Текст книги "Битва рассказов. 2013"
Автор книги: Александр Чубарьян
Соавторы: Ирина Баранова,Ксения Власова,Степан Потапов,Григорий Гончарук,Семен Травников,Егор Жигулин,Илья Кирюхин,Назар Вотчинников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 36 страниц)
«Stella tenebris»
Ирина Баранова
Тюрьма. Побег из ада
Силы, неподвластные простым людям… Предметы, способные изменить ход истории… Решения, влияющие на судьбу всего человечества… Проект «Этногенез» продолжается! Жизнь Хьюго и Виктории становится очередным кусочком мозаики, которую нам еще только предстоит собрать воедино. Читайте и наслаждайтесь, мечтайте и фантазируйте! Вперед, на встречу приключениям!
2 июля 1999 года, штат Мичиган
Сброшенный с поезда, рассыпающийся на ходу, он лежал под насыпью, нянча сломанную руку. Кажется, ему все-таки удалось оторваться. Но ненадолго. Фэбээровцы снова выйдут на его след. И тогда ему придется опять стать тем, кем он быть не хочет. Он (задранная к небу белая морда, желтоватый грязный мех, отвисшее брюхо, огромные зубы, от кормежки до кормежки) помотал головой. Нет, никогда. Но Виктории больше нет, никто ему не поможет. Фэбээровцы взяли ее. Или взяли серые. Но все, ее нет. Нет. Нет.
Он повторил это еще несколько раз, потом понял, что сидит и раскачивается в жутковатом трансе. Смерть… он бы почувствовал ее смерть, разве нет?
Нет, нет, нет. Не-не-нет.
Хьюго встал. Замотанная в грязную тряпку правая рука (лапа) отдалась болью. Ему нужен доктор. Как ни смешно, подойдет даже ветеринар. Он усмехнулся сквозь красные полосы боли, накатывающие на него. О, ветеринар было бы хорошо. Возможно, он единственный из пациентов, который смог бы сказать, что у него болит. Мечта. Пациент-мечта. С насыпи скатились несколько камушков. Хьюго вздрогнул и поднял голову. Нет, показалось.
Он опять помотал головой. Себе-то можешь признаться, Хьюго? Ему все время чудится, что на насыпи будет стоять Отто Кляйн. Ерунда. Даже фашистские ублюдки-вивисекторы не настолько всемогущи, чтобы перенестись сюда из Аризоны в мгновение ока. А когда Хьюго в последний раз говорил с ним по телефону («я убью тебя, Кляйн. Обещаю, я сделаю это») Кляйн был на той стороне, в подземной лаборатории. Номер был обычный аризонский, но дома, на который он был зарегистрирован, и хозяина дома не существовало. И проект 213 никогда не существовал. И он, Хьюго, не существовал, и никогда не убивал тех охранников.
И, главное, никогда не существовало Виктории Кард.
Хьюго вдруг понял, что плачет, сам того не замечая. Виктория.
Он встретил ее всего 2 года назад, буквально через пару месяцев после того, как оказался на Базе сам. Молодая, стройная и необычайно дерзкая, она произвела на него неизгладимое впечатление с первого взгляда.
Даже в положении пленницы она была великолепна. Охранникам, тащившим ее в тюрьму, пришлось напрячь все силы, чтобы донести свою очередную жертву до камеры. Она лягалась, кусалась, плевалась, сыпала проклятьями и при этом ухитрялась сохранять почти человеческий вид. Хьюго никогда бы так не смог. Все, что оставалось ему сейчас – молча завидовать ее самообладанию.
Когда охранники наконец справились со своим заданием и запихнули девушку в клетку (с четвертой попытки), после чего необычайно поспешно удалились, она удостоила Хьюго своим вниманием.
– Че уставился? – буркнула она. – Людей никогда не видал?
– Таких, как ты, – он подчеркнул это «ты», давая понять девушке, что они с ней на равных, – никогда.
Она окинула его оценивающим взглядом.
– Виктория Кард, – произнесла она наконец.
– Хьюго… – он запнулся. – Майкл. Майкл Коллинз.
Когда Майкл впервые попал на Базу, первое, что сделали нацисты – отобрали его настоящее имя. Ему объяснили, что Майкла Коллинза больше не существует. На свете есть один лишь Хьюго, ничтожный червяк, подопытный материал нацистов. «Они хотели бы заставить нас забыть наше прошлое, – подумал он. – Превратить в животных, не имеющих ничего за спиной. Но это им не подвластно. По крайней мере, до тех пор, пока они не нашли человека с подходящей способностью».
База Третьего Рейха в Америке занималась исследованием людей, обладающих паранормальными возможностями, и изучением странных фигурок, изготовленных из серебристого металла. Как выяснилось, Виктория неплохо в этом разбиралась.
– В определенных кругах эти фигурки называются предметами, – сказала она, выслушав историю Хьюго. – Они дают своему владельцу способности, схожие с нашими. Вот только чем больше предметов носит на себе человек, тем хуже он себя чувствует. 2–3 предмета еще терпимо, но вот если надеть штук 5…
Людей, обладающих супер-способностями, Виктория называла беспредметниками. Их суть состояла в том, что они могли пользоваться теми же возможностями, что и хозяева артефактов, при этом не обладая предметом.
Беспредметников на Базе было 8 человек. Насколько помнил Хьюго, долго здесь они не задерживались. В этой тюрьме, отведенной под особо опасных пленников, Виктория была уже второй за 2 месяца. Особый статус она получила за счет своей возможности разрушать различные вещи, не прикасаясь к ним.
– Мои способности ограничены, – призналась она. – Например, могу сломать руку кому-нибудь из дебилов-охранников. Но эта чертова решетка мне не по силам…
Значит, замок ей тоже не разнести… Там такая сложная система, что хрен разберешься. Сломаешь что-нибудь не то – останешься в клетке навсегда. Впрочем, возможно выход все же есть… Хьюго усмехнулся.
– Предлагаю сотрудничество, – склонившись к ее клетке прошептал он. – Ты подпилишь прутья моей камеры, и я в облике медведя вынесу их. Потом вырублю охранника, заберу ключи и открою твой замок. Если повезет, то сможем выбраться отсюда.
– Как я могу тебе доверять?
– Никак. Но поверь, я не придурок. В одиночку мне не уйти.
Виктории понадобилось без малого два года для того, чтобы осуществить их план. Но с самого утра рокового дня ситуация пошла вразнос. Час Х был назначен на 18.00, так как все сотрудники (кроме охранников) в это время должны были встречать какого-то необычайно важного гостя из Третьего Рейха. Хьюго подслушал, как об этом переговаривались местный врач и его ассистент во время очередного вскрытия оборотня. Но в 9 утра за ним пришли охранники и снова отправили Хьюго прямо на операционный стол. Обычно операции проводил доктор Астер, сам по себе бывший целителем-беспредметником. Хьюго всегда интересовало, что держит его здесь: искренняя вера в идеалы нацистов или же боязнь самому оказаться в качестве подопытного материала. Глаза доктора Астера во время операции всегда были разного цвета, и в его присутствии Хьюго почему-то не мог превратиться в медведя и разнести лабораторию вдребезги. Теперь он знал причину. У доктора был какой-то предмет, блокирующий его способности. Но в тот день операцию производил не доктор Астер, а совсем другой врач, и, хотя его глаза тоже были разноцветными, это означало, что раны Хьюго не закроются чудесным образом сразу же после исследования.
Вернувшись после операции в клетку, он с трудом привалился к стене.
– Ничего, – пробормотал он. – Все в силе, Кард. Все у нас получится.
– Ты уверен?
– Да, другого такого шанса у нас не будет.
Охранников в комнате было трое. В шесть вечера Виктория сломала ногу одному из них (предусмотрительно выбрав самого толстого). Тот взвизгнул прямо как резаный поросенок и, проклиная всех пленников сразу, его коллеги потащили беднягу в медпункт, расположенный в соседней комнате. Это был уже восьмой охранник с переломом за последние полгода, так что поступок девушки не должен был вызвать никаких подозрений. Оставалось только удивляться тому, что Отто Кляйн, обычно нетерпимый к выходкам беспредметников, спокойно закрывал глаза на подобные травмы своих сотрудников.
– Пора, – шепнула Виктория.
Хьюго кивнул.
Никогда еще превращение не давалось ему так тяжело. Раны, зашитые грубыми стежками, открылись, из них брызнула кровь.
Дико взревев, огромный белый медведь бросился на прутья решетки. Та, не выдержав его веса, с грохотом отвалилась.
Свобода! Наконец! Черт, где эти дурацкие ключи?!
Пьянящее чувство сменилось паникой.
Если он не сможет найти ключ, Виктория останется здесь. В одиночку его поймают. И наверняка донесут Отто о попытке побега. И тогда тот живьем сдерет с него шкуру. Мамочки, хочу домой!
– Возьми себя в руки, тряпка! – рявкнула Виктория. Похоже, последнюю фразу Хьюго произнес вслух.
И в этот момент из коридора донесся крик. Тюремщики все-таки не оставили их без охраны, и в комнату стремительно ввалилось около десятка человек, каждый из которых держал в руках автомат. Дальнейшее было как в тумане. Все, что Хьюго мог вспомнить сейчас, лежа на насыпи, – груду окровавленных тел под своими лапами. Он не помнил ни момента нахождения ключей, ни побега с территории базы. Рассудок вернулся к нему уже только в поезде.
Виктория сидела на корточках, в ее руках была аптечка первой помощи, явно похищенная с Базы. Хьюго (или уже все-таки Майкл?) знал, что до плена девушка была врачом (как же Виктория ухитрилась? с ее-то манерами?). Сейчас она сидела рядом, старательно зашивая его раны. На ее коленях лежало что-то блестящее. Предметы.
– Откуда? – прохрипел Майкл.
– Боевые трофеи, – ответила девушка.
– Где ты их взяла?
– Полагаю, что их привез на базу тот самый гость, которого все ждали. Эти придурки даже не успели донести свои бесценные артефакты до сейфа. Ты наткнулся в коридоре на группу фрицев, несших их в Банк. Ты что, вообще ни хрена не помнишь?
– Нет.
– Ну и не важно. Главное, мы на свободе.
– Где мы? – только тут до него дошло, что он не имеет ни малейшего понятия о месте их нахождения, хотя помещение и напоминало вагон товарного поезда. – Как мы сюда попали?
– Что касается места, то мы только что отъехали от Санта Фе. А что до того, как мы здесь оказались… Ты знал, что медведи действительно быстро бегают?
Он только вздохнул.
– Не о том беспокоишься, – протянула Виктория, делая очередной (и весьма болезненный) стежок. – Лучше скажи, куда нам деть это? – она кивнула в сторону предметов. – Так, чтоб фашистской сволочи даже в голову не пришло там искать? Слушай, а что, если…
Их взгляды встретились.
– Давай, – кивнул Майкл. – Сколько их?
– Четыре. Но больше двух я тебе не дам. Слишком опасно. Я их всю дорогу несла в тряпке, чтобы случайно не дотронуться.
Он кивнул.
– Два так два. Умеешь пользоваться?
Виктория покачала головой.
– Слышала только про Пса. Все остальные абсолютно незнакомы.
– И что он делает?
– Помогает найти человека. Но для этого нужна какая-либо вещь, которой он касался.
– Оставь Пса себе, – Майкл взял в руки тюбик с каким-то лекарством. – И это тоже. Если что-то случится, и мы разделимся, ты сможешь меня найти. Давай два других.
Девушка взяла в руки две маленькие фигурки, одна из которых изображала ската, другая же, без сомнения, была летучей мышью. Осторожно опустила одну из них в рану Майкла. Тот крепко сжал зубы, стараясь стонать не слишком громко. Как ни странно, но присутствие Виктории придавало ему сил. Если бы Майкл был один, то скорее всего сейчас ударился бы в истерику. «Все-таки тюрьма меня сломила, – подумал он. – Я теперь действительно в большей степени Хьюго, нежели Майкл».
– Я посплю, ты не против? – сонно пробормотала Виктория, закончив последний стежок. – Я понимаю, тебе очень сильно досталось, но глаза слипаются…
Майклу же, к его удивлению, спать не хотелось вовсе. «Наверное, шок», – подумал он, а вслух сказал:
– Поспи, конечно. Я тебя разбужу утром.
– Тогда уж вечером, – усмехнулась девушка. – Сейчас уже, наверное, около 10.
– Утра?!
– Ага. Ладно, спокойной ночи… – и практически мгновенно девушка заснула…
Вечер, ночь, следующие 3 дня не принесли ничего нового. Тот же скрип колес, та же тряска… но в середине дня поезд вдруг остановился. Виктория насторожилась.
– Тут не должно было быть остановки…
– Как ты вообще ориентируешься в пространстве?!
– Если ты заглянешь в дырочку, то увидишь, что мы стоим посреди поля.
– У нас есть смотровая дырка?
– Уже есть.
Майкл взглянул. Виктория была права. Странно. В глубине души появился липкий холодный страх. Но тут поезд двинулся снова.
– Ерунда какая-нибудь… – неуверенно произнес парень.
Поезд стремительно набирал скорость, и его страхи постепенно улетучивались.
– Жить будем – весело сказал он.
И в этот миг дверь, ведущая в вагон, распахнулась.
– Таг-таг-таг. Хто тут у наз? Хюго и Снейк, – сильно картавя, произнес вошедший. – Sie sind hier! – Крикнул он куда-то за спину. – Шо, холупчики, думали не найтем вас? Как бы не таг! У вас пот тшерепушкой стоят датшики, и никуда вы от нас не денетес!
Майкл был застигнут врасплох и не успел вовремя среагировать. Виктория, впрочем, тоже. Через 10 секунд в вагон ввалилось около дюжины человек, вооруженных до зубов. Все они, в отличие от своего руководителя, были одеты в форму ФБР. Майкл отметил про себя, что глаза их предводителя разного цвета – зеленый и голубой. «Плохо дело», – подумал он.
– Предметы, – протянул руку начальник. – Оттайте ихь мне.
– Да чтоб вы все сдохли! – Взорвалась наконец Виктория. – Ни хрена вы не получите, фрицы поганые!
Майкл вовсе не был в этом так уверен. Мало того, что на стороне врага было численное преимущество, так и оружие у отряда было что надо.
Но все же лучше умереть сейчас, чем попасть живым в лапы к Кляйну. Уж он-то найдет способ позабавиться… Майкл напрягся, готовясь к трансформации… И в этот момент Виктория со всей силы толкнула его в стену вагона. Превращение произошло на полпути, стена, не выдержав вес туши падающего медведя, и, по-видимому, «подпиленная» девушкой (не зря она практиковалась на тюремной решетке!), с грохотом разорвалась. И Майкл, сброшенный с поезда на полной скорости, тяжело покатился по насыпи. Последнее, что он видел – как к девушке, пытавшейся прыгнуть следом, подскочили два солдата и заломили ей руки за спину. Поезд умчался. Хьюго, подгоняемый страхом, бросился в обратную сторону.
Он знал, что нацисты отправятся в погоню за ним сразу, как только затормозят поезд. И ничто их не остановит. Если верить словам их главаря, то под его черепной коробкой расположен датчик, сигнализирующий местонахождение Хьюго. Они его найдут, в этом можно не сомневаться. «Нет, нет, нет, – подумал Хьюго – Не хочу! Хоть бы этот проклятый датчик сломался!»
По его мозгу словно пробежала электрическая волна. Скат, надежно зашитый Викторией в теле Хьюго, вывел передатчик из строя. Где-то неподалеку нацистский диспетчер судорожно нажимал кнопки своего компьютера, безуспешно пытаясь поймать навсегда исчезнувший сигнал. Но Хьюго об этом не знал. Страх гнал его вперед, он даже не сразу заметил, что его лапа сломана. Он бежал без устали, день и ночь, лишь изредка останавливаясь, чтобы перекусить, но никакой погони за ним так и не было. Хьюго остановился.
И вот теперь он лежит здесь, нянча сломанную руку и проклиная нацистов. Одинокий, всеми покинутый.
С насыпи свалилось несколько камешков. Хьюго оскалился. Только покажись, проклятое отродье, я порву тебя на части, даже если это будет стоить мне жизни! Но когда на верху показалась маленькая стройная фигурка, Хьюго вздрогнул. Виктория.
– Где эти ублюдки? – тупо спросил он, не сумев придумать ничего получше.
– Мертвы. Все 11. Поезд сошел с рельсов при попытке торможения.
– Так не бывает.
– Я тоже так думала. – Виктория усмехнулась, и достала четвертую фигурку, чем-то похожую на ящерицу. – Но, как оказалось, бывает… Все же хорошо, что ты бегал по кругу, иначе бы я не смогла тебя догнать. Пойдем, я знаю место, где они нас не найдут. И даже датчики им не помогут.
Он кивнул.
– Пойдем.
* * *
Линза, находящаяся перед ними, была желтоватого цвета.
– Куда она ведет? – спросил Майкл.
– 17 век. Мы сможем начать нашу жизнь заново, свободными, вдали от всех. Например, стать колонистами и принять участие в создании Штатов. А если нам не понравится, найдем другую линзу и перенесемся в иное время. Ну как?
– Очень заманчиво, – признался Майкл, протягивая ей незабинтованную руку. – Ну что, вперед?
И, взявшись за руки, они шагнули в навстречу прошлому.
«Nemo»
Владимир Калиненко
Неплохой рисунок, хотя больше похож на монтаж… да и текста рассказа и даже названия в открытом доступе нет. Впрочем, он вряд ли интересен, судя по низким оценкам (см. Итоги тура).
«Majestic»
Ксения Власова
Счастливые деньки в Аризоне
2 июля 1999 года, штат Мичиган
Сброшенный с поезда, рассыпающийся на ходу, он лежал под насыпью, нянча сломанную руку. Кажется, ему все-таки удалось оторваться. Но ненадолго. Фэбээровцы снова выйдут на его след. И тогда ему придется опять стать тем, кем он быть не хочет. Он (задранная к небу белая морда, желтоватый грязный мех, отвисшее брюхо, огромные зубы, от кормежки до кормежки) помотал головой. Нет, никогда. Но Виктории больше нет, никто ему не поможет. Фэбээровцы взяли ее. Или взяли серые. Но все, ее нет. Нет. Нет.
Он повторил это еще несколько раз, потом понял, что сидит и раскачивается в жутковатом трансе. Смерть… он бы почувствовал ее смерть, разве нет?
Нет, нет, нет. Не-не-нет.
Хьюго встал. Замотанная в грязную тряпку правая рука (лапа) отдалась болью. Ему нужен доктор. Как ни смешно, подойдет даже ветеринар. Он усмехнулся сквозь красные полосы боли, накатывающие на него. О, ветеринар было бы хорошо. Возможно, он единственный из пациентов, который смог бы сказать, что у него болит. Мечта. Пациент-мечта. С насыпи скатились несколько камушков. Хьюго вздрогнул и поднял голову. Нет, показалось.
Он опять помотал головой. Себе-то можешь признаться, Хьюго? Ему все время чудится, что на насыпи будет стоять Отто Кляйн. Ерунда. Даже фашистские ублюдки-вивисекторы не настолько всемогущи, чтобы перенестись сюда из Аризоны в мгновение ока. А когда Хьюго в последний раз говорил с ним по телефону («я убью тебя, Кляйн. Обещаю, я сделаю это») Кляйн был на той стороне, в подземной лаборатории. Номер был обычный аризонский, но дома, на который он был зарегистрирован, и хозяина дома не существовало. И проект 213 никогда не существовал. И он, Хьюго, не существовал, и никогда не убивал тех охранников.
И, главное, никогда не существовало Виктории Кард.
Хьюго вдруг понял, что плачет, сам того не замечая. Виктория.
Как странно смотрелись крупные слезы, скатывающиеся по грязно-белой свалявшейся шерсти. Глупо вот так стоять и плакать. В память о Виктории он обязан выжить, выжить и отомстить всем, кто так с ними поступил.
Первый шаг дался с трудом. Преодолевая боль и неимоверную слабость во всем теле, медведь брел, тяжело переступая на трех лапах. Несмотря на свои размеры и хромоту, двигался зверь бесшумно, не забывая запутывать след, проходя время от времени по каменистым осыпям, пересекая вброд небольшие речушки, которыми изобиловали эти места.
Путь ему предстоял долгий, через леса и болота к Верхнему озеру, где, возможно, ему смогут помочь. Хьюго раньше никогда не бывал в этих местах и только приблизительно представлял маршрут. Поэтому он предпочел положиться на звериное чутье, в последнее время оно не раз спасало ему жизнь…
В памяти возникло юное смеющееся лицо Виктории. Сколько ей тогда было? Кажется, девятнадцать? Как мы все тогда были молоды и безрассудны. Замелькали лица друзей – веселый Бад Грин, невозмутимый Кем Точои. Они были слишком разные, учились на разных факультетах, но их объединяло одно – они обладали предметами. Общая тайна и принадлежность к «избранным» надежно скрепляли их маленькую компанию.
Бад владел стрекозой, она досталась ему при весьма загадочных обстоятельствах, о которых он очень не любил говорить. Иногда Бад, дурачась, перемещал по воздуху бутылки с пивом во время их совместных пьянок. «Я мог бы стать идеальным грабителем», – хвастался он. Но не стал. Старина Бад погиб в автокатастрофе спустя два года после окончания университета.
Самым странным предметом обладал Кем Точои. Он происходил из древнего рода индейских шаманов племени Потаватоми. Гордый и независимый, с вызывающими разноцветными глазами, он не пользовался популярностью у сокурсников. Фигурка змеи с небольшими крыльями, которую индеец называл Химерой, досталась ему как старшему сыну в день его совершеннолетия. Предмет помогал хозяину принимать облик зверей. Фигурка была очень своенравной, и далеко не каждому шаману удавалось с ней справиться: требовалась долгая тренировка и сила воли, чтобы обуздать предмет. Кем получил фигурку от своего отца, старого Кэнги, два года назад и еще не умел правильно ей пользоваться, но это не мешало ему смотреть на своих товарищей свысока.
У меня, Хьюго Карда, была фигурка панды. Мой отец когда-то выиграл ее в карты, а потом подарил мне. В чем заключалась ее сила, я точно не знал, но постоянно носил ее на шее. При этом приходилось носить цветные линзы, чтобы скрыть разноцветные глаза.
У Виктории была фигурка рыси, она наделяла ее сверхъестественным даром понимать скрытую сущность человека. Она всегда знала, чего ждать от людей, угадывая тайные мотивы чужих поступков. Но даже это не спасло ее. Когда мы начинаем слишком сильно надеяться на фигурки, они предают нас…
Возвращаться в реальность с каждым разом становилось все трудней. Инстинкты медведя работали отменно, и мне не было нужды вмешиваться. Но даже огромное тело белого медведя не могло противостоять воздействию двух предметов одновременно. Боль в сломанной лапе нарастала, голод вовсю давал о себе знать, и мучила жажда. Я подошел к ручью и начал с жадностью пить ледяную воду, что на какое-то время чуть приглушило боль в лапе…
Снова нахлынули воспоминания – четверо друзей в черных мантиях, сжимаем в руках заветные дипломы. Бад будет журналистом. Кем Точои, биолог, хочет вернуться в свои родные места и работать в национальном парке смотрителем. Виктория, как и я, получила диплом генетика. А я? – я был безумно влюблен в Викторию и не представлял жизни без нее. В тот же вечер на выпускном балу я сделал ей предложение, которое она с радостью приняла.
Медового месяца у нас не было. Викторию приняли в секретную лабораторию, занимающуюся генетическими исследованиями. Первое время она без умолку щебетала о фантастическом оборудовании и условиях работы, но вскоре совсем перестала что-либо рассказывать, ссылаясь на секретность.
Через год Бад позвонил нам всем и сказал, что нужно отпраздновать первую годовщину окончания университета. Мы собрались в уединенном пивном ресторанчике. Бад выглядел возбужденным, а после второй кружки пива, взяв со всех обещание сохранить этот разговор в тайне, рассказал, что в ФБР существует отдел с огромными полномочиями. Они охотятся за фигурками и идут на все, чтобы их получить. Мы тогда посмеялись над ним.
Кем Точои рассказал, что вопреки своим намерениям поступил на работу в НАСА, где он занимается проблемой адаптации человека к неземным условиям обитания. «Вы там сверхчеловека что ли делаете?» – пошутил я. Кем смутился и выдавил: «Почти» и перевел разговор на другую тему…
Реальность снова жестоко выдернула меня из воспоминаний о прошлом. Я стоял на краю лесной прогалины и с наслаждением вдыхал запах свежей крови. Его ни с чем нельзя было спутать, он заставлял ноздри хищника трепетать, а обострившееся чувство голода туманило рассудок. Но к этому чарующему аромату примешивался и запах опасности. Он исходил от двух волков, которые, стоя над тушей задранного ими оленя, глухо рычали.
Белый медведь был в несколько раз больше и сильнее, но он был ранен, измучен и не ел уже несколько суток. Впереди была еда, а значит и жизнь. Очень медленно медведь пошел вперед, готовясь атаковать. Рычание волков стало еще более угрожающим. Вдруг тот, что был крупнее, с места бросился на медведя, пытаясь вцепиться ему в шею. Страшные желтые клыки клацнули в сантиметре от его плеча, а волк как тряпичная кукла отлетел от мощного удара. Боль в поврежденной лапе на миг затмила рассудок, и медведь пропустил момент следующей атаки. Волчица прыгнула медведю на загривок, вгрызаясь ему в холку. Медведь взревел от боли и встал на задние лапы, удары мощных лап не достигали цели, поэтому он сменил тактику и повалился на спину, подминая под себя волчицу. Раздался сдавленный визг, волчица несколько раз дернулась и затихла. Медведь медленно, стараясь не беспокоить больную лапу, поднялся. По шее текла кровь, но рана была неопасна – волчица лишь глубоко прокусила шкуру. Он огляделся – оба врага не подавали признаков жизни. Можно было расслабиться. Запах свежей крови – своей и чужой – манил его. Теперь у него было много еды. Медведь принялся раздирать свежее мясо, а Хьюго снова провалился в воспоминания…
Это случилось примерно через год после встречи в кафе. Поздно вечером в дверь позвонили. Удивляясь, кто это мог быть, я открыл – передо мной был Кем Точои. Индеец выглядел хуже некуда. «Кем, что сл…» Я не успел договорить, как индеец упал мне на руки. Только теперь я заметил, что Кем прижимает руку к животу, а из-под нее капает кровь. Виктория за спиной слабо вскрикнула. «Набирай 911», – бросил я ей через плечо, а сам попробовал уложить товарища на диван, но индеец меня отстранил, свободной рукой он снял с шеи серебристую фигурку Химеры и вложил в мою ладонь. «Передай это моему отцу», – прохрипел Кем. Он хотел еще что-то сказать, но закашлялся, на губах появилась розовая пена, и индеец обмяк в моих руках.
В эту ночь мы так и не уснули. Сначала в квартиру набились полицейские, приехали парамедики и забрали тело Кема. Дежурный следователь задавал нам какие-то вопросы. Виктория не могла ничего сказать, только плакала, поэтому разбираться с полицией пришлось мне. От офицера я узнал, что друга убили двумя выстрелами – в живот и в спину, вторая пуля видимо пробила легкое, шансов выжить у него не было. Под утро, уложив жену и заставив ее выпить двойную дозу снотворного, я начал приводить в порядок нашу квартирку. Засохшая кровь плохо отмывалась, мои глаза застилали слезы, а к горлу подступал необъяснимый липкий страх. На душе было гадостно и тревожно.
Но на этом кошмар не закончился. На другой день к нам пришли агенты ФБР, они тоже задавали много вопросов, а под конец спросили, не передавал ли Кем Точои нам какие-нибудь вещи. Я напрягся, что, видимо, не укрылось от агентов, внимательно наблюдавших за нами. «Нет, он нам ничего не передавал», – промолвила Виктория. «Нет, ничего», – уверенно ответил я. Ничего не добившись, агенты ушли, оставив номер телефона.
– Они нам не поверили, – сказала Виктория. – Наверняка им известно про фигурки. Может, это они убили Кема! – ее голос сорвался на крик.
– Не волнуйся, это просто их работа, – успокаивал я жену.
– Помнишь, Бад говорил об этом? ФБР охотятся за фигурками, и они ни перед чем не остановятся. Хьюго, мне страшно, – прошептала Виктория, прижимаясь ко мне. – Я должна тебе кое-то рассказать, – тихо начала Виктория, но от ее тона у меня заныло сердце. – Лаборатория, в которой я работаю, на самом деле филиал Аненербе, всем заправляет Отто Кляйн, там проходят исследования по улучшению генома человека…
Я попытался ее остановить.
– Хьюго, не перебивай, – она прикоснулась к моим губам. – Я сама недавно про это узнала и отказалась работать. Но они стали угрожать, что убьют тебя. Это страшные люди! – Виктория порывисто меня обняла и расплакалась. Я не знал, что ей ответить, лишь нежно поглаживал по спине. Немного успокоившись, она продолжила. – Я хочу, чтобы ты научился пользоваться Химерой. Тогда я не буду за тебя так переживать.
Скорее чтобы успокоить жену я взял фигурку в руку – знакомый холод и тяжесть металла, но больше ничего не происходило.
– В кого мне превратиться?
– Может, в волка?
Я попытался сосредоточиться и представить себя волком.
– Ничего не получается, – сказал я виновато, это ее расстроило. Немного подумав, она включила телевизор. На OutdoorChannel крутили какой-то фильм про белых медведей. Я машинально достал фигурку панды и сжал ее в руке – неожиданно обе фигурки нагрелись.
«Кажется, работает», – хотел сказать я, но раздался только медвежий рык. Передо мной была легкая добыча – у нее не было ни когтей, ни рогов, только страх в расширившихся зрачках. Я подошел ближе, но голос внутри меня завопил: «Это же Виктория! Моя жена!». С неимоверным трудом я взял под контроль мое новое тело и отбросил фигурки. Через несколько секунд я снова был самим собой.
Придя в себя от пережитого, Виктория начала просить, чтобы я повторил эксперимент. Ведь она была настоящим ученым. Я отказался, слишком сильный шок я пережил, став медведем. Я не был готов…
Теперь зверь был сыт, на время даже боль сделалась тише. Он устроился на ночлег, и никто не осмелился нарушать сон свирепого хищника. Он проспал почти сутки, потом, доев остатки своей добычи, продолжил путь.
Медведь инстинктивно старался избегать мест, где чувствовалось присутствие человека. Лишь иногда ветер приносил запах металла, смазки и дыма, они заставляли тревожно трепетать ноздри хищника…
После этого трагического случая Виктория сделалась сама не своя. Я все списывал на пережитый ужас и считал, что все утрясется само собой. К разговору о фигурках мы больше не возвращались.
А потом она пропала – просто однажды вечером не пришла с работы.
Я не знал, что и думать. Промучившись весь вечер и ночь, утром, когда по моим предположениям лаборатория начинала работать, я позвонил туда и попросил позвать Отто Кляйна. «Я убью тебя, Кляйн. Обещаю, я сделаю это», – проорал я в телефонную трубку с каким-то исступлением и нажал отбой. Согласен, это было глупо, но я не владел собой, находясь в состоянии легкого помешательства.
Мне пришла в голову мысль, что у меня обязательно отнимут фигурки, если я их не спрячу. Как же поступить? И тут меня осенило – их надо зашить под кожу. Возможно, именно это и спасло мне жизнь.
Тем же вечером ко мне ворвались агенты ФБР. Скрутив за спиной руки, они усадили меня на стул.
– Где ваша жена? – начал допрос один из них.
– Как это понимать? – я решил сам перейти в наступление.
– Вы обвиняетесь в убийстве Кема Точои и Виктории Кард.
– Что?! – от возмущения я позабыл все слова.
– Где тот предмет, что вы взяли у господина Точои? – наседал офицер.
Я попытался вырваться из захвата, но державшие меня агенты сдавили еще сильнее, я услышал хруст и почувствовал обжигающую боль в правом плече…
Дальше воспоминания размываются и превращаются в калейдоскоп картинок. Рана на бедре вспыхивает огнем, в следующее мгновение я бью медвежьей лапой повисших на мне агентов, кровавый туман застилает глаза, мои клыки и когти измазаны свежей кровью, я пьянею от ее вида и запаха.
Когда я снова стал человеком, все уже было кончено – квартира была залита кровью, от фэбээровцев остались только бесформенные окровавленные ошметки. Я понял – это конец, теперь ни один суд не поверит в мою невиновность. Оставалось только одно – бежать.
