Текст книги "Рыцарь из ниоткуда. Сборник (СИ)"

Автор книги: Александр Бушков

– Это становилось тягостным, – тихо продолжала графиня. – Он бродил под окнами, словно юнец… На мое счастье, он куда-то уехал, а Дайни пригласила меня в Латерану. Правда, я там надолго не задержалась… – она снова ненадолго опустила глаза. – Если вы столько знаете о тех временах… вам ведь известно, что такое Академия Лилий?

– Конечно, – сказал Сварог.

– Я говорила, что не монашенка, – сказала графиня самую чуточку смущенно. – И потом, до замужества, у меня случались романы… как у всех. Но Академия Лилий… Для меня это было чересчур. Таких забав я всегда сторонилась, это не мое… Дайни сначала настойчиво приглашала меня участвовать, я отказалась наотрез. Она ничуть не обиделась, она была умница – но все равно, в Латеране мне стало как-то чуточку неуютно. Выпадала из общей картины. Весь двор очень увлеченно предавался нескончаемому… веселью, меня форменным образом осаждали кавалеры, иные сами по себе, а иные пытались вовлечь в игры наподобие Академии Лилий. Конечно, все было строго в пределах этикета, но мне так не хотелось. И, оставаясь там, я себя чувствовала совершенно инородным телом… В общем, я вернулась в Равену и решила, что, пожалуй, пора возвращаться домой. Разве что намеревалась задержаться на пару дней, чтобы посмотреть Шествие Гильдий, мне говорили, это очень красивая и пышная церемония…

– Простите, графиня, я перебью… – сказал Сварог, форменным образом затаив дыхание, весь в нешуточном напряжении. – Асверус, случайно, не передавал вам на хранение каких-нибудь бумаг?

– Да, оставлял, – нимало не промедлив, ответила она. – Неужели они и сейчас кому-то интересны?

– И что с ними стало? – спросил он, явственно ощущая, как напряжена каждая клеточка, каждый нерв.

– Они и сейчас лежат у меня в секретере, в дальнем ящике. В полной сохранности, – безмятежно сказала графиня. – Сама не знаю, зачем сохранила… просто они остались лежать там, знаете, как это бывает со всякими безделушками, особенно памятными? Граф! – воскликнула она с легкой тревогой. – Простите, но у вас такое лицо… Вам нехорошо?

– Ну что вы, – сказал Сварог, не ощущая ни облегчения, ни радости, просто чувствуя себя ватной куклой. – Вы не представляете, что эти бумаги для меня значат, и как я боялся, что они пропали навсегда…

– В чем же дело? – пожала она плечами. – Мне они совершенно не нужны, а вам, видимо, необходимы… Позвать лакея, чтобы принес прямо сейчас?

– Нет, не обязательно, – сказал Сварог, отходя. – У меня еще пара вопросов, чтобы уточнить кое-что…

Перехватив его тоскливый взгляд, графиня чуть улыбнулась:

– Забудьте об этикете, вам сейчас просто необходимо, я же вижу. Я неплохо знаю мужчин… Вот чистая чашка…

Наполнив кофейную чашку до краев выдержанным, судя по запаху, келимасом, Сварог ее вульгарно жахнул так, словно сидел сейчас в солдатском бивуаке.

– Отлично. А теперь налейте себе вторую, – заботливо сказала графиня. – Я видела мужчин в подобных ситуациях… Кстати, можете курить, если хотите, муж у меня курит…

Опустошив вторую и закурив, Сварог чуть посидел с закрытыми глазами. Он еще не знал, что выиграл – но, безусловно, не медяки…

– Как это все произошло? – спросил он.

– Он объявился у меня внезапно, буквально ворвался, слуги не успели доложить… Вообще не понимаю, как они его пустили, до этого они старательно выполняли мой приказ… Это были надежные люди, не польстились бы на золото и не испугались бы оружия…

Для Сварога тут ничего непонятного не было. Конечно же, на сей раз у Асверуса была при себе какая-то грозная бляха… да нет, бери выше, у него тогда оставалась жуткая королевская байза, наверняка украшенная знаками, вещавшими, что ее владелец волен повесить кого угодно, не сходя с места, тут же, на воротах… Тертые столичные слуги не могли не разбираться в таких вещах, они попросту струхнули… Было от чего.

– Я поначалу решила, что предстоит очередное тягостное объяснение, – сказала графиня. – Но нет… Да он и выглядел прямо-таки незнакомым – осунувшийся, небритый, весь в дорожной пыли, не то что грустный, а прямо-таки угнетенный… У него была с собой кожаная укладка для бумаг, довольно тяжелая на вид… Ни о каких чувствах и речи не заходило. Он попросил… да что там, он форменным образом умолял взять его бумаги на сохранение. "Ради всего святого…" И так далее… Он, право же, готов был умолять на коленях… – графиня тихонечко вздохнула. – Мне стало его попросту жалко, он был в таком виде… Я велела принести келимаса, он его пил почище, чем сейчас вы… Сказал, что эти бумаги невероятно важны, что за ними уже идет охота, а он сейчас никому не доверяет, потому что Дайни погибла, и в Латеране творится что-то скверное… но для меня никакой опасности нет, никто и не подумает, что бумаги у меня, он совершенно уверен, что за ним не следили… Когда – и если– все обойдется, он напишет мне через канцелярию земных дел, как это принято, и я отошлю ему бумаги назад… Я заверила, что все так и сделаю, – она печально покривила губы. – Он выглядел таким разбитым, опустошенным… словно потерпел некое серьезнейшее поражение… И вооружен был до зубов, кроме меча и кинжала, четыре пистолета на поясе, под плащом… Он сказал, что мне следовало бы побыстрее вернуться к себе… Посмотрел так печально, поцеловал в щеку и быстро ушел. Через несколько часов его убили на улице, я об этом узнала назавтра, Асверус был в Равене весьма заметной фигурой… Назавтра же по Равене покатились слухи, разговоры, крайне неприятные новости… Дайни и в самом деле погибла вместе со многими из ближнего круга, никто не знал точных обстоятельств, но слухи кружили самые жуткие – что всех их убили демоны, что вскоре и в Равене начнется разгул нечистой силы, что снольдерские войска уже переходят границу, идут прямиком на Равену… Я сама видела – флаг над королевским дворцом был наполовину приспущен и увит белыми лентами – значит, Королева и правда умерла… На улицах появились войска, одни стояли караулами вместе с полицией, другие куда-то проходили через город, конные и пешие… Вы не представляете, что творилось в городе, простолюдины бежали, нагрузив на повозки домашний скарб, да и иные дворяне торопливо покидали Равену, особенно те, чьи поместья располагались на закате, куда снольдерцы добрались бы в последнюю очередь, а то и не добрались бы вообще… Мне стало страшно, я подала сигнал тревоги, и за мной очень быстро прилетели на «невидимке»… Вот и все. Я больше никогда не бывала на земле, мне как-то хватило одного такого приключения… ну разве что, сопровождала императрицу на Ковенант в качестве дежурной фрейлины, но это было совсем другое… Правда, это все. Наверное, теперь… – Она коснулась одного из позолоченных завитков и, когда за ее плечом бесшумно возник предупредительный лакей, не глядя на него, распорядилась: – Мой кабинет, секретер из розового дерева, правый нижний ящик. Там лежит портфель, принесите… Граф, налейте себе еще, если хотите.

И минуты не пошло, как лакей вернулся – с большим портфелем из светло-коричневого сафьяна. В углу золотом вытиснен тот же герб, что красовался над входом в замок.

– Возьмите, – просто сказала графиня. – Там не только бумаги, там еще и мешочек с ожерельем, быть может, вы и о нем знаете…

– С крохотными, оправленными в золото черепами?

– Да. Какое-то время, пару лет, я его носила – к нам тогда попала с земли мода на "балерио"… вы наверняка знаете, что это такое, при вашей-то осведомленности…

– Когда Асверус дарил его вам, ничего о нем не рассказывал?

– Нет. Просто подарил, и я охотно приняла – мода на "балерио" тогда прямо-таки свирепствовала, как это частенько с модой случается… Берите, мне оно совершенно не нужно. Прошлое я иногда вспоминаю, как многие, но у меня нет привычки перебирать какие-то памятные вещички… У вас такой вид, словно вы хотите немедленно куда-то мчаться… Что ж, не стану задерживать… хотя с удовольствием увидела бы вас еще в качестве обычного гостя. Я говорю искренне. Всегда буду рада…

Она поднялась, и Сварог поднялся следом, сжимая в левой руке золоченую ручку довольно тяжелого портфеля. Златовласка, глядя на него как-то печально, спросила:

– Ведь я, правда, ни в чем не виновата?

– Совершенно ни в чем, – сказал он, целуя тонкие пальчики, – клянусь чем угодно. Человек никогда не виноват в том, что он – есть.

…Он гнал брагант на высокой, совершенно не нужной сейчас скорости, несся низко над облаками, напоминавшими покрытую сугробами снежную равнину. Сидел с застывшим лицом, держа так и не раскрытый портфель на коленях, слушал Тарину Тареми:

 
Не в злато и не в латы,
не в шелка яркий цвет —
всяк ком земли когда-то
был в саван свой одет,
и были его крылья
не за спиной – в груди —
ком злого изобилья
безоблачной земли…
 

Его захлестывали чувства, которые пришли впервые в жизни, и им не удавалось подыскать названия.

Прошло сто двадцать пять лет, на земле давным-давно умерли все, кто помнил те времена, – а Златовласка осталась в точности такой же, какой была тогда…

Только теперь он в полной мере осознал, что такое долголетие ларов, только теперь проникся и понял, насколько это жутко, по крайней мере, для него. Если его все же где-нибудь не ухайдакают, он проживет не меньше своих юных сподвижников – когда попал сюда, долголетие ему включили с самого начала. Лет семьсот. На его глазах будут стареть и дряхлеть, уходить все добрые знакомые, и Мара… а он останется таким же, как сейчас. Ну, предположим, Странную Компанию от такой участи легко избавить, в Хелльстаде кое-что найдется… но там не хватит на всех, кого он знает и ценит, к кому испытывает дружеское расположение… или просто нужду в отличном мастере своего дела. Они все когда-нибудь уйдут, все до одного, появятся совершенно новые люди, и это повторится снова, и снова… И ничего с этим не поделать, ничего не изменить. Жутко-то как…

Механическими движениями он отстегнул позолоченные застежки портфеля, небрежно отложил на сиденье мешочек с ожерельем, наполовину вытянул немаленькую стопу листов, поворошил. Иные украшены гербами, эмблемами, типографским способом выполненными надписями: министерство двора… тайная полиция… третий стол дворцовой стражи, ясно, что за контора, она и сейчас существует с теми же функциями… иные бумаги написаны почерком Асверуса… Донесения, рапорты… ага, военно-морская разведка…

Это, вне всякого сомнения, и есть считавшееся утраченным досье. Только радости нет, одна тяжкая усталость, как не раз прежде случалось в подобных случаях…

Глава XIII
Отнюдь не последняя

Он раскрыл поле зрения главного перископа «Рагнарока» так, что обзор был на сто восемьдесят из трехсот шестидесяти румбов.

Особенных изменений пока что не произошло – парусные корабли и пароходы все так же шли вереницей, идеальным кильватерным строем, их обращенные к берегу правые борта то и дело заволакивались густым дымом, взлетали ракеты с "горродельским огнем", оставляя за собой тонкие, черные дымные полосы. Все они били по крепости Кортан, прикрывавшей вход в огромную бухту, где располагался главный порт Дике и примыкавший к нему немаленький город. Крепость – черный гранитный полумесяц, выгнутый в сторону моря, с тремя башнями – ожесточенно огрызалась. Однако ее снаряды большей частью взметали фонтаны воды далеко от атакующих кораблей – а вот те били гораздо метче, добрая половина пушек Кортана выведена из строя. Кортан строили в свое время неплохие военные инженеры, и расположили грамотно, там, когда все началось, было сорок с лишним пушек и десяток установок для ракет с "горродельским огнем". Однако в последний раз бой она принимала тридцать восемь лет назад, когда приплыла снольдерская эскадра, так что уже несколько поколений канониров попросту не имели ни малейшего боевого опыта, тренировки, конечно, были, но вряд ли уж частые – кажется, по уставу полагается четырежды в год. А штурмовали крепость морские волки, понаторевшие в сражениях… Так что добрая половина крепостных широких бойниц уже курилась изнутри дымом, и тамошние пушки молчали…

Слева красовались верфи, которые надлежало оставить нетронутыми, – самим пригодятся. Справа от Кортана как-то меланхолично пылал горротский корвет, не успевший сняться с якорей, давно покинутый командой, – его подожгли первые же корабли, вынырнувшие из рассветного тумана, как призраки. Атакующие корабли огибали его на приличном расстоянии – там вот-вот должен был рвануть пороховой погреб.

Даже не превращая перископ в мощную подзорную трубу, Сварог видел отсюда, что в бухте так и стоят у причалов многочисленные корабли – ни одного военного там не оказалось, и гражданские морячки, как люди разумные, с них попросту сбежали в город – даже возникни у них желание геройствовать, воевать было бы нечем. Совсем неподалеку от них медленно крейсировал взад-вперед пароход под ронерским флагом, ухитрившийся почти без повреждений прорваться в бухту сразу же, на рассвете. Пушки Кортана ему были неопасны, они расположены так, что не могут обстреливать бухту, – а на берегу что-то никто не горел желанием открыть боевые действия. И пароход попросту присматривал, готовый открыть огонь, если на берегу все же возникнет некая угроза.

Атакующие корабли тянулись бесконечной вереницей, под самыми разными флагами, их было много, очень много, добрая половина военных флотов трех королевств и Ганзы и изрядное число пиратских под сегурским флагом.

Что, собственно говоря, произошло, господа мои? Да ничего особенного. Нечто такое, что случалось десятки раз. Несколько государств подписали договор о создании Морской Лиги, военный флот которой обязывался немедленно прийти на помощь любому члену Лиги, подвергшемуся нападению на море. Если конкретно, договор подписали королева Сегура, короли Снольдера, Ронеро и Глана, а также Генерал-Старшина Ганзейской Палаты. То, что последние четверо были одним и тем же лицом, разве что расписавшимся четырежды и поставившим четыре разных печати, делу повредить никак не могло. Очередная прореха в законах, земных и небесных. Очередная каверза, которую никто не предусмотрел…

Сварог не имел права объединять свои королевства в одно – но не имелось законов, запрещавших бы означенным королевствам заключать меж собой самые разнообразные союзы – морские договоры, военные, торговые и прочие. Никто не мог запретить Сварогу заключать эти договора и союзы самому с собой. Цинизм ситуации немного смягчало наличие королевы Сегура – а в последний момент к договору примкнул и Бони Первый, король Арира: два из шести его Маноров примыкали к Ителу, следовательно, имели полное право на речной и морской флаг. Прежде Маноры эти, княжество и маркизат, ограничивались небольшим речным торговым флотом да вовсю торговали "правом на морской флаг" – за каковое щедро платила специфическая публика вроде капитана Зо, Бугаса и их коллег по увлекательному ремеслу. Однако теперь Бони, обрадовавшись настоящему делу, поставил под свой флаг пиратскую эскадру капитана Лугера из трех вымпелов – и сейчас важно стоял на мостике одного из них в свежепошитом адмиральском мундире. Вроде бы и Паколет с ним сорвался, движимый теми же побуждениями борьбы со скукой и ожирением, это не игрушки – Лугер старый, опытный волк, и на его кораблях больше сотни пушек…

А там и случай подвернулся, бывает же такое очень кстати, уж если везет, так везет…

Стоявший в одном из ганзейских портов горротский фрегат вдруг взял да и шарахнул по соседу слева, мирному, торговому, не несшему никакого вооружения ганзейскому гукору – причем сразу из трех орудий, поганец этакий, перед рассветом, когда было еще темно. Пожар на гукоре не возник, никого не убило и даже не ранило, но повреждения корабль получил серьезные. Мирный корабль в своем собственном порту приписки подвергся откровенному нападению горротского военного корабля. Это, знаете ли, кое-чем попахивало…

Срочно прибывший в капитанат порта командир горротского фрегата, бледный, как полотно, твердил, что он здесь совершенно ни при чем, – что никаких приказов открыть огонь по мирному кораблю он не отдавал, и никто не отдавал, что с фрегата, как выяснилось, исчезли трое канониров нижней палубы, которые, безусловно, самочинно все это и устроили.

Чины капитаната, отнюдь не дружески расположенные к гостю, качали головами, переглядывались и не особенно скрывали, что подобное объяснение их совершенно не устраивает, что, собственно говоря, никто этих канониров не видел, а потому само их существование под большим вопросом.

Самое пикантное, что они нисколько не лицедействовали – для них случившееся тоже было полной неожиданностью. Зато пара-тройка неприметных людей, вообще не состоявших на ганзейской службе, прекрасно знала, где именно сейчас пребывают означенные канониры, попивая винцо и весело считая только что полученные золотые. Но неприметные ни за что не проболтались бы…

В общем, горротца не особенно и слушали. Все было ясно и так: вероломное нападение на одного из членов Лиги… далее все по договору…

Второе счастливое совпадение заключалось в том, что немаленький военный флот членов Лиги в момент злодейского нападения на ганзейский гукор не в гаванях стоял, а, сведенный в четыре эскадры, находился на полпути от Дике. Куда немедленно и направился, получив известие о злодейском нападении на одного из членов Лиги – боевые корабли, транспортные суда, везущие полк ратагайской конницы, и восемь сотен Вольных Топоров под командой Шега Шедариса (и, соответственно, коней для них).

Третье счастливое совпадение – подлодок токеретов можно было не бояться, потому что тем же маршрутом в подводном положении двигались целых девятнадцать "ящеров" – боевых машин Морской бригады. Маркиз Оклер во главе, и трое его подчиненных, каждый из которых возглавлял пятерку беспилотников. Боже упаси, они вовсе не участвовали в событиях, они просто-напросто вышли на боевое патрулирование, охотясь за токеретами. Ну, а то, что совпали маршруты их и эскадры – случаются совпадения и удивительнее…

И, наконец, четвертый счастливый случай… Почти весь горротский военный флот, разбившись на две эскадры, прикрывал у Харума берега родного королевства. Поскольку горротская военно-морская разведка за приличные деньги купила в Равене у продажного чиновника Адмиралтейства подробный план предстоящего вторжения в Горрот крупными силами Морской Лиги: согласно ему, одна сводная эскадра намеревалась через залив Даглати войти в устье Итела и ударить по горротской столице, а вторая – высадить серьезный десант у входа в залив Мардин. Чиновник этот давненько работал на Горрот, информацию поставлял дельную и толковую, ему безоговорочно верили… но совсем недавно он оказался в длинной шеренге коллег, вдоль которой неторопливо шагал Сварог и задушевно спрашивал каждого:

– А вы не шпионите ли для иностранцев?

В конце концов, никто не заставлял горротцев покупать этот план и верить в него. Сами лопухнулись, сами и виноваты…

Сварог посмотрел на экран. Бой продолжался, он теперь кипел и на берегу, у редутов, прикрывавших крепость с суши. Несколько сотен спешившихся Вольных Топоров немалым числом пушек обстреливали укрепления. Где сидели точно такие же лопухи, как и в крепости, отродясь не нюхавшие настоящей войны, тем более с Топорами…

Сварог досадливо поморщился. Категорически ему не нравилась правая башня крепости – оттуда палили гораздо метче и эффективнее, чем все остальные. Вот фрегат под снольдерским флагом накрыло прямым попаданием, и он резко взял влево, уходя из строя в открытое море: с заметным креном на правый борт, с возникшим на юте пожаром, с обрушившейся за борт, сбитой ядром грот-мачтой, тормозившей ход. Сварог видел, как суетятся моряки, торопливо рубя такелаж, чтобы освободиться от мачты.

Пожалуй что, это неспроста – есть сильные подозрения, что пушкарей крепости усилили людьми, имевшими боевой опыт… Твою мать! В щепки разлетелось правое колесо ронерского парохода, и он нелепо закружился вокруг собственной оси, остановив движение колонны…

Сварог не колебался. Пробежался по клавишам, отдал нужные команды бесстрастному Глаину. "Рагнарок" чуть заметно дрогнул, справа и слева в белопенных фонтанах брызг из-под воды взмыли шесть продолговатых черных тел, и, моментально выпустив крылья, светя короткими оранжевыми "факелами", ушли к крепости по высокой параболе, над атакующими кораблями.

Спустя несколько секунд шесть крылатых ракет, как и следовало ожидать, влепились точнехонько в бойницы верхнего и предпоследнего этажей правой башни, откуда тотчас же выплеснулись длинные полосы черного дыма, и там, внутри, полыхнуло пламя. Нижний этаж правой башни уцелел, но от него-то и было меньше всего вреда…

Сварог цинично усмехнулся: в горячке боя пройдет незамеченным, а если прицепится кто-нибудь сверху, можно с невинной рожей сослаться на плохое техническое состояние «Рагнарока» и небольшой опыт Сварога в умении с ним обращаться – что и повлекло за собой непроизвольный пуск ракет. Воюй они с Лораном, еще можно было бы ожидать выволочки от Канцлера, но коли уж дело касается Горрота, он промолчит. В любом случае «Рагнарок» с некоторых пор официально числился в арсенале девятого стола, так что отбрешемся как-нибудь…

Справа в нескольких местах густо дымили пожары – Топоры неплохо работали против редутов, а заодно подожгли здание, стоявшее у самого берега уардах в двухстах правее. Вряд ли они в столь ответственный момент стали бы развлекаться бесцельными поджогами. Очень уж подозрительно близко от горящего корвета здание стояло – вполне возможно, там засели моряки и начали палить по Топорам. Наверняка у Шега была какая-то военная необходимость…

Ратагайской конницы (под личным командованием Гарайлы, одетого в скромный капитанский мундир) он не видел да и не должен был видеть – она, вместе с несколькими отрядами конных Топоров, описав широкую дугу по суше вдали от берега, должна была ударить по казармам пехотного и драгунского полков, а также конной стражи. А раз должна была, значит, и ударила – на Черного Князя можно полагаться…

Заметив непонятный взрыв слева – точнее, самый его краешек – Сварог развернул туда перископ. И аж присвистнул. Высоко, чуть ли не на сотню уардов, взметнулся исполинский столб выброшенной нешуточным взрывом земли, он еще стоял в воздухе, очень медленно опускаясь, истаивая, рассеиваясь – но это должно было продлиться долго. Ага. Сейчас, безусловно…

И точно, на левом экране показались три точки, идущих колонной с приличной скоростью, и тут же ожил Глаин:

– Слева – три подводных объекта. Идут расходящимся курсом на фар-фар-ней, скорость…

– Оставить без внимания, – распорядился Сварог.

Что тут было голову ломать? Токереты удирали сломя голову со своей самолично подорванной базы, Сварогу они нисколечко не мешали, было кому ими заняться и без него, самым официальным образом…

– Слева по курсу – два объекта, идущих нор-нор-бра, скорость…

– Оставить без внимания, – повторил Сварог.

Там, на экране, навстречу трем быстро перемещавшимся точкам вышли три других, остановились, развернувшись в шеренгу. Пару секунд ничего не происходило, потом три удиравших подлодки как-то странно дернулись, будто налетев на невидимую стену, резко сбавили ход, расплылись в разные стороны, как-то хаотически закружили, становясь все меньше…

– Три первых объекта идут на погружение, – прилежно доложил Глаин.

Сварог мог бы его (ее?) подправить: не идут на погружение, а тонут с мертвыми уже экипажами. Теоретические расчеты блестяще подтвердились на практике. Первое же боевое применение, оно же испытание направленных инфразвуковых излучателей прошло успешно, Оклер, пожалуй, заработает медаль, и не он один. Отстреливать подлодки токеретов обычными торпедами, разнося их в лохмотья, безусловно не стоило, чтобы не устраивать радиоактивное заражение моря. Инфразвуковой удар гораздо предпочтительнее – при достаточной мощности человека ждет сначала паника и безумие, потом, очень быстро, остановка сердца… как только что выяснилось, и токерета тоже. Глубины здесь не особенно большие, подлодки легко удастся извлечь еще сегодня и как следует изучить…

Вот они! Справа, на широком пространстве меж пылающими редутами и горящим домом, промчался немаленький отряд конницы, перед которым скакал знаменосец с сегурским флагом. Поотстав от него на один корпус, неслась на вороном коне уступавшая прочим ростом фигурка в синем плаще и сверкнувшем на солнце, ярко начищенном рокантоне. Следом густой колонной мчались всадники.

Сварог облегченно вздохнул. Мара, конечно, слукавила, пообещав не соваться в самое пекло, – поди определи, где именно оно тут располагается, – но его наставления выполнила: не надела, как собиралась было, красный плащ (очень уж хорошая мишень), зато каску надела и, кажется, кирасу. Все ж меньше беспокойства. Конечно, где-то рядом с ней там скачет сейчас Шег Шедарис, твердо намеренный собственной грудью закрыть и от клинков, и от пуль, – но мало ли как может обернуться – так что Сварог волновался всерьез, прекрасно зная, что такое бои и какие глупые случайности иногда выпадают. Но нельзя было ее туда не пустить, на всю жизнь обиделась бы…

Последние всадники исчезли в заволокшем редуты дыму. Колонна кораблей продолжала размеренное движение, она казалась бесконечной. Огонь из крепости становился все слабее, все больше бойниц дымили, из некоторых вырывалось пламя. Лишившийся грот-мачты фрегат лежал поодаль в дрейфе, все так же кренясь на правый борт, но тонуть явно не собирался – да и пожар там уже потушили. Подбитый пароход, остановивший уцелевшее колесо, уводил на буксире в открытое море двухмачтовый парусник под снольдерским флагом – вот там пожар еще тушили…

Прошло не так уж много времени, и Сварог увидел шевеление на плоской зубчатой крыше центральной башни, главной, высотой наполовину превосходившей остальные. Присмотрелся, не включая "подзорную трубу" – все и так было ясно.

Пушки крепости больше не стреляли, ни одна. Несколько казавшихся отсюда крохотными фигурок появились на крыше, у высокого флагштока, на котором все еще полоскался на ветру белый флаг с черным солнцем – и одна фигурка, в синем плаще и рокантоне, была пониже ростом остальных. У Сварога отлегло от сердца. Горротский флаг рывками пополз вниз, опустился окончательно, там вспыхнуло яркое пламя – ну конечно, фирменный стиль Вольных Топоров, у которых издавна принято поджигать спущенные вражеские флаги перед тем, как их сбросить вниз…

Пылающий горротский флаг, разгораясь все ярче и ярче, быстро пожираемый огнем, нелепым лоскутом падал вдоль черной гранитной стены, пролетая мимо дымящих бойниц. А на флагштоке рывками поднимался другой, сине-красный сегурский, вот он достиг вершины и развернулся на ветру – честное слово, гордо. С палубы переднего корабля высоко взлетела зеленая ракета, и корабли стали замедлять ход, видно было, как там убирают паруса.

Все. Как там закончилось у Гарайлы, если уже закончилось, и думать не стоит – ратагайским полком и Вольными Топорами он в два счета расколошматит здешних байбаков… Все. Остров Дике перешел во владение сегурской короны – а если горротцы сюда сунутся, их встретит весь присутствующий флот, которому еще долго оставаться в бухте, часть которой вскоре отведут под базу Морской Лиги. И, между прочим, добрых семьдесят процентов ежегодного дохода горротской казны составляли именно доходы от Дике. Пусть Брашеро и его шайка попробуют это поправить… Никак не получится…

– Справа на небольшой скорости приближается подводный объект, – доложил Глаин. – Подходит практически вплотную…

– Оставить без внимания! – весело рявкнул Сварог. – Подвсплытие по основание рубки!

Они поднялись над спокойной темно-зеленой водой почти одновременно: башня "Рагнарока", на которую уже поднялся Сварог, и верхняя часть "ящера", судя по эмблеме, управлявшегося маркизом Оклером. "Ящер" значительно уступал размерами и был гораздо ниже – так что Сварог, открыв крышку прикрепленного на перилах резервного пульта управления, осторожно погружал лодку, пока над водой не осталось всего-то с полуарда башни. Теперь он был на одном уровне с маркизом, стоявшим у перил кабины. Оклер все тот же – лихой усатый красавец в известных всей гвардии и армии пижонских белоснежных сапогах, вот только мундир, естественно, другой. Он улыбнулся Сварогу – их разделяло метров пять – и приподнял возникшую у него в руке чарку с келимасом:

– Не могу чокнуться, – блеснул он великолепными зубами. – Но это пустяки. За удачу!

– За удачу! – ответил Сварог, поднимая свою чарку.

Окружавшие Мару на башне Топоры весело палили в воздух. Небо было безоблачным, лазурным, жизнь – не столь уж угрюмой. Кое-какую победу они все же одержали, оставаясь слепыми солдатами…

Когда они осушили чарки и по морскому обычаю швырнули их за борт, Оклер ухмыльнулся:

– А знаете, лорд Сварог, в море, оказывается, очень интересно, чертовски, я и не предполагал…

– Я знаю, – без улыбки кивнул Сварог. – Вам еще столько предстоит увидеть, мой друг… Подозреваю, и мне тоже…

Сегурский флаг на главной башне реял по ветру гордо.

Красноярск, декабрь 2012.