на каждого человека нашей измученной страны. А я… Я не могу любить. Огонь инквизиторского костра навсегда выжег мое сердце. Я даже не знаю, кто я такая – восставшая из мертвых Орлеанская Дева, или просто уродливый гомункул, созданный черной магией Франческо Прелати. Мертвые не могут любить, мой верный рыцарь, но они могут ненавидеть. И убивать… Все еще могут…
– Вам нужно поесть, моя Госпожа, – тихо сказал де Метц, когда Жанна умолкла, – я принесу вам немного бульона. Вы так ослабли…
– Ты ошибаешься, мой милый Жан, – хрипло возразила Дева, – я никогда еще не была так сильна. Эта дьявольская штука, – Жанна достала из-под своих лохмотьев Шелкопряда, – она высасывает из моего тела последние крохи тепла, но с каждым мгновением мои воины становятся сильнее. Я чувствую их все лучше. Кажется, что скоро я стану такой же, как они – просто холодным трупом, бредущим по ночным дорогам к Руану. И первым среди них шагает Жиль де Ре. Ты помнишь, как он стал первым солдатом нашей армии, мой милый Жан? Он поплатился за то, что сделал со мной. Теперь настал черед епископа.
Армия мертвецов шагала к городу. Десятки ног медленно волочились по каменной дороге. В самом центре толпы мертвых шла Жанна д*Арк. Преданный де Метц хотел взять свою Госпожу на руки, но она отказалась. Этот путь она должна была пройти сама. До самого конца.
Рыцарь шагал рядом с ней, единственный живой среди мертвых. Только из его рта вырывались клубы пара, чтобы сразу раствориться в морозном ночном воздухе. Ему было трудно идти, стальные доспехи тяжелым грузом давили на усталые плечи. Но мертвецы не знали усталости, и ему приходилось напрягать последние силы, чтобы не рухнуть на холодные камни, но продолжать путь вместе с ними. Солдат мог только удивляться силе Жанны. Ее босые ноги были стерты до костей, она спотыкалась на каждом шагу, но все же упрямо двигалась вперед, сквозь холод и тьму зимней ночи, где только ее глаза свои разноцветным сиянием освещали путь.
Епископ напрасно звонил в свой колокольчик – все слуги куда-то пропали. Некому было подложить дров в затухающий камин. Свинцовые тучи заволокли темное небо, и даже свет луны не мог пробиться сквозь них. Крик застыл в горле Кошона, когда на первом этаже скрипнула дверь. Он слышал размеренный топот десяков ног. «Идет Орлеанская Дева» – глухо повторяли десятки голосов, – «Идет за тобой, епископ». Часть голосов казались ему смутно знакомыми. Вместе с мертвецами в дом пробрался страшный холод. Холод поднялся по стенам, туша факелы один за другим, и сковал немощное тело старого епископа. И когда мертвые руки распахнули дверь в его опочивальню, он не смог даже пошевелиться. Жиль де Ре, Жан Эстиве, Жан Леметр… Шпионы, которых Кошон отправлял на поиски чудом спасшейся Жанны и барона – все они были здесь.
– Ты ждал меня, епископ? – губы Жанны не шевелились, но ее словами говорил страшный хор мертвецов, – старая крыса, продавшая меня англичанам за архиепископскую сутану, которую ты так и не получил. Старая крыса, отправившая на костер невинную девушку. Но не волнуйся, Кошон, умирать не страшно. Я уже умирала много раз, лежа на холодном камне в замке Тиффож, когда безумный де Ре раз за разом безуспешно пытался вернуть меня к жизни. Страшно другое, епископ. Ваши книги врут, – Жанна приблизила свое ужасное лицо прямо к лицу Кошона и тихо произнесла уже своим голосом, в полной тишине, – там, за чертой, нет ни Рая, ни Ада, ни ангелов, ни Бога, ни Дьявола. Там вообще ничего нет.
Огонь в камине умирал. И когда остывшие поленья выплюнули последний тусклый язычок пламени и потухли, сердце епископа перестало биться.
– Все кончено, моя Госпожа? – спросил де Метц, коснувшись плеча Жанны.
Они в полной тишине вышли обратно на улицу. Внезапно пошел снег. Снежинки таяли на горячих щеках де Метца, но на лице Жанны они просто оседали, медленно одевая ее в сверкающую ледяную маску. Ставни домов были закрыты, а мертвое войско осталось позади. Рыцарь и его Дева остались одни.
– Нет, мой милый Жан, – все только начинается, – хриплый голос Жанны набирал силу, – мы отомстим всем, кто причинял нам страдания. Ты с четырнадцати лет не выпускал меча, воюя за своего короля. И что ты заслужил, кроме шрамов? Меня с самого детства готовили к служению родине. Когда другие девочки играли в куклы, меня учили владеть оружием. Балы, красивые платья, любовь отважных юношей – всего этого я была лишена! Я росла в трудах и бедности. А ведь во мне течет королевская кровь! Я отдала свою жизнь за Францию, но ее народ лишь трусливо отворачивался, когда меня заживо сжигали на костре. И даже король, который получил корону только благодаря моим жертвам, не пошевелил и пальцем для того, чтобы спасти меня. Нет, мой милый рыцарь, ничто еще не закончено, – Жанна залилась безумным хохотом, – я не упокоюсь, пока на этой проклятой Богом, которого нет, земле, будет биться хотя бы одно сердце. Только твое, Жан! Ты поведешь мою мертвую армию. Готов ли ты послужить своей безумной Госпоже до самого конца? – Жанна развернула лицо рыцаря к себе мертвыми руками, – любишь ли ты меня так же, как и раньше?
– Люблю, моя Госпожа. И всегда буду любить.
Слезы блеснули в глазах де Метца, когда его дрожащая рука вырвала из ножен тяжелый меч.
1455 год. Руан. Оправдательный процесс.
Рыцарь стоял прямо перед кафедрой, за которой заседали судьи. Он был еще не стар – не более пятидесяти лет, но суровые испытания до срока покрыли сединой его голову. Де Метц стоял перед судьями, опустив плечи, словно воспоминания давили на него непосильным грузом.
– Жан де Метц, дворянин из Вокулера, – повторил судья свой вопрос, – готовы ли вы ответить перед людьми и Господом нашим? Считаете ли вы, что Жанна из рода д*Арков, также известная как Орлеанская Дева, абсолютно невиновна во всех предписываемых ей преступлениях?
– Да, монсеньор, – тихим голосом проговорил рыцарь, положив на Библию свою широкую ладонь, – я готов поклясться перед людьми и Господом, что Жанна д*Арк, погибшая на костре двадцать четыре года назад, была невиновна.
