Текст книги "Битва рассказов. 2013"
Автор книги: Александр Чубарьян
Соавторы: Ирина Баранова,Ксения Власова,Степан Потапов,Григорий Гончарук,Семен Травников,Егор Жигулин,Илья Кирюхин,Назар Вотчинников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)
И когда они с Жаном совершат свой последний поход, когда покинут пределы Франции, она будет качать на руках свое дитя и рассказывать сказки о далеких странах, о сокровищах и приключениях, о любви и счастье. И никто никогда больше не станет их преследовать, обманывать и мучать.
Потому что они заслужили другой мир.
Простой человеческий мир.
Комментарии и оценки
Денис Питерский– Очень добрый и положительный рассказ с хеппиэндом, пару раз ступорнуло от слов «раковина» и «лесополоса», вызвал интерес предмет «чуча», улыбнуло. В целом хороший рассказ. А вот самовольное харакири Елены удивило, конечно немало в то время наверное было людей, готовых умереть за кумира, но… я бы не пошел.
Георгий Гончарук– Денис, раковина – имелась в виду ушная. Но все равно спасибо.
Денис Питерский– Георгий, я это понял…. тогда наверное кругом один лес был, а лесополосы уже появились около асфальтированных дорог, хотя может и быть.
Ефим Жигулин– Рассказ отличный. Написано отлично. Читается легко. Диалоги написаны профессионально. Описания тоже на очень высоком уровне. Постоянный Экшн захватывает дух. Очень сильно – лучший рассказ ГГ. Видео отличное, озвучка идеальная, картина подходит под рассказ идеально. Супер! Получил удовольствие.
Егор Жигулин– Не удержался и написал. Сильный рассказ, атмосферный, хотелось бы немного подинамичней сюжет (хотя понимаю что как раз атмосферы бы не хватило тогда). Так что в условиях ограничения знаков – справился на отлично. Озвучка – весьма хорошая.
Андрей Маурин– 1. Текст, написанный хорошим языком (правда некоторые слова действительно выбивались и мозолили глаза), тем не менее весьма сложен для восприятия. Рассказ (кроме концовки) не разделен на эпизоды, повествование идет сплошным потоком, отчего во многих местах непонятно, когда действие уже перешло в другой эпизод. Возможно отчасти из-за этого сюжет тоже воспринимается с трудом и выглядит путанным. Ясно, что её использовали в противостоянии Прозрачных, но непонятно, почему за ней гонялись даже после того, как она перестала играть свою роль. Слишком много всего втиснуто в рассказ, полностью использовав лимит знаков, в то же время подробно расписаны некоторые не слишком значительные эпизоды. Зато в рассказе неплохо передано время, красочные описания, исторические моменты и персонажи, успехи Жанны приписаны Ворону (хотя, на мой взгляд, он объясняет далеко не всё, особенно её военные победы), бегство – предмету с неблагозвучным названием Чуча (который, я так понимаю, является Опоссумом), да и хэппи-энд порадовал. 6 баллов.
2. Меня смутил переход от авторского начала, а именно крыса. То она под епископской кроватью, и тут же – в камере Жанны д'Арк. В целом задание выполнено – в рассказе показано, как она избежала казни (хоть и не слишком оригинально) и продолжала бежать ещё долгие годы после этого. 3 балла.
3. Из оформления пришлись по душе аннотация и картинка, неплохая озвучка. Но маловато заслуживающих доверия лайков и отзывов. 3 балла.
Сумма: 12 баллов.
Алена Гончарук– Спасибо, что не перестаешь удивлять! Читая твои рассказы, ясно вдруг поняла, что История может быть не только закостенелой, выхолощенной и паутинно-пыльной – такой, какая она запоминается в школе. Она у тебя живая, с запахами и звуками! Супер! Да, и я ойкнула, читая про «лесополосу», в предыдущих произведениях тоже были ляпы (одни монгольские «сандалии из грубой бараньей шерсти» чего стоят!). Хи-хи. Однако в целом все равно здорово.
Денис Четверов– Написано действительно интересно, но уже с середины исчезает желание читать, Всё становится лишком затянутым, а от того, уже не таким интересным. Ко всем бедам добавляться ещё и отсутствие пробелов между абзацами, что только ещё больше портит картину. 6 баллов.
По сути Жанна просто спасается бегством при помощи верных ей людей, скрывается, бежит – лишь бы выжить и попытаться сделать всё, что бы её не нашли. Ибо для всех, кроме немногих, она мертва, а раскрыть себя значит погубить себя уже по настоящему. 4 балла.
Хорошая озвучка, картина конечно из Игры Престолов взята, но к рассказу очень хорошо подходит – измученная и уставшая, в данном случае, Жанна. 5 баллов.
Всего – 15 баллов.
Михаил Мухин– 1) Написано хорошо, хотя предыдущие работы этой команды мне больше понравились. Большое количество диалогов, на мой взгляд это плюс, при условии если диалоги хороши. Тут они неплохие. Вполне так атмосферно получилось. 7 баллов.
2) Задание как мне кажется выполнено. Автор даёт некое, кстати на мой взгляд довольно размытое руководство к действию. мол напиши что дальше то было. Перед нами один из вариантов. 5 баллов.
3) Может рассказ не такой и популярный среди читателей. Но и лайки есть и оформление хорошее, а главное озвучка, что немаловажный момент. 4 балла.
16 баллов.
«Евразия»
Илья Кирюхин
За нашу победу!
Когда-то, давным-давно, на заре литконкурса Этногенеза посланец Запада помог Тамерлану утопить в крови азиатский мир. Прошли столетия и литконкурс приближается к финалу, но битва не утихает. Только теперь она развернулась в самом сердце Европы…
18 декабря 1442 года. Руан.
Епископ Пьер Кошон давно был немощным усталым стариком. Он еще помнил те времена, когда жар молодого сердца толкал его вперед, времена, когда разум был ясен, а дух непреклонен. О, ему бы сейчас хоть толику той силы! Но все позади. Костер на площади Старого Рынка в Руане провел черту между «тогда» и «сейчас». Жар того костра епископ Кошон чувствовал до сих пор. Но, несмотря на этот жар, дрожь не отпускала епископа с самого утра.
На столике у камина лежало письмо. Клочок пергамента, одна строка корявых мелких букв. Почерк, который не забыть никогда. Дрожащей рукой епископ взял со стола серебряный колокольчик и резко потряс. Секретарь возник сию же секунду, видно поджидал сразу за дверью.
– Ваше преосвященство?
Епископ помедлил.
– Вы лично принимали это послание, Клод?.. – он кивнул на листок.
Секретарь едва заметно дернул углом рта. Сегодня он уже четыре раза отвечал на этот вопрос. Стареет епископ.
– Я, и никто другой, ваше преосвященство. Осмелюсь добавить, посланник требовал личной встречи с вами. Но от этой деревенщины так воняло! Простолюдинам не место в епископской опочивальне…
– Да-да! Не место, – прервал его Кошон. – А вы уверенны, что это был простолюдин? Наши враги многолики и коварны… – Он внезапно замолчал, в глазах появилось затравленное выражение. – Вы видели когда-нибудь Жиля де Ре?
– Только на портретах, монсеньер! – Клод развел руками.
Епископ впился взглядом в лицо секретаря.
– Это не мог быть он?
– Маршал де Ре? Так ведь его задушили в Нанте, по приговору епископского суда! Как колдуна и еретика!
– Некоторые утверждали, что он остался жив. Что его спасла Она.
Секретарь совсем растерялся.
– Кто – Она?
Епископ молчал. Он смотрел в пламя камина, но видел языки совсем другого огня. Тогда, на площади в Руане, в его силах было все остановить. Интересно, что было бы с ним сейчас, отпусти он ее? Простили бы ему это «друзья»? Вряд ли. Но то, что происходит сейчас – стократ хуже того, что могли сделать с ним они.
– Кто – Она, монсеньер? – повторил секретарь.
– Орлеанская Дева.
Епископ закрыл глаза. Клод неодобрительно покачал головой и тихо отступил к двери.
В камине стреляли искрами сухие дубовые поленья. В окно задувал холодный декабрьский ветер. Очередным порывом, словно невесомой рукой призрака, письмо сорвало со столика и бросило на решетку камина. Пламя неохотно коснулось края пергамента и осветило текст. Всего одна строка.
«Я иду к тебе, старая крыса. Жанна д`Арк».
Большая старая крыса под епископской кроватью облизывала свой толстый розовый хвост, крепко ухватив его передними лапками.
Старческие веки без ресниц затрепетали, и епископ приоткрыл глаза. Первым желанием было подняться и снять записку с каминной решетки. Однако немощь заставила остаться в кресле. «Да и к чему? Если дух Жанны может писать, что помешает ему прийти сюда самому?». Чувство тоски и безысходности овладело им.
Крыса с пятнами седины на темно-рыжей шерсти не спеша волокла голый хвост к камину, видимо, в надежде погреть старческие косточки. Рука уже потянулась к колокольчику, чтобы позвать Клода, как сильный порыв холодного ветра заставил Кошона обернуться…
8 мая 1945 года. Орлеан. Франция.
Мужчина и женщина нежились в лучах утреннего солнца и любовались молодой листвой майских деревьев в бистро на старинной набережной Луары.
Он – глубокий старик – аристократ с изжелта-бледным морщинистым лицом. От бледности лица несколько отвлекал шелковый шейный платок изумрудно-зеленого цвета. Шевелюра непокорных седых волос вкупе с пышными усами делали его похожим на Марка Твена.
Она – молодая брюнетка в модном шифоновом платье с алыми маками на темно-зеленом, почти черном поле. Помада цвета свежей крови приковывала взгляды проходящих мужчин, пробуждая в них желание и острое чувство опасности. Вуалетка прикрывала глаза и добавляла женщине загадочности.
Они были полярны. Она олицетворяла молодость и жизнь. Он – старость и смерть.
Приподняв вуалетку, он с нежностью и заглянул в ее сине-зеленые глаза.
– Вот и еще один год, еще одна годовщина. Столетия пролетают мимо тебя, не оставляя следа. Ты все так же прекрасна, как тем маем, а мне – живому мертвецу – остается только любоваться тобой.
– Прекрати панихиду, Жиль! «Мы снова вместе, на нашем месте, в триумфе доблести и чести!» – громко пропела она, заставив редких утренних посетителей бистро́ обернуться. – Это твои слова, маршал, не забывай!
Старик горько хмыкнул и отвернулся, чтобы она не увидела слез на его лице.
– Ну, ну, Жиль Монморанси-Лаваль, барон де Ре, граф де Бриен, – она накрыла ладонями его морщинистую руку, – ты одержал еще одну победу, заставил Западных еще раз испить горькую чашу поражения до дна! Ты мой герой, Жиль де Ре!
– А ты – моя богиня победы, – он обернулся и поднял бокал.
– За победу?
– За нашу победу!
Мужчина и женщина сделали по глотку вина.
– Жанна! Еще одна война закончена, и мы приложили к этому руку…
Хозяин бистро́ не дал ему договорить, распахнув окна и двери настежь, чтобы посетителям были лучше слышны слова, звучавшие из радиоприемника. Все с замиранием сердца вслушивались в голос диктора.
– Вчера, 7 мая 1945 года в 2 часа 41 минуту был подписан Акт о безоговорочной капитуляции Германских вооруженных сил. Капитуляция вступает в силу сегодня, – голос диктора дрожал, – 8 мая 1945 года в 23 часа 1 минуту…
– Жанна, теперь в Орлеане восьмого мая, в наш день, будут праздновать два праздника победы. Помнишь тот день? Флаги, сверкание оружия и лат. И ты, столь же прекрасная, как сегодня.
– Мне больше памятен тот день, когда несчастная девушка в муках сгорала на костре вместо меня.
– Это был только клон. Ее создали лишь для того, чтобы ты осталась жива. – Он гладил ее дрожащие руки, пытаясь успокоить.
Женщина выдернула руку и сняла тонкую ажурную перчатку. На ее развернутой ладони стали проступать багровые рубцы, будто следы давно заживших ожогов.
– Смотри, всегда при упоминании о костре, на котором сгорела Жанна д’Арк, клоны нашей серии испытывают физические муки и боль. У многих все тело покрывается рубцами. Ученые так и не смогли найти этому объяснение.
– Все равно, это бездушные биологические объекты, только ТЫ несешь в себе бессмертную живую душу. Если б ты знала, как я счастлив, что могу видеть тебя вечно юной и полной сил. – Не справившись с эмоциями, старик отвернулся, достал тонкий серебряный портсигар и закурил.
Перед его глазами вновь возникло подземелье замка Тиффож. Чадящие факелы в чугунных шандалах. Черный мрамор ритуального стола, и прокля́тый некромант Франческо Прелати в белом балахоне. Жиль до сих пор ощущает обжигающий холод мрамора, а слова «ритуала вечной ночи» звенят в голове. Тогда ему казалось, что он, как и любимая, смог победить смерть, и их ждет вечная счастливая жизнь. Монах-минорит обманул его, расколов душу барона де Ре надвое. Одну часть он поместил в тело «живого мертвеца», а другую – в зеркало Исиды. Прелати исчез той же ночью и обрек Жиля на вечные муки.
Жанна появилась в замке через несколько дней после страшного ритуала. Первые минуты радости сменились ужасом содеянного. Частица разорванной души не могла покинуть это тело, и ее нельзя было перенести в клон. Так клан Западных отомстил барону, который вместе с Орлеанской Девой сорвал их планы в Столетней войне. Слухи, распущенные ими, ославили Жиля де Ре в веках как мрачного садиста-убийцу – Синюю бороду.
От мрачных воспоминаний его отвлекло прикосновение ее руки…
18 декабря 1442 года. Руан.
Спиной к Пьеру Кошону в неверном свете свечей и камина стоял неизвестный в плаще. Он с интересом рассматривал рукописное Житие Святого Дионисия Парижского, которое сегодня преподнесли епископу монахи-бенедиктинцы из аббатства Сен-Дени. Вероятно, иллюстрация идущего святого со своей головой в руках, озадачила незваного посетителя.
Присмотревшись, Пьер Кошон с ужасом понял, что перед ним один из «друзей», посоветовавших одиннадцать лет тому назад подсунуть Орлеанской Деве текст с ее признанием в ереси. «Помни, Кошон, – шелестел голос полупрозрачного гостя, – та, кому ты протянешь на подпись письмо, все равно не умеет читать и поставит свой крестик, – на слове «крестик» он едва слышно хмыкнул, – а твоя совесть будет чиста перед Богом».
– Изыди, Сатана! – Горло епископа издало звук, похожий на пронзительный крысиный писк.
– Уйду, уйду, – миролюбиво ответил гость, обратив свое «стеклянное» лицо к Кошону, – и напрасно Вы так. Одиннадцать лет назад в Руане вы выслушивали моих соплеменников более внимательно и благосклонно. Жаль, что столь известный и «праведный» муж за сомнительный соблазн стать руанским архиепископом отправил на костер спасительницу его отечества, – с этими словами арк исчез.
Трясущаяся старческая рука схватила колокольчик. Звон серебра слился с приглушенным хрипом за дверью. Дверь беззвучно приоткрылась и в узкий дверной проем, пригнувшись, вошли двое. В первый момент епископу показалось, что это мужчина и паж, но, приглядевшись, он понял, что это женщина, и кто она! В ужасе старик привстал в кресле. Глаза вылезли из орбит, челюсть старика отвалилась, по морщинистому подбородку потекла тонкая струйка слюны.
– Не-е-ет! Нет! Гос… – Что хотел сказать епископ, так и осталось неизвестным. Он неестественно выгнулся и рухнул на пол.
Один из вошедших, с сомнением толкнул сапогом конвульсивно подрагивающее в предсмертных судорогах тело.
– Опоздали. Не думал, что эта гнида умрет так быстро. Жаль.
Его спутница склонилась над умирающим и плюнула в широко открытые глаза Кошона.
– Отправляйся в ад, святоша! Тебя там заждались!
Старая крыса, замершая за выступом камина, уловила аромат свежей смерти и довольно пошевелила розовым хвостом.
8 мая 1945 года. Орлеан.
… Жиль, прекрати хмуриться. Прости меня. Когда увидела тебя утром, забыла сказать самое главное. На днях в библиотеке Ватикана обнаружили подробный доклад Франческо Прелати. Той ночью он не унес зеркало Исиды из замка, а спрятал его недалеко от ритуального зала. Если нам повезет, мы отыщем его!
Изумление, страх и радость одновременно отразились на старческом лице барона де Ре. Если б он знал! Всего полтора года назад (а что такое год-два по сравнению со столетьями медленного умирания) он спешно выехал из окрестностей Тиффожа в Руан. Связной местного штаба маки передал весточку от НЕЕ…
Союзники медлили открывать Второй фронт. Западные арки уже не надеялись, что вермахт сможет преодолеть сопротивление восточных орд под Курском и переломить ход Войны. Их надежды на то, что Англия и Штаты смогут заключить сепаратный мир с Германией, чтобы затем обрушить всю мощь Запада на Восток, превращались в пепел сжигаемых в кабинетах политиков Вашингтона и Лондона документов. Русские развеяли эти планы как дым, превратив сотни «Тигров» и «Пантер» под Прохоровкой в груды металлолома.
Были враги у Западных и в самом сердце Западной Европы.
20 декабря 1943 года. Руан. Замок Ла Рош-Гийон.
Четвертый год Войны подходил концу. Казалось, что французы покинули Руан в канун Рождества. В промозглом декабрьском воздухе чувствовалось нарастающее напряжение. В городских ресторанчиках мышиная форма вермахта все больше разбавлялась щеголевато-черными мундирами СС.
– Барон, какая удача, что мы встретили Вас! – Блондинка в форме унтерштурмфюрера помахала старику с гордой осанкой аристократа. Он только что вошел в зал ресторана и невозмутимо ждал, когда к нему подойдет метрдотель.
Видимо, перспектива провести вечер в обществе бошей не прельщала старика, и он помедлил, прежде, чем двинуться в сторону их столика.
– Позвольте представить, барон де Ре, потомок Синей Бороды. – Хихикнула изрядно подвыпившая унтерштурмфюрер. – Мы знакомы с господином бароном еще с довоенных времен. – Она неловко поправила выбившуюся из-под пилотки прядь и размазала по щеке коваво-красную помаду. Один из ее спутников что-то шепнул ей на ухо, и она, извинившись, нетвердой походкой ушла в дамскую комнату.
– Господин барон, позвольте представиться – Альфред фон Штернберг. На правах старшего по званию за этим столом, прошу разделить с нами ужин, – моложавый штандартенфюрер предупредительно встал из-за стола. – Прошу, не откажите, тем более, это само Провидение послало Вас. Анна буквально минуту назад рассказывала, что лучше барона де Ре никто не знает местных окрестностей.
… очень трудно идти под водой. Очень трудно идти под водой по дну реки против течения. Очень трудно трупу идти под водой по дну реки против течения. …
– Господин барон, каково Ваше мнение о замке Ла Рош-Гийон?
– Что Вы имеете в виду, герр фон Штернберг? – Жиль сделал вид, что вопрос застал его врасплох.
– Мне интересно Ваше мнение о расположении этого старинного замка. Это мы выбрали его для «логова Лиса пустыни» – фельдмаршала Роммеля. – Многозначительная мина штандартенфюрера подразумевала, что он «выдал» величайший секрет рейха.
– Это лучший выбор от Руана до Парижа. Совершенно неприступное место. Скала, господствующая над долиной Сены – великолепный выбор. – По довольной физиономии немца барон понял, что его комплимент удался́.
… прибрежные водоросли заставляют идти по песку в быстром течении середины реки. Случайные рыбы с интересом сопровождают одинокого старика, бредущего в глубине воды…
– Господин барон, уверен, вы в курсе того, что этот замок сооружен был в довольно сомнительном месте, связанном с так называемой «пещерой предсказателей», из которой, якобы, «можно попасть в подземный мир». – Штандартенфюрер красовался перед французом знанием легенд о древнем замке.
– Да, с этим замком связано много мифов, но большинство из них – досужие вымыслы, – задумчиво произнес барон.
Именно в Ла Рош-Гийон в ночь на 6 июня 1431 года они с Жанной примчались на взмыленных лошадях. Здесь их уже ждал тот, кого она называла своим братом Пьером. Он торопил их, бормоча непонятные слова о том, что линза нестабильна и может закрыться в любой момент.
Они поднялись по лестнице, вырубленной в скале, в старый донжон. Помещение, в которое они попали, видимо, служило последним пристанищем отжившим свой век вещам. Сломанная мебель и каретные колеса соседствовали с крестьянскими вилами и мотыгами. Повсюду пыль и паутина. Пьер попросил подержать факел и отбросил в сторону несколько каретных колес, стоявших у стены. Когда пыль улеглась, Жиль увидел, что камни кладки в том месте, где суетился Пьер, образуют своеобразный крест. Что он делает, стало понятно, когда с хрустом перетираемого песка часть древней стены ушла внутрь, открывая проход. В свете факелов проступили стены пещеры. Не раздумывая, беглецы устремились вперед. Звуки шагов и звон шпор эхом отдавались под сводами пещеры. Неожиданно Пьер свернул в узкий проход, и троица очутилась в небольшом зале, освещенном зеленоватым светом, струившимся из круглого колодца.
Жанна сбросила плащ, отвязала меч, и он с глухим стуком упал на плащ.
– До свидания, любимый! – она прильнула к нему. Сердце молотом ухало в тогда еще живом теле Жиля де Ре. Ее полные слез глаза, казалось, выпивали его душу. – Жиль, я вернусь, клянусь тебе, я вернусь.
Когда он рванулся за ней в освещенный проем колодца, Пьер крепко схватил его за рукав.
– Барон, Вам туда нельзя, это смерть. Жанна вернется, она всегда держит свое слово…
… вот выступ скалы, за которым должен открыться вход в подводную пещеру, о котором предупреждала его Жанна. Да, так и есть. Стайка рыб стремительно скользнула мимо и устремилась в сумрак, как бы, приглашая Жиля за собой. В глубине пещеры брезжил неверный свет. Еще несколько шагов и каменные ступени вывели его на узкий карниз, обрамляющий подземную заводь. Не обращая внимания на струящуюся с него воду, барон стал протискиваться сквозь расселину.
Все тот же зеленоватый свет колодца. Те же прокрытые влагой стены пещеры. Только продолговатая горка ржавого праха в том месте, где некогда лежал ЕЕ меч.
Он отлично помнил слова Жанны, сказанные час тому назад на берегу.
– Схема «Атлантического Вала» висит в кабинете Роммеля. В его отсутствие охранники выпускают собак, которые сидят в приемной. Они лучше любых датчиков сигнализации реагируют на все ЖИВОЕ. Давай сверим часы. Сейчас – 18.00, через два часа я, то есть фельдъегерь унтерштурмфюрер Анна Штейн, привезу пакет лично фельдмаршалу. Меня недавно представили Роммелю, поэтому он наверняка выйдет. У тебя будет около десяти минут, чтобы сфотографировать схему.
Развернув герметичный саквояж, барон достал сухую одежду и фотокамеру.
Круглое помещение в старом донжоне, куда открывался тайный проход, сейчас пустовало. Жилю не терпелось узнать, действует ли Богомол, висевший сейчас на его груди. На всякий случай с ним был надежный Парабеллум. Первого часового он миновал, затаив дыхание. Мимо остальных шел, не обращая на них никакого внимания. Наконец, анфилада комнат привела к массивным дверям кабинета фельдмаршала.
Присутствие собак выдавал жалобный скулеж, раздававшийся из дальнего угла приемной. Несчастные животные, припав к ковру, со страхом смотрели на барона. Жиль, уж было, подумал, что секретарь, восседающий за огромным столом, обнаружил его. Однако, тот вышел из-за стола и вытолкал испуганных животных из приемной. Этого времени хватило, чтобы проскользнуть в кабинет.
Схемы на стене не было.
От неожиданности Жиль замер и стал оглядываться по сторонам в полумраке кабинета. Наконец, он обнаружил свернутый рулон карты на большом столе в глубине комнаты. Кое-как развернув ее, он быстро стал фотографировать побережье Нормандии, испещренное обозначениями укреплений и стрелами направлений ударов. Голоса в приемной заставили быстро свернуть рулон и отойти от стола.
– Почему вывели собак из приемной? – В кабинет вошел моложавый немецкий генерал в небрежно расстегнутом кителе. – Откройте окна! По воле фон Штернберга мы находимся в этом древнем замке, где совершенно невозможно работать. Погоня штандартенфюрера за старинной экзотикой лишила нас чистого воздуха.
Пока Роммель давал указания секретарю, барон незамеченным покинул кабинет.
Когда проявили пленку, участок в районе Лонгвиля оказался смазанным, видимо, дернулась рука… 6 июня 44-го, во время высадки десанта на этом участке, будут самые большие потери.
Наличие точной схемы укреплений «Атлантического Вала» позволило союзникам провести всю операцию «Оверлорд» с минимальными потерями и 26 августа победно пройти по Елисейским полям.
8 мая 1945 года. Орлеан. Нант. Замок Тиффож.
Нам пора, Жиль, – она улыбнулась и встала из-за столика, оставив нетронутой чашечку кофе.
Всю дорогу до Нанта они молчали. За окнами купе проносилась буйная майская зелень. Машины. Беженцы. Колонны пленных немцев. В воздухе витал пьянящий аромат Победы.
На вокзале их уже ждали. Высокий парень в берете и с лотарингским крестом на повязке приветственно помахал им рукой.
– В замок! – Коротко бросил де Ре.
Солнце уже садилось, когда фургончик, в котором ехали Жанна, барон и двое бойцов маки́., затормозил у древних развалин.
Бойцы, кряхтя, достали продолговатый деревянный ящик, напоминающий гроб и понесли к реке. Группа остановилась у большой каменной плиты с неразборчивыми остатками какого-то текста.
– Ты, точно, все помнишь? – Жанна нежно обхватила его за плечи. – Никто ничего подобного еще не совершал. Теперь главное – найти зеркало. Без него наши усилия будут напрасны.
Очистив плиту от мусора и лишайников, Жиль принялся вычищать ножом небольшое отверстие в боковой грани плиты. Скоро в отверстии блеснула бронза замка.
– Ключ принесли? – Барон нетерпеливо обернулся к спутникам. В ответ ему протянули увесистый ворот с утолщением на конце. Однако замок не поддался рукам «мертвеца». Вчетвером они уже было согнули ворот, когда раздался резкий хруст, и плита приподнялась, открывая вход в подземелье.
Все, как прежде. Только толстый слой пыли на ритуальном столе, да электрический свет вместо мерцания факелов.
– Жан, Жак, зеркало было в бронзовой раме. Металла в этом подземелье практически нет, поэтому с металлоискателями мы должны его найти. – Она торопливо отдавала приказы, пока Жиль, пораженный воспоминаниями, молча стоял, опершись руками на мрамор стола.
– Приди в себя, Жиль, опомнись! Дорога каждая минута. Вдруг кто-нибудь увидит нас здесь и попытается помешать! – Она расстегнула ворот платья и попыталась снять с шеи цепочки с двумя кулонами. Цепочки запутались в волосах. – Да помоги же мне, Жиль!
Непослушными руками он разорвал тонкий металл и впервые за сотни лет ощутил ладонями пронзительный жгучий холод. Он присмотрелся к фигуркам, это были Голубь и Гидра.
– Жанна, вот оно! – Один из парней беретом бережно протирал небольшое зеркало с бронзовой рукояткой.
– Почему на столе еще нет клона? – В голосе женщины чувствовалась сталь человека, привыкшего командовать. – Жиль, ты готов?
– Я всегда готов, дорогая. – От волнения голос подвел, и он поперхнулся.
Как когда-то, мрамор стола обжигает кожу. В руках зажаты Голубь и Гидра. В Зеркале – чернота…
Сознание возвращается неожиданно и рывками. Предметы продолжают обжигать холодом ладони. Склоненное лицо Жанны… Чернота…
Невероятных усилий стоит поднять отяжелевшие веки. Перед глазами зеркало. По нему пробегает рябь и начинает проступать чье-то лицо. Черные волосы слиплись от пота, густые усы, капризная нижняя губа, борода и разноцветные сине-зеленые глаза. Это его лицо!
На его груди плачет Она.
– Мы победили, Жиль, мы победили!
