Текст книги "Битва рассказов. 2013"
Автор книги: Александр Чубарьян
Соавторы: Ирина Баранова,Ксения Власова,Степан Потапов,Григорий Гончарук,Семен Травников,Егор Жигулин,Илья Кирюхин,Назар Вотчинников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)
Заросли отступили, и поток вынес нас на простор большого озера, окруженного лесом. Пристав к берегу, мы быстро перекусили и сверились с картой. До намеченной цели оставалось совсем немного.
В протоке, которая вела из озера дальше, течение было гораздо быстрее, и нам то и дело приходилось орудовать шестами, чтобы не врезаться в берег. Все тревоги были забыты. Управление плотом полностью захватило нас, и только яркий свет выглянувшего из-за туч солнца заставил оглядеться вокруг.
Это было круглое озеро, в дальней части которого плотную лесную чащу разрывала ослепительно белая скала горного отрога.
Мы были у цели. Перед нами был «Пьющий Шайтан».
Рядом со скалой виднелась узкая полоска берега, усеянного мелкими камнями. Засмотревшись на эту картину, мы не заметили, как плот, увлекаемый неведомой силой, устремился к скале. Скорость нарастала, и, если бы мы вовремя не опомнились, то точно бы разбились о камни. Упираясь шестами в дно, мы с Максом с трудом вытолкали плот на берег. Среди обычных для дикого леса звуков выделялся невнятный глухой гул, который шел от скалы. Озерная вода уходила под ее основание.
Долго наблюдать это чудо природы мы не могли – сильно сосало «под ложечкой».
Быстро распределили обязанности: я – развожу костер, Макс – ставит рыболовные снасти, Люба – собирает хворост.
– Ребят! Я к донке блесну с раком пришпандорю, только наживки нет.
– Возьми кусок тушенки, – посоветовала из кустов Любка.
Незаметно стемнело. У костра было тепло и уютно, но нам было не по себе от мысли, что родители сейчас, наверное, ищут нас, и мы молчали.
– Я записку оставила, что мы идем в поход и вернемся через пару дней, – нарушила молчание Любка.
– Ну и дура! – Зло огрызнулся Макс. – Завтра, когда проснемся, они уже здесь будут и тогда всем хана. Он сплюнул и полез под навес из пленки.
Однако, разбудили нас не родители…
Громкий басовитый лай Чипа и истеричное тявканье Дейла заставили нас выскочить из импровизированной палатки.
К нашему удивлению никого рядом не было. Собаки стояли на берегу и лаяли на воду. Я уж было хотел прикрикнуть на них, как неожиданно недалеко от берега с грохотом поднялся столб воды. В тусклом предрассветном свете мне показалось, что из брызг торчит кривое бревно. Приглядевшись, я понял, что это огромная змея. Сзади пронзительно завизжала Любка.
Как ни странно, монстр не пытался напасть на нас. Казалось, он красуется, то поднимаясь, то падая в воду. Первый испуг сменился любопытством, и мы подошли поближе к берегу. Змея тоже заметила нас и, ухнув в воду, подплыла к берегу.
Это был гигантский уж. Об этом говорили оранжевые пятна у основания его головы, которая была с хороший чемодан. Змея с интересом разглядывала нас. Взгляд круглых черных зрачков действовал гипнотически. Рядом с отверстием рта, откуда стремительно вылетал раздвоенный язык, ярко блестел Рак блесны.
Казалось, что змею интересовали только мы. Собаки явно пытались защитить нас. Они остервенело лаяли и бросались на гигантскую рептилию. Однако, она никак не реагировала на собак. В какой-то момент, осмелевший Чип подпрыгнул так высоко, что едва не вцепился зубами в морду змеи. Его клыки клацнули буквально в нескольких миллиметрах от раздвоенного языка. Падая вниз, он зацепился за леску и сорвал блесну со змеи.
В мгновение ока монстр преобразился. С громким шипением он поднялся над водой. В открытой пасти стали видны зубы. Мгновение помедлив, змея метнулась в сторону Чипа, но ловкая собака успела отскочить. Тогда рептилия выползла на берег и устремилась к псу, который, героически лая, уводил ее от нас в сторону леса.
– Скорее наверх! – Макс схватил замершую в шоке Любку и потащил к скале. Я поймал Дейла, забросил за плечо чей-то рюкзак и побежал за ними. Карабкаться долго не пришлось – буквально метрах в пяти над водой мы обнаружили широкий уступ.
Очистив место от мусора и старых птичьих гнезд, мы огляделись. Чипа не было видно, его лай раздавался откуда-то из лесной чащи. Неожиданно лай оборвался. Я увидел, как Любка закусила губу, и ее лицо побледнело. Голос Макса вывел нас из оцепенения.
– Смотрите, Чип! – Действительно, из леса выбежал наш пес и, хромая, бросился к скале. Следом огромной черной лентой выползла змея. Чип уперся передними лапами в камень и, скуля, поднял к нам морду. Я стал спускаться вниз, в надежде опередить змею.
Что происходило за моей спиной, я не видел.
Грозное рычание пса сливалось с шипением змеи. Я уже почти спустился, когда почувствовал какое-то движение за спиной. Огромная тень стремительно пронеслась мимо меня, и гигантская рептилия врезалась в скалу.
Грохот, гул, уходящая из-под ног земля.
Крик Макса и Любки. Я стремительно лечу вниз. От ужаса не могу вздохнуть. Удар. Чернота…
… Чернота. От боли раскалывается голова. Горячий шершавый язык настойчиво вылизывает мое ухо. По сопению и похрюкиванию понимаю – это Дейл. Значит, я не зря спасал эту дворнягу. Открываю глаза, но перед глазами все та же чернота и я вновь теряю сознание.
– …стя! Ко – стя-а! – Кто-то трясет меня за плечи, но, кто это – я не могу разобрать из-за оглушающего шума.
Кровавая пелена стоит перед глазами. Она – то ярче, то сгущается до темноты.
– Костя-а! – это зовут меня. Это я – Костя. Как вынырнуть из этого кровавого марева? Как увидеть того, кто зовет меня?
Ледяная вода, ударившая в лицо, помогает разлепить веки. Солнце. Слепящее солнце бьет в глаза, заставляя зажмуриться и окончательно прийти в себя.
– Он жив, Макс! Максим, скорей сюда! Костик жив! – Понимаю – это Люба, ее голос трудно с кем-то спутать. Поворачиваю голову набок и снова открываю глаза.
Огромные выпуклые карие глаза, не мигая, смотрят на меня. Черный мокрый нос на мокром рыже-белом мохнатом лице. В глазах любовь, любовь и еще раз любовь…
– Дейл, – хочу сказать я, но из горла вырывается какой-то сипящий свист.
– Харе лежать! Отдохнул уже! – Это Макс, но я его не вижу, потому что нет сил повернуть голову.
Люба шипит на него, и они вместе помогают мне сесть.
Мы сидим на груде камней на дне огромной пещеры, стены которой теряются в сумраке. Солнце заглядывает под землю через большое отверстие в потолке. Оттуда же низвергается мощный водопад. Поток воды пролетает буквально в нескольких метрах от нас и с оглушительным грохотом рассыпается о камни где-то внизу.
Неподалеку поблескивало бревно змеиного тела. С трудом поднявшись, я подошел к змее. Впившись клыками в ее голову, лежал Чип. Даже удар о камни после падения с огромной высоты не смог оторвать его от врага. Глаза собаки были широко открыты, и я, повинуясь какому-то бессознательному порыву, нагнулся, чтобы прикрыть их. Видимо, я долго был без сознания, потому что под пальцами ощутил холодное и твердое тело.
– Ну что, пришел в себя? – Макс, как ни в чем не бывало, сидел на камнях и уминал за обе щеки содержимое одной из банок, иногда подбрасывая куски Дейлу.
– Вроде, да, – откликнулся я. Хотел подойти к ним с Любой, но ноги подкосились, и я сел прямо на змею. Девочка сама подошла ко мне и протянула открытую банку тушенки.
– Попробуй поешь, а то ты так долго был без сознания.
С трудом пережевывая мясо, я проглотил пару кусков и меня стошнило. Вернулась головная боль.
– Максим, ему надо полежать. – Голос девочки проникает в голову, словно сквозь вату.
– Если будет лежать, мы останемся здесь навсегда. Осталось три банки тушенки и пачка печенья. Хорошо хоть воды навалом, – Макс грустно хмыкнул.
Заставляю себя открыть глаза и пытаюсь встать, но ноги не держат, и я опускаюсь на камни.
– Хорошо, привал! – После этих слов я проваливаюсь в небытие…
Мы с папой сидим за праздничным столом. Белая скатерть, тарелки, вилки, даже вазочка с цветами. Мама входит в комнату и несет огромное блюдо, на котором золотится жареная рыба. Почему-то рыба украшена разноцветными перьями и воздушными шариками. Запах жареной рыбы щекочет ноздри. Рот наполняется слюной. Запах жареной рыбы заставляет меня проснуться.
Там на поверхности, наверное, ночь, потому что здесь у нас, под землей, только свет костра выхватывает из темноты несколько метров пространства.
У костра Максим и Люба, обжигаясь, едят рыбу. Дейл, словно кошка, устроился у моих ног и сладко посапывает во сне.
– Очнулся? Отлично! Как раз и очередная порция готова. – Макс палкой разгребает угли и достает печеную тушку рыбы. Они с Любой подходят ко мне и помогают встать.
Пока я, обжигаясь, ем, они, перебивая друг друга, рассказывают события последнего дня.
Когда я стал спускаться, чтобы помочь Чипу, змея обратила свое внимание на меня и попыталась дотянуться. Припав к скале, она уж было схватила меня за ногу, но тут пес высоко подпрыгнул и вцепился в голову змеи. Монстр попытался стряхнуть Чипа и всей своей массой ударился о стену «Пьющего Шайтана». Камень не выдержал и обрушился внутрь пещеры. Максу и Любе повезло – обломок выступа скалы, на котором они находились, упал на небольшое озерцо на дне пещеры, и это смягчило удар. Мне же повезло меньше – я упал на камни, а следом за мной в пролом грохнулась змея.
– Мы уж думали, что она тебя раздавит, – всхлипнула Любка. Пережитой кошмар вновь заставил ее заплакать.
– Теперь, когда ты все знаешь, какие будут мысли? – Макс, как всегда, был далеко впереди.
Однако, в моей голове было пусто. Если не считать невнятной тягучей боли и сиюминутных мыслей о печеной рыбе и героической гибели Чипа. Посмотрев наверх, я понял, что самим добраться до пролома невозможно. Неожиданная мысль заставила меня прислушаться к шуму падающей воды.
– Макс, а куда уходит вода?
– А хрен ее знает, – пожал плечами Максим, – она и раньше куда-то уходила. Только, я думаю, сейчас ее больше течет. Смотри, скала обвалила часть дна озера.
– Ребята, – голос Любки заставил нас отвлечься от мрачных размышлений, – давайте спать. Завтра, когда рассветет, можно будет хоть что-то увидеть. – С этими словами девочка стала укладываться, пытаясь приспособить рюкзак под голову.
Последнее, что я видел, прежде чем провалиться в сон, был Макс, в задумчивости рассматривающий Рака.
…змея снова и снова бросается на меня, пытаясь схватить. Ужас сковывает ноги, но преодолевая их ватность, шаг за шагом отступаю от надвигающегося чудовища. Смрад из его пасти обволакивает меня. Я вижу свое отражение в его круглых зрачках. Страх окончательно парализует. Змея покачивается надо мной, примеряясь, как лучше напасть. Она перестала шипеть и омерзительно хихикает. Неожиданно земля уходит из-под ног, и я лечу в пропасть. Змея устремляется следом и впивается зубами в мой палец…
Просыпаюсь от нестерпимой боли в руке.
Перед глазами – окровавленная морда неизвестного существа. В огромных черных без зрачков глазах отражается пляшущий огонь костра. Серая шерсть, клочьями свисая со лба, открывает бледную морщинистую кожу черепа. В его зубах фаланга пальца.
Из исковерканной руки вытекает, пульсируя, кровь.
– А-а-а! – Пронзительный крик Любы бьется под сводами пещеры. Он заглушает рев водопада, заставляя меня окончательно прийти в себя.
С горящей головней в руке к нам бежит Макс. Его разноцветные глаза, кажется, светятся в сумраке пещеры.
Жуткое существо исчезает, буквально, растворяясь в воздухе.
Первые лучи солнца, проникающие в пещеру, мы встречаем, прижавшись спиной к спине, в ожидании нового нападения. Напряжение такое, что боль в наспех перевязанной руке почти не ощущается. Несмотря на близость костра, нас всех колотит озноб.
Новый день – это новые надежды. Быстро перекусив остатками рыбы, мы стали решать, что делать дальше. Мы с Любой предложили остаться на месте и ждать, когда нас найдут. То, что поиски уже идут, мы не сомневались. Но Макс уговорил нас осмотреть пещеру.
Солнечный свет, льющийся с потолка, яркой радугой играл в сверкающем потоке водопада. Стена воды была настолько мощной, что невольно вставал вопрос: «Куда исчезает такая масса воды?»
Площадка, на которой мы провели все время после падения, с одной стороны упиралась в стену пещеры, с другой – обрывалась в паре метров от водопада. Вся она была усеяна сухим валежником, который непонятно как попал сюда.
– Идите скорее ко мне! – Голос девочки раздавался откуда-то из-за стены воды. Оглядевшись по сторонам, мы с Максом увидели, что за струями воды есть небольшой проход.
Прижимаясь к стене, мы обогнули водяной поток и очутились в гроте, из которого чернело два прохода. Перед одним стояла Любка, рассматривая что-то в свете фонаря. Подойдя к ней, мы заглянули за каменный выступ.
Перед нами был небольшой круглый зал, напоминающий залы для жертвоприношений из фильмов ужасов. Конус света выхватывал из сумрака черную полированную каменную плиту, на которой белела груда костей.
Неожиданно из темного угла раздается мерзкое хихиканье. Люба резко направляет луч фонаря на звук.
Чувствую, как шевелятся мои волосы. Жуткое существо, откусившее мой палец, сидит на корточках и, склонив голову набок, разглядывает нас. Его огромная когтистая лапа лежит на человеческом черепе невероятных размеров.
Не разбирая дороги, мы бросаемся прочь.
Первое, что мы видим, выбежав из-за водопада – любкин отец, висящий на веревке с горящим файером в руках.
– Папа! – Любкин крик.
И наши с Максом: «А-а-а! Мы зде-есь! Сюда!», – наполняют пещеру.
Грохот криков и эха. Грохот водопада. Грохот падающих с потолка пещеры камней.
Любкин отец пролетает мимо нас в потоке воды.
– Па-а-па! – Мы едва успеваем поймать Любку, которая уже бросилась на помощь отцу, и оттащить ее от края обрыва. Карниз, с которого низвергалась вода, видимо, не выдержал веса человека и нашего крика.
– Па-па! – Люба вырывается из наших рук и склоняется над обрывом.
Вдруг сквозь рокот воды мы слышим: «Лю-у-у-ба!».
Обломки скалы, упавшие вместе с экологом, забили проход, и пещера стала наполняться водой. Буквально через считанные минуты в пенных бурунах мы увидели бутыли от нашего плота. Держась за одну из них, плавал любкин отец.
Через час мы, укутанные в теплые одеяла, пили горячий чай невдалеке от ручейка, в который превратилось озеро.
Неожиданно Макс больно ткнул меня локтем в бок.
– О том, что видели – молчок. – Он многозначительно округлил свои сине-зеленые глаза.
– Могила! – Откликнулся я и накрыл ладонью его кулак.
– Мальчики! А у вас обоих глаза разноцветные. – Любкин шепот заставил нас оглянуться. – Если меня не возьмете – все расскажу. – С этими словами она взяла нас за руки, и ее глаза стали менять свой цвет.
Комментарии и оценки
Лев Михайлович– Мне понравился, напомнил детский детектив.
Георгий Гончарук– Почему-то, читая рассказ, вспоминал о Меллвиле и Джеке Лондоне… Но рассказ шикарен. Не пожалел, что прочел увлекательные приключения трех детей, захотевших приоткрыть завесу зловещей тайны исчезновения собак и детей.
Юрий Круглов– История более закручена, чем у соперников. Настолько, что когда наступает финал, это оказывается неожиданным. Как-то без ответов остаются многие вопросы, многие висящие на стене ружья не выстреливают. Ну и по тексту – много совсем уж неожиданных для такого сильного автора повторов, слов-паразитов «было, были, был». Покоробило отсутствие реакции детей на смерть Чипа – ну погиб и погиб. Да и вообще, с трудом верится, что это дети 21 века. В общем, ожидал большего от Евразии.
Вероника Фоминцева– На одном дыхании! Грамотно, красиво, увлекательно. После прочтения остается легкость и не проходящий интерес, и желание перечитать снова. Очень понравилось! Желаю Автору победы!
Денис Питерский– Офигенская обложка, наконец то вы тоже сделали её в стиле этногенеза! Интересный очень рассказ, в стиле Кортика, отвага детей, бесстрашие, наивность и азарт, детские страшилки зовущие на подвиги и риск! Отдельное спасибо за хихикающего демона, он мне нравится как и вам. Желание перечитать снова появилось еще не закончив рассказ, мне понравилось.
Илья Кирюхин– Георгий, спасибо за теплые слова. Действительно, сейчас, к сожалению, остро не хватает романтики «Белого Клыка» и «Белого кита». Надеюсь, что Этногенез «залатает» этот пробел для сегодняшних мальчишек и девчонок. Денис, огромное спасибо. Признаюсь, на книгах Анатолия Рыбакова выросли все члены команды «Евразия». А обложка – наш этногенезовский опыт. Надеюсь, скоро будут обложки и для «Искушения.
Денис Питерский– Илья, отличная новость, Искушение 1 и 2 давно ждут обложку, а мы Искушение 3!
Денис Четверов– Не мастер я писать развёрнуты отзывы: мне понравилось, честно, особенно начало. Давно такой тайны не было в книгах, которые приходилось читать в последнее время. Текст пропитан мистикой и смертельной тайной. И, как всегда, всё заканчивается на самом интересном месте. Обложка в этот раз даже лучше чем у соперника. Есть расхождение с авторским началом, мол детям можно купаться столько под присмотром взрослых, а отец Макса как услышал что они всей компанией собрались на реку, аж взбаламутил и ремнём приложил за такую идею. Если брать по оценкам, то первое – 9 баллов, второе – 4 балла, и третье, 5 баллов. Но в этот раз мои баллы никакой роли не играют:).
Стас Каздоба– Отличный вышел рассказ. Тайна, мистика – все в наличии! Не заметил как добрался до окончания:)
«Dream Ttam»
Виктор Смирнов
Дети
Наконец-то мы созрели. В этот раз обойдемся без мудреной аннотации, и просто скажем большое спасибо всем, кто ждал, когда же мы выложим рассказ. Нам очень помогала ваша поддержка все это время, но в последний раунд мы отправимся уже в одиночку. А также большое спасибо всем, кто организовывал этот конкурс и всем, кто участвовал. Удачи нам и Евразии!
Сколько помню себя, нам никогда не разрешали играть с рекой. Купаться – только под присмотром взрослых, щепочки и бумажные кораблики пускать – ни-ни, а уж о том, чтобы построить плот, и речи не было. Родители, казалось, делали всё, чтобы не дать нам полюбить воду. Меня возили на море, а соседский Макс – то вообще плавал по океану на огромном корабле, и рассказывал потом о синей воде, соленых брызгах и бескрайнем горизонте. Красота. Не то, что наша речка – грязная, серая, с покосившимися домиками на том берегу…
Поэтому мы очень удивились, когда Макс пришел во двор заплаканный, созвал всех и подговорил строить плот. Он всхлипывал и размазывал слезы кулаком по щекам. Из плотно сжатого кулака выглядывало что-то серебристое.
– Чего рыдаешь? – я сочувственно ткнул его в бок.
– Предки, – прошипел Макс. – Точнее, отец.
– Ремнем?
– Угу.
– Отомстил?
– Блесну утащил. Он ее хорошенько прятал, на антресолях…
– Максимка, да ты белены объелся, что ли? – Любка встряла, как всегда, некстати. Девчонка, да еще городская – что с нее взять.
– Почему белены?
– Да вон, у тебя глаз того… позеленел!
Мы тут же окружили Макса и принялись рассматривать его глаза. Любка не врала – что-то с ним действительно случилось. Раньше глаза у Макса были голубые, даже синие, как океан, о котором он так любил нам рассказывать. Теперь один из них явно отливал зеленым цветом. Мне даже показалось, что пока я его разглядывал, он как будто успел стать еще зеленее.
– Макс, ты себя чувствуешь-то нормально? – спросил я. – Ничего не болит? Температуры нет?
Любка тут же приложила ладонь к его лбу, потом к своему.
– Вроде есть немного. А может, и нет… Может, тебе градусник поставить? Пойдем к моей бабушке – она даст, – заговорила она. – А то заболеешь – и все каникулы пролежишь. А ты еще плот собрался делать.
– Да нет у меня никакой температуры, дуреха, – сердито ответил Макс. – Тебя б так ремнем отходили, я бы посмотрел, какие бы у тебя глаза были. Все с моими глазами нормально.
– За что тебя так батька-то? – поинтересовался я. – Он у тебя вроде нормальный, за просто так не выпорет. Ты когда последний раз получал, я уж забыл? Когда мы у бабы Тамары в бане стекла побили?
– Ага, – улыбнулся Макс. Слезы стремительно высыхали у него на глазах. – Тогда-то, правда, за дело было.
– А сейчас?
– Сейчас? – Макс огляделся по сторонам. Увидев, что Любка возится с малышней в песочнице, а Жора с Толиком уже переключились на Руслана, который таскал в зубах мячик, он тихо прошептал мне. – Приходи сегодня ко мне ужинать, расскажу. Мамка картошки с грибами нажарит…
Вечера я ждал с нетерпением. Все мои мысли занимала тайна, которую собирался рассказать мне Макс. Это явно было что-то особенное. Из-за какой-нибудь ерунды он секретничать не станет. Любка, конечно, та еще балаболка, но Жора-то с Толиком – нормальные ребята, кому попало не разболтают. Видимо, не просто так Макс получил ремня, и молчит не просто так. Только мне расскажет.
Макс был моим лучшим другом с самого детства. Наши отцы вместе работали в Красном Луче в шахтах, пока папа не погиб десять лет назад, когда мы были еще совсем маленькими. Дяде Саше тоже сильно досталось, когда штольня обвалилась, но он уцелел. В шахтах он с тех пор не работал – подался в лесничество, иногда и охотой промышлял. Там дела у него пошли в гору – семья Макса стала часто ездить отдыхать на море, один раз Макс с матерью побывал даже за границей, что для нашего хутора вообще было чем-то запредельным. На Черное море, конечно, ездили многие – недалеко было, но вот побывать в Испании и Франции удалось только Максу. Говорят, помог какой-то большой московский начальник, которого дядя Саша вывозил в лес на охоту несколько лет назад. А еще у него был единственный на нашем хуторе мотоцикл, причем не какой-нибудь «Минск» или «Восход», а новенький «Иж-Юпитер». В общем, хороший был у Макса отец, хоть и строгий. Именно он запретил детям ходить на реку. Ребята постарше рассказывали, что до того, как дядя Саша стал лесником, они частенько бегали купаться или ловить рыбу совсем одни. Конечно, их ругали – с водой шутить нельзя, но не особо сильно. Да и сами взрослые тогда куда чаще плавали на тот берег Кадамовки на лодках. Тогда, десять лет назад, в тех заброшенных домиках на том берегу, вроде бы даже кто-то жил…
– Ты чего не ешь? – мама вопросительно смотрела на меня.
Я же, погруженный в свои раздумья, от неожиданности чуть не выронил ложку.
– А? – переспросил я. – Я ем, ма. Просто немного – меня сегодня Максим к себе на ужин зовет. Тетя Лена картошки с грибами обещала сделать.
– Картошки… Ты суп ешь, – ответила мама, – в нем овощей много полезных. А то налопаешься картошки с хлебом и расти не будешь. Как будто тебя дома не кормят.
– Да ем я, ем, – пробубнил я, зачерпывая ложкой остывший суп. – А когда я вырасту, ты меня будешь отпускать на реку купаться с друзьями?
– Когда вырастешь, тогда и посмотрим, – резко ответила мама.
Она всегда нервничала, когда я заговаривал про реку или про другой берег. За много лет я уже привык к этому, и сам лишний раз не стал бы говорить на эту тему, но сегодня… Разноцветные глаза Макса, его настойчивое желание строить плот – должна была быть какая-то связь. Может быть, мама что-то расскажет?
– Мам, – осторожно начал я. – А вообще, почему нам нельзя на реку ходить? Вот в Красном Луче – там даже малышей пускают, мне Витька рассказывал…
– Вот в Красном Луче пусть и пускают, – перебила меня мама, – а у нас – нельзя. Тебе что дядя Саша говорил? – тут ее голос начал дрожать. – Вот у Витькиной мамы, может, детей много, а ты у меня один. Утонешь ты на речке – что я буду делать? Ты же плавать не умеешь!
– А в Красном Луче все умеют, даже малышня, – ответил я, но уже тише. Сейчас спорить с мамой не стоило – с нее вполне сталось бы не пустить меня к Максу на ужин или даже вообще загнать домой на пару дней. Прожевав кусок хлеба, я добавил. – Ну ладно, мам, я же не собираюсь, просто интересно.
– Правильно, сынок, – ласково улыбнулась мама. – Не нужно тебе на реку ходить лишний раз. А завтра я сама с тобой схожу, искупаемся. Хочешь? А потом я дядю Сашу попрошу – он тебя на мотоцикле прокатит.
– Хорошо, мам, – ответил я. – Спасибо.
Странно, но ни купаться, ни кататься на мотоцикле мне в тот момент почему-то совершенно не хотелось.
Я сам не заметил, как ужин закончился. Стряпня мамы Макса была замечательной, но мои мысли занимало совершенно другое. Мой друг тоже думал об этом, судя по заговорщицким взглядам, которые он бросал на меня, не отрываясь, впрочем, от тарелки. Но вот картошка была съедена, и, бросив тете Лене дежурное «спасибо», мы пулей метнулись на чердак сарая, где Макс обустроил себе самое настоящее логово. Прямо около люка, в двух шагах от шаткой лестницы, отец поставил ему старый продавленный диван, на котором мы тайком от родителей сотни раз просиживали теплые летние ночи, рассказывая друг другу страшные истории. Помимо дивана, здесь были ящик, где мой друг хранил свои игрушки, ободранная настольная лампа, привинченная шурупами прямо к балке, и полка с книгами – больше ничего. Но для меня и других ребят простенькая берлога Макса была самым замечательным на свете местом.
– Садись, – Макс кивнул на диван. – Валер, я тебе сейчас все расскажу, но ты только не вздумай никому разболтать! Предки с меня шкуру спустят, если узнают.
– Могила! – пообещал я, чиркнув себе пальцем по шее. – Я тебе что, ябеда?
– Да верю я тебе, верю, – успокоил меня товарищ. – Просто дело очень важное. Можно сказать, вопрос жизни и смерти. Держи.
С этими словами Макс протянул мне увесистую жестяную коробку из-под чая. Открыв ее, я сначала увидел только промасленную тряпку, но, развернув ее, я понял, что прятал в коробке мой друг. В полумраке чердака блеснули латунью продолговатые остроконечные цилиндрики примерно с мой палец размером.
– Патроны! – выдохнул я.
– Тише ты! – Макс ткнул меня кулаком в бок. – Орет тут на весь двор.
– Откуда ты взял? – спросил я уже шепотом. – Зачем?
– Это от отцовского карабина, – так же тихо ответил мой друг. Я еще вчера стащил. А когда он хватился и стал с меня спрашивать, я сказал, что мы их утром у старой лесопилки в костер побросали.
– С ума сошел, – ужаснулся я. – Он же тебя, небось, так ремнем отходил, что ты сейчас сидеть не можешь?
– И правда, не могу, – мужественно улыбнулся Макс. – Но надо было очень. Меня друг попросил.
– Какой друг? Жорка? Толик?
– Не, не эти, им-то зачем, – отмахнулся мой друг, и, еще понизив голос, продолжил. – Я ж вчера на том берегу был.
– Да не ври ты, – у меня аж дыхание перехватило. – Как туда попадешь? Лодки, по-моему, только у твоего папки да дяди Миши Сидорова остались, и те цепями пристегнуты.
– А я не вру. Я так речку переплыл. Вплавь, – обиженно возразил Макс.
– Так ты ж не умеешь? Нас никого родители не учили. Специально, чтобы мы в воду не лезли!
– А вот и умею. Меня моряк один научил, когда мы с мамой во Францию на корабле плавали. От мамы тайком. Я никому не рассказывал. Я вообще не очень плаваю, думал, потону, это отсюда кажется, что Кадамовка неширокая, а плыть долго, и страшно, когда на дно встать не можешь.
– Ну ты даешь, – позавидовал я Максовой смелости. – И чего тебя туда понесло?
– Слушай дальше, – ответил он. – Я вчера пошел перед сном к реке с Русланом погулять, и вдруг с той стороны, оттуда, где дома старые, какой-то треск раздался. Громкий, как будто там дверь с петель слетела. Руслан тут как залает – и в воду. Я его зову-зову, а он как не слышит – плывет на ту сторону и плывет. Ну, я штаны с сандалиями снял – и за ним…
– Ничего себе! И не страшно было?
– Я ж говорю – страшно. Но за Руслана еще страшнее. В общем, вылез я кое-как на тот берег и наверх полез – к домам. Смотрю, а у одного дверь нараспашку. И слышно, как Руслан оттуда заливается. Захожу я туда, а там на полу человек лежит. И не шевелится. И автомат с ним рядом, как мы с тобой по телевизору в «Новостях» про Афганистан видели – такой же.
– Мертвый?
– Не, живой. Я когда зашел, он голову приподнял, попросил помочь на кровать перебраться – те ж дома старые, но мебель в них осталась, хоть и не живет никто уже лет десять. Помог я ему до кровати добраться, смотрю – а у него весь рукав в крови. Ну, я ему кое-как руку своей майкой перевязал, вроде течь перестала. Я думал за папкой бежать – ты ж знаешь, он у меня на все руки мастер, может и за врача, да и телефон со всего хутора только у нас дома есть. Но этот мужик мне и говорит – не надо звать никого. Просил патронов для автомата раздобыть и поесть чего-нибудь.
– Так это, Макс, мож он бандит какой, или дезертир?.. – испугался я. – Сам подумай – с автоматом, да еще раненый…
– Не. Не бандит, – Макс смутился. – Точно тебе говорю. Он… хороший. Только несчастный и слабый очень. И потом, даже Руслану он понравился – а ты знаешь, что он чужих не любит. А этого как-то сразу принял, даже руку ему облизывал.
– Точно не надо никому из взрослых рассказать? – засомневался я. – Вдруг чего?
– Не надо, Валерка, – ответил Макс. – Он очень просил. У него ж документов никаких нет, он сам сказал. А куда его без документов? Точно в милицию заберут.
– Угу, – задумчиво согласился я. – Заберут, как пить дать. Ладно. Что делать-то будем?
– Плот надо. Если я у папки еще и ключи от лодки стащу, он точно меня убьет. А так мы – туда обратно, патроны и еду отвезем послезавтра утром – и домой к завтраку, никто и не заметит.
– Лады. Слушай, а как зовут-то этого твоего мужика? Молодой, старый?
– Артемом зовут. Молодой, батьки намного моложе.
Весь следующий день ушел у нас на постройку плота. Тайком, по одной доске, по одной жердине мы таскали из сараев материалы. Толик помогать нам так и не пришел – видимо, испугался возможного наказания от родителей. А вот Жора принес в кармане пару десятков гвоздей. Даже Любка пришла, хотя толку от нее было немного – бестолковая девчонка только мешалась, постоянно отвлекая нас своими дурацкими вопросами. Правда, нас – это было сильно сказано. Плот Макс, по сути, построил в одиночку – мы с Жорой только подносили ему доски. Я удивлялся, наблюдая за тем, как ловко мой друг управлялся с пилой и тяжелым молотком. Конечно, любой из нас умел забивать гвозди, но Макс вгонял их в доски двумя-тремя резкими ударами, ни разу не промахнувшись. Он работал быстро и сосредоточенно, иногда как будто даже не слыша, что мы ему говорим.
– Ну что, попробуем спустить его на воду? – спросила Любка, когда плот, наконец, был закончен. – Интересно же. Столько делали…
– Не, Люб, давай завтра, что-то я устал, – ответил Макс. – После завтрака соберемся, ты на стреме постоишь на пригорке, а мы проплывем до поворота, потом обратно его потащим. Может, даже с парусом попробуем.
– А что это я на стреме? – обиделась Любка. – Чуть что, сразу я. А, Максим?
– Ну, хочешь, я постою первым? – примирительно согласился тот. – С плотом тогда Валерка управиться, а потом поменяемся.
Мы с ним так и договаривались. Без помощи ребят мы бы вряд ли смогли так быстро построить плот, но вот рассказывать им, зачем он на самом деле был нужен, все же не стоило. Одно дело – проплыть немного вдоль берега тайком от родителей, и совсем другое – отправиться на ту сторону, куда даже из взрослых мало кто плавал. Ябедами Жора с Любкой, конечно, не были, но тут такое…
