Текст книги "Битва рассказов. 2013"
Автор книги: Александр Чубарьян
Соавторы: Ирина Баранова,Ксения Власова,Степан Потапов,Григорий Гончарук,Семен Травников,Егор Жигулин,Илья Кирюхин,Назар Вотчинников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 36 страниц)
«Живой»
Данила Осипов
Рассказ, вероятно, интересен, раз из-за него (беспрецендентный случай) состоялась переигровка с главными фаворитами. Но ни самого рассказа, ни его названия, ни обложки в свободном доступе не нашлось. Нет его и на страничке автора. Но на всякий случай (редакции сборника) место рассказу подготовлено…
«Dream Ttam»
Виктор Смирнов
Вещица
Эй, Бенджамин, сын бостонской шлюхи, ты куда подевался, щенок?! Твоя мать держит таверну?! А я танцую фокстрот! Вали на камбуз, негодник, у нас зреет жаркий денек! Кэп требует яишни с беконом, а Джо трудно спускаться в трюм. Моя культя снова заныла, старый кок совсем захирел. Было время – я прыгал по реям, как коза по хребтам Пиреней. Джонатан был хорошим матросом, пока не словил шрапнель. Эх, Испания…Пиренейский соус, жгуче красный, как кастильская кровь… Ля-Корулья, Севилья, Порто– Колом и далекий Мадрид…
Сколько знойных испа-а-нок
Твой вспомина-ают бушприт!
Душевная песенка, Бенни, и длинная, как рейсы в Гонконг. Ладно, вали за беконом, и не вздумай стянуть галет.
Хей, эта скользкая падаль когда-то была свиньей? Плесень, как на лобке у старухи, и в слизи, как осьминог. Окуни её в уксус, приятель, и получше зачисть ножом. Кэп ненавидит плесень с тех пор, как… Эй, Бенджамин, мелкий пройдоха, я рассказывал про Порто-Колом?
Навострил уши, приятель… ну, слушай тогда, хехе. Нас зафрахтовал сефард с Катархены, доставить солонину в Марсель. Купчишка был толстым и лысым и вонял, как наш гальюн в штиль. Но кэпу плевать на миазмы, только б клиент платил. Свой шиллинг капитан не упустит, потому мы зашли в Порто-Колом. Балеары все в известковых пещерах, там что не тайлаот, то – склад. Что грешить, для моряка контрабанда – надежный и верный хлеб. Мы стали на рейде у порта, и к пещере отправили шлюп. Пара мешков с какао и русский душистый воск. За складом присматривал Билли, он же и торговал. Ему помогала подружка – аппетитная, как чилендрон. Так вот, Билли был должен поставить нам португальский портвейн. Кэп бы рассчитался товаром, а потом – с ветерком в Марсель.
Мы зашли в хижину к Биллу, но оказалось, его месяц, как нет. Молодая сеньорита рыдала и твердила про какой-то ход. Беззащитная, как голубка, кэп это сразу присек. Будто в пещере обвалилась стенка, и Билл нашел одну вещь. Потом снова ушел в пещеру, и с тех пор его больше нет.
Сеньорита за свою штучку
Запросила десять песет.
Ага, тоже песенка, Бенни, только что сам сочинил. Кэп купил безделушку и повел нас обследовать склад. Мы выбили дверь в пещеру и спустились по ступеням вниз. И убейся об ахтерштевень, чтоб возвращаться туда! Наш портвейн стоял наготове, а вот бедолага Билл! Видишь, Бенни, в известковых пещерах готовят плесневый сыр. В них не гниет мясо, а словно покрывается мхом. Какая-то тварь изрубила Билла, как я для сефарда – форшмак. Всюду кишки и ошметки, а на них бело-серый налет. Угол пещеры светился, как Эльмы перед грозой. Мы крестились и чертыхались и таскали наверх свой портвейн. А выбравшись из пещеры, завалили камнями дверь.
Потом кэп утешал сеньориту, а я оттирал каждый пузырь. На каждом был крошечный Билли, весь в плесени, словно сыр. С тех пор я блюю с Камамбера и ненавижу Рокфор.
Что там бормочешь, Бенни? Рассказать про ту вещь? Давай сюда уши, приятель, и слушай тогда, хехе…
Пьяная болтовня кока меня утомила. Даже больше, чем постоянная болтанка с самого отплытия из Аликанте. Нашу посудину кидало по волнам как щепку. Черт знает, как эта старая ржавая галоша еще могла держаться на плаву – построена она была, казалось, за сотню лет до Великой войны. И все же старый кэп Тейлор хорошо знал свое дело. Я надеялся, что он не утопит нас до прибытия в Лиссабон. А дальше – плевать. Когда «Бентан» причалит в порту, меня на борту уже не будет. В сущности, дело было за малым. Узнать, где капитан хранит свою вещичку, стащить ее и сделать ноги. Немец обещал отвалить за нее кругленькую сумму. Настолько кругленькую, что стоило потерпеть и дерьмовую кормежку, и зуботычины от всей команды, и вечные издевательства пьяницы Джо.
Осталось совсем немного. Полгода я мотался по портовым кабакам от Ливерпуля до Триполи. Если бы тот парень, который называл себя Грубером, рассказал мне чуть больше, я бы вышел на Тейлора еще в марте. «Тебе не нужно знать, что это такое и откуда оно взялось. Наш человек должен был передать эту вещицу еще два месяца назад, но что-то пошло не так. Мы не знаем, куда улетела наша птичка, но поверь мне – если где-то будут происходить странные вещи, значит, Орел где-то рядом». Именно такие слова я и слышал от Грубера. Легко сказать – странные вещи. После Великой войны странные вещи, черт возьми, творились везде. Но когда я узнал от какого-то матроса в Танжере о везении капитана Боба Тейлора, я понял – это оно. Даже идиоту было понятно: если у капитана древнего торгового судна дела резко пошли в гору, значит, дело здесь нечисто. А где-то полгода назад старый кэп Тейлор начал получать самые лучшие заказы по перевозке груза, которые только можно было раздобыть.
Попасть на «Бентан» оказалось неожиданно непросто. Капитан, хоть и любил приложиться к бутылке, был далеко не дурак. С тех пор, как ему начало везти, брал в команду только проверенных людей. Но туповатый простак из Бостона, которого я так старательно изображал последние три недели, пришелся по душе коку Джо. Я подсел за его столик в какой-то забегаловке в Барселоне. Спустя несколько кружек с отвратным местным пивом, старый пьяница был просто готов меня расцеловать. Ему подвернулась редкостная удача – найти безотказного и исполнительного помощника. Дурачок Бенни был готов работать за кусок солонины и пару шиллингов. Кэп Тейлор был не против, ведь одноногий Джо справлялся со своими обязанностями из рук вон плохо. Так я и стал помощником кока на «Бентане». Еще на один шаг ближе к Орлу, и к десяти тысячам фунтов, которые мне обещал Грубер…
– Так вот, Бенни, вещица эта, я тебе скажу, непростая, – голос кока выдернул меня из воспоминаний обратно на грязный камбуз, – одному Богу известно, что такое кэп с ней делает, но она… Разрази меня гром, если эта штучка не принесла нам всем удачу, – понизив голос, Джо заговорщицки подмигнул мне.
И сразу же умолк, словно сболтнув лишнее. Похоже, я несколько переоценил разговорчивость кока. Даже пьяный в стельку, он все же сохранял остатки разума. Но упускать такую возможность было нельзя. Я тут же сунул в руки Джо еще одну бутылку эля. Старик сделал пару глотков, и тут же из его взгляда пропала всякая подозрительность.
– Старый добрый эль! – старик вытер засаленным рукавом губы, – не то, что местная дрянь, от которой даже тараканы дохнут. Все-таки золотой ты парень, Бен, хоть и идиот. О, я знаю, ты друг старого Джо, ты никому не расскажешь о вещичке капитана. А будешь болтать, Богом клянусь, я вышвырну тебя за борт, – кок сердито нахмурил кустистые брови, но тут же рассмеялся и продолжил, – да-а-а, с этой вещичкой наш кэп поймал удачу за хвост. Подумать только, Бенни – стоит какому-то торгашу начать спорить, кэп засунет руку за пазуху, посмотрит на него через очки, скажет пару слов – и этот хренов грабитель уже готов подписать контракт на наших условиях. Матросы шепчутся, что, мол, старый Боб Тейлор душу продал Дьяволу за такой талант. Но я тебе говорю – все дело в этой блестящей вещичке из пещеры, так то.
Есть! Когда я относил капитану завтрак, я уже не сомневался, что Орел попал именно в его руки.
В капитанской каюте меня ждал сюрприз. Тейлор завтракал не один. Второе кресло за столом занимала Луиза Рамирес. «Черт бы побрал эту испанку» – подумал я про себя, – «как я, спрашивается, стащу у старика птичку, если эта бабенка не отходит от капитана ни на шаг?» Не знаю, как ей удалось уговорить капитана взять ее на борт, и что она здесь забыла. «Бентан» не был пассажирским судном, и тем более не был подходящим местом для женщины ее круга. Но делать было нечего – сеньорита Рамирес появилась на корабле в Аликанте, и никуда не денется до самого Лиссабона. Я был единственным на корабле, кого не радовало появление этой жгучей красотки. Для меня она была еще одним досадным препятствием на пути к Орлу. А вот все остальные, похоже, просто сходили по ней с ума. Даже старый одноногий Джо буквально таял, стоило ей появиться у нас в камбузе. Черт, да я сам был бы не против закрутить с такой дамочкой. В любое другое время, но не сейчас. Десять тысяч – целое состояние, и я не собирался им рисковать, поддавшим чарам смазливой испаночки.
И все же моим планам не суждено было сбыться – именно из-за Луизы Рамирес. Поздним вечером меня угораздило натолкнуться на нее и одного из парней – Бака – в коридоре между кубриком и машинном отделением. Судя по обрывкам разговора, которые я услышал еще из-за угла, Бак настойчиво приглашал сеньориту заглянуть к нему в гости. Сеньорита активно возражала.
– Брось, крошка, тебе понравится, – судя по голосу, Бак был навеселе. И основательно – Тейлор спустил бы с него шкуру, если бы узнал. Но капитана здесь, увы, не было. Услышав мои шаги, Бак оглянулся и проворчал, – какого хрена ты здесь забыл, придурок? Не видишь, мы с сеньоритой разговариваем?
Конечно, мне не стоило связываться с матросом. Безответный дурачок Бенни вообще никогда ни с кем не дрался. Но Бенджамин Шепард, хоть и был мошенником и авантюристом, не мог допустить, чтобы в его присутствии обижали женщину.
– Убери от нее свои лапы, Бак, – услышал я свой голос словно со стороны. Весь мой замысел летел к черту. Злость, которая накопилась во мне с самого отплытия из Барселоны, вырывалась наружу, как пар из треснувшего котла, – убери лапы, и проваливай отсюда.
– Что-о-о!? – заревел матрос, и, отпустив женщину, начал разворачиваться в мою сторону, – кто это у нас тут заговорил? Бенни, твою мать, я тебя сейчас так отделаю, что Джо будет тебя по кусочкам собирать!
Поганец был на добрых полтора фута выше меня, и почти вдвое тяжелее. Да уж, с таким громилой я бы предпочел общаться с помощью Кольта и с расстояния не менее десяти ярдов. Но Кольт лежал в каюте под матрацем, а места в узком коридоре было чертовски мало. «Плохо твое дело, Бенни», – подумал я, – «говорила тебе мамочка – женщины до добра не доведут». Пришлось действовать быстро. Пока туповатый Бак пытался сообразить, с чего это вдруг забитый помощник кока, который еще вчера толком не мог двух слов связать, вдруг решил изобразить из себя рыцаря в сверкающих доспехах. Первый удар я нанес растопыренными пальцами по глазам. Затем, легко избежав медвежьей хватки полуослепшего противника, я буквально в одну секунду нанес еще два сокрушительных удара – локтем в челюсть и коленом в печень. Шумно выдохнув, Бак рухнул на пол. Преимущество тайского бокса над грубой физической силой еще раз было доказано.
– Gracias, – испуганно пробормотала испанка, – благодарю вас, мистер…
– Бен, сеньорита, меня зовут Бен, – ответил я, снова натягивая на себя маску добродушного идиота.
– Думаю, нам лучше уйти отсюда, Бен, пока этот canalla не пришел в себя, – ответила Луиза. Я не имел никаких возражений.
Времени у меня совсем не оставалось. Самое позднее к утру, капитан уже будет знать, что малыш Бенни не так прост, как кажется. Да и Бак явно не из тех, кто способен простить то, что я его так отделал, тем более в присутствии сеньориты. Приходилось действовать той же ночью. Дождавшись, когда Джо уснул, нахлебавшись эля, я тихо выскользнул из каморки за камбузом, которую я делил со старым коком. Босиком, чтобы не грохотать ботинками. Как я и ожидал, на выходе меня уже ждал Бак с парочкой дружков. Видимо, решили не дожидаться утра, и настроены они были серьезно – матросы прихватили увесистые дубинки. Но в этот раз я был готов к такого рода сюрпризам.
– А ну бросили все свои палки! – рявкнул я, доставая из-за спины пистолет, – уверен, джентльмены, что ни у кого на этой хреновой посудине нет пушки. А у меня есть. Поэтому я сейчас закрою вас в кладовке, а вы будете сидеть тихо до самого утра, или, ей-богу, я вернусь и вышибу вам всем мозги.
Такого поворота парни явно не ожидали. На мое счастье, среди них не нашлось идиота, который попробовал бы на меня прыгнуть. Устраивать пальбу среди ночи я не собирался. Так что я был искренне рад тому, что матросы дали загнать себя в кладовку, как стадо баранов, лишь негромко чертыхаясь сквозь зубы.
Пробраться в капитанскую каюту было проще простого. Замок был таким же древним, как и сам корабль, и я вскрыл его отмычкой за считанные секунды. Небольшое окно ночью почти не давало света, но я прекрасно помнил планировку капитанской каюты, и смог обшарить ящики стола даже в полной темноте. Капитан храпел так, что дрожали стены – я не слишком опасался, что он проснется. Наконец, в самом нижнем ящике стола мои пальцы нащупали маленькую, но довольно увесистую металлическую вещицу. Я не мог ее разглядеть, но почему-то был уверен, что это Орел. Пара шагов к выходу из комнаты и…
Я буквально столкнулся лбами с Луизой Рамирес. Испанка, похоже, собиралась закричать. Черт, как не вовремя… Я только успел приложить палец к губам и прошептать: «Молчи!» Как ни странно, это сработало. По моей руке, которая все еще сжимала фигурку Орла вдруг разлился ледяной холод. Взгляд девушки на миг стал каким-то пустым, потом она снова с изумлением посмотрела на меня, но не проронила ни звука. Я убрал Орла в карман и оттащил Луизу подальше от двери каюты.
– Кто ты такой, al Diablo? – прошипела испанка, когда к ней вернулся дар речи. Проследив за движением моей руки, она добавила, – это ведь у тебя Орел? Ты украл его!
– Тише, сеньорита. Ты же не собираешься перебудить весь корабль? – парировал я, – я не буду спрашивать, откуда ты знаешь про Орла, и что ты в такое время делаешь у двери капитанской каюты…
– Отдай его мне! – черные глаза Луизы метали молнии, – ты понятия не имеешь, что можно сделать с этой вещью.
– Мне плевать, милая, – ответил я, – я знаю только то, что эта вещь стоит десять тысяч фунтов. И я собираюсь убраться отсюда с ней прямо сейчас. И правда, не стоит мне мешать.
– Десять тысяч?! Ты собираешься отдать Орла за жалкие десять тысяч? – испанка буквально задохнулась от удивления.
Я сообразил, что Луиза меня не выдаст. Более того, похоже, ей самой было на руку то, что Орел успел сменить владельца.
– Если хочешь, детка, я могу уступить его тебе прямо сейчас. За двадцать, – с улыбкой сказал я.
– У меня… у меня нет сейчас таких денег, – растерялась Луиза. Похоже, мне удалось сбить девушку с толку, – но они обязательно будут, когда…
К сожалению, узнать, когда же у Луизы будет такая куча денег, мне было не суждено. Весь корабль содрогнулся, словно в бок ему что-то ударило. И сразу же снаружи, на палубе, раздались выстрелы.
– Прячемся! – я схватил Луизу за руку и потянул за собой, – нужно спрятаться. Выйдем через дверь на другой стороне.
С правого борта все вроде пока было тихо. Неизвестное судно, взявшее нас на абордаж, пришвартовалось с левого. На палубе «Бентана» было несколько вооруженных людей. Судя по звукам, раздававшимся изнутри, остальные сейчас методично расстреливали экипаж нашего корыта. Что бы они ни искали, они явно собирались перерыть весь корабль. Нечего было и думать справиться с ними с одним Кольтом. Хотя… Орел! Он помог мне заставить замолчать Луизу – поможет и сейчас. Сжав фигурку в руке, я собрал всю свою смелость в кулак и шагнул прямо в свет прожектора.
– Слушайте меня, ублюдки! – закричал я, – пушки в воду!
Честно говоря, я ожидал, что меня после первых же слов нашпигуют пулями, как рождественского поросенка – петрушкой. Но по уже знакомому леденящему холоду Орла я понял – фигурка работает. Один за другим, нападавшие выбрасывали винтовки пистолеты за борт.
– Отличная работа, Шепард. Быстро учишься, – раздался голос сзади, – и спасибо за то, что привел нас к Орлу.
Грубер стоял в пяти шагах от меня, левой рукой прижимая к себе побледневшую от страха Луизу, практически полностью прикрывая себя ее стройным, гибким телом. Правая же рука немца сжимала тяжелый пехотный нож, которым он был готов перерезать ей горло.
– Отдай мне птичку, парень, и сеньорита будет жить, – сказал мой старый знакомый, – если ты попробуешь что-то сказать или дернешься – ей конец.
Проклятье! Значит, немец следил за мной с самого начала. Я моментально просчитал все варианты, и хороших среди них не было. Я бы мог попробовать опередить его и выстрелить, но боялся, что рука дрогнет, и я попаду в девушку. И уж тем более я не мог просто сбежать – негодяй бы убил ее, а мне было вполне достаточно, что из-за меня погиб весь экипаж. Оставалось только одно. Резко выбросив руку вперед, я швырнул фигурку прямо в лицо Груберу. Мой расчет оказался верным – пытаясь схватить Орла, немец упустил Луизу. Умная девушка вывернулась из его рук, и сразу же упала на палубу, дав мне возможность стрелять. Кольт загрохотал в моей руке, выплюнув пулю сорок пятого калибра прямо в Грубера. Я не был уверен, что убил его, и проверять было некогда – услышав стрельбу на палубе, из трюма наверняка уже мчались остатки его шайки.
– Бежим! На катер! – скомандовал я Луизе, и, удерживая на мушке безоружных наемников, бросился через палубу к левому борту, где немцы пришвартовали вой транспорт.
На наше счастье, я хорошо знал пятидесяти пятифутовый СМВ еще со времен войны – немцы даже не заглушили мотор, рассчитывая быстро управиться с «Бентаном».
– Просто передвинь ручку справа от штурвала вперед до упора! – крикнул я Луизе, срывая чехол с «Льюиса».
Пулеметная очередь перепилила абордажный канат, соединявший катер с «Бентаном» и основательно поубавила пыл тех, кто мог бы стрелять по нам с корабля. Я не отпускал гашетку, пока не кончились патроны, и только после этого скользнул в спасительное укрытие к Луизе. Несколько пуль ударились о корпус катера, но мы уже ушли слишком далеко, чтобы они могли нам навредить.
Утро мы с Луизой встретили, завтракая галетами и кофе, которые нам любезно оставили головорезы Грубера.
– Скоро мы уже будем у Альмерии. Бросим катер в паре миль от города и немного прогуляемся. Я знаю местечко, где подают лучшее в Испании эспето, – сказал я, – только ты угощаешь, а то я свои десять тысяч фунтов оставил на «Бентане»…
– Орел остался у немцев, – озабоченно перебила меня девушка, – ты не представляешь, Бен, какие беды он может натворить, попав не в те руки.
– Да какая разница, детка, – беззаботно ответил я. Главное, что мы с тобой живы. А Орел… это просто вещица, которая кое-что умеет. Ну сама подумай, чего тут может быть страшного?
«Stella tenebris»
«Majestic»
Ксения Власова
Вещица
Коль готов послушать сказку,
От меня – грозы морей,
Про чудеса и про опасность —
Рому мне тогда налей.
Да побольше! Да не жмись ты!
Сам во всём я том бывал!
Из-за фигурки той волшебной
Чуть я жизнь не потерял.
Что ж мне врать, всё так и было!
Нептун тебя бы разодрал!
Не веришь – ром налил и смылся!
Эм… Постой! Majestic поддержал?
«Эй, Бенджамин, сын бостонской шлюхи, ты куда подевался, щенок?! Твоя мать держит таверну?! А я танцую фокстрот! Вали на камбуз, негодник, у нас зреет жаркий денек! Кэп требует яишни с беконом, а Джо трудно спускаться в трюм. Моя культя снова заныла, старый кок совсем захирел. Было время – я прыгал по реям, как коза по хребтам Пиреней. Джонатан был хорошим матросом, пока не словил шрапнель. Эх, Испания… Пиренейский соус, жгуче красный, как кастильская кровь… Ля-Корулья, Севилья, Порто-Колом и далекий Мадрид…
Сколько знойных испа-а-нок
Твой вспомина-ают бушприт!
Душевная песенка, Бенни, и длинная, как рейсы в Гонконг. Ладно, вали за беконом, и не вздумай стянуть галет.
Хей, эта скользкая падаль когда-то была свиньей? Плесень, как на лобке у старухи, и в слизи, как осьминог. Окуни её в уксус, приятель, и получше зачисть ножом. Кэп ненавидит плесень с тех пор, как… Эй, Бенджамин, мелкий пройдоха, я рассказывал про Порто-Колом?
Навострил уши, приятель… ну, слушай тогда, хехе. Нас зафрахтовал сефард с Катархены, доставить солонину в Марсель. Купчишка был толстым и лысым и вонял, как наш гальюн в штиль. Но кэпу плевать на миазмы, только б клиент платил. Свой шиллинг капитан не упустит, потому мы зашли в Порто-Колом. Балеары все в известковых пещерах, там что не тайлаот, то – склад. Что грешить, для моряка контрабанда – надежный и верный хлеб. Мы стали на рейде у порта, и к пещере отправили шлюп. Пара мешков с какао и русский душистый воск. За складом присматривал Билли, он же и торговал. Ему помогала подружка – аппетитная, как чилендрон. Так вот, Билли был должен поставить нам португальский портвейн. Кэп бы рассчитался товаром, а потом – с ветерком в Марсель.
Мы зашли в хижину к Биллу, но оказалось, его месяц, как нет. Молодая сеньорита рыдала и твердила про какой-то ход. Беззащитная, как голубка, кэп это сразу пресек. Будто в пещере обвалилась стенка, и Билл нашел одну вещь. Потом снова ушел в пещеру, и с тех пор его больше нет.
Сеньорита за свою штучку
Запросила десять песет.
Ага, тоже песенка, Бенни, только что сам сочинил. Кэп купил безделушку и повел нас обследовать склад. Мы выбили дверь в пещеру и спустились по ступеням вниз. И убейся об ахтерштевень, чтоб возвращаться туда! Наш портвейн стоял наготове, а вот бедолага Билл! Видишь, Бенни, в известковых пещерах готовят плесневый сыр. В них не гниет мясо, а словно покрывается мхом. Какая-то тварь изрубила Билла, как я для сефарда – форшмак. Всюду кишки и ошметки, а на них бело-серый налет. Угол пещеры светился, как Эльмы перед грозой. Мы крестились и чертыхались и таскали наверх свой портвейн. А выбравшись из пещеры, завалили камнями дверь.
Потом кэп утешал сеньориту, а я оттирал каждый пузырь. На каждом был крошечный Билли, весь в плесени, словно сыр. С тех пор я блюю с Камамбера и ненавижу Рокфор.
Что там бормочешь, Бенни? Рассказать про ту вещь? Давай сюда уши, приятель, и слушай тогда, хехе…
Да, чудная была вещица – на вид что твое серебро. Морской дьявол ее слепил, провалиться мне на моря дно. По виду – один в один акула, но холодна, как лед. Кэп фигурку себе заграбастал, да на шею повесил ее. Только странный потом он сделался – подозрителен стал и молчалив. А глаза бесовскими стали – один как малахит, другой – что небесная синь, будто демон в кэпа вселился.
Что, Бен, сявку раззявил, скотина безродная? Сколько кэп может ждать, где бекон?! Марш в каюту, креветка позорная, да портвейн не забудь, идиот.
Мы ходили в Андалуссию-ю,
Там красоток стерегли…
А, вернулся…. чего, ты там мямлишь? У кэпа глаза голубые, да акулы нет на груди? Скажешь – Джо тебе сказочки травит, будто пьяный боцман в трактире? Вылезай-ка, детеныш ехидны, я тебе до конца доскажу.
Вот, ей-богу, фигурка проклятая, за собой столько душ унесла… Да ты слушай, бушприт тебе в задницу, расскажу я, как были дела…
Вот идем мы в Марсель, ветер свищет, да валы норовят с ног свалить. Такелаж разметало, парус скинуло, да бизань почти пополам. А еще одного матросика смыло с палубы будто щепку, глянь. Мы, как грешники в сковородке, лезли вверх и вниз по снастям. Каждый вспомнил и мать, и подругу, и родную деревню свою.
Ветер стих, будто в омут ухнул, и не видно было ни зги. Компас, как плясун на базаре, нарезал большие круги. Небо черное, звезд не видно, а вокруг туман набежал. Место проклято, не иначе, это кэпу я сразу сказал. То ли мель под килем, то ли рифы – не узнаем мы никогда. А на мачтах огоньки засверкали, будто смотришь в глаза сатаны. Ну а мы навидались всякого, огни Эльма нам не страшны. Тишина вдруг вокруг, все повымерло, лишь скрипит разодранный вант.
Это дьявол сам к нам пожаловал – вдруг раздался удар нешуточный, и трещать стали борта. А на глади морской в кильваторе показался его черный бок. И глазищами желтыми смотрит напрямик через толщу воды. Вот тогда ко мне в душу закралось и осталось чувство беды. Это чувство судьбы горемычной, ожиданье потерь да беды. Как я выжил в той круговерти, уж и сам не знаю теперь.
Е-хо. Прочь от смерти,
С песней в рай и в ад…
Кэп тогда первым опомнился: «Полезайте-ка быстро все в трюм». Я по трапу всех раньше скатился, а в днище дыра, да вода почт достала кают. Мы латали ее чем придется, но наш барк все равно тонул. Работенка была еще та, рыбам на корм чудом весь экипаж не угодил.
Кэп стоял на корме, да фигурку акулы сжимал. Разрази меня гром, если он там не колдовал. Тут подул зюд-зюйд-вест, мы поставили парус, кэп уверенно встал на курс. Хоть не видно ни зги, но, акульи мозги, кое-как все же сушу нашли.
Островок нам попался маленький – только скалы да чайки кружат. Но каждый из нас был и этому рад, бухту мелкую сразу нашли. Тут мы встали на мель, начался лишь отлив, застучали у нас топоры. Дырку свежей сосной да смолой залатали мы, как могли.
Кэп на берег сошел и меня прихватил – я тогда был отличный стрелок. А фигурку свою не выпускал он из рук, будто что-то тянуло его. Долго лезли по скалам, шею чуть не свернув. Вот нашли небольшой мы уступ. Глянул кэп там и тут, да какую-то глыбу свернул. Вдруг в скале отворился неширокий лаз, мы протиснулись там с трудом. Пахло плесенью, тленом и смрадом, будто зверь какой-то тут жил. У стены белели кости – там скелет лежал без руки. Кэп куда-то наклонился, что-то он в костях нашел. Подошел и я поближе – может и мне повезет? Только видел, как сверкнуло – то фигурка промелькнула? Не успел о том я спросить – из-за скал раздался хохот, леденящий кровь в жилах, о смерти он нас так спешил известить.
Как обратно по скалам бежали, не знаю. Лишь увидев наши мачты, мы упали без сил. Долго потом смех в ушах стоял, да к тому же еще в кошмарах мертвец приходил – руки тянет, пальцев нету, плоть ошметками висит…
Что, Бен, сопли распустил, страшно стало, песья морда? Ты готовь-ка кэпу чай, да бегом в его каюту. Эй, карамба, крысиные мозги, свет тут зажги, ведь не видно ни зги.
Были денечки у нас с капитаном, многое мы тогда повидали… А, возвратился, молокосос, слушай, осталось совсем уже мало.
Кэп ту вещицу, что в пещере нашел, тоже на шею повесил себе. Шли мы в Марсель еще пару деньков, ветер в корму подгонял. Сбыли в порту солонину, портвейн, золотишко душу грело. Мы пошли, глаза медузы, по тавернам, кабачкам.
Хей, вино рекою льется,
Да девчонки хороши…
Что, Бенни, любишь красоток? Ммм, какие там были девочки: в дверь сперва грудь показывалась, только потом сама мамзель. Мягкие, как булочки, и страстные как солдатки. Хорошо мы тогда погуляли.
Только кэпу все стало не мило, лихорадка его подкосила. Бредил он, то ли кого-то он звал. Помню, очнулся однажды, весь белый, губы трясутся. «Смерть я видел, без лица она, и прозрачная. Говорила – отдать серебро тому, кто за ним послан…». А сам лишь сильнее фигурку сжимает, да как будто уже не одну. Я ему говорю – это чертова штука, вот и отдай её ему.
Знать, послушался кэп, на поправку пошел, а про смерть больше не поминал. И глаза у него снова цвета обычного стали. Понял, Бен, что к беде нам такие фигурки судьба посылает.
Вот неделя прошла, кэп на берег сошел, тоже по ласкам да джину скучал. Но в трактире одном, выпив пинту вина, он решил погадать у цыганки. Что та ведьма наплела – я не знал, только кэпа вдруг подменили. На корабль всех послал, да приказ отдал, чтоб к отплытью готовы мы были.
Через час старый Том на корабль весь в крови прибежал, говорит, кэп в таверне один оборону держал. Мы к нему со всех ног, не успели чуток, он уж сам последнего добивал. Странные были враги – и камзол не камзол, и шляпы заморские были. Только кэп – молодец, уложил их рядком, на самом ни царапинки даже.
Что сказать-то еще… Подались мы в Гонконг, сторонились маршрутов знакомых.
Ловите ветер всеми парусами.
Чего гадать – любой корабль враг…
Кэп был сам у руля, мы стремились вперед, рассекали килем волну. Враг догнал нас в ночи, в бочке Гарри кричит: «Вижу парус по правому борту».
«Свистать всех наверх, восемь румбов зюйд-вест, шевелись, сухопутные крысы». Кэп гонял нас по вантам, как чертей в аду. Лодка, белая как кость, приближалась полным ходом. Эта чертова лоханка тарахтела, как торговка, столько страху нагнала. Да кораблик тот бедовый паруса не распускал – против ветра сине море рассекал.
У нас был выбор – сдаваться или драться. Да только глядя в эти хари мы понимали – все одно. Ружья, сабли, топоры – закипит работка…
Напрасно ты, мама,
Ждала непоседу…
Залп, другой, косило крепко, руки, ноги береги. Тут меня шрапнелью угостило, а могло и голову снести. Кэп, зажав в руке фигурку, прыгнул прямо на врагов. Не брала его ни пуля, ни дубина, ни клинок, лишь куча трупов росла у его ног. Только бой короткий вышел, не хватило, видно, сил. Навалились да подмяли, крепко к мачте привязав.
Подошел их господин, в черном весь, как сарацин. Маскою лицо закрыто, голос режет, как тесак. Вырвал он у капитана ту фигурку, что сжимал. Рассмеялся черт поганый, высадить нас приказал.
Так мы с кэпом оказались на скалистом островке, ни воды, ни провианта, хоть ложись да помирай. Но не бросила фортуна, подобрал один рыбак.
И в рыбацкий посёлок у моря
Скорбной вестью издалека
Белой чайкой вернулося горе,
Словно в чайке душа моряка.
Вот такая камарилья, а тебе наука впрок. Не гоняйся за богатством, лучше бедным быть, дружок».
Бенджамин Франклин, конечно же, кивнул. Ему не хотелось получить очередную оплеуху от старого пьяницы. Но вот рассказу он ни на грош не поверил. Одноногий Джо любил рассказывать страшные истории, сочиняя их на ходу.
Бенджамин прикоснулся к груди, где под рубашкой скрывался амулет в виде орла. Он отправился в это плавание, чтобы заработать немного денег, но грубый быт и обычаи моряков были ему неприятны. Вернувшись домой, в Бостон, он хотел попросить расчет и сойти на берег.
Юный Бен не представлял своего будущего, но точно знал, что оно не будет связано с морем.
